В объятиях Снежного Короля

– Горячая девочка… Такая чувственная…

Играл с ней, вырывая то тихие всхлипы, то громкие крики. Башню срывало от того, насколько узкой и горячей она оказалась внутри. Пытался сдержать себя, оттянуть последнюю точку, но то и дело ускорялся, забывая даже про то, где нахожусь. Видел только ее, чувствовал только ее, желал этого секса, а остальное смело катилось в хренову бездну.

Не сдерживал смеха, когда разочарованно стонала. Она желала сильнее, глубже, яростнее, а мне не хотелось отпускать ее так быстро. И повод появился.

Не люблю, когда барышни тянут на себя одеяло в сексе, но сейчас лишь ждал, когда оргазм закончится, чтобы наказать эту маленькую единоличницу. Видел, она устала, но это еще не конец.

– Наигралась, девочка?

Рванув ее к себе, хотел увидеть ее взгляд, но чертова маска помешала.

– Ты что делаешь? – просипела она, явно не ожидая, что ее последний оплот падет.

– Хочу видеть твое лицо, когда буду вырывать из тебя новые стоны.

Царапалась, извивалась, цеплялась за волосы, но не могла остановить. Врывался, крепко удерживая за ягодицы. Целовал ее губы, веки, щеки и лоб. Вдыхал аромат волос – чарующий, нежный, сладкий, едва уловимый – вдыхал глубже, чтобы насытиться, насладиться, но с каждым вдохом понимал, насколько мало. Мало только сейчас, мало только сегодня.

– Секс – это наслаждение для двоих. Запомни это. – Укладывал в постель, накрывая покрывалом. – Твою ж мать. – Светильник помог рассмотреть кровавые подтеки на внутренней стороне ее бедер, но ответить мне уже никто не мог. Девушка преспокойно спала.

Глава 3. Анастасия

Потянув за ленты на шее – единственную опору наряда, – медленно, томительно медленно спустил ткань, собирая ее на талии. Его теплые ладони изучали мое тело – естественно, понимала, что мужчина спутал меня с кем-то, но остановить это безумие была не в состоянии.

Чужие пальцы касались живота, вынуждая его подрагивать. Оглаживали грудь, намеренно задевая возбужденные горошины сосков. Очерчивали ключицы.

Когда до боли сжал плечи, застонала. Не ожидала подвоха. Спускался к запястьям, но, дойдя до них, резко вздернул мои руки вверх, заставляя прижаться к стеклу не только ладонями, но и грудью. Холодная поверхность нисколько не остудила пыл.

– Такая податливая… – сжимал бедра.

Выгибалась в спине, ощущая короткие поцелуи на обнаженной коже. Спускался все ниже, а потом и вовсе присел на одно колено, рассматривая меня, словно именитый художник картину в музее. Лишь бы не заметил подделку.

– У тебя ноги дрожат.

Ноги? Да у меня колени подгибались, грозя вывернуться в другую сторону, как у кузнечика. Твердо стояла на шпильках, но тем не менее тряслась. Адреналин прошивал насквозь, разгоняя кровь, заставляя ее стыдливой краской прилипнуть к щекам.

Платье упало к ногам, а я осталась лишь в стрингах и туфлях. Три тонкие веревочки отделяли меня от секса. Никогда не была дурой и прекрасно понимала, к чему ведет эта игра, но почему бы и нет? Почему бы не распрощаться с девственностью вот так – с приятным незнакомцем, которого больше никогда не увижу? Столько слышала про первый раз от подруг, но их рассказы навевали лишь страх.

«Мать, тебе уже двадцать! – наседала Лиза. – Ты наносишь вред своему организму, лишая его естественного процесса!»

«Ты хочешь остаться старой девой?» – возмущалась Наташка, которая первая распрощалась с невинностью.

«Это очень приятно. Правда-правда», – краснела Алиса, пряча не только взгляд, но и улыбку.

Естественно, уже думала над этим вопросом. Даже противозачаточные начала пить и к Андрею приглядывалась – официанту из нашей фирмы. Хороший паренек. Да и гуляли вместе. В кино водил и в кафешку. Лизка рекомендовала брать, пока тепленький, но… Так бывает, знаете? Симпатичный, общительный, обходительный, но не мое. Он не вызывал во мне ярких эмоций, а мне хотелось сумасшествия.

– Хочу попробовать тебя на вкус. – Оглаживал ягодицы, сжимал, чуть прикусывая зубами.

Облокотившись на руки, опустила голову и закрыла веки. По сути, нечего терять. Не хочется отстраниться, не хочется сбежать, не хочется залепить пощечину, хотя надо бы. Я не фарфоровая кукла и не неженка. Это мой себе подарок на день рождения, так почему бы и нет?

Ниточки стрингов царапали воспаленную кожу, а я не собиралась останавливать мужчину. Каждое его касание чувствовала так остро, так неоспоримо, словно мы сейчас делали самые правильные на свете вещи.

– Горячая девочка… – его голос пробирал, продирался в самую суть, резонируя с моим телом. Уже не принадлежала себе, когда его пальцы уверенно касались клитора. Сходила с ума, пребывая не в этой комнате, не в этом городе и даже не на этой планете.

Это была не я. Не я бесстыдно выгибалась навстречу губам и языку, которые беззастенчиво изучали влагалище. Не я стонала и прикусывала губы, пытаясь устоять на месте. Не я царапала ногтями панорамное окно, мельком рассматривая оседающую на город ночь. Не я.

– Такая чувственная…

Один вдох на двоих. Один выдох. Переплел наши пальцы.

Зажата между ним и стеклом, но безмерно свободна. Настолько свободной не ощущала себя еще ни разу.

Протяжный стон, дикий крик, тихий всхлип – все это я. Больше не было мягкости, не было нежности, только буря страсти, которая сносила все замки к чертовой матери. Там, за окном, начинался настоящий ливень – первый в этом году. Капли падали прямо на снег, и, скорее всего, к утру все встанет плотной коркой, а может быть, и растает, как таяла я в объятиях незнакомца.

Кратковременная боль слишком быстро сменилась водопадом наслаждения. Все внутри пульсировало, собиралось в единый комок, готовый вот-вот взорваться. Остро чувствовала, как неприятное давление снижается, а мышцы постепенно расслабляются, подстраиваясь под крепкий член. Стыд? Нет, не слышали.

Мужчина не держал единый ритм. То вдалбливался глубоко и мощно, подводя почти к самому пику, то замедлялся, входя отрывисто. Словно играл на моих эмоциях. Разочарованно стонала, когда прерывался, а до оргазма оставалось совсем чуть-чуть. Слышала его тихие смешки. Если наказывал, то за что?

Горела в объятиях будто факел, разгораясь сильнее от каждого рваного выдоха, от каждого слова, произнесенного шепотом. Хотелось развернуться и укусить! Опрокинуть на постель или прямо на пол и дорваться уже до желаемого, но тогда бы это точно была не я. Приковать мужчину наручниками к кровати – это к Наташе.

Когда в очередной раз мы остановились на самом вкусном, я разозлилась. Нет, серьезно разозлилась. Покрепче ухватившись за руки мужчины, сильнее прижала их к стеклу, а сама резко ударила ягодицами.

Стонала, управляя скоростью, управляя глубиной. Умирала, растворяясь в золотистых вспышках. Жмурилась, когда ток прошел по телу, взрываясь где-то в затылке. Перед глазами однозначно потемнело, или я так сильно зажмурилась, впитывая каждый миллиметр сладострастных ощущений. Волна жара накрыла с головой, а силы иссякли. Ноги тряслись так, словно вот-вот упаду.

– Наигралась, девочка? – голос стал обманчиво мягким. Мужчина был недоволен, а мне, кажется, уже хватило на всю оставшуюся жизнь.

Развернув к себе лицом, будто безвольную куклу, крепче прижал спиной к стеклу. Его взгляд не был злым, скорее предвкушающим, игривым. Ниже глаз не опускала – во мне вдруг проснулась стеснительность, хотя я бы лучше сейчас прикопала ее на ближайшем кладбище.

Маска полетела на пол.

– Ты что делаешь? – прохрипела, не узнавая собственный голос.

– Хочу видеть твое лицо, когда буду вырывать из тебя новые стоны.

Чуть согнув колени, чтобы сравнять наш рост, мужчина вошел в меня без предупреждения. Крепко удерживал ягодицы и шею, не давая отвернуться от губ, а я и не желала. От него пахло кофе и табаком. Горький аромат обволакивал, проникал в легкие, оседая дурманом. Не могла надышаться.

Губы не целовали, нет. Клеймили, наказывали, касаясь жестко, неоспоримо. Ловкий язык изучал мой рот, проникая так по-свойски, словно ему тут самое место. Кусалась. Ловила язык. Прикусывала его губы, наверняка до боли, но будто лишь сильнее раззадоривала. Ловила его рыки, принимала его в себя. Ласка? То, чем мы занимались раньше, было лаской, а сейчас меня действительно наказывали, уматывая до невменяемого состояния.

Мои ногти впивались в его спину, оставляя красные полосы. Если бы не держал, то уже упала бы. Ствол члена терся о горошину клитора, а я чувствовала, как приближается оргазм. Другой – ярче, желаннее, безумнее. Если бы остановился сейчас, я бы его просто убила. Честное слово, убила бы. И меня бы даже совесть не мучила.

Крик, всхлип, стон, рык. Последние толчки, словно молоток, забивающий гвоздь в крышку гроба, где навсегда похоронен мой стыд. Только не свалиться бы на пол.

– Секс – это наслаждение для двоих. Запомни это, – проговорил приглушенно, укладывая в постель. Холодные простыни стали самым лучшим подарком.

Не поняла, как и когда отключилась.

* * *

– Хватит спать, – назойливый голос жужжал подобно надоедливой мухе.

Потянувшись, перевернулась на бок и покрепче прижалась к горячей подушке, которая никак не хотела затыкаться. Вот ненавижу я утро. Серьезно. Встать с кровати для меня рано утром сродни самому настоящему издевательству. Да кто вообще придумал, что просыпаться нужно в это время суток? Вечер для этой процедуры подходит куда лучше.

– Мы так весь день проспим, – предупредил все тот же голос, усмехаясь.

Приоткрыв один глаз, попыталась изучить обстановку вокруг, но все, что увидела, – чужой подбородок. Мужской подбородок.

Приподняв голову, столкнулась с насмешливым взглядом. Все-таки не приснилось, а я так надеялась.

– Укуси меня пчела. – Зажмурившись, вновь открыла веки, но ничего не изменилось.

– Я, конечно, не пчела, но куснуть в целях профилактики могу. Тебе за какую грудь? За правую или за левую?

– Хам! – стукнув мужчину по плечу, подгребла к себе одеяло, но, увидев, что мой сосед по постели обнажен, прикрыла его кусочком ткани. Надо же, какая наглость! Хоть бы постеснялся!

– И не отрицаю. Завтракать будем или все-таки пообедаем? – поднявшись с постели, он повернулся ко мне спиной и потянулся, давая рассмотреть каждый изгиб, каждую мышцу. Прямо-таки недурно. Я бы даже сказала: о-го-го.

– А который час? – сидела, закутавшись в одеяло по самые уши.

– Почти три. Надо свалить отсюда до шести. Мать вернется. – Обернулся, а я непроизвольно закрыла лицо ладонями. Как-то не привыкла я видеть… ну… в общем… эту торчащую штуку.

– С тобой все в порядке? – даже не видя его, понимала, что смеется надо мной.

– Мне давно пора домой. Отвернись, я пройду в душ.

– Да ладно тебе. Хочешь вот так просто бросить меня после всего того, что между нами было? Твое королевство подождет.

Хотелось стукнуть его, да посильнее, но я мужественно держалась, потому что боялась остаться без одеяла.

– Какое королевство?

– Ну как же? Я не помню тебя, не видел раньше, а значит, ты дочка одной из материных подруг. Тебя привели свататься, верно?

– Все, ладно. Мне действительно пора.

– И даже не скажешь свое имя? – упорствовал этот засранец, загораживая мне дорогу.

Стояла совсем близко. Почти касалась руками его груди.

– Как-то тебя вчера мало волновал этот вопрос. – Хитро улыбалась, наклонив голову набок.

– О, нет. Что ты? Я вчера собирался узнать твое имя. Примерно между первым и вторым твоим стоном, но как-то рот мой был занят несколько другим.

От воспоминаний бросило в жар. Остро чувствовала, как щеки покрываются стыдливыми пятнами. Да ладно, щеки! Я ощущала, как пылают даже уши!

– Точно хам, – констатировала факт, пытаясь обойти мужчину, однако тут же попала в его объятия.

– Предпочитаю, чтобы меня называли Стас, но раз ты здесь, значит, прекрасно осознаешь, кто перед тобой.

– Конечно. Передо мной самовлюбленный Снежный Король с раздутым самомнением. – Его штука упиралась мне в живот, мешая связно мыслить.

Уже поняла, что мне вчера посчастливилось угодить в объятия нашего главного начальства, а потому собиралась как можно скорее смыться отсюда, чтобы не заработать лишних проблем. Старалась не выказывать нервозность, но внутри все переворачивалось с ног на голову. Теперь была безумно рада тому, что он никогда не приезжал к нам в офис лично. Видит бог, встретиться с ним еще раз я нисколько не желала. Не по статусу птичка и не по зубам.

– Меня так раньше никто не называл. Неприятно, – улыбнулся этот тип еще шире. – Но переживу, если скажешь, из какого ты королевства, принцесса.

– Я – принцесса слез, а теперь дай пройти.

Глава 4. Анастасия

Теплая вода омывала тело, очищала кожу. Оттирала засохшие разводы на внутренней стороне бедер. Как-то к такому я не готовилась. Внутри неприятно пощипывало, но, блин блинский, я бы без зазрения совести повторила это еще раз.

Принцесса.

Горько усмехалась такому сравнению. Воспоминания пришли сами собой – я не звала их, никогда не зову, но они возвращаются в мою жизнь, заставляя сердце покрываться болью.

Такой добрый взгляд. Небольшая бородка, которая постоянно колола щеку, когда папа меня целовал. Любила сидеть у него на коленях, слушая все новые и новые сказки. Самые любимые были, конечно, про принцесс.

Чаще всего дома он носил белые футболки. Точно знал, что я его испачкаю красками или вареньем, но упорно продолжал их носить. Помнила, как решила сделать ему подарок – вырезать снежинки, но белая бумага лежала высоко на шкафу в его кабинете, а футболки совсем рядом – в комоде. Даже не ругался, когда пришла к нему в спальню с ворохом корявых снежинок. Всегда тепло улыбался, приговаривая, что я его маленькая принцесса.

– Как тебя зовут? – спрашивал, а я сидела на кухонном островке и ждала свой завтрак. Папа мастерски готовил овсяную кашу с ягодами – с детским домом не сравнить.

– Настя Филатова, – отвечала, воруя из вазочки печенье.

– Нет. Настоящая принцесса не может зваться просто Настей. – Хитро поглядывал на меня, делая вид, что не замечает, как я лопаю печеньки.

– Я плинцесса Анастасия Филатова, – заявляла уверенно.

Так же уверенно я говорила об этом и в детском доме.

– Я папина плинцесса! – упорствовала, забившись в угол, а дети вокруг смеялись, подначивали.

– Никакая ты не принцесса! – кричали они.

– Я папина плинцесса! – дралась, выбивая свою правду кулаками. Господи, мне тогда было всего пять, но я помнила их смех, слышала так же четко, будто это было вчера.

– Ты принцесса слез! Зареванная принцесса! Принцесса слез! – издевались они, дергая за волосы, щипая.

– Пусть она и принцесса слез, но у каждой принцессы должен быть рыцарь! – Лизка тогда была такая же мелкая, как и я, но на два года старше. Отбивалась вместе со мной, дралась и с мальчишками, и с девчонками. С тех пор и подружились. Мой верный рыцарь в доспехах из крышек кастрюль и с поварешкой наперевес.

Слезы стекали по щекам, исчезая, смешиваясь вместе с теплой водой. Перед глазами стоял дом, в котором мы жили. Помнила и высокий белый забор, и целое поле зелени, и большой особняк, который тогда казался огромным замком. Помнила, как он горел.

Огонь полыхал, черным дымом уходил высоко в рассветное небо. Треск, грохот – все обваливалось на глазах. Я кричала, плакала и рвалась внутрь, но меня не пускали.

– Там мой папа! – не могла достучаться до них. – Там мой папа!

Помнила ту ночь. Она черной пеленой возвращалась во снах. Я снова видела его лицо, колючую бороду и белую футболку, по которой растекалось яркое красное пятно. Снова слышала выстрелы. Где-то разбилось стекло.

– Унеси ее! – крикнул отец кому-то.

Было так страшно, так страшно. Меня спрятали в шкафу на первом этаже.

– Сиди здесь тихо, принцесса, ладно? Во что бы то ни стало сиди тихо и не выходи! – проговорил мужчина, закрывая передо мной створки.

И я сидела. Сидела и старалась не плакать, старалась не вздрагивать и не издавать ни звука. Даже когда выстрелы кончились, я продолжала сидеть в шкафу.

– Ее здесь нет. Успели увезти, черт возьми!

– Хрена с два они увезут ее далеко! Поехали. Надо догнать. Белый четко сказал: девчонка должна быть у него.

Чужие голоса смолкли, а я почувствовала, как пахнет костром. Слишком страшно сидеть дальше. Гостиная уже вовсю горела, когда я выбралась из комнаты няни. Стояла в холле и рассматривала мужчин, лежащих на полу. Повсюду была кровь, море крови. Мой отец лежал там, в самом центре, смотрел на меня, но ничего не говорил, не шевелился. Я испытывала дикий ужас.

Чужой стон стал устрашающим громом среди ясного неба. Один из мужчин с трудом поднялся, хватая с пола пистолет. Хотелось убежать, спрятаться, не видеть ничего, но, взяв меня на руки, он вынес дерущуюся меня из дома. Я хотела к папе, я видела его, я думала, что ему еще можно помочь.

– Там мой папа!

Он крепко держал меня на руках.

– Нет, принцесса. Твоего папы больше нет.

Вытерев слезы, включила холодную воду. Она привела в порядок мысли, забрала с собой туман воспоминаний. Боль не ушла, нет, но затаилась до следующего раза. Она никогда не уходит насовсем, но я и не хочу ее забывать. Забыв ее, я забуду и папу.

– Эй, принцесса, с тобой все в порядке? – раздалось за дверью, когда обматывалась махровым полотенцем.

– Да, я уже выхожу.

В спальне у кровати стоял столик на колесиках, заставленный едой. Желудок предательски заурчал, намекая, что пора бы нам чего-нибудь пожевать. И лучше, если пожевать будет много.

– Твое платье помялось, поэтому вот. Это одежда моей младшей сестры, но уверен, она даже не заметит, что что-то пропало. Там этого барахла навалом. – Стас протягивал мне сложенные стопкой вещи и черные сапоги без каблуков.

– Спасибо, конечно, но как-то неудобно.

– Неудобно штаны через голову натягивать, – усмехнулся этот тип. – Сестра в Англии учится, приезжает только летом, и то ненадолго, так что не беспокойся.

– Отвернешься? – спросила, уже точно читая ответ на его наглой моське.

– Нет.

Посмотрев на потолок, попросила у бога здравомыслия для одного мужчины, но, видимо, после вчерашнего грехопадения в мольбах мне было отказано. Сидел на постели, упакованный в брюки и рубашку, и наблюдал за мной, ничуть не скрывая улыбки. Повернувшись к нему спиной, натянула свои стринги и чужую черную водолазку. Хоть носки были новыми – это радовало. Темные брюки сели как влитые.

– Налюбовался? – спросила, оборачиваясь.

– Нет, но думаю, мне еще представится возможность. Садись завтракать, принцесса.

Вот самоуверенный засранец!

Да, конечно, завтрак в этом доме не сравнить с моим обыденным бутербродом с сыром и маслом. Тут тебе и салат, и фрукты, и мясная нарезка, и черт знает что еще. Уплетала за обе щеки, поглядывая на чашку с кофе – единственную чашку. Сок в стакане как-то не прельщал.

– Спасибо. – Забрав чашку из его рук, сделала обжигающий глоток, а потом еще один, и еще…

– Эй, мы так не договаривались. Это мой кофе. Девочкам положен сок, – возмутился этот жадина.

– Сам пей свой сок, а лично я без кофе не просыпаюсь. – Сделав еще один глоток, посмотрела на ополовиненную чашку и с неудовольствием вернула ее Снежному Королю. Бог велел делиться. Не со всеми и не всегда, но все же.

– Значит, ты принцесса ювелирного королевства, – размышлял он будто сам с собой, а я предпочитала отмалчиваться. – Кто-то из папиных конкурентов, да? Интересно. Только я до сих пор понять не могу, что ты делала у меня в спальне?

– Заблудилась. – Откровенно смеялась над ним. Надо же – сам себе придумал сказку, сам же в нее поверил. Чудак человек.

– А почему не остановила меня? Ммм… Наверное, это коварный план наших родителей. Хотят поженить нас, верно? Да, это вполне в духе отца – объединиться с конкурентами.

– Прекрати искать проблему там, где ее нет. Я просто не хотела тебя останавливать. Думаешь, такое невозможно?

Нетерпеливый стук в дверь прервал наш диалог, который уже начал сворачивать не в ту степь. Еще чуть-чуть, и этот детектив разглядит во всем этом мировой заговор.

– Станислав, немедленно открой! – прозвучал излишне громкий женский голос.

– Черт, не успели, – прошептал этот несчастный, отставляя чашку.

– Что будет?

Понимала, что придуманная им сказка сейчас лопнет как мыльный пузырь. За дверью наверняка стояла его мать, которая стопроцентно знает всех дочерей всех своих подруг. Как-то не очень хотелось объясняться и лишаться работы. Я все еще надеялась выплыть из этой истории сухой и не заляпанной.

– Тебе ничего, а вот меня ожидает тяжелый разговор и порция женской истерики. Ненавижу истерики, – прозвучало как-то обреченно.

– А может, тогда убежим? Есть машина? – глупый вопрос, да, но я должна была знать, какие у меня есть пути побега.

– Конечно.

– Станислав! Как ты посмел вчера ослушаться меня? – продолжала вещать его мать, тарабаня все сильнее.

– Ты смелый парень? – натягивала сапоги, которые оказались чуть-чуть великоваты, но я с детского дома привыкла запаковывать свой тридцать седьмой в обувь, начиная с тридцать пятого и заканчивая тридцать девятым размером. Если хочешь разнообразия, приходится меняться.

– Хочешь проверить?

– Ага, – кивнула, улыбаясь. – Бери куртку.

Схватив шубу, открыла балкон и спокойно перелезла через балюстраду. Держалась руками за перила, когда услышала за спиной шокированное:

– Ты что, сумасшедшая?

– Не будь маменькиным мальчиком. Это ведь весело. И потом, ты ведь хочешь узнать мое имя?

Да, играла на его любопытстве. Хотелось поскорее выбраться отсюда – за стенами этого дома я хоть немного успокоюсь. Там убежать будет намного легче.

Спрыгнув вниз, аккурат приземлилась в сугроб, который еще не успел растаять, но покрылся крепкой коркой. Ударилась рукой, однако жалеть себя времени не было. Едва успела выкарабкаться, когда рядом свалился Стас.

– Черт… – простонал он, улыбаясь. – Принцесса, ты действительно сумасшедшая.

– Меня зовут Стася.

– Ты серьезно? – поднимался, отряхивая мех куртки от снега.

– Более чем. Где твоя машина?

За ворота мы выезжали, глупо улыбаясь друг другу. Шпионы восьмидесятого уровня, не меньше.

– Сильно ударилась? – спросил, переплетая наши пальцы.

Крутая тачка, кожаный салон, запах дорого парфюма. Что я здесь делаю? А черт его знает.

– До свадьбы заживет. С тобой, конечно, весело, но не мог бы ты довезти меня до ближайшей автобусной остановки? – при себе ни копейки, но в шубе телефон. Вызову такси до Лизки, а там она выйдет и расплатится за меня. Небольшая цена за то, чтобы услышать эту историю первой.

– Нет, принцесса. Не дури. Не хочу отпускать тебя сейчас. – Дверцы с тихим щелчком заблокировались.

– Это похищение? – спросила, усмехнувшись.

– Считай, что я влюбился с первого взгляда. Ну, или с первого стона. Тебе как больше нравится?

– Хам, – проговорила уже на автомате. Рядом с ним не чувствовала страха или дискомфорта. Внутренне ощущала, что не навредит. – И куда мы едем?

– Ну, как на счет того, чтобы познакомиться с моими друзьями?

Глава 5. Станислав

Видел, что девчонка несколько ошарашена, но тем не менее не собирается устраивать истерику. Она мне действительно нравилась, и дело не только в поведении, но и в характере. С ней я ощущал себя более чем комфортно: легко, свободно, весело. Действительно сумасшедшая, а еще – храбрая, да только будь на моем месте кто-то другой, вышла бы ей эта храбрость боком. Все-таки нужно хоть изредка думать головой.

– И где же мы будем знакомиться с твоими друзьями? – спросила, чуть сжимая мои пальцы.

– На окраине города есть одно интересное местечко. Думаю, тебе понравится.

Остальной путь провели в уютном молчании. Специально вдавливал педаль газа в пол, опасно проносясь среди потока машин, но Стася не пугалась. Она лишь счастливо улыбалась и крепче держалась за мою руку. Наверное, именно поэтому я не торопился снижать скорость. Если бы не сообщение от Артема, то катал бы я ее по городу еще пару часов.

– Приехали, принцесса.

Припарковавшись у одноэтажного деревянного домика, который уже два года работал как круглосуточный бар, вышел из машины. Хотел галантно помочь девчонке выбраться, но, к моему удивлению, джентльмена она не ждала. Сама спокойно выскользнула из авто, с любопытством разглядывая дикую природу вокруг.

Мне тоже здесь нравилось. Особенно летом, когда за зеленым морем деревьев не видно ничего и никого. Только ты и шум веток да птичий крик. Здесь даже пахло по-другому – свежее, свободнее, чище.

– Нравится? – спросил, обнимая девушку за талию.

– Да. Ощущение, что приехали в гости к Бабе-яге, – усмехнулась она, приподнимая подбородок.

Хотел поцеловать. Даже наклонился, чтобы вновь прочувствовать мягкость ее губ, но девчонка ловко отвернулась, подставляя свою щеку. Неудовлетворение разлилось по телу, оседая неприятной горечью.