Лес

***

Их гостиница состояла из одного высокого корпуса в 18 этажей. Стояла она на естественном возвышении. Снизу расстилалась дорога в две полосы, на которых пробки не рассасывались больше, чем на полчаса и то, самой глубокой ночью. Все в этом крае ехали или к морю или с моря. Даже включённые сирены у иных автовладельцев не слишком сильно улучшали скорость. На небольшом островке между полосами стояла церковь с золотыми куполами. Аня подумала, что более неуместное расположение сложно представить. Вот церковное подворье, всегда пустующее от раскалённого солнца, а вот народ в плавках, в купальниках, в мокрых парео, с плавательными кругами ярких цветов и экзотичных форм наперевес. Может, так и было задумано, чтобы распаренный зноем и утомлённый морем человек, вдруг на секунду, проходя мимо церкви, вспоминал о Боге, о грехе, об искуплении? Но Аня, когда проходила мимо духоспасительного сооружения, мечтала только о том, чтобы поскорее очутиться у подножия лестницы, ведущей к пятачку перед гостиницей. На этой лестнице уже можно было отдышаться. Хотя она и была крутая, но вдоль неё росли высокие деревья, осины, ёлки, сосны. Если бы не необходимость подниматься наверх, то можно было бы залечь на нижней узкой ступеньке и отдыхать после морских купаний.

***

В первый же свой спуск к морю, а за ним последовавший подъём по ступеням, а их было двести штук, однажды Аня отвлекала себя счетом их количества, вся компания из четырёх человек оценила тенёк вокруг лестницы. Лестница изгибалась, была бетонной, не ровной, через хаотичное количество ступенек следовала маленькая площадка, тут можно было постоять и отдышаться, а потом снова наверх усталыми ногами. На следующей площадке могли лежать собаки, вяло реагирующие на путников. Потом снова ступени, а вокруг уже деревья и кусты, цикадная трель. И так до самого конца. Когда они преодолевали все двести ступеней, прохлада, полученная в море, куда-то исчезала, тело снова становилось не свежим, распаренным, не успевшие высохнуть волосы от влаги становились мокрыми ещё и от пота. В принципе, для пожилых гостей пару раз в день выезжал белый автобус и отвозил их на пляж. Но обычно этим транспортом никто не пользовался, и водителя искать приходилось по всей округе, если уж кому-то вздумалось бы вдруг ехать к морю, а не идти. Пляжей внизу за церковью было много. Они объединялись длинной асфальтированной узкой набережной, где располагалось несколько кафе, ларьки с сахарной ватой, плавательными приспособлениями, резиновыми дешёвыми игрушками. По этой набережной все время ходили люди. Они рвались сначала к морю, чтобы скинуть с себя жар дня, а потом в кафе или в столовую, чтобы подкрепиться после моря. Всё в этом крае вертелось вокруг моря. Но это было естественно. Оно занимало огромную площадь, имело огромное влияние на окружающую среду, на психологию людей. Где море, там отдых, расслабленность, верно?

***

В случае с Венерой и Вовкой именно так и было. Они расслабились. Спали до обеда, и никогда не показывались на завтраке в столовой гостиницы. Зато ровно в девять, как штык перед ещё закрытыми дверями просторной столовой Юра с Аней в сосредоточенном молчании ожидали, когда можно будет войти. Аня с удовольствием валялась бы в кровати, как её друзья, но Юра был неумолим. Если завтрак, обед и ужин положен им по оплаченной путёвке, значит, они будут в гостинице питаться, а не растрачивать деньги по местным кафе и ресторанам. Первые дни Аня просила, чтобы он уходил завтракать без неё, а она лучше выспится и удовлетворится печеньем и чаем в номере. Но потом Юра решил, как ей насолить, и начал вешать на дверь снаружи табличку с просьбой об уборке. Горничная заходила со своим гремящим набором швабр, тряпок и ведер в номер, и становилось уже не до сна. Юра как-то повесил такую же табличку на дверь Венеры и Вовки. И вечером, когда они были на пляже, Вовка строго потребовал больше не беспокоить их с женой по утрам. Юра весь скукожился, скривился и поспешил сделать вид, что то была неудачная, неуместная шутка.

***

А море было чудесным, манящим, чаще серо-стального цвета. Венера с Вовкой все прошлые годы ездили на заморские курорты, и Аня беспокоилась, что наше море может им показаться слишком скучным и пресным. Аня, вообще, много и часто беспокоилась по любым поводам, но что-то ей подсказывало, что до брака такого не было. Юра изменил Аню, их отношения переделали ее поведение, ее сущность. Анна постоянно о чём-то беспокоилась в браке, раньше точно такого не было. По-крайней мере, если и было, то в разы меньше. Сейчас Аня волновалась, будет ли дождь, и положила ли она на видное место зонтик, чтобы Юра его взял, и не обвинил её в том, что Аня вызвала на его голову гром и молнию. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. За пять лет брака Анна стала себя ощущать ответственной за всё. За погоду в том числе. За то, что ее друзьям не понравится море, не понравится гостиница, не подойдёт еда в столовой. Поэтому всякий раз с волнением приходя на пляж, Аня мысленно просила море быть максимально привлекательным. Ну, не смешно ли? Не смешно.

***

Через пару дней все-таки её друзья заскучали и предложили выбраться из гостиницы, съездить, может, на экскурсию, к водопадам, на джипах, куда угодно, лишь бы не сидеть вечером на лавочке перед гостиницей, наблюдая, как аниматоры развлекают детвору. Они перебирали разные варианты, и кто-то из них первым остановил свой выбор на самом большом и известном дендрарии на юге России. В интернете Аня рассматривала красочные снимки. Всё такое сочное, зелёное, радостное, с солнечными бликами. И много цветов, которых она раньше не видела и названия которых не знала. Друзья выяснили, как туда добраться, сколько стоят билеты, что с собой взять и прочие бытовые премудрости. Но ко всему подготовиться нельзя. На следующий день, когда они вчетвером уже подъехали на такси к длинному высокому забору, оказалось, что осмотр дендрария нужно начинать с верхней его части, куда добираются люди из города на фуникулёре. У Анны тут же предательски затряслись ноги и похолодели ладони. Анна боялась высоты. И боялась высоты из них четверых она одна. Юра тут же издевательски принялся шутить, "шутить?", что супруге следует ожидать всю компанию в нижней части дендрария.

– А может ты пойдёшь нам навстречу? Пересечемся на полпути, а дальше мы вниз, а ты наверх? Вернёшься обратно на фуникулёре…

– Ты так и блещешь остроумием, Юра! Обидно вообще-то! – заметила Анна.

– Ты шуток не понимаешь!

***

В кассе, оформленной, как пещера, вырубленная в скале, им продали билеты и объяснили, как пройти к остановке на фуникулёр. Аня не вдавалась в подробности, шла, куда ведут. Это был её частый способ взаимодействия с окружающим миром. Она редко запоминала дорогу с первого раза. Не утруждала себя этим. Вот и когда они вчетвером шли в указанном направлении к остановке, замечая приметы, спрашивая дорогу, Аня витала в облаках. Рассматривала прохожих, пытаясь угадать, кто местный, а кто отпускник. Наверное, местные это те, кто несмотря на жару, спешит по своим делам с сумочкой, на каблучках, в застегнутой рубахе белого цвета, в галстуке. Но таких немного. В основном, все в шлепках на босу ногу, в сарафанах и в широкополых шляпах с бейсболками. Аня вдруг ощутила себя стоящей возле лотка с солнечными очками. Широкая городская дорога, по которой они шли, сменилась невнятным закутком, где парень торговал очками. Аня не успела удивиться, что они забыли возле парня. Юра спросил продавца, как пройти к фуникулёру, на что парень привычно и не слишком энергично указал рукой себе за спину и мгновенно потерял интерес к вопросу.

***

Мы пошли по узкому проходу между домами. В какой-то момент Аня обрадовалась тому, что боится высоты, а не замкнутых пространств. Впереди показалась небольшая башня с тремя уровнями. Это и была остановка фуникулёра. Они стали подниматься наверх, и с каждой пройденной ступенькой, паника подкатывала к горлу Ани.

– Ну, что ты? Может, не поедем? Ань? Пускай мужчины едут наши, а мы их в кафе на набережной подождём? – Венера взяла Анну под руку. Но какое-то упрямое существо внутри Анны заявило, что она непременно поедет со всеми на этом прекрасном фуникулёре из этой прекрасной ничуть не высокой башни. Вон сколько других желающих, и с детками, и никто не боится, подумаешь, пролететь над городом всего лишь на уровне третьего этажа. Чепуха! В закрытой надёжной стеклянной кабинке! Тут же вспомнился недавний случай, когда в колесе обозрения люди провели два часа из-за поломки механизма. Аня за всю жизнь один раз прокатилась на подобном атракционе, и ей хватило этого на всю жизнь. Её добрый приятель принялся крутить допотопную с советских времён ржавую кабинку, трясти, вставать с места. А она просто побелела, вцепилась в руль и заорала грубым мужским голосом, что если он сейчас же не прекратит, то она на выходе с атракциона его зарежет, задушит, утопит и сожжёт заживо. На приятеля возымел действие Анин окрик, а всё потому что она не разу не повышала голос на него в обычной жизни. Была этакой манерной принцессой.

***

Когда они сошли с аттракциона, то больше не общались никогда. Аня от обиды, а приятель – от удивления. Вот, оказывается, как в одной девушке может сочетаться фея и ведьма, а уж меняются они между собой совсем непонятно когда и отчего. Ну, её, эту Анну! На третьем этаже башни была широкая открытая площадка. С одной стороны толпились люди с купленными билетами, а с другой стоял турникет, похожий на турникет в метро, а подле него сотрудница в голубой форме и даже в пилотке с золотой эмблемой. Пилотка была немного набекрень, что объяснялось ветром, который продувал открытую площадку насквозь. Не верилось, что на высоте третьего этажа было настолько ветренно, ведь внизу в городе даже листочек не шевелился на дереве. Внизу было жарко, раскалённо. А наверху – ветрено, но не сильно прохладнее. Ветер был горячим, как из фена.

***

Прямо за сотрудницей на турникете на уровне её головы в городскую пропасть уходили два чёрных не сильно плотных на Анин взгляд провода диаметром с запястье. Аня с ужасом ощупала свои хрупкие запястья. Они вчетвером встали в очередь и через несколько минут могли наблюдать, как подлетает, раскачиваясь на этих проводах, стеклянная кабинка размером с небольшой автобус без колёс. От автобуса кабинка ещё отличалась тем, что была прозрачная везде, только пол был металлический, не прозрачный. Из кабины выходили взрослые, дети, смеялись, что-то друг другу взахлёб рассказывали, некоторые выходили молча, сосредоточенно смотря себе под ноги. Аня подумала, что она из фуникулёра выйдет первой, в слезах от испуга. Но Венера её утешила:

– Мы поедем только один раз, сейчас, для того, чтобы оказаться в верхней части дендрария, а потом с комфортом спускаться вниз в его вторую часть. Те, кто приехал сюда на фуникулёре, это те бедолаги, что начали осмотр с нижней части. Я прочла, что осмотр дендрария с нижней части невыносимо тяжек. Ты всё время идешь в гору. Хотя, представь, какая нагрузка хорошая! Всё пирожные бы сгорели за одну прогулку!

Аня была благодарна Венере за то, что она пытается её отвлечь от переживаний. А момент посадки между тем неумолимо приближался.

***

Как-то миллиард лет назад Аня садилась в лодку, которая покоилась на удивительно умиротворенной с виду воде. Аня тогда не ожидала, что дно посудины настолько резво начнёт ходить ходуном, и думала, что сесть в лодку не сложнее, чем сесть на стул или в кресло. Сейчас Аня заходила в фуникулёр и чувствовала, что ей так же страшно, как тогда при посадке в лодку. Только под ногами теперь высота, а раньше была глубина. В конце концов, что страшнее высота или глубина, теснота или открытое пространство, бешеная нападающая собака или безмолвно ползущая змея. Венера с Вовкой уже зашли и встали возле поручней, они с интересом разглядывали панораму города. Аня втиснулась между ними, чуть ли не впервые почувствовав себя наглой. Между ними не так будет жутко, как рядом с Юрой. Муж плелся сзади и встал сбоку от них, недовольно покосившись на Аню. Плевать. Рядом с ним всегда было ненадёжно, скованно и одиноко. Даже в первые дни знакомства. Но Ане нужно было выйти замуж. Как всегда срочно, суетно, тревожно. Вот она и вышла. За Юрия. А теперь стоит в опасной ситуации для себя и спасение ищет у друзей, не у мужа. Зачем такой муж?

***

Фуникулёр заполнился, сотрудница нажала на кнопку и дверь закрылась. Потом сотрудница два раза хлопнула по корпусу фуникулёра, что, вероятно, означало, трогайся в путь. Кабинка немного встряхнулась и плавно, не спеша раскачиваясь, двинулась, над городом, всё набирая высоту. Сначала она неслась почти над головами прохожих и автомобилей, касаясь днищем крон деревьев, а потом уже на высоте десятого этажа, не меньше. Анна отчего-то думала, что вся дорога пройдёт не выше третьего этажа, никто ей не сообщал о том, что они будут лететь на двух чёрных прутиках на высоте птичьего полёта. И никому из пассажиров этого не докладывали, наверное, потому что они восторженно взвыли, когда фуникулёр взметнулся вверх. Аня закрыла от ужаса глаза, как тогда на колесе обозрения.

– Когда мы подъедем к остановке, скажи мне! – Анна дёрнула Венеру за руку.

Подруга приобняла её за плечи и говорила, что поездка будет короткой, и Аня не успеет даже испугаться.

– Я уже испугалась! – вдруг взвизгнула Аня. – Когда мы приедем?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.