Зеркальное искажение

Движение полностью остановилось, стрелка спидометра показывала бесконечный ноль. Белоснежный свет, отражающийся от снега, сливался с огоньками задних фонарей автомобилей, стоявших в пробке.

– Ну, немного же осталось, чего там случилось? – недовольно заявила Лили.

Джон схватился обеими руками за руль и уперся в него лбом. В машине тихо продолжала играть музыка.

– А что же там еще может быть? Видимости было ноль, теперь авария. Надеюсь, скоро двинемся, – пробормотал он, упершись в руль.

Лили с трудом разобрала, что он сказал, но услышав слово «авария», прислонилась головой к стеклу.

Джон оглядывался по сторонам и наблюдал, как в магазинах работают продавцы. Он всю жизнь пробыл в офисе и ничего кроме работников в костюмах, сидящих за компьютерами, он не видел.

Его удивляло, с какой скоростью один человек, стоящий за кассой, справлялся со всеми покупателями, при этом успевал вытаскивать из печи свежеприготовленную выпечку, а также выкладывал товар на полки и подписывал им цену. Для этого не требовалось несколько человек. Лишь один бедолага, который работает за всех. А может он вовсе не бедолага? Может, он по-настоящему счастлив, потому что всегда хотел заниматься именно этим? Может это его собственный магазин, где он всем заправляет и никому не доверяет?

Он вернул свой взгляд на дорогу, когда сзади стоящие машины стали ему сигналить. Задумался и пропустил тот момент, когда пробка начала рассасываться и все машины поехали вперед.

– Ну, наконец-то, – сказал Джон и, выпрямив свою спину, надавил на педаль.

Спустя некоторое время, вместе они достигли места назначения и увидели за окном огромный магазин мебели, в который съезжался весь город. Припарковав машину на стоянке, Джон и Лили вышли из машины и увидели перед собой здание, с ярко горящим красным светом вывески, содержащее банальное название «Мебель в Дарсвиле».

Народу было куча. Место на парковке они едва смогли найти. Им повезло, что при них начал выезжать один из водителей со своего места. Они прошли по улице и зашли в здание, в тот момент, когда снег снова начал падать с неба и набирать обороты.

В «Мебель в Дарсвиле» можно было потратить весь свой день, если вы не определились, зачем именно вы сюда приехали. Джон и Лили шли рука об руку и рассматривали все, что им попадалось на глаза.

Расположение мебели в магазине было по рядам, и общее количество этих рядов составляли бесконечный лабиринт, запутаться в котором мог каждый. Лили подходила ко всем предметам мебели, будь то простой стул, стол или даже небольшая полочка для кулинарных специй.

Джон же не обращал на многое из этого внимания и пытался найти камины, за которыми, они целенаправленно приехали.

– Посмотри, какое кресло удобное! – крикнула Лили, плюхнувшись в большое, мягкое кресло. Рядом с ним стояло похожее, только качающееся.

– Меня пока наш диван устраивает, – резко ответил Джон, показывая свое нежелание покупать кресло.

– Я знаю. Просто такое удобное. Ладно, не хочешь посидеть в нем, пойдем искать дальше.

Лили схватила его за руку и повела дальше по их ряду, осматривая каждый угол. Их пути разошлись, когда они дошли до перекрестка, разделяющего их ряд на три других. Лили пошла в одну сторону, а Джон отправился по соседнему ряду, абсолютно уверенный, что идет в нужном направлении.

Радостные выкрики Лили были слышны даже с соседнего ряда. «Ух, ты» и «надо будет ему показать» слышали все. Сам же он продолжал свое движение, осматриваясь по сторонам и ища камины.

Пройдя почти до конца ряда, Джон наткнулся на огромное зеркало, висящее на куске выстроенной стены. Оно напомнило ему о зеркале в их доме. Он подошел ближе и снова встретился со своим отражением, словно со своим старым другом или врагом.

Собираясь развернуться и пойти прочь, он заметил, что изображение в зеркале немного исказилось. Отражение менялось с каждой секундой, то становясь шире, то уже. После, оно и вовсе начало ходить волнами. Джон не понимал, что происходит, но сразу же вспомнил, как они с Лили гуляли в парке развлечений, закрывшемся недавно на реконструкцию в Дарсвиле. Воспоминание крепко врезалось в его голову, и Джон застыл на время…

На улице стояла теплая, солнечная погода. В воздухе витал запах жареного арахиса, сахарной ваты и попкорна. Все это вперемешку с шумом толпы и аттракционов придавало людям праздничное настроение и теплые воспоминания о своем детстве. Кто-то приходил сюда со своими детьми, кто-то с девушкой, но было и много таких, кто развлекался здесь со своими друзьями.

– Легко смогу добыть тебе вон того медведя, – Джон прицелился из ружья в тире. Он сбил одну банку, две, три. Положил целый ряд и принялся за второй.

В тире он тренировался с отцом с самого детства и справлялся в парке с этой задачей на ура. Лили впервые видела, как Джон стреляет из ружья и с какой точностью он это исполняет. Спустя мгновенье, все банки были сбиты и им дали право выбора, какую мягкую игрушку они заберут.

– Тебе медведя или розового слона? – с гордым видом и улыбкой спросил он. Лили потянулась к большому слону.

Они двинулись дальше по парку и слушали крики людей, преодолевавших мертвые петли.

– Хочешь пойти на аттракцион?

– На какой? – спросила она, пережевывая сахарную вату и держа розового слона подмышкой.

– А куда захочешь, туда и сходим.

– На аттракцион, наверно, не хочу, – с сомнением ответила Лили, а потом увидела отдельно стоящую комнату и кивнула в ее сторону. – Смотри, кривые зеркала, можно сходить туда и посмеяться от души.

– Хах, последний раз там был в детстве с родителями. Пойдем, конечно.

Джон обхватил Лили за талию и немного ускорил шаг в сторону той самой комнаты. Войдя в помещение, они увидели около пятнадцати зеркал, висящих на стене в ряд. Каждое из них давало определенный эффект: одно могло укоротить ваш рост вдвое, другое могло сделать ваше лицо узким и длинным.

Они подходили к каждому по отдельности и улыбались изменениям своего отражения, но, ни одно из зеркал не смогло вызвать настоящего смеха. Когда они подошли к последнему зеркалу, Джон сильно удивился.

– Это что? Оно обычное? Без искажений?

– Как без искажений? Смотри, какой ты здесь маленький и толстый – засмеялась Лили, впервые и со всей силы. Они были единственными посетителями этого аттракциона, так что ее никто не услышал.

– Но мы же тут по-обычному выглядим. Никаких изменений. Может надо под другим углом посмотреть, – Джон нагнулся и отошел левее, но никаких изменений не увидел. Когда он выпрямился, то заметил, что зеркало начало ходить волнами, искажая, все что отражало это зеркало…

Джон стоял в «Мебель в Дарсвиле» перед «кривым» зеркалом. Оглянувшись по сторонам, он осознал, что стоит один, и никто его не видел. Зеркало продолжало искажаться, меняя форму тела Джона с каждой секундой.

В конце концов, оно остановилось и перестало преображаться. Он пригляделся внимательнее и заметил, что снизу доверху начала проходить еле заметная трещина. Позже она начала разрастаться по всему зеркалу, во все стороны, словно паутина. Все это действие сопровождалось глухим звуком, напоминающим треск тонкой корки льда, покрывшей лужу на улице во время первых заморозков.

Джон начал следить пристальнее и увидел, как от зеркала стали отпадать маленькие осколки. Оно начало крошиться словно печенье, и когда он понял, что пора уйти от этого места, было уже поздно.

В мгновенье ока зеркало с шумом разлетелось на крупные куски. Ощущение сложилось такое, будто он ударил по нему молотком или другим тупым предметом.

Джон помнил, что находится один, но когда обернулся, то увидел, что целая толпа начала собираться вокруг него. Звук разбитого стекла привлек слишком много внимания, и избежать каких-либо разборок уже не представлялось возможным.

Все перешептывались, а кто-то и вовсе улыбался или хихикал. Джон решил попробовать уйти, понимая, что он не виноват в этом. По крайней мере, он на это надеялся.

Когда он стал уходить, то услышал суровый голос позади себя, напоминающий преподавательский тон, которым он успел насытиться, обучаясь в школе.

– Молодой человек, постойте! – приказал мужчина, лет тридцати, с густой бородой.

– Да? – Джон сглотнул слюну и словно провинившийся подросток сделал вид, что не понимает о чем идет речь.

– За зеркало-то платить будете?

– Я его не разбивал.

Продавец, судя по надписи на его груди, бросил взгляд на пол, где лежала груда осколков.

– А это кто сделал?

– Я не знаю. Но я не разбивал. Могу это оспорить.

– Трудно себе могу это представить, учитывая, что вы здесь были одни. Я это прекрасно видел. Как думаете, кто это мог быть. Домовой?

– Кто? – Джона переполняла злость и непонимание.

– Ну, вы сказали, что это не вы. Я и спрашиваю. Домовой? Невидимый гном или прочая нечисть? Телепат? – Продавец приподнял обе брови.

– Вы что издеваетесь? – Джон начал краснеть от злости.

В этот момент позади их диалога послышался знакомый ему голос, только наполненный неоправданным гневом.

– Джон! Что ты наделал?! – уже кричала Лили.

– Да ничего я не сделал! – ответил Джон, повышая тон.

– Как ты смог разбить зеркало?!

Толпа людей вокруг начала их обсуждать активнее, но многие разошлись, не дожидаясь конца пьесы.

– Может, сначала разберешься во всем и поймешь, что я не разбивал это чертово зеркало? – Джон повернулся к продавцу. – Покажите мне записи с камер слежения. Вы увидите, что это был не я.

Продавец смутился от этого вопроса, и было видно, насколько ему стало неловко. Так себя ведут дети, когда не выучили стихотворение на праздник.

– Я боюсь, такой возможности нет.

– Нет, воз… Что это значит?

– К сожалению, в рядах много точек, которые являются слепыми зонами, и они не отслеживаются камерами. Это была одна из них. Вас никто не видел, плюс камеры не отсняли материал. Боюсь вы никак не докажете свою правоту.

– Что значит слепые зоны? Вы не можете установить камеры у себя в магазине? Как вы тогда докажите, что я разбил зеркало?! – пыхтя и краснея вопил Джон.

Лили была в ярости, но к недопониманию Джона, она пыталась его унизить при всех, а не выгородить и пытаться разобраться, что же случилось на самом деле. Она начала дергать его за рукав, в ту сторону, откуда они недавно пришли. Лили хотела поскорее убраться оттуда и не проводить никаких разборок с работниками магазина. Она успела пожалеть о том, что к ним пришла идея посетить магазин именно сегодня.

– Джон, пойдем уже, не позорь меня. Заплатим за этот дерьмовый кусок зеркала и забудем. Ты ведь и правда там был один, как я понимаю, – начала она говорить более спокойным тоном.

– Да не разбивал я ничего! Угомонись ты!

Лили повернулась к продавцу и сменилась в лице.

– Простите нас, мы заплатим за это зеркало.

– Нет не запла…

– Я сказала, заплатим и точка! И хватит уже спорить! Ты ничего здесь не докажешь! – Лили ущипнула Джона за руку и показала всем своим видом, что не желает его больше выслушивать.

По дороге обратно снегопада не было, а движение было свободным, и они достаточно быстро добрались до дома. В машине оба молчали и не разговаривали друг с другом.

У Джона в голове смешивались две проблемы. Первая – что произошло на самом деле, и почему зеркало разлетелось как сжатое печенье в руке. Вторая – почему его девушка пошла против него. Насколько ему не изменяет память, в первый раз в их совместной жизни.

Утонув в раздумьях, Джон чуть не проехал на красный свет светофора. Одернуть его и заставить нажать на педаль тормоза ему помогла Лили, когда закричала озлобленным голосом. Он никак не отреагировал, решив сохранить спокойствие, пока он находился за рулем и отвечал за жизни, как минимум, двоих человек, находящихся в салоне автомобиля.

Подъехав к дому, он торопясь припарковал машину и вышел из нее вслед за Лили. Они не проронили ни единого слова пока шли в сторону входной двери. Когда они зашли, Лили направилась к зеркалу, чтобы снять шапку и поправить прическу. Тишину прервала ее реплика:

– Подумать только, вместо того, чтобы что-то купить, мы просто потратили деньги за твою оплошность. Да еще и полдня на это убили.

Джон бросил взгляд на часы, они показывали пять часов вечера.

– Да как ты не можешь понять! Я не разбивал это дерьмовое зеркало! Ты даже не пыталась разобраться в случившемся и можно сказать, пошла против меня!

– Ну, а что ты хочешь сказать? Оно само разбилось? Просто разлетелось на куски? Скажи мне тогда.

– Да, – ответил Джон и понял, насколько абсурдно прозвучал его ответ, но сказал он это на автомате. Не из-за принципа, а из-за того, что это была правда.

Он понимал, что поверить в это трудно, и если бы кто-то сказал ему, что зеркало способно само по себе разлететься на осколки, то он, конечно же, и сам не поверил. Но в эту же секунду, ему в голову пришел ответ, как ему доказать это. И он был прост – никак. Такое никому объяснить нельзя, а если бы он попытался, то, скорее всего, его бы отправили проверяться к психиатру или обвинили в употреблении наркотиков.

– Значит, само разбилось. Просто гениально с твоей стороны. Неужели ты не смог придумать более хороший ответ? Или решил блеснуть своим интеллектом?

Джон ничего на это не ответил, просто проигнорировав вопрос. Он понимал, что попал в тупик и не винил Лили в том, что она не может ему поверить.

Перед взглядом Джона пролетали хлопья снега. Он стоял посреди улицы и осознавал, что он ее где-то уже видел. Место было до боли знакомым, а заброшенные здания, окружавшие его, он узнал через минуту, когда внимательно присмотрелся к постройкам.

Он уже находился здесь, когда уснул в поезде. И вот он снова прибыл сюда. Почему ему снилось это во второй раз, он понять не мог. Но он сделал то, чего многие не могут делать в своих снах. Джон осознал, что он спит. Никаких чудес не происходило, и летать он не стал от одной только мысли. Все происходило, словно наяву.

Он начал продвигаться дальше по улице, вспоминая каждое здание, которое он видел ранее. В этот раз, Джон понял, что не чувствует холода. Снежинки медленно падали и соприкасались с его телом. Обычно вы можете почувствовать легкое покалывание и прохладу. Но ничего из этого он не ощущал. На то это и сон. У вас могут возникнуть эмоциональные реакции, но физически вы ничего не почувствуете.

С каждым шагом он вспоминал, что происходило в прошлом его сне, и пытался предсказать действия наперед. Все это напоминало картину, словно вы пересматриваете фильм или перечитываете любимую книгу. Вы помните основной сюжет, примерную последовательность действий, но запомнить каждую мелкую деталь практически невозможно.

Наконец, он добрался до дома, где ранее обнаружил мужчину, следившего за ним со второго этажа. Джон поднял голову и увидел «обмороженного» человека на том же месте, возле окна.

На этот раз, сон не прекратился, и зеркало не разлетелось на мелкие куски. Он вспомнил и сравнил, как зеркало разбилось в мебельном магазине.

– Эй! – закричал Джон во все горло, но мужчина лишь отвел свой взгляд в сторону и сделал вид, что ничего не услышал.

Джон начал размахивать одной рукой, пытаясь привлечь внимание, хоть он и понимал, что его услышали с первого раза.

– Эй, я с вами разговариваю!

Реакции не было, мужчина продолжал смотреть куда-то вдаль.

Да черт бы тебя побрал, подумал Джон и осмотрелся вокруг в надежде найти камень или что-то подобное. Злость взяла верх над ним, и он был готов разбить окно. Лишь бы его заметили.

Вокруг лежал только снег, и других идей у него в голове не было.

– Так и будешь игнорировать меня? – спокойным голосом сказал Джон, понимая, что кричать нет смысла.

Никакого ответа снова не последовало, и тогда Джон подошел к двери, что вела в дом. Он протянул руку и слегка ее толкнул. Дверь поддалась и открылась с характерным скрипом.

Изнутри было видно, что дом был слишком давно заброшен, а местами даже прогнил. Вонь ударила в ноздри Джону. Как здесь может вонять, если я сплю. Или я не сплю, – с испугом подумал Джон, а после ущипнул себя за руку. К большому удивлению, он почувствовал неприятную боль в руке. Его это напугало больше всего. Он не мог понять, что же есть реальность. Также он почувствовал сырость, которая разом обрушилась на него.

Дом, скорее, напоминал старинные дома Викторианской эпохи с их строгим и пугающим стилем. Внутри же, не было ни мебели, ни признаков жизни. Было лишь слышно легкое завывание ветра, доносившееся со второго этажа, причиной которого, скорее всего, было окно, в которое за ним наблюдал пугающий незнакомец.

– Отзовитесь! Кто бы там не находился! – закричал Джон, смотря в потолок.

Тишина. Ветер продолжал посвистывать сквозь щель где-то на втором этаже. Он начал медленно подходить к лестнице. Каждая половица под ногой скрипела и раздавалась эхом по всему дому. Пройти незаметно было невозможно.

Вступив на первую ступеньку, Джон схватился за влажные перила, на которых была то ли плесень, то ли мох, а возможно ни то, ни другое. Он отдернул руку и сморщил лицо так, что все морщины сделались слишком глубокими и его лицо в момент постарело. Сделав еще один шаг и добравшись до второй ступеньки, он услышал шорох позади него самого. Он обернулся, но ничего не заметил, кроме пустой гостиной. То, что эта комната являлась именно гостиной, Джон решил из-за находящегося там камина, давно остывшего и заброшенного бывшими хозяевами.

Он сделал два аккуратных шага назад, стараясь скрыть свои шаги, но отвратительный скрип выдавал его месторасположение с потрохами. Он продолжал движение в сторону камина, делая все те же медленные шаги, но идти на цыпочках, уже не входило в план.

Подойдя к кирпичному камину, он обнаружил, что по всей поверхности лежало то же самое вещество, в которое он сумел вляпаться, схватившись за перила. Джон наклонился чуть ниже к месту, где должен гореть огонь. В этот момент глухой звон ударил ему в уши, и он увидел, как из дымохода упала вниз оторванная голова.

Она была изъедена кусками, а лицо слабо напоминало человеческое. Скорее смесь человека и рептилии. Он увидел оторванные, обглоданные кем-то места. К горлу подступил тошнотворный ком.

Джон отбежал назад, ближе к выходу. Он наклонился к земле, делая поклон, и закрыл ладонью рот, пытаясь сдержать рвоту. Лицо его покраснело, и он почувствовал пульсацию в висках. Его бросило в жар, а в глазах потемнело.

Он сплюнул на пол густую слюну, выпрямил спину и глубоко вдохнул воздух. Набрав полные легкие, Джон почувствовал, что ему стало легче, но образ оторванной головы стоял перед глазами.

– ЭЙ! – заорал он, чуть не сорвав голос.

Изначально он испугался, но потом вспомнил, что это происходит не в реальности. Так он считал.

– Выходи!

Завывание ветра усилилось. Джон снова двинулся в сторону лестницы. Поднимался он быстро, делая уверенные шаги. Руки его тряслись от адреналина.

Поднявшись наверх, он никого не обнаружил. Комната на втором этаже была всего одна, такая же пустая, как и на первом. Он быстро нашел роковое окно – оно было единственным на этом этаже.

Подойдя ближе, Джон сразу же заметил трещину в деревянной раме. Она вызывала легкий свист. Погода за окном начала ухудшаться. Пришел буран, и из-за снега видимость резко упала.

Джон приложил ладонь к окну и слегка наклонился, смотря на улицу. Прижал руку он сильно, словно пытался выдавить окно. За окном он никого не увидел. Развернулся и закричал в последний раз:

– Выходи! Ублюдок! – Последнее слово разнеслось эхом по комнате.

Джон рысью побежал на первый этаж, споткнувшись на первой же ступени, и чуть не полетел вниз кубарем. Он не обращал ни на что внимания и продолжал бежать к выходу. Выйдя на улицу, Джон ничего не видел, так как буран усилился еще сильнее. Его тело до сих пор не ощущало холода, но прекрасно чувствовало ветер, только он казался теплым, летним.

Прищурив глаза, Джон начал видеть горящие две точки, красного цвета, которые еле виднелись сквозь снегопад. Они напоминали гирлянду, находящуюся в сугробе. Две точки приближались к нему и были ближе к земле. Но то, что это были именно глаза, он понял сразу.

Чем ближе свет приближался, тем отчетливее становился слышен звук, напоминающий то ли рычание, то ли бурлящий от голода живот. Когда они были на расстоянии двух метров или чуть больше, сияние пропало.

Сзади, за плечо Джона схватила рука. Он дернулся от испуга, но когда смог бросить взгляд назад, то успел заметить лишь обмороженную руку, покрытую болячками. После этого все перед взглядом помутнело.

Джон открыл глаза и обнаружил себя в своей родной комнате, дома. Рядом спала Лили, отвернувшись от него. Он приподнялся, удерживая вес тела на локтях, и осмотрел темную комнату. Была глубокая ночь. За окном медленно падал снег.

Опустившись обратно на спину, Джон тяжело выдохнул, вытер одеялом пропотевшее лицо и повернулся на бок. Он обнял Лили за талию и укрыл ее одеялом по шею. Прижался к ней ближе и закрыл глаза.

Все, что ему только что приснилось, не выходило из его головы. Но он смог снова погрузиться в сон. Только на этот раз, ему ничего не приснилось.

Глава 5

Первый раз Лили проснулась, когда Джон нежно поцеловал ее в щеку, собираясь на работу. Второй раз, когда выспалась сама и открыла глаза через несколько часов после ухода Джона. Она временно не работала и была в поисках хорошей вакансии. Быть домохозяйкой и сидеть дома ей не нравилось, но вариантов не оставалось.

Глаза слипались после сна, и было очень тяжело их открыть. Белоснежный свет из окна также резал зрачки, как острый нож прорезает кусок свежего мяса. Лили собралась с мыслями и села на край кровати с пониманием того, что ее голова весит тонну, словно в нее залили цемент.

После сна ее тело дрожало и покрывалось мурашками. Снимать с себя одеяло ей не хотелось еще минут десять. Она надела на себя спортивные штаны, футболку и натянула на ноги теплые носки.

Лили зевнула и двинулась на первый этаж. Она прошла в ванную комнату и посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале, висящем над раковиной.

– Ну, я и уродина, – попыталась выговорить она осипшим голосом прокуренного старика.

Такое случалось с ней почти каждый день и у нее уходило много времени, чтобы привести себя в чувства и превратиться в принцессу. Но в этот раз она не стала прихорашиваться и наносить макияж. Желудок уже давал знать о себе и требовал еды. У нее складывалось чувство, что он начинал поедать сам себя.

Она вывернула кран с водой, набрала воды в ладони и плеснула себе в лицо. Чувство бодрости моментально настигло ее, хотя глаза, словно наполненные песком, напоминали ей, что Лили проснулась только недавно. Она открыла шкафчик над раковиной, на дверце которого и было маленькое зеркало, достала из него зубную щетку и пасту. Когда она надавила на тюбик, первый слой пасты упал мимо щетки и попал на раковину. Лили осознала, насколько она сонная, хотя проспала больше, чем требуется. Второй слой пасты лег ровно на щетку.

После ванной комнаты, она прошла на кухню и поставила кипятиться чайник. В холодильнике она нашла пачку сосисок и сделала себе самодельный хот-дог, продырявив дырку ножом в булке и разогрев ее в микроволновой печи.

Пока она ждала чайник, который вот-вот должен был засвистеть, она подошла к окну в прихожей, чтобы посмотреть какая погода поджидала их город сегодня. На удивление снег не сыпал, но им вполне было достаточно и того большого количества сугробов по метру в высоту.

После она развернулась, чтобы вернуться на кухню и перед ее взглядом было их старинное зеркало, которое Джон охотно предложил продать. Лили вспомнила его слова. «Порой, я пугаюсь собственного отражения». А после этой фразы в голове сразу возникли воспоминания вчерашней ссоры. С одной стороны ей было стыдно за то, что она не заступилась за любимого человека и не попыталась его выгородить. Джон был так настойчив вчера в своей правоте. А с другой, Лили понимала, что зеркала не обладают свойством разлетаться сами по себе на мелкие осколки.

От раздумий Лили прервал гудящий чайник на плите. Она поспешила к нему, выключила газовую конфорку и принялась заваривать себе кофе. Приготовив завтрак она, наконец, уселась за стол и стала жадно поглощать хот-дог. Когда она с ним управилась за пару укусов, в голову ей пришло воспоминание о передаче, где люди на скорость соревновались, кто съест больше хот-догов. Ей стало дурно от глупости проведения таких соревнований. Она помотала головой в стороны, выражая свое недовольство, и запила застрявший в горле кусок булки.

Зевнув, не прикрывая рот, Лили дернулась от испуга и ее сердцебиение участилось. В дверь кто-то постучал. Сделали это очень громко, явно прикладывая к этому всю силу, даже полки в коридоре задрожали.