Двор льда и пепла

Л. Дж. Эндрюс

Двор льда и пепла

L.J. Andrews

COURT OF ICE AND ASH

Copyright © 2021 by LJ Andrews

All rights reserved.

© О.С. Микешина, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1. Ночной Принц

Зов крови никуда не исчез. Он тяжело и ощутимо поднимал голову всякий раз, когда я клал руку на черные боевые топоры на поясе. Существо внутри меня продолжало дышать, незримо и молчаливо желая крови и чужой боли. Будто я слишком долго жил с проклятием, и теперь какая-то часть моей души навсегда омертвела, подчинившись безобразному зверю, которому я позволял занимать мое тело снова и снова.

Я собирался хранить это в тайне.

Сидя на валуне среди деревьев, я вдыхал сырой воздух с привкусом меди. С привкусом крови, смешанной с остатками бури. Я дышал им, пытаясь успокоить беснующееся сердце, но никак не мог насытиться.

– Напомни, зачем мы снова это делаем?

Я оглянулся на Тора. Он скреб точильным камнем по кинжалу, впившись в меня пристальным взглядом. Прямо как раньше, когда Сол был жив, а я был их мальчиком на побегушках.

Когда жизнь еще имела смысл.

– Помнишь, ты преклонил колено? Мне это больше понравилось, чем твои вопросы. – Я отвернулся и положил руку на топор.

– Да, порадовался минутку, что воспоминания вернулись, – Тор отложил клинок и подошел ко мне. – Скажи мне, принц, чего ты добьешься мелкими разбоями?

Я обвел большим пальцем бесполезный теперь черный камень провидца, висевший у меня на шее. Ответа у меня не было, и, как ни противно это осознавать, четкого плана тоже. Я кое-как постарался придать голосу уверенности.

– Потеря каждого каравана – новый удар по казне ложного короля и новый повод для тревоги.

Тор закатил глаза, и я чуть не рассмеялся.

Когда-то он спорил с Солом с точно таким же выражением лица. Воспоминания оживали постепенно, складываясь в картину, как кусочки головоломки. Кто-то из нас то и дело замирал, потирал лоб и описывал новый момент старой жизни.

Мы либо смеялись, либо подбрасывали это воспоминание в костер нашей жажды мести.

– А еще это новый шаг к ней, – понизил голос Тор. – Хотя ты говорил, что хочешь оставить ее в покое.

В груди завозился непонятный страх, и рука сама сжалась в кулак. Странное чувство, которым я не мог рисковать и которого не мог желать.

Она не должна была иметь ничего общего ни со мной, ни с гильдией Теней, ни с моей нескончаемой войной за каждую каплю крови моих родных. Это было бы несправедливо. По крайней мере, так я оправдывал свое решение перед самим собой. Но глубоко внутри я знал – и эта причина была куда ближе к истине, – что рядом с Элизой Лисандер испарятся все остатки моей жажды крови, а я не был готов с ними распрощаться.

Так что я привычно сделал вид, будто все это мне совершенно безразлично, и открыто встретил взгляд Тора, радуясь тому, что он наконец не выдержал и отвел глаза.

– Я не собираюсь сближаться ни с кем из тиморцев.

– Правда? Рад слышать, коль скоро твоя Квинна – тиморанка. Неважно, что она сделала, чтобы снять проклятие, – в ней течет кровь короля Элизея. Она даже носит его чертово имя. Если ты хочешь двигаться вперед, мы справимся без нее. Верно?

Я посмотрел на кусок красной ткани в руках.

– Если только ты не хочешь признать, что передумал. Или, скорее, за тебя это сделало твое сердце, – показался из-за дерева Халвар, слизывая жир с пальцев и отбрасывая кость речной птицы. – Клянусь небом, я даже не скажу тебе: «Я же говорил». Хотя на самом деле говорил, и много раз.

– Элизе с нами не место, – сказал я, убеждая скорее себя, чем Тора с Халваром.

– Именно, – согласился Тор. – Она сыграла свою роль, теперь для нее же лучше держаться от нас подальше.

– Как трогательно вы думаете вслух. Будто стараетесь убедить судьбу, что привела ее к нам. Будто судьбе важно ваше мнение. Элиза – его хьярта, песня сердца нашего принца.

– Правда? – со смешком фыркнул Тор. – Когда это ты так размяк?

– Из нас троих я всегда был самым чутким любовником, хотя я тверд как скала. Отрицай сколько угодно, Торстен, но это ты тут встречал свою хьярту, так что должен был понять скорее, чем я. Но, думается мне, ты тоже тогда пытался закрыть свое маленькое черное сердце. – Халвар со злобным смешком увернулся от тяжелой руки Тора и посмотрел на меня. – Я от своих слов отказываться не стану и с удовольствием посмотрю, как ты станешь бороться с влечением к Квинне Элизе, мой принц. Вообще-то, я соврал. Я скажу «Я же говорил» по меньшей мере сотню раз, как только ты…

– Жалко, что от проклятия не немеют, – перебил Тор.

Я сжал зубы, чтобы не улыбнуться. Я скучал по ним. Таким же, как когда-то давно. Пусть даже я снова был надоедливым младшим братом Сола, а эти двое обидно подшучивали надо мной. Не хватало только Херьи и самого Сола. Сестра всегда бы за меня заступилась, а Сол придумал бы, как заставить Новый Тимор заплатить за кровь и страдания нашего народа.

– Давайте двигаться, – я повернулся к Халвару и сузил глаза. – И Элиза не моя хьярта.

Он усмехнулся, как будто я снова был забавным ребенком.

– Как скажете, мой принц.

Это была старая романтическая сказка. Ночной народ любил ее больше всех. Древний хаос, что неразрывно связывал души двух влюбленных, как созвучные ноты.

Смешно.

И больно.

Отец всегда называл маму песней своего сердца. А она была тиморанкой. Так, может…

Нет. Мне нельзя искать связи с Элизой Лисандер. Я использовал ее, чтобы снять проклятие. Мы преуспели. Дело сделано.

Я опустился на корточки, прищурился и всмотрелся в ухабы торговой дороги под скалистым выступом. Неприметный путь, спрятанный за черными дубами, завесами ив и вечнозеленой хвоей. Верхушки деревьев путались в собирающемся тумане, как пальцы – в волосах возлюбленной. Даже сквозь дымку я четко различал черные кареты. С тех пор как хаос и воспоминания вырвались за стену проклятия, мои глаза стали зорче по ночам. Этим я славился еще в той, давно ушедшей жизни.

Ночной Принц, государь, рожденный под серпом растущей луны, принц теней, наделенный хаосом земли. Я всегда предпочитал сумерки рассвету, и годы этого не изменили.

По дороге, трясясь и подскакивая на корнях и зарослях колючего кустарника, двигались три кареты. За каждой тянулась вереница измученных пеших крепостных.

Кровь. Десятки эттанцев, облаченных в цвета Воронова Пика, несли атласные ткани и ленты. Другие тащили на плечах тяжелые холщовые мешки. Третьи – бесконечные перья, иглы и булавки для швей и портных. Почти все без обуви. Согнувшиеся, спотыкающиеся об острые камни, они брели по дорожной пыли. Даже дети.

Ненависть исказила мое лицо.

Девочка – кожа да кости – несла мешок зерна размером с нее саму, пока сопровождавшие караван вороны сидели на толстых задницах, не замечая страдающих людей под ногами. Моих людей.

Я не мог быть их принцем. Им нужен был совсем не я. Но я мог стать злодеем от их имени. Разбойником, поставившим Воронов Пик на колени.

Только так я смогу освободиться от власти над этой богами забытой землей.

Не такую Этту я помнил с детства. Эту новую землю я не узнавал и не находил в себе сил ее любить. С ее жителями меня связывало не более чем чувство долга, и править ими я не мог и не хотел.

Когда я отомщу, я стану не лучше теперешнего лжекороля.

– На черта нам перья и булавки? – пробормотал Халвар. – Где повозки с золотом?

Он спрыгнул с верхнего выступа и встал рядом со мной. В плаще Тени, с замазанным черным лицом, он почти сливался с ночью.

– Это же все игра, идиот, – Тор тоже спустился с выступа и присел шагах в десяти от нас, растворившись во тьме. На кончиках его пальцев вспыхнули и погасли бледно-голубые искры. Он сжал кулаки. Такие силы, как хаос огня, сложнее всего поддавались контролю. Когда вернулись воспоминания, Тору в каком-то смысле пришлось заново обуздать свою магию.

– Как по мне, бить лжекороля надо по больному месту – прямо по казне.

– В свое время, Халвар, – сухо ответил я. – В свое время.

С тех пор как спало проклятие, мы стали занозой в боку мальчишки Колдера – дурака, убившего отца ради короны.

Первыми стали стражники, которых он отправил в Черную Гробницу. Всякий раз, вспоминая их, я отбрасывал подальше тяжесть угрызений совести. Тех людей послали узнать, что произошло, но они нашли лишь свою смерть. Все, кроме одного. Мы оставили его в живых, чтобы бедняга доковылял до замка и рассказал о Кровавом Рэйфе и гильдии Теней.

Кровавый Рэйф был моим способом достижения цели, и я был готов окончательно погрязнуть в его личине. Я не мог быть Валеном Ферусом – груз этого имени был слишком велик для простой мести. А я должен был отомстить. Кровь моих родных пропитала землю Старой Этты, а их крики звенели у меня в ушах всякий раз, когда я ложился спать.

Я хотел, чтобы Тимор превратился в руины.

– Как вернее всего сокрушить королевство, Халвар? – тихо спросил я. Халвар сложил руки на груди, вглядываясь в караван.

– Предать огню, обобрать до нитки, казнить короля? Я люблю твои загадки, мой принц, но на эту ответь мне ты. Я устал ждать.

Я усмехнулся. Боги, он совсем не изменился. С проклятием или без, Халвара всегда было много. Говорить – так без умолку, любить – так до безумия, идти вместе – так до конца.

– Хочешь уничтожить королевство – вбей клин между королем и народом, мой друг. Разоблачи его жадность и покажи людям правду: пока они страдают, он богатеет.

– И поэтому мы должны заставить эттанцев страдать еще больше?

– Тиморцев. Наш народ и так достаточно натерпелся. Но и среди тиморцев есть обычные люди. Они прекрасно видят, как их кошельки и кладовые скудеют, пока король и его приближенные купаются в золоте.

Я снова повернулся лицом к торговой дороге и усмехнулся. К тому времени, как мы закончим, тиморцы перестанут верить в своего короля-труса. Они увидят его истинное змеиное нутро. Они сами свергнут его, и тогда в этой земле снова проснется магия. И Этта снова станет великой.

Оставалось лишь найти подходящего сына Ночного народа, готового принять корону потрепанного королевства. Я откажусь от своих притязаний, и земля выберет другого.

Королей Этты выбирал хаос. Этот дар послали сюда боги, и жители этой земли не могли не полагаться на него, решая, кто будет ею править.

Халвар присел рядом со мной.

– Она узнает, что это ты.

Слова вонзились в грудь кинжалом – так резко и болезненно, что внутри все заныло. Я мог игнорировать эту боль точно так же, как игнорировал зов крови.

Но тоска по ней оказалась зверем более свирепым, и укрощать его я еще не научился.

– Не имеет значения. – Имело, и огромное. И я ненавидел себя за это. – Пусть презирает меня. Так будет проще.

Халвар сжал губы – в кои-то веки – и просто покачал головой. Я отвернулся от него, теребя в руках красную маску.

Она терпеть ее не могла, даже поклялась подыскать мне другой цвет. Тогда, когда мы вместе мечтали освободить эту землю. Я закрыл глаза и похоронил беспокойство глубоко внутри, думая о своей цели, пока сердце не зажглось ненавистью и ярость не поглотила воспоминания о ее губах и нежной коже.

Нос, рот и подбородок скрылись за красной тканью. Она пропиталась пьянящим запахом дыма, пота и крови.

Я глубоко вдохнул.

Руки набросили на голову черный капюшон. В сердце нарастала боль, которая требовала, чтобы я попрощался с Элизой, как это было перед каждым налетом. Она и правда знала, что это я причиняю боль ее народу. Тем лучше для нее. Я не тот, кто ей нужен. Я жаждал лишь крови.

«Прости меня», – пронеслась в голове непрошеная мысль. Я крутанул в руке топор.

Тор раскрыл ладонь, и ее охватило холодное пламя. Халвар призвал хаос воздуха и сгустил над нами грозовые тучи.

Я покрепче перехватил рукояти топоров. Покажи я свой дар повелевать землей, и меня бы узнали. Впрочем, мне не нужен был хаос, чтобы убивать. В человеческой силе и искусстве владения оружием я находил больше чести.

Жестокая ухмылка скривила мои губы под маской. Караван шел прямо под нами. Воронова Пика они не достигнут.

– За Этту, – мрачно сказал я.

– За Этту, – повторили мои друзья.

Я шагнул вниз.

Кровь звала.

Глава 2. Сбежавшая принцесса

– Черт побери! Опять?

Я стиснула зубы и потянула ногу, по колено увязшую в густой, липкой грязи. Тишину ночи разбил оглушительный чпокающий звук. Боги, как все воняло. Резкий запах гнили и отходов забирался в ноздри. С каждым шагом из-под ног поднимался новый шлейф зловония. Желудок крутило, и я уже всерьез подумывала, не станет ли легче, если меня вырвет.

Болото нехотя отпускало мою ногу, булькая мутными илистыми пузырьками, но тут я дернула ее слишком сильно и, когда сапог оказался на поверхности, опрокинулась назад, по уши заляпавшись в грязи.

От хихиканья из камышей настроение испортилось еще больше.

– Заткнись, Сив, – огрызнулась я. Мокрые ткань и кожа неприятно липли к телу, и по спине и бедрам пробежал колючий холодок.

Сив вышла из высокой травы, широко улыбаясь. Темные волосы она забрала под шапочку, а лицо скрыла за острыми краями высокого воротника.

Мне представлялось, что прочные кожаные сапоги, черная рубашка и капюшон, под которым прятались снежно-белые волосы, сделают меня ловчее и стройнее. Теперь же я жалела, что не послушала Сив, когда та предупреждала о холодных и сырых тропах на подступах к тюрьме. Я продрогла до костей, а ил и грязь застыли коркой.

Ну, вот и маскировка. Ничто не выдавало меня сильнее, чем характерно бледный тиморский цвет кожи. Не очень-то получалось не привлекать внимания, когда мое лицо чуть ли не отражало голубоватый лунный свет. Я вцепилась в плечо Сив и поднялась на нетвердый берег, ступая по ее следам.

– Смотри куда идешь, – прошептала Сив. – Пятый раз уже спотыкаешься. С таким же успехом мы могли бы дождаться рассвета и забрать его прах из погребального костра.

Я нахмурилась, хотя Сив, разумеется, не могла этого разглядеть.

– Воду и кочки в темноте одинаково не видно. Я, в отличие от тебя, дорогу не знаю.

– Когда твоих людей постоянно арестовывают, в тюрьму ходишь как к себе домой.

Сив говорила легко, но в ее словах не было и тени шутки. Сив была из подпольщиков. Тех, кто ненавидел нынешнего короля и его тиморских предшественников. Тех, кто верил, что истинный наследник этой земли – принц-фейри из далекого прошлого. Что он жив и скоро возвратит Королевству Этты былое величие.

Подпольщики презирали тиморскую знать, особенно выходцев из королевской семьи. Меня, младшую племянницу короля, хотели убить руками моей служанки. Когда я узнала, что Сив обманывала меня, я была в ужасе, но она доказала свою дружбу. Так мы обе оказались незваными гостьями в ее клане. Нас решили проверить на верность, и я должна была сделать все правильно. Не потому что от этого зависели наши жизни, а потому что другие жизни сегодня зависели от нас.

И я не подведу их.

Хотя, если честно, все было бы гораздо проще, если бы мы могли сказать подпольщикам правду: их принц-фейри был жив.

Вален Ферус. Ночной Принц.

Человек, который желал меня и заставил меня желать его.

Человек, который доверился мне и научил меня доверять.

Человек, который выбрал месть, когда я выбрала его.

Я встряхнулась, выгоняя из головы Валена. Мысли о нем каждый раз приводили либо к слезам, либо к вспышке гнева, который я успокаивала, метая ножи.

Сейчас мне не нужно было ни то, ни другое.

Наконец мы добрались до тюремной стены, и я пригнулась за поваленным бревном. От жары, холода или непогоды заключенных защищали лишь железные решетки на прогнивших балках. Многие умирали еще в камерах.

В центре двора, освещенного факелами, возвышался деревянный помост с позорными столбами. На запятнанном столе лежали ржавые клинки.

Горло обожгла желчь. Доски уже пропитались кровью. Чуть поодаль в повозку свалили три тела – пища для скорого костра. С другой стороны по сырому двору растянулась вереница сломленных людей в ожидании своей участи.

Сив указала на затерявшийся в тени холм. Мои глаза метались от одного изможденного лица к другому, пока не нашли того, за кем мы пришли. Я прикусила щеку, заставляя себя молчать.

Чуть похудел. Лицо обросло жидкой бородкой. Одежда превратилась в лохмотья.

Маттис. Сердце сжалось от боли за друга-плотника, а в груди поднялась новая волна ненависти к сестре.

Две недели назад мы с Сив пробрались в Мелланстрад за Маттисом, но узнали, что его объявили врагом короля.

Руна. Это моя сестра помогла своему жениху Колдеру убить короля и украсть трон. Когда я сбежала от них и трусливой кучки их сторонников, Руна приказала схватить Маттиса. Не сомневаюсь, что стражникам было велено проявить особую жестокость. На этом она не остановилась. Они с Колдером сожгли поместье Лисандер дотла, вместе с крепостными, служанками и стряпчими, которые не успели сбежать.

Возможно, Руна стала даже хуже ложного короля Колдера. Ложного – потому что истинным правителем был Вален.

В глубине души я знала, что он объединит это расколотое королевство. Иного исхода я и представить не могла.

– Ты снова о нем думаешь, – прошептала Сив, накладывая стрелу. – Сначала Маттис и старейшины. Выберемся отсюда живыми, а уж потом можно и о принце Валене побеспокоиться.

– Я не думала о Кровавом Рэйфе.

Сив закатила глаза.

– Не называй его так. В конце концов он займет трон. Он – наследник по крови.

– Скажи это Ари.

Глава подпольщиков – могущественный фейри, повелитель иллюзий – утверждал, что это он вернул жизнь на землю, а потому претендовал на трон. Люди приняли его. Никто не верил, что наследник династии Ферусов еще жив.

– Ари уступит, – ответила Сив. – В глубине души он хочет лучшего для Этты, не для себя.

Я не очень в это верила. Было похоже, что Ари нравилось примерять новый титул. Это стало ясно хотя бы по тому, что он отправил нас в этот чертов лес, не слушая возражений. Сив продолжала:

– Так или иначе, Ночной Принц придет к трону. Что такого, если по пути он удовлетворит свою жажду мести?

Я лишь вздохнула в ответ. Вален хотел уничтожить тиморских монархов во имя своих родителей, брата и сестры. Ради возмездия он готов был пролить еще больше крови. Я понимала его. Наверное, я и сама хотела, чтобы Руна и Колдер заплатили за жизни, которые отняли в борьбе за власть, но какова будет эта цена?

Что останется от самого Валена, когда все будет кончено? Я знала его сильным, добрым и нежным. Что, если, насытившись кровью, он превратится в Колдера Второго? У Первого хотя бы хаоса нет.

«Я не забыл, для кого бьется мое сердце», – сказал он за мгновение до того, как оттолкнуть меня. А я его оттолкнуть не смогла. Бурлящий в крови хаос и запах леса и дождя по-прежнему витали вокруг. Вален стал тенью, которой я не могла коснуться.

Для меня это было слишком.

Сив бросила мне в руки заплечную сумку.

– Идем.

Мы расположились на вершине холма. Я достала из сумки небольшой арбалет и вставила болт. Для стрельбы из лука мне недоставало опыта, но я тренировалась. Раз уж Вален решил покинуть нас, я пробьюсь к нему сама.

На помосте человечек из королевского святилища читал предания о чертоге мертвых. Маттиса подвели к центру. Меня переполняла гордость за него – стойкого, несломленного. Мой друг встречал судьбу с храбростью воина.

Сив забормотала под нос молитву за близких. Пусть подруга никогда не признает этого, но плотник сумел проникнуть в ее сердце, спрятанное за десятком стен и замков.

– Действуем быстро.

Я кивнула и подняла арбалет. Палач сорвал со спины Маттиса остатки рубашки. Я выдохнула сквозь зубы и выпустила болт. Вслед за ним сорвалась с тетивы первая стрела Сив.

Двор наполнился криками. Палач рванул к столу с клинками.

Чтоб ему провалиться трижды! Он же убьет Маттиса на месте.

Ну, он собирался, наверное. Маттис не был тщедушным человеком. Тяжелый физический труд закалил его. Даже после стольких дней плена ему хватило силы увернуться и ударить палача в нос.

На помост бросились стражники. Одному распорола горло стрела Сив. Второму впился в плечо мой болт.

Половина стражников бросилась к пленным, пытавшимся освободиться из пут. Остальные обернулись на наш холм. Сив сделала несколько шагов назад, выпуская одну стрелу за другой. Я тоже попятилась. Сердце ухнуло вниз.

Где наше подкрепление?

Меня будто ударили кулаком в живот. Нас отправили отбиваться от воронов в одиночку.

Самоубийство.

Ари дал нам задание – остановить казнь одного из старейшин. Мы договорились освободить еще и Маттиса. Черт тебя побери, самозванец коронованный!

Я недооценила коварство фейри. Пожалуй, на это он и рассчитывал – избавиться от нас. Подпольщики не собирались нас принимать. Только почему Маттис должен погибнуть из-за этого?

– Сив! – вскрикнула я, когда один из стражников взобрался на вершину холма. Его лицо было раскрашено в синий и черный, по вискам на бритой голове тянулись цепочки рун. Он с усмешкой обнажил узкий меч.

Сив выронила лук. У меня дрожали пальцы. Болты то и дело скользили из рук. Я умела держать хватку даже без кончиков двух пальцев, но сейчас по ладоням лил пот.

Вдруг ворота тюрьмы с лязгом распахнулись. Стражник, нависший над Сив, обернулся на толпу подпольщиков, наводнившую двор.

Как же, черт возьми, вовремя, Ари!

– Элиза! – дернула меня за запястье Сив. – Бежим. Маттис и старейшины все еще там.

У ворот подпольщики бились с жалкой кучкой стражников. Часть пленных атаковала их с другой стороны. Некоторые так и замерли то ли в страхе, то ли в смятении, другие бежали. Но остальные, как и Маттис, яростно сражались с воронами. За недели, месяцы и годы мучений бывшие узники обрушились на них с кулаками и палками.

Сив бросилась к Маттису. Я отыскала в толпе старика с серебряной бородой и серым родимым пятном на скуле.

– Старейшина Клок! – крикнула я. – Сюда!

Старейшина оказался не так уж и стар. Его лицо избороздили морщины, но сложен он был крепко, а глаза остались ясными. Их изучающий взгляд быстро прошелся по мне, задержавшись на арбалете в руках, а затем метнулся к воротам.

– Ты из клана?

– Вроде того.

– Убедила, – ухмыльнулся старейшина, обнажив сломанный передний зуб. Он бросил палку и рванул к воротам. Подпольщики приветствовали его с приглушенным ликованием.

Я не стала больше ждать и вернулась к Маттису, лупившему одного из стражников толстой доской. Сив оказалась быстрее. Она несколько раз позвала его по имени и встряхнула за плечи.

Маттис шарахнулся от нее, и только через несколько долгих мгновений его дикие глаза сверкнули узнаванием.

– Сивери, – прохрипел он. – Ты соскучилась по моим шуткам.

– Идиот! – с отчаянием заорала Сив. – Брось его! Надо убираться отсюда!

Маттис хихикнул и сжал ее ладонь. Наши глаза встретились, и его улыбка смягчилась.

– Квинна.

– Ее сегодня нет, – ответила я, и мы не оглядываясь бросились к воротам. Я не хотела видеть расправу над стражниками. Вместе с друзьями мы освободили и тех заключенных, кто заслуживал своего приговора.

– Вы… пришли за мной, – задыхаясь, расплылся в улыбке Маттис. – Я знал, всегда знал, что тебе не все равно, Сивери.

– Заткнись, – велела та дрожащим голосом. – Или я верну тебя обратно.

Улыбка Маттиса стала шире, но тут же угасла. Я проследила за его взглядом: в тени деревьев проступили темные силуэты. У их красавца-предводителя тьма таилась в кольцах золотых радужек, пшеничные локоны ниспадали на плечи, а белозубая ухмылка сверкала на темной гладкой коже. В украшениях на заостренных ушах переливался лунный свет.

– Вы выжили, – констатировал он шелковым голосом. Но за струящейся мягкой прохладой скрывались заточенные железные зубья. – Я впечатлен.

– Ари! – шагнула я к нему, грозно сузив глаза. – Ты отправил нас на смерть!

– Я оскорблен до глубины души. Разве я не предупреждал, что вас ждет испытание судьбой? Я полагал, что ты понимаешь, что это подразумевает опасность.

Кулаки у меня сжались.

– Да ты же мечтал, чтобы нас там прирезали!

– Скорее, мне было все равно, – Ари придирчиво осмотрел крашенные в черный цвет ногти. Поверить не могу. Уголок его губ дернулся в той самой обворожительной улыбке, которая покорила весь клан. – Не кипятись, Элиза Лисандер. Ты сохранила свою очаровательную головку, так уж и быть, я позабочусь о том, чтобы для нее нашли достаточно мягкую подушку. А это, стало быть, и есть твой благородный спутник?