Проснись. Пожиратель душ

Эльза Татаркина

Проснись. Пожиратель душ

Моей семье.

Пролог

Казалось, взойдёт солнце и тени исчезнут…

Последняя майская ночь не обещала быть тёплой. Всё небо затянуло свинцовыми облаками. Давило так, что ливень был неизбежен. Громоздкие тучи копили в себе гнев. Ещё немного и, наконец, дождь смоет всю эту грязь. Подземный переход на окраине города совсем опустел. Его давно закрыли на ремонт, про который благополучно забыли. Старый потрёпанный жизнью бродяга был единственным живым существом в этом богом забытом месте. Он укрылся от непогоды за полуразрушенными бетонными стенами.

«Никаких гостей», – буркнул он про себя, раскладывая прохудившееся клетчатое одеяло, – «Всё ещё воняет псиной», – а потом принюхался к своей куртке, – «Как и я…» – и продолжил спокойно готовиться ко сну без всяких эмоций.

Проявление эмоций было роскошью богатых или хотя бы тех, у кого был дом. Этот же старик совсем отчаялся и теперь даже не грустил. Одно лишь принятие своего бедственного положения. Он плавно и медленно улёгся на жёсткий пол. Тонкое одеяло не особо сделало его мягче или теплее. Но это всё, что он смог найти в местных контейнерах с мусором.

Была глубокая ночь и даже почти утро. В полудрёме он пытался накрыть ноги этим грязным одеялом, чтобы согреть ноющие кости и, наконец, уснуть. Рваные на коленках, старые, серые штаны, и совсем порыжевшая чёрная, кожаная куртка – всё, что осталось с ним, не могли его согреть. И проклятый сон всё никак не приходил.

Было жутко сыро и холодно. Так холодно, но погода была здесь совсем непричём, а лишь добавляло ему страданий. Последние три года его мотало по улицам серого города, где встречались одни лишь бесчувственные лица, всегда проходящего мимо и брезгливо воротящего нос от всякой швали…

Он подумал про себя и поморщился. Старик давно привык к такому отношению и просто уныло ждал конца.

«Где же эта бутылка?» – мелькнуло в его мыслях.

Не открывая глаз, он нащупал стоящую рядом стеклянную тару и отпил с неё. Но портвейна в ней хватило ровно на один глоток. Этот последний глоток обрадовал старика, ибо теперь уснуть он сможет с большей вероятностью. Жизнь для него уже не будет казаться столь омерзительной. С улыбкой на лице он всё больше и больше погружался в объятия сна.

Хлынул дождь. Шёпот капель стал убаюкивать измученную душу бедолаги. Покой глубокой ночи уносил его далеко от этих мест…

Вдруг раздался громкий скрип входной двери. Старик, испугавшись, резко открыл глаза и даже привстал, в любую секунду готовый прогнать бродячую собаку. Он решил, что сюда зашла непременно она.

«Вот треклятая! Всё никак не уйдёт!» – чертыхался он про себя, вспоминая, как на днях грозился ей, вовсю размахивая руками. Та всё никак не отставала, пока он не кинул в неё палку.

Однако, к его удивлению, или даже, возможно, к счастью, сегодня это было не так. У входа стоял высокий, молодой человек примерно двадцати пяти лет. Лицо у парня было даже каким-то добрым и располагающим к себе. Хотя его глаза, осветившись полной луной, показались деду пустыми и бесстрастными. Высокий брюнет худощавого телосложения с угловатыми, крепкими плечами шёл прямо на него. Он был одет в одну тонкую, чёрную футболку и серые джинсы.

«В такую-то студёную погоду! – чем вызвал у старика капельку сочувствия, – А где куртка и зонтик? На нём даже нет этого новомодного мусорного пакета, что все разом стали напяливать на себя, – и что втайне сам старик желал приобрести, – В этом пакете было бы не так холодно спать… Неужели тоже бездомный? Совсем ещё мальчонка…» – вытаращился он, осматривая паренька сверху донизу.

– Что-то не так? – голос незнакомца отразился эхом от пустых гранитных стен.

Его надменный вопрос прилетел на бедного, затюканного судьбой, бродягу, как бьющие рикошетом струи ледяной воды. Старик весь съёжился от этого резонирующего звука, нарушившего мёртвую тишину его обители. Испугавшись нахального паренька, который смотрел на него свысока, дед немного отступил и неуклюже врезался в стену. Чтобы уйти от неловкой ситуации, он решил попросить у незнакомца на бутылку портвейна. Ведь обычно, увидев его протянутую руку, люди обходили его стороной и быстро убегали по своим срочным делам.

– Эй, парень, не подкинешь деньжат? – с хрипом в голосе произнёс дед, будто уже давно ни с кем не разговаривал, и голос от этого совсем просел. Он прокашлялся, чтобы сказать громче, и стать настойчивее, – Деньжат не подкинешь?

Парень несколько секунд молча смотрел на него, потом надменно повертел головой из стороны в сторону, будто прикидывая или обдумывая свой следующий шаг, и подошёл ещё ближе. Настолько близко, насколько никто не подходит к подобному роду людям. Совершенно не боясь, что бродяга может его замарать или чем-то заразить. Отчего дедок затушевался и виновато улыбнулся, как будто ему стало стыдно за своё поведение.

– Давно ты здесь? – спросил миловидный брюнет, сдвинув чёрные брови ко лбу, словно издеваясь или действительно сочувствуя.

– Давненько, – открыто начал разговор старик, – Здесь хоть и сыро, но хотя бы не заливает сверху, – рассмеялся он, как показалось ему, остроумной шутке, а потом резко приуныл и даже сел на своё одеяльце, – Всё лучше, чем на улице… – и отвернулся к стеклянным дверям.

– А почему не дома – в тепле и уюте? – искренне удивился парень, стоя рядом и смотря на старика сверху вниз.

– Нет его, дома-то, – старик замолк на несколько секунд, а потом продолжил изливать душу совершенно незнакомому человеку, как будто говорил с давним другом, – На улице живу уже четвёртый год, как умерла жена… Я запил и нечем стало платить за квартиру. Пропил всё… даже документы, – и виновато посмотрел снова в сторону, пряча глаза от незнакомца.

Этот незнакомец был первым, кому старик рассказал о своей судьбе. Казалось, только теперь он понял, что сам был виноват во всём происходящем с ним. Настолько это признание очистило его в один момент, и на душе стало легче. Будто парень убрал с его плеч невидимый, но столь тяжкий груз последних лет. А ведь достаточно было просто выговориться кому-то, всё равно кому…

Старик посмотрел на парня, пытаясь угадать, кто же тот по роду своей деятельности. И откуда вдруг оказался здесь.

– Страдаешь? – молодой человек смотрел в его глаза с толикой сочувствия и присел на корточки напротив, а потом продолжил уже тише, – Хочешь прекратить всё это?

– Конечно, кто же не хочет, – обрадовался старик, подумав всё же, что парень предложит ему денег на согревающую воду, и даже протянул к нему ладонь.

Гость удивлённо взглянул на ладонь, а потом и в его глаза. Он совершенно сухо пожал его крепкую, жилистую руку.

– Твоя жизнь была полна мучений, – сказал надменно брюнет, всё ещё держа его, – Твои страдания прекратятся прямо сейчас.

Старик испугался и дёрнул рукой, но парень не отпускал её. А потом по его ладони, как будто откуда-то изнутри по венам, потёк сильный жар. Несчастный бездомный пытался освободиться от хватки, но рука напрочь прилипла к незнакомцу. Тело старика перестало слушаться, ноги ослабли и покосились. Они потеряли ту малую силу, что оставалась с ним. Старик обмяк, а улыбка пропала с его лица, как и блеск в глазах. Труп бродяги повалился набок, словно брошенный мешок с прогнившей картошкой, и рассыпался в серый пепел.

Незваный гость встал и осмотрелся по сторонам. Дождь сильнее продолжил заливать переход, смывая прах хозяина по холодным, бетонным лестницам, скрывая все следы произошедшего. Ничего, достойное внимания зевак.

Ветер успокоился и прекратил трясти стеклянные двери. Тишина вернулась в эту обитель. Тень, привнёсшая хаос, бесследно растворилась в ночи. Небо резко прояснилось, и, наконец, взошло солнце.

Глава 1. Встреча

Безумен мир, что приходит к нам во снах.

Но в потоке событий мы не задумываемся об этом

и слепо верим любому сюжету судьбы…

 На тёплой, согретой солнцем земле пробивались жёлтые одуванчики. А детские пухленькие ножки топтали эти первые весенние цветы, шумя и играя, и не обращая ни на кого своего внимания. Холодные деньки близились к концу, и все уже жаждали летней жары, что вот-вот должна была наступить. Свободный ветерок пронёсся мимо высоких деревьев с молодой листвой, шурша и перекликаясь с шёпотом проходящих людей. Воздух кругом был пронизан благоуханием белых лилий и алых роз, принесённых сегодня гостями, и уносил в свой дурманящий мир сна и покоя. Именно покой и безмятежность читались на лице юной девушки, лежавшей в тёмном гробу из старой сосны.

«Это же я!» – вдруг осознала Аврора, глядя на себя сверху, – «Но как? Так рано…»

Затем всё пропало и стало слишком темно и душно. Такая темнота, знакомая каждому, когда резко выключаешь свет в ночи. Абсолютная, что становится непонятно, открыты глаза или нет. Всё её тело повисло в воздухе. А потом в этой тьме отовсюду загалдели голоса:

– Кто мы? Где мы? Зачем мы здесь?

И вдруг шёпот в невесомом сознании произнёс:

– Проснись!

Свет озарил эту комнату, и люди вылились в окно этого света. Стало так свободно и легко дышать…

От испуга Аврора резко открыла глаза и приподнялась с кровати. Никого вокруг не было. Никаких голосов, людей и жуткой темноты. Восходящее солнце озарило своим ярко-оранжевым светом всё пространство небольшой, уютной комнаты. Она огляделась: всё те же молочные занавески на окнах, бежевые полосатые обои, старый белый платяной шкаф с прошлой квартиры, где она жила ещё с матерью, и прикроватный тумба-столик, на котором лежал её дребезжащий телефон, извещая, что пора уже проснуться. Всё та же однокомнатная квартира, что и вчера!

Унылая и привычная обыденность успокоила девушку. Она лениво потянулась в своей двуспальной кровати и, наконец, поднялась с постели, еле переставляя ноги по полу и засыпая на ходу. Несомненно, в её недосыпе был виноват вчерашний запоздалый фильм – так зачастую оправдывалась она. Неспешно и лениво Аврора стала собираться на работу, куда, между прочим, не так давно устроилась, и стоило бы поспешить. Но всё было не так и не то. А разве кто её спрашивал? Переехать из маленького города после института в миллионный – идея её мамы, которая хотела лучшей жизни для своей единственной дочери. Ведь ей представлялось, что в крупном городе непременно можно отыскать хорошую работу. А Авроре просто хотелось, чтобы мама ей гордилась. Таковы прелести – быть единственной надеждой. Но мама умерла… А после всё стало неважным и чужим. Но почему-то девушка всё ещё продолжала жить не так, как хотела бы на самом деле, оправдываясь памятью о маме и её мечтах.

«Так хотела она» – фраза, преследующая её вот уже год, как не стало мамы.

Поступить на юриста всегда была мечтой её мамы. В первое время после института Аврора даже отработала секретарём у частного юриста. Но тот относился к ней чересчур предвзято и докапывался ко всякой мелочи. Отчего у неё напрочь пропала вера в себя и в свои силы. А после она стала метаться по всевозможным областям: от официанта и продавца в продовольственном магазине до консультанта в одном из довольно престижных банков города, где она и осталась. Работа выглядела вполне приличной со стороны, но… В последние дни всё кругом стало удручать: эта угрюмая погода, работа с приходящими в дурном расположении духа клиентами («душная толпа»), сотрудники банка с их вечно наигранной натянутой улыбкой и глупыми вопросами типа: «Как дела?»

«Как будто их на самом деле это интересует…» – неодобрительно покачала она головой.

В зеркале ванной комнаты, где девушка стояла порядка десяти минут в своих размышлениях (то начищая зубы, то причёсывая свои торчащие в разные стороны непослушные, тёмно-русые, длинные волосы), опять отражалась бледная кожа с зеленоватым оттенком, редко видевшее солнце. Теперь ей стало понятно, почему ей снятся сны про смерть. С таким-то тоном лица её и впрямь можно было спутать с трупом. Она притворно улыбнулась сама себе в зеркало, но после снова пришло уже привычное хмурое выражение лица. Выйдя из ванной комнаты, Аврора поспешно нацепила то, что носила ещё вчера и день до этого: серую юбку, белую блузку, чёрные, тонкие капроновые колготки.

«Надобно их уже постирать», – поразмыслила она, глядя на посеревший воротник блузки и такие же замусоленные края юбки. Но сегодня не хотелось искать что-то другое.

«Пожалуй, один день ничего не решит», – договорилась она сама с собой, так и пошла в банк.

Чем ближе Аврора подходила к бледному, каменному зданию своей работы, тем больше ноги хотели сбежать в обратном направлении. Девушку воротило от одного вида этого строения. А эти дурацкие часы при входе в банк, что встречали людей, и на которые девушка часто поглядывала, стоя на ногах и дожидаясь завершения рабочего дня. Эти часы, казалось, намеренно шли намного медленнее, чем любые другие. Дело, конечно, было не в часах, но только они указывали на бессмысленность её пребывания в этом месте. Снова очередной нудный день, что проходит совершенно впустую. Раньше ей это было вполне нормально и в порядке вещей. Но сейчас всё больше стало казаться, что она совсем не там, где должна находиться. Но где же то самое было неясно.

– Сегодня ты поздновато что-то. Я уж подумала, вовсе не придёшь, – сказала кучерявая блондинка в очках, выходящая из подсобной комнаты, придерживая дверь своей рукой от запирания.

– Фильм вчера допоздна смотрела, – отмазывалась Аврора, пряча взгляд и думая про себя: «Чего пристала-то с утра?»

– Кстати, об этом, когда уже мы с тобой сходим в кино? – блондинка пристально взглянула на неё, и её очки спустились к носу.

– Может, на этих выходных? – вымолвила Аврора, пытаясь всячески проскользнуть в комнату, чтобы сбежать от пристального взора и снять уже своё душное пальто.

– Как же, – блондинка недоверчиво окинула её взглядом с ног до головы и фыркнула, – Смотри, ты обещала.

– Ближе ко времени спишемся, – снова соврала Аврора, не желая с ней конфликтовать сейчас, хотя вовсе не намеревалась никуда идти, оставляя этот разговор на завтра.

«Ведь неизвестно, что будет. Может, у меня разболится живот или голова», – улыбнулась она этой лживой мысли и прошмыгнула в крошечную подсобку.

Там битком висели плечики с верхней одеждой. Всё кругом, включая маленькие, белые шкафчики, было завалено одеждой и обувью, наспех снятой и выкинутой рядом. Возможно, часть вещей принадлежала работникам, давно ушедшим отсюда. Но ни у кого попросту не было времени убраться, и вещей становилось всё больше. Аврора в стороне ото всех и поближе к выходу повесила своё пальто, потом сняла ботинки на толстой подошве с длинными шнурками и также поставила их поближе к выходу. Она спокойно переоделась, максимально отдаляя момент начала работы, и с грустью на сердце вышла в общий зал. Оглядев скучающие лица своих коллег, девушка спустилась на зелёный диван, дожидаясь неминуемого открытия.

«7:58», – показали часы, – «Значит, скоро откроется главная дверь, и в здание влетит толпа. Опять начнётся канитель и этот муторный нескончаемый день».

«8:00», – Аврора переглянулась со своей коллегой в очках, с которой вот уже месяц работала в паре, и выдохнула. В зал вошла старушка семидесяти лет.

– Добрый день. Вам помочь? – сразу набросилась на неё коллега.

Аврора отошла и прижалась плечом к стене, чтоб не мешать им. Девушка часто старалась где-то спрятаться и «не отсвечивать», как и сейчас, забравшись в тихий уголок, засыпая на ходу, и совершенно позабыв, что кроме главного входа, есть и другие.

– Добрый день! – неожиданно раздался сзади неё мужской голос, Аврора со страху резко отпрянула в обратную сторону и обернулась.

– Добрый… день, – ответила она немного тихо и неуверенно, поправляя свои волосы, наспех уложенные в хвост, и тихонько посмотрела на парня.

Перед ней стоял высокий блондин в клетчатом костюме и в белоснежной рубашке с тёмно-серым галстуком. Парень меланхолично сделал кивок головой. Это немного смутило девушку. Он выглядел молодым на вид, может, лет на пять всего старше. Но почему-то его манеры выдавали в нём что-то очень возрастное и благородное. Блондин посмотрел в её каре-болотные глаза, будто бы пытаясь прочесть мысли.

– Может, вы мне подскажете, Аврора, где здесь можно получить банковскую карту? – произнёс он неспешно, и его голос успокоил её. Девушка на несколько мгновений забылась, где она находится…

«Как он угадал моё имя?» – внезапно догнал её мозг.

Блондин невозмутимо взглянул на её бейджик, приколотый к блузке, словно прочитал мысли. Аврора также медленно посмотрела на свой бейдж, а потом на парня и виновато улыбнулась, – «Вот дура».

– Да, конечно, – она мысленно извинялась за своё непрофессиональное поведение, – Пройдёмте со мной.

Девушка прошла вперёд, а этот манерный молодой человек последовал за ней. Она то и дело оглядывалась, украдкой разглядывая блондина. Тот так неторопливо шёл, будто бы вовсе никогда и никуда не спешил.

– Вот, – она понажимала на сенсорный экран терминала, и тот выдал кусочек бумаги с буквой и двумя цифрами, – Ваш талон. Когда на экране появится ваш номер, подойдёте в нужное окно, – зачем-то сказала она, хотя, наверное, он и без неё всё это знал.

Затем она улыбнулась снова также вежливо и наигранно, как, впрочем, улыбались все сотрудники банка, и направилась к другим ожидающим.

– Хорошо, Аврора, я буду ждать, – вежливо ответил блондин и присел на кресло, при этом внимательно разглядывая её.

Вскоре стало приходить очень много людей. Их становилось всё больше и больше. Они, точно роем, облепили бедную девушку. Стало тяжело дышать, совсем как в её сегодняшнем сне. Аврора вырвалась из толпы, сославшись, что нужно уточнить вопрос и придётся немного подождать, а сама спряталась в туалете для персонала. Там она умылась холодной водой, поправила свой растрепавшийся длинный хвост и глубоко вздохнула. Вдруг из кабинки туалета вышла женщина, что, как правило, сидела в комнате за кассой и подозрительно посмотрела на неё. Аврора, смущённо улыбнулась коллеге, будто бы извиняясь за свой внезапный приход, и выбежала обратно в зал.

Народу поубавилось, а те, что остались, спокойно ожидали своей очереди на диванах. Подруга, если так можно было назвать коллегу, с которой она часто была в паре, тоже сидела и в планшете разъясняла что-то даме среднего возраста. Она окинула взглядом Аврору с возмущённым вопросом на лице: «Ты куда пропала?!» На что девушка просто невинно улыбнулась и пожала плечами. Осмотрев зал, она не увидела того подозрительного молодого человека.

«Наверняка он уже дождался своей очереди и ушёл», – от этого ей стало даже грустно.

На самом деле Аврору мало интересовали другие люди, особенно в последнее время, но почему-то этот человек заинтриговал её.

Во время обеда Аврора, как обычно, пошла в кафе неподалёку. Сидеть в тесной каморке, которые местные с её работы называли гордым именем «Кухня», или ещё больше возмущающим и неподходящим ей словом «Столовая», ей вовсе не хотелось. Это была очень маленькая комната, в пять квадратных метров с двумя круглыми столиками, на одном из которых стояла микроволновка, а на другом чайник. Чересчур мало места, что вынуждало на обед выходить по очереди или обедать в кафе за углом. Там как раз был очень выгодный бизнес-ланч. Авроре нравилось ходить туда, где на время можно было забыть о работе.

Сегодня она заказала большую тарелку солянки на первое, пюре с горбушей под морковной шубкой на второе, ну и, конечно же, клюквенный морс. От чесночных гренок, что шли вместе с супом, пришлось отказаться.

«Боюсь, что на работе это не оценят», – печально подумала девушка.

Официант принёс ей сначала морс, и Аврора, в ожидании горячего обеда, то и дело отхлёбывала по глоточку приторно-сладкого напитка, всегда ставя его обратно на стол. Есть хотелось безумно. Со скуки она начала наблюдать за стойкой раздач, желая увидеть поскорее свой суп и рыбу, разглядывала пришедших сегодня сюда гостей, как они, сидя в паре, беседовали о чём-то очень увлекательном, смотрела на эти тусклые лампы с их успокаивающим светом… Её взгляд постепенно притуплялся и засыпал в тихом ожидании.

– Как тебе здесь? – разбудил её учтивый тон парня, и Аврора с испуга подавилась морсом, словно её застали за преступлением. Она начала громко и надрывно кашлять.

Высокий, худой блондин со светло-русыми волосами тактично ожидал, когда же девушка прокашляется, а после молча протянул ей салфетку.

«Когда это мы перешли на «ты»?» – возмутилась она про себя.

Подняв голову, она знала, что увидит именно его, но всё же решила взглянуть. Он скромно стоял возле столика, пялясь на неё своими светло-голубыми глазами.

– Прости, я не представился, – мягко начал он, – Можно присесть?

– Конечно, – ответила девушка, всё ещё временами покашливая.

– Меня зовут Виктор, – парень уселся на диван напротив и протянул руку в знак приветствия.

Аврора смущённо пожала его руку. Она показалась ей такой тёплой и мягкой, и кожа была нежная. Намного нежнее, чем даже у неё.

Девушку не покидало чувство, что обед резко перешёл в работу. Невозможно спокойно расслабиться, когда встречаешь клиентов, и приходиться вести себя так же учтиво и приветливо, даже если на самом деле волен делать, что душа пожелает. Но необходимо держать «марку». Аврора выпрямилась и приняла, так сказать, «рабочую стойку».

– У вас какой-то вопрос ко мне? – привычным офисным тоном продолжила она.

– Да… Имеется… Как тебе здесь? – спросил он прямо, отчего снова вогнал девушку в ступор.

«О чём это он? О кафе?»

– Хорошо, готовят вполне прилично, – продолжила она их любезный диалог.

– И это всё? Тебе здесь нравится? – он посмотрел на её суп и второе, что поднёс и поставил перед девушкой официант.

Аврора подумала, что парень, возможно, тоже хочет поесть.

– Может, вам… Ээээ… – она смутилась как же к нему обращаться, – Заказать еды?

Он слегка и меланхолично повертел головой.

– Нет, ешь.

– Ну, хорошо, – девушка мельком взглянула на парня и приступила к еде.

Она старалась вести себя максимально культурно и есть аккуратно.

– По душе это всё? – осведомился блондин, смотря на то, как она быстро умяла суп, затем пюре с рыбой, запивая всё наспех клюквенным морсом, будто куда-то очень спешила.

– Да, неплохо, – ответила уверенно Аврора о своей еде.

– И это всё? – он снова посмотрел ей в глаза, – Всё, о чём ты мечтала? Консультант в банке?

– А… – потупила немного девушка, – Вы об этом… – и глупо улыбнулась, – Ну… Вполне сгодится… пока что.

– Ммм, – промычал парень, – А я полагал, ты мечтала стать художником – виртуозом.

– Ну, да, в детстве, а как вы догадались? – поразилась Аврора.

На горизонте появилась её подруга с работы. Хотя «подругой» назвать её было сильно громко, скорее коллега.

– О, ты здесь, а я только освободилась, – приблизилась она и с удивлением посмотрела на незнакомца, тактично добавив, – Добрый день…

– Добрый день, – ответил парень и резко засобирался, – До встречи, Аврора, – он чуть опустил голову в знак прощания и ушёл, не дожидаясь её ответа.

Девушки молча сидели, провожая незнакомца глазами и переглядываясь друг с другом. Коллега игриво приплясывала на диване, что несомненно пугало Аврору, ожидающей неловких вопросов.

– Кто он? Рассказывай, – не успела дверь после него закрыться, а она уже полезла с расспросами.

– Виктор, – пожала плечами Аврора, подбирая слова, что ещё про него сказать, – Клиент нашего банка. Приходил сегодня. Немного чудаковатый…

– И симпатичный, – перебила подруга, даже не особо слушая её, – Высокий, голубоглазый блондин взглянул ей в глаза, проникая прямо в её душу, – проговорила она таким тоном, как будто читала любовный роман и многозначительно, даже немного ехидно, посмотрела на неё.

– Возможно, – произнесла без особого восторга Аврора, – А мне-то какое дело до него. Все они общаются лишь ради вежливости. Встретил, наверно, случайно меня здесь, вот и решил заговорить. Хотя я так и не поняла, что ему от меня было нужно.

– Ну, не знаю… Что-то ты чрезмерно пессимистично настроена… Ой, – неожиданно поморщилась она, будто неудачно присев после всех своих ёрзаний на диване, – Кто только его сюда положил!? – возмутившись, коллега извлекла камень – виновник её боли, – Это твоё? – зачем-то решила спросить недоумённую Аврору, – Или, может, это он оставил? – и кинула недовольный взгляд на входную дверь.

Она грубо положила этот обломок камня на стол. Тот был размером примерно с кулак, длиной около семи сантиметров, переливающийся и покрытый крошечными, чёрными кристалликами. Похож на гематит.

– Давай его мне, я полагаю, что мы с ним ещё встретимся. Должен же он подойти за своей картой, которую заказал у нас, – Аврора взяла булыжник из рук коллеги и положила в карман пальто, боясь, что недовольная девушка выкинет его от злости, а он в самом деле окажется потерянный этим парнем.