Элиас и демон обжорства

Элиас и демон обжорства

Ольга Игоревна Райс

© Ольга Игоревна Райс, 2024

ISBN 978-5-0060-3323-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Мир, в котором мы живём может быть прекрасным и удивительным, а может – мрачным и опасным. Всё зависит от того, что мы выбираем – добро или зло, свет или тьму, воздержание или невоздержанность. Эта книга – попытка поговорить с детьми об одной из самых коварных и опасных человеческих страстей – о чревоугодии. Эта страсть ласковый убийца. Эта страсть – начало и причина всевозможных болезней, наступления бедности и даже духовной деградации человека. Всё начинается с безобидных гастрономических удовольствий, погоней за новыми вкусами и может переходить к более тяжёлым и опасным формам зависимостей. Чревоугодие многолико, поэтому особенно опасно. Цель этой книги заключается в том, чтобы в простой и интересной форме показать ребятам уродство этой страсти и дать некоторую мотивацию к нахождению способов борьбы с ней.

«Лучше беседуй со свиньёй, нежели с чревоугодником; потому что свиное корыто лучше прожорливых уст».

прп. Исаак Сирин

Глава 1. Торт

На окраине глухой деревни, близ тёмного, непроходимого леса, стоял мрачный дом. Над входной дверью, обрамлённой деревянным наличником, висел кованый фонарь. Впрочем, от него было мало толку, так как лампочки в нём не было и в помине. Вокруг дома рыскали чёрные тени, а из окон сочился довольно странный аромат: смесь красного перца, эфирного масла, полыни и других таинственных ингредиентов. Иногда из дома вырывались леденящие душу звуки: то протяжный вой, то страшный хохот, реже – металлическое позвякивание. Вот, как это:

ДЫЦ-БЫЦ!.. ДЫЦ-БЫЦ!..

Местные жители панически боялись этого места, поэтому редко кто из них осмеливался даже заглянуть за ограду, серой лентой обвивающей двор. Никто толком ничего не знал об обитателях этого странного дома до тех пор, пока не произошло одно удивительное событие. Впрочем, не будем забегать вперёд и расскажем всё по порядку. А дело было так…

В тот вечер творилось что-то странное. Чёрные тени, похожие на фантастических тварей, рыскали по улицам, заглядывали в окна домов, прятались в подворотнях, словно охотники, выжидающие добычу. Над таинственным, мрачным домом кружила стая воронов, словно предвестников беды. Тишину разбивали какие-то неясные шорохи, слабые скрипы и шипение:

ВШ-ШУ-Ш!..

И вдруг все звуки стихли! Воцарилась мёртвая тишина, а потом послышались чьи-то торопливые шаги:

ШУП-ТУП! ШУП-ТУП!

Зашуршал высокий, пушистый куст сирени. Поднялся ветер, зашелестела листва буйно разросшихся плодовых деревьев. С гладких листочков единовременно слетели крупные дождевые капли. Повеяло сыростью.

А-А-ПЧХИ! – чихнул кто-то и тут же выругался.

С яблони, как по команде, сорвалась стайка маленьких пугливых серых птичек и разлетелась в разные стороны.

УФ-УХ! УФ-УХ! – испуганно заухал старый филин.

Из-за пушистого куста вылез толстый мальчишка, лет одиннадцати-двенадцати (Элиас). Лицо его, в холодном свете луны, казалось мертвенно бледным; волосы были всклокочены и видом своим напоминали потрёпанную мочалку. Стараясь ступать как можно тише, он подкрался к старому дому, внутри которого было темно и тихо.

– Меня не проведёшь! – прошептал Элиас и закинул в рот горсть орехов: «ХРУМ-ХРУМ-ХРУМ!»

БУХ! – вдруг что-то бухнуло.

Элиас насторожился, замер, словно почувствовав, что сегодня он непременно станет свидетелем какого-то невероятного происшествия.

– Так, так… – прошептал Элиас и попытался заглянуть в дом, через узкую щель в ставнях. – Эх, ничего не видно.

Отстранившись от окна, Элиас достал из кармана леденец и положил его за щёку. Кстати, Элиас всё время что-нибудь жевал: то бутерброд или котлету; то банан или яблоко; то шоколадный батончик или чипсы; то орехи или конфеты. Как вы, наверное, уже поняли, Элиас страсть, как любил полакомиться, а ещё он обожал совать нос в чужие дела и первым узнавать все новости.

– А что, если… – пробормотал Элиас и подобрался к входной двери, чтобы припасть к замочной скважине сначала ухом, а потом глазом. – Эхе-хе!.. Ничего не видно, совершенно ничего!

Огромная серая туча поглотила луну и на землю спустился мрак. Зловещая тишина сгустилась и повисла над землёй.

Элиас сгорбился, вжал голову в плечи и трусцой побежал по саду. Около невысокого деревянного сарайчика он запутался в цепких, колючих ветвях крыжовника и заворчал:

– Безобразие!

ШРУП-ШУП! ШРУП-ШУП! – послышались чьи-то шаркающие шаги.

Со всех сторон, точно черви из-под земли, поползли зловещие тени. Повеяло холодом. Элиас завернул за сарайчик.

ШУШ-Ш! – наполнился воздух страшными шипящими звуками.

Это было то ли глухое бормотание, то ли чей-то неясный шёпот, то ли грустные стоны, то ли вздохи призраков.

ВИ-И-ИЦ! – тихо скрипнула и отворилась калитка.

Элиас осторожно выглянул из своего укрытия. Во дворе появилась высокая, худющая, словно жердь, старуха. Лицо её напоминало сушёную сливу; глаза были маленькими, как у свинки; нос – горбатым, точно клюв хищной птицы; уши торчали в разные стороны. Это была очень странная старуха, одетая в старомодную мантию и островерхую шляпу с широкими полями.

ЧУФ-ЧУФ-ЧУФ! – зафыркала старуха и, взвалив себе на плечи тюки, проковыляла к дому.

У двери она остановилась, опасливо огляделась и отперла замок старинным ключом.

ХРЫ-Ы-ЫЦ! – хрипло скрипнула и отворилась дверь.

Элиас высунул голову из своего укрытия.

– Что у неё в тюках? – заинтересовался он.

Старуха переступила через порог и скрылась в темноте коридора.

– Сейчас что-то произойдёт, – прошептал Элиас и уставился на окно.

Через щели в ставнях засочился желтоватый, мерцающий свет, который подсветил и подчеркнул неровность внешних стен.

Элиас оживился, облизнулся и потёр руки, в предвкушении новой, умопомрачительной сплетни.

ШРУШ-ТУШ-ТУШ! – послышался какой-то неясный шорох, а потом раздался цокающий звук: БУ-БУЦ!

Ставни резко распахнулись. Штора на окне колыхнулась и отодвинусь в сторону, как занавес в театре. Из дома вырвался яркий луч света. Это необычное знамение уже оповестило тех, кто ждал, и напугало других, кто и так страшно боялся.

Луч облетел сад, скользнул мимо колеса – жалкого остатка от какой-то большегрузной машины и остановился на двери сарая, как раз в том месте, где прятался Элиас.

ВШ-Ш-ШУХ!

Подул сильный ветер и в воздух, с будоражащим шорохом, взмыли сухие листья. Небо залилось жёлто-зелёной краской и замерцало.

– Я должен всё разузнать, – прошептал Элиас и подкрался к дому. – Ничего себе! – прошептал он, заглянув в приоткрытое окно.

Обстановка внутри дома была пугающе таинственной. По стенам ползали серые тени, похожие на гигантских летучих мышей. С потолка свисали гирлянды из сушёных грибов и трав. В открытом очаге трепетал резвый, живой огонь. Оранжевые языки пламени лизали котелок, подвешенный на железный крюк.

Две женщины лет семидесяти, судя по серебру волос и морщинам, бороздившим их щёки, делали необыкновенные пассы руками и на кухне происходили настоящие чудеса. Посуда кружила в воздухе; огонь в печи разговаривал человеческим голосом; крем взбивался в кастрюле сам собой; а тесто, без чьей-либо помощи, раскатывалось в тонкие коржи, которые плюхались на чугунные сковороды и поджаривались с обеих сторон.

ШАП! ШАП! – ловили волшебницы готовые коржи в воздухе.

Они пропитывали их ликёром и кремом, а потом затейливо укладывали друг на друга. Торт рос на глазах и становился таким красивым, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

– Вот это торт! – облизнулся Элиас и погладил предательски занывший живот.

Элиас, покряхтывая, наблюдал за невероятным действом. Спустя некоторое время старушки закончили работу. Они окинули своё творение придирчивыми взглядами и удовлетворённо вздохнули.

– Чудесно!

– Да. Превосходно!

– Прелестно!

Старушки зажгли свечи и отправились вглубь дома, по тёмному, узкому, кривому коридору. Элиас проводил их взглядом и сосредоточился на торте.

«Как же этот торт хорош!»

Элиас, конечно же, не выдержал соблазна и пробрался в дом. Правда он чуть не застрял между рамами, но, втянув живот, всё же протиснулся и шлёпнулся на пол.

ШЛЁП! – раздался глухой звук, как от мешка с картошкой, который небрежно сбросили с плеча.

Элиас поморщился, потёр ушибленное место, выждал некоторое время, а потом подполз к столу.

НЮФ! НЮФ! – втянул он ноздрями аромат ванили, миндаля и лесных орехов.

Соблазн был слишком велик. Элиас несколько раз обполз стол. Потом он резко вскочил на ноги, и набросился на лакомство, забыв обо всём на свете.

ЧАФ! ЧАФ! ЧАФ! – зачавкал Элиас, как поросёнок.

Не прошло и пяти минут, как Элиас съел торт целиком! Элиас ещё не знал, что это был тот самый момент, после которого жизнь меняется кардинально, бесповоротно и навсегда. А пока, обхватив раздувшийся живот руками, он пошатнулся и плюхнулся в кресло, стоявшее возле камина.

ВУФ! – всхлипнуло кресло, как живое.

Элиас не счёл нужным извиниться. Хотя, перед кем, собственно, было извиняться? Перед креслом? Несмотря на то, что оно весь вечер разговаривало со своими хозяйками, оно всё равно оно было лишь креслом – мягким и удобным. Вылезать из него не хотелось. Элиас ослаб и осоловел. Он уютно скрестил ноги и откинул голову назад. Сон подкрался незаметно. Элиас, потеряв связь с реальностью, тихонько захрапел.

Глава 2. Наказание

За окном бушевала непогода. Ветви старой яблони, как огромные когтистые лапы, скрежетали по стеклу:

СКРЫШ! СКРЫШ!..

Элиас по-прежнему спал в гостиной старух-волшебниц, откинувшись на мягкую спинку кресла. Спутанные пряди густых, чёрных волос закрывали почти всё его лицо.

ТРЫШ! ТЫШ! ТЫШ! – вдруг затрещал и зашипел огонь в камине.

Сон Элиаса стал тревожным. Старый чахоточный сверчок, обрадовавшись теплу и свету, тут же стал издавать какие-то сипловатые звуки. Элиас проснулся и резко вскинул голову.

«Где это я?» – спросил он спросонья и потёр глаза.

ТОП! ТОП! ТОП! – уловил он в тишине чьи-то беспокойные шаги.

Элиас занервничал, почувствовав, что приблизилось что-то таинственное, пугающее, необратимое.

– С днём рождения, Анна-Мария! – прозвучал старческий, скрипучий голос. – Пойдём скорее. Подарок тебя ждёт.

Умирающий от страха Элиас услышал эти слова и сердце у него в груди забилось, как птица, попавшая в силки.

ТРУМ-ТУМ-ТУМ! – забарабанил дождь по крыше.

Элиас поморщился, будто у него разболелась голова.

ТРЫЦ-ТЫЦ-ТЫЦ! – задребезжали оконные рамы, словно кто-то стал толкать их снаружи. Создалось ощущение, что они вот-вот поддадутся порывам и распахнутся настежь. Элиас сполз с кресла и шлёпнулся на пол.

ПУМ! – послышался глухой звук от его падения.

Элиас перевернулся, встал на четвереньки и, забавно перебирая немеющими от страха ногами и руками, заполз под обеденный стол, где и затаился.

ВРИ-И-ИЦ! – с громким скрипом несмазанных петель раскрылась кухонная дверь.

На пол легла полоска жёлтого света. Элиас разволновался настолько, что у него застучали зубы, а по спине пробежали крупные волны дрожи.

– С днём рождения! С днём рождения! —защебетали старушки-волшебницы.

Именинница, пухленькая девочка лет 12-ти, шатенка, с высоким открытым лбом и глазами цвета морской волны, остановилась у стола. Элиас смог хорошо разглядеть её маленькие ножки, обутые в аккуратные туфли-лодочки.

– Что это? – воскликнула девочка.

– А! – вскрикнула одна из старушек-волшебниц и от злости затопала ногами, в старомодных туфлях с крупными бантами. – Клотина, ты смотри! – обратилась она к сестре. – Тут же остались одни крошки! Где же торт?

– Кто это так насвинячил?! – взревела Клотина.

Разгневанные старушки выхватили из-за поясов волшебные палочки и взмахнули ими как дирижёры перед началом концерта.

ВШ-Ш-ШУШ! – зашипели и заискрились палочки.

Над головами волшебниц поднялся исполинский дымный столб. Он склубился и полыхнул алым заревом. Из этого пламени вылетел дракон, до ужаса настоящий: глаза его горели, а пасть изрыгала огонь. Дракон описал три свистящих круга по кухне и завис над столом.

ПУХ! – взорвался он и осыпался на стол мелким пшеном.

Элиас от страха уцепился за скатерть, как за спасательный круг. Стол, под которым он прятался, задрожал, зашатался и взмыл в воздух. Укрытие воришки было тотчас раскрыто.

– О-Ё-ЁЙ! – завопил от ужаса Элиас и стал хватать ртом воздух.

Горло его сжали словно железные тиски, а из головы, беспорядочной, испуганной стаей, вылетели все слова, какие следовало бы произнести в подобной ситуации.

– Ах, ты! – воскликнула Клотина и притопнула ногой. Лицо её посуровело.

– Ах ты, пожиратель чужих тортов! Ты испортил нам такой сюрприз! Ты испортил праздник!

Что тут стало с волшебницей! Глаза у неё от злости и обиды сделались пурпурно-красными. Видимо, такого оскорбления она ещё никогда не сносила. Клотина снова взмахнула палочкой, но теперь уже, как шпагой.

Ш-Ш-ШАХ! – зашипела палочка.

Элиас понял, что сейчас случится страшное. Он подскочил и рванул в сторону, не разбирая дороги. Из волшебной палочки вырвался какой-то невиданный огненный зверь, похожий на саблезубого тигра. Элиас едва успел пригнуться. Зверь пронёсся прямо над его головой.

ВШУШ!..

– Помогите! – закричал Элиас, но голос у него прозвучал не громче мышиного писка.

Да и кто бы ему пришёл на помощь? Зверь развернулся и одним прыжком опрокинул Элиаса на спину, прижав к полу.

Р-Р-РАВ! – прорычал он и обдал мальчика зловонным дыханием с примесью серы и гари.

– Вот так-то! От меня не… – слова волшебницы заглушил новый мощный раскат грома: БУ-ДУХ!

Дом содрогнулся. Элиас зажмурил глаза и приготовился к самому худшему.

– Ты поступил по-свински, – прошипела разгневанная Клотина. – Так будь же ты…

Гром снова съел окончание её фразы. Волшебница взмахнула палочкой.

– Тётушка, оставь его, прошу! – взмолилась Анна-Мария (она, кажется, была очень доброй девочкой).

Рука у тётушки дрогнула, но разряд, вырвавшийся из волшебной палочки, всё же долетел до Элиаса и рассыпался над ним пшеном. Элиас почувствовал, что в его теле произошли какие-то изменения.

– О! – в ужасе вскрикнул он и нащупал у себя на голове торчащие в разные стороны свиные уши, а потом и крючковатый хвост, вырвавшийся из штанишек.

О-Ё-ЁЙ! – запричитал Элиас, но тут вдруг кто-то отвесил ему такую затрещину, что он кубарем выкатился из дома на крыльцо.

БА-БАХ!

Несколько секунд Элиас лежал на крыльце не двигаясь, потом, кряхтя и охая, встал.

«А может быть, это всё-таки сон?» – подумал он и, крепко зажмурившись, ущипнул себя.

Нет, не сон. Место, которое ущипнул Элиас, болело по-настоящему. И тут вдруг снова какая-то неведомая сила подняла Элиаса в воздух и скинула с крыльца на землю.

ПЛЮХ! – приземлился он в глубокую, грязную лужу и громко хрюкнул:

ХРЮК!

Этот звук вырвался из Элиаса непроизвольно. Мальчик очень испугался и даже заплакал. Превращаться в свинью ему никак не хотелось.

ШРУХ-ШУХ-ШУХ! – послышался шорох прямо у Элиаса за спиной.

Мальчик, не желая снова быть захваченным врасплох, заполз за яблоню.

УФ! УФ! – заухал филин, прямо у него над головой и резко захлопал крыльями.

– Тише! Тише! – взмолился Элиас и вскинул голову, отирая слёзы с глаз.

ДУХ! ДУХ! ДУХ! – три сильных удара с равными промежутками сотрясли небо и гулким эхо разлетелись по округе.

Серые тучи заклубились на небе и из них вырвалась тройка ретивых чёрных, крылатых коней, запряжённых в старинную карету с золотым гербом.

ОХО! – вырвался у Элиаса громкий вздох изумления.

Каретой правил тощий старик, в старомодном плаще с капюшоном. Плащ был весь в дырах и совсем выцветший, а некогда, вероятно, тёмно-зелёный.

ШЛАЦ!.. ШЛАЦ!.. – хлыстал старик коней по бокам. Кони хрипели и взрывали копытами облака. Зрелище это было невероятным и ужасающим.

– Нам надо поторопиться, если мы не хотим опоздать на корабль, – послышались голоса старушек-волшебниц.

Элиас осторожно выглянул из своего укрытия. В этот самый момент старушки, в дорожных плащах и шляпах, с чемоданами в руках, устремились навстречу к летящей чёрной туче, в которой проглядывали кони, карета и кучер.

«Они же уезжают!» – вдруг осознал Элиас.

Крылатая карета остановилась возле волшебниц, и они забрались в салон.

ХРУП! – хрустнула и затворилась за ними дверца.

Кучер взмахнул кнутом. Лошади опустили головы, упёрлись выгнутыми ногами в землю и рванули с места, увлекая за собой карету.

– Куда же вы?.. – крикнул Элиас. – Нет, нет… Только не это! Я же не могу жить со свиными ушами и хвостом! Меня надо срочно расколдовать!

Элиас завыл от отчаяния и обхватил голову руками. А карета с волшебницами растворились в облаках.

– Что мне делать?.. Что?.. Что скажут родители? Ох-хо-хо… – сокрушался Элиас. – А как же будут смеяться соседские мальчишки… Ах, какой же я несчастный…

Причитая, Элиас выбрался из своего укрытия и огляделся.

– Нет, нет, так дело не пойдёт, их надо догнать. Надо их просить, умолять, – в слух размышлял он и пытался сообразить, что же делать дальше.

Бедному Элиасу пришлось бы совсем плохо, если бы в это время в саду не произошло одно невероятное событие, которому предшествовал странный шорох листвы. Элиас затаил дыхание и, не мигая, стал всматриваться в шуршащий куст. Там явно что-то происходило. Мелькнула тень. И вот она поползла по кромке листвы… Что это?.. Бабочка?..

Нет, на бабочку не похоже. Птица? Нет. Элиас глазам своим не поверил, когда увидел огромного, в нарядных крапинках паука, покачивающегося на ветке.

– Какой же ты страшный! – прошептал Элиас и вдруг заметил в глубине куста крохотного человечка, запутавшегося в липкой паутине.

Этот белокурый малыш был таким хорошеньким, что и не передать словами. Он словно явился из какой-то милой, доброй сказки. На голове у него был синий колпак с кисточкой; васильковый кафтанчик украшал кружевной воротничок; чулки у колен были подобраны пышными бантами, а на башмачках из золотой парчи поблёскивали бриллиантовые пряжки.

– Так ведь это эльф! – догадался Элиас. – Да, да, самый настоящий эльф!

Мама часто рассказывала Элиасу об эльфах. Она говорила, что они живут в лесах; умеют говорить и по-человечьи, и по-птичьи, и по-звериному, и всё знают о кладах.

– Интересно, как же это интересно, – тихо проговорил Элиас и решил вмешаться.

Он огляделся по сторонам и поднял с земли двухлитровую банку.

«Это как раз то, что нужно!» – обрадовался Элиас и открутил с банки крышку.

Затем он осторожно подкрался к кусту, прицелился и одним махом поймал паука в банку.

– Вот так! – довольно улыбнулся Элиас и закрутил крышку.

Паук отчаянно барахтал лапками по скользким стенкам банки, пытаясь выбраться. Но как только ему удавалось немного приподняться, Элиас, встряхивал банку, и паук снова срывался вниз.

– Не-е-е! Тебе так просто не выбраться.

Эльф с ужасом смотрел на происходящее и продолжал тщетные попытки высвободиться из своего плена. Его колпак сбился на сторону, а ноги утонули в белом клубке липких нитей.

– Послушай, Элиас, – сказал эльф, – помоги мне, а я подарю тебе цветок папоротника, идёт?

Элиас задумался.

– Зачем он мне? Нет, ты лучше преврати меня обратно в человека.

– Я не могу, – честно признался эльф.

– Почему?

– Потому что заклятие может снять лишь тот волшебник, который его наложил, или более сильный, а таких немного, – объяснил эльф.

– Что же мне делать?

– Помоги мне, а я постараюсь придумать, как помочь тебе.

Вид у эльфа был вполне добродушный. У Элиаса не было причин ему не доверять.

– Хорошо, – сказал Элиас и, отбросив банку с пауком подальше, помог эльфу выпутаться из липкой паучьей сети.

Эльф стряхнул с кафтана остатки паутины и сел на пенёчек, свесив ножки в крошечных башмачках, и задумался.

– А как тебя зовут? – спросил Элиас.

– Меня зовут Осия, – ответил эльф. – Я видел, что произошло в домике волшебниц, – признался он.

Элиас стыдливо отвёл глаза в сторону.

– Знаю, я поступил не слишком хорошо, – пробормотал он.

– Что было, то было, – вздохнул Осия и задумался. – О! – вдруг воскликнул он. – Скорее всего волшебницы могли отправиться к своей приятельнице (мадам Помпанур). Потому что она печёт самые вкусные торты на свете.

– Ты знаешь, где она живёт? – оживился Элиас.

– Знаю, но это очень далеко, – поморщился эльф.

– Как же мы до неё доберёмся?

Эльф мигом достал из своего кармана коробочку, открыл её дунул: ФУФ!..

Из коробочки вылетело облако серебряной пыли и покрыло Элиаса. Не успел Элиас и глазом моргнуть, как вдруг уменьшился в размерах и сам стал таким же крошечным, как эльф.

– Эй-е-ей! – возмутился Элиас. – Мы так не договаривались!

– Не волнуйся, с первыми солнечными лучами волшебство закончится, и ты снова станешь прежним, – пообещал Осия и быстро, и легко взлетел на ветку дерева.

– Сэр Брунс, – поклонился эльф филину.

Филин дремал, затаившись в листве.

– Уф! – поднял голову филин. – Слушаю.

– А филин-то говорящий! Вот дела! —восхитился Элиас.

– Сэр Брунс, не подбросите ли вы нас до города? – спросил Осия.

– С превеликим удовольствием. Тем более, что я и сам хотел немного прогуляться, пока солнце не взошло, – ответил филин и спорхнул с ветки.

Филин сел рядом с Элиасом и вытянул крыло наподобие трапа.

– Поднимайся, – сказал он. – И поторопись, так как с первыми лучами солнца зрение моё притупится, и я не смогу лететь.

Элиас забрался к филину на спину и крепко уцепился за его перья. Осия устроился рядом.

– Летим? – спросил филин.

– Летим! – оживился Элиас.

Филин немного потоптался на месте и, взяв разгон, взмыл почти к самой луне. Прежде чем Элиас осознал, что случилось, он уже был высоко в небе. Как же всё это было странно! Даже если бы ему самому кто-нибудь рассказал, что такое возможно, то он бы ни за что не поверил.

Глава 3. Полёт

Луна в чистом небе напоминала тонкий серебряный блин, разрисованный сложным узором пятен. Филин летел высоко.

ФУФ! ФУФ! ФУФ! – хлопал он крыльями, встречаясь с мощными воздушными потоками.

Элиас сидел у филина на загривке и думал, о том, что его жизнь точно не будет прежней. Эти мысли его не пугали. Жажда приключений делала Элиаса бесстрашным.

– Скоро рассвет, – предупредил филин и, замедлив ход, стал спускаться к земле.

Это скольжение, как на воздушных салазках, принесло Элиасу наибольшее наслаждение. Он жадно втягивал ноздрями воздух с примесью аромата трав и полевых цветов, недавно омытых дождём.

Филин пролетел над лугом; потом скользнул над изумрудным прудом; затем обогнал стайку пугливых воробьёв и взмыл, над соснами, чуть задел их верхушки, источающие терпкий аромат смолы.

– Как красиво! Как же здесь красиво! – закричал Элиас и голос его эхом разнёсся по округе.

Миновав полянку, усеянную гладкими серыми камнями, филин сделал рывок, перелетел через холм. В ложбине появились огни большого города. Сотни прекрасных, мерцающих огней.

– Мы почти у цели, – хриплым голосом сказал филин и залетел в город.

Вместо деревьев, холмов и полевых цветов внизу теперь потекла серебряная река из железных крыш многоквартирных домов. Пролетев по одному переулку, филин ворвался в другой, потом в третий…