Жизнь и творчество Винсента Ван Гога. Выдающиеся художники мира

Тем временем, не выдержав столь стремительного натиска, Кее с сыном покидает Эттен и возвращается в Амстердам. Но Винсента это не останавливает, и он посылает ей бесчисленные письма. Родители пытаются убедить сына в бессмысленности подобных поступков, но напрасно: «Я не согласен с папой и мамой, что я не должен писать ни ей, ни дяде Стрикеру, а также говорить с ними, – да, у меня полностью противоположное мнение. И я скорее откажусь от начатого дела и комфорта этого дома, чем хоть на секунду задумаюсь о том, чтобы прекратить писать ей или её родителям. Если папа меня за это проклянёт, я не могу помешать Его Сиятельству это сделать. Если он захочет меня выгнать из дому, быть по сему, но относительно моей любви я буду поступать так, как мне велят сердце и голова» (186).

Из-за своей наивности и неопытности наш герой думал, что сердце возлюбленной растает, если они будут постоянно переписываться, видеться и разговаривать. Но, конечно же, его назойливость лишь отталкивала Кее.

Кроме того, Винсент решил немного улучшить своё финансовое положение, ведь оно играло немаловажную роль в личных отношениях. Прихватив свои лучшие рисунки, Ван Гог едет в Гаагу. Здесь он встречается со всеми, кто хоть чем-то может помочь ему в продаже работ. Его давний знакомый Херманус Терстех положительно оценивает увиденные рисунки.

Заручившись поддержкой Тео, Винсент встречается с самым коммерчески успешным гаагским художником Хендриком Месдахом. Также он знакомится с Виллемом Марисом, который зарабатывал неплохие деньги на продаже акварелей со сценами из сельской жизни. Следующий, с кем поспешил встретиться Винсент, – это Йоханнес Босбом, одно из светил гаагской школы.

Встречи носили практический характер: Винсент показывал свои работы, просил их оценить и надеялся получить рекомендации. Однако реализация хитрого плана никак не отражалась на продажах рисунков. Их в лучшем случае одобряли, но никому даже в голову не пришло что-то покупать.

У Винсента в Гааге осталась последняя надежда: Антон Мауве. Летом 1877 года они с Тео уже наносили визит в его мастерскую, и Ван Гог многое почерпнул из той встречи. За прошедшие четыре года Мауве значительно продвинулся, став одним из самых востребованных голландских художников. Винсенту чрезвычайно повезло: ему было разрешено несколько дней провести в мастерской Мауве, где он успел написать пять этюдов и две акварели. Выдающийся художник вдохновил Винсента, положительно оценив его картины и дав несколько ценных советов. Также он предложил приехать через несколько месяцев с новыми картинами.

Пусть Винсент не нашёл покупателей для своих работ, но моральная поддержка столь именитого художника значила для него очень много. Вдохновлённый и полный сил и энергии, наш путешественник возвращается в Эттен.

Поделившись хорошим отзывом Мауве с отцом, Винсент растопил пасторское сердце. Вдруг действительно живопись – призвание Винсента? Дорус говорит сыну, чтобы тот продолжал учиться мастерству, и обещает ему материальную поддержку.

Но любовь к Кее не угасала, и Винсент продолжает свои неуклюжие ухаживания, которые давно уже перешли все разумные пределы. Влекомый горячим желанием встречи, он направляется в Амстердам. Вот так он описывает свой визит в дом Кее и её родителей: «Я позвонил в дверь. Сначала мне сказали, что семья ещё ужинает, но потом меня всё же пригласили войти. И там были все, включая Яна, того самого весьма образованного профессора, кроме Кее. И перед каждым из них всё ещё стояла тарелка, и не было ни одной лишней. Эта маленькая деталь бросилась мне в глаза. Они пытались сделать вид, что Кее там нет, и потому убрали её тарелку, но я-то знал, что она там, и воспринял всё это как спектакль или игру» (193).

Почтеннейший профессор покинул дом после непродолжительной беседы с Винсентом о живописи. Оставшись один на один с родителями Кее, наш герой начал расспрашивать, где его возлюбленная. Её отец продолжал утверждать, что дочери нет, и зачитал её письмо Ван Гогу. В нём Кее очень вежливо просила перестать писать ей и предлагала направить всю имеющуюся энергию на работу. Однако настойчивого ухажёра это никак не охладило, ибо подобные слова он слышал от Кее неоднократно. Далее Винсент покидает дом, а Стрикер, в свою очередь, проявляет излишнюю учтивость, провожая незваного гостя до недорогой ночлежки.

Несколько дней Ван Гог бесцельно гулял по улицам негостеприимного Амстердама. Опасаясь приступа меланхолии, он совершает очередную попытку встречи с Кее. На это раз её отцу пришлось выслушать следующее: «Послушайте, уважаемый дядюшка, если бы Кее Фос была ангелом, то для меня она была бы недосягаема, и я не думаю, что я продолжал бы любить ангела. Была бы она дьяволом, то я не захотел бы с ней иметь дела. В данном случае я вижу в ней настоящую женщину, с женскими страстями и причудами, я очень её люблю, и с этим ничего не поделать, и я рад этому. До тех пор пока она не станет ангелом или дьяволом, дело не закончено» (193). Стрикер, услышав эту речь, сказал Винсенту несколько дежурных фраз о непредсказуемости женских страстей. Винсент, почувствовав со стороны преподобного Стрикера довольно холодное отношение к себе, в одном из своих писем к Тео написал, что «Бог священников мертвее мёртвого».

Итак, Ван Гогу ничего не оставалось делать, и он покидает Амстердам. Но направляется не в Эттен, а в Гаагу, вновь на встречу с Антоном Мауве. Последний не против поделиться опытом с начинающим художником, и гость остаётся у него на несколько дней.

На следующее после приезда утро Ван Гог приступает к натюрморту, а Мауве наставляет: «Палитру нужно держать вот так». Винсент прилежно следует всем замечаниям мастера, стараясь хоть немного приблизиться к мастерству своего учителя.

Тем временем родители начинающего художника осознали, что непомерная настойчивость их сына в отношении Кее плохо скажется на репутации семьи. Они попытались объяснить смутьяну, что шансов у него никаких нет. Также они потребовали, чтобы Винсент прекратил слать письма девушке, и обвинили его в том, что он сознательно отравляет им жизнь.

Тео не оставался в стороне. Он тоже стал энергично отговаривать брата от непродуманных и бесполезных действий. В их письмах завязалась активная полемика. Следует отметить, что Винсент довольно лирично описывал свои чувства и страдания, при этом сама Кее упоминалась нечасто.

Несмотря на неудачные ухаживания, Ван Гог не унывает и в октябре 1881 года пишет акварелью картину «Мальчик, подрезающий траву серпом». На полотне изображено самое простое действие: мальчик в голубой рубахе, присев на колено, подрезает серпом траву. Передний и дальние фоны различаются цветом почвы.

В декабре этого же года Винсент пишет маслом два натюрморта: «Натюрморт с капустой и деревянными башмаками» и «Натюрморт с пивной кружкой и фруктами». Фон обеих картин довольно тёмный, немного в стиле Караваджо (1571—1610), но нет такого контраста света и тени. Башмаки символизируют склонность автора к дальним странствиям, кружка пива есть пример того, каким способом можно облегчить своё душевное состояние после очередной неудачи. Из всех объектов на двух картинах довольно натуралистично изображена капуста. На её листьях хорошо просматривается специфический рисунок.

Эттен надолго запомнился Ван Гогу. Так, будучи в Арле, в ноябре 1888 года он пишет «Воспоминания о саде в Эттене». На картине три женщины, одежда которых сливается с цветами. Только точечные мазки на платьях отделяют героинь от окружающего мира. Картина насыщена самыми разнообразными красками. Возможно, одна из героинь, та, что крайняя слева, – сама Кее.

Накануне Рождества в Эттене Ван Гог отказался идти на праздничную службу в церковь, что в буквальном смысле взбесило отца. Если он ещё как-то терпел назойливые ухаживания Винсента за Кее, то такой демонстративный жест ему был совершенно не по душе. Но и Винсент не желал отступать, сказав много неприятного Дорусу. Конфликт закончился тем, что сыну пришлось покинуть родной дом, и наш герой едет в Гаагу.

Глава 10. Гаага (29 декабря 1881 – 10 сентября 1883)

В Гааге Винсент сразу же направляется к Антону Мауве, и тот соглашается снова давать ему уроки. Ван Гог снимает поблизости комнату, которую в дальнейшем переоборудует в мастерскую.

В письме Тео от 29 декабря 1881 года Винсент описывает свои планы, не забывая отметить, что не надеется на материальную поддержку отца, и поэтому просит брата иногда присылать ему деньги, когда у того будет такая возможность. В этом же письме Ван Гог пишет о своих переживаниях: «Можешь представить, как я взволнован! Что будет с моим творчеством через год? Если бы я мог выразить всё, что чувствую; ладно, Мауве понимает всё это и хочет преподать мне как можно больше технических приёмов – то, что наполняет мою голову и сердце, должно отразиться в рисунках и картинах» (194).

Сразу после Нового года Винсент пишет Тео, что благодаря ста гульденам, которые ему занял Мауве, он оплатил аренду комнаты и приобретение необходимой мебели. Наличие мастерской, по мнению начинающего художника, должно возвысить его в глазах окружающих: он уже не скиталец, а имеет место, где можно создавать картины.

В мае 1882 года Винсент пишет картину «Вид из окна мастерской Ван Гога в Гааге (на задворках Схенквеха)». Работа выполнена в сером монотонном тоне с чётким вырисовыванием всех объектов, как на работах Питера Брейгеля Старшего. Падающий деревянный забор на подпорках делит территорию на отдельные участки. Трудно назвать их владениями, ибо всё это принадлежит беднякам. Женщины справа развесили белую одежду и бельё для просушки, на дальнем плане что-то мастерят мужчины. Жилища больше напоминают клетки для животных.

Отношения с родителями у Винсента продолжают портиться. Так, в письме к Тео он упоминает фразу отца о том, что старший сын хочет сделать его жизнь невыносимой. Эту фразу, как и многое в словах Теодоруса, Винсент воспринимал как проявление лицемерия, свойственное многим служителям церкви.

Где-то в январе 1882 года Винсент едет в Амстердам, желая увидеть Кее. Но она вновь оказалась недосягаемой. Тогда в присутствии её отца и брата Ван Гог идёт на отчаянный шаг: он помещает пальцы над огнём лампы, требуя немедленной встречи. Кто-то из домочадцев затушил пламя и сказал дерзкому ухажёру, что он никогда не увидит Кее и что она испытывает к нему отвращение. Далее брат Кее в разговоре один на один с Винсентом говорит, что ситуацию могут изменить только золотые монеты. Для Ван Гога это стало зловещим откровением, словно речь шла о рынке, на котором за солидные деньги продавались невесты. Его любовь к Кее Фос погасла, не выдержав такого меркантильного подхода.

В конце января Винсент заболел и не занимался живописью три дня. В такие дни он чувствовал себя ужасно: «Однако я испытываю к себе огромное отвращение, так как не могу делать то, что мне хочется: в такие минуты появляется ощущение, будто ты, связанный по рукам и ногам, лежишь в глубокой яме, бессильный что-либо сделать» (203).

Тем временем Мауве продолжает наставлять Винсента. Он даже готов оказать ему материальную поддержку, если понадобится. Такое доброе и сочувственное отношение вселяет надежду в Ван Гога, и силы его прибавляются. Особенно это было важно сейчас, когда отношения с родителями стали невыносимыми. Только Тео и Антон Мауве старались понять начинающего художника.

Когда на рисунках Винсента получались крупные и безжизненные мазки, Мауве поучал: «Если бы ты уже сейчас работал тонко, в этом присутствовало бы некое изящество, но, вероятно, позднее ты начал бы класть краску более толстым слоем. А сейчас ты прилагаешь усилия, и картины получаются тяжеловесными, но в будущем ты сможешь работать быстро и изящно» (203). Но и в будущем Ван Гог сохранил свой оригинальный пастозный мазок, и это только придаёт ценность картинам постимпрессиониста.

Винсент признаётся Тео, что его юность прошла и он уже не может жить беззаботно, ибо мысли о настоящем и будущем постоянно следуют за ним. Живопись не может гарантировать какой-либо достаток, и это огорчает Ван Гога, но такое понимание никак не влияет на целеустремлённость и преданность начатому делу.

В Гааге судьба в очередной раз свела Винсента с бывшим начальником по «Гупиль и К» Херманусом Терстехом. Их отношения уже давно не были тёплыми: Терстех обвинял Ван Гога в том, что он сидит на шее у своих родственников. Естественно, это задевало нашего героя.

После просмотра нескольких работ Винсента Терстех подверг их серьёзной критике, назвав некоторые из них абсолютно непригодными. Также Херманус не одобрял желание Винсента писать с моделей и дал начинающему художнику совет: если хочешь зарабатывать на живописи, то необходимо прекратить писать непонятные фигурки, посвятив себя акварели, отдавая предпочтение пейзажам.

Наверняка Терстех прекрасно знал вкусы публики, и его советы действительно могли способствовать росту продаж картин Винсента. Но сиюминутная выгода нисколько не интересовала Ван Гога, и он заявил своему оппоненту, что в его фигурках есть характер. Такой ответ лишь рассмешил Хермануса, что для Винсента стало очередным ударом: он надеялся быть понятым в кругу близких людей, но всё напрасно.

С другим своим товарищем, Антоном ван Раппардом, Винсент разругался также из-за разницы во взглядах на живопись. Ван Гог полагал, что он нанёс поражение Раппарду в их эпистолярной схватке относительно академического рисунка. Антон продолжал настаивать на своей правоте, и в их отношениях наступило охлаждение. Кроме того, в Гааге Винсент находит замену Раппарду, сближаясь с молодым художником Георгом Хендриком Брейтнером, который довольно искусно пишет людей в харчевне и имеет славу бунтаря среди представителей гаагской школы. Брейтнер навещает нашего героя в его мастерской и делится своим опытом, совместно они посещают район красных фонарей, где любят коротать время с девушками, которые продают своё тело за небольшое вознаграждение.

Рисунки Брейтнера Винсент ценил не очень высоко, сравнивая их с выцветшими кусками старых обоев. Со слов Ван Гога, если поручить его товарищу что-то написать, то получится самое нелепое. Отчасти причину он видел в его пошатнувшемся здоровье. К тому же Брейтнер всё чаще и чаще искал своё счастье в кабаках, спасаясь от реалий жизни. Позже кабаки для Винсента стали такой же повседневностью, какой, возможно, они были для Брейтнера.

Вообще, Винсент никогда не был затворником. Пусть с некоторыми сложностями, но везде, где бы ни жил, он находил себе товарищей и почитателей. Хотя, конечно, последних было немного, всё больше сочувствующих, но тем не менее Ван Гог довольно легко контактировал с самыми разными людьми. Правда, ему откровенно не везло в отношениях с женщинами, но и его любили искренне, о чём будет написано чуть позже.

Антон Мауве всячески содействовал Винсенту. Благодаря его протекции Ван Гог стал ассоциированным членом «Пульхри», которая представляла собой некий союз художников и галеристов. Начинающий художник предпринял только две попытки воспользоваться предоставленным правом посетить натурный класс этого общества. Но, как потом позже писал Винсент, ему эта затея пришлась совершенно не по душе.

В письме Тео от 3 марта 1882 года Винсент радостно сообщает, что он нашёл себе моделей: «Это бедные люди и, должен признать, безотказные, и это бесценно. Я добился того, чтобы они согласились мне позировать: не без труда и при условии, что у них будет постоянная работа. Это то, чего я и сам охотно желал бы, и полагаю, что это хорошее дело. Молодая женщина некрасива лицом, потому что перенесла оспу, но её фигурка весьма изящна, и я нахожу её очаровательной. У них также есть хорошая одежда: вещи из чёрной мериносовой шерсти, шляпы симпатичного покроя, красивая шаль и т. п.» (207). Своим новым помощникам Ван Гог пообещал платить по гульдену за день, если удастся продать картины. Сами картины с фигурами Винсент не спешил продавать, поскольку старался изобразить их героев по нескольку раз. Например, для рисунка из трёх швей он намеревался предварительно зарисовать девяносто из них. Согласитесь, это титанический труд, который не мог не привести к успеху.

В свою очередь Ван Гогу оказывает помощь дядя Кор, который заказал двенадцать видов Гааги стоимостью два с половиной гульдена каждый. В случае если рисунки будут удачными, Корнелиус обещал заказать двенадцать видов Амстердама. Винсент надеялся, что везде найдутся покупатели недорогих, но хорошо исполненных видов городских улиц.

Помимо простейших работ, которые можно было продать за небольшие деньги, Винсента прельщали сложные выразительные сюжеты. Увидев одну из работ по мотивам голландского художника Николаса Маса (1634—1693), Ван Гог отмечает, что ей не хватает экспрессии, той экспрессии, которой был насыщен хлев в Боринаже, когда на свет появлялся телёнок. Он описывает, как у присутствовавшей в тот момент девочки глаза наполнились слезами, когда она увидела мучения рожавшей коровы. Этот эпизод надолго запомнился Винсенту, и он в июле 1884 года пишет картину «Новорождённый телёнок, лежащий на соломе». Шерсть маленького детёныша вся мокрая, ножки беспомощно лежат на подстилке. Изображение телёнка разделяет картину по диагонали на светлую и тёмную части, словно символизируя торжество жизни.

Любовь к живописи всё больше овладевает Винсентом, и он горит желанием стать художником: «Художник – достойная профессия, позволяющая заработать достаточно денег на жизнь, такая же, как, например, кузнец или врач. В любом случае художник – полная противоположность рантье, и, как я уже сказал, если проводить параллель, у него больше сходства с кузнецом или доктором» (214). Обратите внимание на сравнение профессий художника и доктора. Своими работами живописец может исцелять не только окружающий мир, но и самого себя. Ярким доказательством этого тезиса является сам Ван Гог, который спасался от меланхолии с помощью кисти и красок. А вот первое утверждение, гласящее, что художник может заработать себе на жизнь, не такое уж и верное, примером чего выступает опять же сам Винсент.

Великий живописец и теоретик искусства раннего итальянского Возрождения Пьеро делла Франческа (1415—1492) в своих работах особое внимание уделял перспективе, которая позволяла отражать реальность во всей её красе. За неоценимый вклад в изображение предметов в пространстве благодарные потомки присвоили ему звание первооткрывателя перспективы. Рафаэль Санти (1483—1520) подарил миру картину «Афинская школа» (1510—1511), на которой пространство представлено во всём его великолепии. Более чем через триста лет ещё никому не известный Винсент Ван Гог штудирует книгу Кассаня о перспективе и сразу же закрепляет полученные знания изображением внутреннего убранства кухни, предметы которой, а именно печка, стул, стол, окно, запечатлены в правильном положении, что придаёт рисунку объём. И эта же книга помогла Винсенту отбросить все сомнения в правильности выбранной им профессии.

Весной 1882 года Ван Гог не только изучает перспективу, но и обращает внимание на соотношение рисунка и красок. Он пишет Тео, что есть два общепринятых взгляда: «максимум рисования и минимум красок» и «минимум рисования и максимум красок». Сам Винсент в Гааге придерживается первой стратегии, ведь его картины того периода не насыщены яркими цветами, в них преобладают тёмные тона.

В апреле 1882 года Ван Гог признаётся брату, что всё больше мечтает написать картину маслом, которая бы стала его визитной карточкой. Видимо, уже в тот момент он размышлял над «Едоками картофеля».

Отношения с Антоном Мауве стали постепенно портиться. Триггером стала попытка Винсента показать свои чёрно-белые гравюры на одной из выставок «Пульхри». Члены общества высмеяли работы Ван Гога, которые «чересчур поверхностные, чересчур сентиментальные и слишком коммерческие, чтобы рассматривать их с точки зрения художественной ценности»40. Винсент был крайне раздосадован такими оценками и нагрубил в ответ, сказав, что критикам стоит научиться рисовать самим. Таким образом была поставлена жирная точка в отношениях с «Пульхри».

После описанных событий Мауве стал избегать своего непутёвого ученика. Винсент в письме предлагает ему пожать друг другу руки и пусть каждый идёт своей дорогой. Но Антон не отвечает. Когда случайно Винсент встречает Мауве, то просит посетить его мастерскую и оценить его работы. Ответ Антона Мауве был таков: «Я, безусловно, ни за что не приду к вам, об этом не может быть и речи». Ван Гог парирует, говоря, что заказчиком его работ выступает дядя Кор. Но оппонент лишь насмехается, утверждая, что это просто нелепая случайность и больше рисунки Винсента никто не будет покупать.

В письме брату, описывая окончательную ссору с Мауве, Винсент замечает, что чем дальше он будет идти по намеченному пути творчества, тем больше будет препятствий. Он сознаёт, что характер его тяжёл, но изменить его не может, как бы ни старался. И в заключение своих рассуждений Ван Гог делает абсолютно правильный вывод о том, что и в будущем его ждут подобные неприятности.

Тео ежемесячно высылает брату по 100 франков, но Винсенту их не хватает. Он всячески намекает, что ему для продолжения занятия живописью требуется как минимум 150: «Если я смогу рассчитывать на 150 франков в месяц, мне бы хотелось уделить этому занятию ещё год. Я также надеюсь, что мне удастся немного заработать, но если нет, я, хоть и с трудом, смогу свести концы с концами. Что будет, когда этот год закончится? Полагаю, мои работы не дают оснований сомневаться в том, что я добьюсь успеха, при условии, что буду продолжать в том же духе и прилагать усилия. И потом, я не из тех, кто работает медленно или нудно. Рисование становится моей страстью, и чем дальше, тем больше оно меня затягивает, было бы желание, а возможности найдутся» (222).

Стоит отметить, что средняя заработная плата рабочего в то время составляла порядка 80 франков в месяц. И на эту сумму ему приходилось снимать жильё и кормить семью. Винсент никогда не умел считать деньги и часто тратил их на всякие безделушки. Кроме того, он покупал книги, предметы живописи, а его коллекция гравюр в Гааге насчитывала более тысячи экземпляров. Также приходилось платить моделям, которые вереницей тянулись в его комнату. То были старухи и старики, мужчины и женщины, мальчики и девочки в самых простых одеяниях, которые свидетельствовали о нищете их владельцев.

В январе, практически сразу после поездки в Амстердам, когда чувства Винсента к Кее погасли, как пламя лампы, он встретил Син Хорник, о чём в письме от 7 мая 1882 года признаётся Тео: «Этой зимой я встретил беременную женщину, покинутую мужчиной, чьё дитя она носила под сердцем.

Беременная женщина, бродящая по улицам, которая должна зарабатывать на хлеб – ты понимаешь, каким образом» (224).

Далее Ван Гог пишет, что девушка стала его моделью, и он оплачивал аренду её квартиры, разделял с ней хлеб. Так он спас и её, и её ребёнка. Описав само знакомство и тяжёлое положение девушки, Винсент признаётся Тео, что Син для него больше чем просто модель: «Мне кажется, любой мужчина, стоящий кожи на своих ботинках, в подобном случае поступил бы так же. Свой поступок я нахожу настолько простым и само собой разумеющимся, что не хотел бы об этом рассказывать. Ей было сложно позировать, но она научилась, а я преуспел в рисовании благодаря тому, что у меня появилась хорошая натурщица. Эта женщина предана мне, словно ручной голубь. Я могу жениться лишь однажды, и лучшее, что я могу сделать, – это взять её в жёны, потому что только так я смогу ей помочь, иначе, гонимая нуждой, она вновь встанет на тот путь, который приведёт её к пропасти. У неё нет денег, но она помогает мне зарабатывать, участвуя в моей работе» (224).

Как вы уже догадались, Син Хорник до встречи с Винсентом занималась проституцией, и у неё уже был один ребёнок. Сама она родилась и выросла в Гааге. Её отец Питер Хорник работал простым носильщиком, мать Мария Пеллерс занималась воспитанием детей, коих насчитывалось одиннадцать. Глава семейства безуспешно пытался прокормить такую большую ораву, пока в 1875 году в возрасте пятидесяти двух лет не умер. К этому времени из одиннадцати детей осталось только восемь. Мать не имела никакой возможности заработать даже на еду, поэтому старшие три мальчика начали жить самостоятельно, троих младших определили в сиротский приют. В доме остались сама мать и две её дочери, старшей из которых была Класина (Син).

Син вместе с матерью пыталась работать ткачихой и подёнщицей, но этого с трудом хватало на алкоголь и курево, к которым её приучили старшие братья и улица. Девушка, как и многие её ровесницы, не выдержала изнуряющего труда и нищеты и согласилась продавать своё тело за деньги. Мужчин, желающих купить такой товар, было предостаточно. Видимо, одним из них стал Винсент, который проникся жалостью к бедной девушке и решил ей помочь.