Так и живем…

НОСТАЛЬГИЯ

Пронзая небо, я несусь один

В лазоревом невыносимом свете.

Пылающими глотками турбин,

С ревущим свистом, втягиваю ветер.

Погода миллион на миллион!

В «ушах» – эфира отдаленный шорох.

Инверсионным следом небосклон

Расчерчивают росписи конфорок.

Отбросив паутину суеты,

Налет печали и чужую злобу,

Вхожу в «петлю», любуясь с высоты,

На медленно вращающийся глобус.

С нагрузкою на «горку», " разворот»,

«Парабола», «пике»  и  невесомость!

Намордник маски закрывает рот,

Но я смеюсь и набираю скорость.

Сквозь полог облаков, сгустивших тень,

Несется «Сушка» ввысь из тьмы колодца.

За тучами в любой ненастный день

Для летчика всегда сияет солнце…

И в каждом сне я, словно блудный сын,

Стремлюсь душой туда, где долго не был.

Там, где за краем взлетной полосы

Меня встречает, обнимая, НЕБО!

ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Когда моя закончится дорога,

Я вряд ли окажусь у Райских Врат.

Но если повезет увидеть Бога,

То попрошу вернуть меня назад!

Дать шанс, как в спорте, повторить попытку

Зачеркнутую жизнь начать опять.

Исправить совершенную ошибку,

Простить, понять и дров не наломать.

И если оказаться доведется

Мне тем, кем я уже когда-то был,

То выбраться из сумрака на солнце

Стремиться буду не жалея сил.

Не стану нарываться на преграды.

Предвидя все, пойду другим путем.

И делать буду только то, что надо,

Не сожалея больше ни о чем!

В надежде на Судьбу и чью-то милость,

Не стану крест покорности нести.

Вернуть сумею ту, с кем не сложилось

В прошедшей жизни счастье обрести.

Остановлю прекрасные мгновенья,

Заполню ими долгие года.

И день за днем, как золотые звенья,

Соединят нас вместе навсегда.

Среди родных и любящих потомков,

В кругу надежных, преданных друзей,

Зажжем с любимой свечи под иконкой

За новый шанс, за нас, и за детей!

ВОТ И ВСЕ

Я заперт в тесном саркофаге,

Что разрывает неба гладь.

Последние стихи бумаге

Не доведется передать!

Над тающими облаками

Пятнистой молнией несусь,

Молюсь с зажатыми зубами:

«Пусть минет чаша эта, пусть…»

Тоски тяжелый вязкий полог,

Предчувствием кромешной тьмы,

Вонзает в душу мертвый холод

И рвется с силою струны.

Ракетой быстрою и злою,

Сближаясь, настигает смерть,

Чтоб полыхающей стеною

Все, что являлось мной, стереть.

Вцепилась бешеной собакой,

Я резко вверх и камнем вниз.

Горит сигнал аларм – «атака!»

Отстрел ловушек – шанс на жизнь.

Маневр предписанный секунды

Мне на прощанье подарил…

Как часто жизнь казалась нудной,

Как быстро я ее прожил!

ЦЕНА

День, закопченный в пылающей мгле,

Иглами пуль раскаленных пришит

К этой израненной, мертвой земле,

Где разрывается в крике гранит.

Взрыв разметает на сотни частей

Чьи-то надежды и чьи-то мечты.

Залп реактивных снарядов сильней

И справедливости, и доброты.

Ставший могилой погибшим бойцам,

Танк догорает, нарвавшись на ДОТ.

Свесившись с башни, безрукий пацан

Тонко, пронзительно маму зовет.

Рация что-то бормочет опять,

Но, завершая земные дела,

Души усталые в небо летят,

Сбросив разбитые сталью тела

Тем, кто далеких чужих сыновей

Щедро отправил в неправедный бой.

Строчки приказов… В них сотни смертей,

Дождь из осколков и пушечный вой…

Есть ли у жизни солдата цена,

Что перевесит на чаше весов

И материнские ночи без сна,

И не нашедшую парня любовь?

Рельсы сверкают, сливаясь вдали,

В вечность уносят солдатский вагон.

Есть ли цена?! Вот! С горстями земли

Бросьте в могилку холодный патрон.

СОЛДАТСКИЙ РЭП

Я был тогда счастливей всех,

Я всем дарил свой звонкий смех.

И верили мои друзья,

Что будем вместе ты и я,

Что будет свадьба и цветы,

Но ты разбила все мечты.

Мне почтальон письмо принес-

Его читать не мог без слез.

Зачем ты мне дала понять,

Что не желаешь больше ждать.

Ведь в этом нет моей вины,

Что дни разлуки так длины.

Я в камуфляжку был одет,

В тельняшку, голубой берет.

Я имя получил – солдат.

Мне дали в руки автомат.

И был приказ: иди, стреляй!

А ты сказала мне – прощай.

Твое письмо мне душу жгло.

Зачем оно меня нашло.

Зачем ответ твой так жесток!

Я перечитывал листок.

Ты пишешь в нем – есть новый друг,

Но пуля вырвала из рук

И припечатала к груди,

И умер я, а ты иди…

Иди спокойно под венец:

Солдат убит – любви конец.

Припев:

Слезы на розах – утро в тумане.

Слезы на розах – сердце изранят.

Слезы на розах – словно роса,

Плачут березы и небеса.

СТАРАЯ ПЕСНЯ

Где-то в Мире есть гора

Самая большая.

Там давно идет война —

Мутная такая.

Если на горе засесть

И на всех кидаться,

Очень много шансов есть

С жизнью распрощаться!

Эта песенка стара

И мотив известен.

Триста лет стоит гора

И стоять ей двести.

Может хватит господа,

Под мотив веселый,

Бой вести за города

И калечить села?

Отпустите по домам

Пацанов безусых,

Успокоить своих мам

И подружек русых…

Только горсточка жлобов,

Возжелавших власти,

Гонит тысячи рабов

Всласть хлебнуть напасти!

ЕСЛИ ДРУГ…

Время сводит людей,

Превращает в друзей,

Наделяет одною судьбою.

И когда горячо —

Друг подставит плечо,

Заслонит от напасти собою.

Но бывает порой

Рядом кто-то чужой,

Он с тобою как будто бы дружен,

Только вот без забот

Для себя лишь живет,

Ты ему даже даром не нужен.

Чтобы друг или брат

Вашей дружбе был рад,

Чтобы трещину чувства не дали.

Не вали ты на них

Груз ошибок своих,

А дели равномерно печали.

Не сердись, сделай вдох,

Если в чем-то подвох,

Может спорить не стоит порою.

Ведь случается так,

Кто-то в дружбе – вожак,

Даже если друзей только двое.

Ну а если он сник,

Значит дружбе кирдык.

Значит быть не желает с тобою.

Ты его отпусти.

Если сможешь – прости,

Помоги возвратится из боя!

НЕ ДОКУЧАЙТЕ РАЗБОГАТЕВШИМ ДРУЗЬЯМ

По разному сложится может жизнь:

Добро и зло меняются местами,

И если вам вчера везло с деньгами,

То завтра будет нечего погрызть.

Чтоб веры в старых не терять друзей,

Чтоб от ворот вам поворот не дали,

Вы не тащите к ним свои печали,

А навещайте только в юбилей!

Хвалите их обновы и успехи,

Дома, машины и карьерный рост,

В честь их детей и жен скажите тост,

И о себе шутите для потехи.

Под пьяные за полночь тары-бары,

Держа улыбку из последних сил,

С кусочком пирога для тети Сары

Езжайте прочь на вызванном такси,

Избавившись от дружеского долга,

Богатых не тревожьте очень долго…

А если вдруг и разорятся даже,

То пусть вас не тревожат точно так же!

ЗЕРКАЛО ДУШИ

Как – то в сауну с друзьями

Черт меня занес.

Мы заспорили по-пьяни

Чей длиннее… нос!

Если женщин мало в бане,

А водяры – пруд,

Значит мерится «хвостами»

Мужики начнут.

Животы, кулак и сила,

Бицепсы и рост,

Как-то сравнивали – было,

Остается – нос.

Все серьезно, без подначки.

Вот линейка – мерь,

Если не откушен в драчке,

Цел и без потерь.

У того, кто лезет первым

Встрять не в свой вопрос,

За испорченные нервы

Отвечает нос.

Нос растет всю жизнь, как пузо,

Уши и мозоль.

И торчит из-под картуза:

Вот он я! Изволь!

Крючковатый и курносый,

Длинный и худой.

Пятаком и с перекосом,

Сизый и рябой.

Вечная мишень для смеха.

Форменный скандал!

Даже видный классик Чехов*

Про него писал.

Доводил Де Бержерака

До стихов и драк.

И у Гоголя был знаком,

Что «снесло чердак». **

Толпы гнусных персонажей:

Карлик-Нос, Кощей…

В телеке реклама даже —

Капли «Носзалей»…

И пускай его не любим:

Сопли мол, прыщи…

Не глаза, а ШНОБЕЛЬ люди —

Зеркало души!

Не измерить метром души.

Не сравнить рублем.

Шнобеля, продув под душем,

В пиво окунем.

* -А. П. Чехов «Дочь Альбиона»

«Грябов, большой, толстый человек с очень большой головой, сидел на песочке, поджав под себя по-турецки ноги, и удил. Шляпа у него была на затылке, галстук сполз набок. Возле него стояла высокая, тонкая англичанка с выпуклыми рачьими глазами и большим птичьим носом, похожим скорей на крючок, чем на нос.»

* * -Н. В. Гоголь «Нос»

Майор Ковалев отправляется к обер-полицмейстеру, но на пути встречает собственный свой нос (облаченный, впрочем, в шитый золотом мундир и шляпу с плюмажем, обличающую в нем статского советника). Нос садится в карету и отправляется в Казанский собор, где молится с видом величайшей набожности.

БЕЗ ЖЕНЩИН ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ НА СВЕТЕ

Кто женщину поймет,

Тот проживет сто лет,

Так утверждают мудрецы востока.

С ней все наоборот,

А почему – секрет.

С одним она мила – с другим жестока.

То хмурится, молчит,

Не поднимает взгляд,

Хоть ухажер изводится на мыло.

Сорокою трещит

Он обо всем подряд

Мечтает, чтоб улыбку подарила.

Другой молчит, как сом.

Кивает иногда.

Не знает, что ответить на вопросы.

Как будто в горле ком,

А в голове – вода.

Она же для него распустит косы.

Генетики магнит

Владеет бурей чувств,

Любовь притянет, словно плод запретный,

К тому кто не горит

Взаимностью и пуст

Холодный взгляд, а сердце безответно.

Богач владелец вилл

Шикарно жить сулил,

Но стерпится и слюбится едва ли.

А выйдет по любви

За бедного что мил,

И будет грызть его за все печали.

У женщины заскок

Бывает иногда,

Ее понять невероятно сложно.

Бежать бы со всех ног,

Да только вот беда:

Без женщин жить на свете невозможно!

ЭМАНСИПЕ

Ты гордая птица —

Любимица неба.

Тебя не надломит

Ни клетка, ни плеть

Не станет орлица

За корочку хлеба

Клевать из ладони

И песенки петь.

Не дело Жар-Птицы

Быть свечкой в избушке.

Собою курятник

Зимой согревать.

Ей сестры – зарницы,

А зори – подружки.

Зачем ей халатик,

Плита, да кровать?

Зачем ей убогий

Напыщенный филин?

Скитаться по гнездам

И яйца нести?

Ей дайте чертоги

Из радужной пыли.

И ветры, что к звездам

Проложат пути.

Под взрывы Сверхновых

Парить над Вселенной!

Сквозь Черные дыры

Стрелою лететь.

И между суровых

Галактик нетленных,

Прорвать и Эфир, и

Реальности сеть.

В БОЙ!

Мы зрелые женщины, мы одиночки —

Научены жизнью всему.

Коварство мужчин довело нас до точки,

Мы им объявляем войну.

Всегда наступали на старые грабли,

Надеясь на новый успех,

И кровь мужики нашу пили по капле,

На слезы ответом был смех.

Их лживым посулам отныне не верим,

Дадим им решительный бой.

На знамени нашем оскалился череп,

Проломленный сковородой!

ВЫМИРАЮЩИЙ ВИД

Мужчины – странный атавизм природы.

В них надобность давно свелась к нулю.

Все то же может женщина, плюс роды!

И армией командовать в бою,

И класть асфальт, трубопровод, и шпалы,

И заселять собою города,

И в магазинах водки станет мало —

Парням не выпить столько никогда.

Поднять детей, работая в три смены,

Купить продукты и сварить обед.

И в огороде, надрывая вены,

Пахать не слушая врачей запрет.

Подгузники родителям и внукам

Менять, и наряжаться на банкет,

Преподавать, и продвигать науку,

Писать стихи, и посещать балет.

И мяч вгонять в ворота на футболе,

На ринге лихо разбивать носы,

И на комбайне хлеб в широком поле

Косить всю ночь до утренней росы.

Но покоряя горные вершины

И маршируя под оркестров медь,

Досадуют, что вымерли мужчины

И некому девчонок пожалеть!

НОВАЯ СКАЗКА О ЖАР ПТИЦЕ

Бродя по кабакам Столицы

В надежде чем-то поживиться,

Нашли никчемные девицы

Перо измученной Жар Птицы.

Припомнив про награду в сказке,

Запрыгали в счастливой пляске,

И птице, прибывшей на зов,

Велят служить без лишних слов.

Что тут поделаешь? Жар Птиц

Открыл кредит для трех девиц.

И жизнь помчалась каруселью:

Парижы, Лондоны, Брюссели.

Мелькали день за днем недели.

Курорты, шопинги, постели

И как-то, перебрав коктейли,

Жар Птицу запекли и съели.

А утром, с бодуна еще

Узнали, что закрыт их счет.

И разругавшись в пух и прах,

Расстались, посылая нах

Друг друга и пичужьи трели.

Пошли куда глаза глядели.

Слыхал их видели в борделе.

А кто-то встретил их в метели.

Брели, замерзшие, без цели

В Дудинке где-то на панели.

А что касается Жар Птиц —

Они из огненных яиц,

Им наплевать на барбекю,

Восстал из пепла и тю-тю!

НОВОГОДНЯЯ УСТАЛОСТЬ

Дважды Новый год встречаем,

Водку полируем чаем.

Оливье, селедку в шубе,

Заливное тоже будем!

Наливай, мигает елка!

Но от нас уже нет толка.

Я устал, и ты устала.

Заползай под одеяло!

Ну, а как тут не устать?

Бег по кругу: стол – кровать!

Подкрепившись перед сном,

Снова отдыхать идем.

За окном гремят петарды,

Под гитару стонут барды.

Пьяных девок смех и крики,

Вой сирен, мигалок блики.

Это наш народ проказник,

Что есть сил, встречает Праздник.

Завтра лишь в обед усталость

Нас с тобой отпустит малость.

Чтоб поев, смогли опять

До постели доканать.

Тяжелее всех работ —

Отдыхать на Новый год!

НОВЫЙ ГОД ДУБЛЬ ДВА

Народ гуляет Новый год

С душой, не абы как.

Подарки, елка, бутерброд

С икорочкой, коньяк,

Шампанское, бокалов ряд,

Сюрпризы для гостей,

И радостный, счастливый взгляд

У маленьких детей.

Вот разрешил курантам бить

С экрана президент,

И начинают люди пить,

Приветствуя момент.

Петарды, красочный салют

Пронзает тьму небес,

И все ликуют там и тут

В преддверии чудес.

И каждый верит – груз мечты,

Что на плечах донес

Исполнит, полный доброты

Волшебник Дед Мороз.

А если вдруг он «не смогет»

Свою осилить роль,

То встретим Старый Новый год

По версии 2.0!

КАК ДЕВУШКЕ УСТРОИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ

Отбросьте книги, поднимитесь с кресел,

Займитесь фитнесом – твердит молва.

Пусть лучше пухнут кубики на прессе,

Чем от попыток мыслить – голова!

Любая дура выбьется в красотки,

Пришив себе примочки для невест.

И грудь, и зад для плавности походки,

Надует губы, срежет лишний вес.

Учиться нудно, лучше замуж выйти!

Манят к себе огни больших столиц.

Пройдите кастинг Шоу на Таити

И на экране вас заметит принц!

А может шейх или богатый папик,

Не важно с кем делить свою постель!

Оденут только пусть бриллиант на пальчик

И увезут за тридевять земель.

Чтоб те, кто все таки окончат ВУЗы,

И резюме отправив в сотни стран,

Работы не найдя, «усевшись в лужи»,

От всей души завидовали вам!

НЕВЕСТЫ И ПУТАНЫ

Маманя за меня серьезно

Взялась учить, ругая грозно.

Чтоб не сидел, приросшим к месту,

А шел искать себе невесту,

Женился и наделал внуков,

А не ловил от рэпа глюков!

И чтоб в сети не бился в танки,

А изучал девиц повадки.

И так упреками заела,

Что взяться мне пришлось за дело.

Я был упорным и прилежным,

Галантным, верным, щедрым, нежным.

Осваивал девиц манеры,

И пользовал, не зная меры…

Бывает дева строит глазки,

Как будто золушка из сказки.

И думает, что лишь замечу,

Враз устремлюсь мечте навстречу.

Другая – не окинет взглядом,

Пусть даже месяц бродишь рядом.

Или стрекочет без умолку,

Хоть рот зашить ищи иголку.

Сомнение порою гложет:

«Нет» – это «да», или «быть может»?

Понять красотку невозможно —

Общаться нужно осторожно.

Когда, не подавая виду,

На что-то затаит обиду.

Она порой сама не знает

К какой с утра прибьется стае.

Старался выбирать получше,

Но я психолог невезучий.

Какая б не нашлась подружка,

Всегда скандал и мозга сушка.

И кровь мою сосут по капле,

И мне по лбу все те же грабли.

Так надоели, что не скрою —

Я от невест бегу стрелою.

Запросы, ревность и обманы.

Куда спокойнее путаны.

Обходятся в сто крат дешевле

И даже вроде бы душевней.

Но чтобы не расстроить маму,

Невестой назову путану.

А ТАК ВСЕ БЫЛО ХОРОШО!

Листва шумела, пел прибой.

Нам было хорошо с тобой.

Мутить, гражданским браком жить,

Но наших отношений нить

Ты прервала средь бела дня,

Сообщив, что влюблена в меня.

И что теперь, без лишних слов,

Построим мы с тобой любовь.

Чтоб не был секс, как нервный тик,

Чтоб каждый вечер романт`ик

Я делал, лил вино в бокал

И на коленях умолял.

Чуть свет кофей таскал в постель.

И под окном, как менестрель

Пел о любви, пугал котов

И был в любой момент готов,

Помчаться в ЗАГС и под венец,

Родить ребенка наконец!

К нам жить твоя приедет мать.

За шкаф поставим ей кровать

Зарплату с трех работ домой.

Ни капли в рот! Ни Боже мой!

Рыбалку – на фиг, друг-дебил

Чтоб больше к нам не приходил.

И я поник, и я погиб.

Такой ужасный перегиб

Не ожидал я от судьбы.

Напрасны стоны и мольбы.

Я тихо вышел за порог

И… припустил, не чуя ног!

НАШ ПАРОВОЗ ВПЕРЕД ЛЕТЕЛ…

Под родовым гербом, где серп и молот,

Сквозь строй очередей и голых полок,

Летел наш поезд, полный оптимизма,

В сияющее братство коммунизма.

А путь был и не близкий, и тернистый,

Сходили по дороге машинисты.

И наконец какой-то кормчий мелкий

Сменил маршрут, перенаправив стрелки

В красивый мир счастливых олигархов

И президентов на правах монархов.

Министров вечных, что из кресла в кресло

Кочуют в министерствах бесполезно.

Жуликоватых взяточников замов,

И краснобаев депутатов – хамов.

Банкиров с загребущими руками,

Шоу девиц с надутыми губами.

Мажоров на крутых заморских тачках,

Мазил футбольных с долларами в пачках.

Авторитетов, правящих из зоны.

Судейских, попирающих законы.

Попов из комсомольцев и партийцев,

И прочих перевертышей паршивцев.

А наши дети, с «джинами» в смартфонах,

Давно уже живут в других вагонах.

Им этот мир обычен и привычен

И в некотором роде симпатичен,

Мелькает позолотой в карнавале…

Лишь нас на этом празднике не ждали.

Обманутые дольщики Советов

За ваучеры едем без билетов.

Незваные, зажившиеся гости

И наша остановка – на погосте.

РАБЫ И ПАРАЗИТЫ

Вот прошли морозов сроки,

Выглянул подснежник робкий,

Снег и лед сошли с дороги,

Унося асфальт.

Телок тиская за сиськи,

Пьют с икрой чинуши виски,

Под бюджет подставить миски

Возвратились с «мальт»!

В щечки чмокают друг друга

Дамы в брюликах и шубах.

До утра гуляет в клубах

Олигархов сброд!

И летят в хмельном угаре

«Мазерати» и «Феррари»

Мимо толп на тротуаре

Тех, что звать «народ».

Дуют «ветры перемены»

Только в сторону измены:

Меньше денег, выше цены,

Ниже небеса.

Но хапугам безразлично,

Что нельзя, а что прилично,

Все равно толпа привычно

Голосует «за!»

Поколения к вершине

Дружно шли, сгибая спины,

Вдохновлёны и едины

К счастью и весне.

Долго топали, устали

Даже те, кто был из стали.

Кто попроще, те отстали.

«Пролетели» все!

Год за годом нет рассвета.

Тлеет жизнь, как сигарета.

Все мечты остались где-то

За порогом снов.

В генах видимо прошито

Быть рабами паразитов,

В колее влачась разбитой

До конца веков!

Ну а те, кто уяснили —

«Жизнь – не сериал идиллий»,

Выбраться спешат из пыльных

Нравственных оков,

Хоть в министры, хоть в бандиты,

Стать бы только знаменитым

Потому, что паразиты

Родом из рабов!

ПРИХОДИТЕ ВЛАДЕТЬ НАМИ

Особ тщеславных, хищных, подлых

Судьба возносит высоко,

И век от века правит кодла

Над рабской массою легко.

И, дирижируя спокойно

Бесправной нищею толпой,

Взамен себя ведет на бойню

Под лозунгов бодрящий вой.

Как видно в свойства человека

Заложен был инфантилизм

Жить под присмотром и опекой —

Уютный рабский мазохизм.

Раб, защищая господина,

Готов костями лечь в бою

И под бичи, подставив спину,

Отдать по капле кровь свою.

Рабам уютно в тесных норах

Баланду жрать из черпака

За каторжный свой труд в оковах

И в старь, и в новые века.

Случалось лидерам мятежным

Толпу расшевелить восстать,

Чтоб перебив баронов прежних,

Занять нагретые места.

Но эктомия рудиментов

И социального горба

Не избавляла от моментов

Из психологии раба.

Пришла пора расставить точки.

Столетний опыт показал —

Всех революций заморочки

Сгубил душонок рабских вал.

Огромный и несокрушимый

Себе и прочим на беду

Сметал он горною лавиной

Формаций бред и ерунду.

Тоталитарные режимы,

Монархий и республик ряд

Удар бунтующей дубины

Прилежно сваливал на склад,

Где писанных историй своды

Перевранные сотни раз

Скрывали сколько «Стран Свободы»

Вновь превратилось в «Гондурас».

Навоевавшись, накричавшись,

Испив хозяйской крови всласть,

Ни в чем так и не разобравшись

Пронырам вновь вручали власть.

И сброшенное, как казалось,

Ярмо, теснившее народ,

Опять с победой возвращалось

На шею, как привычный гнет.

Писатель Чехов, в самом деле,

Ошибся в выводах – чудак!

Раба, что в нашем робком теле

Из нас не выдавить никак.

ДВА БЕРЕГА

Стояли две высотки

в заштатном городке

У берега, где лодки

качались на реке.

Смотрелись окна в окна,

балкон открыт в балкон,

И отражали стекла

промзоны тусклый фон.

По стенам грязных лестниц

сквозь полудохлый лифт

Граффити рой облезлый

вершил безумный дрифт.

Воняло пригорелым,

котами и мочой,

Являла черно-белый

общага облик свой.

С петель слетели двери,

разломан домофон

И дополнял потери

расколотый плафон.

На лестничных пролетах

гуляли сквозняки

В углах на поворотах —

шприцы и пауки.

Служил чердак ночлежкой

для пьяниц и бомжей,

Украшен, как мережкой,

пометом голубей.

За хлипкой дверью рухлядь

скрывала нищий мир:

Облупленная кухня,

замызганный сортир.

Шкафами из фанеры

заставлен коридор.

Обчистить те пещеры

побрезговал бы вор.

Но местная алкота

и вилки, и ножи