Город зловещей тишины

Так и не сумев донести мысль, Стас в изумлении уставился на Гурова.

– Это был единственный труп за все время твоей работы в полиции? – невозмутимо поинтересовался Гуров. – Труп! Удивил так удивил.

– Такие чаще всего заканчивают плохо, – вставил Орлов. – А суицид, как мы знаем…

– …понятие растяжимое, – закончил Гуров и встал. – Ну что ж, тогда мы погнали. И ты бы, Петр Николаевич, шел домой. Плохо выглядишь.

– Слышал уже, – ответил Орлов. – Если что, то я на связи.

– И днем, и ночью. Помним.

Ожидалось, что по указанному адресу будет располагаться как минимум элитный жилой комплекс, но на деле оказалось все иначе. Вместо жилья, отделанного с крутизной, сыщики увидели шестнадцатиэтажный блочный дом, каких по стране найдутся тысячи. Сам дом был старым, и жильцы уже не особенно следили за эстетикой наполнения лоджий и балконов, на которых виднелись и старые лыжи, и белье, сушившееся на веревках, и остатки высохшего летнего гербария, свисающие с балконных перил. Возле подъезда никого не было, но неподалеку, рядом с кустами жасмина, торчал паренек с круглой черной собачкой на поводке. На Гурова и Крячко он смотрел очень внимательно, будто бы ждал их появления.

– Орлов боялся, что пресса прибудет, а тут нас даже никто из своих не встретил, – заметил Стас, обходя свою машину, на которой они с Гуровым прибыли на место происшествия.

– В дежурной части предупредили, что нас участковый встретит. Наверное, ждет в квартире. Какой там этаж?

– Второй.

– Низковато проживал наш адвокат.

– Куда ж выше-то? Звезд с неба нахватал, да и хватит.

Они без труда зашли в подъезд, дверь которого удерживал в приоткрытом состоянии увесистый булыжник. Экран домофона отливал чернотой, и Гуров, хмыкнув, несколько раз нажал пальцем на кнопки, проверяя исправность домофона, но тот на его усилия, разумеется, никак не отреагировал.

– Сломан же, – донеслось со стороны жасминовых кустов.

Стас обернулся на голос паренька, выгуливавшего собачку.

– Непорядок, – сказал Стас.

– Дольше двух дней не выдерживает. Ломают, – приближаясь, ответил парень. – Тут рядом алкаши тусят, а в дом по ночам греться приходят. Их никто из жильцов не пускает, вот они и ломают домофон, чтобы можно было проникнуть внутрь.

– А вы для них еще и дверь подъезда отворили, – усмехнулся Гуров.

– А это уже для нас. Она сама по себе захлопывается, и в дом уже не попасть, – пожал плечами парень.

– Вроде бы не край мира, но почему такие проблемы с домофоном в наше-то время?

– Не знаю. Какая-то нелепая фигня. Не ко мне вопрос. Знаю, что кто-то мастера хотел вызвать, но все равно ничего не изменилось.

За разговорами они пешком поднялись на второй этаж. Оказалось, что собеседник жил в левом этажном крыле, а квартира Чернухина располагалась в правом.

– Если что, то участковый со мной уже поговорил, – на прощание сказал парень. – Я в курсе того, что сосед умер.

– Ах вот оно что. То-то ты нас как дорогих гостей встречаешь, – догадался Гуров. – Ну тогда и я спрошу. Как долго ты здесь живешь?

– С рождения, – без запинки ответил парень. – Но соседей знаю только из своего крыла, а тех, что напротив, даже не всех и вспомню.

– Значит, имя Леонид Семенович Чернухин тебе ни о чем не говорит?

– Абсолютно.

– И никого подозрительного ты за последние сутки здесь не видел?

– Не-а. Я дома работаю, только с собакой и выхожу погулять.

Стас оказался прав – дверь сыщикам открыл взволнованный участковый. На вид ему было лет двадцать пять, и, похоже, он впервые оказался на месте преступления.

Однокомнатная квартира, в которой был обнаружен труп адвоката, поражала крошечными размерами. Надвое ее делила всего одна стена, по обе стороны которой располагались комната и кухня. Крошечная прихожая была настолько маленькой, что Гурову и Крячко пришлось заходить в квартиру по одному. Ремонтом в жилище и не пахло, а кухонный гарнитур, впрочем, как и мебель в комнате были куплены еще в восьмидесятые годы прошлого века. Заходя в комнату, Гуров споткнулся о край выцветшего синтетического паласа.

Тело Леонида Семеновича Чернухина располагалось в самом центре комнаты, и оттого она, и без того малометражная, казалась еще меньше. Чернухин лежал на спине, широко раскинув руки и выставив вверх широкий подбородок. Глаза были закрыты, на лице навечно застыло то самое выражение, которое Гурову не раз приходилось видеть у мертвых людей. Никаких эмоций. Ни боли, ни страха, ни удивления. Будто выключили человека. Теперь, при свете, Гуров смог гораздо лучше рассмотреть его лицо с глубокими складками возле рта. И одежда на трупе была та же, что и прошлым вечером, включая черный костюм-тройку, белую рубашку и темно-серый галстук. Из груди Чернухина торчала рукоятка ножа. Самого лезвия не было видно, настолько глубоко оно ушло в грудь жертвы, заставив остановиться его сердце.

Участковый назвал свою фамилию – Петренко. Он нервничал, переступая с ноги на ногу, стоял в дверном проеме и не решался подойти к телу.

– Кто обнаружил труп? – спросил Гуров.

– Его знакомая, – с готовностью ответил Петренко. – Зовут Оксана Мирошникова, прописана в Москве. Работает в обычной больнице, медсестрой в гинекологическом отделении. Приехала к Чернухину сегодня утром, а тут, говорит, такое. Я мимо этого дома как раз на работу шел, она мне навстречу из подъезда и выскочила. Сказала, что случайно увидела из окна человека в форме и решила попросить помощи. Ее контакты я записал, не волнуйтесь.

– Отпустили?

– А что, задерживать? За что? Сказала, что ей тоже надо на работу. Утренняя смена, все дела. Назвала номер больницы и сказала, что будет там до утра следующего дня. Домашний адрес тоже оставила.

– Ничего странного в ее поведении не заметили?

Петренко уставился в потолок, нахмурился.

– Да нет, не заметил. Она быстро взяла себя в руки. Плакала, конечно. Боялась в комнату заходить. Я с ней поговорил, предупредил, что полиция с ней свяжется. Ответила, что все понимает. Не заметил я ничего странного.

– Зачем она приехала к Чернухину рано утром, не сказала?

– Сказала, что привезла ему какую-то еду. Она в холодильнике.

– Какая забота. Какие отношения связывали ее с жертвой?

– Я не спросил.

– А с соседями удалось поговорить?

– Да, но не со всеми. Кого-то попросту не застал. Тут соседка за стенкой, оказывается, Чернухина отлично знала. Вообще-то эта квартира досталась ему в наследство от матери, они здесь жили с ней вдвоем долгое время. После смерти матери Чернухин женился и переехал, а квартира все это время пустовала. Он не продал ее и никому не сдавал. Но примерно три месяца назад вдруг появился здесь с вещами. Соседке сказал, что его семейная жизнь развалилась, поэтому он все оставил жене и сыну, а сам вернулся сюда. Мирошникова сказала, что навещала его иногда.

– Просто навещала?

– Так точно. Хотя ключи у нее были, она ведь дверь сама открыла. Но она здесь не живет. Я бегло осмотрелся и не заметил ни одной женской вещи. Ни тапочек, ни цветастых прихваток на кухне, ни каких-то мелочей типа расчесок или духов, которые любят оставлять девушки. Вы же тоже, наверное, заметили, что это абсолютно холостяцкая берлога. В холодильнике пусто, посуды минимум, а из еды только то, что принесла Мирошникова.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.