Герой ожившего романа

Катерина Шевцова

Герой ожившего романа

Горячий холод

Пасмурный день. Дождь льет, не прекращая, небо заполнили черные тучи, ветер обрывает последние пожелтевшие листья с деревьев, и только слышен барабанный стук капель, бьющихся об оконные стекла. На душе у меня была некая грусть, сменяющаяся легкой апатией. Казалось, мое душевное состояние зависит от той осенней суеты, происходящей за окном, однако, я точно знал, что мои переживания – не что иное, как мысли в голове; порой я замечал, что причинял себе боль своими же думами… В этот момент мне захотелось почитать книгу, укутавшись в теплый плед и держа в руке чашку горячего чая. Я видел, как многие персонажи делают так в фильмах. Непонятно от чего у меня было резкое желание уйти в литературу: от переполняющего романтизма, появившегося из-за погодных условий и фантазий, или же от потребности окунуться в мир книги и ненадолго уйти от реальности однообразной жизни. Откровенно говоря, я устал проживать каждый день без какого-либо разнообразия (очень хотелось перемен и, признаюсь честно, капельку любви со стороны дорогого мне человека).Мой суетливо-мечущийся взгляд падал то на белые стены, которые давно стали серыми от редкого мытья обоев, на них даже появился пыльный осадок, пропитанный летним запахом скошенной травы и пылью – выхлопами машин; то на измученный маленький холодильник(по-другому – минибар), который издавал противные звуки, похожие на бесконечный быстробегающий ток, застрявший в трубах и проводе. Когда я случайно посмотрел на полку, то не увидел ни одной книги. Меня окружали лишь учебники по алгебре и геометрии. Я не удивлен, ибо какие еще книжки могут быть у преподавателя математики? И не было странно даже то, что меня все время преследовали цифры: на часах, в учебных сборниках, в стопках тетрадей (точнее, в их количестве), которые нужно проверить до конца каникул, а также в моих вчерашних вычислениях на листочках – это были попытки решить задачку из газеты «ОКНО». Однако, посмотрев внимательнее на полку, перерыв все свои пособия, чудом я заметил одну единственную литературную книжонку зарубежного автора. Обложка оформлена в фиолетово-бежевом цвете. В центре располагалась молодая девушка(точнее, ее невзрачный, местами мутный силуэт), каштановые волосы которой собраны в аккуратный пучок. На шее у нее блестела золотая подвеска в виде птицы. На платье(оно прорисовано не совсем детально) красовался нежно-коралловый цветок – роза,похожая на садовый пион. Взгляд девушки устремлен куда-то вдаль, словно поверх чьего-то невидимого плеча; он будто искал кого-то в толпе черных однообразных лиц. Это был Ее взгляд… Я медленно пролистал страницы книги, на которых изредка фигурной скобкой были выделены цитаты: над ними точно стоит задуматься, – не раз замечал, что авторы книг помещают в свои произведения жизненные уроки в виде коротеньких эпиграфов или вставок. Ремарки карандашом, запах страниц и царапины на обложке заставили утонуть в чувстве ностальгии, если такой момент вообще можно назвать чувством. А через минуту у меня покатились слезы, охватила тоска и апатия, заставившая лечь на диван без сил. Это была Ее любимая книга, Она перечитывала ее несколько раз, а мне так и не удалось понять посланий этого произведения.

«В таком состоянии точно не смогу читать, – сказал я вслух, – чем же заняться на каникулах?»

Лежавшие на столе стопки тетрадей так и манили к себе, но проверять их нужно с холодной головой: оценки не должны зависеть от моих эмоций, поэтому пришлось отложить эту идею, как минимум, до завтра. Вместо этого, я решился на звонок близкой подруге. Не знаю, на что я надеялся в тот момент, возможно, на словесную поддержку, нравоучение,совет, хотя, наверное, была потребность убить время и не думать..просто не думать. В какой-то момент захотелось положить трубку, чтобы не нагружать никого своими проблемами, однако, гудки быстро сменились приятной женской речью:

– Да? – послышался знакомый голос.

– Лен, привет. Это Серёжа. Погуляем сегодня? А то на душе как-то тяжко. Может, с тобой легче станет…, – мой голос немного дрожал, даже хрипел, будто бы я проснулся 5 минут назад, в то время как душа надеялась на положительный ответ со стороны приятельницы.

– Ох… Слушай… Я не могу, извини. Новую серию Санта-Барбары показывают, ну ты это… Крепись. Все будет хорошо. Прости еще раз, – она произнесла это так, будто хотела поскорее уйти от телефонного звонка; в ее произношении не было ни капли сожаления. А по тому, как Лена торопливо произносила каждое слово, не сложно догадаться – ей было не до меня.

– Да ничего страшного… Пока! – произнес я с фальшивой улыбкой, сопровождавшимся таким же счастьем в речи, и положил трубку.

Из-за этого проклятого сериала мне отказали еще несколько человек, поэтому в моей голове появилась идея погулять одному. Когда я надел свое черное пальто, зачесал каштановые волосы назад (так они смотрелись более эстетично), то вышел на улицу. Там было так же серо, как у меня на душе; идущий дождь стучал по крышам машин, нарушал спокойствие черных луж, на которых виднелись пузырьки; а ветер был намного сильнее, чем казался из окна моей квартиры, он гнул ветки деревьев и даже ломал их. Я вдохнул прохладный воздух и прокрутил в голове мотивационный лозунг, который придумал, выходя из подъезда: «Ты сильный. Ты справишься. Голову выше – и вперед, к победам!». Если честно, он никак мне не помог, наоборот заставил чувствовать недопсихологом, пытавшимся вылечить себя от упадка духа. «Голову ниже и на самое дно. Ха-ха».

Ветер стих. Держать себя в руках было трудно. Повсюду я видел людей, наслаждавшихся жизнью (это я заметил по их счастливым лицам): шумные компании, влюбленные пары, гуляющие семьи. А я был один. Казалось, столько друзей, знакомых, а даже погулять не с кем, не говоря уже о том, чтобы обсудить с этими людьми свои проблемы. Наверное, если про меня писали бы книгу, она называлась «Одиночество в толпе». Очень грустно думать об этом, но, к сожалению, это правда. Меня постигла серая атмосфера, сердце разрывалось на части от того, насколько сильно билось, тревожность не покидала, хотя причин для нервов у меня, наверное, не было…

«Это нужно пережить, – подумал я, не понимая, что именно из той вереницы несчастий, свалившихся на меня, нужно выдержать, – сильный. Справлюсь». Я продолжал себя мотивировать(точнее,пытался это сделать), а прохладный воздух лишь поддерживал мои мысли.

После неожиданного порыва ветра стало очень холодно, поэтому я направился в сторону остановки, в надежде найти ресторан общественного питания, в котором можно купить горячий чай. Спустя час ходьбы от одной остановки к другой, на глаза попалась кофейня. В ней было довольно уютно: повсюду стояли живые цветы, горели лампы, свет которых отражался от моих очков; на стенах висели картины, а на прилавке манили ароматом пирожные, которые отличались друг от друга начинкой и формой.

«Не хочу кофе…, – тихо сказал я, – от него давление… И сердцу плохо…может здесь есть чай?». Но бариста предложил взять что-нибудь из кофейных напитков, и моя растерянность не дала мне шанса выйти из кофейни с чаем, поэтому через несколько минут в моей руке красовался горячий грушевый раф.

«И все же, почему никто не пошел со мной? Может, я просто всем надоел?» . Я должен был разобраться в своем одиночестве, ведь неспроста знакомые и друзья отмахнулись от меня. Дело точно не в сериале.

Когда я отошел от этой мысли, то сидел уже в автобусе. «Странно… – мелькнуло в голове, – когда успел?»

В транспорте было тихо. Я смотрел в окно автобуса. На улице по-прежнему было много радостных людей; но мне непонятно, чему можно восторгаться в этот пасмурный печальный день. Погода заметно ухудшилась: черные тучи заполнили горизонт, лужи, казалось, становились еще больше и глубже. Дождь барабанил по стеклам, будто хотел предупредить о неприятностях… Мои рассуждения прервал силуэт небольшого роста, который стремительно направлялся ко мне.

– Молодой человек, – обратилась молодая девушка. Я не сразу понял, что ей от меня нужно, пока не увидел сумку на поясе, на которой была надпись небрежным почерком: «кондуктор».

– Молодой че-ло-век! – снова тот же голос. – Вы проезд оплачивать будете?!

– Да-да. Извините! Кажется, забыл… Одну минуту! – произнес я растеряно и полез в сумку за мелочью. В это же время послышались осуждения со стороны кондуктора: «Да-да. Забыл. Просто оплачивать не хотел!» Не придав ее доводам никакого значения, я достал несколько монет для оплаты проезда. Пусть говорит, что хочет, – каждый думает в меру своей распущенности.

Через несколько минут я вышел из автобуса и направился в сквер. В нем было очень сыро: желтая трава покрылась росой, на дорогах образовались грязные лужи, лавочки были мокрые, темные фонари освещали аллеи, по которым шли промокшие люди; некоторые из них держали в руках зонты. Неподалеку малыш прыгал по лужам в своих небольших желтых резиновых сапогах; пробегала мокрая бродячая собака. Одним словом, в сквере создавалась особая осенняя атмосфера, благодаря которой я мог уйти в себя пофилософствовать. И все же, мне было непонятно, чего я хочу от жизни в данный момент? Чем можно ее украсить? В час раздумий во время прогулки по парку в мою голову пришла интересная идея: уехать в родной город ненадолго, чтобы навестить друзей, с которыми я играл во дворе в футбол; проведать одноклассников, одногруппников; зайти к семье на чай, прогуляться по тем самым местам, хорошо знакомым с отрочества; а самое главное – проведать Ее…

Обмен

Недолго думая, я поехал домой. Где-то через час уже находился в квартире. Я начал быстро собираться. Мне хотелось поскорее приехать в город юности, ощутить детскую свободу, пройтись по привычным местам, увидеть знакомые лица, и, конечно же, встретиться с Ней…

Через полчаса я был уже готов: небольшой рюкзак был заполнен одной парой штанов, шерстяной красной кофтой с начесом, зарядкой, перчатками, водой и документами. Перед выходом я внимательно осмотрел квартиру (проверял, везде ли выключен свет и газ); после – подошел к письменному столу, чтобы взять ключи, как вдруг мой взгляд падает на Ее книгу. Я решил, что не смогу больше держать книжонку в своем доме, так как она напоминала мне о Ней… Каждая страничка, каждая зарисовка, каждая пометка напоминала мне те годы, когда я был счастлив, когда мне не приходилось гулять по парку в одиночестве, пить наедине с собой раф, кидая взор на голые деревья; когда я по-настоящему был счастлив рядом с ней, с моей родной душенькой, понимающей меня с полуслова…

Я схватил книгу и вышел из дома. Погода довольно быстро изменилась: вместо льющего все утро дождя виднелись проблески солнца, ветер не был порывистым, даже наоборот: мягко сопровождал меня, желая удачи в пути.

Через час я был уже на вокзале. Немного осмотревшись, решил подойти к кассе.

– Добрый день. Один до Петропавловска, пожалуйста, – произнес я, подавая документы и деньги.

– Здравствуйте. На какое время? На какую дату? – послышался приятный женский голос.

– На сегодняшнее число, пожалуйста. И на ближайшее время.

– Есть билет на 22:32. Вас устраивает?

Поезд должен прибыть только через 4 часа, поэтому я начал сомневаться, стоит ли ехать. Но, недолго думая, окончательно решил не откладывать поездку:

– Да, конечно.

– Отлично. Как раз остался последняя плацкарта на 2 место.

Мне оформили билет, отдали документы и сдачу. До поездки оставалось несколько часов, поэтому я решил прогуляться до магазина. Рядом с вокзалом как раз был небольшой продуктовый магазинчик. Я направился прямо туда. С виду он был похож на небольшие ларьки, которые обычно находятся на остановках, внутри же было все намного хуже: на прилавках лежал плесневый хлеб; на полу – гнилые фрукты. Даже продавщица была неопрятна: черные волосы с пепельным отливом собраны в небрежный пучок, на ней надет голубой фартук, за которым виднелась местами прожженная серая водолазка, покрытая желтыми пятнами.

– Чего тебе? – произнесла та грубым голосом, дохнув водочно – табачным перегаром.

Я взглянул на лицо продавца внимательнее. У нее были карие глаза, длинные ресницы(возможно, наращенные), короткий нос, широкий лоб с двумя горизонтальными морщинками, на котором не совсем хорошо распределен тональный крем; а также огромная бледно-розовая родинка над верхней губой – она напоминала мне бородавку. Она буквально тонула под слоем тональника и пудры.

– Я не поняла, ты в молчанку решил поиграть?! – сказала мадам, повысив тон.

Я помотал головой и торопливо вышел из магазина. Мне было очень неприятно там находиться.

Спустя час прогулки, дико захотелось есть. В тот продуктовый идти не хотелось(по понятным причинам), но других магазинов я не видел, поэтому решил зайти в вокзал и поискать прилавок с продуктами(наверняка, он там был). Бродя примерно 30 минут по зданию, я заметил небольшую стойку с едой. На удивление, гнилых фруктов и несвежего хлеба там не было, ассортимент показался мне достаточно большим.

– Вам что-то подсказать? – послышался мягкий голос. Передо мной стояла девушка среднего роста, на вид ей было лет 19, у нее были короткие белокурые волосы, глаза, цветом июльского неба, длинные природные ресницы. От этого человека веяло позитивом, жизнью. Она казалась мне огоньком среди суетливых людей, ходивших по вокзалу без каких-либо одобрительных эмоций.

– У Вас есть сухарики? – произнес я с улыбкой.

– Конечно! – девушка указала на полку с продукцией «Три корочки», – Вам с чем?

– Нет-нет, – сказал я хриплым голосом. Найдутся обычные сухари? С изюмом, возможно, или…

– Секунду, – перебила меня девица и наклонилась под одну из полок прилавка. – Держите! Дома-а-ашние! – проговорила та с улыбкой и протянула мне мешочек с сухариками из белого хлеба. На ее щеках виднелись ямочки. Я отказался от угощения, однако, она настаивала на своем:

– Да возьмите Вы! У меня их еще много! А добро-то… оно возвращается!

Я все же принял у нее гостинец, затем набрал свежих фруктов и воды в поездку, несмотря на завышенную цену продуктов.

– Всего доброго, – произнес я с улыбкой, оставив пару яблок на кассе. Девушка кивнула и улыбнулась в ответ. Это был самый приятный разговор за весь день. Я направился в комнату ожидания, чтобы перекусить и почитать. Мне не особо хотелось проводить время за книгой, но до прибытия поезда оставалось целых два часа, а делать было нечего.

Немного подкрепившись, я принялся читать. Спустя 12 страниц моя математическая натура поняла, что новелла – полная чушь. Но я не позволил себе так думать, потому что это была Её любимая книга…Она очень дорожила ей…как и я. Я тоже Ею дорожил. Мои рассуждения перебил странный абрис высокого роста:

– Извините, я Вас не отвлекаю? – произнес низким голосом парень лет 15-16. На его голове виднеется шапка, он одет в старую, местами рваную куртку, его щеки покрыты легким румянцем, чуть выше алых губ – аккуратная родинка, а зелёные глаза наполнены добротой.

– Нет-нет, ты что-то хотел? – ответил я мягко, а затем убрал с соседнего сидения рюкзак, чтобы мальчонок сел рядом.

– Меня очень заинтересовала книга, которую Вы читаете. Это зарубежная классика?

Я кивнул и протянул парню книжонку, чтобы он мог рассмотреть обложку.

– Андре Моруа! Мой любимый писатель! – воскликнул он и даже встал от удивления. – А Вы читали «Фиалки по средам»?

– Нет…, – ответил я недоумевая.

– А что Вы еще читаете? Что можете порекомендовать? Что читали в последний раз? – заинтересованно тараторил мальчик. Его глаза блестели от восторга.

Я вспомнил, что читал накануне: «Основы высшей математики и математической статистики», «Гранты на разработку и внедрение цифровых решений». Но, чтобы не потерять авторитет в глазах мальчика, назвал произведение из школьной программы, которое очень хорошо помнил:

– Последний раз читал «Капитанскую дочку». А ты какие книги любишь?

– Разные. Недавно дочитал роман Достоевского «Униженные и Оскорбленные». Правда, больше мне нравится классика зарубежных авторов, но в школьной библиотеке только русская литература. Кстати, Вы не сильно торопитесь? Можно я перепишу несколько страниц этого произведения?

Я посмотрел в его чудесные зеленые глаза, наполненные желанием получить новеллу. Мне как раз хотелось избавится от нее, и, недолго думая я протянул книгу мальчонку:

– Держи. Теперь она твоя. Навсегда, – произнес я твердо.

Глаза парня тут же удивленно расширились. Он не мог произнести ни слова – настолько был рад новой книге.

– С-с-спасибо огромное! Как Вас зовут?

– Незнакомец, – улыбнулся я, отсыпая мальчишке несколько сухариков в мешок. Затем я протянул ему два небольших яблока и направился к выходу из зала ожидания, – обязательно прочитай ее! Мои пометки не стирай, свои добавляй!

Мальчишка кивнул и помахал мне рукой. Его глаза по-прежнему горели от восторга.

Поездка в прошлое

Вот я стою уже на платформе, смотря на подъезжающий красный поезд. Скоро я окажусь в другом, более родном моему сердцу краю, где прошло мое детство. Показав билет контролеру, я расположился на втором месте, где почти сразу начал разглядывать своих попутчиков. Ими оказалась молодая семья из трех человек. Девушка одета в классический костюм черного цвета, на брюках выглажены стрелки, говорящие о солидности и деловитости; ее карие глаза были пропитаны негативом, яркий макияж указывал на желание выделиться из толпы. На веках блестели ярко-малиновые тени, хотя, возможно, это была помада, (насколько мне известно, некоторые девушки имеют привычку подкрашивать веки помадой), губы отличались ядовито-красным оттенком, а ресницы обильно накрашены тушью, на них даже виднелись черные комочки. Мужчина же одет просто: черные старые джинсы, которые немного висели на нем, как и молочно-серая футболка. Огненно-рыжие волосы отличались густотой и кудрявостью. На лице проявлялась небольшая щетина, над глазами фигурировали тонкие брови, а серо-голубые глаза были наполнены жизнью. Когда он улыбался – виднелись глубокие ямочки, которые были и у его дочери – девочки с длинными русыми волосами, зелеными глазами, в которых я увидел небольшую растерянность, наплыв эмоций. А на ее ушах болтались небольшие сережки в виде сердец, внутри которых были маленькие блестящие камушки. Поведение девочки было странным, слишком активным: она часто ерзала по кровати, подходила то к окну, то к соседней койке; залезала на верхнее место, потому часто получала замечания от матери.

С попутчиками я почти не знакомился. Мы лишь поздоровались и перекинулись парами фраз, содержание которых указывало на дискомфорт в поезде. Им не понравилось отсутствие розеток и пыльные места в плацкарте. Благодаря чему я сделал вывод: это их первая поездка. Ехали мы довольно тихо, за окном было уже темно, лишь в свете фонарей виднелась бескрайняя степь, в которой я смог разглядеть несколько полуголых кустов и деревьев. Временами рядом проезжали другие поезда. А на фоне стучащих колес я слышал разговор отца и дочери – они увлеченно играли в мини-шахматы на магнитах.

– Я выиграла, я выиграла! – купе наполнилось детским звонким смехом, который перебил грозный голос матери:

– Не шуми!

Девочка тут же перестала смеяться, ее глаза покраснели, наполнились слезами. Она села на койку и обняла отца, смотрящего на нее с добротой и нежностью.

– Пора уже спать, – мягко произнес он. Ложись на подушку, я расскажу тебе сказку. Какую выдумку ты хочешь услышать?

– Красную шапочку! – произнесла та с восторгом. И отец поведал ей историю о непослушной девчушке.

Через 20 минут в купе стало тихо – наступила глубокая ночь. Я посмотрел в окно и увидел в проблеске фонарей бескрайний лес. Он показался мне жутким, а среди сотни полуголых деревьев находилось несколько невозможно высоких силуэтов, которые не спеша шли вдаль. В этот момент у меня пересохло в горле, охватил страх, поэтому я потянулся к рюкзаку: внутри него как раз лежало две бутылки воды, одну из которых я выпил залпом, после чего решил лечь спать. Однако, уснуть мне так и не удалось: мысли о встрече с Ней не покидали. Я не знал, как поступить: проигнорировать свидание, или же явиться с букетом цветов, при этом ранив свое душение состояние.

«Решу, когда приеду», – подумал я. И в это время неожиданно прозвенел будильник, означающий, что через 20 минут поезд окажется в Петропавловске. Я закинул в рот два сухарика, запивая их водой (это и было моим завтраком); затем надел желтую кофту, собрал постельное белье, которое успел запачкать крошками, и начал ждать, когда остановится состав.

И вот я стою на вокзале родного города. Было достаточно темно – на часах 2:42. Мне оставалось только позвонить матери, чтобы предупредить о своем появлении. Не знаю, что мне мешало сказать семье о приезде раньше, наверное, боязнь отвержения. Я долго смотрел в экранчик телефона и держал большой палец над уровнем зеленой кнопки, все не решаясь ее нажать. Но что-то вдруг меня заставило продавить светящуюся клавишу. Долгие гудки все же прервал сонный голос матушки.

– Алло? Сережа, что случилось?! – взволнованно воскликнула та.

– Я в городе, мам…

– В каком? Что ты опять натворил? Где ты находишься! Сережа! Ей Богу! Взрослый ведь уже, а все глупостями занимаешься! – казалось ее терпение уже на пределе. Она не позволила мне ничего объяснить, а лишь в который раз перебила.

– В Петропавловске. На вокзале. Я заеду? – ответил я, сохраняя спокойствие. И уже ждал нотации родителя о том, что о приезде нужно предупреждать.

– Как в Петропавловске? Почему не предупредил?! Я сейчас пошлю Славу за тобой! – ответила матушка и положила трубку. У нее была привычка заканчивать телефонный разговор, не дослушивая.

Через 25 минут уже подъехал Слава, сосед, который всегда был в нашей семье своим человеком. Он часто помогал нам, несмотря ни на что. Даже сейчас, ночью, он приехал за мной на вокзал.

– Здравствуйте! – произнес я уставшим голосом, посмотрев на знакомого дядю. Он был среднего роста, худощав, на голове его блестела лысина, покрытая по бокам пучками седых волос. Лицо было круглое, зелёные глаза всегда казались уставшими, а густые усы придавали дяде строгости, но, несмотря на это, он был очень добрым человеком.

– Здравствуй! – послышался хриплый сонный бас, – как поживаешь? Чего так неожиданно приехал?

Я начал рассказывать ему о том, что очутился здесь случайно, проездом. Мне совсем не хотелось говорить о своих проблемах и апатии, поэтому наш разговор быстро прекратился, и весь оставшийся путь мы ехали молча.

Через 12 минут машина дяди уже подъехала к дому. Передо мной – знакомое пятиэтажное здание. Я попрощался с Владиславом Ивановичем (так как ему понадобилось отлучиться в круглосуточный магазин), затем зашел в подъезд (на удивление, он был открыт), поднялся на второй этаж и постучал по железной двери, эхо которой распространилось по всему тамбуру. Мне открыла матушка. К счастью, она не ругалась за поздний приезд, а наоборот: встретила с радостью, предложила выпить чаю (от него я отказался) и уложила спать в гостиной. Однако, вела себя так, будто я пришел после долгой поздней прогулки, а не приехал из другой страны погостить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.