Полная версия
Блум прошел вперед и сел за крайний столик. Гостеприимным жестом он указал Шейлису на соседний стул.
Шейлис подошел к стулу, скинул с плеча рюкзачок и неуверенно положил ладонь на ажурную, изогнутую, подобно арфе, спинку. Убедившись в надежности стула, Шейлис чуть отодвинул его от стола и присел на самый краешек.
– Рад приветствовать вас, господа, в нашем кафе!
Шейлис, сидевший спиной к двери и не видевший стремительно выкатившего из неё робота-официанта, от неожиданности подпрыгнул на месте.
– Не вздумай заводить с ним беседу, – взглядом указав на приближающегося робота, заговорщицки шепнул приятелю Блум. – Потом не отвяжешься…
Шейлис нервно сглотнул и судорожно кивнул.
– Что желают господа? – учтиво осведомился остановившийся возле столика робот.
– Два черных кофе, – сказал Блум. – Ты хочешь ещё что-нибудь? – спросил он у Шейлиса.
Тот, ни слова не говоря, отрицательно мотнул головой.
– Я бы мог посоветовать вам взять к кофе…
Похоже, все роботы-официанты в Городе были одинаково болтливы. Должно быть, эта черта была одной из обязательных составляющих их программы, основным назначением которой было максимальное удовлетворение всех потребностей клиентов.
– Два кофе! – повысив голос, Блум ещё для убедительности показал роботу два пальца.
– Понял, – коротко ответил тот. – Сей момент.
Мигнув сенсорами, робот стремительно укатил в сторону служебных помещений.
– С ними иначе нельзя, – взглянув на Шейлиса, с сожалением улыбнулся Блум.
Когда робот-официант принес заказ, Блум глянул на него столь выразительно, что робот тут же укатил к себе в подсобку, успев все же бросить на ходу:
– Всегда к вашим услугам, господа!..
Взяв чашку двумя пальцами за ручку, Блум приподнял её и осторожно сделал небольшой глоток обжигающе горячего, умело приготовленного, а потому необыкновенно ароматного кофе.
– Ты не забыл про кофе? – спросил он у Шейлиса, взглядом указав на чашку, к которой тот даже и не прикоснулся.
– Да, конечно! – Шейлис поспешно, словно от этого зависела его репутация, схватился за чашку.
– Не торопись, – кофе горячий, – едва заметно улыбнувшись, предостерег его Блум.
Сделав глоток, Шейлис с видом знатока подвигал губами, оценивая аромат напитка.
– Неплохо, – сообщил он, закончив дегустацию. – Совеем неплохо… Отличные вкусоиммтаторы…
Немного расслабившись, Шейлис наконец-то с интересом посмотрел по сторонам.
– Любопытное местечко, – сказал он, обведя взглядом невысокую изгородь и стоящие за ней деревья с ровными конусообразными кронами. – Ты говоришь, что такие же кафе имеются возле каждого дома?
Блум молча кивнул.
– Странно, – Шейлис сделал ещё один небольшой глоток кофе. – Не похоже, чтобы здесь бывало много посетителей.
– В том кафе, где я был вчера, робот-официант сообщил мне, что я его первый клиент со дня открытия заведения, – сказал Блум.
– Для чего строить кафе, в которые никто не ходит?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Нет… Просто размышляю…
– Быть может, в былые времена люди любили посидеть в кафе, – предположил Блум.
– В былые времена… – Шейлис указательным пальцем поправил очки на переносице. – Как по-твоему, сколько лет этому кафе?
– Ну, не знаю… Если тебя это интересует, можно спросить у официанта…
Живо прикативший на зов посетителей робот-официант с готовностью сообщил, что работает в кафе с первого дня его открытия, вот уже тридцать три года, и за это время во вверенном его заботам заведении не было ни одного клиента.
– Если я не ошибаюсь, – задумчиво произнес Блум, – то кафе, в которое я заходил вчера, тоже было открыто тридцать три года назад.
– Ничего удивительного, – Шейлис двумя глотками допил кофе и протянул роботу пустую чашку. – Будь добр, принеси мне ещё одну чашечку кофе, – сказал он, после чего снова повернулся к Блуму. – Скорее всего, вся улица, на которой мы сейчас находимся, была выстроена в одно и то же время.
– Совершенно верно, – подтвердил его догадку вернувшийся с новой чашкой кофе робот. – Шестьдесят третья улица была возведена по типовому проекту тридцать три года назад.
– А сколько лет тебе? – спросил у Шейлиса Блум.
– Как будто не знаешь, – дернул плечом тот. – Столько же, сколько и тебе.
– Тридцать три, – со значением произнес Блум, вознеся к небу указательный палец.
– Ну и что с того? – безразлично пожал плечами Шейлис.
– Мы всю жизнь прожили на улице, которая была построена в тот год, когда мы родились. Сначала мы жили в яслях, потом в интернате при нормальной школе. После окончания школы каждый из нас получил собственную квартиру все на той же Шестьдесят третьей улице и стал заниматься тем, к чему испытывал склонность… Сколько лет твоей жене, Люц?
– Тридцать три, – ответил Шейлис и усмехнулся. – Только не пытайся убедить меня в том, что все мы созданы вместе с улицей по единому типовому проекту.
– Нет, – с серьезным видом покачал головой Блум. – Тут все куда как сложнее… Но некая взаимосвязь между нашим возрастом и сроками возведения улицы, на которой мы живем, несомненно, существует… Тебе никогда не приходило в голову переселиться на другую улицу?
– Зачем? – удивился Шейлис. – Мне и здесь неплохо… К тому же, скорее всего, одна улица ничем не отличается от другой. Ты же слышал: типовой проект.
– Если в Городе строятся новые здания, следовательно, Город постоянно разрастается, увеличиваясь в размерах.
– Совсем не обязательно. Новые улицы могут возводиться на месте старых, обветшавших и пришедших в негодность застроек.
– Возможно, что и так, – задумчиво кивнул Блум. – Но для чего тогда строить многочисленные кафе? Ведь эта улица нам ровесница, а среди нашего поколения привычка посещать время от времени открытое кафе, как мне кажется, не слишком широко распространена.
– Я очень сильно удивлюсь, если узнаю, что кто-то из моих знакомых ходит в кафе, вместо того, чтобы завтракать дома, – заметил Шейлис. И тут же быстро поправил себя: – Я, конечно, не имею в виду тебя Блум.
– Спасибо, – саркастически усмехнулся Блум. – И все же, для чего строить кафе, в которые никто не ходит?
– Типовой проект, – продолжал отстаивать свою версию Шейлис. – Сохранившийся с тех пор, когда кафе являлись неотъемлемой частью жизни горожан.
– Возможно, – подумав, согласился с ним Блум. – Но, в таком случае, следует сделать вывод, что тот, кто занимается городским строительством, не имеет ни малейшего представления об образе жизни обитателей Города.
– Инфор? – настороженно спросил Шейлис.
– У тебя имеется какая-то другая кандидатура?
– Даже если так, – Шейлис покачал остатки кофе на дне чашки. – Я не вижу в этом никакого злого умысла.
– Разве максимальное удовлетворение всех потребностей городского населения не является основной задачей инфора?
– Конечно…
– Так для чего же он снова и снова строит кафе, которые никому не нужны?!
– Откуда я знаю, – недовольно поморщился Шейлис. – Если хочешь, можешь навести справки…
– Каким образом? – с нескрываемой иронией поинтересовался Блум. – Воспользовавшись услугами инфора?
– Другого способа я не знаю, – театрально развел руками Шейлис.
– В таком случае, послушай, что я тебе скажу, – подавшись вперед, Блум навалился грудью на стол и, приблизив свое лицо к лицу собеседника, понизил голос. – Инфор полностью слился с Городом, растворившись в его инфраструктуре. Теперь он уже не вспомогательная система, – он и есть сам Город… Поэтому-то мы и испытываем некий подсознательный дискомфорт, передвигаясь по улицам Города, – мы чувствуем, что находимся внутри самостоятельного живого организма…
Шейлис откинулся на спинку стула, стараясь дистанцироваться от напирающего на него Блума.
– А кафе-то здесь при чем? – растерянно спросил он первое, что пришло в голову.
– При том, что инфор возводит новые кварталы и улицы не для того, чтобы улучшить условия жизни обитателей Города, – едва слышно прошептал Блум. – Он заново воспроизводит самого себя. Как живой организм, который заменяет отмирающие клетки новыми.
– Ну, Блум!.. – Шейлис вознес руки к небу, нарисованному где-то высоко над головой. – Это уже просто не лезет ни в какие рамки!.. Ты человек творческий, и, наверное, поэтому тебе свойственно рассматривать обыденные явления и вещи под нетрадиционным углом зрения… Но сказать такое!.. Послушай, Сти, а ты, часом, не разыгрываешь меня?.. Я здесь из кожи вон лезу, доказывая тебе прописные истины, а ты, быть может, про себя тихо посмеиваешься надо мной?..
– Я говорю абсолютно серьезно, – сказал Блум. Момент истины миновал, и он спокойно опустился на стул, положив согнутую в локте руку на его изогнутую спинку. Шейлис постучал пальцами по краю стола. Сначала он смотрел на свою руку. Затем взгляд его быстро скользнул по лицу Блума и снова вернулся к созерцанию движущихся пальцев.
– В таком случае, Сти, боюсь, что тебе необходимо пройти курс интенсивной психокоррекции, – произнес он негромко, но с безаппеляционной определенностью. – Твои фантазии, насколько я могу судить, приобретают все более необратимый и, что особенно настораживает, весьма агрессивный характер. В конечном итоге это может привести к полной утрате чувства реальности.
– Я где-то читал, что объект становится реальным, только будучи припущенным через органы восприятия и сознание субъекта, – натянуто улыбнулся Блум.
– Безнадежно устаревшая теория, – ответил Шейлис. – Окружающий мир потому и является абсолютно реальным, что существует помимо нашего сознания. Сознание начинает трансформировать образ реальности в том случае, если он в значительной степени не соответствует ожиданиям субъекта. Но в результате мы получаем отнюдь не новую реальность, а всего лишь бредовые галлюцинации.
– А если мир настолько кошмарен, то бредят все его обитатели?
– И только ты один видишь его таким, какой он есть на самом деле? – Шейлис усмехнулся и покачал головой. – Подобное предположение противоречит элементарному здравому смыслу.
– Но в предложенных мною условиях оказывается извращено и само понятие здравого смысла, – заметил Блум.
– Кончай, Блум, – недовольно поморщился Шейлис. – Я знаю, что в слова ты можешь играть без конца. И признаю, что уступаю тебе в этой игре. Но я никогда не поверю в то, что сейчас ты говоришь серьезно. Да ты и сам прекрасно понимаешь, что под твоими умозрительными конструкциями нет реальной почвы. Мир, который ты пытаешься придумать, попросту не может существовать.
– Почему? – почти с искренним недоумением посмотрел на собеседника Блум. – Чем он так плох?
– Тем, что все его жители, по твоему предположению, психически ненормальны.
– Я не имел в виду полных идиотов, – покачал головой Блум. – И ты, как врач, должен лучше меня знать, что человек, страдающий галлюцинациями, совсем не обязательно должен быть при этом ещё и умственно неполноценным.
– Пустой разговор, Блум, – устало махнул рукой Шейлис. – Пора возвращаться домой… Мне нужно все хорошенько обдумать, сделать кое-какие записи…
– У меня есть при себе бумага и авторучка, – Блум поднял с пола рюкзак и поставил его на колени.
– Ты хочешь, чтобы я писал прямо здесь? – Шейлис недоумевающе указал обеими руками на разделяющий их стол.
– А почему бы нет? Разве тебе здесь не нравится?
– Не то, чтобы не нравилось… – Шейлис зябко повел плечами. – Но я привык работать дома, в удобной обстановке… Да и вообще… Знаешь что, Блум, – Шейлис положил руки ладонями на стол, привстал и подался всем корпусом вперед. – Мне-все-это-уже-на-до-е-ло!
Шейлис произнес фразу на одном выдохе, постепенно повышая голос, так что последний слог он почти прокричал в лицо Блуму.
Блум откинулся назад. Стул, на котором он сидел, замер в положении неустойчивого равновесия, балансируя на тоненьких, как спицы, задних ножках.
Совершенно неожиданно Блум легко и непринужденно улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он. – Раз надоело, – давай поскорее с этим покончим.
Подозревая, что за словами Блума кроется какой-то подвох, Шейлис настороженно сдвинул брови.
– С чем именно?
– С тем, что тебе надоело, – совершенно обыденным тоном ответил Блум.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовался Шейлис, снова присаживаясь на краешек стула.
– А ты?..
Повернувшись к Шейлису в полоборота, Блум с непринужденным видом закинул ногу на ногу.
– Хорошо, – медленно наклонил голову Шейлис. – Будем считать, что в этот раз ты меня подловил…
– Только в этот? – удивленно вскинул брови Блум. – Мне казалось, что я выигрываю по всем статьям.
– И?..
– И – ничего! – весело и бесшабашно улыбнувшись, Блум развел руками. – А что ты рассчитывал услышать?
– Блум!
– Хорошо! – Блум на мгновение вскинул руку, обратив её Открытой ладонью в сторону Шейлиса, и тут же припечатал ладонь к столу. – Давай говорить серьезно. До конца улицы нам осталось пройти не так много. Сейчас мы находимся возле дома номер сто пятнадцать, а всего на улице, если верить плану, который выдал мне инфор, сто двадцать домов.
– Ну, допустим, дойдем мы до конца улицы, – кивнул Шейлис. – Что дальше?
– Дальше?.. – Блум провел согнутым пальцем по переносице.
Похоже, он и сам ещё не знал, что станет делать после того, как цель будет достигнута.
– Ты надеешься увидеть там что-то необычное? – уточнил свой вопрос Шейлис. – Что-то, что перевернет все твои представления о мире?
– Не знаю, – честно признался Блум. – Я хотел бы увидеть границу, отделяющую Город от остального мира.
– Ты хочешь сказать от того, что осталось от прежнего мира, – поправил его Шейлис.
– Может быть, и так, – не стал спорить Блум.
– Если бы за пределами Города можно было жить, то люди давно бы уже расселились по всему миру, – с безапелляционной убежденностью произнес Шейлис.
– Ты уже забыл, чего мне стоило вытащить тебя на улицу? – усмехнувшись, напомнил Блум. – Или ты думаешь, что у других жителей Города потребность в миграции заложена на генетическом уровне?
– У Города нет границ, – насупившись, произнес Шейлис.
– Но мир за его пределами существует?
– Существовал когда-то. Что находится за пределами Города сейчас никому не известно.
– Поэтому-то и любопытно взглянуть.
– Там ничего нет!
– Ну, значит, мне нужно увидеть это самое «ничего», – разговор вертелся на одном и том же месте, и это начало раздражать Блума. – Интересно, как ты сам себе представляешь это «ничего»?
– Да кто его знает, – безразлично пожал плечами Шейлис. – Может быть, пустыня какая-нибудь…
– И все?
– А что там ещё может быть?.. Во всяком случае, ничего такого, ради чего стоило бы тратить время и силы.
– Что ж…
Словно ища поддержки у кого-то незримо присутствующего при их беседе, Блум поднял взгляд вверх. Небо выглядело не просто ненастоящим, оно было мертвым. Под стать ему были безжизненные кусты и деревья, полукольцом охватывающие маленький дворик открытого кафе.
Блум тяжко вздохнул.
– Возможно, мне просто хочется положить всему конец.
Стили Блум«…Неужели все врачи только тем и занимаются, что выискивают возможных пациентов среди своих знакомых?.. В принципе, Люц неплохой парень. Но есть все же в нем нечто такое, что не позволяет мне быть с ним до конца откровенным, даже когда я сам этого хочу… Даже не знаю, как это правильно назвать… Чувствую, но в словах выразить не удается… Люц сам создал для себя рамки, за которые не выйдет никогда, ни при каких условиях, что бы ни случилось… Даже, если от этого будет зависеть его собственная жизнь!.. Это, как граница для Города: что по эту сторону, то принимается полностью, без каких-либо оговорок, а то, что снаружи, – далекое воспоминание, вымысел, бред, о котором и говорить-то не стоит… В пределах жизненного круга, который очертил для себя Люц, он милый человек и хороший товарищ. Что произойдет с ним за его пределами, я лично судить не берусь… Но, если он идет со мной, значит сам хочет это узнать.»
Глава 6
Не бывает неприступных стен
(4-й уровень, 63-я улица, дом 120)– Что ты видишь?
– Должно быть, то же самое, что и ты.
– Розового дракона с большим круглым пятном зеленого цвета на брюхе?
– Кончай валять дурака, Блум. Мы дошли до цели.
– Да уж…
Сдвинув кепи на ухо, Блум озадаченно почесал затылок.
– Ты удовлетворен? – с издевкой, нарочито плохо замаскированной под участие, спросил Шейлис. – Надеюсь, ты именно это и хотел увидеть?
– Честно признаться, это не совсем то, на что я рассчитывал.
Впереди был тупик, образованный стенами двух домов, сомкнувшихся в конце улицы.
Скорее всего, это были даже не два, а один дом, причудой неизвестного архитектора сложенный буквой «П». Левое крыло дома располагалось на нечетной стороне улицы, и потому на углу его имелась вывеска с номером «119». Правое же, с соответствующим номером «120» было вытянуто вдоль четной стороны.
– Это конец пути, Блум…
– Нет! – не дав Шейлису закончить, крикнул Блум. В этом коротком, как резкий выдох, крике смешалось все, – и накопившееся раздражение, и разочарование столь неожиданным и тупым концом загадки, и злость на Шейлиса, которому не терпелось вернуться домой, и ненависть к стене, которая перегородила дорогу, и боль, возникшая неизвестно по какой причине.
Блум резко тряхнул головой и, сорвав с плеча полупустой рюкзачок, в сердцах швырнул его на мостовую.
– Очень выразительно, – неторопливо произнес Шейлис. – Только мне все равно не понятно, что ты собираешься делать теперь? Сидеть здесь и ждать, когда стены разверзнутся?
– Должен быть проход! – Блум что было сил впечатал крепко сжатый кулак в раскрытую ладонь другой руки. – Должен!
– С чего ты это взял? – Шейлис плавно провел рукой по воздуху, указывая на стену со слепыми, залепленными зеркальными стеклами окнами. – Дальше нет ничего. Поэтому и прохода никакого быть не может.
– Вспомни школу, – замкнутые системы не могут существовать сколько-нибудь долгое время.
– Почему?
– Потому что в замкнутой системе постоянно возрастает энтропия.
– Ну и что с того? Насколько я помню физику, энтропия – это не ядовитый газ, а всего лишь абстрактная величина, характеризующая меру неупорядоченности в системе.
– Не помню точно, каким образом, но именно эта самая энтропия как раз и убивает все, что находится внутри замкнутой системы.
– Возможно, существуют какие-то каналы, по которым энтропия сбрасывается в окружающее пространство. В противном случае, Город давно бы уже погиб.
– Ну так значит нужно отыскать эти каналы! – рявкнул Блум так, словно его спутник нес личную ответственность за то, что каналы сброса энтропии до сих пор не обнаружены.
– Ну-ну, – ехидно усмехнулся Шейлис. – Интересно, как ты собираешься это сделать?
Задумчиво приложив указательный палец к подбородку, Блум глянул сначала на дом, стоящий на четной стороне улице, затем медленно перевел взгляд на его визави.
– Я думаю, для начала нужно посмотреть с другой стороны домов, – сказал он.
– Ты думаешь, что те, кто проектировали Город, перекрыли основную улицу, но оставили дырку на заднем дворе? – Шейлис с сомнением покачал головой.
– Нужно посмотреть, – с обреченной упертостью повторил Блум. – Хотя бы для того, чтобы сразу же исключить этот вариант.
– Давай, – махнул ему рукой Шейлис. – Действуй… А я тебя здесь подожду.
Бросив рюкзак на полоску ровно подстриженной травы, тянущейся между проезжей частью и тротуаром, Шейлис присел на газон. С наслаждением вытянув натруженные ноги, он лукаво глянул на своего спутника.
– Давай, Блум, ищи свой проход. Когда найдешь, – свистни.
– Чему ты радуешься? – мрачно буркнул Блум. Подняв с мостовой свой рюкзак, он бросил его на газон рядом с рюкзаком Шейлиса.
– Я? – наклонившись вперед, Шейлис потер ладонями колени. – Главным образом, скорому возвращению домой.
Блум презрительно фыркнул и быстро зашагал в сторону прохода между домами с четными номерами.
Шейлис, усмехнувшись, снова потер уставшие колени.
Едва только Блум скрылся за деревьями, Шейлис тут же поднялся на ноги и тяжелой рысью побежал к стоящей на углу кабине инфора.
– Информация о Городе, – сказал он, нажав кнопку вызова.
– Какого рода информация о Городе вас интересует? – вежливо уточнил голос из динамика, который, судя по его тембру, мог бы принадлежать молодой, милой девушке.
– План Города, – секунду подумав, ответил Шейлис.
– Какой части?
– Всего Города.
– Город представляет собой сложную пространственную структуру, – на экране появилась тугая спираль, скрученная из нескольких разноцветных полос. – Двухмерное изображение, которое я могу вам предложить, не будет являться адекватным отображением того, что представляет собой Город в действительности. Наиболее удобным для пользования является набор из семи планов, каждый из которых соответствует определенному уровню Города.
Спираль на экране развернулась. Составляющие её полосы расползлись в стороны. Одна из них, зеленая, начала быстро увеличиваться в размерах, вытесняя с экрана все остальные цвета. Через мгновение зеленая полоса лопнула по центру и развернула края, заполняя собой весь экран. По экрану пробежала волна световых всполохов, оставляя за собой изображение широкой линии основной улицы, вдоль которой были прорисованы отмеченные последовательными номерами ровные прямоугольники домов.
– Перед вами схематическое изображение Шестьдесят третьей улицы четвертого уровня, на которой вы находитесь в данный момент, – прокомментировал изображение инфор. – Вас интересует какой-то определенный объект?
– Меня интересуют границы Города.
– Мне не совсем понятен вопрос, – после короткой заминки ответил инфор. – Вы хотите знать, где заканчивается Шестьдесят третья улица?
– Я хочу знать, есть ли у Города границы?
– Что вы имеете в виду, говоря о границе Города?
– Ту условную линию, где городское пространство соприкасается с пространством, находящимся вне Города.
– В таком случае, вы оперируете абстрактным понятием.
– Пусть так, – согласился Шейлис. Выглянув из кабины, он бросил быстрый, настороженный взгляд в конец улицы, чтобы проверить, не вернулся ли Блум. – Я хочу знать, прилегает ли Шестьдесят третья улица к этой абстрактной границе?
– Я думаю, что условной границей Города можно считать начало и конец любой улицы, – ответил инфор.
Уверенности в голосе, произнесшем эти слова, не чувствовалось, что, впрочем, вполне можно было отнести на счет несовершенства установленного в кабине голосового модулятора. Кому, вообще, могла прийти в голову мысль наделить инфор женским голосом, который, быть может, и способен расположить к себе, но не в состоянии быть достаточно убедительным для того, чтобы полностью доверять ему?
– Граница имеет проходы? – тут же задал новый вопрос Шейлис.
– Давайте уточним используемое вами понятие…
– Могу ли я или кто-либо другой, миновав границу, попасть на территорию, находящуюся вне города? – не дослушав до конца то, что собирался сказать инфор, по иному сформулировал свой вопрос Шейлис.
– Нет, – коротко и ясно ответил инфор.
И на этот раз голос его был на удивление убедительным. Одно короткое слово прозвучало, как твердое, безапелляционное заявление.
– Отлично, – Шейлис снова выглянул из кабины. Времени у него было в обрез – до тех пор, пока Блуму не наскучат поиски на задворках несуществующих проходов. – Укажи границу на плане и сделай распечатку.
– Готово.
Из щели под экраном выполз лист тонкого полупрозрачного целлулоида.
Подхватив лист с распечаткой, Шейлис устремился к тому месту, где расстался с Блумом. На бегу свернув план в трубку, он сунул его во внутренний карман куртки.
К тому времени, когда вернулся Блум, Шейлис успел отдышаться и улечься на газоне возле рюкзаков, приняв непринужденную позу, подобно одалиске на коврах гарема.
К его удивлению, Блум появился из-за домов с нечетными номерами, хотя, как точно помнил Шейлис, поиски свои он начинал с противоположной стороны улицы.
– Эй? – удивленно произнес Шейлис, приподнявшись с травы. – Ты как там оказался?
– Просто перешел улицу, – ответил Блум. – Пока ты секретничал с инфором… Не увидев тебя на прежнем месте, я поначалу было подумал, что ты решил в одиночку вернуться домой. Но потом, осмотрев улицу, заметил тебя в кабине инфора… И решил не мешать вам.
– Нам?
– Тебе и инфору, – уточнил Блум. – У тебя был такой возбужденный вид… Ты был похож на любовника, добившегося после долгой разлуки желанного свидания.
– Впечатляющая образность мышления, – кисло скривил губы Шейлис. – Но за минуты своего свидания с инфором я, смею надеяться, сумел разузнать больше, чем ты, бесцельно блуждая между домами.
