Шифр генома

Андрей Толоков

Шифр генома

… всегда наступает время, когда самый маленький человек может отомстить тому, на чьей стороне сила.

Марио Пьюзо.

Пролог

Василий свернул с трассы на узкую, покрытую раскисшим снегом, дорогу. Скоро Новый год, а зима никак не хочет прописаться в этих краях. Ни снега толком, ни морозов ещё не было. Вроде ничего плохого в этом нет, но всё-таки в конце декабря хочется новогоднего антуража. А сейчас глазу не за что зацепиться. Вместо деревьев серые корявые палки торчат и земля вся в проплешинах грязного снега.

Куприянов увидел издалека, что Сомов в лыжной шапочке и свитере ловко упражняется с колуном. Поленья как скорлупа от орехов разлетались по сторонам. Увидев подъезжающего Куприянова, Сомов воткнул колун в огромный чугунного цвета пень. Василий заглушил двигатель, взял с заднего сиденья сумку с продуктами и вошёл во двор дома.

− Ну как он? − спросил Василий, протянув руку Эдику.

− Странно себя ведёт, − тихо ответил Сомов и оглянулся. – От телевизора вообще не отходит. Все новости пересмотрел. И кудахчет всё, кудахчет. Ты уверен, что он не опасен?

− Уверен, дружище. Так же как в тебе уверен, − успокоил друга Василий. – А что он там кудахчет?

− Фиг поймёшь.

− Всё-таки?

− Началось, говорит. Вот и началось. Что началось? Чушь какая-то. Нет, Василий, зря ты его сюда привёз.

Куприянов похлопал Сомова по плечу и улыбнулся.

− Пойду выясню у учёного, что и где началось, − сказал он и пошёл в дом.

Глава первая

– Ждите, Василий Иванович, – сказала секретарь и продолжила сортировать утреннюю корреспонденцию.

Очень скоро появился генерал Габашидзе, начальник управления. Сегодня он был в штатском. Молча протянул руку Василию и кивком пригласил подполковника в свой кабинет.

– Завтракал? – спросил генерал, вешая пиджак на спинку стула.

– Да.

– А я нет. Жена уехала младшего навестить, а мне с утра лень даже яичницу себе приготовить. Боюсь, Василий, что это старость пришла.

– Старости бояться не надо. Надо бояться глупости.

– Ну ты, Василий Иванович, прямо Иммануил Кант, – усмехнулся Михаил Ревазович. – Иди на пенсию и садись писать книги. У тебя получится.

– Я остаюсь.

У Габашидзе даже приоткрылся рот от удивления.

– Ещё раз, – сказал генерал. – Я не понял.

– Повторяю: я остаюсь. Пока остаюсь.

Василий достал из кармана диктофон и положил его на стол.

– Что там? – спросил Михаил.

– Марго.

– Что за Марго?

– Чёрного старика помнишь? И труп бабушки на улице Тимирязева?

– Ух! Куда тебя занесло! – воскликнул Габашидзе. – И что, бабуля воскресла?

– Да нет, Миша, никакой мистики. Бабушка покоится с миром. А вот Болотин – Болт, похоже, проявился. Мы же его так и не нашли.

Куприянов включил диктофон. Прослушав всю запись до конца, Габашидзе снял трубку селектора и связался с отделом кадров.

– Геннадий Степанович, – сказал Габашидзе в трубку, – документы на увольнение Куприянова отложи на некоторое время в сторону.

Почему Василий выцепил из памяти этот разговор с Михаилом именно сегодня? Наверное потому, что так и не удалось ему напасть на след этого мерзавца Болотина. Болт хитрый, изворотливый враг. Достойный ученик Маргариты Терёхиной. Ту Василий не смог вычислить до самых последних дней её жизни и с этим, похоже, такая же история. Что ж, придётся смириться. Как у каждого врача есть своё кладбище, так и у каждого сыщика есть свой непойманный преступник.

Василий посмотрел на часы. Ровно семь вечера, а Бабикова и Сомова до сих пор нет. Он пригласил друзей в кафе «Берта» к Михалычу, чтобы обмыть предстоящий с завтрашнего дня отпуск. Собственно, не такое уж и великое событие. Однако в этом случае есть одно «но». После отпуска Куприянов на службу не вернётся. К тому времени он уже будет на пенсии. От этого обмывка отпуска плавно превращалась в проводы на заслуженный отдых.

− Ну и где твои друзья, − вырвала Василия из раздумий Людмила. – Я уже всё меню наизусть выучила.

− Выбрала?

− Да, выбрала. Буду вот этот салат, − Люда ткнула пальцем в меню, − и вот эту рыбу.

− Я тоже самое, − сказал Василий. – Не будем напрягать повара разнообразием.

В эту минуту Василий увидел, как отворилась дверь и в кафе вошли Костя Бабиков и Эдик Сомов. Его лучшие друзья. Константин самый опытный оперативник в отделе Куприянова, а Сомов бывший сыщик, уже много лет промышляющий частным сыском. Эдик с нетерпением ждёт Василия Ивановича после выхода на пенсию в своей конторе.

− Опаздываете, бродяги, − выразил своё недовольство Куприянов. – Четыре минуты жизни потеряли. Вы представляете, сколько можно успеть за четыре минуты?

Костя, как всегда, ничуть не смутился, ярко заулыбался и взглядом спросил куда приземляться. Сомов же, как человек интеллигентный, первым делом сделал комплимент Людмиле, а потом уже обратился к Василию.

− Я вообще мог час назад приехать, но пришлось подождать твоего преемника, − кивнул Эдуард в сторону Бабикова.

− Мне до преемника, как до Москвы пешком, − возразил Костя.

− Закончили полемику, − осадил гостей Василий и подозвал жестом официанта.

После того как заказ был сделан и официант посеменил озадачивать повара, Куприянов поднял рюмку.

− Друзья мои, − начал говорить он. – Как виновник вот этой посиделки, я хочу сказать речь. Жаль, конечно, что Михаил Ревазович временно выбыл из строя, не смог он сегодня быть с нами. Стреножили врачи нашего генерала. Работа у них такая. В следующий раз, думаю, соберёмся все вместе. А пока…

Телефон Василия, лежащий на столе, бесцеремонно перебил хозяина. Куприянов и Людмила как по команде взглянули на монитор. Загурская всплеснула руками:

− Вот вам и любимый генерал.

Звонил Габашидзе. Василий включил телефон на громкую связь и ответил:

− Только про тебя говорил, Михаил Ревазович.

− Это хорошо, что начальника не забываете. За это хвалю. Ты ещё трезвый, Василий Иванович?

Куприянов сразу не ответил. Взглянул на Людмилу. По глазам было видно, что она насторожилась.

− Что замолчал? − спросил генерал. – Поди, с Людмилой переглядываешься? Думаешь, что соврать начальнику?

− Миш, − вступила в разговор Загурская, − ты давай, заканчивай прелюдию. Переходи к главному, неприятному.

− Василий, ну ты провокатор, − пожурил подполковника Габашидзе. – Громкую связь включил и молчишь.

− Так я ж думал, что ты с поздравлением звонишь, − выкрутился Куприянов.

Теперь Габашидзе взял паузу. Все за столом притихли в ожидании.

− Ладно, − заговорил генерал. – Участь у меня такая людям праздник портить. Ты, Василий Иванович, отпуск на пару недель отложи. Обстоятельства поменялись. Завтра утром приезжай ко мне в госпиталь. Всё расскажу.

Наступила тишина. Собственно, после этих слов Габашидзе обмывать было уже нечего. Василий поставил рюмку на стол.

− Уныние отставить, − в приказном тоне сказал генерал. – Выпивать, закусывать, только в меру. До завтра.

Телефон пиликнул и затих. Три пары глаз смотрели на Василия и ждали его решения.

− Что вы на меня так смотрите? Слышали, что сказал начальник? – Василий опять поднял рюмку. – Выпивать и закусывать. За здоровье Михаила Ревазовича. Поехали.

Утром Василий видел, что Людмила не в настроении. Её можно было понять. Она тоже выбила себе отпуск у начальника и очень надеялась поехать с Василием в Кисловодск. Теперь придётся возвращаться к серым будням.

Всю дорогу в машине молчали. Лишь уже выходя из автомобиля около здания следственного комитета, Людмила сказала:

− Только не соглашайся ни на какие авантюры. Обещаешь?

− Обещаю.

Палата Габашидзе в госпитале была мало похожа на генеральскую. Маленькое помещение с казённой тумбочкой и казённой кроватью. В углу стол, пара стульев, ваза с фруктами и электрический чайник. Из привилегий – телевизор на стене.

Вошедшему Куприянову генерал крепко пожал руку и предложил присесть за стол.

− Как погуляли вчера? – спросил Габашидзе.

− Нормально. Только как-то глупо получилось. Сам повод сабантуя пропал. Поэтому хорошее мероприятие превратилось в банальную пьянку.

− Это не я виноват, − оправдывался начальник, − это обстоятельства.

− Что-то серьёзное? − спросил Василий.

− И да и нет. Короче, в двух словах. Алексеева, твоего сменщика, вчера задержала служба безопасности.

− Опа! Нежданчик!

− Дальше логику понимаешь, да?

− Не тупой! Понимаю! Оставить на хозяйстве некого, − с нескрываемой иронией рассуждал Куприянов. – Самый простой способ – лишить отпуска заслуженного человека, то есть подполковника Куприянова.

− У тебя, Василий Иванович, есть другие предложения?

− Есть! Почему на время Костю Бабикова не оставить?

− Ты серьёзно? – генерал не скрывал своего недовольства.

− Более чем. Опытный опер…

− Вот именно, − перебил Куприянова Михаил Ревазович, − опер. А в твоём отделе нужен руководитель. Нет, Василий. Я вижу только этот выход. Пока не найду тебе замену – задержишься. Не первый раз.

− В том-то и дело, что не первый. Людмила уже разговаривать со мной не хочет. В Кисловодск собирались.

− Прояви свои способности. Убеди старшего следователя, а по совместительству твою жену, что через месяц там будет ещё лучше.

− Может там и будет лучше, только сомневаюсь я, что через месяц ты меня отпустишь.

Габашидзе нажал кнопку электрического чайника.

− Сейчас чаем тебя угощу, − съехал с темы генерал. – Свежий. Только заварил перед твоим приходом. Ты, Василий, пойми меня, не могу я твой отдел кому попало отдать. Врачи сказали ещё неделю, максимум две мне полечиться надо. А как выйду сразу займусь твоим преемником. Ты уж, Василий Иванович, не бузи. Понимаешь же всё.

− Понимаю, Миша. Просто возраст. Покапризничать хочется. Поворчать.

− Тебе покрепче?

− Да. Давай покрепче.

Куприянов прекрасно понимал, что придётся ему не один месяц ещё послужить. И был прав.

Загурская вошла в свой кабинет и сразу набрала номер Молчанова, своего начальника.

− Доброе утро, Анатолий Богданович.

− Доброе.

− С отпуском у меня не получается. Так что я на работе, − доложила Людмила.

− А что так? – удивился Молчанов, помня, как настойчиво старший следователь добивалась двухнедельного отпуска.

− Василия вызвал к себе Габашидзе.

− И что?

− А то вы не знаете? Куприянов без отпуска, ну и я прицепом. Одна же я не поеду?

− Понятно, − после громкого вздоха сказал начальник и, прежде чем положить трубку, добавил. – Тогда спускайся ко мне. Дело есть для тебя.

Через несколько минут перед Людмилой лежала тоненькая папка.

− Вчера, − пояснял Молчанов, − электрики ремонтировали линию, обрыв был, и в лесополосе нашли труп женщины. Эксперты работают. Так что давай, Людмила Валентиновна, впрягайся.

− Спасибо, − тихо сказала Загурская. – Хорошая замена отпуска.

− Прими мои соболезнования, − отшутился Молчанов. – Вечером доложишь.

Загурская быстро включила все свои механизмы, и к вечеру ей было о чём рассказать своему начальнику.

− Женщина примерно сорока пяти – пятидесяти лет. Смерть наступила приблизительно месяц назад. Причина смерти – перелом шейных позвонков. Также присутствуют следы удушения. Неместная.

− А это как ты установила? – тут же спросил Анатолий Богданович.

− Думаю, что неместная. Сейчас объясню. Судя по одежде, вещи брендовые. Озадачила местных оперов. Там, рядом с местом обнаружения трупа, два посёлка и ферма. Среди местных никто не пропадал. Да и таких вещей там не носят. И ещё очень дорогой протез тазобедренного сустава. Эксперт считает, что ставили его не в России. Запрос отправил.

− Допустим, она не из этих посёлков и на ферме не работала. Но может же она быть из нашего города? У нас-то в городе такие вещи носят, и деньги на установку дорогих протезов тоже есть. Она же может быть отсюда?

− Исключить нельзя, − согласилась Загурская. – Но я думаю, что заявление о пропаже дамы такого ранга давно было бы у нас.

− Людмила Валентиновна, ты ещё в отпуске мысленно? − возмутился Молчанов. – Давай, давай, возвращайся! Какое заявление? Муженёк или сожитель, или любовник, сынок, не дай Бог, избавился от балласта и всё. Будет заявление писать родственник?

− Да, − виновато опустила голову Загурская, − извините. Я эту версию не продумала. Проверю.

Молчанов ещё раз прочитал заключение эксперта, вернул его Людмиле и сказал:

− Знаешь что, Людмила Валентиновна, подключи-ка ты к этому Куприянова с его отделом. Пусть они прочешут категорию местных богатеньких. Вдруг от нас скрыли исчезновение этой дамы?

− Да. Я вас поняла.

Василий не стал долго слушать по телефону рассказ Людмилы, очень быстро приехал сам.

− По лицу не опознаешь, по пальчикам тоже, − констатировал Василий, прочитав заключение. – Задачка.

− Молчанов предлагает проверить все богатые семьи в городе, − с долей иронии сказала Загурская. – Как думаешь?

− Иголка в стоге сена, вот как думаю.

− Я уже не стала возражать шефу. Может в этом есть рациональное зерно, но слишком сложно.

− Нет, Люда, надо искать клинику, где ставили этот протез. Если тётенька, конечно, оперировалась в стране. А если за бугром? – размышлял Куприянов. – И вот ещё, − Василий показал пальцем на абзац в заключении, − ожог на сгибе руки. Предположительно химический. Это примета.

− Там ещё про зубные имплантаты есть.

− Вижу, − положил на стол документ Куприянов. – Давай сделаем так. Ребят я завтра заряжу. Поработают с агентурой, с участковыми. А ты поторопи дело с протезом. Я чувствую, только через него мы дорожку правильную найдём.

Чутьё Василия не подвело. Опера отдела два дня носились по городу впустую, а вот информация из института ортопедии подсказала Куприянову интересную мысль.

− Люда, − сказал Василий, прочитав справку, − а если эта женщина иностранка?

− Откуда ей тут взяться? – возразила Загурская.

− Откуда?! Прилететь, приехать, приплыть, наконец. Сама посмотри что написано, такие протезы в России не ставят. Они даже настаивают на том, что эту операцию делали в Штатах. Нет причин им не верить.

− Человек может поехать, сделать операцию в Америке и вернуться. Скорее всего, так и было.

В этот момент у Загурской позвонил телефон. Людмила посмотрела на дисплей. Это был эксперт.

− Да, слушаю.

Василий ждал, пока Люда дослушает то, что говорил ей собеседник, и только когда Загурская отключила связь, спросил:

− Что-то новое?

− Да. Имплантаты тоже из Америки.

− Я говорил, − с видом победителя произнёс Куприянов. – Иностранка она. Неужели вставлять зубы надо ехать за океан. Если деньги девать некуда, можно и в крутой московской клинике имплантаты поставить. Да и протез тоже. Нет, Люда, надо искать иностранку.

Загурская откинулась на кресле и посмотрела в потолок. Она размышляла. С одной стороны, если это труп иностранки, то установить его будет легче. С другой, как производить следственные действия? С иностранцами это морока. Тем более, если она гражданка США.

− Хорошо, − сказала Люда. – Давай проверим всех подходящих по возрасту и по комплекции женщин, въехавших в страну, ну хотя бы с начала лета…

− …И не выехавших до сих пор, − продолжил Василий.

− Это не значит, товарищ подполковник, что работу ваших оперов надо свернуть. По местным олигархам продолжаем работать.

− Слушаюсь, ваша светлость, − пошутил Куприянов и щёлкнул каблуками.

Василий вернулся к себе в кабинет. Он думал, как ускорить процесс с иностранной гражданкой. По опыту подполковник знал, что его запросы застрянут в груде других бумаг, и получит Василий Иванович ответ от пограничной службы ой как нескоро. А хотелось бы с этим трупом определиться быстрее. Тем более сыщик, словно ищейка, чуял – убийство тут незаурядное.

Куприянов взял телефон и набрал номер своего давнего друга, а ныне большого человека в Москве – Андрея Подгорного.

− Василий, − отозвался в трубке Подгорный, − привет!

− Здравствуй, Андрей!

− Ну как тебе на пенсии? Тоскуешь?

− Никак мне на пенсии, − ответил Василий. – Она всё ещё мне только снится.

− Да ты что?! – воскликнул, искренне удивляясь, Подгорный. – Что на этот раз тебя остановило?

− Сердечный приступ.

− Что?

− Да, да! Сердечный приступ и ОСБ.

− Мать твою! – выругался Подгорный. – Что ты натворил?

− Не я, успокойся, Андрей. Габашидзе попал в госпиталь с приступом, а моего преемника ОСБ приняло.

− Сразу не мог нормально объяснить? – возмутился Андрей. – В нашем возрасте, Василий, так шутить опасно. Я уже начал думать, как тебе помогать.

− Это ты правильно начал думать. Помощь твоя сильно нужна.

− С кем на этот раз тебя надо свести?

− Пограничники.

− Ух ты! Контрабандистами решил заняться?

− Пока не знаю. В общем, слушай…

Куприянов коротко и обстоятельно всё объяснил Подгорному. Андрей Андреевич принял к сведению и велел ждать, а утром позвонил и сказал, чтобы Куприянов отправлял кого-нибудь из своих оперов в столицу.

− Допуск к базе будет, − говорил Подгорный. – Сами будете вычислять эту женщину. Извини, по-другому никак.

− Спасибо, Андрей. Сегодня же Костя Бабиков поедет.

На третий день позвонил довольный Бабиков.

− Василий Иванович, есть результат, − доложил Костя. – Шесть персон подходящих по параметрам.

− Отлично, Костя. Сбрасывай на почту и быстро домой.

Дело почти сделано. Осталось только методом исключения вычислить предполагаемую жертву. Эту уже дело техники.

Однако выстрел оказался в молоко. Все шесть приехавших в область женщин-иностранок нашлись живыми и невредимыми. Людмила пошла к Молчанову на доклад. Василий остался ждать в кабинете.

− Что сказал шеф? – спросил Куприянов Загурскую после доклада начальнику.

− Как я и думала. Сказал приостановить. Пока не будет заявления время на это не тратить.

− Как у Анатолия всё быстро и просто.

− А с чем ты не согласен?

− С тем, что её убили, а убийца ходит среди нас. Вот с этим я не согласен, Людмила Валентиновна.

− Василий, заканчивай со своей моралью, − Людмила строго посмотрела на Куприянова. – Тебе показать, сколько дел у меня в сейфе? Ты лучше меня знаешь, сколько сил заберёт этот глухарь. И я больше чем уверена, толку не будет. Не в первый раз.

Василий встал, прошёлся по кабинету и остановился около стола.

− Люда, − сказал он тихо, − ты права. Не поспоришь.

− То-то же!

− Только за всей этой рутиной, − Василий указал на сейф, − вы с Молчановым забыли одну мелкую деталь. Там в морге это не просто труп. Это женщина чья-то дочь. Возможно, чья-то мать и жена. Её ищут. Просто мы не знаем где и кто.

− Вот как узнаем где и кто, − резко ответила Загурская, − так и займёмся.

Людмила взяла со стола папку с делом о неопознанном трупе, открыла сейф и бросила его на полку. Повернувшись, увидела хмурое лицо Василия.

− Ну что ты, − смягчила тон Люда. – Давно надо привыкнуть к таким поворотам. Давай ещё поссоримся из-за этого.

− Нет, Люда, ссориться мы не будем. Вечером за тобой заеду.

Люда подошла, поцеловала Куприянова в щёку и улыбнулась. Василий ушёл. Загурская хорошо знала своего мужчину и была уверена, что просто так Куприянов не сдастся. Наверняка сегодня же вечером опять заведёт разговор об этом деле, но Василий молчал. И за ужином ни слова, и после. Сел у телевизора и стал листать каналы.

Люда вымыла посуду и пошла в гостиную. Василий смотрел кино.

− О, «Судьба резидента», − сказала Загурская, взглянув на экран. – Хороший фильм.

− Да. Умели тогда делать кино, − согласился Василий. – Вот ни на секунду не возникнет вопрос к мотивации героев. Правда?

− Угу.

На экране были уже последние кадры фильма. Герой Георгия Жжёнова по чужим документам покидал Советский Союз.

− Смотри как всё просто, − сказал Василий.

− Ты о чём?

− Надел шляпу, очки. Взял чужие документы и гудбай.

− Васенька, − улыбнулась Людмила, − это же кино. В жизни это не пройдёт. Ты же знаешь, какие овчарки на границе служат.

− Это да, − ответил Куприянов и о чём-то задумался.

Люда смотрела на него и точно знала, что думает Василий о той неопознанной женщине.

− Сыщик Куприянов, − тронула за плечо Василия Загурская, − заканчивайте с этим.

− Я бы с удовольствием, − обняв за плечи Людмилу, ответил Куприянов, − только из головы не выходит. Как занесло эту иностранку к нам? За что её убили?

− Скажи, что ещё ночью спать не будешь.

− Чёрт его знает! Может и не буду.

На самом деле заснул Василий далеко за полночь. Анализировал, додумывал, пытался понять. Измучил себя. Когда минуло два часа ночи, пошёл на кухню, налил себе грамм сто коньяка и только после этого заснул.

В следующие несколько дней повседневная рутина поглотила подполковника, и он забыл о приостановленном деле. Всё бы так и было, если бы не…

В кабинет Василия, как порыв ветра, ворвался Бабиков. Он так торопился, что забыл постучаться. Но Куприянов не стал высказывать подчинённому своё недовольство, потому что видел – дело важное. В руке у Кости был телефон.

− Боря, − сказал Костя тому, кто был на линии, − ты на громкой связи. Расскажи всё ещё раз. Я в кабинете у Василия Ивановича. Это наш начальник.

− Здравствуйте, Василий Иванович, − поздоровался Боря и представился. – Капитан Зеленцов. Департамент пограничного контроля.

− Здравствуйте, Борис, − ответил Василий. – Давайте без предисловий. Я слушаю.

− Возможно, ваша пропажа нашлась. Я о женщине, которую Костя искал. Два дня назад наши белорусские коллеги задержали гражданку США Ирму Кастель. Она пересекала границу с чужим паспортом.

− Так не бывает! – вдруг вырвался текст у Куприянова.

− Не понял, − переспросил Борис. – Вы о чём?

− Извини, капитан. Что дальше?

− Это был паспорт на имя гражданки США Ольги Кастель. Её сестры. Это она так утверждала на допросе. Они действительно внешне очень похожи. Написала в объяснении, что перепутала паспорта.

− Так. И где она сейчас? – торопил собеседника Куприянов.

− Отпустили. Взяли объяснения, разобрались и отпустили. По её паспорту выпустили, а паспорт Ольги изъяли. Мне прислали фото. Я отправил Косте на почту. Да, в объяснении Ирма сказала, что не понимает, как паспорт сестры попал к ней. Мутная история. Мне кажется, что Ольгу Кастель надо искать. Она официально из России не выезжала. А въехала как раз в те сроки, которые Костя обозначил.

− Отлично, Борис. Спасибо.

− Чем могу. До свидания.

Бабиков отключил вызов и сел напротив Куприянова.

− Что делать будем? – спросил Костя. – Людмиле Валентиновне звоните.

− Подожди, Костя. Сначала фото этой Кастель распечатай мне. Я вот что думаю, имя у неё русское. Попрошу айтишников по фото пробить. А вдруг она наша, местная?

Уже к вечеру перед Куприяновым лежала справка, и сидел улыбающийся Бабиков, словно он уже раскрыл преступление.

− Иванчук Ольга Вадимовна, − читал справку подполковник, − семидесятого года рождения, город Сумы, Украинской ССР. В восемьдесят седьмом поступила на биологический факультет МГУ, а в девяносто втором окончила, причём с отличием.

− А тётенька-то у нас продвинутая, − резюмировал Бабиков.

− Если, конечно, в морге она лежит, − добавил Куприянов. – Это ещё надо проверить.

Дальше в справке было написано, что Ольга Иванчук после университета работала в лаборатории, название которой не указывалось. Видимо, было засекречено. А потом переехала в Штаты и там получила гражданство, если верить паспорту. В России у Иванчук осталась родственница, родная сестра Елена.

− Ну что, Константин, − сказал Василий после того как закончил читать справку, − поедешь в Ставрополь, к сестре Кастель-Иванчук. Почему-то я уверен, что это не Ирма.

− Как скажете, Василий Иванович, − поднялся со стула, обозначая полную готовность, Костя. – На опознание её везти?

− С опознанием это позже. Там и опознавать-то особо нечего. Разве что одежду. Поговоришь для начала. Может быть, Ольга к ней заезжала. Особые приметы, возможно, есть. Всё узнай. Где жила, что ела, с кем спала, чем дышала эта Ольга. Фотографии посмотри, сравни с паспортом. Иди приготовься, а я Людмиле доложу.

Глава вторая

Июнь 1992 года. Москва.

− Так значит, ты решила, – Вадим Михайлович не скрывал негативное отношение к решению дочери, − здесь остаёшься?

− Да, папа, остаюсь, − ответила Ольга, стараясь не смотреть на отца.

Густые чёрные брови Вадима Михайловича нависли над глубоко посаженными глазами. Ольга видела, что отец не на шутку разозлился, но отступать не собиралась. Какой был смысл ей, окончившей университет без единой тройки, затратившей столько сил, возвращаться на Украину. Пусть даже в областной город, пусть даже на хорошую работу в институт. Нет, для Ольги это шаг назад, а она давно для себя решила двигаться только вперёд, чего бы ей это ни стоило.