Дитя моря и света

Очередной день выдался особенно замечательным. Солнце поменьше выглядело как месяц: его закрывала планета Лилат, так что было не слишком жарко. Аля окружила себя книгами и пыталась выводить замысловатые иероглифы. Так она отвлекалась от плохих мыслей. И изучение языка, кстати, приносило свои плоды, она уже вполне сносно изъяснялась, но еще плохо воспринимала речь на слух.

– Помочь? ― услышала она слово, которое успела выучить.

Аля обернулась. Чуть склонившись, позади нее стоял мужчина с аккуратной седой бородкой.

– Меня прислала ваша мама. Вы на нее в обиде, не так ли? – он говорил медленно, хорошо проговаривая слова, видимо, чтобы Аля все понимала.

Про обиду он верно сказал: тот их с мамой разговор за ужином все еще жил в Алиной памяти.

– Простите, а вы кто? ― опасливо спросила она.

– Меня зовут Закарий, я ваш дворецкий.

– Я на нее не обиделась, – буркнула Аля, не собираясь обсуждать такое с чужаком.

Но Закарий не уходил. Очень ловко для своего возраста он вдруг уселся рядом с Алей и сказал:

– У меня есть дочь, чуть старше вас. Мы тоже с ней часто ругались…

Аля хмуро молчала.

– Но поймите, мы для вас хотим только добра. Я уверен, что ваша матушка просто боится. Ей столько пришлось пережить. Не было и дня, чтобы она о вас не вспоминала, поверьте мне.

– А почему вы говорите про вашу дочь в прошедшем времени, она что…

– О нет, нет. Просто мы давно не виделись.

Хоть он и улыбался, но глаза были грустными.

– Вы поругались?

– До этого не дошло, слава Вете. Просто Алана теперь русалка, ― он погладил бородку.

– Самая настоящая, с хвостом и жабрами? – Аля даже немного отвлеклась: она ужасно хотела воочию увидеть этих существ. – Но как? Вы же человек.

– Да, – его улыбка стала немного натянутой. – Все началось с того, что Алана полюбила одного тритона. Во время шторма его выбросило на берег, он потерял сознание, а она гуляла по пляжу ― и первая увидела его. Спасла. А потом не могла ни о ком больше думать. С каждым днем становилась все грустнее и грустнее, тосковала по нему, как я ее ни переубеждал. А потом он вдруг приплыл ― и подарил ей ожерелье из жемчужин, которое сам собрал. Алана носила украшение не снимая; я уже не знал что делать, так как не сомневался: рано или поздно он разобьет ей сердце. Я запретил им встречаться. Но, конечно же, они просто делали это тайно. Так лишь романтичнее, не находите?

Аля кивнула.

– А как вы узнали о тайных встречах?

– О, это было легко. Она пела, светилась от радости. Я делал вид, что не замечал… но до этого я никогда не видел ее такой. И к счастью, тот юноша ее не бросил. Ну а твой отец помог ей стать русалкой.

– Он тоже тритон? ― Аля вспомнила, что видела в портале памяти. После такого можно было и не спрашивать, поэтому она не удивилась кивку дворецкого. – И это он ей сделал хвост?

– Не совсем, но он нашел того, кто сможет. – Закарий замолчал, глядя куда-то вдаль. Наверное, вспоминал дочь. – Это я все к чему. Не всегда мы, родители, знаем, что лучше для наших детей. Но все, что мы делаем – ради вас.

Аля верила ему, но разве эта история не доказывала обратное? Зачем было запрещать этим двоим видеться, раз любовь взаимная? Но все-таки в чем-то Закарий ее смягчил. Мама любит ее, и Аля надеялась, что рано или поздно все узнает. Со временем.

Но время пришло раньше, чем она могла вообразить.

***

Из-за разной длины суток Аля уже в середине дня валилась с ног. Искупавшись в озере и повалявшись под пальмой, она чувствовала, как глаза сами собой слипаются, а зевота норовит порвать рот. Поэтому Аля уходила в свою комнату и ложилась спать. А потом по этой же причине полночи бодрствовала. Радовало, что ей было с кем побродить по дворцу и окрестностям. Митя вообще не спал. Правда, бывало, что он куда-то исчезал, а когда возвращался, не помнил где был. Может, в это время он все-таки спал?

В одну из таких ночей она как обычно гуляла по коридорам одна и неожиданно набрела на спальню родителей. Они тоже бодрствовали: за массивной резной дверью слышались их приглушенные голоса. Аля хотела уйти, но сердитые слова отца заставили ее замереть.

– Мы должны ей все рассказать!

– Еще не время, – отвечала полушепотом мама.

– Она сама скоро все узнает, но тогда будет поздно! – Он не утруждал себя говорить тихо, даже прислушиваться не приходилось. Шум усилился: кажется, отец заходил по комнате. – Ила уже не просто в плену. Все гораздо серьезнее.

Встревоженная, Аля подошла к двери ближе, но тут на лестнице послышались шаги ― наверное, кого-то из слуг. Ей пришлось быстро уйти. Наутро за завтраком подданные что-то бурно обсуждали, шептались. Но как только Аля с родителями вошли в беседку, все разом замолчали.

– О чем они говорят? ― спросила Аля, но никто ей не ответил.

В этот день она так ни с кем и не смогла поговорить: у одних появлялись срочные дела, а другие при виде нее просто разворачивались и шли в противоположном направлении.

– Я совсем ничего не заметила! – крикнула она одному из таких.

Все намеренно избегали ее.

Обычно Аля со всеми ходила работать в сады, но сегодня осталась дома. По земному календарю был ее день рождения, но ни мама, ни отец ее так и не поздравили. Помнили ли они вообще? А настроение и без того упало ниже плинтуса: Аля словно вернулась в приют, когда осталась совсем одна. Никому не было до нее дела. Даже Черныш ее бросил.

Было жарко. Чтобы немного охладиться, Аля искупалась в озере, затем улеглась в тенек под огромной пальмой и, засунув наушники в форме грибов в уши, стала слушать урок по виллардскому языку. Много послушать она не успела: к ней, почти невидимый, приблизился Митя и что-то сказал.

– Что прости? – Она быстро выдернула наушники.

– Почему ты не пошла со всеми? – повторил он и сел рядом.

– Нет настроения, ― мрачно буркнула она. Какое-то время они помолчали.

– А почему, ― задал наконец новый вопрос Митя, ― ты не выходишь за ворота? Тебе разве не хочется посмотреть на этот мир?

– Конечно, хочется, – вздохнула Аля, – но мне запрещают. Я тут словно в тюрьме. Общаюсь только с местными, за территорию не выхожу, даже форму заставляют носить. ― Поймав Митин вопросительный взгляд она пояснила: – Ты наверно уже понял, что я люблю черный цвет. А приходится носить вот это. – Аля потянула за ткань своей белой тонкой рубашки.

– Я вообще не могу переодеться, даже если бы хотел.

Видимо Митя пытался ее подбодрить, но сделал еще хуже.

– Прости. – Але захотелось сказать ему что-то приятное. Стало неловко: он всегда ее поддерживает, а она думает только о себе. – Зато ты можешь летать, где душа пожелает!

– Я и летаю, – самодовольно заявил Митя, он лениво развалился под деревом, вытянув ноги, а руки закинул за голову. – Тут столько всего интересного! Я уже весь город облетел.

– И что ты видел? – Аля села, подобрала ноги к груди, обхватив колени руками.

– Ты знала, что за этими деревьями, – он показал на небольшую чащу за озером, – океан?

– Да ладно. То есть, я конечно же видела океан, когда мы летели сюда в машине, но не знала, что он так близко, – Аля оживилась, но тут же опять сникла, – но меня как обычно туда не пустят.

Митя приподнялся на локтях и посмотрел ей в глаза:

– Я думаю, у них на это есть основания…

– Да, да, да, – перебила его Аля, – они меня защищают, потому что любят и так далее, я это уже слышала.

– Ну, в общем, да.

– Только вот не говорят, в чем опасность, словно я пятилетний ребенок и ничего не пойму! ― продолжила возмущаться Аля. ― Все шепчутся; одна я не в курсе! Им, наверное, доставляет удовольствие надо мной издеваться или им на меня попросту плевать! ― Она заводилась все больше. ― Да, так и есть! Они даже забыли о моем дне рождения!

Митя сочувственно посмотрел на нее.

– Поздравляю.

Аля тут же огрызнулась:

– Ой, только не нужно этих взглядов жалостливых, не справляла в приюте и тут обойдусь!

Но кажется, он не обиделся на ее резкость.

– Между прочим, у меня есть для тебя подарок… – Митя сел.

Тут Аля впилась в него взглядом. Стало интересно, что же он ей хочет подарить, а главное, как.

– И какой же? ― спросила она.

– Ну как подарок…

– Ну начинается.

Митя наклонился к ее уху и прошептал:

– Я знаю, о чем все говорят.

– И ты молчал? ― Аля присела. – Говори быстрее!

– Они не просто скрывали от тебя, это вообще запрещено обсуждать.

– Не томи.

Митя задумчиво смотрел на нее, видимо все еще думая, говорить или нет, но потом все-таки сказал:

– Ила выходит замуж.

Аля уставилась на него во все глаза. Она не ослышалась?

– Ей же всего тринадцать.

Митя пожал плечами. Аля опять взорвалась:

– Как они могли скрывать от меня такое! Она же моя сестра! Чем занимается отец, почему он не может ее просто забрать? Я видела на что он способен, – тут она осеклась. ― А жених кто?

– Все болтают о каком-то темном.

О враге родителей?

– Не может быть. Что, черт возьми? Зачем она ему? ― Аля не заметила, как встала, и начала ходить взад вперед. – Я должна найти ее. Если родители не хотят говорить мне, я все сама узнаю.

– Нет, не должна, – встревоженный голос Мити ее остановил.

– Это еще почему? ― Аля сердито посмотрела на него. ― Послушай, ты единственный мой друг. Я думала, ты меня понимаешь.

– Давай сделаем так, – Митя пригладил волосы, – ты еще раз попытайся выведать у родителей правду, а если они не скажут, мы придумаем план.

– Нет, завтра может быть уже поздно.

– Свадьба через несколько дней, время есть. Пожалуйста, потерпи еще чуть-чуть. А чтоб ты не наделала глупостей, – заговорил он быстро, так как она пыталась его перебить, – давай я покажу тебе океан.

– Там же стена, или ты нашел лазейку?

– Ага, вижу, как заблестели твои глаза, – Митя пригрозил пальцем, – но ничего не выйдет. Сегодня ты не сбежишь.

Аля от бессилия чуть не закричала.

– Там есть большое дерево, – сразу же продолжил Митя. – По нему не перелезть через стену, но на него очень удобно взбираться. Пошли быстрее, пока никто не вернулся.

Аля согласилась, но скорее чтобы разведать местность и отыскать брешь в стене. Митя повел ее в обход озера. Идти оказалось далековато: мимо полей и садов, мимо небольших белых домиков с конусообразными крышами, мимо причудливых фруктовых деревьев. Чем ближе они подходили, тем отчетливее слышался шум волн и ощущался солоноватый запах океана. Еще один любимый Алин запах.

Стена песочного цвета оказалась метра четыре в высоту, без выступов и трещин ― словно ее только построили. Идеально ровная. Деревья предусмотрительно посадили на расстоянии нескольких метров от кладки, с другой стороны их не было вообще.

– Вон то, – указал Митя на огромное, с необъятным стволом дерево.

Залезть на него и вправду оказалось легко: ветки словно специально росли в удобном порядке. Наверху, в густой кроне из голубых листьев находилась платформа, где поместились бы человек десять. Как смотровая площадка, подумалось Але. Вид открывался завораживающий: с одной стороны возвышался белоснежный дворец, а с другой стелился бескрайний океан, на берегу которого ― не может такого быть! ― плескались русалки, все как одна бледные, светловолосые. Похоже, здесь была их бухта.

Их кожа словно просвечивала. Некоторые грелись на большом камне, другие играли в воде в мяч. Остальные сидели на белоснежном песке и разговаривали. Интересно, знают ли они, что за ними можно подглядывать? Кто-то будто специально заколдовал это дерево для наблюдения за морскими красавицами. Але вспомнился Закарий. Как же он, наверное, скучает по дочери, может это его место, куда он приходит в надежде увидеть ее.

***

Родители вовсе не забыли о ее дне рождения и устроили настоящее пиршество.

– У нас так принято: сначала работать, а затем праздновать, ― объяснила мама. ― А когда мы ушли, ты еще спала, и я не стала тебя будить.

Лучше бы разбудила. Ведь если бы не Митя, Аля бы таких бед натворила сгоряча.

Время близилось к ночи, но вокруг было светло от фонариков, висящих в воздухе, и гирлянд. Праздновать решили на берегу озера, в котором плавали светящиеся кувшинки, а от зеркальной глади воды отражались огоньки. Столы поставили кругом, в середине под белоснежным навесом из легких тканей образовалась большая площадка. Внутри нее музыканты играли зажигательную музыку, а вокруг них отплясывали люди. Пока все танцевали и веселились, Аля с мамой сидели за столом, где высилась гора подарков в ярких переливающихся обертках. Папа тоже поздравил Алю, но очередные неотложные дела не дали ему остаться на праздник. Аля его не винила: надеялась, что он пытается помочь Иле.

– Это тебе от нас. – Мама протянула ей большую коробку кремового цвета. Внутри оказалось воздушное, переливающееся, словно сотканное из звезд белое платье. Аля обняла маму, поблагодарила, но все же решилась добавить:

– Правда, мой любимый цвет – черный… – Аля отложила коробку с платьем.

– Я знаю, милая, но это цвет наших врагов.

– Зато он очень удобный, не пачкается и мне идет. – настаивала она на своем.

Кому какая разница в чем она ходит?!

– Наша одежда тоже не пачкается и даже не рвется, хотя мы и работаем на земле. Ты заметила? Мы сами производим эти ткани. Для них используется особый вид пауков.

– Пауков? ― Алю передернуло. Она вспомнила свою отвратительную ночь в кладовке.

– Да, и все ткани отталкивают воду и грязь. Они воздушны, как паутина, поэтому на коже почти не ощущаются. И в нашем климате в такой одежде совсем не жарко.

Аля по-другому посмотрела на свои новые наряды.

– Белый ― наш цвет, помни. Никогда не забывай кто ты.

– Но платье-то мне зачем? Я все равно дальше дворца не хожу. А вечеринки, – Аля запнулась, – балы вы не устраиваете.

– Надеюсь, скоро все изменится, и мы, как и раньше, будем рады гостям.

Аля открыла было рот, чтобы сказать то, что ее больше всего интересует, но что-то ее остановило. Возможно, она надеялась, что это неправда, а Митя все понял неправильно. Но ее взгляд наткнулся на людей что-то шептавших друг другу, ― они сочувственно поглядывали на нее и на маму.

– Мам, я знаю, что Ила выходит замуж, – выпалила Аля и тут же встретила ошарашенный взгляд. – Митя рассказал. Вы не сможете скрывать от меня вечно. Еще я слышала, как вы с отцом разговаривали вчера ночью, так что… я все равно бы добилась правды.

– Ты подслушивала?

Мама хотела казаться спокойной, но ее выдавала излишняя резкость в движениях.

– Это вышло случайно. Я даже не знала, что это ваша спальня, пока вы не заговорили.

– Ты понимаешь, что так нельзя делать?

– А как я еще узнаю? – начинала закипать Аля, – теперь вы прекратите и друг с другом это обсуждать? Запретите всем вокруг разговаривать? А меня не выпустите из дома до самой пенсии?

Мама вздохнула. Вздох вышел прерывистым, словно она недавно плакала.

– Ладно, будь по-вашему. Отец тоже за то, чтобы ты узнала. Как бы хуже не стало, – покачала она головой, вставая из-за стола.

– Куда ты?

– Пошли, – коротко ответила мама.

Они вернулись во дворец, и мама повела ее по извилистым полутемным коридорам. Хотя под ногами лежали ковры, слышно было каждый их шаг. Похоже, кроме них здесь никого не было. Перед двустворчатой дверью они остановились, мама распахнула ее. Зажгла свет ― и комната озарилась теплым желтоватым светом. Пахло кожей и старой бумагой – они оказались в библиотеке, где от пола до сводчатого потолка тянулись ряды полок, заполненные книгами. В глаза сразу же бросилась широкая полка с цветными корешками. Туда-то мама ее и повела, сказав:

– Это современная литература, снизу книги для самых маленьких.

Аля машинально взяла одну книгу. Она не оказалась легкой, но и слишком тяжелой не была. Вспомнилось, как рассказывала об учебниках Селина. Начав читать, Аля сразу услышала со страниц звуки улицы, о которой говорилось в тексте, почувствовала запахи. Аля словно оказалась прямо там, в теле главного героя. Мама терпеливо ждала, пока она закончит ― может, надеялась, что Аля передумает выпытывать семейные секреты. Та быстро захлопнула книгу. Вернулись запахи самой библиотеки.

Мама потянулась к книге над головой, взяла ее ― и полка рядом отъехала в сторону. За стеллажом скрывалась потайная комната или даже небольшой кабинет ― с удобными креслами, с диваном. Пахло пылью, было прохладно. Проходя вперед, Аля поежилась.

Мама зажгла камин. Когда поленья начали тихо потрескивать, а огонь ― весело обволакивать светом и теплотой, она принесла еще одну книгу, потрепанную, внушительного размера.

– Я столько раз пересматривала ее, что корешок весь стерся, – мама протянула ее Але.

Аля опустилась на коврик перед камином, и положив книгу на колени, открыла ее. С первой страницы она поняла: это фотоальбом. Снимки были трехмерными, словно смотришь внутрь коробки. На первом – мама, молодая и красивая, впрочем, как и всегда, держала новорожденного ребенка и улыбалась ему. Сильно помолодевший отец тоже улыбался, что было редким явлением. А рядом с ними стояла девчонка. Ила. На вид ей было лет десять, а ведь в эти годы они с Алей жили в приюте.

– Это ты. ― Мама показала на младенца, затем, кивнув на десятилетнюю девочку, подтвердила Алину догадку: ― А это Илария. У нее талант к смене внешности.

И Алю наконец осенило.

– Значит, все это время она только притворялась, что младше меня! Вот почему в приюте к нам никто не лез, она просто принимала облик Лиды и отдавала приказы!

– У вас были проблемы с другими девочками? ― сочувственно спросила мама.

– Нет, только у меня, когда Ила пропала. Это уже в прошлом, – Аля поспешила успокоить маму. Но та все еще выглядела огорченной.

– Прости, – тихо произнесла она, и Аля решилась наконец прямо спросить то, что так долго не давало покоя:

– Но ради чего все это? Наша разлука?

– Ты разве не поняла? – Мама повернулась и посмотрела ей прямо в глаза. – Ради тебя.

– Да что во мне такого особенного? – Аля отвела взгляд и не заметила, как начала щелкать костяшками пальцев.

Мама взяла ее руку в свою, и Аля поняла, что ее ладонь вспотела.

– На этой фотографии празднование в честь тебя. Тогда мы еще надеялись снова объединить Элландию и Валкер, поэтому пригласили на праздник их представителей. Правитель Валкера любезно согласился приехать.

– А причем тут темный?

– Дугэл, так его зовут, был в составе королевской стражи. Никто не догадывался, какой силой он обладает и что он будет следующим королем. Вернее, лордом-командующим ― так он себя провозгласил.

Мама на несколько секунд замолчала. Было видно: каждое слово дается ей с трудом. Наконец, видимо, окончательно смирившись, она медленно вернулась к теме:

– На твоем дне рождении прозвучало пророчество. О тебе.

– Обо мне? ― Аля боялось говорить дальше. Пусть лучше мама продолжит.

– Ты родилась с редким талантом, он скоро проявится или уже проявился. – Мама вопросительно посмотрела на нее. Аля покачала головой. – В пророчестве говорилось о вражде между белыми и темными. Между Элландией и Валкером. От победы одной из сторон зависит жизнь всего народа. А победить поможет «дитя моря и света».

– Я? – тупо спросила Аля.

– Да, чью сторону ты выберешь, та и победит, – взгляд мамы задержался на ее лице.

Аля покачала головой. Это какая-то ошибка! Как же мама не понимает, она не подходит к этой роли, ну никак!

– Почему именно я избранная, под определение подходит и Ила?

– Другим подлинно не известно, кто из вас, но мы с отцом сразу поняли, что ты, – мама произнесла это так торжественно, словно вручала премию «Оскар».

– Как? – Аля скрестила руки на груди.

В свете камина невозможно было сказать наверняка, но казалось, что мама покраснела.

– Ладно, для такого ты достаточно взрослая… Слова прозвучали так: «Во время тройного солнцестояния в глубинах морских слились два сердца, а из союза их родилось дитя моря и света…»

– Тройного? ― не поняла Аля.

– Осенью, совсем ненадолго, на рассвете из океана появляется солнце планеты Иззра. Мы с отцом тогда отдыхали в подводном царстве.

– Ты и он превращаетесь в морских жителей? – спросила Аля с благоговением.

– Нет, если я еще могу превратиться в русалку, то отец уже не сможет стать тритоном.

– Почему? – Аля услышала разочарование в своем голосе.

– Так работает этот дар, – Мама встала и помешала угли в камине. – Превращение всего раз, обратной дороги нет. Но отец остается сыном морского царя, у него даже есть целое крыло во дворце с воздухом. Со своими слугами, поварами и прочими.

– Получается, – Аля задумалась, – что у Илы тоже день рождения летом на этой планете, а не весной, как на Земле. Значит, все сходится, и она может быть избранной!

– Не спеши, – мама вернулась и села рядом, в ее глазах отражалось пламя, – ты права, но… Мы-то в тот день были не «в глубинах морских». Мы отдыхали на яхте, вдвоем, потому что Маринус сильно повздорил с отцом и не захотел оставаться во дворце. Тем более Баал, морской царь, пригрозил затопить наше крыло, – она положила голову на плечо Али. – Никто не знал где мы. А мы как раз любовались тремя солнцами.

У Али все плыло перед глазами от услышанного. От нее… зависела жизнь целого народа? Этого просто не могло быть.Как же рядом не хватало Илы! Избранная…О таких людях пишут книжки, слагают легенды – они достойны этого. Аля как ни пыталась, не могла представить себя на их месте. Это ж какой силой нужно обладать, характером, в конце концов. Ни того, ни другого у нее, увы, не было.

– Я не… Может, это ошибочное пророчество?

– Его произнесла очень сильная прорицательница, самая сильная в мире. Все ее предсказания сбывались.

Аля продолжала упрямиться:

– В этот раз она ошиблась, уверяю тебя или вы не так поняли! Может… спросить ее снова?

– Это невозможно. Она исчезла.

– Этот Дугэл ее и схватил, – заключила Аля.

– Никто не знает наверняка, но возможно, ты права. Не одна ты так думаешь.

Они опять немного помолчали, потом мама задумчиво добавила:

– Хотя поговаривают, будто у нее был маленький сын.

– И что с ним стало?

– Одно могу сказать. По стопам матери он не пошел.

Аля перевела взгляд на огонь. Там ей теперь мерещился дух таинственного темного мага, с горящими злобными глазами.

– Вы после того дня и решили сбежать? ― спросила она.

– Да. На следующий день темный завоевал трон и атаковал нас. Мы решили спрятаться на другой планете. Закарий ― он мастер создавать порталы ― помог нам. Мы планировали жить на Земле до проявления твоего таланта. Но пришлось воспользоваться запасным вариантом. У Илы только проявились способности, ей понадобилась помощь. За два года в институте она научилась замечательно перевоплощаться в других. Она хорошо готовилась, чтобы присматривать за тобой.

– Из-за меня она теперь в плену. – Аля встала, – я не могу все так оставить.

Мама тоже поднялась на ноги.

– Вот этого я и боялась.

– Она там страдает, а я здесь прохлаждаюсь! Надо что-то делать.

– Отец делает все возможное, – впервые в голосе мамы появились металлические нотки.

– А если у него не получится, если она выйдет замуж, что тогда?

– Тогда он не сможет взять в жены тебя, что тоже неплохо.

Аля опешила. Посмотрела на маму ― и будто увидела ее впервые. Та заговорила чуть мягче.

– Наша главная цель – защитить тебя. Ила намного сильнее и умнее, чем ты думаешь. Она может за себя постоять. Если бы темный узнал, что ты наша младшая дочь, тебе уже пришлось бы выходить за него.

– И пусть! ― горячилась Аля, но тут мама почти перешла на крик:

– Для нас брак священен! У тебя бы не осталось выбора! Тебе пришлось бы помогать ему!

Аля не стала накалять ссору и спросила немного о другом:

– Но раз никто не знает, кто именно избранная… Зачем Ила притворялась младшей?

– Мы перестраховались. – Мама разгладила складочки на платье, – все-таки пророчество прозвучало на твой день рождения и многие считали избранной именно тебя.

– А вдруг он узнает, что Ила притворялась?

– Тогда будет уже поздно. Она станет его женой, не ты.

Аля прикусила губу: эти слова показались зловещими. Она почувствовала себя предательницей, но все-таки вздохнула и сдалась.

– Но какой-то должен же быть выход? ― с мольбой спросила она.

– Нам остается ждать.

– Я только и делала, что ждала. Мне нужно действовать!

– Нет, ты наш главный козырь. Темный все еще думает, что Ила ― младшая дочь.

– Значит, если я поеду в институт, он и не поймет, что я это я? ― осенило Алю, но мама тут же испуганно уставилась на нее.

– Что? Нет, ни в коем случае!

– Мне уже исполнилось пятнадцать, а талант даже и не думает проявляться, ― здраво напомнила Аля. ― Если он не появится, то и козыря у вас тоже не будет.