Список кораблей: ЗАРЯ

Бармен почти не изменился. Он был четырёхруким гуманоидом с белой кожей и карими глазами, всегда одетый в белую рубашку с тканевой звездой на воротнике и бэйджем «Бармен» на левом плече. Его пол было сложно определить – он был слишком строен для мужчины и слишком широкоплеч для женщины, его голос тоже оставался нейтральным по половому признаку. А с тех пор как Натрува в последний раз его видела, единственное, что поменялось в Бармене, так это быстро появившиеся морщины. В прошлый раз он выглядел лет на двадцать, а теперь, казалось, он подходил к пятому десятку. А ведь прошло-то всего полсотни циклов с прошлой встречи.

Но была в Бармене черта, которая в связи с последними событиями приковывала к нему недобрые взгляды посетителей – это почти незаметная непрерывающаяся складка кожи, идущая вдоль вертикальной оси его тела и больше напоминающая ровный впалый шрам. Она выползала из-под линии роста волос, проходила по центру лба, носу, чётко разделяла губы и ныряла в воротник посредине шеи. Когда Бармен оборачивался, эта полоса была видна и на задней части шеи, также посередине. Рат-Натрува не догадывалась, что была права, когда предполагала, что эта полоса идёт по всему телу. Но главной причиной того почему эта скромная впалая линия привлекала столько внимания к Бармену, было то, что она являлась главным признаком норгасаэля.

В справочнике ФОМа о норгасаэлях нет ничего, кроме их немногочисленных физиологических характеристик, одной из которой была эта полоса. Рат-Натрува вспоминала, что норгасаэли могут существовать во многих физиологических формах. Их геном очень быстро мутирует, поэтому они легко меняют свойства своих тел, подстраиваясь под условия окружающей среды и во всей расе встречаются тысячи всевозможных физиологических форм и это только из известных.

Бармен последний раз встряхнул шейкер, провёл завершающие приготовления и поставил на стойку перед Натрувой изящный левитирующий стеклянный бокал с розовой жидкостью полной белых блёсток по-особенному кристаллизованного сахара. На дне бокала томилась более плотная масса внешне похожая на мороженное. Маленькие пузыри газа вырывались из жидкости бледными искорками и спускались обратно в бокал золотой пылью. Рядом с бокалом Бармен поставил тарелку синих бутонов с толстыми лепестками.

– Туманность королевы и свежие бутоны дотпов. Приятного вечера! – улыбнулся Бармен.

– Благодарю, – Рат-Натрува придвинула к себе бокал и вдохнула ярко сладкий свежий аромат напитка, медленно выдохнула и обратилась к Бармену, – Я слышала, что норгасаэлев просили покинуть Руко-Луц.

– Истинно так, моя дорогая. – сказал он и принялся протирать бокал.

– И когда ты уйдешь?

– В последний день. Не хочу оставлять Миаверле без присмотра. Уверен, вывеску снимут сразу, как только я уеду, это ведь название моей родной звезды.

– Эх, и кто же мне потом будет готовить туманность королевы? – она глянула на свой бокал, – Где тебя хоть найти чтобы пропустить бокальчик другой?

– О, не переживайте. Мы точно ещё увидимся, – он широко улыбнулся, – Я надеюсь потом ещё вернутся сюда. Мне нравится это место, хочу, чтобы Миаверле была именно здесь.

– А что же такого серьёзного случилось, что ФОМ решил принять такие меры?

Бармен пожал плечами.

– Я особо не интересовался, да мне и не нужно. У моих, – он запнулся, – собратьев в головном управлении, вероятно, были основания для этого. Пусть они и решают эту проблему, это их работа, а моя – улыбаться и следить чтобы посетители были довольны всем, что есть в Миаверле, – он улыбнулся. – Кстати, позвольте спросить, дорогая, мне всегда было интересна причина вашей удивительной толерантности, расскажете?

– Ты о чём?

– Я каждый день вижу в этом баре десятки разных разумников и никогда здесь не бывает спокойно – если Вы хорошо присмотритесь, моя дорогая, то увидите неприязнь одних рас к другим и очень обострённую. Вас подолгу не бывает в Миаверле, но, когда бы Вы ни вернулись, я ни разу не замечал за Вами негатива по отношению к другим. Почему?

– Хм, я как-то не задумывалась. Ну, то есть выродков в космосе хватает, но однозначного мнения на счёт целого народа у меня нет. Не бывает плохих народов, в народе бывают плохие люди.

– Люди? – он быстро понял и снова улыбнулся, – А, ваши сородичи.

Она кивнула:

– Знаешь, в моём виде очень много разных народов, которые веками воевали из-за разных мелочей. Но мне повезло родится в стране, где это смогли изменить, – она улыбнулась, ненадолго отдавшись воспоминаниям, – Так что считай, что это дело привычки и воспитания.

– Побольше бы разумников вроде вас, моя дорогая. – улыбнулся он.

– Да брось! – усмехнулась Рат-Натрува.

На другом конце зала с громким шипением встали двое рептилоидов дранкасов. Крупный из них намеренно опрокинул стул и обернулся в дверях, дико оскалившись:

– Катись за горизонт, карвах! – и с этими словами скрылся.

– Оу, – бесчувственно и не снимая своей профессиональной улыбки выдохнул Бармен в ответ на повеление пропасть за горизонтом событий ближайшей чёрной дыры, – они не заплатили.

– Это они к тебе так обратились?

– Вероятно.

– Карвах? А что это значит?

– Урод, родившийся из испорченного яйца – нежизнеспособный отброс, годящийся только на то, чтобы его съели, – казалась его улыбка стала только шире, левый глаз дёрнулся.

– Ты не обижен? – с осторожностью спросила Натрува.

– В этом нет смысла. Да и потом, оскорбление вышло не корректным, а это место всё равно обречено на банкротство.

– Но ведь ты мог бы его продать, купить другое заведение, разве тебе не жалко так всё оставлять?

– Одно маленькое заведение вроде этого – ничто по сравнению с действительно важными вещами, даже если оно мне нравится. Как и двое дранкасов ничто по сравнению с норгасаэлем. – в его тоне едва прозвучала едва заметная злоба.

– Хе-х, – усмехнулась Натрува, – не хочу тебя обескураживать, Бармен, но ты бы один не справился с двумя дранкасами.

– Не хочу вас обескураживать, дорогая Рат-Натрува, но норгасаэль никогда не бывает один, – его голова дёрнулась, и он сменил тон, – А теперь прошу меня простить, мне нужно навести порядок. И раз уж меня всё равно ждёт разорение, угощайтесь за счёт заведения. Спасибо, что были моим постоянным клиентом.

– Но, Бармен, я не…

– Дорогая, прошу Вас. – перебил он.

Натрува тяжко вздохнула:

– Ладно, но, если что, то ты сам предложил.

– Я запомню.

Он достал тряпку и вышел из-за стойки. Натрува заметила, что Бармен сильно хромает на одну ногу, а на левой нижней руке не хватает пальца и кисть перемотана. Сколько же выпало на твою душу, Бармен. Твоя улыбка – это свидетельство поразительного оптимизма или отчаяния?

«Туманность королевы» в бокале стала выпускать голубые блёстки вместо золотых и её, наконец, можно было пить.

Натрува ещё раз вдохнула свежий сладковатый запах, ставший, не таким резким и отпила небольшой глоток. Её рот наполнился, казалось, не жидкостью, а мягким сниженным газом терпкого нектара. Женщина сделала глоток и приятный вкус быстро сменился пульсирующим теплом кисловатого послевкусия. Рат-Натрува как-то рассчитывала, что «Туманность королевы» по крепости почти такая же как молодое домашнее вино, впрочем, этого бокала Натруве хватало только на то, чтобы расслабится и она рассчитывала повторить эту порцию ещё дважды. Женщина сделала глоток побольше и закусила лепестком дотпа. На вкус он был как что-то среднее между кислой клубникой и грушей, а по консистенции как суккулент – полупрозрачная плоть со скользким липким соком в синей матовой кожице. Дотпы отлично подходили к «Туманности королевы», но как замечал Бармен, такое сочетание только Натруве и нравится.

Натрува не торопясь попивала коктейль, попутно размышляя о ближайших планах на будущее. Денег хватит на какое-то время. Лишь бы новые детали не потребовались. Солнце не упоминал, чтобы нужно было что-то чинить на Заре, но одна передряга с незначительным повреждением – и мы знатно влипнем в долги. А что там есть на доске заказов ФОМа?

Она занесла руку к своему затылку и нажала кнопку на устройстве, что было зафиксировано на её затылке и на нём зажегся желтый индикатор, а перед взглядом Натрувы возник экран, он проецировался прямо в её мозг и никто кроме неё его не видел, но сам он были не больше чем открытым рабочим столом портативного компьютера. Она вышла через браузер на простор Фомнета и оттуда на закрепленную страницу. Так, посмотрим… Доставка груза на двадцать тонн – хм, многовато для Зари… Набор участников на космические гонки Ла-Ридна… Она усмехнулась. Даже пробовать не стоит, меня не пустят с моим досье… Так дальше… Частное лицо ищет транспорт и сопровождение для тура по…

– Не… Отстань… – раздалось сбоку.

Рат-Натрува отвлеклась и посмотрела на пьянчугу. Он дёргался во сне, а его стул всё больше склонялся назад, угрожая вот-вот опрокинуться. До чего же добра душа норгасаэля – никогда пьяных сонь не выставляет пока не будут в силах сами уйти.

– Эй, проснись. Ты сейчас упадёшь. – сказала Рат-Натрува пьянчуге.

Он не отозвался. Только позже, женщина поняла, что услышала слова не в звуковом диапазоне, а в электромагнитном. Она напрягла коллар и подала мысль:

– Проснись, ты сейчас упадёшь.

– А, что?

Пьяный гуманоид приподнялся и с трудом открыл глаза. Рукавом вытер губы, немного качался.

Он огляделся и сонно посмотрел на Натруву с широкой улыбкой. Натрува же смотрела на него небрежно, но с долей понимания.

Пьянчуга выглядел как юноша, обликом близкий к человеческому. У него были черные волосы с синим отливом, бледная кожа, вытянутые черты лица и желтые глаза с вертикальными щёлочками, на последних фалангах пальцев что-то среднее между ногтями и когтями. Его прямые непослушные волосы удерживала красная бандана, в остальном из одежды на нём была потасканная куртка, штаны и кроссовки – старая одежда явно куплена в магазине поддержанных товаров, кое-как приведённая в товарный вид и уже пару дней как безвозвратно потерявшая его.

– Вы мне? – Переспросил парень и, взявшись за стойку, придвинулся ближе к ней, – А я не заметил.

Натрува дала такой же неслышный ответ:

– А стоило бы.

Мысли юноши были легки и тонки, но не «качались» как это часто бывает при опьянении. По тону мыслей можно было сказать также много, как о голосе и сейчас Натрува не сомневалась, что перед ней легкомысленная и добрая душа. Её удивило, что контакт получилось наладить достаточно быстро, обычно требуется ряд непонятных мыслеобменов чтобы подстроится под «акцент» собеседника и начать правильно распознавать его электромагнитные посылы.

– Приятно найти собеседника с похожими частотами, – раздавалось от него всё более бодро, – Бармен долго не мог меня понять, а на всеобщем я плохо говорю.

Рат-Натрува отпила ещё глоток. Она была не в настроении общаться и продолжила ознакамливаться с виртуальной доской заказов ФОМа. Юноша же не сводил с женщины глаз и внимательно рассматривал её.

– А вы откуда?

– Я космополит. – не отвлекаясь от объявления о срочной доставке буркнула она.

– О, я тоже! – он приподнялся и улыбнулся, – Я родился под лучами Жаршага, на границе с балджем. К нам из-за гравитационных перегрузок почти никто не залетает, вот я и решил сам вырваться, – он осмотрел две пустые стопки возле себя и взял в руку третью, опустошённую на половину, – Зовите меня Бо. Выпьете со мной? А то одному так себе…

Рат-Натрува перевела на него взгляд и внимательно осмотрела, приложившись локтем на стойку. Ну, а что? Может быть…

Она улыбнулась.

– Я Рат-Натрува и родилась перед горизонтом событий Глаза бездны, – соврала она на всякий случай.

– О, я знаю эту чёрную дыру! Она же ещё в облаке звёздного газа и окружена голубым кольцом? В рукаве Лириса, кажется.

– Да, она самая, – Натрува подняла бокал и протянула его к своему новому знакомому, – За знакомство!

– Очень рад!

Стеклянные сосуды со звоном восторжествовали это событие.

После этого лишь изредка переходя на смех Натрува и Бо вели приятную бессловную беседу.

Электромагнитные волны распространяются быстрее звуковых, а на их обработку и создание требуется меньше времени, поэтому всего за кит двое космополитов успели хорошо познакомиться и неплохо напиться. Сначала они обсуждали виды пищи, потом долго спорили о том, какие корабли лучше и быстрее, потом затронули обсуждение трёх спорных фильмов. Поговорили о питомцах – Бо жалел, что ему никогда не разрешали завести зверушку, на этих мыслях Натрува решила, что хочет себе кошку и потратила около трёх ме (долгое повествование для электромагнитного диапазона) чтобы в точности передать всю красоту и характерность этих милых убийц.

После бокала «Вспышки», просиявшей после двух «Туманностей королевы» Бармен попросил пару пересесть за свободный столик, где космополиты легко перешли на обсуждение последних спортивных событий и недавней сенсации в мире интерактивных развлечений – кансо – виртуальной реальности с неограниченными ресурсами и полной свободой для воображения, её ещё рекламировали со слоганом «Мир грёз твой – твори его!» и призывом почувствовать себя богом.

Рат-Натруву уже изрядно разморило от алкоголя и, несмотря на то что ноги давно размякли и противились куда-либо ходить, свой разум она решила держать ясным. Поэтому остаток вечера она ограничивалась закусками и «Адским нектаром» – острым безалкогольным напитком, который отлично придерживал умственную дееспособность на месте, периодически подпаливая её вкусовыми ощущениями, сравнимыми с питьём стеклянной крошки в настойке острого перца. Что было странно в этом напитке, пока его пьешь ощущается привкус крепкого чая, а острые вспышки вкуса появляются внезапно в промежутке от нескольких мгновений до половины цикла, такое взбодрит даже если ожидаешь вкусовой взрыв остроты.

– А потом!..

Лицо Бо застыло перед смехом и вздохи вырывались тихим рычанием, едва не перебивая поток повествования.

– А потом я говорю ему – дурак, ты летишь не туда! Ах-ха-х!

Из глотки Рат-Натрувы вырвался хриплый звук, который по происхождению был помесью хрюканья и рёва прочищающегося двигателя – так она засмеялась, едва удержав Адский нектар по внутреннею сторону своих губ, который именно в этот момент выдал «удар остроты».

– Вот глупец… – подумала она «в слух».

– Легендарный! Ах-ха-ха!

Бо оправился от смеха и несколько раз глубоко вздохнул, скрывая ладонью улыбку, что никак не хотела уходить сама по себе.

– Что ж, – Бо поднял бокал, – Я хочу это… Как ты это назвала?

– Поднять тост.

– Именно! Итак, – он подождал, пока Натрува поднимет бокал и глаза на него, – Я поднимаю этот тост за этот замечательный день! Сегодня я попробовал много нового! Узнал то, о чём даже не догадывался. И нашёл отличного собеседника и, надеюсь, будущего друга, – он неумело подмигнул Натруве случайно прикрыв оба глаза вместо одного, – У меня даже в день рождения не было столько впечатлений. Пропасть мироздания… – он осекся, – Да это же и есть мой день рождения! Ах-ха, Натрува, я родился! Сегодня я наконец-то прочувствовал жизнь – родился, понимаешь?

Натрува кратко улыбнулась, решив подыграть его пьяному повествованию:

– Рада, что мне выпала честь присутствовать при столь важном событии, – снисходительно сказала она и добавила искренне, – С днём рождения, Бо!

– С днём рождения меня! – и залпом выпил весь «Огонь Соляриса» которую Натрува советовала ему не брать – Огонь по крепости маячит где-то между медицинским спиртом и ракетным топливом.

Бармен обычно не советовал Натруве пить подобное, если та не планировала провести следующие три цикла в мертвенном сне. Впрочем, Бо утверждал, что пил вещи покрепче. Натрува лукаво следила за ним и прикидывала как долго он ещё просидит после такого. Она на миг вывела перед своими глазами экран и засекла время. Делаю ставку, что ещё семь ме он просидит.

Натрува долго думала над тем, что может быть крепче этой звёздной эссенции, но не успела она подвести к итогу свои рассуждения как Бо, с громким стуком поставил стакан на стол и блаженно улыбнулся. Потом кратко вздохнул, замер, его глаза широко раскрылись, а зрачки сузились в тончащие вертикальные иглы. Парень вздрогнул и расслабился, упал на стол.

– Эх, Бо, глупенький Бо… Я была лучшего мнения о твоей стойкости… – вслух подумала она и разочарованно вздохнула.

– Вырубился? – поинтересовался Бармен из-за стойки.

– Беспросветно… – подтвердила она, – По нему сразу было видно, что пить не умеет, вот думала научить, а он упертый, что ваша сингулярность. Скоро голова болеть будет…

– Ничего, пусть отдохнёт, дорогая.

Натрува осмотрелась, потягивая Адский коктейль, после вкусовых ощущений которого она уже почти не вздрагивала. Женщина заметила, что кроме их троих в баре больше никого нет.

– Ты уже закрылся?

– Нет, просто посетителей нет, – Бармен бодро ходил между столами и поднимал стулья, вынуждая их подниматься на гравитационных манипуляторах к самому потолку и тем самым освобождая место для уборки – Натрува никогда не понимала стремления Бармена самому убирать помещение, ведь он мог давно купить себе роботов и не парится по этому поводу.

Натрува поймала себя на мысли, что уже почти протрезвела и то, что она видела теперь не могло казаться:

– Кажется, ты хромал, когда я пришла. И с рукой что-то было… Вроде.

– Верно, твой разум ясен, дорогая. Я просто забежал в аптечку пока вы с собеседником были заняты.

– О, правда? Сколько же мы просидели? – она посмотрела на часы и воскликнула, – О, звёзды, я вообще не заметила, как время пролетело.

– Могу ли я считать это комплиментом в свой адрес? – улыбнулся Бармен.

– Да, почему бы и нет, – задумчиво пробормотала она, – Думаю, мне пора, Бармен. Сколько с меня?

– Ни сколько, я же говорил – за счёт заведения, – улыбнулся он и вернулся за стойку; он прибирался под стойкой, переставлял бокалы и бутыли, а сам то и дело поглядывал на Бо.

Натруве странным показался его взгляд, и она тоже перевела свой на Бо. Его рука лежала на столе и на запястье, на открытом участке кожи, покрылась редкими черными чешуйками. Кроме этого, Бо внешне не изменился, но что-то в нём точно поменялось и это незаметное изменение…

Дверь в бар резко открылась. Натрува отвлеклась и глянула на вошедшего, его имя с удивлением и страхом сорвалось с её губ:

– Сиктур?

Титан выглядел раздраженным и войдя, он сразу шумно вдохнул воздух и перевел взгляд на стол, за которым сидели Натрува и Бо, шагом сократил расстояние до них и поднял стакан Бо, в котором ещё оставалась пара капель Огня. Титан отпил напиток, посмаковал его не торопливо, а потом со всей силы швырнул стакан в плечо Бармена, тот пошатнулся, но улыбка на его лице даже не дрогнула.

Натрува хотела потребовать объяснение от Сиктура, но не посмела – титан устрашал одним своим присутствием, она никогда раньше не видела его таким. Он также был хорошо сложен и красив, также притягивал своим невидимым магнетизмом, но сейчас от него хотелось скрыться и надеяться, что он на неё не посмотрит. Вместе со страхом это чувство её интересовало, и она до конца не понимала, что сейчас происходит.

Сиктур нагнулся над Бо, направил его лицо к себе, приподняв подбородок, и Бо открыл глаза. Сначала он посмотрел сонно, но потом его зрачки расширились, и он сел прямо, пристыженный и продолжая пошатываться.

Сиктур отстранился от него и положил свою огромную ладонь на плечо Натрувы, склонился над ней, и не пересекаясь с ней взглядом, сказал на ухо:

– Увези его со станции. Сейчас.

Голос титана прозвучал спокойно и ровно, но запал глубоко в душу и вытеснил всё, оставив только эту фразу. Голос титана… Он только что приказал мне? Внушил? Зачаровал? Она попыталась вытеснить его слова из головы, но они налипли на сознание точно смола, согласные уйти только через боль.

Бармен шумно вздохнул и его голос звонко раскатился по пустому бару:

– А-а, Лимсирон Сиктур Нармахиан Дал…

– Норгасаэль! – слово титана как гром раскатился в воздухе, оставив после себя лишь оглушающую тишину.

Сиктур тяжелым шагом прошёл к барной стойке, оперся на неё руками и навис над Барменом, тот смотрел на титана снизу вверх, и его натянутая улыбка дрогнула и пропала, уступив место ледяному презрению.

– Опять они ругаться будут… – едва различимой мыслью проговорил Бо, – Бу-бу-бу, бу-бу-бу… Брат брата затолкает в…

«Увези его со станции. Сейчас.»

Натрува встала со стула и почувствовала, как быстро воздух становится жарче.

– Пойдём, Бо, – она обогнула стол и взяла его под локоть.

– Не-а, сейчас самое интересное начнётся, дай послушать…

– Пойдём!

– Отстань, смертная! – он изогнулся и попытался выбраться из её хватки, но вдруг обмяк и утих.

Натрува глянула на барную стойку и поймала взгляд Сиктура, смотревшего сначала на Бо, а теперь на неё из-за плеча. И в этом взгляде не было ничего хорошего… В его глазах буря, смертоносная и беспощадная и она ждёт только одного, чтобы наконец вырваться наружу. Сиктур едва заметно кивнул.

«Увези его со станции. Сейчас.»

Слова Сиктура как напоминание прозвучали в голове Натрувы. Она вскинула на плечо руку Бо и поторопилась покинуть с ним бар. Она вела его по улице через толпу, сокращая расстояние до Зари настолько быстро насколько было возможно и через время наконец поднялась с Бо на борт. О том, что будет в Миаверле в их отсутствие она старалась даже не думать.

Она закрыла за собой трап, протащила спящего Бо по коридору и вошла с ним в капитанскую рубку. Скинула его на диван перед панорамным окном и села на спинку, спросила пустоту перед собой:

– Что за чертовщина сейчас произошла?

«Увези его со станции. Сейчас!»

Натрува зажмурилась повторившемуся приказу, в этот раз он раздался тяжелее и болезненнее. Сиктур, что ты… Ввел мне наваждение? Ради чего? Она кинула взгляд на Бо. Натрува выпрямилась и посмотрела на парня внимательнее. Она протёрла глаза, подумав, что увиденное ей померещилось.

Тело и шея Бо вытянулись. Одежда, ещё кит назад свободно свисавшая на Бо, теперь плотно обтягивала выросшее под ней тело. Руки теперь походили на птичьи лапы, отрос хлыстовидный хвост. Лицо юноши вытянулось и подёргивалось во сне.

– Что за… Неужели оборотень?.. – она неосознанно пригнулась и шагнула назад.

В голове Натрувы сразу возникли два десятка неблагоприятных событий, которые могут произойти от этого момента…

Шок холодной рукой сместил дух Натрувы ближе к низу живота и вынудил сердце биться быстрее. Женщина вздрогнула и постаралась взять себя в руки, прохладнее думать о том, что эта тварь может сделать с Зарей, с ней, а главное, с её Солнцем.

Оборотни чертовски сильные… Придушит и стащит шкуру, а потом оденется в неё и будет мной прикидываться. Сколько он сможет разрушить? Бездна, если порвёт тракты энергообеспечения, Солнце… Хотя, сам Солнце… Нет, рано, я не смею отдать ему такой приказ! Бездна, были бы мы в космосе, невесомость стала бы преимуществом. А так…

Натрува заметила блеск под бонданой Бо. Её мысли резко переменили свой ход. Она придвинулась ближе и аккуратно подняла повязку. Она быстро закусила губы, затолкнув возглас обратно в глотку – на лбу Бо блестел круглый белый нарост похожий на огромный коллар или гигантский жемчуг. Идеально круглый нарост занимал треть лба и, не смотря на свои огромные размеры, сидел в голове юноши так, будто всегда там был.

Натрува снова села на спинку дивана.

– Это лун… – прошептала она и тихо сорвалась на смех, – Ха-х! Это лун! Самый настоящий лун. Не знала, что они могут так сильно уменьшатся. Или… Нет, точно – он ещё детёныш, вот в чём дело!

Лун Бо заворочался во сне и его тело ещё больше увеличилось, а кожа покрылась мягкими чешуйками. Одежда начинала трещать по швам.

Натрува продолжала смотреть на него и размышлять уже с меньшим шоком. Его камень ещё маленький. От того он и смог уместить его в черепе и сам принять нормальные для гуманоида размеры. Но если его камень такого размера, то в настоящем обличие, он должно быть… Бездна, почему об этом нигде не было написано?! Я бы точно запомнила!

Очертания Бо всё больше приобретали вид драконоподобного змея. Детёныш сложился в два кольца и не просыпаясь, продолжая меняться. Теперь у него активно росли рога, а черные волосы разрастались сплошным хребтом вдоль позвоночника.