Боги и не боги

В деревне мы останавливаться не стали, только чуть скинули скорость, чтобы не потоптать домашнюю птицу. Нас ни о чем не спрашивали, и мы ничего тут не хотели. Скоро дома остались позади и скрылись за очередным поворотом.

На обед мы остановились на какой-то развилке, отошли немного в лес и уселись на притащенный Эриком ствол упавшего дерева рядом с толстенным пнем. На пне, играющем на этот раз роль стола, быстренько расстелили артефактную гнарловскую скатерть, одолженную мне Дэвлином, и нормально поели какой-то каши с мясом, запив все это уже известным мне пенным, но безалкогольным напитком, похожим на квас. Шарик описывал над нами ровные круги, перейдя в новый для него режим наблюдения. Еще я выяснила про него странную вещь: он очень любил дым, особенно, если в костер кидали немного еды или лили каплю вина. Поэтому после каждого привала я зажигала на руке огненный шар и «подкармливала» нежить. Эрик качал головой и говорил, что я страдаю ерундой. Шарик – просто устройство. Плод имперских технологий – не больше. Бессмысленно обращаться с ним так, будто он – живое существо.

Я кивала с умным видом, но ждала, пока устройство «надышится» запахом сгоревшего маленького кусочка мяса.

– Чем тебе так не понравилась деревенька? – полюбопытствовал авантюрист, хрустя на десерт зеленым сочным яблоком.

Яблоки были нашей общей большой любовью. Только он предпочитал вот такие зеленые, а я краснобокие и сладкие.

– Не знаю, – я сделала глоток из деревянной кружки, – они все чего-то боялись. Может, надо было остановиться там? Вдруг, у них там упыри какие-нибудь по ночам из леса лезут?

Эрик уставился на меня с удивлением.

– Какие еще упыри? Ты кого-то почувствовала?

– Ну, или еще что-то такое, – я покрутила руками в воздухе, изображая нечто опасное и зубастое.

В глазах рыжего появилась первая смешинка, хотя, он и пытался оставаться серьезным.

– Допустим, и что, по-твоему, мы должны были сделать?

– Не знаю. Заехать к старосте и спросить, что у них не так?

– Ну, вот давай, представь, я – староста, открываю тебе дверь дома, что дальше?

– Да ну тебя, – фыркнула я, – опять какой-то балаган устраиваешь!

– Вовсе нет! Давай, попробуй!

Я вздохнула.

– Добрый день, вы – староста? Не происходило ли у вас в деревне чего-то странного в последнее время?

Эрик откровенно заржал.

– Да что не так? – возмутилась я.

Он улыбнулся, протянул руку и потрепал меня по макушке.

– Благословят боги тот день, когда Дэвлин уговорил меня перебраться сюда. Если смех продлевает жизнь, в итоге, ты сделаешь меня бессмертным, принцесска. Ну, ладно тебе, не обижайся. Смотри, мы едем вдвоем, в какой-то незнакомой им одинаковой броне, увешанные оружием. Дорогим и необычным оружием, заметь. А еще твоя нежить над головой летает. Да они мечтали, чтобы мы просто побыстрее проехали мимо. Кто знает, зачем мы тут, и чего от нас ожидать? Вдруг, за рабами? Или какое-нибудь магическое оружие подальше от цивилизации испробовать?

– За рабами? – изумилась я. – Какие рабы? В Ойкумене нет рабства.

– А в Стигии, к примеру, есть, – пожал плечами Эрик, – давай приведу аналогию для понятности. Если в порт Дай-Пивка зайдут несколько военных незнакомых тебе кораблей. Хорошо вооруженных, неизвестной тебе конструкции, тебя это напряжет?

– Думаю, да.

– Так вот, эти люди ничем не хуже тебя. Неизвестное – вполне может быть неприятностями, особенно в такой глуши.

– Хочешь сказать, что они боялись… нас?

– Нет, нас они опасались.

– Но я же чувствовала фон, – возмутилась я, – страх, постоянный, уже почти привычный.

Рыжий внезапно стал серьезным.

– Осень, сбор урожая, ярмарки, караваны. В кои-то веки у людей появляются деньги и товары в изобилии. И все это начинает циркулировать по дорогам. А тут, если ты не заметила, принцесска, мертвячья глухомань.

– Разбойники? – догадалась я.

– Они.

– Но нас же не могли принять нас за…

– Они понятия не имели, кто мы и зачем мы тут.

Я кивнула. Логично, не поспоришь.

– Ты доела? Тогда давай собираться.

– Ага.

Вечером промелькнул мимо яркими желтыми огоньками двухэтажный трактир на перекрестке, возле которого стояли несколько караванных телег. Трое бородатых мужиков шумно выясняли, кто кому перегородил дорогу. Идиоматические выражения стоили того, чтобы послушать, а некоторые даже записать. Немолодая дородная женщина пыталась разогнать ссорящихся, но пока безуспешно. Никто из них не обратил на нас особого внимания. Я не успела увидеть завершения истории. Дорога вильнула очередной раз, скрыв из виду деревянное здание. А жаль. Я бы с удовольствием посидела и послушала истории местных за кружкой пива.

Закат застал нас посредине леса.

– Так, теперь ищем подходящую полянку, – скомандовал рыжий.

Он спешился, взял Шторма за повод и пошел, поглядывая направо и налево. Он как-то умудрялся шагать практически бесшумно, не хрустя веточками и еловой хвоей. Все-таки он бывает ужасно похож на кота.

– Ага, вот это, кажется, подойдет.

Сколько я не пыталась понять, чем эти две конкретные ёлки, между которыми мы прошли, лучше любых других – не вышло. Однако, буквально через десяток метров обнаружилась небольшая удобная прогалина, на которой мы и расположились. Между нами и дорогой осталась стена из молодых хвойных деревьев, скрывавшая нас из виду. Примерно с час Эрик на практике объяснял мне, что полагается делать на привале с лошадью, как раскладывать лагерь, как разжигать костер, обязательно в яме, а землю из этой ямы надо вытаскивать большими кусками, чтобы потом положить на место, и на что вообще нужно обращать внимание. Надо сказать, что к этому моменту я устала настолько, что просто валилась с ног. Пока рыжий шаманил над скатертью, он заставил меня поставить вокруг лагеря заклинание тревоги – аж в два круга, позволяющее не оставлять часовых. Потом заклинание маскировки. После этого я, едва переставляя ноги, дотащилась до костра, проклиная про себя все сокровища вместе взятые. Вот нахрена они мне? У меня мифрилла – треть рюкзака! За каким мертвяком меня понесло… Ладно, это я от усталости. Поем, улягусь у костра, и будет мне хорошо.

Оказалось, и это еще был не конец. Мне пришлось резать еловые ветки, не больше двух с одного дерева, чтобы положить их под какое-то странное одеяло, которое презентовал мне Эрик – на голой-то земле спать нельзя.

После этого мне, наконец, дали поесть. Миска густой коричневой каши с мясом показалась мне самым вкусным из того, что я ела за всю свою жизнь. А чашка горячего сладкого чая, заставила просто почувствовать себя практически счастливой.

Как-то Десятый рассказывал, что во время обучения в военной академии, они так развлекались. Выбирали какой-то маршрут: лес или горы, и шли по контрольным точкам, оставляя там волшебный шар с заклинанием света, создающим по ночам в небе переливающуюся огнями надпись: название команды, учебное заведение, дата. В некоторых особо популярных горах ночами все небе переливалось, как во время фейерверка. Оригинальный такой способ отдыха.

Когда я упала на импровизированную постель, мне казалось, будто меня весь день били, причем даже ногами. Авантюрист лег рядом, и я с чувством невероятной благодарности положила ему на плечо голову. Рыжий обнял меня, прижимая к себе – так было теплее и уютнее. И должно было способствовать немедленному погружению в блаженное ничто. Однако, видимо, мой организм считал иначе. Сердце застучало быстрее, разгоняя по телу кровь, и внезапно сон как рукой сняло. Да что ж такое-то?! Я открыла глаза – рыжий тоже не спал, он смотрел на мое лицо и слегка улыбался. Я не видела саму улыбку – но чувствовала это также ясно, как ощущаешь солнечные лучи на коже. Зеленые кошачьи глаза, казалось, немного светятся в темноте. Твою ж мать.

У вас было такое, что вы говорили себе: все, я больше не ем шоколадных конфет! Карамель – ем, варенье, пирожные всякие, а вот шоколад – ни-ни! И чего после этого вам захочется больше всего? Думаю, точно не винограда.

Мы лежали, не произнося ни слова. Даже, кажется, дышать перестали. Стоило кому-то просто потянуться к губам второго…

И тут Эрик фыркнул тихонько, а потом и вовсе негромко засмеялся. Сложно сказать, что смешного было в этой ситуации, но я расхохоталась уже в голос. Мы лежали в каком-то непонятном лесу, у небольшого костра, ночью, смеялись и никак не могли остановиться.

– Боги как же это… Непрофессионально! – простонал рыжий. – Устраиваю ей тут вылазку в лес, все серьезно, и что потом делаю? Рушу всю маскировку! Сам!

– А чего ты засмеялся?!

– А чего ты замерла, как какой-то зверек, молчишь и только глазищами своими эльфийскими хлопаешь?

– Сам-то!

– Вот! И я лежу, как дурак, обнимаю потрясающую девушку, не шевелюсь и молчу! Веришь, вот в этом ты у меня точно первая.

Я расхохоталась снова. Это тоже была неплохая разрядка. Когда мы затихли, я вернулась снова к нему на плечо, устроилась поудобнее и осознала, что, кажется, все-таки смогу уснуть.

– Я бы никуда тебя не отпустил, – тихо проговорил авантюрист куда-то мне в макушку, – если бы умел любить, а ты бы не смотрела так на моего лучшего друга.

– Так заметно? – стараясь, чтобы голос не дрогнул, спросила я.

– Мне – да.

– Ты так говоришь, будто не знаешь, кто такой твой лучший друг. Это все равно не кончится ничем хорошим.

– Для тебя? Скорее всего.

– Невесело, зато правда, – проворчала я, нагло закидывая на него руку и ногу.

– Жить иллюзиями – глупо, а создавать их себе – еще глупее.

– Это – да-а-а-а, – я зевнула, – слушай, а Елена?

– Она – замечательная. Я нашел именно такую женщину, какая была мне нужна.

– Это хорошо.

Мы помолчали, хотя у меня вертелся на языке вопрос, который не нужно было задавать.

– Спрашивай, – вздохнул Эрик, читая мои мысли, – ты же хочешь.

Я чуть усмехнулась.

– У нас бы ничего не получилось в любом случае?

– В любом.

– Я почему-то так и подумала.

– И дело даже не в Дэвлине. Тот раз в лесу… Мы оба потеряли всякий контроль над ситуацией, при том, что рядом был живой враг. Я склонен к риску, но к продуманному. А тогда… Мы оба могли выиграть первый приз на конкурсе «Самая идиотская смерть». Такого не должно повториться. Никогда.

Я понимала. Хорошо, что он сказал мне все. Половина проблем в человеческих отношениях от недоговоренностей.

– Я буду беречь твою сестру и заботиться о ней, – внезапно очень проникновенно сказал рыжий, – как минимум, в память о тебе, когда Дэвлин однажды проснется в плохом настроении и слопает твою душу на завтрак.

Я в изумлении распахнула глаза и увидела, что он снова беззвучно смеется.

– Ах ты!

И он снова хохотал в голос. Вот, мертвяки! Никакой деликатности!

– Ты – бесчувственная скотина! А он, кстати, с таким же успехом может слопать твою – на обед.

– Не-а! – с некоторым злорадством ответил рыжий. – Мы-то с ним – друзья детства. И я вижу, как он на тебя иногда смотрит.

– Как?! – чуть не завопила я, вырываясь из его рук, впрочем, безуспешно.

– Оценивающе, – ехидно ответил авантюрист.

Ясно. Снова дурацкие шутки. Я сдалась, и расслабилась, уткнувшись носом в его шею

– Это все очень сложно.

Эрик негромко вздохнул, будто подыскивая слова.

– Его план дал небольшой сбой. Ему нужен был просто геомант, а теперь ему, кажется, стало приятно твое общество. И он хочет видеть тебя живой. Смешал дела и… не знаю, как это у них называется. «Не дела». Никогда не допускал подобного раньше и теперь смотрит, что из этого всего получится.

– А ты? Разве с тобой не так было?

– Нет, я никогда не занимал никакого места в его… играх. Мне просто нравилось находиться рядом с ним, а ему – рядом со мной. Это – весело.

– Потому что ты – психопат, – усмехнулась я.

– Возможно, – не стал он спорить, – но никогда раньше он не пытался действовать в команде. Никогда. Он не ушел на корабле с нами, когда я его звал. Хотя, я чуть головой о стенку не бился, пытаясь его убедить. Он всегда действовал один. Не знаю, что заставило его измениться. Может, ты.

– Да ладно.

Мы помолчали.

– Эрик, – решилась я задать еще один давно интересовавший меня вопрос, – чисто гипотетически, если в итоге он таки «слопает мою душу на завтрак», ты… эээ…

– Меня это очень огорчит, – вздохнул снова рыжий, поняв, что я имею в виду, – но он в любом случае – мой друг.

Ну что ж. Честно.

– Спасибо.

– За что?

– Что говоришь правду.

– Забей. Он этого все равно не сделает. Наверное.

– Буду надеяться.

Разговор угас сам собой. Успокоившись, мы, наконец, заснули, и ночь прошла тихо. Ни крупных зверей, ни лихих людей.

Утро было чистое и свежее. Мы умылись у протекающего неподалеку ручья, наскоро позавтракали, спрятали срезанные ветки, закопали остатки костра и двинулись дальше.

Мимо пронеслась вторая деревня, очень похожая на первую, но я уже не обращала внимания на настороженные взгляды и мрачные лица. Погода слегка испортилась, небо закрыли низкие серые тучи, накрапывал мелкий осенний дождик. Иногда нам попадались небольшие караваны из двух – трех телег в сопровождении настороженных мужчин с топорами и дубинками. А в обед мы догнали двоих паломников, идущих к каким-то местным камням над источником, посвященным Маахве. Поделились с ними едой, пытаясь особенно не светить скатерть.

А вот вечером кое-что изменилось: и дорога стала похуже, и лес как-то помрачнее. Кое-где по обочинам попадались сваленные деревья. Эрик негромко объяснял мне, как нужно было бы устраивать засады в том или ином конкретном случае. Вообще вся наша дорога больше всего напоминала мою практику в Академии, когда студентов по пять – семь человек вывозили «в поле» – потренироваться. Интересно? Более чем! Тем не менее, к вечеру я устала, с трудом воспринимала то, что мне рассказывают и жутко проголодалась. Хорошо еще капюшон плаща защищал от дождя, так что мелкие капли попадали только на щеки и губы.

Поэтому, когда из-за поворота вышло трое жуткого вида мужиков, заросших нечесаными бородами по самые уши, я совсем напряглась.

– Осторожно, – негромко сказал Эрик, – останавливая Шторма, – по бокам еще как минимум трое или четверо, возможно, будут стрелять, так что ставь щит.

Я кивнула, а Шарик тут же запищал и высветил лучами всех семерых. Надо же, а рыжий-то был прав.

– Так-так, – почему-то не испугавшись блуждающего, протянул один из троицы на дороге, выходя вперед, – что это у нас тута. Оба-на! Баба! Небось, еще и благородная!

Остальные двое за его плечами похабно заржали. У меня возникло мучительное ощущение дежа вю – банда Хрипатого. Один в один. Под копирку они все что ли? И откуда набираются именно таких фраз? Почему никто не начинает разговор как-то необычно? Не спрашивает… ну, например, закурить?

Странно, что разбойники не боялись. Может, потому что нас только двое. А может, дело в том, что мужики были слегка навеселе, как раз в состоянии, когда море по колено и тянет на подвиги.

Я считала их поверхностный эмоциональный фон, и меня внезапно обожгло злостью. За весь мой страх, который я испытала тогда на Медной улице. За то, как меня трясло в отцовском кабинете. За то, что они собирались сделать сейчас.

– Сложите на землю оружие, – предложил тем временем безмятежно наглый Эрик, – кошельки, серьги – у кого что есть, и после этого можете идти.

Бандиты снова заржали, а мой спутник практически незаметно положил руку на притороченную к седлу револьверную кобуру. Он мягко откинул крючок застежки, и длинные тонкие пальцы привычным чуть ли не ласкающим движением обхватили рукоять.

– Сколько у тебя курков, принцесска? – спросил тем временем рыжий негромко.

– Хватит, – зло процедила я – настолько яркое было ощущение повторения, вот сейчас из-за сосны выйдет Морель, – на этих – хватит.

– Просто перебьем? Или хочешь посмотреть на их логово? Там может быть какое-то золотишко. Или пленники.

Что нам терять? Я ощутила какую-то злость и бесшабашность.

– А давай-ка взглянем.

– Эй, ты, – рыгнул тухлым пивным перегаром главарь, поигрывая какой-то короткой саблей, – слезай с коня, если не хочешь арбалетный болт в череп.

– А они не маги? – с сомнением спросил высокий и тощий тип, стоящий за его правым плечом.

Кажется, единственный тут соображающий.

– Да до мертвяка! Стреле-то, знаешь, все равно.

– Давай, – скомандовал Эрик, вскидывая обе руки с револьверами.

Я ткнула указательным пальцем в троицу – спать! Они покорно осели, даже не интересно, как-то. В этот момент истошно запищал Шарик, и что-то ударило меня в спину, вышибая от неожиданности из седла. Раздались выстрелы, а потом крики. Больно-то как! Я зажмурилась при падении, а когда открыла глаза, увидела перед носом пару тяжелых ботинок. Эрик присел рядом, перевернул меня на бок и поцокал языком.

– Что? Опять синяк будет, да? Маленькая графиня все никак к такому не привыкнет?

– Кажется, это была стрела, – прохрипела я, принимая более-менее вертикальное положение и отряхиваясь от песка.

Он коротко хохотнул.

– Стрела! У них даже наконечники не из стали! Тем более – не зачарованные. Смотри! – перед моим носом помахали стрелой со вставленным на конце сломанным осколком какого-то пористого с прозеленью металла паршивой, надо думать, ковки.

– Боги! Да они что тут, совсем дикари?

– Дикари, не дикари, а что б они конкретно с тобой сделали, не будь ты магом, и не носи нормальную броню, рассказывать надо?

– Не надо, – буркнула я, поднимаясь на ноги.

Пошевелила руками и ногами – порядок. Само падение было неприятнее, чем попадание стрелы. А ведь Эрик сказал: ставь щит. Ладно, учтем. Негативный опыт – тоже опыт, причем, учит он гораздо быстрее.

Через несколько минут, пока я отряхивалась от дорожной пыли, трое оставшихся в живых разбойничков были стянуты по рукам и ногам и прислонены к толстенному дереву недалеко от дороги. Как «паковать», по выражению Эрика, пленников я уже знала. Тем временем, мой компаньон прошел по кустам, проверяя тех, в кого он стрелял. Живых, видимо, не было. Ну, или уже не было. Лошадей тоже свели с дороги и привязали к дереву так, чтобы их не было заметно, если кто проедет мимо. Авантюрист еще и велел чары тревоги вокруг поставить. Мне стало любопытно. Ну, вот связали мы их? Что дальше? Потащим сдавать какой-нибудь страже местной? Глупости. Далеко. А что еще с ними делать-то? Злость, уже прошла, и я думала только, как бы поскорее закончить эту неприятную ситуацию, да отправиться искать место для ночлега. А еще хотелось есть.

– Так, – проговорил Эрик, взъерошив лохматую макушку и оглядывая пленников, как куски мяса на рыночном прилавке, – буди этих красавцев.

– Они проснутся только минут через пять, когда заклинание спадет, – проговорила я.

– Ускорим, – авантюрист от души пнул незадачливого атамана под ребра, и тот застонал.

– Эй! – не задумываясь, на рефлексах и воспитании выдала я. – Они же связаны!

– Да? Залезь ему в голову и спроси, сколько людей он убил. Давай! Ну!

Атаман потряс головой, очухиваясь, грязно выругался и тут же принялся дергаться, пытаясь освободить руки.

– Скольких ты убил? – спросила я послушно, и аккуратно коснулась его разума.

– Пошла ты!

Это был крепкий мужик с нечесаной черной бородой, в которой запуталась рыжая опавшая хвоя. Относительно чистая рубаха с красивой вышивкой – явно с чужого плеча, толстая серебряная цепь на шее, кожаный жилет с усиливающими вставками, кожаные штаны, добротные крепкие сапоги. Маленькие глазки, красные от выпивки смотрели с бессильной животной тупой яростью. Он напоминал бешеного кабана.

«Тридцать восемь, неплохой счет, да? – ухмыльнулся мысленно Шепот. – Лусус, мы хотим подробности?»

«Увольте».

– Понятно, – проговорила я вслух.

Эрик тем временем так же «ласково» разбудил остальных. Я отчетливо слышала, как хрустят ребра у того, кто слева.

– Мужики, мне нужно на вашу стоянку, – широко улыбаясь, заявил он, – один из вас мне покажет дорогу, остальных я убью. Это понятно? Вот, например, ты? – рыжий обратился к атаману.

– Пошел ты! – уже привычно выплюнул тот, смерив взглядом моего компаньона, и не сумев правильно оценить ситуацию.

– Ладно, – согласился Эрик, без колебаний вскинув руку с револьвером и нажав на спусковой крючок, – я не настаиваю.

Я замерла, чуть не вскрикнув от неожиданности и отвращения. Во лбу атамана была кровоточащая дыра, из которой поползли темно-красные струйки крови, заливая распахнутые стекленеющие глаза, а дерево позади него забрызгало чем-то отвратительно белесым.

– Уважаю принципиальных людей, – усмехнулся рыжий, не опуская оружия.

– Я! – в ужасе заорал мужик справа, это именно тот, который сказал на счет мага. – Я покажу дорогу!

Он был худощавым, безбородым с длинными мышастого цвета грязными волосами. Лошадиное лицо его не выражало ничего кроме ужаса, когда он смотрел на рыжего. Видимо, кто-то типа «советника» при атамане, трусоват, слаб, но хитрый и соображает быстро. Одежда попроще и погрязнее, но зато на шее яркий явно женский платок из голубого шелка, а в ухе серебряная серьга. Я мысленно назвала его Крысой, как достопамятного Манна Стаффа. Да они и были чем-то похожи.

– Договор, – согласился Эрик, револьвер в его руке почти не дернулся, когда он ничтоже сумняшеся прострелил лоб третьему, не успевшему даже закричать. Дерево стало выглядеть еще отвратительнее, а я напрочь забыла об ужине и пожалела, что вообще обедала.

– Естественный отбор по признаку наличия разума… – пробормотал авантюрист себе под нос.

Рыжий убрал оружие, потом ослабил стяжку на ногах оставшегося в живых разбойника, смотревшего на нас, как на свой худший ночной кошмар, причем, оживший. Бывшего головореза трясло до стука зубов. Пластичная штука соскользнула, освобождая ноги пленника. С чего бы это он? Вроде с убийствами должен был кучу раз сталкиваться? Никогда сам не оказывался по ту сторону дула что ли?

– Ну вот! – радостно улыбнулся Эрик. – Пошли, показывай, где ваши хоромы. Принцесска, забери остальные стяжки и догоняй.

Да он издевается! Словно во сне, пытаясь не смотреть на головы, я сняла хитрые приспособления с их лодыжек. Но для того, чтобы перевернуть… О нет, тогда я увижу затылки… Боги. Я попробовала перекатить на бок атамана, и меня все-таки вывернуло, когда я увидела, во что превратилась его голова. Боги с ними, со стяжками. Я вытерла губы тыльной стороной ладони и закрыла обоим мертвым душегубам глаза.

Я привыкну. Это обыденнейшая сторона жизни. Они бы убили меня. Они были бы очень негостеприимными. Просто мы успели раньше. И я, к примеру, не пытала их перед смертью. А сама смерть была быстрой. Они заслужили, в конце концов.

Они заслужили. Проговорив про себя это раз двадцать, я таки перевернула обоих, и сняла стяжки с мертвых рук. Благо, от обеда уже все равно ничего не осталось. Потому что внезапный спазм швырнул меня на колени, и заставил выплюнуть на опавшую хвою желудочный сок. Перед глазами все плыло.

– Ау? – негромко позвал Эрик через колокольчик. – Ты где там?

– Иду, – буркнула я, с трудом поднимаясь.

Я догнала его и трясущегося пленника, и мы пошли дальше – в лес. Больше всего мне хотелось сесть на землю, прислониться спиной к какому-нибудь дереву и выпить. Чего-то крепкого-крепкого.

– Все хорошо? – не оборачиваясь, поинтересовался авантюрист.

– Ага, – буркнула я, – неаппетитное больно зрелище вышло.

– Ты что, ни разу не видела разбитые черепные коробки? – искренне удивился рыжий.

– Это где б я на них могла насмотреться? – чуть сварливо полюбопытствовала я.

– Ну, вас же учили упокаивать зомбаков? Самое лучшее – пуля в голову.

– Мы их вообще-то жгли, – поморщилась я, – я и стрелять-то не умею.

– Конечно! – воздел руки Эрик к небу. – Паленая мертвечина выглядит и пахнет гораздо лучше!

Разбойник издал какой-то приглушенный звук и чуть не упал, споткнувшись о корень дерева.

– Топай, давай, – велел ему Эрик, – пока я добрый.

– Когда мы разбирались с зомби, – буркнула я, – по ним преподаватели пускали заклинание волны чистоты. Запах отшибает любой.

Авантюрист тихо рассмеялся.

– А духами вы их потом не брызгали, случайно? Эх ты, принцесска. Ну ничего, привыкнешь.

– Да уж, а до тех пор буду обходиться без еды, видимо.

Убийство, особенно подобных типов, больше не вызывало у меня истерического ужаса.

«Лето прошло не зря», – усмехнулся недобрый Шепот.

Однако, смотреть холоднокровно я на подобное все же не могла.

Минут через двадцать мы пришли на какую-то полянку. На ней стоял очень старый, разваливающийся охотничий домик, оставшийся с каких-то давних времен. Когда-то он был двухэтажный, но теперь крыша местами провалилась, а первый этаж врос в землю. Рядом из земли бил родничок, и даже виднелись какие-то забытые остатки когда-то мощеной белым декоративным камнем дорожки.