Дым над болотами

И тем не менее, Лина была рядом, она любила сестру, переживала за нее, что важно в первую очередь за нее, а не за себя и родителей, и теперь, в благодарность, Настя старалась подарить той столько тепла, сколько вообще вмещала ее душа. Их отношения безумно радовали маму и папу, девушки не чаяли в друг друге души.

– Ау, Насть, ты тут?

– Да, залипла, как всегда, прости! Спасибо тебе… А я тобой… горжусь! – Настя, как всегда, феерично нащупала нить разговора.

– Ты шнуркам – то скажи, а то они через час после того, как ты уедешь по всем моргам Москвы тебя искать поедут, – хмыкнула Лина.

– Это точно, до связи!

– Жду фоток с командировки, звони!

– Чмоки!

Настя повесила трубку и улыбнулась. Теперь нужно было звонить родителям и ставить в известность их. Она с большим трудом буквально последние полгода сумела избавиться от их гиперопеки. Огромных усилий стоило отбить свое независимое проживание и доказать, что все болячки в прошлом, и все хорошо, она живет и радуется, как прежде.

– Алло, мам, привет!

– Привет моя птичка, – обрадовалась на другом конце мама, – как твои дела? Как работа? Почему не заезжаешь?

– Из-за нее и не заезжаю, – вновь соврала Настя и поудобнее уселась на диване в позе лотоса, – у вас как дела?

– Да ничего, папа работает, я сейчас в отпуске, Лина учится, все, как всегда.

– Мам, у меня новости?

На другом конце трубки повисла гробовая тишина. За последние три года все Настины новости были дерьмовыми, и, как правило, стоили родителям по паре лет их жизней и куче денег.

– Не пугайся, все хорошо! Я в командировку еду!

– Ты? Какая молодец, моя девочка! И далеко? А по какому вопросу?

Лицо Насти вытянулось от удивления, и она не без улыбки наблюдала за ним в зеркале, примостившимся в районе старого серванта.

– Далеко, название все равно не запомнишь… Делать репортаж про животных.

– Животные? Стоп, какие животные? У вас же абсолютно желтое издание, разве нет?

Настя недооценила маму, теперь придется выкручиваться, залезая в еще более изощренную ложь.

– Это не от газеты, мам… Калым, Антон предложил, деньги неплохие, почему бы и нет?

– Умничка, наконец-то он тебя заметил! Красивый парень обрати на него внимание, был бы отличным мужем тебе! – мама знала Антона, в день матери в прошлом году, тот придумал акцию и возил цветы всем доступным матерям своих сотрудников, разумеется заехал он и к Настиным родителям, где произвел на маму и бывшую в тот момент дома Лину впечатление, чуть ли не более сильное чем на саму Настю.

– Я учту, мам, вот только нужна я ему тысячу лет…

– А вот не надо! Не надо мне тут! – Настя представила, как мама грозит ей указательным пальцем, – ты у нас самая умная, самая добрая и самая красивая!

– В общем вы не против?

– Ой, это безопасно?

– Да, конечно, мам… Тем более хоть растрясусь немножко, из Москвы больше двух лет никуда не выезжала…

– Ну тогда езжай, только будь осторожна!

– Хорошо, пока, мам, спасибо за поддержку!

– Пока, моя птичка!

Настя выдохнула и удовлетворенно растянулась на диване, диалог прошел лучше, чем она ожидала, как вдруг телефон завибрировал вновь:

– Настя?

– Да, мам, чего!

– Не забудь теплые носочки положить, колготки возьми, куртку… Шарф, сейчас ветрено

– Да, да, мама, а еще аптечку, спасательный круг и вертолет!

– А вот и не передергивай!

– Хорошо, мам, я уже все собрала, – Настя улыбнулась, – не переживай!

– Ладно, все, давай с Богом, когда ты уезжаешь?

– Завтра с утра…

– Как доберешься и устроишься позвони, хорошо?

– Конечно, мам, пока…

Настя положила трубку и посредством интернета стала искать, как ей добраться до «Попадайска». Прямых автобусов с Москвы и впрямь не было. Необходимо было добираться до областного центра, а оттуда около сорока минут ехать на каком-то местном автобусе. Ну ничего, где наша не пропадала. Настя через интернет купила билет и отложила телефон в сторону. Она убрала звук телевизора и максимально громко, но, чтобы не злить соседей, включила Майкла Артура Холловэя. С недавних пор она безумно полюбила этот мрачный джаз, несмотря на то, что раньше предпочитала исключительно «тяжеляк». Девушка побрела в сторону кухни, где ее маяком манила бутылка виски. По ее ощущениям можно было выпить еще совсем чуть-чуть.

Музыка обволакивала, и Настя с удовольствием сделала еще два глотка терпкого напитка, пританцовывая в такт агрессивному саксофону.

Через окно кухни Настя посмотрела на засыпающую Москву, времени было около восьми вечера. Город красиво шумел, и солнце замерло где-то на уровне горизонта, которого Настя, разумеется, не видела. Даже несмотря на это, создавался красивый эффект, когда еще не темно, но уже и не светло, некий лимб между землей и небом, днем и ночью, добром и злом. О сетку спортивных коробок бились мячи, на разноцветных башенках и лестницах кричали дети, на лавочках пили пиво местные мужики, молодые мамаши ходили с колясками вдоль домов. Все это вкупе с музыкой умиротворяло и заставляло Настю по-дурацки, совершенно бессмысленно улыбаться вечеру и нежданно-негаданно подступившей осени. Она вдохнула полной грудью и посмотрела вниз. Резко закружилась голова. Сколько было связано с этой квартирой, и хорошего, и плохого? Сколько раз, находясь прямо у этого самого окна ее скручивал Денис, когда она начинала биться в очередной болезненной истерике, царапая его ногтями и стуча маленькими кулаками по его телу? Сколько, уже будучи в одиночестве, она часами валялась на полу в слезах, царапая уже себя за то, что не может победить болезнь, за то, что замучила всех своих родных, за собственную ничтожность? Насте стало противно от собственных мыслей и воспоминаний, чтобы поднять себе настроение она по-детски сплюнула из окна вниз, наблюдая как плевок летит сквозь осенний воздух и скрывается от взгляда ближе к асфальту, становясь все более маленьким. Она отпорхнула от окна и осмотрела кухню, бутылка виски все еще была здесь.

Она налила золотистый напиток и залпом выпила два глотка, оставалось примерно полбутылки. Пора заканчивать. Надо выспаться, перед сном можно почитать или посмотреть какое-нибудь аниме или фильм. Завтра у нее предстоял по-настоящему трудный день. Необходимо было ехать туда, не зная куда и принести то, не зная что. Настя прошла в комнату и села на диван, включила что-то вроде бы интересное, но через пару минут поняла, что попросту не может сфокусироваться ни на сюжете, ни на диалогах. Она выключила телевизор и задумчиво уставилась на собранную сумку, затем проверила мессенджеры на телефоне. После болезни она была мало кому интересна и тревожили ее в основном родные, чуть реже писали приятельницы типа Леры, да жужжал рабочий чат.

Настя взяла в руки телефон, и сняла бронь с билета на автобус… А затем перебронировала время отправления на двенадцать ночи сегодняшнего дня. У нее оставалось буквально полчаса на то, чтобы принять душ, пора было отправляться в путь, как она надеялась, в новую жизнь.

***

Ее саму поразило, насколько она, оказывается, может быть коммуникабельной и собранной. Через сорок минут, удостоверившись, что все электроприборы выключены, окна захлопнуты, а двери закрыты, Настя спускалась с тяжелой сумкой в одной руке и с дамской в другой на домовом лифте. Ужасно ныла рука, ее перекашивало от тяжести на один бок, но она стойко преодолевала эти трудности. Щелковский вокзал находился на другом конце Москвы, но девушка вышла с большим запасом так, что даже, если она будет отдыхать каждые двести метров, все равно успеет на автобус. Ясенево находится фактически на окраине Москвы и является предпоследней станцией Калужско-Рижской линии на Юге. Насте нравилось месторасположение этого района, как минимум по той причине, что в метро всегда можно было найти место и подремать или почитать до работы.

Она фактически преодолела половину расстояния от дома до метро, как очутилась на пешеходном переходе со сломанным светофором. Людей здесь не было, а автолюбители не торопились ее пропускать… Уже по пути к метро, ее подмывало взять такси, но она решила экономить деньги. Жадность, что поделаешь! Она стояла, не решаясь вступить на пешеходную зебру около трех минут, как вдруг один водитель заметил ее и услужливо притормозил… Обрадовавшаяся Настя схватила сумку и рванула быстрее через дорогу, но не заметила, что по второй полосе, никто ее пропускать не намерен.

Раздался скрип тормозов, Насте с сумкой наперевес осталось лишь зажмуриться и принять неизбежное. Машина затормозила в сантиметрах пятнадцати от ее ноги. Девушка открыла глаза, из автомобиля к ней направлялся немолодой разъяренный автолюбитель, напоминавший карикатурного нью-йоркского таксиста, мигрировавшего из России.

– Ты куда прешь? Жить что ли надоело, дура?

Настя опустила глаза, она была настолько шокирована, что и ноги, и язык наотрез отказывались слушаться. От стресса закружилась голова, и сумка выпала из ослабевшей руки:

– Она прет по пешеходному переходу, а вот ты куда летишь, вопрос открытый!

Настя открыла глаза, из пропустившего ее автомобиля также вышел водитель и выглядел он, надо сказать, экстравагантно. Черная шляпа, как в фильмах про детективов, легкий черный плащ, шарф. Он, как будто, бы сошел с какой-то старой кинопленки, на которой был запечатлен не менее старый нуарный фильм. Выглядел он, надо сказать, агрессивно, что видимо и сыграло решающую роль.

– Да нет, я нормально, – заоправдывался мужчина, который чуть не сбил Настю, – я спросить не ушиблась ли, не испугалась ли?

– Спасибо, все хорошо, – Настя вымученно улыбнулась, а мужчина скрылся в своем автомобиле, аккуратно объехал ее и дал по газам.

– Давай помогу? – мужчина протянул руку за сумкой…

– Я… Я сама, – Настя вздохнула…

– Далеко ехать?

– Щелчок…

– Как ты туда попрешься, с дуба рухнула? У Черта на рогах же.

– Справлюсь.

– Давай подброшу…

– А, типа после всего, что между нами было, ты обязан на мне жениться? – Настя улыбнулась, все это время она стояла возле капота автомобиля незнакомца, и ему уже стали сигналить автолюбители, которым он перекрыл дорогу. Впрочем, машина стояла на аварийных сигналах, и сильной пробки пока не возникало.

– Ну так… Садись не бойся, вот, – мужчина показал полицейское удостоверение и оскалился, – не буду я тебя насиловать.

– Жаль, – пошутила Настя, – так ведь подделать можно…

– Ну ты и зануда, да-да, нет-нет? – Мужчина развел руки в стороны.

– Как вас зовут?

– Остап… Написано же, вот, – он ткнул пальцем в имя на удостоверении.

– Странное имя.

– Это точно, спасибо маме с папой. Садись, поехали, ты небось и опаздываешь до кучи? – он подхватил сумку с асфальта, у той раскрылась молния и его взору предстала бутылка «Wild Turkey», лежащая сверху, – отличный выбор, кстати, я на тебе точно женюсь.

– Спасибо… Да нет, пока не опаздываю, – Настя внимательно посмотрела на своего таксиста. Высокий, худощавый, была в нем какая-то странная мощь, а в то же самое время тоска и грусть. Его хотелось сначала испугаться, а потом обнять и вкусно покормить. При любом раскладе, он производил сильное впечатление, – ладно, грех отказываться.

– Можешь номера автомобиля знакомым скинуть…

– Зачем?

– Ну, если боишься, что с тобой что-то случится, бла-бла…

– Нет, все в порядке, Настя села на переднее сидение старого Фольксвагена, и тайком отправила цифры государственного номера машины сестре, на всякий случай.

***

Остап не производил впечатление души компании, но Насте было с ним вполне комфортно ехать. Они общались немного, он галантно направил печку на ноги девушки, и та пригрелась. Долгое время они молчали, отчего Насте стало неловко, и она решила начать разговор первой.

– Как вам работа полицейского?

– Давай на «ты», – он внимательно посмотрел на Настю, – работа, ну если вкратце – то дерьмо полное, добавить, в принципе, нечего, а тебе зачем?

– Ну вдруг я захочу взять интервью, – Настя улыбнулась.

– Ну, для этого есть балаболы из пресс-службы… Шишки из Управления, вот они в красках смогут рассказать, как хорошо и весело нам живется в полиции, но никак не быдло вроде нас…

– Кого нас?

– Нас – тружеников земли, тех кто работает с преступлениями, раскрывает, расследует и типа того, а тебе зачем?

– Я вообще-то тоже журналист…

– Журналистика обычная и ментовская – разные стороны одной медали. К вашим ребятам у меня особых претензий нет, еще бы они коршунами на преступления не слетались в поисках репортажей, хотя… Это же ваш хлеб, чему удивляться… А вот к нашим, в смысле полицейским… Кто на земле в Управлениях – еще куда ни шло, а вот в Центральном аппарате – целый штат бездельников…

– Не боишься, что я тебя пишу?

– Не то чтобы я настолько сильно держался за свое место, но это было бы по-свински…

– Согласна, а что делать, – Настя с улыбкой посмотрела на Остапа, и потом они оба вымученно улыбнулись, Настя так и не поняла, оценил ли мужчина ее шутку или отреагировал ради приличия.

– Слушай, а вот такой вопрос, а сколько тебе лет? – Остап вновь повернул к ней голову

– Ну, не совсем этично…

– Представь, что ты на допросе! – он подмигнул.

– А ты сколько дашь…

– Тяжело…

– Насколько? От девятнадцати до сорока пяти? – Настя подмигнула, и Остап засмеялся, теперь уже более раскрепощенно…

– Ну, типа того, глаза какие-то уж больно уставшие, а так думаю, года двадцать четыре, судя по фигуре…

– Да нет… Мне двадцать девять…

– Ого.

– А тебе сколько?

– А сколько дашь?

– Лет тридцать семь?

– С пьянкой надо заканчивать, тридцать два, Настя… Куда едешь, к родным?

– Нет, по работе, репортаж в самой жопе мира…

– Далеко?

– Девятьсот километров от Москвы…

– У нас жопа начинается уже через сорок, поэтому спорить не буду…. Я сам с Красноярского края.

– Офигеть… А откуда?

– Норильск…

– Мать твою, звучит страшно! Это же там, где отвратительный воздух и очень холодно?

– Ага, но я тебе честно скажу, лучше бы я оттуда не уезжал… Не люблю я Москву, не прижился тут, прямо вообще никак, а там хоть и климат – говно, а атмосфера – еще хуже, зато дом! Понимаешь?

– Еще как понимаю, Остап, ну ты, не унывай, у тебя все впереди.

– Ага, спасибо, конечно, за добрые слова, но мне не особо верится… – Настю осветил один из фонарей автострады, и Остап наконец смог ее разглядеть, – ты, кстати, хорошо выглядишь, – мужчина пристально посмотрел на Настю.

– Ой не ври, но все равно спасибо… – Настя смутилась и машинально пригладила волосы, дефицит мужского внимания сказывался, и Остап, кажется, это заметил, – Подъезжаем…

– Ага, – Остап стал искать место, чтобы припарковать машину, – Номерок не оставишь?

«Подумать только, еще с утра она всего-то опаздывала на совещание, а к вечеру, вы только посмотрите, что вообще происходит… Итого за день мы имеем – одну командировку, одну натянутую шефом бухгалтершу, двадцать пять тысяч рублей в кармане (вау!), очарованную охрану, бесплатное такси до вокзала, а теперь еще таксист стреляет телефон? Так ведь он еще и полицейский! Вот это я понимаю! Ничего себе! И ведь ничего страшного, что не на метро, успею я почитать, главное-то, что жизнь меняется! И это у меня! Супер!»

– Ты тут, алло?

– Ой, прости, у меня такое бывает после… Неважно… Да, пиши… – она продиктовала свой номер телефона.

– Когда ты возвращаешься?

– Надеюсь скоро, но, если что, на связи!

– Дозвон кидаю, – Остап улыбнулся… Было в нем что-то. Что-то в нем было…

***

Она без труда нашла нужную ей платформу. Измученное болезнями тело начало вспоминать прошлую жизнь, и его хозяйка не могла сказать, что ей это не нравится. До отправления было еще около часа. Остап внес свои коррективы в ее маршрут, ехал он очень быстро и даже изящно, а от общения с мужчиной у Насти осталась приятная терпкость во рту, как от насыщенного благородного импортного шоколада.

Он предложил проводить ее до автобуса, но она отказалась. Во-первых, и так было неудобно, Остап провез ее через всю Москву, потратил свое личное время и в какой-то мере развлек. Во-вторых, общение с мужчиной и так вскружило ей голову, нужна была передышка… Настя улыбнулась своим мыслям, и, пока никто не видит, сделала глоток виски. От напитка прошиб пот, а живот наполнило тепло. Через какие-то пару минут подъехал автобус, и Настя, предъявив билет, заняла свое место у окошка. Казалось, она целую вечность не ездила вот так, уткнувшись лбом в холодное стекло стального монстра, и наблюдая, как мимо проносятся деревни и города, леса и мосты, а окошки придорожных домов осторожно подмигивают теплым уютным светом. Было в этом что-то поэтичное.

Когда автобус наконец тронулся, ее неожиданно пробил пот, стало страшно и жутко, как будто бы она едет не за девятьсот километров от Москвы, а погружается на батискафе на огромную неизведанную глубину океана, прямо в самую пучину, где ее поджидает неизвестное, где SCP-16910 покажется детской игрушкой.

Какое-то время Настю клонило в сон, но заснуть никак не получалось. На дороге не было ничего интересного, разве что фонарей по мере уезда из Москвы становилось все меньше и меньше… Девушка запустила любимую портативку Nintendo DS. Конкретно этот экземпляр ей подарила Лина, когда она в порыве очередного приступа агрессии разбила предыдущий. В сумке, помимо прочих вещей, у Насти всегда лежало несколько игрушек. Пластиковые корпусы с зелеными платами под ними, любовно сделанные японскими игроделами, приятными пульсациями отдавались в памяти.

Когда она была маленькой, папа, в отличие от мамы, всячески поддерживал увлечение любимой, и на тот момент, единственной дочки, игровыми приставками, поэтому у Насти была как «Денди», так и сменившая ее в последствие дорогая и мало кому доступная «Супер Нинтендо». Что характерно, Насте нравилась продукция именно этого японского бренда, поэтому никакие другие игровые консоли у нее не приживались, за исключением, пожалуй, первой Плейстейшен, которая была бесспорным прорывом всей игровой индустрии тех лет.

Сегодня ей было двадцать девять лет, но любовь к играм так никуда и не делась, она нащупала в сумке один из картриджей, подключила его к приставке, а уже через пару минут с головой была погружена в процесс.

На небольшом экране воительница в экзо-костюме исследовала космическую станцию с многочисленными лабораториями, на которой вследствие распространения вируса погибли все сотрудники. Мрачные коридоры, мутировавшие формы жизни… Воительница пробиралась все глубже в сектора и корпуса по мере того, как автобус все глубже подъезжал к ее пункту назначения. По мере того, как женщина в экзо-костюме все более увязала в недрах станции, а Настя отдалялась от Москвы, тем более гнетущей становилась атмосфера вокруг, и тем сильнее на девушку накатывало чувство одиночества. Дома это не парило, ведь там был островок безопасности и современный киберпанк в одном флаконе. Стены надежно защищают от любых угроз внешнего мира, еда всегда есть в холодильнике – иди и ешь, если ее нет, закажи, и тебе услужливо привезут да еще и кэшбек начислят. Со всеми благами – то же самое. Если вдруг тебе что-то понадобилось, у тебя даже нет никакой необходимости за этим ехать, все будет доставлено, если это, конечно, не наркотики или, к примеру, оружие.

Сейчас она двигалась в неизвестность, более того, понятия не имела с чего вообще начинать поиски. Воительница добежала до точки сохранения11, и Настя отключила приставку. Большая часть пассажиров мирно спала на своих сидениях… Вот-вот начнет светать. К Насте так никто и не подсел, поэтому на свободном сидении она расположила дамскую сумку, мысленно отругав себя за то, что не взяла из основной сумки, оставленной в багажном отделении, ноутбук. Тем не менее, папка-досье была выдана Антоном и ее вполне можно было изучить. Настя включила лампочку над головой и погрузилась в чтение.

***

Итак. Несколько листов переписки, в которых Денис пытается объяснить Антону, что «это будет бомба». Настя взяла салатовый маркер и стала выделять то, что ей казалось действительно важным.

«… Короче, смотри… В этой глуши, судя по моей информации засилье диких зверей, и там, как будто природа бунтует против людей, забирает ежегодно по жертве, а то и по две. Еще есть якобы секты, если тему грамотно преподнести, то будет просто огонь, а с учетом популярности фильмов типа «Топи», это будет топовый материал. А, забыл сказать, там еще и болота вокруг, поэтому не ясно, как вообще люди гибнут! Может, в болотах вязнут, а может звери, в может ведьма лютует, а чего, чем черт не шутит! Ты только прикинь, как это можно будет обыграть!»

Дальше было несколько локальных газетных вырезок «Разыскивается».

«… Я по своим связям через ГЛАВК пробивал информацию, там за два года фактически никого не нашли из тех, кто пропал, и облавы на волков были, их там, кстати, не мало, хоть и меньше, чем раньше, и лес обследовали, в итоге, ищи-свищи».

Антон оценил потенциал статьи и без проблем выписал Денису те же самые сорок тысяч рублей, что и Насте, а тот незамедлительно отправился за сенсацией. Зарплата у бывшего, к слову, была прилично больше Настиной, ведь он руководил отделом.

На скриншотах переписки тут и там стояли значки отосланных Денисом аудиосообщений, но Антон позаботился о Насте и тут, любовно сделав некое подобие стенограмм с междометиями и матами, которые использовал Денис в речи. «… Бля, Тох, я, конечно, всякое видал, но такой жопы мира, никогда в жизни! Это просто капец, есть такой инстаграм-канал «Эстетика ебеней», так это как раз про эту дырень! … Тут один сетевой супермаркет на весь город, стоят какие-то каркасы льняных заводов, часть домов необитаема, население повально бухает, рынок еще такой, знаешь, деревянные прилавки в несколько рядов, так вот, тут это есть, я вообще просто в ахуе… Да, единственное, что здесь есть хорошее – это бабка, которая беляшами торгует на вокзале! Вот это действительно нечто потрясающее, ты даже себе представить не можешь какие у нее беляши, скупил полсумки махом, как уезжать буду нажрусь ими до смерти!»

Через какое-то время Антон спрашивал у Дениса о планах… «Да сейчас надо где-то разместиться, гостишка или типа того, а дальше попробую в полиции связь найти, за денежку естественно…»

Остальная переписка была, по мнению Насти, пустой… Короткие перекидывания мяча диалога с одной стороны на другую: как дела – нормально, когда домой – скоро, как полиция? – пока никак, работаю. Настя на подсознательном уровне надеялась, что Денис спросит, к примеру, про нее, или Антон обмолвится о ней парой строчек: «Мол, молодец Настюха, отличная девчонка, зря ты ее кинул», но в глубине души понимала, что бредит. Наивная дурочка…

Тем временем стало светать, а Настя мало-помалу стала понимать, что вот-вот уснет, поэтому положила на худые коленки папку и сумку с деньгами, прислонилась лбом к окошку, и прикрыла глаза… Сегодня ей предстоял очень сложный день, возможно, самый сложный после возвращения девушки в нормальную жизнь, который многое может для нее поменять, и на который она совершенно искренне надеялась.

Автобус кротом прорубался вглубь страны, и, уже засыпая, Настя увидела, какой вокруг прозрачный воздух и простор. «Не то что в Москве», – подумала девушка и фактически сразу же уснула.

Сквозь сон она чувствовала, как автобус пару раз останавливался для перекура и выполнения естественных потребностей пассажиров, но сил проснуться у нее не было.

***

Он понемногу стал приходить в себя. Зрение постепенно привыкло к темноте. Вокруг пахло сыростью, затхлостью и землей… Все это время он лежал на животе, и сейчас, оттолкнувшись правой ногой, он перевернулся на спину, гусеницей отполз к одной из стен и наконец сел, прислонившись к ней же. Твою мать! Его опоили, это было ясно как божий день, не ясно было, что теперь делать. Ужасно тошнило, а голова до сих пор отказывалась соображать.

«Что с ним будет теперь?» – телефона с собой не было, и дальнейшие перспективы были туманны. Для чего его связали и посадили здесь? Выкуп? Рабство? Насилие? Убийство, но зачем? Секта? Маньяк? Воображение рисовало самые безрадостные перспективы, но он попытался взять себя в руки. В принципе, мужчина был готов к любому исходу, но просто так отдавать свою жизнь никому не собирался. Где-то сверху скрипнула половица, раз, два, три… В отдалении загремела металлическая кастрюля, упавшая на пол, отдаленная матерная речь.

Стало понятно, что за пределами его импровизированной тюрьмы, сверху кто-то ходит, но был ли резон кричать и звать на помощь, ведь, возможно, это шаги как раз таки похитителя… Нужно было попробовать сбросить путы с рук. Мужчина кое-как нащупал небольшой камешек, лежавший на полу, и попятился к нему, надеясь взять тот в связанные за спиной руки…