Ненавижу

«Не глупее, чем вчера», – тут же напомнила себе.

Положила простыню на софу и с умным видом стала приподнимать подушки, одеяло, покрывало. Типа, ищу, не затерялось ли там что. А то вдруг уедем и забудем что-нибудь важное. В общем, занимаюсь самообманом.

Решив за генерального, в чём он поедет, остальные вещи убрала в сумку, а костюмы в портплед. И с чувством выполненного долга вернулась к себе.

О прибытии машины в аэропорт попросила предупредить заранее. И меня, и шефа. Когда раздался звонок портье, мне оставалось только взять сумки и покинуть номер. Надеялась, что увижу шефа только в машине, не раньше. Но он нагнал меня возле лифта.

– Вы не спустились на завтрак, – сухо констатировал он.

– Заказала в номер. Некогда было, собирала вещи, – не поворачивая к нему головы, так же сухо ответила я.

– Я заметил, – двери лифта распахнулись, выпуская новых постояльцев.

Зайдя в лифт, я потянулась нажать кнопку этажа. И моя рука оказалась накрыта его. И ведь неслучайно получилось. За всё то время, что мы были в Барселоне, кнопки в лифте нажимала исключительно я, а он стоял в стороне. Я поспешила отдёрнуть руку, но он только сильней сомкнул на ней свои пальцы. Потянула сильней и добилась только того, что он впечатал меня в стену кабинки лифта, продолжая сжимать мою руку.

– Да что происходит, в конце-то концов! – он едва не сорвался на крик. – Почему ушла вчера? – перешёл на «ты». – Если у тебя были какие-то опасения, почему не сказала мне? Почему не спросила? Разве не видишь, что нужна мне? Или считаешь, что у меня не может быть чувств?

– Почему не может? Может.

Разум знал, что я сейчас собираюсь сказать, и кричал, прося остановиться. Но я уже послушалась его вчера. И к чему это привело? Так что пусть заткнётся.

– Но только не по отношению ко мне. Как вы можете опуститься до такой толстой старой женщины, как я, интимные услуги которой никому и уж вам тем более не нужны?

Я видела, как бледнеет, а потом багровеет лицо Дмитрия Олеговича. Лицо, которое хотелось обхватить ладошками и целовать, целовать.

– Вас ведут не чувства, а уязвлённое самолюбие.

В следующий миг шеф обеими руками ударил о стенку лифта. Так сильно, что кабина затряслась, и я испугалась, что мы рухнем вниз. Он хотел мне что-то сказать, но двери лифта распахнулись. Подхватив сумки, я проскользнула под рукой генерального и поспешила на рецепцию.

Пока стояла у стойки регистрации, подошёл водитель и забрал наши вещи в машину. Сдала ключи, расплатилась за номера, забрала документы для отчёта в бухгалтерии, не забыв оставить на чай. Повернувшись, увидела, что шеф терпеливо ожидает меня в сторонке.

Я быстро прошла мимо него. Машина ждала на входе, дверца была открыта, и я, не дожидаясь генерального, заняла своё место в салоне автомобиля. Дмитрий Олегович сел рядом (очень рядом) и подал знак водителю ехать.

Чтобы не дать шефу даже шанса заговорить со мной, я надела наушники и уставилась на мелькающий за стеклом автомобиля пейзаж. Ещё минута, и я растворилась в музыке.

Потому что есть лишь ты

Отныне есть лишь ты

Теперь вся жизнь – лишь ты

И мой покой, и боль моя

Моя любовь – лишь ты 16

Пульсировало в наушниках, я закрыла глаза и блаженно улыбнулась, продолжая свой аутотренинг. Под музыку он проходил ещё лучше. Ещё несколько часов и я окажусь в объятиях Олега, которые успокоят меня. Его поцелуи будут обжигать мою кожу. Сильные руки прижмут к себе. Решительно, но нежно он раз за разом будет овладевать мной. Я всецело, без остатка отдамся ему со всей страстью, на которую только способна.

Почему, когда ты спишь крепким сном,

Ты бодрствуешь во мне?

Когда ты рядом,

Сердце ликует от радости

Что меня связывает с тобой?

Что я ищу в тебе?

Чего хочу от тебя?

Что в тебе есть моего? 17

Музыка обволакивала меня, даруя практически осязаемое чувство близости с мужчиной. Я уже чувствовала на себе его жаркое дыхание, когда в мой мир ворвались посторонние звуки. Открыв глаза, я повернула голову. Дмитрий Олегович, вынув из моего правого уха наушник, внимательно смотрел на меня. Я заглянула за его плечо. Мы прибыли в аэропорт. А это значит, что скоро всё закончится.

Несколько часов полёта. В одном самолёте, но порознь. Когда приземлимся, будет уже поздний вечер. В аэропорту разойдёмся в разные стороны. За ним заедет Влад. А я доберусь автобусом, на нашей остановке меня встретит Олег. А завтра утром заберу из офиса вещи и трудовую. И наши с Дмитрием Олеговичем дороги больше не пересекутся.

11

Как получилось, что моя сумка вдруг оказалась его багажом? Я только на секунду отвлеклась, а её уже уносила транспортёрная лента.

– Luggage18?

Я отрицательно покачала головой и подняла руку с пакетом, где лежали вазочки да тарелочки. Девушка удовлетворённо кивнула и вернула мне паспорт с вложенным внутрь посадочным талоном.

Шеф с невозмутимым видом стоял в стороне, ожидая, когда я пройду регистрацию на рейс. Зачем он зарегистрировал мою сумку на себя? Спросить?

«Нет», – тут же покачала головой, – «по прилёту разберёмся с багажом».

На этот раз границу прошли без проблем и мирно разошлись каждый в свой зал ожидания. Когда я последняя вошла в салон самолёта, Дмитрий Олегович даже не удивился. Бросил на меня случайный взгляд и продолжил читать газету. Да, командировка закончилась, мы возвращаемся на Родину, и я ему снова не интересна.

Перелёт показался нестерпимо долгим. Наверное, впервые я утомилась в воздухе. Всегда радовалась возвращению домой, какой бы чудесной ни была поездка. Но не сейчас. Настроение было на нуле, даже ниже нуля. Пустота на душе и что-то давящее на сердце – вот, что я везла с собой из Барселоны.

В зоне получения багажа стояла долго, пока не осталась одна. Лента транспортёра была пуста. Все пассажиры получили свой багаж. Сотрудники аэропорта с подозрением провожали меня взглядами. А что я им бы сказала? Что ждала сумку, которую не сдавала в багаж?

– Я уже начал думать, что вы решили заночевать в аэропорту, – Дмитрий Олегович встретил меня на выходе из терминала. Сзади него возле машины ждал Влад. – Из-за вас теперь придётся оплачивать стоянку, – он развернулся, сделал пару шагов по направлению к машине и остановился. Обернулся на меня и вопросительно посмотрел.

– Я хотела забрать свою сумку.

– Зачем? – искренне удивился шеф. – Вы же видели багажную квитанцию на моём посадочном. И даже если бы я оставил её на ленте, кто бы позволил вам забрать чужой багаж?

– Я хотела бы у вас забрать свою сумку, – перефразировала я. – Как раз подъезжает мой автобус. Это последний рейс. Если я на него сейчас не сяду, то не смогу уехать, так как у меня нет денег на такси.

Генеральный мгновенно оказался рядом со мной.

– У вас есть бесплатный водитель, – во взгляде та же ярость, что и в лифте. – Не выдумывайте и садитесь в машину. Сейчас же! – практически шёпотом прикрикнул он, и ноги сами повели меня к машине. Натянуто улыбнулась Владу и разместилась поближе к дверце машины.

Садясь в машину, шеф не мог не заметить, как я почти вжалась в пассажирскую дверь. Он широко развалился на сиденье, заняв практически полсалона. Моя попытка сесть подальше от него не увенчалась успехом.

В салоне машины царила мёртвая тишина. Её могла бы спугнуть фоновая музыка или болтовня, но генеральный запрещал Владу включать радио. Мы с шефом всю дорогу от аэропорта молчали, а Влад только поглядывал на нас в зеркало заднего вида, также молча ведя машину.

Звонок телефона, раздавшийся в этой тишине, заставил меня вздрогнуть. Я уже видела заезд в свой двор и не стала отвечать.

– Может быть, возьмёте трубку? – раздражённо поинтересовался шеф.

– Потом перезвоню, – его глаза стали темнее тёмного и зло сузились.

– Ответьте на звонок! – зазвенел в голосе металл. Я только покачала головой. – Ответьте или отвечу я, – я снова покачала головой и на всякий случай, вынув телефон из сумки, зажала его в левой руке. Откуда мне было знать, что шеф поведёт себя именно таким образом?

Он резко навалился на меня, пытаясь выхватить из руки телефон. Дыхание обожгло кожу. Приятная тяжесть его тела на мне уводила в воспоминания. Вибрирующий телефон разрывал руку. Только он не позволял мне потерять чувство реальности. Главное – не дать шефу забрать его у меня.

Я беспорядочно водила рукой по краю сиденья, постоянно ударяя её о дверцу. Это завтра, возможно, она будет болеть. Сегодня же бесконечные удары о дверь удерживали меня от желания прильнуть губами к такому ненавистному и вместе с тем такому желанному мужчине.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он уже не охотится за телефоном. Вместо этого его рука ласкала меня, поднимаясь от бедра к груди. Его дыхание участилось. Я почувствовала лёгкий толчок. Влад остановил машину. Потянула ручку двери. Заблокировано. Я в ловушке!

Конечно, со стороны по-прежнему казалось, что мы боремся за телефон. Но очень скоро станет ясно, что на самом деле происходит. И словно в подтверждение моих слов телефон замолк. Тишина вновь накрыла нас. Вот и конец! Я со всей силы снова дёрнула ручку. Ещё и ещё раз.

Как Влад может так спокойно сидеть в машине. Для него это привычное зрелище? Я дёрнула ручку ещё сильней и едва не выронила телефон из рук. Очередной звонок заглушил тяжёлое дыхание Дмитрия Олеговича. Он потянулся к телефону, но на этот раз дверца поддалась.

Я почти вывалилась из машины. Разъярённый шеф выскочил следом.

– Какого?! – заорал он на Влада. – Ты зачем разблокировал дверь?

– Надо было подождать, когда Ирина Ильинична вырвет ручку? – флегматично поинтересовался Влад. Да, чтобы возить шефа, нужны не нервы, а канаты. Спокойно открыв багажник, Влад достал мою сумку. – Спокойной ночи, Ирина Ильинична.

Я благодарно улыбнулась своему спасителю и, уняв дыхание, ответила на звонок.

– Да, Олесь, привет.

– Ириш, ты как? Долетела? – раздался немного обеспокоенный голос подруги.

– Да, долетела… Извини, не смогла сразу ответить, – подхватив сумку, направилась к подъезду.

– На чём добралась? На автобусе или такси взяла?

Я задержалась, доставая ключ от домофона. Обернулась на шефа.

– Меня подвезли.

– Подвезли? Кто? Шеф? – в голосе Сусаниной послышалась какая-то необъяснимая радость.

– Олесь, я устала, – дверь подъезда захлопнулась, разъединяя нас с генеральным. – Давай завтра поговорим.

– Ой, прости. Конечно… Отдыхай. Завтра увидимся. Доброй ночи.

Выключив телефон, я вставила ключ в замочную скважину, но повернуть его не успела. Дверь широко распахнулась, и я оказалась заключена в крепкие объятия Олега.

12

Проснулась от поцелуев. Мягкие губы касались подушечек моих пальцев. Я улыбнулась и потянулась, пытаясь прогнать сон. Как же хорошо вот так вот просыпаться. Пусть каждое моё утро начинается так. Тем временем моя рука снова была поймана, и теперь его жаркие губы прокладывали по ней свой путь наверх. Прочертили круг на моём плече и коснулись шеи. Такой приятный поцелуй, но… Что–то было не так.

Я открыла глаза. На меня, улыбаясь, смотрел Олег. Олег?.. Стоп! А ты кого думала увидеть? Олег потянулся губами к моим губам, но я резко поднялась на подушках.

– Который час? – и не дожидаясь ответа, я соскользнула с кровати и скрылась в ванной.

– Рано ещё! – донеслось вслед.

Быстро скинула одежду, повернула ручку душа и с головой залезла под воду. Когда через десять минут вернулась в комнату, Олег с удивлением воцарился на полотенце на моей голове.

– Ты же не моешь голову по утрам. Что на тебя нашло?

– Сегодня мой последний рабочий день, я должна хорошо выглядеть, – я чмокнула его в щёку и хотела пройти мимо, но он перехватил меня за талию и усадил себе на колени.

– Тебе не нужно стараться, ты всегда великолепна, – и он прижался ко мне губами. – Как же я соскучился. И, судя по нашей ночи, ты тоже, – он довольно улыбнулся и прижал к себе. – А я, дурак, так боялся.

– Боялся чего? – я лежала на его плече, полотенце сбилось на сторону.

– Боялся, что тебя уведут у меня. – я вцепилась в его плечо. – Но когда этой ночью ты с такой страстью отдавалась мне, я понял, что был неправ. Ты словно копила эту страсть для меня, и вчера она вырвалась наружу.

Я зажмурила глаза и уткнулась ему в грудь. Он даже представить не мог, как он был прав и в то же самое время неправ. Олег мягко взял меня за плечи.

– Всё, мне пора. Хотя бы у одного из нас должна быть работа.

Я закрыла за Олегом дверь. Сердце разрывалось на части. Олег. Я едва не потеряла его. Но не случайно. Я осознанно шла на это, остановившись буквально на краю. Сделай я ещё хотя бы шаг, возврата не было бы. Ведь даже сейчас я хочу ощущать на себе другие губы.

Но ничего, я справлюсь, я сильная. Уже завтра у меня не будет времени на воспоминания. Поиски работы, адаптация в новом коллективе захватят меня с головой. И в моём сердце останется место только для Олега.

Так тщательно на работу не готовилась, даже когда приезжали австрийцы. Старательно высушила волосы, выпрямляя их широкой расчёской. В итоге добилась своего – легли очень красиво и естественно. Сегодня не буду собирать их в хвост.

Тонкая полоска тёмно-серых теней вокруг глаз. Сперва хотела подвести карандашом, но чёрный карандаш больше бы подошёл для вечера, а вот тени оказались самое то. Эффектно, но не слишком броско подчеркнули глаза. Выровняла цвет лица, нанесла по линии скул румяна. Светлый, почти прозрачный блеск для губ.

Так, с макияжем покончено. Посмотрела на часы. Ещё сорок минут. Укладываюсь. Шагнула в платье и потянула его наверх. Сегодня никаких блузок и костюмных юбок. Морковного цвета бретелька съехала на плечо. Заправила её под платье и придирчивым взглядом оглядела себя. То, что надо. Я довольно улыбнулась.

Сегодня должен состояться мой прощальный выход, и я на нём буду блистать. Достала из шкафа туфли в тон нижнему белью, они будут отлично контрастировать с серым платьем. Композицию дополнила пара капель любимых духов. Ещё раз улыбнувшись себе в зеркало, взяла сумку и пакет с сувенирами для коллег и вышла на улицу.

Нужно было ехать на такси. Каждый день в одно и то же время я выходила на эту остановку. Вместе со всеми стояла в ожидании транспорта. Но сегодня я чувствовала себя белой вороной. Все косились на меня, будто впервые видели. Машины, проезжая мимо, притормаживали. А ведь совсем недавно я безуспешно пыталась остановить хоть кого-нибудь, лишь бы не опоздать на работу. Если бы в тот день наш завхоз Михал Палыч чисто случайно не забрёл в мои края, я точно опоздала бы. Сегодня же складывалось впечатление: подними я руку, и остановится вся улица. Вот что значит правильно подобранный гардероб и удачный макияж.

Калитка распахнулась, стоило мне только подойти к ней. Навстречу выбежал Олег.

– Ты… ты… – он не находил слов. Хотела бы я сказать, что он задыхается от восхищения. Но что-то подсказывало, что причина здесь иная.

Я пожала плечами, улыбнулась обомлевшему Сергею и направилась в здание офиса.

Планировала первым делом зайти в отдел кадров, но ещё в маршрутке получила сообщение от Олеси. С утра она будет в военкомате, плановая проверка по воинскому учёту. Странно, когда это она начала отправлять СМС? WhatsApp для неё уже не в фаворе?

Когда поднялась в приёмную, Света уже довольно восседала за столом. А шефа ещё не было.

– Здравствуйте, что вы хотели? – поинтересовалась Светлана.

– Хотела забрать свои вещи.

– Ваши вещи? – удивление не было притворным. – Когда я пришла, здесь не было ничьих вещей.

Как это не было? Где же они? Олеся забрала к себе? Почему тогда не отдала Олегу?

– Я распорядился их убрать, – голос, раздавшийся так близко за спиной, заставил сердце вздрогнуть. Я обернулась. На меня, улыбаясь, смотрели карие глаза Дмитрия Олеговича. – Спросите Михал Палыча, он вам всё покажет.

Я чувствовала, как закипает во мне кровь. Значит, убрать распорядился. А сам всё это время морочил мне голову, демонстрируя хорошее ко мне отношение. Правильно я сделала, не поддавшись ему. А я, дурочка, ещё переживала. Нет, больше не буду. Поделом ему!

Гордо подняв подбородок, обошла шефа, в дверях приёмной обернулась. Он по-прежнему стоял возле стола секретаря и с восхищением смотрел на меня. Восхищением? Что за бред? Почудится же такое.

В дверях бухгалтерии меня едва не снесла главный бухгалтер. Если бы ей это удалось, от меня мало что осталось бы. Как она любила повторять про себя: хорошего человека должно быть много, а такого, как я, ещё больше. Тучная еврейка Маргарита Христофоровна была добрейшей души человек. Но когда дело касалось бухгалтерии, Зевс с его молниями уходил к психотерапевту лечить свои комплексы.

– Ирочка! – всплеснула руками главбух. – Ты приехала. Извини, бегу на совещание, но ты дождись меня. – и она мгновенно скрылась за поворотом. Её комплекция и запенсионный возраст легко вводили в заблуждение постороннего человека. Её цепкому, острому уму любой мог позавидовать. А о том, как она танцует, ходили легенды.

Девочки в бухгалтерии облепили меня, стоило мне только войти. Раздав каждой по скромному сувениру, протянула документы Наташе.

– Посмотришь документы? Вроде ничего не забыла.

Та кивнула и, оставив другие дела, принялась за бумаги по командировке шефа.

– Кать! Орлова, – уточнила я, так как ко мне повернулись обе Катерины. Одна с материального стола, другая с расчётного, – ты меня когда рассчитаешь?

– В смысле? – хором спросили девочки. – Ты увольняешься? Ты когда заявление написать успела?

– Я не писала, – честно призналась я. Да и зачем писать? Увольняют же в связи с истечением срока договора.

– Тогда как же я тебя рассчитаю? Сначала нужно написать заявление, потом отдел кадров издаст приказ, – как неопытную девочку учила меня Орлова, – уже на основании него я могу сделать расчёт. Только чего ты вдруг решила уволиться?

– Ну, так Света…

– А что Света? Она же не на твоё место пришла, – резонно заметила вторая Катя. – У неё должность другая. Или ты просто не хочешь называться её замом?

– Так, так, так. И кто это тут у нас? – не дав мне возможности ответить, в бухгалтерию вошёл Михал Палыч. Очень хорошо. Узнаю, куда он дел мои вещи. – Явилась!

– Палыч, она расчёт просит, – тут же пожаловались девочки.

– Мать, какой такой расчёт? Я ей кабинет приготовил, а она уходить собралась?

Кабинет? Какой такой кабинет? Я ровным счётом ничего не понимала.

– Михал Палыч, я же не сама. У меня же в контракте написано, что он истекает, как только принимают на работу персонального ассистента.

– Мало ли что там написано! Тебя никто не отпускал. Генеральный ещё три дня назад отдал распоряжение подготовить для тебя отдельный кабинет, вещи, сказал, твои туда перенести.

Как три дня назад? Получается, он не собирался меня увольнять. Но теперь, когда я с ним так поступила, точно уволит.

– Нет, Михал Палыч, – я тяжело вздохнула, – боюсь, кабинет мне не понадобится.

– Да что же ты заладила-то!

– Что за галдёж? – голос Маргариты Христофоровны, вернувшейся с оперативки, заставил всех замолчать.

– Маргарита Христофоровна… – раздалось робкое Орловское.

– Что Маргарита Христофоровна? Я уже пятьдесят семь лет Маргарита Христофоровна. Не ждали меня так быстро? А я здесь. Совещание закончилось. Всех похвалили и отпустили работать.

– Маргарита Христофоровна, – повторила Катя.

– Да что тебе?

– Ирина Ильинична увольняться собралась.

– Что?! – главбух свела брови на переносице, и Зевс засобирался к психоаналитику. – Лишнюю дозу радиации в самолёте подхватила? Ты чего удумала, дурёха? Генеральный похвалил её перед всеми за организацию встречи с испанцами. Приказал ей премию выписать. Хотя лично я считаю, что он тебе ещё за австрийцев задолжал. А она увольняться задумала? Признавайся, кто тебя переманил.

– Никто меня не переманивал. Я…

– Вот и прекрати тогда нести эту чушь. И отправляйся на своё рабочее место, – с этими словами Маргарита Христофоровна выставила меня из бухгалтерии.

13

Кабинет, который мне выделили, был хоть и небольшим, но светлым. К моему возвращению в нём тщательно убрались. Я сидела за сияющим чистотой столом, смотрела на светлые стены, увешанные фотографиями, и мне было безумно грустно. То ли из-за внезапной ссылки на второй этаж, то ли из-за видов Барселоны, дразнящих мой взор.

– Лучше бы уволил, – вырвалось у меня.

Я встала из-за стола и подошла к окну. Оно выходило прямо на ворота. При желании я могла целый день стоять и смотреть в окно на Олега. Могла бы, если бы не фотография Шамбалы из Порта Авентура на стене рядом с окном. Каждый раз, подходя к окну, чтобы увидеть Олега, мои глаза цеплялись бы за фото аттракциона, где я не умерла от страха только потому, что один человек крепко держал меня за руку.

Вернулась за стол и включила компьютер. Испанцы уже прислали письмо. Интересуются, на кого отправлять подтверждение на визу. До чего быстрые! Но придётся им подождать ещё день-два, когда Ренат Галиевич и Геннадий Константинович определятся с первыми счастливчиками. Только тогда я смогу заняться всеми организационными вопросами. Или это уже не я должна делать?

Ответив на письма, принялась за составление авансового отчёта. Это заняло у меня больше времени, чем ожидала. Меня постоянно отвлекали.

Звонками: Антонина Степановна, девочки с колл-центра, администраторы, даже Артемий звонил узнать, когда я собираюсь прийти.

Визитами: Михал Палыч (интересовался, как я устроилась), Валера из отдела техподдержки (проверял, всё ли работает, как будто раньше не мог этого сделать), те же девочки (забегали за сувенирами), Катя Орлова занесла для ознакомления приказ на премию (оклад!) и ближе к обеду – Сусанина.

– Вы только на неё посмотрите! – воскликнула она с порога.

– Олеська! – я выскочила из-за стола, в очередной раз бросив авансовый. – Как? Прошла проверку?

– Прошла-прошла. Не в первый раз, – отмахнулась от меня Сусанина. – Дай я на тебя посмотрю, – она обошла меня, оглядывая с ног до головы. – Просто красавишна! Шеф оценил?

– С ума сошла! – возмутилась я, лишь на долю секунды восстановив в памяти его восхищённый взгляд. – Думаешь, я для него старалась?

– А разве нет? – разочарованно протянула Олеся. – А для кого тогда? – она села у моего стола, бросив на него телефон.

– Что это? – я с удивлением уставилась на старый кнопочный Нокиа.

– Что-что? Телефон. Уже забыла, как они выглядят? Ты с темы не съезжай, говори, зачем так вырядилась.

– Решила устроить себе праздник красоты в последний рабочий день.

– Какой де: не думай? – возмутилась я. Меня порядком уже утомили подобные замечания. – Тебе ли не знать, что меня взяли только покуда не примут помощницу. А вместо этого вдруг отдельный кабинет выделяют. Между прочим, я обижена на тебя. Почему не предупредила?

– Как? – Олеся подняла Нокиа и потрясла им у меня перед лицом. – Это технологическое чудо не поддерживает никакие приложения. Я даже отправку СМС не смогла толком настроить, они у меня уходят через раз, – она тяжело вздохнула. – Свой телефон я утопила, пришлось у бабушки одолжить. И вообще, я думала, шеф тебе сам скажет. Но, видимо сюрприз решил сделать.

– Сделал, – буркнула я себе под нос.

– Ты чего это? Недовольна? Кабинет не нравится? По мне так очень даже ничего. – она встала и подошла к окну. – И вид отличный. – Сусанина обернулась на меня. – Подруга, я тебя что-то не пойму. Ты так расстраивалась, что потеряешь работу, а теперь не рада тому, что не уволили.

– Да рада я, что у меня есть работа, просто… Просто устала я, – а что ещё скажешь? Как объяснишь то, что не получается объяснить даже себе.

Олеся хотела что-то сказать, как ко мне в кабинет без стука влетела Светлана Сергеевна.

– Нашла наконец-то! Это же надо было тебя так далеко от приёмной запрятать. Хорошо, что ты здесь. Пока бегала по коридорам, начала бояться, что не застану тебя, – моя нижняя челюсть медленно отделилась от верхней. Это она мне тычет? – Значит так. Пойдёшь сейчас со мной, покажешь, как пользоваться кофемашиной, – нет, нормально она раскомандовалась. Никакого уважения к моему возрасту! А интересно, она знает, сколько мне лет? – Ну, что стоишь? Пошли быстрей, или меня шеф уволит.

– Светлана Сергеевна, а что это вы вдруг тут командуете? – Олеся Игоревна начала медленно надвигаться на Свету. – У Ирины Ильиничны, между прочим, хватает своей работы, чтобы ещё и вашу выполнять. Или думаете, что Дмитрий Олегович не уволит вас, когда узнает, что вы заставляете других работать за вас?