Шаг за грань

– Если ты предашь их или посмеешь причинить вред, – процедил сквозь зубы стражник из личной гвардии, – я сделаю так, что смерть станет для тебя желанной. Сам будешь звать ее как спасительницу, – со злым прищуром глядя прямо в душу, договорил он и отступил назад.

Медленно сползая на пол, Блэк впитывал образ мужчины. Он оказался единственным, кого юноша действительно испугался.

«Его нужно опасаться. Что-то мне подсказывает, что это были не пустые угрозы. Но из двух минусов можно составить плюс! У Первого я могу многому научиться, – Блэк оскалился и сжал кулаки. – Уничтожать противника одним лишь взглядом. Парой фраз заставить пожалеть, что встал на пути…. Что ж, посмотрим, кто кого. Мое время еще придет».

К счастью, никто не кинулся помогать встать замечтавшемуся на полу чужаку, не попытался пожалеть и утешить. Такое количество унижений за вечер стало бы перебором даже для него. Когда парень, взъерошенный сильнее прежнего, поднялся на ноги, Первый заворачивал за угол, оставив троицу у покоев Раньяра. Принц дрожащей рукой открыл дверь, которую успели вернуть на законное место, и рвано выдохнул – так, словно его жизнь только что висела над пропастью. Инэя, выглядевшая как рассерженная обитательница самых мрачных Миров, угрюмо сверлила взглядом носок туфли. А у Блэка, несмотря на всю сумятицу и коснувшееся его дыхание Смерти, на душе впервые за долгое время было легко.

– Где же мы так прокололись? – гневно спросила Инэя стену, как только щелкнул замок двери. – Тех, кто нас мог сдать полно – им может оказаться любой. Но мы же все предусмотрели, все до малейшей детали! – рассуждая, она взлохматила волосы, а после с обиженным лицом принялась наливать всем уже давно остывший травяной напиток и́шур или в переводе с языка дэнхар – мудрость небес в ладонях.

– Кто, где и как уже не важно, – неожиданно веселым голосом ответил ей брат. – Главное, Блэка пощадили. Уж не думал, что Первый вмешается, а тут такое! – он повернулся в сторону спасенного и наконец-то внес ясность: – По просьбе командира личной гвардии ты зачислен в его ученики. В дальнейшем сможешь остаться при дворе в качестве стражника.

– А учитывая твои способности, как знать, до какого звания ты дослужишься! – оживилась Инэя, с грохотом поставив пустую чашку на стол.

Холодный и липкий пот покрыл спину Блэка. Виной была бурная смесь эмоций, из-за которой хотелось смеяться с такой силой, чтобы стены дрожали! Но чужак сумел сдержаться, лишь скупо хмыкнув в ответ:

– Вот так перспективы.

Его мысли каждый день занимало то, как бы поскорее сбежать отсюда, но выяснилось, что у Мира на скитальца вселенских масштабов имелись совершенно иные планы.

«Остаться? Дослужиться? Они в своем уме?! Так, ладно. Пока что вариантов не много, придется подыгрывать им», – Блэк взял кружку и опрокинул в себя ее содержимое.

Сухость во рту, вызванная нервным напряжением, никуда не делась. На вкус и́шур оказался одновременно горьким и приторным, а на зубах оставлял неприятный налет. Но парень улыбался самой жуткой улыбкой, которой позавидовал бы любой голодный кровопийца.

– Ты прав, когда ты станешь Сивар, перед тобой будут открыты многие двери, – без злых помыслов подбодрил Раньяр, не распознав в словах друга сарказма.

– Кем я стану? – изумился Блэк.

– Личным гвардейцем, телохранителем… – Принц насупился, подбирая слова.

– Проще говоря, ты станешь элитным бойцом, – пришла на помощь брату Инэя, – а дальше уже сам решишь, в каком направлении служить.

Перебивая и дополняя друг друга, они рассказали чужаку о том, что далеко не каждый может заслужить право называться Сивар. По официальным данным такой чести удостоились двадцать пять воинов – лучшие из лучших. Но личности многих до сих пор засекречены, потому что они служат под прикрытием – необязательно в стенах замка или на прилегающей территории. Ежегодно набирают семь учеников, которые после сдачи экзаменов становятся Младшими Сивар. Иначе дела обстоят с теми, кто именуется Старшими Сивар. Данное звание можно получить несколькими способами: оставить тайную службу Сивар; заслужить повышение; проявить себя в боевых действиях; оказаться знатоком в какой-либо науке – все это позволяет стать преподавателем, тем самым примкнуть к рядам личных гвардейцев.

– Подождите, я запутался. – Сложные и незнакомые слова и объем информации вскружили голову Блэка. – То есть, если я отменно ковыряюсь в носу, то могу стать преподавателем и получить звание Старший Сивар? Тогда зачем мне в Младшие идти? Я лучше сразу генералом стану.

– Не ёрничай, – мягко попросила Инэя и вновь вернулась к объяснениям: – Здесь определенная иерархия, смотри: личная гвардия состоит из Сивар, Младших Сивар, Старших Сивар и главнокомандующих различных подразделений. Сивар – элита. Младшие могут получить это звание, Старшие – нет. Чаще всего Сивар становится Старшим добровольно, как бы понижая себя в звании, реже – проиграв вызов. – Она подняла руку, не давая взволнованному чужаку перебить себя. – Я все расскажу, дай только с этим закончить. Так вот, самый редкий случай, когда Сивар становится преподавателем или наставником, но при этом не оставляет службу, – девушка замолчала и лукаво улыбнулась.

– И как же такого называть? И что за вызов? – на одном дыхании задал вопросы Блэк, возбуждение которого полыхало красным на щеках.

– Раньяр, твоя любимая тема, поэтому уступаю.

– Это особый случай, – с готовностью взял слово юноша, – поэтому ученики или, иначе говоря, кадеты обращаются к наставнику – Старший Сивар, все остальные – Сивар. А вызов – это священный поединок за право занять место Сивар. То есть ты можешь вызвать Первого и, победив его, стать не просто Сивар, а Первым среди них. Этим правом обладает каждый житель планеты.

– Получается, Первый – не прозвище, а звание? – уточнил Блэк, который изо всех сил старался ничего не упустить.

– Да, – кивнул Раньяр. – К слову, Первого настолько уважают и боятся, что вот уже добрых пятьдесят лет никто не бросал ему вызов.

Какое-то время в комнате звенела тишина. Чужак обдумывал услышанное, ребята, понимая его состояние, не мешали и ждали новых вопросов. Вот только к их количеству они явно не были готовы. Блэк спрашивал обо всем, порой теряя нить разговора. Но настолько живым Инэя и Раньяр видели его впервые. Так юноша узнал, что в этом Мире многие слова используются как обращения, титулы, названия; земли делят между собой Семьи, а имена побуквенно переводятся.

Захлебываясь новыми знаниями, чужак не заметил, как неумолимо им овладевала усталость. Продолжая вести беседу, он с ногами забрался в кресло и задремал, так и не получив ответ, как полностью именуется Семья Инэи и Раньяра.

Слишком много всего

Следующим утром, когда солнце только проглядывало из-за горизонта, троицу разбудил настойчивый стук в дверь. Звук был сравним с пушечным залпом – внезапный и не сулящий ничего хорошего. Блэк моментально вскочил на ноги, не успев до конца продрать глаза, и выругался на тему любви к ранним визитам, но сделал он это тихо, чтобы не навлечь беду. Следом проснулась Инэя, которая выглядела еще более недовольной, и пихнула брата в бок:

– Твоя комната, значит – посетители твои, значит – и вставать тебе, – с этими словами она натянула плед на голову, явив миру босые пятки.

К счастью всех невыспавшихся и ворчливых, грохот быстро прекратился. Видимо, визитер счел количество ударов кулаком по дереву достаточным. Раньяр, нехотя и сонно покачиваясь, встал, постарался худо-бедно пригладить непослушные волосы, и через мгновение послышался его удивленный голос:

– Блэк, это к тебе.

Чужак, предчувствуя неладное, успел полностью одеться. Он подошел к двери и затравленно усмехнулся:

«Их отец передумал и решил казнить меня с утра пораньше, чтобы потом спокойно съесть завтрак?»

На пороге стоял парень, на вид чуть старше Блэка, одетый в подобие формы личной гвардии семьи. Черная куртка без отличительных знаков и признаков защитных пластин, такого же цвета штаны с пустыми потайными карманами, небольшой кинжал на поясе, ботинки без железных набоек на носу.

«Ученик или младший состав», – решил Блэк и вопросительно изогнул бровь.

– Меня к вам направил Первый, – широко улыбаясь, пояснил юноша. – Он желает видеть вас на полигоне.

– Замечательно, – только и буркнул чужак.

Облик посыльного настораживал: слишком приветливый вид, чрезмерно дружелюбная улыбка, приторная вежливость. Было бы куда лучше, если бы с Блэком говорили на равных, а не «выкали». К тому же глаза незнакомца выражали лишь скуку. Этот тип в высшей степени являлся сосредоточением неприятного.

– Тебе нужно идти, – то ли спросила, то ли констатировала факт Инэя. Она стояла у брата за спиной и хмуро рассматривала кадета в черной форме.

– Госпожа, прошу простить меня! Я не знал, что вы здесь, – вздрогнув всем телом, выпалил юноша и уставился в пол.

Блэка, далекого от местных традиций, крайне рассмешило такое поведение: «Она с утра больше похожа на чучело, которое всю ночь беспощадно трепал ветер, но не все так плохо. А этот аж подпрыгнул, словно призрака увидел. Слабак!»

– Все в порядке, Вайюз, ты не мог знать, – холодно и как будто автоматически отозвалась Инэя и одними губами пожелала другу удачи, перед тем, как он вышел за дверь.

«Лис, – вспомнил Блэк перевод сложного слова. – Неудачно его нарекли, не похож он на прекрасного пламенного зверя. Силы и проворства в движениях нет. Да и хитрым его не назвать, скорее уж скользким. Учитывая, что хитрость – необходимое качество для любого бойца».

– Это тебе, – сказал Вайюз, кивком указывая на рюкзак, прислоненный к стене. Вежливостью в голосе больше и не пахло. – Времени переодеваться нет, слишком долго пришлось искать тебя, поэтому идем прямиком на полигон.

Блэк не стал ничего отвечать. Он закинул на плечо рюкзак, который оказался тяжелее ожидаемого, и отправился следом за Лисом.

«Таких, как этот Вайюз, лучше держать у себя на виду. Не стоит подставлять им беззащитный зад – не побрезгуют ударить и соратника».

Когда они наконец добрались до места, Блэк, не скрывая изумления, вперил взгляд в то, что гордо именовалось полигоном. Огороженное хилым забором вытоптанное поле больше напоминало леваду, пожертвованную беспородным лошадям. Манекены для отработки ударов, несколько конструкций для физических упражнений и грязные полосы по периметру – явно ученики наматывали бесчисленное количество кругов на свежем воздухе – никак не повлияли на впечатление от увиденного.

«А чего я ожидал? Красную ковровую дорожку, стойки с лучшими клинками по бокам и элитных бойцов? Как говорится: оставь свои фантазии в ночи, а днем смакуй реальность, даже если она на вкус, как портянка мертвого солдата», – с ворохом ненужных мыслей Блэк подошел к Первому и коротко кивнул в знак приветствия.

Чужак с каждым днем все лучше понимал язык дэнхар и пытался говорить на нем, но на полигоне он не рискнул раскрыть рта:

«Кто знает, как у них здесь принято здороваться со старшими по званию. Не хотелось бы вместо пожелания доброго утра послать Первого обратно домой к важной части его прародителя».

Командир смерил новоприбывшего безразличным взглядом (в нем не чувствовалось пренебрежение, лишь равное отношение ко всем) и заговорил все с тем же змеиным акцентом, только немного громче, чем в их первую встречу:

– Это ваш новый товарищ по оружию. Как вы уже все знаете, он владеет редким и бесценным умением. – Ученики дружно переглянулись, но сдержали при себе рвущиеся наружу комментарии. – Прежде, чем я решу, чему и как тебя обучать, – чужак вздрогнул от силы голоса, с которой обратился к нему Наставник, – покажи, на что ты годишься.

Никаких переводчиков не понадобилось, чтобы понять: это был приказ, и его нужно исполнить немедленно, даже если не представляешь, как это сделать. Блэк хмуро посмотрел на трех грязных недобойцов с такой решимостью, что Лис, приняв задумчивый вид, тут же скрылся за спиной учителя.

– Мэвик, на позицию, – обратился Первый к одному из комков грязи, и тот, сделав несколько шагов вперед, встал в боевую стойку – ноги слегка согнуты, руки сжаты в кулаки у подбородка, голова втянута. – Учишь их, учишь, а они все одно. Словно не в личной гвардии собрались служить, а Господ смешить в театральных постановках, – резонно заметил учитель, потому как парень выглядел крайне неуклюже. – Блэк, готов?

Новоиспеченный ученик машинально кивнул. В мыслях он уже прикидывал варианты атаки и возможности оппонента.

– Я надеялся, что хоть тренировочный шест выдадут, – проворчал под нос чужак, рассчитывая, что его никто не услышит.

– Ты сначала своим телом управлять научись, а потом я подумаю, можно ли тебе доверить хоть прутик, – прошипел Первый, прищурившись.

В спокойном и насмешливом поведении Наставника было нечто такое, что подавляло желание бахвалиться и перечить. Поэтому зарождавшийся гогот одного из учеников тут же провалился в недра глотки. Блэк нахмурился, собираясь как-то уязвить Первого, но в последний момент передумал – лучше работать кулаками, чем языком.

Его противником был тот, кто стоял прямо перед ним. Напряженный, самоуверенный, горделивый. Три лучших проявления худшего бойца. Сам Блэк лишь слегка расставил ноги в стороны, руки оставил свободно свисать вниз. Казалось, он вышел просто поговорить с другом, совершенно не планируя устраивать мордобой, – прекрасно разыгранный обманный маневр. Его глаза неотрывно следили за Мэвиком, изучали каждый сантиметр тела, реагировали на любое движение. Чужак выискивал слабые и сильные стороны соперника: кулаки неплотно сжаты, значит, оппонент может навязать борьбу; размеренное движение мощной грудины говорит о том, что выносливости хватит не на один бросок; вес тела перенесен на правую ногу, давая левой возможность в любую секунду выбить всю дурь из головы Блэка, в которой сейчас плавало лишь две мысли. Первая, лениво звучащая на заднем плане:

«Мэвик, кажется, это название горной породы или целой скалы».

И вторая, стремительная и кричащая:

«Порву!»

Мэвик сделал небольшой шаг в сторону противника, как бы прощупывая почву под ногами, Блэк же ринулся, словно стрела, выпущенная опытным лучником. Он поднырнул под правым кулаком, летящим ему точно в нос, и ударил в ответ в область солнечного сплетения, рассчитывая закончить бой в один ход. Пальцы неприятно хрустнули, встретившись с каменной плотью Мэвика, и боль молнией обожгла руку. Блэк отскочил в сторону, со свистом выдыхая воздух сквозь крепко стиснутые зубы, и попробовал пошевелить пальцами:

«Коронный придется поберечь до лучших времен».

Скала будто бы не заметил удара и уже приближался к Блэку, хромая на левую ногу.

«Вот она причина того, как он стоял. Ошибся. Нельзя подставляться, такими кувалдами он моментально любого отправит по пути поражения», – рассуждал Блэк, подпуская противника еще немного ближе. Опасно близко.

Когда между ними оставалось несколько шагов, Блэк сделал отвлекающее движение вправо и со всей силы пнул Мэвика по левому колену, намереваясь, если не сломать, то окончательно вывести конечность из строя. Но то ли удар был недостаточно точным, то ли соперник действительно был выточен из камня, то ли еще десяток причин – как бы то ни было, план сработал не так, как рассчитывал Блэк. Противник оступился и припал на больную ногу.

«Сейчас!» – собираясь добить неповоротливого бойца, который не успел подняться, Блэк прыгнул к нему с высоко занесенным кулаком, избрав целью привлекательный и прямой нос Скалы.

Лицо Мэвика и так было близко, и неожиданно оно поднялось навстречу Блэку. Резкая боль пронзила правую скулу, и мир погас, напоследок омерзительно хрустнув.

Так для чужака началось углубленное обучение боевым искусствам и поверхностное – магии.

– Нельзя достичь совершенства во всем, как нельзя пройти по двум дорогам сразу, не вернувшись в итоге в начало, – наставлял Первый. – Твое тело – вот основное оружие.

Магические задатки у Блэка были, иначе не случилась бы эта история, вот только на их развитие ушли бы долгие годы. Чужак иначе чувствовал Мир и другим образом управлял энергией. Он в точности повторял все действия, выполнял все указания, следовал всем правилам, но получал совершенно непредсказуемый результат, нежели его товарищи. И никуда не делся языковой барьер. Блэк не только не понимал, что написано в учебниках, но и не мог без ошибок произнести базовые слова Силы. В моменты отчаяния на выручку приходили подпольные учителя, которые с удовольствием компенсировали пробелы в основном обучении.

На протяжении нескольких месяцев покой и не снился чужаку, да и спал он всего пару часов в сутки. А перед этим бегал, как в одно место раненный ящер, старался победить в неравном бою соломенную куклу, практиковал заклинания. С последним было сложнее всего. Потенциал у Блэка был очень высоким, коэффициент резерва тоже, а вот умение контролировать все это – нулевое. Еще и действовал он чаще всего интуитивно. Из-за чего вокруг него постоянно что-то взрывалось, горело и выходило из строя. Блэк и сам страдал. Горе-ученик пару раз остался без формы, которую ему так великодушно выдали, без волос и без сознания.

Добавляло сложности то, что Первый лично занялся подготовкой Блэка к суровой реальности жизни и боя. Он сгонял с него сто потов, доводя до состояния, когда и пальцем было невозможно пошевелить, а потом заявлял, будто и этого мало. Отдельным развлечением оказались внезапные засады и проверки, которые учитель устраивал на каждом шагу, вкладывая в них все больше и больше энтузиазма и смекалки. Почти ежедневно в еду в малых дозах подмешивали яд. Он был несмертельного класса, но Блэка и его желудок счастливее сей факт не делал, а голодать совершенно не прельщало, поэтому много часов после приема пищи ушло в никуда. Так чужак узнал, где в замке расположены все, абсолютно все, отхожие места. У Наставника имелась весомая причина истязать чужака, ведь тот приступил к обучению позже остальных: требовалось наверстать упущенное и одновременно как бы оправдать немыслимую поблажку – взять ученика без вступительных проверок лишь за его умение перемещаться сквозь ткань Мироздания.

– Ты стал крепче и выносливее, – как-то ночью, тяжело дыша заметил Мэвик, который по воле случая или по очередной хитрой задумке Первого делил комнату с Блэком. – И твой зад наконец-то напоминает зад бойца, – словно желая убедиться в своих словах, Скала с громким шлепком ударил соседа по упомянутой части тела и прижался плотнее к его потному голому торсу.

Блэк в ответ утробно зарычал и стал двигаться активнее, то на мгновение разрывая, то стремительно сокращая расстояние между ними. Он тяжело дышал, но надеялся не выбиться из сил раньше времени, что с каждой секундой становилось непосильной задачей. Слишком уж большим и тяжелым был Мэвик, слишком крепко он удерживал Блэка, направляя тело парня так, как хотелось ему.

– Хотя твои длинные волосы, – Скала свободной рукой потрепал Блэка по голове и намотал один локон на кулак, – не дают мне покоя.

«Это уж слишком!» – чужак вспыхнул от негодования, как факел, облитый маслом, и рванулся, что было мочи.

За последние несколько месяцев его волосы благодаря расовым особенностям сильно выросли и теперь ниспадали до лопаток черным смоляным потоком. Над ним постоянно подтрунивали по этому поводу другие ученики и кое-кто из младшего состава. Но Блэк не планировал подстригаться, ему нравилось выделяться из толпы лысых болванчиков. Основной же мотив скрывался в том, что длина волос служила напоминанием всем – он не их расы, он не низшего сословия, а аристократ, несмотря на достаточно юный возраст. И не важно, что никто не знал: у народа Блэка длинные волосы считались привилегией. Будучи совсем зеленым мальчишкой, он день и ночь трудился на полях, на улицах и в домах, в кровь стирая кожу по всему телу, чтобы заслужить более высокое положение, чем было у многих взрослых. Он не гнушался никакой работы, не жалел себя. И очень гордился, когда впервые подарил маме цветочную воду, невероятно редкую, безумно ароматную и баснословно дорогую. Лишь знатные сородичи могли позволить себе такую покупку.

Поэтому поведение Мэвика стало последней каплей, спусковым механизмом. Конечно, сосед по комнате говорил без умысла. Он подтрунивал над товарищем, старался вывести на эмоции, затмевающие здравый смысл и отнимающие силы, заставлял почувствовать свое превосходство. Понимание всего этого не помогало Блэку противостоять наплыву злости и досады, но как бы чужак не ершился, а вырваться из стального захвата Скалы не получалось.

«Ты можешь быть бесконечно горделив, но что толку, если не хватает сил отстоять честь?» – неподконтрольные мысли еще больше выводили Блэка из хрупкого равновесия.

Умение держать в узде эмоции и выкручиваться из самых сложных ситуаций тоже были частью тренировок, которые давали видимые результаты. Вот уже несколько недель парни каждую ночь после отбоя занимались борьбой. Мэвик сам предложил, а отказываются от помощи мастеров своего дела – за короткое время верзила достиг огромных успехов – лишь идиоты. Блэк не считал себя наивным глупцом. Вот только не слишком умное занятие торчать головой из подмышки соседа.

– Ну что, сдаешься? – без издевки в голосе спросил Скала. – Задушу же.

– Нэ… – прикушенный и распухший язык не подчинялся Блэку.

– Да перестань, об этом никто кроме нас знать не будет, – уговаривал «каменный» парень с натугой в голосе: все же усилия Блэка не прошли даром, и оппонент изрядно вымотался. – В прошлый раз я тебя кое-как откачал. Блэк, чтоб тебя щекотунчики по ночам мучили!

Несмотря на внушительный и грозный вид, Мэвик был добряком, который к тому же стеснялся браниться даже наедине с представителями своего пола, а при девушках его речь напоминала отрывки из книг возвышенного и благородного писателя. Сам Принц мог бы позавидовать! И этими самыми щекотунчиками Скала пугал Блэка каждый раз, когда тот упрямился. Общались юноши на общем языке, но чужак не имел ни малейшего представления о том, что это за звери такие. Спросить стеснялся, а в библиотеке информации так и не нашел.

– Нэ… – протест Блэка захлебнулся в слюне, которая обильно потекла из открытого рта. Еще немного, и сознание потекло бы следом.

– Кому там некуда девать энергию? – взревел в коридоре ночной караульный, совершавший стандартный обход. – Сейчас доложу Первому, и будете у меня круги наматывать вокруг замка, пока языки не отсохнут от жажды!

Блэк и Мэвик отпрыгнули друг от друга с молниеносной скоростью. Точнее, так отпрыгнул один из них, потому что сложно назвать прыжком шаткую походку побежденного, но не сдавшегося борца. Уже отточенными движениями парни бесшумно поставили кровати на место, поправили стол и стулья и мигом забрались под одеяла, притворившись спящими ангелами.

– Ну, кто жаждет погулять под звездами? – вновь прогремел голос стражника в отставке. – Что, больше нет желающих? – Блэк старался не дышать, потому что воздух из горла вырывался с громким хрипом. – То-то же.

Тяжелые шаги караульного удалялись от двери комнаты, а кадеты, словно маленькие дети, которые безнаказанно обхитрили суровых взрослых, переглядывались и довольно посмеивались.

Расплата за ночные выходки все же настигла, но в том проявлении, о котором ни один из них и не задумался. После завтрака кадетам полагалось вожделенное свободное время, и новоиспеченные приятели отправились на прогулку по саду, находившемуся неподалеку от полигона, – привычный и спокойный маршрут. Они как раз планировали обсудить новые захваты, когда позади раздался возглас, полный возмущения:

– Эй, полуночники, ну-ка стоять!

Голос принадлежал девушке по имени Дилэйла, но из-за сложности произношения все звали ее Ди. Да и по мнению большинства, сокращенный вариант больше подходил характеру ученицы – такой же краткий и увесистый, словно удар. При всей своей развитой мускулатуре, она казалась прекрасной скульптурой, вырезанной из самого прочного древа: такая же мощная и ладно сложенная, и даже форма кадетов не могла этого скрыть. Еще одной отличительной чертой было то, что в короткостриженых снежно-белых волосах затесалась широкая темная прядь. Одни поговаривали, будто Мудрейшие прокляли весь ее род, другие – что она не являлась потомком Семьи или вовсе была плодом утех в чужой постели. Поэтому девушка старалась скрыть мозолившую глаза особенность под тканевой повязкой, которая и сейчас красовалась на ней.

– С какой это стати? – огрызнулся Блэк, все же остановившись.

Кровь в его жилах моментально вскипела от наглости и несвоевременного появления Ди, но любопытство дало охлаждающий эффект.

– С той самой, что вы, кажется, должны стать Сивар, а не строителями.

– Чего? – чужак состроил самую озадаченную гримасу, на которую был способен.

– Через плечо!

– Да легко!

Пока длился короткий и содержательный диалог, собеседники успели сократить расстояние, разделявшее их. Атмосфера раскалилась до опасного предела, и никто не собирался сбавлять оборотов – тот редкий случай, когда коса нашла на камень. Это понимали оба, но уже не могли отступить.