Полная версия
Вестник смерти
– Выходит, что по всему миру можно путешествовать без лошадей? – удивился Антип.
– Совершенно верно, – ответил старик. – Если знать места расположения точек переходов. Вот только похоже, что знания эти сохранились лишь среди нечисти, а она не очень-то стремится поделиться ими с людьми.
– Значит, Луконя мог меня через этот переход куда нужно доставить! – воскликнул, осененный внезапной догадкой, Антип.
– Ну, об этом мне трудно судить, – развел руками старик. – Вполне возможно, что переход, которым вы воспользовались, связывал только две определенные точки пространства, и попасть с его помощью куда-либо еще, помимо берега Солмы, было просто невозможно.
– Но Луконя знал, где находятся другие точки перехода!
– Послушай, парень, – успокаивающе поднял руку старик, – все, что касается внепространственных переходов, это только мои предположения, основанные на рассказах тех, кому доводилось ими пользоваться. А рассказы эти были не более определенные, чем твой. Единственное, что всех их связывает, это обязательное присутствие кого-либо из нечисти, кто и проводит человека через точку перехода. Порою в результате этого человек переносится в сторону всего на несколько шагов, порою – на сотни тысяч верст, как случилось с тобой. Но никогда после этого человек не может самостоятельно найти точку перехода. Слыхал выражение «заблудиться в трех соснах»? Оно как раз и описывает ситуацию, когда нечисть раз за разом проводит человека через одну и ту же точку ближнего перехода, в результате чего бедолага, постоянно двигаясь вперед, все время оказывается в одном и том же месте. Если бы я мог лично исследовать хотя бы один из таких переходов! – мечтательно вздохнул старик.
– Откуда они взялись, эти переходы? – поинтересовался Антип, вспомнив замечание старика относительно умения задавать вопросы.
– На этот счет существуют разные теории, – с готовностью начал объяснять старик. Должно быть, живя в одиночестве, он испытывал недостаток общения и теперь стремился возместить его, пока нежданный гость снова не собрался в дорогу. – Ряд исследователей считают их природными образованиями, которые появляются и исчезают в соответствии с расположением зодиакальных созвездий. Я же склонен считать их артефактами, оставшимися от Первой эпохи. Такими же, как и многие другие, коими мы пользуемся в повседневной жизни, порою даже не задумываясь об их происхождении. Косвенным подтверждением этого является и то, что, как я уже говорил, пользоваться ими умеет только так называемая нечисть, а ее представители, как известно, являются единственными разумными живыми существами, дожившими до наших дней со времен Первой эпохи.
Честно говоря, для Антипа это было совершенно не очевидно. Нечисть для него всегда была просто нечистью – потусторонними существами, явившимися в этот мир для того, чтобы пакостничать и строить людям всяческие каверзы, а также насылать порчу, всевозможные болезни и беды. А о том, что представляет собой Первая эпоха, он вообще имел весьма смутное представление. Так, слышал что-то краем уха о том, что в незапамятные времена в Бескрайнем мире жили другие народы, да и сама жизнь тогда была совершенно иной. Знал, что от Первой эпохи остались в мире некие загадочные предметы, назначение которых не всегда понятно, и тайные знания, которыми пользуются только посвященные. Да и мертвяки с заброшенного кладбища прошлой ночью тоже, вспоминая прошлое, упоминали Первую эпоху. Этим все познания Антипа в данном вопросе и ограничивались. Однако, не желая демонстрировать свою полную неосведомленность, выслушав слова старика, Антип с серьезным видом кивнул.
– Вообще-то тебе бы не ругать, а поблагодарить следовало того бесенка, что завел тебя сюда, – заметил старик.
– С чего бы вдруг? – прищурился Антип.
– В твоих краях тебе все равно бы жизни не было, – ответил старик. – Люди боятся вестников смерти, и есть за что. Поэтому твои соседи сделали бы все от них зависящее, чтобы заставить тебя уйти.
– Я не вестник смерти, – мрачно буркнул Антип.
– Я знаю, – улыбнулся ему старик. – Но для большей части людей тот, в чьей руке находится нож вестника смерти, таковым и является. Открыто против тебя выступить скорее всего никто бы не решился. Но если бы ты сам не пожелал уйти, то как-нибудь невзначай загорелся бы твой дом. Потом кто-нибудь подмешал бы отраву в пищу скотине. Может быть, пригрозили бы расправой твоим близким…
– У нас в селе люди не такие! – уверенно перебил старика Антип.
– Молод ты еще, парень, – снисходительно улыбнулся ему старик. – Не знаешь ты пока еще людей. У каждого из нас в душе такая темная бездна сокрыта, в которую и самому-то заглянуть порою жутко бывает. Страх способен многих человеческого облика лишить. Тебе повезло, что ты оказался в местах, где никто не знает, кто ты такой. Вот только нож свой спрячь и перед каждым встречным без нужды напоказ не выставляй.
– А вас разве не пугает то, что за одним с вами столом сидит человек с ножом вестника смерти? – спросил Антип.
– А по мою душу уже не один вестник смерти приходил, – лукаво улыбнулся старик – Да только все они так ни с чем и ушли.
– Разве такое возможно? – удивился Антип.
– Мало ты чего еще в этой жизни повидал, парень, – совсем не обидно, по-доброму рассмеялся старик. – Поэтому много чего еще не понимаешь.
– А я разве спорю, – так же с улыбкой развел руками Антип. – Вот только никто не берется научить.
– А чему ты хотел бы научиться? – склонив голову к плечу, спросил старик.
Антип от неожиданности даже растерялся. Вопрос был задан так, словно старик сам готов был взяться научить Антипа всему, что он только пожелает.
– Не знаю, – честно признался Антип. – Мне вообще-то все интересно. Я ведь только и знаю, что работу в поле да кое-что по хозяйственной части.
– Это уже немало, – заметил старик. – Большинству людей вполне достаточно только тех знаний, которые непосредственно связаны с той работой, которой они зарабатывают себе на жизнь.
– Я хочу другого, – уверенно заявил Антип.
– Чего же? – с интересом прищурился старик.
– Ну, например, когда мой отец бросает зерно в землю, он знает, через сколько дней оно взойдет. А мне интересно понять, что такого происходит с зерном, почему оно вдруг в зеленый росток превращается. Я хочу узнать, как весь мир устроен. Почему в нем все происходит так, как происходит, а не иначе?
– Глобальный вопрос, – усмехнулся старик.
– Как? – не понял Антип.
– На такой вопрос в двух словах не ответишь, – по-иному выразился старик. – Да и вряд ли найдется человек, который знает точный ответ на него.
– Это я понимаю, – кивнул Антип. – Кривой Ван, шинкарь из нашего села, говорит, что познать мир до конца невозможно, но любое новое знание приближает человека к пониманию сущности и первопричины мироздания.
– Ваш шинкарь, должно быть, мудрый человек, – заметил старик. – Но что ты хотел бы узнать первым делом?
– Что мне делать с ножом вестника смерти? – не задумываясь, спросил Антип.
– А что ты сам думаешь по этому поводу? – задал встречный вопрос старик.
– Кривой Ван говорил мне, что избавиться от ножа, иначе как вернув его вестнику смерти, невозможно. – Сказав это, Антип вопросительно посмотрел на старика.
– Верно, – коротко кивнул тот и не сказал более ни слова.
– Еще говорят, что если не избавишься от ножа, то со временем сам превратишься в вестника смерти.
– А вот это как раз довольно-таки широко распространенное заблуждение, – уверенно заявил старик. – Я лично знал двоих человек, которые владели ножами вестников смерти и оставались при этом обычными людьми, не испытывающими патологической тяги к убийствам.
– Правда? – с надеждой посмотрел на своего собеседника Антип.
– Истинная правда, – ответил ему старик.
– И вы можете свести меня с этими людьми?
– Увы, – с сожалением развел руками старик. – Одного из них, как мне известно, уже нет на этом свете, а где искать другого, я не имею ни малейшего представления. Дело в том, что, испытывая страсть к путешествиям, он никогда не сидит на месте. Раз в три-четыре года он заезжает ко мне, чтобы рассказать о своих новых приключениях и показать карты земель, в которых до него никто еще не бывал. Но я не могу даже приблизительно сказать, когда он явится сюда в очередной раз.
– Но неужели вам так-таки вообще ничего не известно о том, как им удалось совладать с силой ножа? – все еще не желая оставлять надежду, которая сделалась почти призрачной, спросил Антип.
Старик ответил не сразу. Сначала он допил чай, остававшийся у него в кружке. Затем заново наполнил ее и бросил в чай пару кусков колотого сахара. После этого старик погладил кота и посмотрел на Антипа так, как не смотрел еще ни разу. Казалось, он хотел заглянуть в саму душу сидевшего напротив него парня, чтобы понять, каково соотношение добра и зла, заложенных в нее природой. Антип почувствовал себя неловко и с трудом удержался от желания отвести взгляд в сторону.
– Я могу научить тебя противостоять той злой воле, которую старается навязать тебе нож, – сказал наконец старик. – Если у тебя хватит природных способностей и терпения, то ты сможешь держать этот нож при себе и не бояться причинить зла кому бы то ни было. Но я не смогу научить тебя пользоваться этим ножом. Для этого нужен прирожденный воин. А я и в лучшие-то для себя времена с неохотой брался за нож или меч.
– Сколько времени это займет? – быстро спросил Антип.
– Это уж как дело пойдет, – развел руками старик. – Может, год, а может, и все десять. – Заметив, как сник при этих его словах Антип, старик улыбнулся и добавил: – Ну, ты-то, как мне кажется, быстро всему обучишься. Плохо только то, что нож уже сам к тебе в руку прыгает.
– У меня это всего один раз и получилось, – смущенно признался Антип. – После, сколько ни пробовал, никакого толка.
– Пока твоя воля слабее силы ножа, пускать его в дело не следует, – строго произнес старик. – Вот когда научишься ножа не бояться, тогда и найдешь кого-нибудь, кто научит тебя, как им пользоваться.
– Да мне это и ни к чему вовсе, – махнул рукой Антип. – Мне бы спрятать этот нож куда подальше, да и забыть о нем.
– Очень глупо, – с укором покачал головой старик. – Глупо иметь в своих руках такую удивительную вещь и не уметь ею пользоваться. Все равно что собирать книги, не умея читать.
– Читать я умею, – поспешил заверить Антип.
– И то хорошо, – улыбнулся старик.
– У меня есть немного денег, – Антип достал из-за пазухи кошель и встряхнул им, звякнув монетами. – Я могу заплатить вам за начало обучения. А потом найду какую-нибудь работу поблизости и заработаю, сколько нужно.
– Поблизости ты никакой работы не найдешь, – усмехнулся старик. – Потому что не живет никто от меня поблизости. До ближайшего города, в котором можно на работу наняться, дней десять пути.
– А если по реке? – спросил Антип, вспомнив про оставленную на берегу лодку.
– Если плыть по реке, то за сутки с небольшим можно добраться до Анцыпала, – ответил старик. – Это небольшой порт, и работу там, наверное, сыскать можно. Да ты же ни языка, на котором говорят в Подлунной, ни обычаев местных, ни законов не знаешь. В Подлунной к чужакам относятся терпимо, но установленные здесь правила поведения выполнять необходимо неукоснительно.
– Правила или законы? – переспросил Антип.
– Закон в Подлунной один – это Гудри-хан, нынешний император Подлунной. Когда же я говорю о правилах, то имею в виду правила поведения в присутственных местах. В Подлунной Империи действует весьма сложная иерархия государственных служащих и чиновников, незнание которой зачастую может стоить жизни.
– Ну, как-нибудь устроюсь, – не очень уверенно ответил Антип. – Все одно, другого выбора у меня нет.
– Оставайся у меня, – предложил неожиданно старик. – Будешь помогать мне в работе и по хозяйству, а я тебя за это кормить и учить стану. К весне язык здешний подучишь, тогда и отправишься в город. Может, к тому времени и попутчик тебе сыщется.
Антип не мог не обрадоваться такому предложению. Однако последние два дня научили его быть осторожным в общении с незнакомыми людьми.
– А вы-то сами как здесь один живете? – спросил он у старика.
– У меня все, что нужно для жизни, имеется, – ответил тот. – А то, чего не хватает, гости привозят.
– Что за гости? – с подозрением посмотрел на старик Антип.
– Ко мне разные люди приходят, – уклончиво ответил старик.
– А с нечистью вы, часом, не знаетесь? – осторожно спросил Антип.
Откинув голову назад, старик звонко рассмеялся.
– Видно, здорово тебя нечисть напугала, – сказал он, весело глянув на Антипа.
– Вы о себе ничего не рассказывали, – насупился Антип. – Все только меня расспрашивали. А я, прежде чем решить, остаться ли у вас, знать должен, кто вы такой, почему один здесь живете и чем занимаетесь.
– Верно говоришь, – согласился со словами Антипа старик. – Начнем по порядку. С нечистью я не знаюсь, хотя кое с кем из них познакомиться не отказался бы. Живу один, потому что мне это нравится. А люди ко мне приходят за лекарствами и советами, как лечить те или иные болезни.
– Так вы, выходит, ведун! – обрадовался Антип.
– Не ведун, а ученый, – подняв вверх указательный палец, поправил его старик. – Я изучаю мироздание, пытаюсь приблизиться к пониманию его первопричины.
– Ну и как, получается? – с чрезвычайно серьезным видом поинтересовался Антип.
– С переменным успехом, – улыбнулся старик.
– А вот скажите-ка мне, – сразу же перешел к делу Антип, – почему камень, когда его кинешь вверх, снова на землю падает?
– Всему свое время, – ответил старик. – Придет пора, и на этот свой вопрос ты ответ получишь. Но сначала давай-ка с твоим ножом разберемся.
Старик снова сходил в соседнюю комнату и принес оттуда небольшую узкую шкатулку, размерами как раз под нож, сделанную из дерева красноватого цвета. На плоской крышке шкатулки по углам были набиты металлические пластины с чеканными изображениями голов каких-то невообразимых уродцев, похожих одновременно и на животных, и на людей. Повернув маленький ключик в замке, старик открыл шкатулку, которая, к удивлению Антипа, оказалась пустой.
– Клади нож в шкатулку, – велел Антипу старик.
Антип взял нож в руку, но, прежде чем положить его в шкатулку, все же спросил:
– И что это даст?
– Шкатулка экранированная.
– Как? – удивленно переспросил Антип.
– Ну, вроде как заговоренная, – объяснил старик. – Находясь в ней, нож временно теряет свою власть над тобой.
Вполне удовлетворенный таким объяснением, Антип осторожно положил нож в шкатулку.
Старик быстро захлопнул шкатулку и дважды повернул ключ в замке.
– Все, – сказал он, положив ладонь на крышку шкатулки. – На время о ноже можешь забыть.
– Но вы ведь собирались научить меня, как правильно обращаться с ножом, – удивился Антип.
– Для этого тебе сам нож не потребуется, – ответил старик. – Будешь тренировать свое сознание и волю на других, куда менее опасных предметах.
– А нельзя ли его там навсегда оставить? – взглядом указал на шкатулку Антип.
– Нет, – коротко ответил старик.
Давать какие-либо объяснения по этому поводу он не счел нужным, а Антип не решился задавать новые вопросы относительно дальнейшей судьбы ножа. Вместо этого он спросил у старика о другом:
– Как мне вас называть? Вы до сих пор не сказали мне своего имени.
Старик на секунду задумался.
– А называй-ка меня просто дедом, – сказал он, улыбнувшись. – Пусть гости думают, что мы с тобой сродственники. Меньше вопросов задавать станут.
Глава 6
Так и остался Антип жить в доме старого отшельника.
Дед отвел Антипу маленькую каморку, дверь в которую находилась прямо в сенях. В каморке стояла узкая деревянная кровать, да доска, положенная на козлы, выполняла роль небольшого столика. Антипу большего и не требовалось – было бы место, где голову преклонить.
Хозяйство у деда был небогатое. Помимо козы, которую Антип уже видел, жили в его доме еще десяток кур и большой петух с огромным красным гребнем, гордый и надменный, словно сам император Подлунной. Дед так и называл его – император. Но при этом в погребе на леднике имелось достаточно запасов вяленого мяса, соленой рыбы, сыра и прочей снеди. Должно быть, продовольствие доставляли деду те самые странные гости, о которых он упоминал.
В огороде у деда имелось множество диковинных растений, каких прежде Антип и не видывал. Помимо тех, что шли в пищу, росли там и травы, которые использовал дед для приготовления лекарств. Про каждую из них, прежде чем сорвать, дед подробно рассказывал Антипу: давал траве название на нескольких языках, говорил, где она растет, от каких болезней помогает и в какую пору ее собирать следует.
По первому времени дед доверял Антипу только работу по хозяйству. Приходилось Антипу за козой да курами присматривать, в огороде землю копать, по воду ходить, дрова колоть, еду готовить, в доме да на дворе убираться, чинить старую мебель да одежду. Привычному к хлопотам по дому Антипу подобная работа была не в тягость. Да и времени они занимала немного. В свободное же время Антип занимался с дедом, который учил его языку Подлунной, рассказывал об истории Империи и ее нынешнем государственном устройстве. От деда узнал Антип и о том, как пользоваться календарем Подлунной, и о метрической системе мер и весов, которая оказалась куда удобнее и практичнее той, что была принята в Белоземье.
– А когда ножом начнем заниматься? – то и дело спрашивал у деда Антип.
– А мы уже им занимаемся, – с лукавой искоркой в глазах отвечал ему на это старик.
– Как так? – недоумевающе разводил руками Антип.
– Чем больше знаний у тебя в голове, тем труднее ножу оказывать на тебя свое пагубное воздействие, – говорил дед. – Те двое, про которых я тебе говорил, что такие же ножи имели да сами вестниками смерти не стали, оба умниками были такими, что поискать.
Со временем дед начал привлекать Антипа и к помощи в приготовлении лекарств. В дальней комнате, где, как по первому времени думал Антип, находилась спальня деда, на самом деле располагалась превосходно оборудованная лаборатория. Спал же дед за ширмой в углу в странном мешке, подвешенном за два конца, который он называл гамаком, и при этом уверял, что так спать гораздо удобнее, чем на кровати.
Сначала Антип просто скатывал пилюли и разливал в пузырьки травяные настои. Занятие было несложным, но попервоначалу Антипа раздражало то, что дед постоянно требовал, чтобы он работал «стерильно». Антип долго не мог взять в толк, что именно дед понимает под этим странным словом.
– В окружающей нас среде присутствует множество мельчайших живых существ – микробов, большинство из них способны, попав в организм человека, вызвать заболевание, – старательно втолковывал Антипу дед.
– И в воздухе? – недоверчиво спрашивал Антип.
– Конечно.
– И, значит, с каждым вздохом я проглатываю десяток-другой этих самых микробов?
– Не десятки, а тысячи, – поправлял Антипа дед.
– Так почему же я до сих пор все еще жив?! – заранее торжествуя победу, радостно восклицал Антип.
– Потому что твой организм имеет несколько защитных барьеров, препятствующих внедрению в него и размножению микробов, – невозмутимо отвечал на вопрос Антипа дед. – Защитные же барьеры организма больного человека, для которого и предназначены изготовляемые нами лекарства, ослаблены. И мы должны сделать все возможное, чтобы в организм больного не попали вместе с лекарствами новые болезнетворные микробы.
Антип с сомнением качал головой. Но вне зависимости от того, верил он в крошечных невидимых убийц, витающих в воздухе, или нет, со временем у него вошло в привычку, прежде чем браться за работу, тщательно мыть руки, а затем протирать их винным спиртом, которого в доме у деда имелось изрядное количество. А горлышко каждого пузырька, прежде чем наполнить его приготовленным раствором, Антип уже автоматическим движением подносил к пламени спиртовой горелки, всегда стоявшей на рабочем столе.
– Выходит, причина всех болезней в тех микробах, что попадают в человеческий организм? – допытывался у деда Антип.
– Причин заболевания столь же много, как и самих болезней, – отвечал ему старик. – Некоторые из них до сих пор до конца не ясны. Но я уверен, что со временем люди научатся лечить все болезни, в том числе и ту, которую мы называем старостью.
– И тогда люди не будут умирать? – удивленно спрашивал Антип.
– Кто знает, – уклончиво отвечал на это дед.
Предметом особой гордости старика являлся металлический шкаф, стоявший в кухне, который он называл термостатом. В термостате старик выращивал плесень. Чего Антип долго не мог взять в толк, так это то, каким образом с помощью плесени можно лечить больных.
– Я выращиваю не какую попало плесень, а определенные ее виды, – объяснял Антипу дед. – Те, которые при росте своем выделяют вещества, убивающие болезнетворных микробов. Это касается в особенности раневых инфекций. Больше половины воинов, раненных в бою, умирают не от самого ранения, а от инфекции, попадающей в рану. Лекарство же, которое я получаю из плесени, дает раненым шанс выжить.
– Для того, чтобы были раненые, нужна война, – заметил как-то раз Антип.
– Подлунная Империя настолько велика, что где-нибудь на ее территории всегда идет война, – ответил старик. – Если это не попытка захватить новые территории, то приграничная война с кем-нибудь из соседей из-за спорных земель. Кроме того, редкий год выдается без мятежа внутри страны.
Стенки у термостата были полыми, и по ним постоянно циркулировала вода, нагревающаяся от жара печи и поступающая через подведенную снизу трубу. Интенсивность нагрева термостата можно было регулировать с помощью крана, перекрывающего доступ горячей воды в кожух. Плесень выращивалась в мясном бульоне, который старик варил из отборного мяса. С помощью Антипа старик процеживал бульон через несколько слоев чистой материи, после чего разливал его по стеклянным бутылям, которые затем ставил в разожженную печь. Еще горячие бутыли, вынутые из печи, затыкались тряпичными пробками. Дав бульону в бутылях остыть, старик аккуратно вливал в него немного содержимого маленького пузырька, в котором содержался нужный вид плесени. После этого бутыли помещались в термостат. В обязанности Антипа входило следить за температурой в термостате и каждые полчаса интенсивно встряхивать бутыли. На второй день содержимое бутылей становилось мутным. Старик вынимал их из термостата, снова процеживал и полученный прозрачный раствор использовал для изготовления своего чудодейственного снадобья.
– Откуда тебе стало известно о целебных свойствах плесени? – спросил как-то раз у деда Антип.
– Мне рассказал о них один мой знакомый, – ответил тот.
– А как он это узнал?
– Не знаю, – пожал плечами старик. – Возможно, что из какой-нибудь книги. А может быть, от других ученых.
– Почему больше никто в мире не изготовляет это чудодейственное средство? – недоумевающе пожимал плечами Антип.
– Ну почему же, – улыбнулся старик. – Я не единственный, кто занимается микробиологией. Но, как ты сам видишь, для подобных занятий необходимы определенные знания, навыки и, что, пожалуй, самое главное, специальное оборудование.
– Откуда все это? – Антип обвел рукой лабораторию старика. – Ты сам все это придумал?
На секунду старик задумался.
– И да, и нет.
– Как это понимать?
– В мире не существует ничего нового. Все слова уже были когда-то сказаны, все открытия сделаны, все земли найдены. Во времена Первой эпохи для человека не существовало непознанного.
– Но ты ведь сам утверждал, что познать мироздание до конца невозможно, – напомнил старику Антип.
– Верно, – задумчиво кивнул тот. – Кто знает, возможно, люди Первой эпохи настолько близко подошли к познанию первопричины мироздания, что это обернулось для них трагедией. Иначе чем еще объяснить то, что процветание Первой эпохи внезапно сменилось упадком и одичанием Второй, когда невежественные варвары уничтожали все, что было создано величайшими умами человечества. Во времена Третьей эпохи люди Бескрайнего мира постепенно, шаг за шагом, восстанавливали основы цивилизации. И вот сейчас, живя в Четвертую эпоху, мы пытаемся отыскать следы, оставшиеся от Первой, которые могут указать нам верные, порою неожиданные и парадоксальные пути развития науки и общества.
– Ты хочешь сказать, что все, чем ты здесь занимаешься, уже было сделано во времена Первой эпохи? – недоверчиво прищурился Антип.
– То, что делаю я, всего лишь детские игры по сравнению с тем, каких высот достигала наука Первой эпохи, – грустно улыбнулся старик. – Я пытаюсь восстановить то, что разрушило варварство, но сделать это совсем непросто, потому что от Первой эпохи не осталось никаких записей. Только разрозненные артефакты да нечисть, которая хотя и хранит память ушедших веков, но не желает делиться ею с людьми. Некоторую помощь могут оказать медиумы – люди, способные во время транса описать назначение того или иного артефакта Первой эпохи. Но по большей части эти описания весьма неясны и расплывчаты, поскольку медиумы, как правило, не обладают необходимыми познаниями в нужной области, так что в конечном итоге до всего приходится доходить своим умом.