Братство Белых Магов. Роман

Федя, исполненный мальчишеского любопытства, развернул лист, но сон резко оборвался…

Проснувшись, Федор долго ходил по комнате и думал.

Он думал сразу обо всем и ни о чем, ему никак не удавалось хоть как-то скомпоновать свои разрозненные мысли.

– Такое ощущение в жизни, что я только исправляю предыдущие ошибки…

– Блять, когда я начал ошибаться!.. Остановите карусель!..

Не в силах совладать с собственными чувствами и мыслями, он сел рисовать. Художник изобразил на полотне белую орхидею, ему очень хотелось рисовать этот цветок, но не такой как он видел во сне, а почему-то именно белый.

Вечером зашел Саня, и Фёдор осторожно спросил у него:

– Ты не слышал что-нибудь про проклятие Дона Румы?

– Да, нет вроде. В «нэте» поищи, а что такое? – удивился друг.

– Цинизм, наверное, это, – рассмеялся тут же Саня.

– К чему это ты? Нет, в интернете ничего нет.

– А с чего ты его тогда взял? С потолка что ли? Или это новый квест? Хочешь поучаствовать? – удивился Санчо.

– Типо того, – уклончиво ответил Фёдор, – а ты что всё по своим квестам ходишь?

– Да, нет, ерунда всё это. Не вставляет уже давно.

– Ну, и отлично, – заключил Фёдор.

– А что?! Человечество стремится к самоубийству, это вполне обычное, привычное желание для человеков, скинуть с себя бремя, – как-то печально и обречённо сказал Саня.

– Ты чего загрустил? – спросил Фёдор.

– Скучно.

– Эй, друг, кончай ты с этим! Чтобы тебе было скучно?! Что-то новенькое.

– Как ты там сказал – какое-то проклятие?

– Да, ладно, с этим проклятием. Это не проклятие у тебя ещё, а так тоска или депрессия на фоне алкоголя.

– Во! Спасибо, друг, утешил! От алкоголя?! Да, ни фига – от отсутствия алкоголя! Давай, выпьем в конце-то концов!

– Подожди. Вот смотри, я для тебя текст написал. Это как заклинание, ну заклятие на успех. Прочти его перед сном, зажигая белую свечу. После того как трижды прочтёшь, сожги этот листок на свече. Ок? Посмотри, всё будет! – с жаром произнёс художник.

– А гарантии?

– Тьфу ты, гарантии. Ты попробуй, дурак, потом благодарить будешь! – и Фёдор протянул Сане свёрнутый листок.

мой гений дремлет у порога;мой гений спрашивает строго: чего ты суетишься так, —я тоже был бедняк.– достаток для меня не самоцельа лишь возможность для развития,и ты уж мне поверь,и дай мне выйти в мир с открытиемпройти сквозь эту белую дверь,позволь свершиться первому успешному событиютеперь

1

– С каких пор ты пишешь стихи? – удивился Саня, – и к тому же они у тебя плохо получаются, – съязвил он.

– Это не стихи, а заклятие, заклятие на успех – спокойно ответил Фёдор, – и не я его писал. Просто попробуй. Или верни листик и забудь. Только потом не спрашивай у меня, почему я рисую, а ты сидишь и страдаешь. Каждому своё – понимаешь. Кто-то двигается, а кто-то ноет, – знаешь такое?

– Ну, ладно, ладно, – чего ты разошёлся. Ну, попробую, не обломлюсь в конце-то концов. А теперь, может, выпьем всё же? – закончив тираду, Саня сунул бумажку в карман.

Фёдор достал припрятанную у него бутыль и рюмки и тут же разлил в них напиток.

– О! А у тебя ещё и всё готово, – приятно удивился Санчо.

– А то! Пей! – сказал Фёдор, – Жизнь рано или поздно исполняет ваши мечты. Будьте осторожны.

– Коньяк? – спросил Саня, протягивая руку к своей рюмке.

– Почти, – довольно улыбаясь, ответил Фёдор, проглатывая свою порцию таинственной жидкости, – Белый лист. Смотрит на тебя белый лист, а ты смотришь на него. Ваши взгляды встречаются, энергетический поток соединяется и происходит магия. Но так происходит не всегда. Далеко не всегда. Чаще всего этого не происходит вовсе.

– Ты прав, увы, это чаще всего так – чем больше пытаешься, тем меньше получается. И выходит одна лишь пытка и никакого удовольствия. Совсем никакого.

– Давай ещё выпьем, – согласился с другом Фёдор, кивая.

– Но знаешь, алкоголь тоже мало помогает в этом. Многие пьют и пьют, думая, что так что-то выйдет, что-то лучшее, особенное, интересное. А на самом деле ничего путного из этого не выходит. Одно опустошение, ещё большее. Не верю я в это алко-творчество, совсем не верю.

– Да, ладно не для того же пьём. Итак, у тебя всё получится. Это было бы слишком просто – напился, и вдохновение тебя посетило сразу. Тут есть масса других секретов, магический смысл.

– Думаешь?

– Хуже всего, когда на тебя это давит то, что ты никак ничего создать не можешь. Ну, может, и создаёшь что-то, а полного удовлетворения нет. Совсем нет. Чувствуешь, что это всё ещё не то, что вроде б на большее способен, а не выходит никак. Это очень тяжело переживается. Много народу как раз из-за этого спивается. Ты прав. С алкоголем надо быть поаккуратнее, – ответил Фёдор, разливая напиток по рюмкам, ну, за успех!

Они выпили ещё.

– За успех! – поддержал друга Саня. – Только знаешь, свобода – она превыше всего, скажу тебе! Сложно зависеть от всей этой ерунды.

– Человек вообще-то всё время от чего-то, да зависит. Конечно, психического и физического истощения нужно избегать, с этим лучше не заигрываться… А так если б человек не зависел ни от чего, может, улетел бы давно.

– Ты про гравитацию что ли?

– Про жизненные обстоятельства. Можно их и гравитацией называть. Но я не знаю, что назвать абсолютной свободой. Может ли она вообще существовать в этих условиях…

– Тогда хотя бы свобода волеизъявления.

– О, так – да, звучит намного лучше, – ответил Фёдор.

– Да я вообще профессионал в звучании. Ого-го какой! – улыбнулся Саня.

– А ты слышал когда-нибудь что-нибудь про белых магов? – спросил Фёдор.

– Про белых? Группа что ли такая?

– Нет, просто мистическая история. Музыкантов таких, нет – не знаю.

– Нет, если не группа, то не припомню. Что, интересная история что ли?

– Да, так себе. Потом расскажу. Давай, выпьем, – и он разлил жидкость по рюмкам ещё раз.

– Мне, вот, помнится, мы в лагере в простыни белые заворачивались и девчонок пугали так. Вот это история, так история! – добавил Санчо.

– Детство всё же – отличный период в жизни, жаль только, что тогда не подозреваешь об этом, – поддержал друга Фёдор.

– Не скажи, с девчонками тогда было похуже. Вот, сейчас – другое дело.

– Ой, ну, ты как всегда, об одном. Ты вообще о чём-то другом когда-нибудь думаешь?

– Думаю, конечно! – не согласился Саня, – у меня вагон мыслей! Вот, ты в курсе? Слышал может быть про новое открытие учёных – оказывается за пол человека или животного на самом деле ни один ген отвечает, как принято думать, а их целый набор! Прикинь! То есть, чтобы это была стопроцентная баба – надо быть ещё уверенным, ну и с мужиками тоже хрень получается.

– А, вот откуда все эти геи и трансгендеры берутся… Наборчик подкачал. Но мне нечего волноваться – у меня с набором всё в порядке! – рассмеялся Фёдор.

– Да, что, о себе-то беспокоится – это ладно. А вот бабу встретил, нравится, а там хрен угадаешь, что с её набором! Вот, где риск!

– Ну, ты загнул, Саня! И это мне спец по бабам говорит!

– Я ж раньше об этом, об исследованиях этих генетиков ничего не знал и не подозревал.

– Вот, и спокойно жил! – рассмеялся Фёдор.

– Да, ладно, я и так нормально разберусь кто, есть кто! – уверенно заявил Санчо.

– Я в тебе и не сомневался. Да и сам, думаю, вполне разборчив, – улыбнулся Фёдор, – а вот представь, художник—дальтоник-абстракционист, – весело, а?

– Ха. Прикольно. У него совсем иной мир. Ха. Но белый лист, пугающий белый лист властен над всеми… – ответил Саня.

Человечество – это как оставить кусок сыра надолго, а вернуться и узнать, что он весь разросся зелёной плесенью и воняет. Так и с ним, когда-то оставили пару человеков на земле иные миры, забыли про них, а вернулись и ужаснулись, как же оно разрослось и завонялось… Зато энергии сколько выделяется. Фантастика.

Глава 10 Дух

Есть ли во мне дух, в котором обретается сила?! Есть ли дух, обретающий силу, есть ли сила того самого духа, который обретается ли во мне?!

Погружаясь глубже, в глубину себя, увидеть и почувствовать то, о чём и не подозревал. Но оно обнаружилось именно там – внутри, а не снаружи. И откуда оно могло там взяться?!

Пустота. Белое – не пустое. А вот, так бывает, заглядываешь внутрь себя, казалось бы, за минуту до этого, – в пустое… И столько там таинственных и загадочных вещей обнаруживается, которые затаились, затерялись там, а их можно аккуратненько и осторожненько выуживать на свет, чтобы сильно не потревожить, не поранить – ведь им и там было уютно, а осветив (освятив) их, проявив их пустоты, вытащив их в иное пространство, измерение, уже совсем другое дело пойдёт…

Инсайдеры повсюду.

Страх сковывает, проникает внутрь сущности, полностью пронизывая её изнутри, невидимыми нитями сплетая свои сети, держит в своей власти.

Ведь не случайно в обиходе активно использовалось такое выражение, как «испустить дух», что как ни дух высвобождается, ежели тело более не в состоянии его постоянно носить внутри себя… А такое понятие, как «сила духа» – как возможность, умение мобилизовать все силы индивида, то есть держать его в максимальной боеготовности. То есть оно скрепляет, укрепляет организм в его ежедневной борьбе… Так есть ли у духа срок? Время его работы? Интенсивность, отдых там, каникулы или отпуск? Прописано всё по контракту? Есть ли в этой работе, труде некая упорядоченность, планомерность или нету?..

От-дых и от-дух… Жизнь как сублимация потусторонних энергетик до степени материализации их в конкретном мире. Энергия «чиа» переливаясь, закручиваясь в вихревые потоки способна выводить в жизнь многие материальные атрибуты, проявлять себя на новом уровне, так, к примеру, существование духа в материальном мире проявляется в качестве дыхания, с помощью видения, осязания, слуха дух обозревает созданный энергиями мир, и, таким образом обладает обратной проекцией его на энергетический уровень. В том числе посредством них передаёт информацию, осуществляет их взаимосвязь.

Зарождение, материализация… Но куда ведёт заматериальный мир? Может ли существовать мир, стоящий в иерархии после материального?! Чтобы было понятно – не в иерархии важности или сложности, а просто по структуре превышающий плотность оного…

Есть иные миры, но мы привыкли смотреть вдаль, а в глубину и не положено заглядывать, ибо не для этого мира она, им её пока невозможно постичь, а вот ею вполне…

Энергия «чиа» всему научила…

Глава 11 Концерт в клубе

Иди туда, куда тебе хочется идти.

Лара и Федор встретились у клуба. Огромная железная дверь вела в тёмное подвальное помещение, в котором мелькали разноцветные огни. Музыка звучала гулко, преобладали низкие частоты. Группа на сцене изображала рок-н-ролл.

Фёдору не сильно импонировала обстановка, но возможность побыть рядом с Ларой его несказанно радовала и вдохновляла. Они присели за столик, Фёдор заказал тёмное пиво для двоих. В перерывах между песнями Фёдор с Ларой перекидывались ничего незначащими фразами.

После небольшой фразы на сцену вышла другая группа.

Группа в белых балахонах и смешных масках. Их музыка и почти ритуальные танцы развеселили Фёдора, да и Лара была в восторге.

– Вот, это клоуны! – кричал Ларе Фёдор, пытаясь перекричать музыку.

– Красавцы! Вот это творят – так творят!

Тексты песен Фёдор не смог расслышать, ему казалось, что они исполнялись на непонятном ему языке, какая-то смесь языков и наречий.

– На каком языке они поют? – спросил Фёдор у Лары, сомневаясь в своих выводах.

– Может английский, не пойму, английский в русском исполнении ещё и с акцентом – это такая жесть, так что может и английским оказаться, – ответила, смеясь, Лара.

– Может они специально текст так кривляют, задумка такая. По стилю вписываются.

– Ага, если бы у них был бы ещё какой-нибудь смысл, это был бы номер.

– А может он и есть, – протянул задумчиво Фёдор.

– Ну, потом в интернете посмотрим, в чём прикол их песен, – заключила Лара.

Но уже следующая же композиция оказалась со словами, которые и Лара, и Фёдор вполне смогли разобрать. Текст песни был приблизительно такой:

Давай совершим харакириДавай харакири мы совершимТы будешь иной в этом миреМы вовсе, конечно же, не спешимДавай уже что-нибудь совершимМы вовсе не согрешимЕсли его совершимИ в новых тонких мирахПродолжим галдетьЗабывай ты про страхНичем не страшна смертьОна искорка на губахСтоит на неё посмотретьНичем не страшна смертьСтоит на неё внимательно посмотретьНичем не страшна смертьИ вывернувшись в иную дальВ иных перспектив и пространств окунутьсяДавай, нажимай на педальИ нам уже здесь не очнутьсяДавай совершим харакириДавай уже что-нибудь совершимТы станешь иной в этом миреИ мы отсюда сбежим

Концерт закончился. Лара с Фёдором собрались и ушли из клуба. Домой они добирались пешком. Моросил небольшой дождик, они шли, взявшись за руки, и временами, погрузившись в полное молчание. Каждый думал о чём-то своём.

Истину говорят, когда людям хорошо друг с другом, они могут подолгу молчать, не испытывая при этом какого-либо дискомфорта, а наоборот наслаждаясь таким обществом близкой души, без каких-либо лишних слов.

Если вы проходите жизненные испытания, перипетии и эмоции, которые вы пережили вместе, они невидимыми нитями связывают вас.

На следующий день Лара и Фёдор договорились пойти вместе на выставку знакомого Фёдору художника.

Глава 12 Выставка света

Выставка имела довольно странное название: «Искренность как единственная добродетель».

Художник, картины которого были размещены на данной выставке, был хорошо знаком Фёдору. Они когда-то вместе учились.

– Серёжа Жаров, – представил его Фёдор Ларе.

Серёжа крепко пожал руку Фёдору и спросил:

– Когда сам?

– Да, скоро, веду переговоры.

– А я, как видишь, вот уже, – ответил Серёжа, обводя рукой зал.

– Да, сейчас всё посмотрим, мы только зашли.

– Да, да, конечно, – как будто бы немного смущаясь, сказал Серёжа и подошёл к очередным гостям.

Лара с Фёдором стали рассматривать картины. Основу выставки составляли причудливые фракталы, на которых давно специализировался Серёжа, а также пейзажи и изображения солнца в различных формах, видах и интерпретациях. Фёдора особо заинтересовала картина, на которой было изображено всходящее фиолетовое солнце.

– Не правда ли, нечто невероятное ему удалось? – обратился Фёдор к Ларе.

– Да, в этом непременно что-то есть, – быстро согласилась Лара.

– Не боги блоги обжигают, – улыбнулся Фёдор.

Фёдор долго и с огромным интересом рассматривал это полотно, пока к ним не подошла небольшая компания знакомых Фёдора: художники Артём и Игорь, скульптор Валентин и журналистка Алла.

Фёдор поздоровался и представил всем Лару.

– Ну что, когда будешь выставляться, – тут же подначил Фёдора его старинный приятель Артём. Они тоже вместе учились. И, собственно, из всей компании Фёдор хорошо знал только его, а об остальных только слышал краем уха, либо вскользь встречался на различных вечеринках.

Вся компания некоторое время рассматривала картину «Фиолетовое солнце», после чего практически единодушно выдохнула: «Сильная работа!»

– Впечатляет, очень впечатляет, – поддержала товарищей Фёдор.

– Что интересно, так это то, что она в целом выделяется из остальных картин, как мне кажется, – произнёс важно Валентин, – хоть они и объединены общей идеей, но по манере исполнения эта выделяется.

– Художник – творец, сегодня рисует так, завтра эдак, – не согласился Артём, – полагаю тут Серёжа поставил эксперимент в своём творчестве и действительно угадал с этим экспериментом.

– Возможно, это мне только кажется, что в творчестве скорее придерживаются определённого почерка.

– Ну, любое правило, если создано, стоит его попробовать нарушить, – улыбнулся Артём.

– Не всегда, иногда ошибка может стать и роковой, – ответил скульптор Валентин, – потому, прежде всего, я всё же бы высказался за взвешенный риск.

– По крайней мере – тут человек может и рискнул, но чрезвычайно удачно, – постарался согласиться Артём.

– Важно генерировать любовь, пока не иссяк источник, не засох, чтобы у каждой работы была внутренняя энергетическая аура с сильной подпиткой, – проговорил, тщательно подбирая нужные слова, художник Игорь.

– Это то – да, – согласился сразу же Валентин, – этот аспект всегда важен, хоть и абсолютно не очевиден. То есть в этом всегда есть элемент некой магии, потому как многие зачастую не могут чётко сформулировать, что именно их привлекает в той или иной работе. Потому как этот аспект никогда и не лежит на поверхности.

– Далеко не каждый, столкнувшись с огнём, сможет им управлять, сможет приручить огонь, не обжёгшись ни разу… – вставил свою философскую тираду Артём.

– Да, есть удачные и не очень работы, но все они имеют право на существование уже по факту своего рождения. Ведь даже такая грубая оценка их удачности чаще всего необъективна, а сугубо субъективна. И в какой-то момент времени, при стечении некоторых обстоятельств или любых других факторов, наличие которых в будущем не сможет предсказать ни один простой человек, существующий в этом мире ныне. Ещё ни один современник не смог предсказать стопроцентно будущность успеха тех или иных работ. Всё это лежит за границами восприятия нынешним поколением, и предусмотреть тенденции его порой просто невозможно. Многие хотят, стремятся, но я бы не сказал, что кому-то прямо-таки удалось, бывает, что попадают пальцем в небо и всё. Даже те, кто бьёт себя пяткой в грудь, утверждая о своей проницательности, лукавят. Ой, как лукавят. Общество мечется с определением героя нынешнего времени, уж куда ему достать и определить героя будущего, – пустился в пространные объяснения скульптор Валентин.

– Но наша задача всё же к этому стремиться и по возможности выуживать на свет кандидатов в оные, – подытожила разговор журналистка Алла, – кстати, а над чем вы сейчас работаете? Быть может, уделите мне как-нибудь немного внимания, я бы написала небольшую статью о вашей текущей работе или хотя бы небольшое интервью?

– Благодарю, конечно, за оказанную честь, но сейчас действительно очень много работы. Тружусь, так сказать, не покладая рук и век. Потому – только не сейчас. А вот как закончу этот грандиозный проект – так всегда – пожалуйста.

– Эх, ну вы как всегда учтиво отказываете мне, – вздохнула Алла.

– А ты уже взяла интервью у Серёжи? У виновника торжества? – спросил Артём.

– Да, по нему у меня уже почти готов материал. Завтра всё выйдёт. Читайте.

– Чудно! Обязательно ознакомлюсь! – поддержал разговор Артём.

– Да-да, чтобы мы без вас делали! – поддержал Аллу и скульптор, – обязательно свяжусь с вами, как закончу работу над новым проектом. Я не забуду. Точно-точно, – подарил свою улыбку Валентин Алле, вместе с собственной благосклонностью.

Глава 13 Встреча у Сани с Ларой

Следующую неделю Фёдор целиком посвятил работе. Он работал вдохновенно и азартно. Полотна выходили из-под его кисти одно за другим, и он был крайне доволен собой.

– Это просто чудеса какие-то! – шептал тихо себе Фёдор и радовался необыкновенно, – непременно устрою собственную выставку, потом Питер, потом Москва, ну и Париж! Конечно же, ПАРИЖ!

– Да, и Лару с собой в Париж возьму. Вот, она обрадуется-то! Думает, я нищий никчёмный художник, а я раз и, – «А не изволите со мной в Париж?»

Она:

– Как? В какой-такой Париж? – и удивлённо вскинет брови.

А я ей важно так:

– Во Франции который.

И улыбка растягивалась на всё лицо Фёдора. В таких мечтах он проводил большую часть времени. И это время ему очень нравилось, его торжество внутри заменяло ему все остальные чувства и эмоции. Оно полностью заполнило его изнутри и, казалось, светилось оттуда вовне. Но никто этого не мог видеть, Фёдор – никуда не ходил. Он был счастлив. Он был самодостаточен. Он и его будущий успех, текущая вдохновенная работа прекрасно гармонировали с ним.

Это и, правда, было чудесное время, время творческого запоя. Весна. Весна на его улице, весна в его доме, весна в его душе, чудо на его полотнах.

В воскресение вечером Фёдор всё же решил сходить к Сане.

На его удивление он застал там Лару и небольшую компанию приятелей Сани.

Он поздоровался за руку со всеми. Но этот сюрприз его не сильно обрадовал. Народ был разношёрстный – и Марат – какой-то IT-гений, как слышал когда-то Фёдор, и Роман, который звал себя «бизнес-вангелом» (только ничего ангельского в нём Фёдор не отмечал), и барабанщик Витя, и смм-щик Митя Чёрный, и Ваня, который, как знал Фёдор, играл в какой-то группе на синтезаторе, и Саша Чу – местный поэт, и Игорь – парень с соседней улицы (чем он занимался Фёдор не знал, а тот как-то и не афишировал род своих занятий). Присутствие Лары в этой компании ему было скорее неприятно, но он спокойно протиснулся в свободный угол и сел в нём на пол, стараясь вслушаться в беседу, которой был увлечён стихийно собравшийся народ:

– А вдруг человек это всего лишь модифицированная обезьяна со встроенной функцией самопознания?.. – воскликнул смм-щик Митя.

– Человек и обезьяна – не могут иметь ничего общего, – возразил поэт Саша Чу.

– Почему это не могут? – как будто взвешивая каждое слово, высказал своё мнение айтишник Марат, – На базе обезьяньего организма провели эксперимент по расширению функций, прописали новые программы, на основе биологических кодов. И всё.

– Это не могли быть обезьяны, – снова возразил Саша Чу, – это могли быть только инопланетяне, а сходство с обезьянами – сущая случайность. Допустим, обезьяны населяли Землю, но для эксперимента инопланетян совсем не подходили, потому они взяли свою сущность, просто сейчас она уже эволюционировала по собственному пути. И мы имеем то, что имеем.

– А почему ты исключаешь вероятность существования другого вида обезьян, который нам сейчас просто неизвестен, потому как мы из него эволюционировали по чьей-то милости, – усмехнувшись в конце тирады, спросил Санчо.

– Нет слишком большое качественное различие, а некоторое внешнее сходство весьма условно. Для эволюции это более существенные различия, чем кажется простому, невооружённому взгляду, – ответил Саша Чу.

– Эх! – попытался разрядить обстановку Санчо, – Ты так категоричен, а обезьянкам может быть приятно с нами породниться. А ты, а ты… Ладно, сейчас принесу ещё зелья для веселья!

И Санчо отправился в соседнюю комнату, из которой вышел, звеня, трёмя бутылками некого питья без этикеток. По комнате разлился гул одобрения. Санчо стал разливать напиток в заранее подготовленные каждым стопки.

Фёдору подумалось, что у него какое-то аффективное стремление к коммуникации, и он вмешался в разговор:

– А зачем инопланетным цивилизациям создание человека в нынешнем его виде? Ну, вот, зачем?

– А мало ли зачем! Мы всего не можем знать, да и не должны знать! – ответил Саша Чу.

– Игрушки что ли? – рассмеялся Санчо.

– Это почему же творениям нельзя знать замысел творца? – тоже возразил Роман.

– Шутка творца, – заулыбался Митя.

– Только марионеткам никогда не узнать, кто они и для чего, потому что каждый их шаг кем-то продуман, – грустно произнёс Витя.

– Вот, теория марионеточества, как раз подтверждает инопланетное искусственное происхождение человека! – с запалом выпалил Марат.

– Ну, извините уж, а быть марионеткой, никакого желания нет, – твёрдо и уверенно произнёс Ваня. – Вы как хотите, а я как-нибудь по-другому поживу.

– Вот для чего бы нас тогда сотворили, как вы утверждаете искусственно? – настаивал Фёдор.

– Предназначение у всего есть. И у природы, а тем более, что всё взаимосвязано, но и все искусственные виды, что выводит сам человек, тоже имеют какую-то цель и назначение. – не унимался Саша Чу, вот в чём принципиальное отличие или особенность человека, там и нужно искать назначение, – думаю так.

– Тупо поржать вывели, что тут раздумывать! – рассмеялся Санчо.

И все остальные стали смеяться.

– Наливай! – сказал Игорь.

Разговоры сменялись кругами, звоном стопок и новыми клубами сигаретного дыма.

А Фёдор, сидя в углу, всё ещё думал: «Зачем?!» и тайком разглядывал Лару, которая почти не принимала в беседе никакого участия, пила мало, как он отметил, но на него совсем не смотрела.

– Ну, вот и зачем она сюда пришла, – подумал Фёдор. Вон ей улыбается красавчик барабанщик Витя, и она улыбается ему в ответ. Неужели, она пришла из-за него?! Понятно, что за ним куча девок вечно таскается. Неужто и она попала на его крючок? – резкая волна ревности поразила Фёдора и он стиснул зубы и зло посмотрел на Витька. Кулаки Фёдора невольно сжались. Но, вот, уже к Ларе наклонился и стал что-то шептать этот тёмный Марат. Девушка слегка рассмеялась, прикрыв рот ладонью. Фёдора разрывало на части. А тут ещё этот Марат взял Лару за руку и вышел с нею на кухню. Никто из присутствующих, казалось, этого не заметил. Фёдор две минуты сражался со своей яростью, фантазия тут же рисовала у него в голове картины того, чем могут заниматься Лара и Марат на кухне. Он не выдержал и тоже поднялся с пола, направившись на кухню. Его одёрнул Санчо: