Ад пуст. Все бесы здесь. Часть 1

– Блю, пожалуйста, остынь, – страдальчески пробормотал Асмодей, потирая пальцами виски.

– Да не собираюсь я остывать! – мой голос уже срывался на крик, но мне было чихать. Я же опальный демон, так к чему манеры. – Мало того, что мне вменяют убийство, к которому я никаким боком не причастна, так теперь еще и приписывают развращение Лайнуса? Вы, мать вашу, серьезно?! Да даже если бы между нами что-то такое и было, пусть, но где хоть какое-то правило, которое я нарушила? Нет его! Никогда не было протоколов, запрещающих вступать в связь с представителями противоположной расы! Я не наивная дурочка, которую можно облапошить подобной ересью! Не на ту напали!

Асмодей что-то запричитал себе под нос, но от комментариев предпочел воздержаться, позволив совету снова потянуть одеяло на себя.

– Вы правы, Блю, писанного закона на этот счет нет, – советник-ангел с длинными белоснежными волосами впервые вмешался в беседу. – Но вы достаточно зрелый демон, чтобы понимать, что такие, так скажем, устои – нечто само собой разумеющееся. Лайнус Вайтвилл понесет свое наказание от родителей, когда закончится его служба на Терре. Что касательно вас, то мы глубоко сомневаемся, что вы извлечете какой-то урок из этой ситуации. И…

Тут уже я позволила себе оборвать напыщенную надменную речь, снова сорвавшись на крик. А что мне терять? Как говорится: сгорел сарай – гори и хата.

– Какой урок я должна вынести, объясните мне пожалуйста? Что нельзя водить дружбу с представителями Каелума, даже если я не собиралась посягнуть на его драгоценную невинность, хотя я вообще не понимаю, кому она на хрен сдалась? Или в чем заключаются ваши претензии, я не возьму в толк? И повторяю свой вопрос – причем тут вообще Лайнус?!

– Осади коней, дорогуша, – демон-советник в долгу не остался, рыкнув на меня и одарив испепеляющим взглядом. – Для резидентов Каелума это важно, и обсуждать рациональность традиций и устоев – не твоя прерогатива. Тот факт, что ты водишь дружбу с ангелом, а потом еще и становишься подозреваемой в убийстве демона, наталкивает на определенные мысли. А, учитывая твою неоднозначную историю, и подавно делает тебя персоной нон грата.

– Сколько должно времени пройти, чтобы меня перестали обвинять в том, чего я не делала? – проклятый демон-советник будто специально надавил на больную мозоль, вынудив меня снова перебить его. Но я не собиралась позволять увести разговор в априори невыгодное для меня русло. Русло, которое мне уже тысячу лет, как осточертело. – Мы сегодня собрались, чтобы вспомнить историю моего происхождения? Обсудить мои отношения с Лайнусом? Или, быть может, все-таки закончим этот фарс, вернемся к делу и поговорим о цели этого сборища?

Асмодей незаметно одобрительно кивнул, ехидно улыбнувшись. Да, знаю, дорогой, нельзя позволять этим дородным самопровозглашенным властителям мира закидывать меня всеми камнями, что под руку попадутся.

– В фарс это сборище превращаете вы, Блю. Но, пожалуй, тут я соглашусь. Вернемся к изначальной цели сбора совета, – к моему удивлению, ангел-советник с белоснежными волосами поддержал мою затею. – Расскажите нам об обстоятельствах конфликта с демоном Саланой и ее спутницей Адрис. А также о целях вашего прихода на эту вечеринку, обо всем, что вы там видели, с кем разговаривали, и когда отправились домой. Также предоставьте любые доказательства вашей непричастности, если, конечно, таковые имеются. Мы все внимание, Блю из Инфернума.

Тяжело вздохнув, я прочистила горло и начала свой рассказ. Умалчивать что-то, привирать и придумывать не было смысла. Стало бы только хуже. Любая, даже малозначительная ложь, в которой меня могли уличить, могла стать последним гвоздем на крышке моего гроба. Начала издалека, не забыв упомянуть даже покупку платья, уговоры Лайнуса, беседы с Верье и Лефиафаном, чудовищный храп соседки по квартире и надоедливого водителя такси, вызванного по приложению «Убер», согласно данным которого я уехала домой раньше, чем было совершено нападение. Асмодей иногда вмешивался в мой рассказ, добавлял свои детали по поводу нашей с ним беседы, демонстрируя фотографии с места убийства и пересказывая показания Адрис и остальных.

Картина складывалась неоднозначная, но в то же время дерьмовая. Из всего следовало, что сразу после моей непродолжительной беседы с демоницами, они отправились на открытый балкон подышать свежим воздухом, так как были изрядно пьяны. Там Адрис буквально на двадцать секунд потеряла свою подружку из виду, когда та зашла за колонну, мелькнул копна светлых волос и красное одеяние, очень похожее на мое алое платье, раздался крик, и вот уже Салана лежит в неестественной позе на асфальте, сброшенная с двадцатого этажа. Да, будь это просто случайностью, она бы переломала себе все кости, на сращивание которых ушло бы несколько часов, ведь демонов не убить привычными для людей методами, пусть на Терре и можно ранить. Демоница бы встала, отряхнулась и поковыляла заливать свои увечья алкоголем дальше, в красках делясь подробностями своего фееричного полета, усадив себе под бок незадачливого официанта в качестве утешительного приза. Все было бы именно так… Если бы в ее груди не зияла дыра от кинжала, изготовленного либо в Каелуме, либо в Инфернуме… Салана не просто по пьянке свалилась с балкона. Ее убили, а уже потом скинули на холодный асфальт.

Хорошие новости – Адрис была пьяна, и кроме ее показаний, обличающих меня, как виновницу гибели ее подружки, ничто на меня не указывало. Плохие новости – никто из гостей той вечеринки не помнит кого-то со светлыми волосами. Были парочка демониц, которые мало-мальски подходили под это описание: одна также была в красном платье, другая – в красном костюме. Но обеих проверили сразу же, на месте: обе были жгучими брюнетками, да париков в их сумочках и нигде в клубе не оказалось. Потому все указывало только на меня, пусть даже орудия убийства так и не нашлось. Совет, кажется, это вполне устраивало. Его ведь для того и создавали, чтобы карать, наказывать в назидание другим, не тратя лишнего времени на разбирательства.

Но все это никак не устраивало Асмодея, который с жаром начал отстаивать мою непричастность, уверяя, что, если бы он лично не настоял на моем приходе на его вечеринку, воспользовавшись моей слабостью по отношению к Лайнусу, меня бы там просто не было. Как ни странно, мои никудышные навыки к перемещению в пространстве, которые только подтвердились приступом тошноты полчаса назад, тоже стали аргументом в мою защиту. Демоны-советники, не без убеждений Асмодея, единогласно сошлись во мнении, что, если бы накануне я бы прыгнула из такси сразу к месту совершения убийства, а потом вернулась бы обратно, то такой реакции бы не было. Резиденты Инфернума, регулярно пользующиеся такой своей способностью, не выворачивают содержимое своего желудка наружу при перемещении. Это как американские горки: только в первый раз на крутом вираже у тебя захватывает дух, адреналин бурлит в венах, а перед глазами мерцают белые пятна. Потом уже отправляй свое тело хоть в космос на сытый желудок, все нипочём. Кто бы мог подумать, что мое позорное эффектное появление в итоге станет чуть ли не единственным аргументом в мою защиту. Не без помощи и влиятельности Асмодея, естественно, которому я в тот момент была искренне благодарна. Все-таки хорошо, что он до сих пор, пусть и безответно, питает ко мне теплые чувства.

Я шла на этот совет, как на казнь, потому, когда он закончился лишь разочарованными громкими речами четверки о том, что мне следует вести себя подобающе, не перечить законам и устоям и вообще быть паинькой, была на седьмом небе от счастья, рассыпаясь в обещаниях вести себя хорошо. То, что ангелы-советники приказали мне прекратить отношения с резидентом Каелума, предпочла пропустить мимо ушей. По крайней мере сейчас старалась об этом просто не думать, пока не придумаю выход из этой идиотской ситуации. От Лайнуса отказываться я не собиралась, а наша дружба едва ли станет поводом для очередного сбора совета четверки. Посмотрим, что он скажет на этот счет, когда я перестану на него дуться за то, что так меня подставил.

Советники-демоны растворились в пространстве, советники-ангелы взмахнули мощными крыльями и упорхнули сквозь завесу между мирами в свои чертоги, оставив нас с Асмодеем наедине. Я поблагодарила своего защитника за участие и уже была готова снова окунуться в пучину круговорота перемещения к родному дому, искренне надеясь, что уж теперь то смогу прибыть на конечную точку, не заблевав коврик в прихожей, как теплая рука мужчины легла на мое плечо.

– Будь осторожна, Блю, – демон с тревогой посмотрел мне в глаза, сжимая свою руку. – Я серьезно.

– И ты туда же? Будешь говорить, что моя дружба с Лайнусом – против всех писанных и неписанных правил? Спасибо, как-нибудь сама разберусь, – фыркнула я, сбрасывая с плеча его руку.

– Я не об этом, – Асмодей закатил глаза, скрестив руки на груди. – Кто-то убил демона не просто на территории смертных. Он еще и сделал все, чтобы подставить либо Каелум, что настораживает и наталкивает не на самые радужные мысли. Либо пытались подставить тебя, что пугает меня еще больше. Мне это все не нравится. Крути шашни с чем хочешь, но будь осторожна. И чуть что – звони. Мой номер ты теперь знаешь.

– Ну, то, что меня всю жизнь пытаются сделать козлом отпущения, для меня не новость, – бросила я, пытаясь за раздражением скрыть искреннюю тревогу. Уж если Асмодея, повидавшего на своем веку не мало, что-то пугает, то действительно есть о чем переживать. – Так что, что бы там ни было, надеюсь, это был единичный случай ужасного стечения обстоятельств.

– Ты не поняла, Блю, – почему-то совсем тихо процедил демон сквозь зубы, хотя вокруг нас не было ни души. – Боюсь, что то, что произошло этой ночью – только начало чего-то очень страшного. Я попытаюсь разобраться с этим, но просто дай мне слово, что будешь аккуратна, хорошо?

– Ой, не нагоняй жути попусту, – отмахнулась я, наигранно хмыкнув, но, видя, что он по-прежнему не поддерживает моего веселья, сдалась. – Хорошо, хорошо, я буду аккуратна, хотя даже не представляю, какой смысл ты вкладываешь в эти слова.

Асмодей кивнул и за долю секунды исчез, оставив меня один на один с тяжелыми размышлениями. Что такого страшного может надвигаться, что бессмертным созданиям стоит быть начеку?

Глава 6

Весь день мне пришлось настойчиво игнорировать звонки и сообщения Лайнуса. Я все еще была на него зла за вчерашнюю ночь, пусть он и не был виноват в случившемся, но, если бы не его наставления и нравоучения, ничего бы этого не было. Точнее, возможно, кто-то бы все равно убил Салану, если это был спланированный акт. Но мне не пришлось бы за это отчитываться перед четверкой, выслушивая их поучительные назидательные речи, послушно проглатывая все дерьмо, которым они меня щедро кормили.

Но под конец рабочей пятничной смены в баре, когда, разумеется, не обошлось без драк и разбитых носов и стаканов, я сдалась. Обижаться долго я никогда не умела. Обида в первую очередь разрушает и угнетает того, кто ее испытывает. А после такого тяжелого, эмоционально насыщенного дня разговор с моим светлым ангелочком, его умение приободрить и вернуть на позитивный лад, его теплые объятия были тем, что нужно мне было, как глоток холодной воды путнику в пустыне. Этим промозглым ранним утром мне до скрежета зубов нужна была поддержка, чувство безопасности и защищенности. Я просто должна была знать, что все будет хорошо. И кроме, как Лайнусу, некому было мне вернуть эту веру.

Был, конечно, куда более легкий путь: набрать номер Асмодея и окунуться с ним в пучину испепеляющей страсти. Снова вернуться на изъезженную дорожку, на которой я спотыкалась уже миллион раз. Почти полторы тысячи лет я повторяла одну и ту же ошибку. Мне что-то угрожало, я кого-то, как всегда, настораживала и не устраивала, и за защитой я мчалась прямо под заботливое крылышко своего любовника, от которого уйти пыталась каждые пол века. Мы вместе окунались в пьянство, разврат и роскошь беззаботной жизни, учиняли беспорядки, доводили до нервных припадков проповедников и сгоняли на эшафот судов инквизиции простых смертных, мне это быстро надоедало, и круг «ушла-побегала-вернулась» замыкался заново. В эпоху Возрождения я переключила свое внимание на искусство, вернулась к позабытому, воскрешающему болезненные воспоминания хобби, хоть ненадолго найдя спасение в написании картин. А потом и вовсе познакомилась с Уиллом, светилой поэзии, чье имя до сих пор известно каждому уважающему себя человеку, и круг, наконец, разомкнулся. Это положило начало моей собственной, новой эпохи, где за спасением я уже не бежала к Асмодею, как бы он не старался вернуть все назад.

Сейчас же, когда навязчивое чувство страха за собственную шкуру снова замаячило на горизонте, прятаться было негде. К авангарду, постмодерну, кубизму, неопластицизму и минимализму, столь популярными в живописи в двадцать первом веке, я относилась не иначе, как с отвращением, а засилье нон-фикшна и дешевеньких пустых книжонок с романтизацией насилия в литературе и вовсе вводило в бешенство. Зарыться в искусство я не могла, пусть за это не раз тайком отчитывала своего внутреннего консерватора за старомодность и неумение двигаться дальше. Но факт оставался фактом. Кроме Лайнуса и моей тихой, размеренной жизни заурядного бармена не было песка, в который я могла бы спрятать свою беспокойную страусиную голову. Потому, как только его светлая фигура показалась за окнами бара «Перекресток дьявола», я вздохнула с облегчением.

– Блю, с тобой все в порядке? На тебе лица нет, – как только все посетители рассосались, буркнул Лайнус, попивая стакан воды за барной стойкой. От моего навязчивого предложения скрасить ожидание парочкой коктейлей за счет заведения, он, как всегда, тактично отказался.

Пусть мы и знакомы не так давно, ангел видел меня в состояниях и похуже, когда мне приходилось давать показания полиции, прибывшей разнимать перепивших футбольных фанатов, или самой пытаться всеми правдами и не правдами не загреметь за решетку за учиненную драку, но сегодня он проявил чудеса проницательности. Мой милый, добрый, участливый уроженец Каелума с щенячьим взглядом. Ну как я могу от него избавиться? Нет, я твердо решила, что расскажу ему все от и до, а там пусть сам делает выводы. В конце концов, это не мне грозит знатная взбучка от суровых предков. По крайней мере, это будет честно по отношению к нему.

– Ооо, милый мой, ты даже себе не представляешь, чем закончился мой поход на вечеринку демонов, – затянула я, заканчивая с уборкой, складывая обломки парочки сломанных стульев в подсобку.

Видит Бог, если он вообще есть, сегодня я даже была не в настроении подначивать людей на драки. Хотя, Стэн, ясно – к бабке не ходи, будет уверять меня в обратном. Плевать. На все плевать, лишь бы этот день наконец закончился.

– Похоже, что история будет долгой? – озадаченно пробормотал Лайнус, сгребая мою сумочку и куртку в охапку.

– Именно, у тебя фантазии ни в жизнь не хватит, – принимая из его рук предметы своего гардероба, я выпроводила ангела из бара, поставив помещение на охрану и заперев дверь.

Даже на отвратительную, промозглую погоду я не могла сегодня пожаловаться. Настроение, кажется, уже нечем было испортить. По дороге до дома я подпортила настрой и своему спутнику. Лайнус не просто был в шоке от моего рассказа, парнишка был в ужасе. Естественно, он сердобольно принял всю вину на себя, бесконечно сокрушаясь по поводу своего упрямства. Мой ангел поник, осунулся, хотя мне от него нужно было совсем другое. Уверенности в завтрашнем дне и веры в светлое будущее в его состоянии он мне попросту дать не мог, как не пытался думать о хорошем и искать плюсы. Получалось хреново. Лгун и лицемер из Лайнуса никакой, хоть это осталось неизменно.

Благо, что угрозы советников-ангелов о наказании, что он понесет в Каелуме за нашу связь, он воспринял легко, как само собой разумеющееся, будто изначально был готов к подобным закидонам своей родни. Мои опасения по поводу его участи были отвергнуты и перечеркнуты жирной красной ручкой. В отличие от совета четверки, Лайнус прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях, и не винил во всех смертных грехах меня одну. И как бы я не пыталась посеять зерно сомнений в эту светлую головушку, парнишка четко дал понять, что ничуть не изменил своих намерений сохранить нашу дружбу. Это было своего рода облегчением, светом в конце тоннеля. Я не хотела терять единственное хорошее в моей жизни, что все еще держало на плаву, но все равно боялась, что мораль и беспрекословное потакание устоям и традициям возьмут верх. Хотя бы иногда, ради исключения, приятно ошибаться на чей-то счет.

Как обычно, мы вместе посмотрели ситком, посмеялись, поболтали о ерунде, пошутили над произошедшим, и сделали вид, будто ничего не было. Провожая ангела на пороге своей квартиры, я поймала себя на мысли, что в нашей дружбе что-то изменилось. Словно пережитое потрясение и пройденные по нашей общей вине трудности разрушили какую-то маленькую стену между нами, сделав еще ближе, чем прежде. Это отчетливо читалось в потеплевшем взгляде моего настоящего друга, на прощанье увлекшего меня в свои теплые объятья. Лайнус пах свежестью горных ручьев, луговыми травами и полевыми цветами Каелума, и теперь этот аромат не казался мне чем-то, выжигающим легкие болезненными воспоминаниями. Словно он стал утраченной частичкой дома, которая теперь отдавалась приятной ностальгией. Так меня уже обнимали когда-то, еще до того, как предали… Но теперь все иначе. Лайнус – не Габриэль. В его ауре в тот момент все плохое стерлось в моей памяти, открывая новую, чистую страницу, и отпускать его не хотелось совсем.

Потому, засыпая в своей кровати, я уже с нетерпением ждала следующего утра, когда я снова увижу своего личного спасителя на этой суровой Земле. Как всегда, Лайнус терпеливо ждал, пока я закончу уборку в баре после очередной попойки, в этот раз впервые не отказавшись от парочки коктейлей, оставшихся в шейкерах, рассказывал мне долгую, скучную историю о пациенте, природу заболевания которого они никак не могли разгадать, прозябая в хирургии в субботу.

– Ну так вот, ты представляешь, шеф с нас был готов три шкуры спустить! Мы провели сотню анализов, втихушку сделали даже сканирование, не покрываемое страховкой пациента, но диагноз поставить так и не удавалось, – монотонный голос ангела убаюкивал, а не раздражал, как обычно. – В итоге, ты представляешь, совершенно случайно, по фотографиям из социальных сетей нашего подопечного, куда зачем-то я решил залезть… Блю, ты меня вообще слушаешь?

– Ты же понимаешь, что нет? Но ты продолжай, мне нравится слушать, как ты сыплешь десятками непонятных мне терминов, – отшутилась я, витая в облаках и прижимаясь боком к Лайнусу. Конечно, я тоже неплохо разбиралась в медицине. За столько-то лет, чего я только не перечитала и не насмотрелась. Но сегодня мне не хотелось забирать у ангела пальму первенства на его поприще своими заумными комментариями.

– Ну да, – впрочем, ему, кажется, было все равно на мою отрешенность. – Так вот, оказывается, неделю назад он летал на Мальдивы, где погружался с аквалангом. Кессонная болезнь сыграла вот такую злую шутку. А еще…

Лайнус продолжил свой рассказ, засыпая меня ненужными подробностями. Его вообще тяжело было заткнуть, но сегодня речь ангела была особенно торопливой и эмоциональной. Но это казалось к месту. Я слушала в пол уха и иногда кивала. Даже утренний дождь не казался таким мерзким, пока мы шли пешком до нашей с Мередит квартирки по сонным пустынным улицам, погруженным во мрак из-за тяжелых свинцовых туч. Я уже предвкушала очередные приятные часы в его компании, напрочь позабыв о том, что уже было воскресенье: выходной Мередит. Как ведром холодной воды меня окатило новостью, когда я доставала ключи уже на пороге: Лайнус напомнил мне о том, что моя соседка наверняка дома, отсыпается после затянувшейся смены в ординатуре.

– Что ж, ну тогда до завтра, – обреченно пробормотала я, не решаясь вставить ключ в замочную скважину.

– Блю, погоди… Могу я кое о чем спросить? – раскрасневшись, пробормотал ангел, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, конечно! – не желая отпускать своего лучшего собеседника, я уж было понадеялась, что он предложит продолжить наше общение на каком-нибудь пикнике или вылазке в горы. Обычно я всегда была инициатором, но мало ли, вдруг он настолько осмелел. Откуда бы еще взяться такому смущению?

– Быть может, пора уже Мередит узнать о том, что мы с тобой близки? И мне не нужно уходить? – глядя на меня исподлобья, еле слышно сказал парнишка с надеждой.

– Возможно… Надо над этим подумать. Ты уверен, что тебе это не доставит проблем и лишних вопросов на работе? – идея и правда казалась хорошей. Она бы значительно облегчила наше существование и избавила от необходимости скрываться от моей соседки. Тем более сейчас, когда все сомнения на его счет напрочь исчезли. Наша дружба, кажется, и правда прошла уже достаточно испытаний и проверок.

– Нет, не доставит. В любом случае, я разберусь. И еще кое-что, – голос Лайнуса окончательно превратился в шепот. – Раз меня уже и без того считают падшим ангелом и по возвращению в Каелум, что бы я не сказал в свое оправдание, устроят знатную взбучку, быть может, мы можем…

Я боялась услышать его дальнейшие слова еще больше, чем страшилась сказать хоть что-то, оборвав его речь.

– Мы сможем быть больше, чем просто друзьями? – выпалил Лайнус на одном дыхании, сверля меня своими наивными испуганными глазами. – Блю, я…

Ангел так и не закончил, в следующее мгновение сделав то, чего я вообще никак от него не ожидала. Доля секунды, и теплые мягкие губы Лайнуса накрыли мои, увлекая в неумелый, отчасти даже целомудренный поцелуй. Я выпала из реальности всего на один удар сердца, рвущегося из груди, но тут же отпрянула, хватая воздух так, будто весь кислород на Терре исчез.

– Какого Дьявола ты делаешь?! Ты, мать твою, решил именно сейчас все испортить?! – мой крик наверняка слышали все соседи на лестничной площадке, но я не могла совладать с собой. Перед глазами поплыло от нереальности происходящего. Пульс бился в висках, тело бросало то в жар, то в холод, а дыхание сбилось.

– Блю, прости меня, пожалуйста, прости, – залепетал Лайнус, делая пару шагов назад. – Я не знаю, о чем я думал. Это было ошибкой. Прости.

– Да уж, я тоже так думаю. Это было ошибкой, определенно. В любом случае, давай оставим этот разговор до завтра, идет?

– Да, да, конечно, давай, – промямлил ангел, взявшись рукой за перилла лестницы. – Ну, я тогда, пожалуй, пойду?

– Да, Лайнус, до завтра, – я видела, что уходить он не хочет. Но сейчас была не в состоянии трезво рассуждать.

Я закрыла за собой дверь квартиры, облокотившись на нее спиной, чтобы не упасть. Что вообще на него вдруг нашло?! Какая муха этого ангела укусила?! Если такое с ним сотворила парочка коктейлей, то больше я ему даже и капли пива ко рту не позволю поднести! Подумать только, быть больше, чем просто друзьями. Уму непостижимо! Да, мне с Лайнусом было уютно и комфортно, всегда было о чем поговорить и что обсудить, его прикосновения избавили меня от необходимости искать физического контакта где-то еще, но что-то большее – нет. Ни за что. Я зареклась когда-либо еще падать в этот чертов омут и менять своего мнения не собиралась. Ничем хорошим эти игры в любовь никогда не заканчивались. Особенно с Лайнусом. Наше «больше, чем просто друзья» – обречено и всегда им было. Он вернется в Каелум рано или поздно, а я останусь здесь страдать. Оно мне надо? Ответ был очевиден.

Ледяная вода, которой я умыла свое лицо, понемногу возвращала меня в чувство, успокаивая пульс. Еще бы не навязчивая трель телефона, которая того и гляди разбудила бы мою спящую соседку, то мои нервные клетки окончательно пришли бы в норму. Но похоже, что кто-то настойчиво пытался вывести меня из себя и довести до белого каления. На экране смартфона светился номер Лайнуса. Зайдя в свою спальню, я смотрела на знакомое до боли имя, но не могла решиться сделать хоть что-то. Вот что ему нужно опять? Не мог дождаться, когда я переосмыслю произошедшее, и самостоятельно выйду на путь переговоров? Или в чем дело?

В конце концов, любопытство, чувство неловкости и вины за то, как грубо я его оттолкнула, когда парнишка потратил свой первый поцелуй на ненавистного Каелуму демона, пересилили нежелание хоть что-то обсуждать. Я поднесла телефон к уху, мысленно обещая себе, что, если он опять начнет извиниться, я самолично вытрясу из этого пернатого всю душу!

– Лайнус, ну что еще? – фыркнула я в трубку, но ответа не последовало. – Мы теперь в молчанку играем?

Снова тишина, прерываемая чем-то, отдаленно похожим на булькающие, хриплые стоны.

– Лайнус, не смешно, говори что хотел, или я отключаю телефон и ложусь спать, – прорычала я снова, гоня от себя навязчивое, липкое чувство пробирающейся под кожу тревоги.