Приношение Луне

– Нам нужен мгновенный успех, потому что руководство разгневано, а мы с вами ходим по острию ножа, – закончил свой спич Блейк.

В большом ангаре № 5 на секретной военной базе близ Москвы суетились российские ученые и военные. В небывалой по масштабам лаборатории каждый сотрудник делал свою работу, чтобы выяснить назначение прилетевшего из космоса объекта. Специалисты-практики проводили массу замеров; теоретики, обобщая полученные результаты, отражали закономерности процессов; ученые-ядерщики занимались изысканиями, чтобы находку превратить в научное открытие; военные контролировали все и вся, обеспечивая усиленную охрану и безопасность непосредственно допущенных к изучению объекта людей. Железный ангар-лаборатория надежно экранировал любые электромагнитные излучения.

В центре огромной лаборатории на особом постаменте покоилась внеземная золотая сфера. В десяти метрах – комната для совещаний («аквариум», как шутили ученые) из акустического стекла, не пропускающего звук, – мера защиты от потенциального подслушивания снаружи. Совещание созвал руководитель рабочей группы – вице-президент Курчатовского центра, убеленный сединами Аркадий Васильев, ученый, удостоенный массы наград за научные заслуги.

– Здравствуйте! Я руководитель группы, Васильев Аркадий Виленович. Господа, – поведал он, – у нас месяц, чтобы разобраться с внеземным объектом. Все вы допущены к полной информации по данной проблематике.

Он представил членов группы.

Полковник Игорь Демин из ФСБ, заместитель руководителя группы, отвечает за координацию работ и общую безопасность.

Майор Федор Колесов, космическая разведка, отвечает за вскрытие угроз из космоса, получение данных со спутников, работу на Луне, в том числе поиск фрагментов зонда.

Денис Левицкий, специалист информационных технологий, отвечает за анализ данных с использованием искусственного интеллекта.

Генерал Круглов Артем Леонидович, начальник военной базы, где проводятся исследования, отвечает за допуск, охрану и снабжение.

Доктор наук Екатерина Дроздова, физик-ядерщик, отвечает за поиск ключей к экзотермической термоядерной реакции во внеземной сфере.

Васильев слабо улыбнулся:

– Вы не смотрите, что Екатерина молода. Она уже доктор наук, профессор и один из ведущих специалистов нашего института. Кстати, прошла тренировки в Центре подготовки космонавтов для полетов на Марс на корабле с фотонными двигателями, разработкой которых она занимается.

Генерал Круглов, самоуверенный и хладнокровный тип, поинтересовался:

– А зачем нам знать, какая ядерная реакция протекает в устройстве? Это же готовая термоядерная бомба, которую…

– Что вы несете?! – возмутился Васильев. – Важно объект изучить. Термоядерный синтез – источник энергии Вселенной. Благодаря ему светит Солнце. Разгадаем, как эту реакцию загнали в столь малую ловушку, и человечество получит неисчерпаемый источник энергии!

Денис Левицкий, видный мужчина сорока лет, в импозантном костюме с шелковым галстуком, поправив очки, уточнил:

– Аркадий Виленович, меня беспокоит достоверность выборки загружаемых в машину данных, иначе я не смогу гарантировать эффективную работу искусственного интеллекта.

Руководитель группы нахмурил брови:

– Денис Владимирович, это ваша компетенция… Справляйтесь! Впрочем, коллеги, все члены группы отвечают за достоверность информации…

Слово взял Демин:

– Коллеги, в Москве объявилась группа американских агентов, стремящихся заполучить объект. Прошу всех быть начеку. Предлагаю впредь в разговоре и переписке объект именовать «Дар».

– Утверждаю! – сказал Васильев. – Работаем над проектом «Дар»!

На экране монитора появилась фотография Блейка. Колесов прокомментировал:

– Американских агентов в Москве возглавляет Шон Блейк. Я знаю его. Он крайне опасен, прекрасно говорит по-русски, для достижения целей не останавливается ни перед чем. За его обаятельной внешностью скрывается изощренная жестокость. И еще. Каждый из нас находится под постоянным наблюдением американских спутников-шпионов.

Дроздова смело высказалась:

– Господа, давайте не драматизировать ситуацию! Здесь, на базе, генерал Круглов обеспечит нам бесперебойную научно-исследовательскую работу и безопасность. Я уверена, мы сможем выяснить, как в земных условиях реализовать реакцию, протекающую в объекте… простите, в «Даре».

Васильев, человек старой закалки, привыкший вызывать душевный подъем у научных коллективов, подвел итоги:

– Коллеги, мы работаем на будущее нашей страны, и, кроме удовлетворения от самой работы, должны испытывать признательность народу и государству, доверивших нам ответственное задание…

Васильев уехал, участники совещания разошлись по своим кабинетам. К Дроздовой подошёл Колесов:

– Екатерина Романовна, так вы считаете, что я драматизирую ситуацию, нагоняю страху?..

– Федор Григорьевич, нас, физиков-ядерщиков, вгонять в дрожь бессмысленно. Мы и так всегда работаем на грани непредвиденного. А вы, как я вижу, страдаете шпиономанией… Зарубежные спецслужбы крутятся вокруг нас давно. А что выяснили? Ничего.

Федор сдержанно пошутил:

– Надеюсь, что крайнего уровня психического расстройства я еще не достиг. Но обещать быструю разгадку внеземной загадки поостерегся бы.

– Знаете, – Екатерина холодно смотрела на парня, – смелым исследователям всегда выделяют щедрое финансирование…

– Финансовые вливания не всегда ведут к исполнению взаимных обязательств сторон…

– Намекаете, что я всего лишь сотрясаю воздух… Посмотрим… Займитесь лучше Луной… Кстати, в нашем институте о вас ходит байка, что хозяин тайги, медведь, чуть не отобрал у вас «Дар»…

– Нет, такого не припомню. Мы с мишкой поладили и договорились не мешать друг другу в космических исследованиях.

– Что ж, – съязвила Екатерина, – если получите государственную премию, разделите ее с медведем…

Вдруг неприятный зуммер резанул слух. В ангаре замигал свет. Все насторожились и, заподозрив неладное, удивленно завертели головами. Яркая вспышка внезапно озарила помещение, ослепив сотрудников неземным сиянием, и потухла. Лаборатория погрузилась во тьму. Включилось табло оповещения об аварии, заработало красное аварийное освещение, приборы перестали функционировать, экраны мониторов погасли… Ахнувшие специалисты изумленно уставились на коллегу в синем халате Юру Чумакова, стоящего как вкопанный у золотой сферы, касаясь ее металлическим щупом прибора для измерения напряженности магнитного поля. Бедолагу прошивали голубые молнии, вырывавшиеся из шара, которые с сухим треском кустились вокруг человека, как корни дерева. Застывший в шоке, Юра не имел никакой возможности отдернуть прибор со щупом: лаборанта сдавил непроизвольный мышечный спазм.

Участники исследований окаменели, не понимая, что происходит и что делать. Лишь Колесов, быстро оценив обстановку, сорвался с места и рванул сломя голову к парню, схватив его за полу синего халата и резко дернув на себя. Юра отлетел от шара и грохнулся на пол. Парень лежал неподвижно, мертвенно-бледный, признаков жизни не подавал. Одежда на нем кое-где воспламенилась, ботинки частично обуглились и дымили. Голубые молнии и треск прекратились, но тревожный зуммер продолжал неприятно гудеть, а красные лампы мигали.

Федор, сбив своим пиджаком огонь с лаборанта, накрыл бедолагу, прекратив доступ кислорода к тлеющим местам одежды.

– Вызовите врачей! – закричал Колесов. – Кто-нибудь, помогите мне! – Он уже проверял пульс: – Пульс есть, но слабый!

Поспешно подошла Екатерина и приложила ко рту Юрия косметическое зеркальце. Оно запотело.

– Он дышит!.. – вырвалось у нее. – Но дыхание поверхностное…

Федор, взглянув на встревоженное, но сосредоточенное лицо Дроздовой, осознал, насколько глубоко она понимает неординарную ситуацию и точно знает, что нужно делать. Оказавшись в критический момент рядом с пострадавшим, Екатерина немедленно начала реанимационные мероприятия: требовала от столпившихся вокруг людей положить голову Юры ниже тела, ноги приподнять, расстегнуть рубашку, сделать всем шаг назад, чтобы побольше воздуха впустить в круг, сама же, положив руки одна на другую в середине груди парня, стала быстро надавливать вниз-вверх, проводя глубокую компрессию – непрямой массаж сердца.

– Федор Григорьевич, – приказала она, – делайте искусственное дыхание!

Колесов, используя технику «изо рта в рот», начал вводить воздух в дыхательные пути Юрия, осуществляя искусственную вентиляцию легких. Юра очнулся, растерянно заморгал. Сознание медленно возвратилось к нему, и, озираясь, он даже попытался понять, что происходит. Первая помощь парню была оказана вовремя и успешно.

Прибыли медики. Убедившись, что пациент жив, дышит, не обгорел, уложили парня на носилки и транспортировали в медсанчасть. В ангар подали электроэнергию, все заработало, а коллектив ученых еще долго обсуждал происшествие, бросая косые взгляды на сферу, которая мирно покоилась на своем месте.

Дроздова подошла к Колесову:

– Шар непрост… А вы молодец, не растерялись. Благодаря вам парень выжил.

– Екатерина Романовна, меня этому учили, но и вы показали себя с наилучшей стороны.

– Знаете, Федор Григорьевич, благородные побуждения продиктованы правильным воспитанием и желанием помогать страдальцам. В этом мы с вами похожи…

К ним приблизился генерал Круглов, начальник базы:

– Что я вам говорил? Сфера – вовсе не источник энергии, а смертоносное оружие, способное уничтожить любого врага…

– Артем Леонидович, полномасштабная ядерная война, – резонно предположил Федор, – скорее всего, приведет к вымиранию человечества…

Круглов мрачно посмотрел на Колесова:

– Добиться победы в современной войне можно только став хитрым и коварным, держа за пазухой не камень, а новейшее грозное оружие!

Генерал ушел, а Екатерина, бросив вослед ему неодобрительный взгляд, произнесла:

– Генералы грезят о победоносных сражениях, а ученые тешат себя непомерным тщеславием. Я еще не разобралась, что опаснее.

Глава 3. Рабочие моменты

Хит и Фокс глубокой ночью подкатили к зданию в одном из районов Москвы, где, по информации агентуры, проживал Колесов. Большой дом спал, стояла неестественная тишина, ни ветра, ни души, ни огонька в окнах. Квартира 95 находилась на шестом этаже. Припарковав машину недалеко от дома, спецназовцы, нахлобучив кепки на глаза и повыше подняв воротники курток, обошли дом и, убедившись, что все чисто, приблизились к парадному входу. Фокс, отменный специалист по электронному оборудованию и хитроумным приборам, достал коробочку – считыватель электронного ключа. Через десять секунд дверь парадного с электронным замком была вскрыта. Они вошли.

В подъезде достаточно светло, но два загримированных спеца в париках, с накладными бровями и усами, не обращая особого внимания на видеокамеры, не спешили. Поднявшись на лифте на шестой этаж, они подобрались к двери квартиры 95, вытащили пистолеты, надели на них глушители и прислушались. Все тихо. По заведенной практике говорить вслух не полагалось: общение агентов происходило жестами, мимикой и кивками. Фокс включил тепловизор. На маленьком экране желто-красным пятном высветился объект ликвидации внутри квартиры – тепловое излучение шло от одного человека. Фокс кивнул. Хит, скривив губы в усмешке, стал возиться отмычками в замке. Бесшумно открыв дверь, громилы вошли в квартиру.

Подсвечивая фонариком путь в темноте, Хит не спеша, стараясь не шуметь, искал спальню. Фокс прикрывал партнера с тыла. Вот Хит заглянул в гостиную, затем в кабинет, ванную и наконец уперся в дверь спальни. Медленно повернув ручку, он открыл дверь… Глаза его округлились. Прямо в лоб ему целился из пистолета человек в бронежилете. И это был явно не Колесов. Послышался окрик:

– Stop, I’ll shoot!

Реакция Хита была моментальной: он выстрелил первым. Человек в бронежилете, прежде чем свалиться, успел выстрелить в ответ, ранив незваного гостя в правую руку. Хит, переложив оружие в левую руку, которой владел не хуже правой, шарахнулся из спальни. Американские агенты, ожидая нападения со всех сторон, стоя спиной к спине, торопливо попятились к выходу, но там их поджидал еще один агент русской спецслужбы. Завязалась перестрелка. Фокс яростно атаковал и, по-видимому, убил стрелка. Хит, понимая, что они с другом в ловушке, грамотно применил дымовую гранату. Под непроглядной завесой американцы эвакуировались из квартиры. Побежали они по лестнице не вниз, а вверх.

Оказавшись на крыше, Фокс осмотрел друга:

– Хит, пуля прошла навылет! – Наложив на руку жгут, чтобы остановить кровь, добавил: – Потом перевяжу, терпи!

– Фокс, это засада…

– Выберемся, Хит!

По пожарной лестнице они спустились вниз, но прежде чем спрыгнуть на землю, бросили две дымовые шашки. Маскирующие дымы им помогли, так как на земле их уже поджидали два агента, обрушивших шквал огня в никуда, настолько плотной была дымовая завеса. Метнув в стрелявших шоковую и световую гранаты, американцы, искусно маневрируя, под объемной завесой и непроглядной темнотой пробились через огневой заслон…

В логове американских агентов на Трубной площади Блейк хмуро смотрел на неудачников.

Фокс оправдывался:

– В квартире устроили засаду. Колесова не было… Хит действовал отлично… Мы положили много народу… Благодаря Хиту выжили…

Блейк сощурился:

– Почему, прежде чем входить в квартиру, не оценили обстановку? Вы что, приехали на прогулку?

– Шеф, – пробасил Хит, – все мы оценили, просто русские нас переиграли…

– Ладно, – успокоился Блейк, – вы живы, и это главное… Выше нос! Повезет в следующий раз.

Пай, изображая скучающую одинокую девушку, прохаживалась по вестибюлю отеля «Рэдиссон Славянская». Парик, ярко накрашенные губы, темно-голубые контактные линзы, короткое облегающее платье и модная дамская сумочка действовали на мужчин, как хорошая наживка для рыбы. Наконец агент дождалась, когда закончилась вечерняя сессия симпозиума, посвященного радиационной безопасности, и участники – ученые из разных стран – разошлись кто куда. Интересующий Пай объект, русский ученый с мировым именем из Курчатовского института, Никита Акимов, присев за стойку в лобби-баре, заказал виски. Он потягивал напиток, когда красивая молодая женщина, светловолосая, синеглазая, элегантная, уселась на соседний барный стул. Она заказала, и ей приготовили «Маргариту» – алкогольный коктейль на основе текилы. Отхлебнув глоток, она обратила внимание на мужчину рядом, неоднократно бросавшего на нее изучающие взгляды.

Улыбнувшись ему, она сказала по-английски:

– Привет. Вы тоже с конференции для представителей индустрии моды?

– Нет, – бархатистым глубоким голосом также по-английски ответил Акимов, – в соседнем зале проходит достаточно скучный симпозиум.

– И по какому поводу? – Дама ненароком приподняла рукой свои шелковистые волосы, оголив шею.

– О, избитая тема радиационной безопасности.

Пай, внимательно посмотрев на мужчину, просияла:

– Я слышала, что за безопасность необходимо платить, а за ее отсутствие расплачиваться…

– Да, быть начеку в таком деле, как радиация, лучший способ оградить себя от неприятностей.

Посмотрев на собеседника мягким и проникновенным взглядом, она улыбнулась и спросила:

– Как вас зовут?

– Никита. А вас?

Цепко держа зрительный контакт с мужчиной, она легко и непринужденно рассмеялась:

– Мэри. Я из Англии… Никита, вы такой мужественный, серьезный. В вашем обществе любая женщина почувствует полную безопасность.

– Ощущение полной безопасности обманчиво, – с придыханием сказал он. Наклонившись к ее уху, прошептал: – Вы очаровательны.

Она кокетливо проворковала:

– Я остановилась в этом отеле…

Следуя правилам флирта, опытная соблазнительница перевела долгий взгляд на проходящего вдалеке мужчину. Ее зрачки, как и положено в таком случае, расширились, но Никита воспринял это как признак сексуального возбуждения.

Она вновь взглянула на него и, накручивая прядку волос на палец, произнесла:

– В моем номере есть старый виски «Чивас Ригал». – Прикоснувшись к запястью ученого, добавила: – Хочу вас угостить…

Конечно, мужчина по натуре охотник, но в данной ситуации Никита, всегда теряющий разум при виде красивых женщин, явно не смекнул, что арсенал для соблазнения у Пай безграничен. Не она, а он трофей. Однозначно! Женщина соскользнула с барного стула и раскованной походкой «от бедра» соблазнительно проследовала на выход. Акимов двинулся следом.

В номере отношения развивались бурно. Прелюдия интима была короткой: по глотку виски и – страстный поцелуй, раздевание, тактильные ласки. Возбуждение привело пару в постель. Никита, получив фантастический секс, впал в эйфорию. Он лежал на кровати расслабленный, наслаждаясь интимной близостью, а она, сидя на нем, облизывала его указательный палец.

– Никита, ты уже разгадал секрет прилетевшего из космоса реактора?

Его брови поднялись, на лбу появились морщины, отражая эмоцию удивления, глаза широко открылись, он часто заморгал:

– Откуда… откуда ты знаешь?

– Ну, об этом многие судачат…

– Я не могу об этом говорить…

Она смачно облизнула его палец:

– Мне ты можешь рассказать…

Он сопротивлялся:

– Это тайна… Я не вправе…

– И все же… – она нагнулась и поцеловала его в губы, – я сгораю от нетерпения узнать подробности…

– Понимаешь, – он попытался уклониться от прямого ответа, – никто толком ничего не знает… Какая-то аномалия…

Она сузила глаза:

– Ты такой милый врунишка… Я тебе помогу…

В ее руках появился шприц с препаратом.

– Что это? Что ты собираешься делать? – заволновался Никита.

– Это? – Она взглянула на шприц. – Сыворотка правды… – И ловко вколола иглу ему в руку.

Комната поплыла, стены стали раздвигаться, предметы мебели приобрели уродливые очертания… Акимов почувствовал себя на небесах, появились ангелы, и самый красивый из них с лицом Мэри спросил:

– Хочешь поболтать?

– Еще как!

– Что за тайну ты хранишь? Доверься мне. Я помогу тебе раскрыть секрет. Ты и только ты станешь первооткрывателем… Деньги, уважение, почет сделают тебя особенным…

– Шар… шар из космоса… золотой… Я не могу об этом говорить… – Мужчина отчаянно сопротивлялся.

Пай разозлилась:

– Так дело не пойдет! Придется вколоть тебе еще одну дозу. Но выживешь ли ты, не ручаюсь…

Она всадила ему второй шприц с более сильным препаратом. Теперь Никита погрузился в ад. Со всех сторон к нему тянулись грешники, взывая: «Скажи, скажи!»… Еретики, насильники и убийцы всех мастей предлагали: «Покайся, раскрой тайну, не лги…» Черт с лицом Мэри подвел Акимова к кипящему котлу:

– Что ты знаешь о золотом шаре?

Смирившись с участью, Никита прошептал:

– Мне нельзя об этом говорить… – Перед ним открылась бездна, и он шагнул в нее…

Глаза Акимова остекленели, губы приоткрылись, дыхание остановилось… Он умер. Недовольная собой, Пай слезла с кровати, накинула халатик и, завязав поясок, чертыхаясь, нервно заходила по комнате взад-вперед, потом порывисто схватила смартфон и позвонила:

– Виктор, возник черный смерч…

На том конце положили трубку.

Лаборанта Юру Чумакова, русоволосого симпатичного парня двадцати пяти лет, выписали из медсанчасти через два дня. Он появился в ангаре № 5 и, к удивлению коллег, выглядел абсолютно здоровым. Как всегда, скромный, тихий и серьезный, в синем халате с неизменной ручкой в нагрудном кармашке. Весь коллектив лаборатории зааплодировал ему как герою, а он, приветливо улыбаясь коллегам, пожимающим ему руку, отвечал, что чувствует себя хорошо, шутил о готовности к новым подвигам и как-то по-особому поглядывал на сферу, покоящуюся на своем месте в центре зала. Наконец народ разошелся по рабочим местам, а Юра, сев за свой стол, приступил анализировать магнитную восприимчивость объекта изучения, когда услышал мысли товарища за соседним столом: «Теперь перемножим два числа…» Он назвал шестизначные числа.

Юра, скромно улыбнувшись, выдал вслух ответ. Коллега удивленно посмотрел на него, затем глянул на калькулятор, снова на соседа и как-то тревожно заметил:

– Все точно! Юра, с тобой все в порядке? – Увидев, что Чумаков кивнул, проинформировал: – Вот делаю расчет мощности реакции синтеза…

Юра, не поворачивая головы, сообщил:

– Можешь не считать, я и так знаю. Зависимость мощности от энергии инжектируемых ионов будет иметь максимум в точке сто пятьдесят килоэлектронвольт.

Теперь коллега, с любопытством посмотрев на друга, осторожно спросил:

– А каково полное энергосодержание плазмы в «Даре»?

Чумаков, не задумываясь, спокойно ответил:

– Пятьдесят процентов.

Товарищ поразился:

– Ну ты даешь!

Весть о сверхспособностях Чумакова быстро облетела лабораторию. К нему стали подходить за консультациями коллеги и, получив ответы, уходили с мыслями, что обычный парень после удара молнии обрел дар ясновидения, научился читать чужие мысли и приобрел другие сверхъестественные способности. Вообще-то, давно известно: удар током у одних людей отшибает память напрочь, а у других создает сверхразум, так как в мозгу скрыты безграничные возможности для прогресса. Юра получил еще один дар – чувствовать электромагнитное излучение сферы, даже не приближаясь к ней. Например, он так описывал состояние объекта:

– Сегодня возмущение электромагнитного поля нарастает… Интересно, с чем это связано? Длина волн ультрафиолетового излучения тоже изменилась…

Все подтверждалось, и изучение сферы производилось теперь без приборов. Опасаясь генетических мутаций, Федор Колесов посматривал на Юру с опаской, так как знал, что температура молний в пять раз выше, чем температура на поверхности Солнца. Левицкий, наоборот, был в восторге: Юра щедро снабжал его информацией для обучения искусственного интеллекта суперкомпьютера, которому, как верил ученый, дано открыть секреты реактора.

Генералу Круглову охрана докладывала, что Чумаков, задерживаясь на работе, подолгу стоит у сферы, будто подпитывается энергией. Естественно, генерал приказал следить за Юрой круглосуточно. Однажды Круглову доложили, что Чумаков взял сферу в руки и в течение десяти минут смотрел на нее, не отрываясь. «Подозрительно», – решил генерал, но до поры до времени ничего не предпринимал.

Чумакова пригласили на рабочую группу в «аквариум». Майор Демин мягко спросил:

– Юра, вас видели с «Даром» в руке…

Наивный и честный лаборант растрогал всех своим ответом:

– После того как в меня ударила молния, мы с «Даром» породнились… Он больше не причинит мне вреда.

– Вы что-то почувствовали? – заинтригованно поинтересовалась Дроздова.

– «Дар» посылает мне какие-то сигналы, но я не понимаю, что это – просьбы, условные знаки, предупреждение или что-то другое.

Члены рабочей группы, решив, что у человека не все дома, оставили его в покое, сосредоточившись на текущих делах.

Ученые продолжали упорно работать над разгадкой дара из космоса. Денис Левицкий, компьютерщик, в своей жизни достиг значительных успехов. Новые технологии, базирующиеся на машинном обучении и искусственном интеллекте, помогли ему решить несколько сложнейших физических задач и выбиться в ведущие специалисты информационных технологий в стране. Его ценили. И теперь, привлеченный к изучению внеземной сферы, он азартно погнался за исчезающей реальностью.

В суперкомпьютер он загрузил базы знаний из разных областей науки и техники, результаты экспериментов физико-технических институтов, устройство токамака-реактора, гипотезы обуздания термоядерного синтеза и реакции распада атомов. Кроме этого, в «мозг» суперкомпьютера были вложены история находки сферы на Луне и происшествие с Юрой Чумаковым, у которого в результате удара током проявились суперспособности и который поделился рассказом о своем «общении» со сферой после выздоровления. Дроздова прислала Левицкому дополнительную выборку данных для обучения машины. В итоге получилось много-много пазлов – миллионы фрагментов головоломки, – из которых искусственный интеллект должен сложить целостную картину изучаемого предмета – сферы диаметром десять сантиметров с плазмой внутри.

Плазма – это газ, состоящий из электронов и заряженных ионов, сжатый до колоссальных давлений. Благодаря этому идет непрерывная реакция термоядерного синтеза с получением энергии. По идее, оболочка шара должна давно расплавиться и испариться, но этого не происходит. Вещество в плазменном состоянии каким-то образом сохраняется в металлическом сосуде небольшого размера. Следовательно, плазму в сотни миллионов градусов удерживает какая-то сила. Возможно, магнитное поле. Сфера, по сути, превратилась в миниатюрное искусственное солнце, которое без вреда экологии выдает электромагнитную энергию.

Суперкомпьютер работал на запредельных скоростях. Его искусственная нейронная сеть, воспроизводящая безграничные возможности мозга умнейших людей на планете, должна ответить на два вопроса. Первый: почему плазма не касается стенок сосуда? Второй: какое назначение сферы?