Синица в руках

– А что так? Нашел другую работу?

– Нет, просто надо в одном деле разобраться. Понимаешь, была у нас одна девчонка, вместе выросли, короче, как сестра она мне. А тут мне мать пишет, что умерла.

– Как умерла?

– Говорят, упала и головой ударилась. Но это все не то, не могла она, не могла. Связалась с одним уродом, он у нее деньги таскал, бил, сука. Я хотел в этот отпуск разобраться, но видишь, не успел.

– Хм, а что полиция говорит?

– Ничего, несчастный случай. Но соседи говорят, что она к нему тогда ходила.

Разговор прервала сирена, снизу послышался звук бурно текущей воды, запахло серой и сладковатой горечью.

– Ах, ты ж твою мать! – вскрикнул Леха и они вместе побежали вниз на нулевой уровень.

Стоя по колено в горячей пульпе, они в четыре руки пытались передавить задвижкой неистовый насос, чтобы перекрыть поток, вырывавшийся из лопнувшего патрубка. Сверху слышались возгласы разбуженных операторов, суетливо бегающих вверх-вниз.

Это был последний чистый комплект спецовки, и Игорю выдали фабричную, и теперь он полностью слился с заводчанами, на него даже перестало обращать внимание СБ, пропуская не глядя.

Игорь стоял возле КПП и ожидал автобуса до жилого сектора. Ночная смена уже заступила, и это был последний рейс. Народу было немного, несколько запоздалых работяг, сильно хотелось спать.

– Я смотрю, вы уже к нам работать устроились? – спросила Игоря девушка в безликой зимней робе.

– Ой, добрый вечер, – удивился он, не сразу разглядев сквозь слабую метель насмешливые глаза Кати. – Да, как видите, поработили.

– Поработили! Ха-ха, скажете тоже, – рассмеялась она.  – А чего не уехали? Ваши недельки-то прошли.

– А откуда вы все знаете? – удивился он.

– Что тут знать, спросила кого надо, – она запнулась, понимая, что выдала себя.

– Спросили, значит, так-так. Значит, интересовались, хм.

– Особо не воображайте себе, – фыркнула она и пошла к резко разворачивавшемуся автобусу.

Игорь догнал ее и встал рядом.

– А вы почему так поздно?

– Ну уж точно не в пульпе купалась, – расхохоталась она.

Они вошли в автобус, Игорь, не веря себе, нагло сел рядом с ней, Катя строго посмотрела на него, но ничего не сказала.

– А вы и это знаете?

– Да, – отчеканила она. – Это вы зря, здоровья себе не прибавите.

– Это я знаю. А вы всегда так задерживаетесь?

– А вы?

– Наверно, не особо это отслеживал, – пожал плечами Игорь.

– А что ж так? У Вас такое рвение к работе?

– Вроде нет, просто в общежитии делать нечего.

– Как нечего? У нас же есть бассейн, библиотека, в конце концов. Есть даже концертный зал! – она расхохоталась. – Правда, я сама не знаю, где он! Ни разу не была.

– Так давай поищем вместе.

– А мы разве перешли на «ты»? – неожиданно жестко ответила она.

– Давай перейдем.

Оставшееся время они ехали молча, Игорь старался сидеть аккуратнее, но раскачивающийся на крутых поворотах автобус сталкивал их ноги, и ему было неудобно, за себя.

– Где Ваше общежитие? – спросил он, когда они вышли.

– Так почему это мы должны перейти на «ты»? – Катя пристально посмотрела на него.

– Не думаю, что для этого нужна причина. Просто должно быть так.

– В первый раз слышу такое объяснение. Ладно, ты хочешь меня проводить?

– Да, хочу, – твердо сказал Игорь.

– А не боишься, что тебя мой парень изобьет?

– Нет, не боюсь.

– Ну, раз такой храбрый, пошли.

Ее корпус находился в верхней точке склона, и Игорь под конец сильно запыхался, перебирая уставшими ногами скользкие ступеньки.

– Ну вот и пришли, – Катя с ухмылкой смотрела на него. – Теперь мне тебя проводить?

А то не дойдешь.

– Нет, дойду, спасибо, – шумно выдохнул он. – Так как насчет зала?

– Какого зала?

– Концертного, пойдем искать?

– Ты что, ты меня погулять зовешь? О-го-го, Я должна растаять?

– Это ты сама решай, будешь таять или нет. Так когда?

– Не знаю, нет времени.

– А в выходные?

– А что выходные? У меня куча дел, знаешь, сколько надо постирать? Тут же нет горничных, все сами, да сами.

– Тогда завтра. Во сколько?

– Я разве согласилась?

– Ты не отказала.

Катя нервно потопталась на месте, завидев приближающиеся к ним из корпуса фигуры.

– В половине первого. Все, я побежала.

– В 12.30! – крикнул он ей вдогонку, курившие у входа в корпус стали громко гортанно хохотать.

За окном прогромыхали пустые КАМАЗы, опаздывавшие на пересменку, солнце даже и не пыталось выглянуть сквозь толщу облаков, низко свисавших над землей. Игорь тяжело поднялся с постели и открыл окно. Тяжелый холодный воздух с привкусом дешевой солярки вошел в комнату, вытесняя духоту перетопленного помещения.

После неуспешной попытки размяться, кровати стояли слишком близко в узкой комнате, и Игорь пару раз сильно приложился ногой о железный корпус, он пошел умываться. В узком зеркале его встретила мятая небритая физиономия с воспаленными глазами, а ведь в этот раз он даже не пил, передав всю привезенную батарею Сан Санычу без малейшего сомнения. Брился он медленно, тщательно очищая каждый сантиметр, в голове медленно вращались вчерашние переговоры с офисом, чувство досады от непонимания руководства он пытался выжимать из себя с каждым взмахом бритвы. Быть может, Кристина не так уж и была не права в том, что ему давно уже следовало поменять работу. Да, Кристина, а ведь они не общались уже несколько недель. Вчера Коля забрал его вещи из ее квартиры, странно, он только сейчас заметил, насколько Коля сдружился с Кристиной. Игорь усмехнулся сам себе в зеркале, прямо «Малаховские страсти». Не было ни чувства сожаления, ни досады от новой мысли, только легкое пощипывание одеколона на чисто выбритом лице.

Уже к девяти часам он был полностью готов, одетый в чистую рубашку. Вот только зачем, вряд ли сквозь глухо застегнутую куртку он сможет продемонстрировать этот жест своей галантности, наверное, ему просто хотелось чувствовать это самому. Он сидел за небольшим столиком у окна, пил остывший чай и методично чистил рабочую почту от пустых сообщений коллег по работе, впутывающих в свой треп всю компанию «остроумными ответами» по элементарным вопросам. Игорь отложил телефон в сторону и надолго задумался, глядя на посеревшую от старости светло-коричневую штору.

В комнату постучали, Игорю показалось, что это в соседнюю комнату, но второй настойчивый стук снял все его сомнения. Он быстро встал и открыл дверь.

– Доброе утро! Хорошо, что не разбудил! – весело поприветствовал его Слава, мастер их участка. Игорь крепко пожал его руку и закрыл дверь.

– Привет, а что случилось, Слав? У тебя вроде выходной.

– Да какой там, вызвали с ночи, вот, только вернулся, – Слава раздосадовано хлопнул себя большими ладонями по бедрам, расстегивая куртку.

– Давай чаю попьем, – распорядился Игорь, набирая в ванной электрочайник.

– Не откажусь, – Слава бросил свою одежду на свободную кровать и сел за стол, сразу ухватив рукой пару печенек.

– Ты представляешь, вчера опять прорвало. Я только со смены вернулся, через два часа за мной машина пришла.

– Что, опять черные патрубки варили? – спросил Игорь, ставя чайник.

– Извини, кроме печенья больше ничего нет.

– Да ладно, я в столовку на завтрак забежал, так, чайком побалуемся, – он улыбнулся своим широким скуластым лицом с немного узкими, с добрыми морщинками светло-коричневыми глазами.

Игорь до сих пор не мог понять, сколько ему лет, на вид было не больше сорока, но Дима как-то сказал, что его дочка уже родила второго внука.

– В итоге-то все заварили?

– Да, заварили. Нашли, оказывается, черт, а ведь оказывается, все закупили! Ну, помнишь, мы с тобой и с Санычем в прошлый раз ведомость составляли, так ведь эти черти все закупили!

– Поразительно, а почему не выдали?

– А вот шут их разберет. Короче все дошло до директора фабрики, он же лично Санычу подписанную заявку отдавал, блин, хороший мужик, все помнит. Короче, там такая кутерьма началась. Эти две аварии остановили реакторный блок, у-у-у, сейчас головы полетят!

– Да у вас всегда так, а потом волевые кадровые решения.

– Почему только у нас, у нас так везде в стране. Вот я тебе скажу, в моем городке пока полгорода не замерзло, никто даже и пальцем шевелить не хотел. А как замерзли, так

нате, пожалуйста, оказывается, все было еще два года назад закуплено. И в итоге, по морозу, землю долбили, ох, как вспомню, все поменяли. Ну не идиоты, а?

– Я все больше склоняюсь к мысли, что идиоты мы.

– Не понял, поясни?

– Давай разберем твой случай, кстати, у нас такое тоже было, но давно, я еще в только-только в школу ходить начал.

– Ну, так куда нам то, уральцам, до Москвы-матушки! – патетично прогудел Слава, довольный своей шуткой.

– И это тоже верно. Но, с вас, как с жителей, никто ответственности не снимает.

– А точно мы можем? Не самим же все менять, хотя, я могу организовать бригаду, сам, если надо, поварю, навык не утрачен, все будет по ГОСТу, шовчик одно загляденье.

– Давить надо, эту гадину, вот я о чем. Выход найти, чтобы напрямую решать все вопросы.

– Где ж нам найти такого Саныча, чтобы он мог в любые кабинеты ходить? Клонировать, что ли?

– Можно и клонировать. Почему бы и тебе им не стать? Ведь ты же получше других знаешь, что нужно?

– Ой, да куда нам, семь классов церковно-приходской, – рассмеялся Слава.

– Не, не говори, ты же в этой письменной галиматье разбираешься? У тебя порядок с нарядами и списаниями.

– Приходится, некуда деваться! Знал бы ты, как мне все это осточертело!

– Не а, тут ты брат лукавишь, – покачал головой Игорь, искоса взглянув на него.

– Тебе это нравится.

– Вот что ты за человек! От тебя житья спокойного нет! Каждый раз приезжаешь и тыкаешь всех – у вас тут неверно, тут переделать, ужас какой-то, – расхохотался Слава, покрасневший после чая.

– Может ты и прав. Мне жена о том же говорила. Зять так вообще возню какую-то начал, дочка написала, что они меня выдвинули, вот. Приеду, буду разбираться.

– Ну, вот видишь, значит так и должно быть. Леха сказал, что у тебя еще прибавление в семье.

– Да, второго батыра доченька родила, а я тебе не говорил? Ой, я уж и забыл, кому еще не говорил!

– Да ничего, я гость редкий.

– Ох, ладно, уболтал ты меня. Пойду думать. Честно говоря, мне тут работать уже осточертело. Жена нашла пару вариантов дома, денег конечно меньше, но зато ты дома. Не хочу всю жизнь на ГМО прожить, устал, что ли, – он хлопнул Игоря по плечу и поднялся.

– Кстати, а куда это ты намылился? Уж не на свиданку ли?

– А тут можно назначать свидания? Не особо романтичное место, – попытался скрыть смущение Игорь, но щеки все же выдали его.

– Романтики тут хоть отбавляй. Пойдешь за концертный зал, туда, дальше вверх по склону, там такой вид, – ни одна баба не устоит!

– А где концертный зал? – оживился Игорь.

– Ну как где? Пройдешь дальше пятаки, там будет магазин, ну помнишь? Вот, чеши еще дальше до развилки, куда КАМАЗы сворачивают, а тебе налево, и там сразу почти концертный зал. Это был  раньше дом культуры, красивый, с колоннами, не промахнешься. Ну а сразу за ним узенькая дорожка вверх. Кого заприметил, надеюсь не этих шлюх? – он махнул рукой на женское крыло.

– Нет, а почему шлюх?

– Так потому что шлюхи и есть. Берут по три-четыре рубля. Тьфу, что за женщины, им бы только бабло грести.

– Ты это серьезно? – удивился Игорь, вспомнив, как несколько раз слишком красноречиво на него смотрели трое размалеванных девах.

– Серьезно. Потом долго лечиться будешь. В этот корпус всех подрядчиков селят, чтоб культурная программа была под боком.

– Хм, не знал, я раньше в офицерском корпусе был, в этот раз все занято.

– Ага, там акционеров понаехало, то бухают, то в баню к шмарам ездят. Ладно, это не наша жизнь. Давай, завтра в смену?

– Да, завтра, что тут еще делать?

– И то верно! – они попрощались, и Слава вышел, захлопнув за собой дверь.

На условленное место Игорь подошел ровно в 12.30, успев прогуляться до старого дома культуры, и уже подготовленным идти на встречу. Слова Славы о романтике заставили его долго вспоминать опыт своей юности, и в итоге часовой борьбы у него вышла вполне ровная розочка из белого листа бумаги, теперь аккуратно лежащая в кармане безразмерной куртки.

Ветер с легкой снежной пылью бил прямо в лицо, и он отвернулся от входа в корпус, выискивая на небе редкие лучи зимнего солнца.

– Не красиво стоять к даме спиной, – раздалось сзади.

Он резко повернулся и увидел перед собой Катю, смотревшую на него все теми же чуть насмешливыми серыми глазами, которые сейчас казались ему скорее темно-голубыми. Он заметил слегка подведенные глаза и накрашенные ресницы, от этого сердце радостно сжалось, истомленное ожиданием.

– Привет, ветер, – сказал он и, немного помедлив, протянул ей бумажную розочку, прикрывая второй рукой от порывов нервного ветра.

– О, какая прелесть! – без иронии сказала Катя, ловко выхватывая цветок меховыми варежками и тут же пряча его во внутреннем кармане безразмерной куртки.

– А  я смотрю, ты прямо гардемарин.

– Любовь и Родина едины! – поклонился он, и они оба расхохотались.

– Ну, пойдем, – Катя властно взяла его под руку. – Знаешь куда идти?

– Да, знаю, – сознался Игорь.

– Разведал уже? – усмехнулась Катя.

– Да, маршрут проверил.

– Ну, тогда веди.

До клуба они шли молча, ветер немилосердно хлестал по лицу, проезжающие на бешенной скорости груженные щебнем КАМАЗы обдавали их сладковатым угаром дешевой солярки. Он искоса посматривал на ее лицо, почти полностью скрытое капюшоном, открывавшим ему только покрасневшие от мороза щеки с острыми скулами и тонкий нос, который она периодически терла варежкой. Она замечала его внимание и колола ответными взглядами, слишком серьезными, но левый край рта выдавал ее, кривясь в еле сдерживаемой озорной улыбке.

– Вот, это и есть дом культуры, – сказал Игорь, подводя ее к высоким белым колоннам недавно покрашенного здания.

– Пойдем внутрь?

– Что, замерз уже?

– Пока нет. А тебе неинтересно, что там внутри?

Дверь оказалась закрыта, на стенде висела старая афиша, приглашающая на вечер самодеятельности, прошедший уже два месяца назад.

– Не судьба, пойдем обратно? – спросила Катя, быстро взглянув на часы в телефоне.

– Нет, рано еще. Пойдем, мне посоветовали одно место.

Катя не стала спорить, и он повел вверх по узенькой дорожке, начинавшейся сразу от здания клуба. Было видно, что по ней несколько дней никто не ходил, ноги вязли в снегу, а подъем становился все круче. Катя, казалось, не испытывала затруднений, когда как он уже чувствовал нарастающий тем сердца, непривыкшего к таким нагрузкам.

Вершина была усеяна невысокими соснами и редкими кустарниками, пройдя вперед по этому небольшому плато, они вышли к крутому обрыву. Перед ними открылась огромная чаша, обрамленная грядой невысоких холмов. Вдали слева виднелась вся клубах пара фабрика, ветер доносил глухие раскаты с карьера, оранжевыми букашками казались редкие КАМАЗы, снующие далеко-далеко по серпантинам дорог.

– Спасибо, – Катя повернулась к нему и сверкнула глазами на пробившемся сквозь тучи солнце.

– С меня ответ.

– Я сам не ожидал, – сознался Игорь. Он достал телефон и сделал панорамный снимок, потом перевел камеру на Катю, та недовольно поморщилась, но все же встала так, чтобы фотографу было удобнее.

– Теперь ты, – она достала свой телефон и долго вымеряла позицию, заставляя шевелиться то в одну, то в другую сторону. – Мне пора, завтра в смену, а я ничего не сделала, все проспала.

Игорь понимающе кивнул, Катя крепко взяла его под руку, и они стали медленно спускаться. Торопиться никто не хотел, растягивая обратную дорогу как можно дольше.

– Когда ты уезжаешь? – спросила она, когда они вернулись к ее корпусу.

– Через неделю. А ты?

– Мне еще две недели и все. И все, – грустно улыбнулась она. – Не забудь, с меня ответ, через неделю, хорошо?

– Хорошо. А как я узнаю?

– Узнаешь. Ну, до встречи.

– А где мы встретимся? – забеспокоился Игорь.

– Как где? – засмеялась она. – В столовой. Ну, не грусти, пока-пока!

Она легонько ткнула его кулаком в живот и убежала. Он некоторое время еще стоял как столб, обдумывая, чем дальше заняться, нестерпимо хотелось курить.

Сан Саныч нервно копался в шатких кучах бумаг, выискивая нужные отчеты, его лицо покраснело от напряжения, а могучие руки зависали каждый раз в опасном движении, способном снести все со стола на пол.

– Задолбали своими совещаниями, – бурчал он. – Чего сидишь, тебе не надо подготовиться?

– Нет, я и так все помню, – пожал плечами Игорь, отрываясь от своих раздумий.

Неделя уже подходила к концу, а ему так и не удалось толком поговорить с Катей, отрывистые приветствия в столовой не в счет. Он каждый день пытался угадать время ее обеда, но всегда приходил либо он раньше, либо она. Игорь бесцельно вращал свой телефон, время уходит, а у него нет даже ее номера.

– Ну чего задумался, Ромео? – окликнул снова его Сан Саныч, заталкивая нужные бумаги в сумку с символикой фабрики. – Пошли, пора.

По пути к административному корпусу Сан Саныч согласовывал с ним их линию поведения, настойчиво отмечая наиболее острые моменты, которые Игорю не стоит обострять, он через два дня уедет, а им тут жить. Игорь соглашался, прикидывая про себя как обойти эти скользкие моменты, но все же добиться своего.

Не смотря на всю проделанную работу, результат был достигнут лишь отчасти, вставал вопрос о принципиальной невозможности достижения требуемого уровня  извлечения для данной технологии, получалось, что крайним, как и раньше, был он, точнее компания, на которую он работал, но, т.к. больше никого не было, то и отвечать ему.

– Вы же понимаете, что все работает, когда другие работают нормально? Выполняют хотя бы то, что обязаны! – Игорь в возмущении вскидывал руки вверх, не находя для себя лазеек, обойти этот вопрос.

– Надо как-то помягче, деликатнее, понимаешь? – Сан Саныч изобразил руками небольшой шарик. – Как с девушкой, бережно, чтобы не травмировать тонкую душу руководства.

– Боюсь, что с девушкой было бы попроще, – усмехнулся Игорь.

Они проходили мимо лаборатории, Сан Саныч махнул кому-то рукой в окне и сбавил ход.

– Так, я пока сводку занесу, а ты меня тут подожди, хорошо? – не дожидаясь ответа, он побежал в диспетчерскую.

Игорь подошел ближе к зданию, прячась в не глубокой нише от разгулявшегося ветра, ворочавшего снежными клубами по плацу.

– Вот ты где! – Катя возмущенно дернула его за рукав. – Я вышла, а его нет.

– Привет, – расцвел он. – Саныч, Саныч.

– Это я его попросила. Ты когда уезжаешь?

– Послезавтра. А мы…

– Так, у меня завтра выходной, так что будь готов. Подходи к шести вечера к моему корпусу, договорились?

– Хорошо, а что ты задумала?

– Вот завтра и узнаешь. Все, не опаздывай, хорошо? – она пристально посмотрела ему в глаза, он утвердительно кивнул, не в силах скрыть дурацкой улыбки.

– Мне пора.

Катя огляделась, вокруг никого не было. Она жестом потребовала его протянуть руку, Игорь снял толстую перчатку и протянул ей свою красную от химического ожога ладонь. Катя неодобрительно покачала головой, быстро сняла свою варежку и, пошарив в кармане, положила ему в ладонь пару конфет. Ее ладонь была холодной и немного влажной, слышался резкий запах дезинфицирующего раствора. Он бережно сжал ее в своей ладони, ловя яркие вспышки в ее глазах.

– Да завтра, – прошептала она, и убежала, заслышав, как заворчал вдали дизель КАМАЗа.

Вскоре вернулся Сан Саныч, и они быстрым шагом, поскальзываясь на спрятавшимся под свежим снегом льду, направились на совещание.

Кабинет главного инженера был полностью заполнен, стояла душная атмосфера от пропахшей кислотами и потом робы, старшие мастера участков в полголоса переговаривались между собой, инженера смотрели что-то без звука на мониторе, переговариваясь возбужденными междометиями.

– Так, все в сборе, – сказал главный инженер. Когда Игорь с Сан Санычем заняли места между директором фабрики и исследовательским отделом, на которые никто не хотел садиться, стараясь максимально удалиться от взора высокого руководства.

– Ну, какие можем подвести итоги?

– Да какие итоги, – возмущенно вздохнул директор исследовательского центра.

– Итоги такие же, как и были раньше, ни хрена эта линия не работает.

Сан Саныч сжал руку Игоря, призывая не начинать первым полемику, но Игорь, все еще переживающий встречу с Катей, спокойно улыбался.

– Разве в этом есть что-то смешное, а, Игорь? – легким фальцетом спросил заведующий лабораторией.

– Нет, я не смеюсь. Просто настроение хорошее, – пожал плечами Игорь.

– Понятно, ты то уезжаешь, а нам как быть?

– Я бы не стал вешать всех собак на Игоря, он свою работу выполнил, я считаю, хорошо. Давайте лучше послушаем представителя компании, что он может предложить, – сказал директор фабрики.

Сан Саныч легонько пнул ногой Игоря, напоминая о своей просьбе.

– Да что слушать, надо было сюда конструкторов звать, – начал было заведующий лабораторией, но главный инженер остановил его жестом руки.

– Для начала я предлагаю обозначить то, с чем согласятся все присутствующие. Перво嬬:  требуемое качество извлечения не достигнуто, – Игорь сделал паузу, ожидая возражений, но все согласно закивали головами.

– Второе: имеются сложности в переработке сырья и периодическое забивание оборудования.

– Периодическое? Постоянное! Периодическое – постоянное! – хохотнул старший мастер реакторного цеха.

– Нет, все же периодическое, – спокойно парировал Игорь,– думаю, что предварительный анализ сводок по сменам показал, что эффективность извлечения имеет волнообразный характер.

– Ну и что? Какую руду достали, такая и выработка, – возмутился старший мастер первого участка, его поддержали мастера других участков.

– Это легко проверить по данным анализа руды, поступающей на фабрику, и, насколько мне позволяют мои знания, большая часть полезной руды в итоге идет на хвосты, особенно в первую смену, – Игорь замолчал, ожидая, но кабинет погрузился в глухое молчание.

– Мы уже неоднократно убеждались в том, что эффективность работы новой линии зависит от степени раскрывания руды. При недостаточной степени раскрытия линия не работает.

– Значит, вы поставили не то оборудование! – воскликнул директор исследовательского отдела.

– Мы не поставляли оборудование для переработки нераскрытой руды, – спокойно, делая паузу между словами, ответил Игорь. – Это оборудование другого типа, которое, следовало бы, устанавливать перед нашей линией.

–То есть вы хотите сказать, что мы сами виноваты? Виноваты в том, что поверили вам и купили это говно? – вспылил директор исследовательского центра.

– Это юридический вопрос, который вы можете решить в рамках контракта на поставку. Но, я считаю, что главной задачей является не поиск виновных, а подготовка маршрутной карты решения сложившейся проблемы.

– Поддерживаю, – сказал директор фабрики и обратился к главному инженеру.

– Павел Николаевич, что думаете?

– Согласен. Я думаю, что мы все должны уже понять, что решить все вопросы одной линей не удастся, – главный инженер остановил резким жестом директора исследовательского центра. – Наука наукой, но работаем мы с тем, что есть. Какие Ваши предложения, Игорь?

– Основной проблемой я считаю запаздывание информации, а именно данных о первичных анализах и промежуточных пробах. Анализы поступают слишком поздно, и их результаты видит уже следующая смена, а процесс уже вошел в необратимую стадию. Для работы не требуется абсолютная точность, важно понимать тенденцию. Поэтому стоит разработать схему экспресс-анализов, которые бы могли выполнять операторы участков на месте и совместно с технологами корректировать процесс.

– Так, принято. Вы записывайте, записывайте, – обратился главный инженер к заведующему лаборатории.

– Но операторы и так перегружены работой, где нам взять ресурсы еще и на анализы? – возмутились старшие мастера участков.

– Я думаю, что поначалу им будут помогать лаборанты, а потом, когда процесс наладится, им будет хватать времени на все, так же? – директор фабрики хмуро посмотрел на старших мастеров. – Поменьше ноль будете мыть и дыры латать.

– Второй важный вопрос – это отсутствие прямой коммуникации участков между собой. Общение через диспетчерскую и сводки ничего не дает. Необходимо, чтобы мастера смен своевременно оповещали последующие технологические участки о своих проблемах. Это поможет скорректировать производительность и сохранить оборудование, – Игорь поерзал на стуле, ощущая на себе злые взгляды старших мастеров, Сан Саныч старательно записывал все в свой ежедневник, больше не пиная его ногой.