Вакансия: муж. И все очень прилично

– Не двигайся.

– Тебе нравятся мужчины с поднятыми руками? Любишь доминировать, феечка? Приказы, смирение, вот это вот все?

– Тебя заставят платить за испорченную вещь. Этого хочешь?

Он шутил, а меня вообще на смех не тянуло.

Не так давно я смогла забыть про жесткую экономию. И прекрасно помнила, как приходила в ужас: коллега выкидывала чулки из-за одной-единственной зацепки! А ведь ее можно было зашить, заклеить, замаскировать… И прекрасно носить колготки под брюками!

Теперь целый ящик комода был забит чулками и колготами, всех цветов и моделей. Но выкидывать чуть подпорченные , все равно, было жалко.

А платить за то, что нечаянно порвал в магазине – это вообще в голове не укладывалось!

– Я застрял.

– В смысле?

– Не могу шевелиться. Ни туда, ни сюда. Поможешь?

– Скольких я одела, скольких я задела… – Уж в этом-то опыта моего хватало. Правда, в основном попадались лежачие. Болезные. Не такие мощные. Чаще всего – некрасивые. И не смотрящие на меня с таким снисходительным пониманием…

С каждым новым шажком моя уверенность в своих силах стремительно падала.

Даже глаза прикрыть пришлось. Чтобы сделать последний вдох, потом выдох… И рвануть несчастную тряпку вверх!

Футболка послушно поехала по тугим налитым мускулам, а я почему-то осталась на месте.

Не совсем на том же, конечно. Просто не смогла пошевелиться больше. Все наглое бесстыжее тело, то самое, тугое и налитое, зачем-то прижало меня спиной к зеркалу.

– Что ты творишь?

– Инстинкты. Извини. Ничего не мог с собой поделать. – Он аккуратно стянул с себя вещь, повесил ее на крючок. Но меня почему-то не выпустил из ловушки.

И терся об меня причинным местом. Словно хотел показать, что ему там реально стесняться нечего.

– Зря стараешься, Ванюша. Я сквозь кофту и белье ничего не почувствую. Слишком много лишних слоев.

И – нет. Мне совсем не было интересно, чем таким примечательным он об меня трется.

– Это мобильник. Но ты не расстраивайся. Еще будут шансы проверить и во всем убедиться.

В доказательство своих слов он достал из широких штанин… нет, не паспорт. А реальный такой кирпичик. Я их видела в сериалах начала века. Там все с такими штуками ходили, и это было круто.

– Он работает? Или носишь вместо кастета с собой? Для самообороны?

– Обижаешь. Эта штуковина нас с тобой переживет! – Гопник. Или же реальный бандюган? Еще и с понтами прошлого века…

– Может, ты меня отпустишь уже? В этой конуре слишком жарко!

Врала безбожно: торговый подвал явно экономил на отоплении. Наверное, рассчитывал, что клиенты подмерзнут и будут хватать что под руку попадет, лишь бы не околеть.

Но сейчас, отчего-то, холод совсем забылся: воздух между нами с «Иваном» сгущался, тяжелел и искрил, как перед душными июльскими грозами.

Губы пересохли, ладони стали влажными… Кислорода катастрофически не хватало…

А еще это взгляд мужской на мое лицо, шею, скулы – он осязаемо меня трогал глазами, оставляя горячие следы на коже.

А внутри что-то тихо заворачивалось, рокотало, уплотнялось, обдавало дрожью… Веки сами собой прикрывались, а горло безуспешно пыталось протолкнуть колючий ком…

– Так я и не держу. Иди…

Между нами ниоткуда возникло расстояние. Хорошее, чтобы выскользнуть, ни разу не коснувшись мужчины.

– Еще раз так пошутишь – и белье тебе станет ненужным. Останешься без достоинства, понял?

– У тебя в кармане скальпель? Всегда и везде с собой таскаешь? – Он даже не сделал вид, что испугался.

Глава 3

– Девушка, сколько я должен за эти вещи? – Продавщица, завернутая в телогрейку и явно скучающая, лениво подняла один глаз. Второй косил куда-то в сторону и меня упорно не замечал.

– Вы ничего не должны. – Она только что не плюнула через прилавок, тут же отвернулась.

Ты посмотри, что с людьми неправильные шмотки делают! Стоило выбрать прикид «поближе к народу», как тут же потерял у народностей всякий интерес… А кто-то еще пытался мне втереть, что женщины видят не внешность, а интеллект и прочие достоинства, написанные на лице…

– А что это за аттракцион невиданной щедрости? Я не видел, чтобы на дверях писали про благотворительность…

– За вас уже заплатили. Вот сдача. – Продавщица слегка пошевелилась, чтобы проверить ценники на бирках и что-то посчитать на калькуляторе.

– Кто заплатил? Я не понял? И заберите себе эту мелочь. Кофе купите, может, научитесь улыбаться клиентам.

– А чего я буду нищебродам улыбаться-то? Еще и девка-то красивая, статная… Могла и получше себе найти…

– Вы о чем, женщина? – Ответ уже созрел в сознании. Начал доводить до крайней стадии озверения. Но хотелось точно убедиться.

– Так девчонка за тебя заплатила, альфонс недоделанный! – Тетка, сатанея, сбросила бумажки на пол.

Вот же ж… коза зеленоглазая! Это ж надо еще так уметь проехаться по мужской гордости! И скальпель не понадобился.

Ну, согласен: чутка и сам передавил. Но кто же знал, что еще бывают такие нежные, совсем не приученные к взрослому флирту? Кто мог подумать, что она снова отдавит мне ногу каблуком, теперь по-настоящему, и упорхнет из примерочной, оставив только аромат духов?

Сходил, называется, принес благодарность за помощь. За то, что спасла мне здоровье и жизнь, и никому никуда не настучала, и денег не попросила…

– А куда она скрылась, моя щедрая феечка, вы не подскажете? – Достал купюру из бумажника, вполне достойную, чтобы горящая праведным гневом тетенька угомонилась и смогла нормально общаться.

Положил на стол. Сверху припечатал еще одной, такой же. Для надежности и наглядности.

– Убежала. И правильно сделала. Ты не просто альфонс, а еще и сволочь жадная. Деньги есть, а девчонок разводишь!

Вот тебе и еще один урок: женщины в своей солидарности иногда нелогичны. И просто крупными бумажками их не возьмешь.

– Это не я жадный, а она жестокая. Решила от меня откупиться, понимаете? Пойду теперь повешусь, наверное. Была у меня любовь, достоинство, гордость… А теперь ничего не осталось, кроме старенькой несчастной Нокии…

Чуть сам не заплакал, так искренне получилось. А продавщица не повелась.

– Иди в пень со своим кирпичом, понял? Я таких как ты, вижу насквозь! Чтоб тебе всю жизнь работать дворником на стройке!

Что ж. Операция «благодарность, переходящая в соблазнение», не удалась. Получился один облом.

– Спасибо вам, добрая женщина!

– За что? – Тётечка растерялась. Она явно другого эффекта ждала от своих пожеланий.

– Могли бы отправить в бомжи или в попрошайки на паперти. А дворник – это оплачиваемая работа. И жилье дают при необходимости.

Оставил ее в раздумьях о том, как правильно сочинять проклятья. Искать Милану даже не пытался – она за прошедшее время успела уже полгорода оббежать, даже на своих замшевых шпильках.

Всем хорош надежный допотопный телефон из отцовской юности. Плохо, что на нем интернета нет, и не найдешь за три секунды все, что тебе надобно.

Но зато звонит громко и вибрирует так, что начинаешь вздрагивать.

– Привет, братан. Куда запропастился-то? Давно тебя не видно…

– Здравствуй, Макс. У меня тут приключений гора. Не до тусовки пока, извини.

Разве станешь по телефону рассказывать, как пошел за хлебушком, отхватил бутылкой самогона по башке, а потом встретил мечту всей жизни? А на следующий день позорно ее упустил…

– Ну, я не для тусовки, а по делу. Завтра утром сможешь подъехать, перетрем подробности?

Друг никогда не звонит по ерунде. И если хочет что-то предложить, то его, как минимум, стоит выслушать…

Но коза с зелеными глазами куда-то упрыгала, а я ей даже не успел сказать нормальное спасибо!

– У меня на утро по плану дела государственной важности. Извини.

– Вот как? – По голосу было слышно, как у Макса в башке зазвенели монетки и защелкали нули на счетчике. – А сколько процентов навар? Если что, зови. Готов вложиться за долю малую!

– Прости, дружище, но тут я не готов делиться. Даже копейками. Даже посмотреть не дам.

Аж передернуло от одной мысли, что этот кобелина будет пялиться на Милану и пускать слюни, представляя разные разности.

Убью же, на хрен, даже если почудится что-то подобное! А Макс – друг. Не хочется его убивать.

– Интригуешь, братишка. У меня уже прямо зудит от любопытства…

– Сходи к венерологу. Там, говорят, хорошие средства предлагают. Ни зуда, ни чесотки не остается. И любопытство, по слухам, тоже быстро исчезает. Причем навсегда и насовсем.

– Обижаешь. Я за здоровьем слежу. – Макс хохотнул, но его зуд нетерпения ощущался даже через трубку. Вот чем хорош человек, так это своей чуйкой – что-то необычное и интересное может унюхать за версту, и потом ни за что не отвяжется.

И от Миланы его ссаными тряпками не отгонишь, стоит лишь раз показать девчонку.

– Ну, и следи. Я завтра занят, Макс. Как только появится время свободное – наберу, договоримся, где встретиться.

– Ну, ты хоть потом расскажешь, когда дело выгорит? Я ж теперь спать не буду!

– Угу. Расскажу, покажу… Но только, когда выгорит. Раньше не лезь, а то сглазишь.

В старости, лет под сто – обязательно похвастаюсь. А до этого и близко не подпущу!

Утро выдалось хмурым и безрадостным. Куртка, купленная в подвале, не грела ни черта, еще и топорщилась перьями в подкладке. Мелкая неприятность, потерпеть немного, а потом выкинуть и забыть навсегда… Но хреновый из меня экспериментатор, если честно.

– Я хотел бы увидеть Милану. – Снова облом: на ресепшене была совсем незнакомая девушка. А рядом с ней – еще одна. Похоже, попал на другую смену.

– Чем я могу вам помочь? – Администратор, или как там ее правильно, профессионально улыбнулась. Показала, что ей тут хорошо платят, и за эти деньги совсем не сложно показывать свои дорогущие зубы. Даже такому стремно одетому товарищу, как я.

– Я же, вроде бы, нормальным языком сказал: позовите Милану. Или за это нужно платить по прайсу?

Игра в бомжа уже начала откровенно раздражать. Но раз феечка приняла меня за гопника и бедняка, очень хотелось этому соответствовать.

Тем более, что целовалась она и с бомжом весьма и весьма охотно. И нисколько не притворялась!

– Ее нет.

Эти две крашеные стервозины, красивые, спору нет, да только холодные, как мороженый хек, меня в душе ненавидели. Улыбались, как положено в этой дорогущей конторе, не хамили… Делали вид, что на все готовы ради дорогого клиента…

– А если найду? – Черт. Еще пару дней, и я с образом гопника намертво срастусь.

Перегнулся через стойку, нагнулся к той, что поближе, многозначительно поиграл бровями и оскалился. Оскара, Оскара в студию! Такой талант пропадает!

– Мужчина, что вы себе позволяете? – Белобрысая стала еще белее на несколько тонов, замерла, забегала глазами по сторонам.

– Руки на месте держи! Если кнопку нажмешь – я тебя придушить успею, а после убегу. Хотя… Нет, сначала, все-таки, ты мне скажешь, как найти Милану!

Говорил шепотом, чтобы никакие камеры не записали. Игра игрой, но вряд ли феечка станет носить передачки, если за эти выходки меня куда-нибудь загребут.

– Ее сейчас нет! Как вы не понимаете?! Встаньте нормально, мужчина, пожалуйста! Вы сейчас поломаете нам мебель!

– Номер ее скажи. Или где живет. И я от тебя сразу отстану.

Хреновое, кстати, место. Что-то вдруг подумалось, что феечке нечего здесь делать. Завтра кто другой вот так заявится, нападет, уже без шуток, и никто ее от придурка не спасет…

– Не могу. Не имею права. И… я не знаю. Честно…

Перебрал с придурковатостью. Девчонок стало жалко – глазенки у обеих уже были на мокром месте.

– Ладно. Давай иначе. Когда она теперь должна появиться?

Выпрямился, позволяя им выдохнуть. Но так, чтобы сильно не расслаблялись.

– Скоро уже должна быть. Опаздывает немного.

– А вот сразу нельзя было так сказать?

Все раздражение мигом исчезло. День заиграл новыми красками.

Если феечка скоро появится, то почему бы и не подождать?

– Хорошо. Я тогда здесь посижу. Ознакомлюсь с вашими распорядками, что ли…

Девицы синхронно поморщились. Им что-то опять не понравилось…

– А вы мне пока сделайте кофейку. У вас же элитное заведение, да? Положено гостей поить кофе?

Времени – вагон и маленькая тележка. Впереди – встреча с феечкой. И пускай она не станет душить меня в объятиях… Я и сам ее потискать могу, это уж точно не преграда.

– Не рекомендуется пить кофе, если вы не прошли комплексную оценку состояния здоровья.

– Ты глянь, какая молодец! Как по нотам! Умеешь уговаривать…

Этих куриц даже дразнить было не интересно: чуть что, сразу теряются. Как будто программа сбоит, подвисает и требует закрыть все лишние окна. Вот они и не могут одновременно и говорить и думать. Не то, что феечка – у той гадости брызжут прямо фонтаном. Уж на что я толстокожий и черствый, а никак не могу свыкнуться с гордым званием альфонса…

– Где тут у вас платный кофе-автомат? И гардероб?

– Вы не собираетесь уходить?

– А что? Я вам разве не понравился, красотки? – И подмигнул залихватски, вложив все обаяние, на которое был способен.

Стукнула входная дверь, впуская волну холодного воздуха и уличный шум.

Кто-то вошел.

Мой спинной мозг, до этого существовавший отдельно от сознания, вдруг начал подавать сигналы: «Напрягись, дорогой. Сожми булки и выпрями спину. Сейчас начнется самое интересное»

Стук каблуков, который ни с чьим другим невозможно спутать, и аромат духов. Черт его знает, чем Миланка себя поливает таким, но меня от этого запаха ведет, как голодного школьника от хот-дога.

– Девочки, привет! Простите, не думала, что будут такие пробки… Я сейчас переоденусь и приду.

Она проскочила мимо, бросила пару фраз на ходу, и помчала куда-то дальше. У этой феечки, похоже, не крылья, а какой-то пропеллер вставлен – медленно вообще ничего не делает. Может, и к лучшему, что меня заметить не успела.

Девицы за стойкой пытались ей как-то сигналить – глаза косили, дергали губами, кивали головами… Все зря – их сигналы ушли в пустоту, наверное, к инопланетянам. А феечка умчалась куда-то вглубь.

Время замерло. Секундная стрелка настенных часов, кажется, пыталась пойти обратно. Никогда еще никого так сильно не ждал. Руки чесались от нетерпения. Срочно требовалось потискать зеленоглазую феечку, а потом, так и быть, можно и поболтать.

Жаль, Милана была совсем не согласна с моими намерениями.

– Что ты опять здесь забыл?! – Тонкие бровки над прекрасными зелеными глазами сошлись. Дело запахло жареным. Красотулечка мне была не рада.

Девицы из-за стойки незаметно испарились. Милана даже голову им вслед не повернула.

Говорить ей сейчас о чувствах-с и о том, что скучал… Ну, можно было бы попытаться, конечно… Только заведомо глупо.

– Так вот. Увидел объявление, что у вас вакансия открыта… – Ляпнул первое, что в голову пришло. Листовка о наборе санитаров висела прямо перед носом.

– Тебе нужна работа?

– Очень… – Прикинулся несчастным и убитым. Похоже, только так с Миланой и можно – давить на жалость. Тогда, глядишь, не выгонит.

Феечка скрипнула зубами. Жалость и ненависть, очевидно, внутри нее сражались не на жизнь, а насмерть. Выиграл кто-то один, судя по короткому вздоху. У меня аж загривок зачесался от желания быстрее узнать – возьмет на работу или зашибет меня, нафиг? Здесь-то скальпели, по-любому, найдутся быстро.

– У меня есть другое предложение.

– Серьезно? Какое? – В голове пронеслись варианты, где можно провести свидание. И все, что за ним должно произойти…

– Мужем моим поработаешь?

– Мужем? – Вот это хватка у девчонки! Вот это я понимаю – подход к вопросу!

– Да. Ненастоящим. Ничего неприличного. Только бизнес.

– Кхм… Это нужно, конечно же, обдумать и обсудить…

Зеленые глаза, и без того яркие, теперь полыхали настоящим огнем. Феечка или ведьмочка?

Какая разница, к лешему?

Хоть прямо сейчас бери и соглашайся. Зря я, что ли, два дня за ней следом гонялся?

– А что тут обсуждать, я не понимаю? – Милана покосилась недовольно в сторону новоприбывшего клиента. Губы поджала. Но тот поздоровался и свинтил куда-то дальше по своим очень важным делам.

– Так че почем, я ж не знаю… Вдруг, ты меня будешь того… – Я пожал плечами. А сам подбирал слова поцензурнее. В голову лезли только неприличные. И те, для которых жениться совсем необязательно.

– Чего «того»? Ты и так уже того, Иван Иваныч. Дальше некуда. Хуже не будет, не беспокойся.

Язвительная ухмылка, отчего-то, совсем ее не испортила. Да и как можно испортить такие пухлые губы? С ними как ни извращайся, хоть внутрь втяни, хоть выстави трубочкой – все равно, манят и манят…

– И чего ты ржешь, не понимаю? Что я сказала такого? – Милана внезапно обиделась.

– А ты можешь губы трубочкой вытянуть? – Раз уж не выдержал, усмехнулся, представляя такие гримасы, можно и проверить на деле.

–Что?!! – Милый ротик изобразил букву «о» в изумленном возмущении.

– Нет, не так. Но очень похоже на то, о чем я просил.

– Господи, вот же идиот. – Она поспешно схватила какую-то папку. Вверх ногами. Но стала что-то там усиленно изучать. Погрузилась в работу, короче.

– А что тебе, сложно? Ты мне такое предложение делаешь, я должен же как-то изучить кандидатуру в жены.

Милана упорно смотрела вниз. Даже бумажки типа листала. Интересно, уже поняла, что все буквы перевернутые?

– Смотри, так будет удобнее. – Забрал эту папку, повернул как надо, вложил ей в белы рученьки.

Пальцы случайно соприкоснулись – феечка дернулась, как будто ее обожгло. Документы разлетелись по сторонам. Помог, блин, называется…

– Уходи. Я думала, ты сразу испугаешься и сбежишь. Это была шутка.

Расстроилась. С таким лицом только в покер играть, на раздевание – мигом останешься голышом, слишком хорошо все эмоции прописаны.

Вот я дебил. Пришел охмурять мечту всей жизни…

– Да у меня дома есть пара губозакаточных машинок. Хотел посмотреть – подойдут тебе по размеру, или надо новые приобрести…

Заткнуться бы. Или извиниться. А вместо этого – сплошные мечты о сладких губках. Как-то не очень сложилось свидание. Впервые в моей жизни, кстати. Раньше таких обломов не случалось.

– Я же попросила: уходи и не возвращайся.

– Как это «уходи»? Я же хотел устроиться санитаром. Какие условия? Берешь, нет? Или надо к кому-то другому идти?

Она плюнула на свои бумажки. Хорошо хоть, не выкинула в урну : это ж чья-то история болезни, анализы, диагнозы, наверняка, потом бы пожалела.

– Послушай, Иван Иванович. Если тебе реально нужны деньги и работа, то здесь лишь один вариант: притвориться моим мужем. Все. Из тебя не выйдет санитар.

– Это отчего же? Обижаешь очень… – Я уже висел над стойкой, забыв, что хотел снять куртку. Еще немного – и перелез бы. И уйти отсюда мог бы только на прицепе от бульдозера.

– Ты самого здорового человека в гроб загонишь. А нам нужна статистика выздоровлений. Так что иди уже, Иван Иванович. Там недалеко есть ритуальная контора, лучше туда загляни.

– Ладно, рассказывай. Что там делать нужно, чтобы ты стала моей женой. И зачем тебе муж -потенциальный гробовщик?

– Мужем становиться не обязательно. Побудешь кандидатом.

– Оп-па-па? Уже снижаем ставки, что ли? А я думал метнуться за паспортом, потом сразу в ЗАГС…

– У меня мало времени, Иван Иванович. Не перебивай. Сейчас пойдут посетители пачками, уже не поговоришь спокойно.

– Хорошо. Молчу. Записываю. Киваю. Все? – Нашел привязанную пружинкой ручку, какую-то рекламку. – Я готов. Вещай.

– Мне нужен как раз такой придурок. Отлично впишешься.

– Во что? В дверной проем?

– В ситуацию.

– Да в какую, можешь уже сказать нормально-то?

Мастерица интриги, однако. Чем дальше, тем обиднее становилось. И забавнее. И все больше хотелось попасть на эту дурацкую работу.

– Мне тут уже сватают… одного…

Японский бог! Вот оно в чем дело! Хотя, подождите…

– И что? Тебе одного мало?

Милана потупилась. И даже, кажется, смутилась…

– Мне нужно отделаться от него, понимаешь?

– Так нахрен пошли, в чем проблема? – Вот эта вечная женская беда всегда измуляла. Она типа не хочет, но уйти не может. И вообще, вся такая страдалица.

– Я тебя третий день посылаю. Ушел?

– Уела.

Значит, конкурент. Настоящий. Такой же настырный, как я. Это даже еще интереснее.

– Только вопрос, Милан. И не обижайся.

– Спрашивай.

– Ты с ним тоже целовалась, когда посылала-то?

Дзыннннннь! В ушах зазвенело. Тяжелая у феечки рука, однако. И точная. Хорошо так по морде заехала. Но ни губы, ни нос не задела.

– Ты ж моя темпераментная! Дай, пожалею. – Поймал ее ладошку, мигом покрасневшую от удара. Поцеловал в самый центр, подул. – Тебе ж, наверное, сейчас больнее, чем мне?

– Не нужно тут из меня делать не пойми кого! – Она еще сердилась, но пальчики свои не отнимала почему-то… Опомнилась. Забрала. Спрятала руку в карман халатика.

– Ладно. Не буду. – Кто ж захочет еще раз схлопотать по роже? Надо сначала убедиться, что у нее все занято, а потом вопросы задавать. – Так, и что там, с тем женихом?

– Ну… Я еще до конца не придумала. Все спонтанно очень вышло…

– Ага. Ты нас покажешь друг другу и скажешь: «бейтесь»? Я так понимаю? А потом того, кто выживет, сама пристрелишь?

– Ты победишь. Потом получишь деньги.

– И все?

– И все.

– Убивать кого-то – это очень дорого. Чуть-чуть дороже, чем работа санитаров. Ты в курсе?

– Вот! Вот мне такое и надо!

Чему-то так обрадовалась… Дороговизне киллера, что ли? Умеет феечка доводить до изумления…

– Какое?

– Ты будешь всех доводить до белого каления. А я прикинусь, что безумно влюблена и только за тебя хочу замуж!

– Стоп. Всех – это кого? Сколько у тебя там кандидатов-то?

Глава 4

– С одним сплю. С другим хожу в театр. Третий меня подкармливает пирожками собственного производства. – Я начала загибать пальцы, наблюдая, как зеленеет от злости Иван Иванович.

А самое главное – почти ведь не соврала. Ну, подумаешь, говорила не про кандидатов в мужья, а про самых родных и близких. Но работать-то кандидату в мужья придется с ними!

– Все? Или еще продолжишь список?

– Да он не слишком длинный, не переживай. Думаю, справишься. Ты же смелый и сильный, правда?

– Да. А еще умный. – Бровь его иронично искривилась. – Очень умный, раз на такое соглашаюсь.

– А вот умных мне на этой должности и не надо, как раз! Чем тупее и глупее, тем лучше!

– Нужно будет пускать слюни, писаться посреди квартиры, есть руками… Я правильно представил свою роль? – Иван Иваныч начал скрипеть зубами. Любо-дорого смотреть, как злится. Еще бы чуть подальше отодвинулся от стойки – и совсем красота!

– Писаться не нужно. Я для этого могу собачку завести. А вот все остальное – пожалуйста. Чем противнее, тем лучше.

– Ладно. Понял. Тебе нужен придурок.

– Ага. – Сердце начало колотиться в предвкушении, что вот сейчас он оскорбится и отвалит. Уйдет и не вернется никогда.

И тут же затомилось от тревоги… Неожиданное чувство. Очень-очень странное.

– А ты что будешь делать, стесняюсь спросить? – Не ушел. Зря старалась. Или не зря?

Нет ничего хуже в мире, чем самой не знать, чего желаешь! Это невыносимо и отвратительно. И бесит ужасно!

– А я притворюсь влюбленной дурочкой. И буду тоже слюни пускать. Только уже в твою сторону.

– Думаешь, прокатит? – Он вдруг посмотрел заинтересованно и со смыслом. Без придури. Как будто другим человеком оказался.

– Я быстро учусь. А перед глазами будет очень хороший пример.

– Какие твои условия по деньгам и срокам? – Он даже не повелся на мою подколку. Весь как-то собрался, приготовился, словно поймал азарт.

– Милана Артуровна, голубушка. Мне нужна ваша помощь с документами. Не могу понять, где история болезни…

На самом интересном месте нам помешали.

– Хочешь, запишу тебя к этому врачу по блату? Вообще, там очередь огромная, но своих можно пропихнуть. – Доктор уже скрылся в кабинете, но это не значило, что через секунду он снова не появится.

– Записывай. Блат – мое любимое дело.

– Хорошо. Пускай пощупает тебе простату. Это, говорят, и для мозгов полезно. А теперь иди, мне некогда. Позже пообщаемся.

Почему-то даже не было сомнений, что Иван Иванович явится опять. И не надо даже назначать ему время – сам разберется.

– Это мой номер телефона. Освободишься – звони. – Он уже рванул к выходу. Я уже готовилась перекреститься. Но зачем-то остановился. Шагнул ко мне за стойку, взял подбородок пальцами и посмотрел в глаза.

А я, как кролик перед удавом, даже не могла дернуться…