Земля – Харриот: билет в один конец

– Если вы не против, я буду фиксировать все наши беседы на диктофон, – уточнил доктор, – это может помочь в исследовании не упустить суть.

– Не против, – ответил я.

– Алексей! Вас ведь так зовут? Расскажите, пожалуйста, о себе, – начал док.

– Это не мое имя! – ответил я. – Алексеем меня часто называли на одной работе, так как я пришел на место некого Алексея и многие сотрудники продолжали меня звать его именем… но это не мое имя! Разве друзья, которые привезли меня сюда, не сообщили вам мое настоящее имя? Или у них тоже амнезия, как и у меня?

– Нет. Я уверен, мы все с вами сможем объяснить, если успокоимся.

– Объяснить? А может, нет никакого НИИ, нет палаты, нет сестры и вас тоже нет?

– Как это нет, когда я здесь?

– Вы часть моего сознания, сгенерированного мною же. Ваше сходство с моим отцом, а Лидии с Лидией?! Этим объясняется то, что я вижу мир перед собой не глазами, а воспринимаю его вокруг себя целиком, а также отсутствие порогов засыпания и просыпания. Я нахожусь в собственном воображении – во сне, если хотите.

– То есть как это вокруг себя? И что значит, в вашем сне? Я же не могу быть в вашем сне. Я ведь себя ощущаю. Мыслю, следовательно, живу! Должны быть другие объяснения происходящих аномалий в вашей голове, – возмутился седобород. – Что вы видите конкретно?

Я не стал спорить, может, доктору, правда, виднее.

– Ну, я ощущаю весь ваш кабинет в целом: передо мной вы за большим письменным столом, позади вас книжный шкаф, справа окно, за мной дверь…

– Но вы не видите дверь, пока не повернетесь к ней лицом. Вы просто знаете, что она находится сзади вас.

– Я знаю, потому что ощущаю. Зачем мне поворачиваться к ней лицом, если я чувствую все, что окружает меня, и мне остается только сосредоточить свое внимание в определенном направлении и больше ничего.

– Этого не может быть! – почти воскликнул доктор.

– Как не может, ведь это есть.

Доктор сидел в своем кресле, всем своим видом выражая недоумение. Казалось, он чем-то заинтригован… но чем?

Вдруг внимание мое привлекла вошедшая в кабинет девушка, ассистентка доктора.

– Стоять! – громко вскрикнул доктор, вскочив со своего места и вскинув руки в сторону своей помощницы, затем быстро переключился на меня. – Не двигайтесь! Опишите человека, стоящего за вашей спиной, – обратился он ко мне.

Я сконцентрировал свое внимание на девушке, которая застыла за моей спиной в немом оцепенении.

– Девушка в светлом халате, – начал я, – с пачкой бумаг в руках… Тонкими пальчиками она теребит уголки листов, будто что-то ее беспокоит… («А если бы она облизнула свои пухлые губки, – подумал я, – то, пожалуй, свет заиграл бы на них мягкой геометрией бликов». ) – Милая улыбка, аккуратный носик, – продолжил я описание девушки, – длинные темные волосы виднеются под колпаком («Интересно увидеть, как бы они спустились ей на плечи». ), великолепного телосложения, – я почти перешел на заговорщический шепот, – с великолепной грудью и бедрами… и, конечно, глаза – большие выразительные глаза…

– Это невероятно! Это похоже на волшебство! – он подошел к своей ассистентке и взял у нее кипу бумаг, стал перебирать ее и всматриваться в отдельные листы. – Это подтверждает мою догадку! – добавил он, вчитываясь в бумаги.

– Какую догадку? – поспешил осведомиться я.

– Вы обладаете уникальным даром. Вы видите за счет того, что посылаете в окружающую среду электромагнитные импульсы и, воспринимая отражающиеся от предметов волны, видите всю панораму мира вокруг себя.

Он сел в кресло, принимая победную позу, лицо его обезобразилось дурацкой кривой улыбкой.

– Нам нужно провести много экспериментов! Здесь пахнет грантом!

– А я еще могу отказаться? – неуверенно запротестовал я.

– Нет, мой дорогой! Я не могу потерять такой шанс!

– Какой шанс?

– Вы уникальный человек, если я не ухвачусь за вас, то за вас ухватится кто-нибудь другой. Они найдут вас и будут проводить свои злосчастные опыты! Зачем вам эти страдания? Они загубят вашу жизнь, заберут мою славу себе. Вы прославите какого-нибудь недоучку, став замученной подопытной крысой, а я так и буду влачить свое бесперспективное существование с минимальным окладом старшего научного сотрудника нашего НИИ до самой пенсии. Вас проведут по всем телеканалам и радиостанциям как необыкновенный феномен, но только ради наживы за ваш счет, вы вспыхнете яркой звездой на небосводе серых масс людей лишь на мгновение, но очень быстро погаснете для всех… люди быстро сменяют вектор своих интересов… А я не получу грант на перспективные исследования в области изучения мозговой активности человека, не стану лауреатом Нобелевской премии! Меня выбросят как старый сношенный башмак на грошовую пенсию.

– А вы уверены, что это не вы видите мир не как все? – с опаской заговорил я.

– Нет! Я вижу нормально, а вы уникальны.

– А как быть с тем, что все окружающее, скорее всего, плод моего воображения, и в любой момент я могу изменить ход событий, передвинуть любую стену, удалить любого персонажа? – спросил я.

– Но ведь мы в некотором роде тоже элементы вашего сознания и для чего-то нужны.

Вдруг я стал слышать громкие гулкие звуки. Чьи-то голоса проникали в кабинет извне, и яркие вспышки света, обрамляющие нескольких человек в бело-синих халатах с вмп на лице и хирургическими шапочками на голове, подобно молниям, возникали у меня в сознании, на долю секунды вытесняя кабинет.

– Что происходит? – произнес напоследок доктор.

– Я возвращаюсь! – ответил я.

– Реакция зрачков на свет хорошая… – проникло в мое сознание извне.

– Давление стабилизировалось, аппарат искусственного кровообращения и дыхания работает нормально, – продолжала поступать в мой мозг аудиоинформация.

В голове потемнело, звуки ушли, я будто застыл в пространстве и времени недвижим и неощутим.

ГЛАВА 5. ПРОБУЖДЕНИЕ

Мои глаза медленно открылись, впуская в себя холодный тусклый свет. До меня донесся шум гудящих вокруг приборов. Перед собой я видел лишь серый бетонный сводчатый потолок с длинными лампами дневного света. Неподалеку, в помещении, видимо, стояли два человека – их мужские голоса доносились до моего слуха.

– Все системы жизнеобеспечения работают без сбоев. Последние семь экспериментов на крысах дали положительные результаты. У нас есть уникальная возможность опробовать препарат и произвести операцию на человеке.

– Нельзя! У нас нет на это согласия родных, а сам он не приходит в себя уже две недели. Будем ждать.

– Но обследование мозга показало отсутствие дефектов. Все функции организма доведены до нормы. Если ждать его смерти, чтобы потом оживить мозг в научных целях, то это может негативно сказаться на качестве эксперимента.

– Но если мы хотим получить финансирование на наши дальнейшие исследования, нужно хотя бы попытаться сделать все законным путем.

Меня не покидала мысль о том, что их разговор касается меня, и счел нужным привлечь к себе внимание. Изо рта у меня торчала какая-то трубка, и говорить я не мог, поэтому попытался пошевелить руками, которые, как оказалось, были привязаны к каталке. Но пальцы были свободны, и я медленно постучал ими по краю своего ложа.

Эти двое не сразу заметили мои манипуляции, однако мое упорство все же было вознаграждено. Когда один из них пошел проверить показания приборов, он увидел мои попытки привлечь их внимание. Он подошел ко мне и подозвал второго.

– Если слышите и понимаете нас, моргните два раза, – сказал один.

Я моргнул два раза.

– Я доктор Беляев, а со мной нейрокибернетик Максимов. Вы находитесь в НИИ кибернетики и нейрофизиологии, вас привез сюда две недели назад ваш друг, кстати, сотрудник нашего института, с ним все в порядке. Вы попали в автокатастрофу.

– Мы можем вынуть трубку, чтобы вы могли говорить, – предложил доктор Беляев.

Мне оставалось только моргать.

– Сделайте глубокий вдох и на счет три выдыхайте. Хорошо?

Мырг, мырг.

– Один, два, три.

Противная трубка покинула мое тело.

– Вы помните, как вас зовут?

– Николай! – почти торжественно, насколько позволяли силы, отозвался я. Ко мне вдруг в одно мгновение вернулась память. – Вам нужно было мое согласие… на что?

– Это длительный проект… – начал кибернетик Максимов.

– Но в конечном итоге, если все пройдет успешно, вы превратитесь в киборга, – оборвал профессор Беляев.

– Подробности, – прошептал я.

– Вас привезли с травмами, – сказал первый, – мягко говоря, не совместимыми с жизнью. Сердце и левое легкое пронизывал осколок сломанного от удара тяжелым предметом в грудную клетку ребра, другие ребра тоже изрядно покрошило. Вам повезло, что ваша кровь обладает свойством повышенной свертываемости, это позволило не истечь кровью до оказания квалифицированной помощи. Наши специалисты сделали все возможное, чтобы вернуть вас к жизни. Теперь в вашем распоряжении новейшее бионическое сердце и искусственное киберлегкое, которые пока работают от внешнего источника энергии. Но со временем мы это исправим и встроим в ваш организм дублируемый аккумулятор. На случай неисправности одного будет работать другой. Вы сможете заряжать их благодаря специальному зарядному устройству с адаптером от электрической сети у себя дома. Все это позволит вам прожить еще около пяти лет, хотя если повезет и не будет перебоев с питанием приборов, не пойдет отторжение тканей, а вы будете соблюдать назначенный режим питания и нагрузки, то можете продержаться лет семь.

– Но мы предлагаем другой путь! – произнес второй.

– Какой? – спросил я.

– Если вы дадите согласие на постепенную поэтапную кибернизацию вашего мозга без потери основных данных.

– Как это?

– Вы будете по-прежнему ощущать себя как и раньше, но только ваш мозг постепенно станет искусственным.

– Как это возможно?

– Первый этап предполагает введение в кровь специальных химических веществ, которые, проникая в клетки мозга, встраиваются в их структуру, делая ее более прочной. Постепенно эти симбиотические элементы клетки начинают считывать информацию о той клетке, в которую встроились, и выполнять функции замещаемых естественных элементов. Эти элементы приживаются к живым тканям мозга, становятся их неотъемлемой частью. Со временем в каждую клетку встраивается все больше таких элементов, которые начинают действовать по образу и подобию тех частиц живой клетки, которые они заменили. Вскоре, спустя примерно полгода, около трети клеток всего мозга будет полностью состоять из укрепленных этими искусственными микроэлементами клеток, но функции этих клеток останутся прежними. Мы будем отслеживать весь процесс. Здесь главное, чтобы в организме не началось отторжение внедренных частиц, но это регулируется специальными препаратами. Второй этап включает упрочнение связей и постепенную замену нейромодуляторов на искусственные. Через два года все клетки мозга заменятся на искусственные с упрочненными связями и работающими на электроэнергии. Такой мозг поместят в бионическое тело, в котором установлены все необходимые модули чувств восприятия с высокотехнологичными сенсорными окончаниями. Это необходимо для того, чтобы вы не утратили возможность чувствовать себя человеком. Вы сможете видеть, двигаться и слышать даже лучше прежнего, сможете есть, если пожелаете, и ощущать вкус и запах, хотя при желании эти функции можно будет отключить. Преимуществом такого тела является то, что вы сможете жить почти вечно, точнее, до первого происшествия: например, гибель планеты или механические повреждения самого мозга. Если питание отключится от такого мозга, то информация с него никуда не исчезнет, и вам останется только дождаться спасительной подачи питания. Если какая-то деталь кибертела выйдет из строя, вы сможете ее заменить, в большинстве случаев даже самостоятельно. Через два года вы проснетесь и будете чувствовать себя как заново родившимся в своем новом роботизированном теле. Это даст необыкновенные возможности в вопросе изучения дальнего космоса. Ведь наше органическое тело не сможет вынести и миллионной доли того, что сможет ваше новое тело. В нем будут встроены несколько фотонных генераторов, термогенераторов, а также несколько фрикционных, которые заряжают встроенные аккумуляторы. Быстро зарядить аккумуляторы кибертела вы сможете благодаря зарядному модулю и функции киберсна, подключившись к разъему в средней области шейного либо поясничного отдела (зависит от модели кибертела).

– Последние эксперименты на животных дали обнадеживающие результаты, – подбодрил меня доктор Беляев.

– Где подписать? – спросил я.

Мне быстро подсунули ручку и бумагу. Направили руку в те места, где я должен был подписать, после чего принялись перечитывать все условия контракта.

Но я уже их не слушал, а просто погрузился в свои воспоминания и думы. Сейчас я лежал в новом для меня месте среди неизвестных мне людей и зависел от того, не отключится ли подача электроэнергии на мои киберпротезы.

Я думал о том, как там Санька, где он на самом деле, хотя, судя по тому, что я здесь, он все же выжил… хотя был еще третий. Потом мои думы плавно переключились на моих родных, ведь подписав контракт, я гарантированно отрезал их от себя еще как минимум на два года… и сколько всего произойдет за эти два года. «Сперва меня хватятся, будут разыскивать, затем постепенно начнут привыкать к той мысли, что меня уже не найдут, и медленно будут терять надежду на то, что я еще жив. Но я же найдусь, я же вернусь… Как только выйду отсюда – сразу навещу отца».

Введенное в вену лекарство заставило меня заснуть.

ГЛАВА 6. ДРУГОЙ МИР

Я проснулся от того, что неустанно палящее солнце облизывало мое лицо. Еще не открыв глаза, я почувствовал, как легко дышится здесь. Воздух был так свеж и будто пропитан тем озоновым ароматом, что бывает после живительного дождя. Я открыл глаза и увидел в вышине перед собой кристально чистое, прозрачно-синее небо, которое хочется выпить. Тут я поймал себя на мысли, что в горле сильно пересохло. У меня, казалось, не осталось в организме достаточно влаги даже для того, чтобы пропотеть. Мне стало интересно, куда это я попал?

Я сел на пневмоколесной платформе, на которой несколько мгновений назад лежал пристегнутый, чтобы оглядеться. Вокруг меня на всем расстоянии, хоть сколько-нибудь доступном невооруженному глазу, простиралась белоснежно-бежевая пустыня, опаляемая огромным огненным диском звезды оранжевого цвета. При свете дня я смог разглядеть на небе помимо большого оранжевого диска отчетливо видимую звезду.

Одет я был в удобный многослойный, но тонкий комбинезон, мягкую и вместе с тем прочную обувь, на левой руке был надет наруч с персональным компьютером с сенсорным дисплеем.

Позади меня, утопая на полметра в песках, лежала металлическая капсула, по форме напоминавшая шар диаметром три метра. Из открывшегося автоматически после посадки люка и выехал манипулятор, на котором я лежал. Здесь же недвижимо протянулись стропы к огромному парашюту. Вокруг шара-капсулы валялись обломки реактивной системы торможения при подготовке капсулы к посадке, которая срабатывает до выброса парашюта.

«Что все это может значить?» – подумал я, стараясь припомнить последние события, произошедшие со мной. Однако ничего, кроме хаотично разбросанных в голове снов да воспоминаний о намеченном нами с Санькой путешествии, мне в голову не приходило. Я напряг память, но так и не вспомнил хоть бит полезной информации.

Вдруг невдалеке в глаза мне бросилось очертание еще одной такой же капсулы. Я встал с манипулятора и только сейчас ощутил, как легко могу двигаться. Мне вспомнилась операция по кибернизации мозга, на которую согласился, и вот, видимо, результат! Я жив, цел и невредим и даже легко могу двигаться. Осталось только понять, где я? Мне довольно быстро удалось добежать до соседней капсулы, которая оказалась закрыта. Мне ничего не оставалось, как вернуться обратно.

Через несколько секунд я забрался внутрь свой капсулы. Она состояла из внешнего прочного шара диаметром три метра и толщиной стенок около семи сантиметров и внутреннего шара, отделенного от первого на расстояние около пары дюймов и такой же толщины стенками. Внутри было довольно тесно. Внизу и вверху по окружности капсулы располагались двенадцать багажных отсеков, нижние шесть поменьше, а верхние побольше. По центру потолка расположился экран с панелью управления, который можно было выдвинуть при желании через квадратные два люка (внешнего и внутреннего шаров капсулы) на улицу благодаря раздвижному штативу, что я и сделал. «Наверняка в этом компьютере есть информация, которая прольет свет на то, где я и зачем». Я нажал на панели управления кнопку включения: на семнадцатидюймовом сенсорном мониторе показалось видео загрузки данных.

Вскоре бортовой компьютер поприветствовал меня приятным женским голосом:

– Здравствуйте, Николай! Как прошел полет?

– Полет? Не знаю… – растеряно ответил я, хотя появились догадки о странном эксперименте над собой, в котором я принял участие после аварии и который явно не закончился на оказании медицинской помощи, – а откуда и куда я летел?

– Пункт отправления – планета Земля из Солнечной системы галактики Млечный путь, 2021 год; пункт назначения – планета Харриот из планетарной системы двойной звезды Коперника созвездия Рака, 713521 год.

– Как долго я летел…

– Семьсот одиннадцать тысяч пятьсот лет.

– Но люди столько не живут… – но я подписал бумаги по кибернизации… Но что было еще в контракте? Я уже понял, что меня, похоже, забросили далеко от дома и, судя по всему, не только меня, но зачем?

– Зато киборги и роботы живут, – ответил голос.

– То есть я не человек? – спросил я, осматривая и ощупывая себя в очередной раз и не находя видимых или ощутимых отличий от привычного человеческого тела. – Но почему я чувствую, что дышу или ощущаю жажду?

– Это функции вашего кибертела, которые можно отключить. Множество сенсорных датчиков ведут от высокотехнологичных искусственных органов чувств к вашему искусственному мозгу. Сейчас вы чувствуете себя так, как ощущал бы себя живой человек. Это нужно как минимум для того, чтобы оценить, насколько подходящая эргономическая ситуация на планете для выведения человеческой расы. Если бы условия окружающей вас среды оказались бы непригодными для жизни человека, то вы бы это почувствовали. Например, если состав воздуха был бы неподходящим для выживания обычного человека, то вы сперва почувствовали бы то же, что и живой человек, – удушье, потемнение в глазах… но в тот момент, когда у обычного человека наступила бы смерть, ваш бионический мозг переключился бы на другой режим существования.

– Значит, я теперь робот… – подытожил я.

– Нет. Роботы – это полностью искусственные автоматизированные механизмы. Вы киборг – созданный на базе биологического материала искусственный организм.

– Ты сказала, выведения человеческой расы? Можно узнать об этом поподробнее?

– Да. Именно за этим вы в числе шестнадцати других участников экспедиции присланы на эту планету. В каждой капсуле в одном из багажных отсеков есть инкубатор, в котором, используя генетический материал, можно вывести первых людей, которые впоследствии заселят эту планету. Также на борту капсулы во втором багажном отделении имеются флор-инкубаторы – замкнутые экосистемы для выращивания различных растительных культур, там же есть и законсервированные семена этих культур. В третьем блоке багажа вы найдете эко-генератор, в котором сможете выращивать споры токсиноразлагающих и кислородвыделяющих грибов, одноклеточных водорослей, бактерий, синтезирующих кислород из углекислого газа, воды и других соединений, если потребуется…

– Спасибо… – тут я задумался, как зовут моего электронного собеседника. – Кстати, как тебя зовут?

– Мой серийный номер Э-665322, но вы можете дать мне имя.

В моей памяти всплыло имя той сотрудницы театра, что мне нравилась, и я, недолго думая, ответил:

– Как насчет имени Лидия?

– Принято новое имя. Спасибо, Николай.

– Лидия! Ты говорила, что в экспедиции есть еще люди? Или киберлюди? – исправился я.

– Да. Капсула номер один: руководитель миссии, инженер-конструктор и программист Петр Борисович Лукьянов; капсула номер два: помощник руководителя миссии, психолог-алгоритмолог, его жена Вероника Георгиевна Лукьянова; капсула номер три: доктор, биолог, хирург Сергей Нодирик; капсула номер четыре: доктор, хирург и кибернетик Екатерина Кужева; капсула номер пять: механик Михаил Гаврилов; капсула номер шесть: астрофизик София Платонова; капсула номер семь: Александр Бесфамильный; капсула номер восемь: строитель-монтажник Николай…

– Это же я и есть! – перебил я Лидию. – Меня в строители записали! Наверное, в моих документах диплом нашли об окончании техникума.

– У вас были при себе документы. Вы первый обращенный! Далее идут многофункциональные участники команды: Дмитрий, Полина, Андреа, Руслан, Анатолий, Ирина, Игорь, Натали.

– И где же они все?

Лидия начала сбор информации и через полминуты была готова выдать отчет. На экране вывелись шестнадцать позиций, подписанные по принципу «Капсула номер 1» и так далее, заканчивая шестнадцатым номером. Перед всеми отдельной позицией был выведен «Сервер».

– Дай, пожалуйста, отчет по сохранности сервера.

– Во время отстыковки у капсулы астрофизика Софии Платоновой не сработали перопатроны отстыковки от общего стержня серверной базы данных, и, хотя впоследствии система реактивного торможения сработала нормально, стропы их парашютов перепутались, и капсулы ударились о песчаную поверхность со слишком большой силой. Серверная частично ушла в песок, сильных повреждений не обнаружено, потери данных не выявлено. Капсула номер шесть сильно деформирована, информацию о состоянии объекта внутри невозможно получить из-за поломки ретранслятора при падении.

– Капсулы под номером пять, девять, тринадцать и пятнадцать на экране тоже отмечены красным, как и шестая. Лидия, они потерпели крушение?

– Девятая и тринадцатая отсоединились слишком рано от общего стержня и, по моим расчетам, были притянуты спутником Харриота, который, кстати, пока не имеет названия. Хотите назвать его?

– Может назвать его Шторм? – машинально отозвался я, вспоминая непогоду, которая застала нас с Санькой на Земле.

– Заношу в базу данных.

– Что с пятой и пятнадцатой? – вернулся я к делу.

– Не сработали системы реактивного торможения, в результате стропы парашютов не выдержали нагрузки и оборвались. Посадка была слишком жесткой. Мне жаль, как говорится в таких случаях у людей.

– Капсулы номер один, два, три и четыре отмечены синим, что это значит?

– Это значит, что они упали на дно водоема, и система безопасности не позволяет им активироваться. Бионические люди в этих капсулах будут по-прежнему находиться в киберсне до тех пор, пока условия снаружи капсул не сменятся на благоприятные.

– Но ведь киберлюдям никакого вреда от воды не будет, почему же система их не выпустит?

– В этом случае капсулу затопит со всем оборудованием, и выращивать человечество будет уже не в чем.

– Ладно. Остальные семь помечены зеленым – это значит, что пассажиры капсул активны?

– Верно.

– Как далеко от нас активные капсулы?

– Координаты посадки десятой, одиннадцатой, двенадцатой и четырнадцатой оставляют желать лучшего. Они находятся от нас на расстоянии примерно ста двадцати километров к юго-востоку. Зато шестнадцатая в двух километрах к востоку, а седьмая в нескольких метрах, только не открылась.

– Почему семерка не открылась, как моя? – спросил я.

Лидия провела удаленную диагностику капсулы номер семь.

– Поврежден отпирающий механизм. Мы можем использовать плазменный резак, чтобы постепенно прорезать корпус над запорным механизмом одного, а затем второго люка и открыть их вручную. Хотите сделать это сейчас?

– Нет. Сначала осмотримся. Лидия! Что ты умеешь?

– Благодаря радиоретрансляторам, установленным в капсуле, я имею доступ к информации, находящейся в серверном центре, который приземлился в девяти километрах отсюда. Все шестнадцать капсул имеют доступ к этой базе данных, но разным способом: в капсулах с первой по восьмую связь с сервером поддерживается беспроводным способом через роботов-помощников, подобных мне, а с девятой по шестнадцатую связь осуществляют сами киберлюди, благодаря встроенным в их голову передатчикам.

– Лидия, почему между нами такая разница?

– В отчетах миссии, записанных руководителем проекта Петром Борисовичем Лукьяновым, говорится, что они якобы были обращены в кибернетических людей в последние полгода, перед полетом. В тексте выделено, что у них постепенной реструктуризации мозга подвергся только центр самоидентификации как человека и личности, а остальные отделы мозга были заменены на искусственные. Но в модуль памяти им загрузили всю необходимую для выполнения миссии информацию, а также прописали воспоминания, необходимые для ощущения себя полноценной личностью. В результате они, в отличие от вас, не имеют своего мыслеобразного языка, а мыслят согласно прописанным для них алгоритмам и исходя из загруженной в памяти базы цифровых образов, которая у них всех изначально одинаковая. Благодаря системе беспроводного взаимодействия, они постоянно могут считывать информацию о намерениях друг друга.