Полная версия
Пафосное стремление называться
Ле Олей
Пафосное стремление называться
_
Что-то в их обоюдном движении друг к другу позволило найти золотую середину в каждом, которая сквозь время, жестокость и происхождение нашла любовь.
Она требовательно притянула его подборок к себе.
Он с растворением в ней поддался, как и всегда. Но что-то в его открытости во всем мужестве противоречия себе, которую он сглатывал вместе с её влагой, слюной и кровью в течение многих месяцев, с таким сокрушительным признанием, сокрушило и её. Она мягче и медленнее обычного притянула его ближе, взяв лицо в свои руки, вжимаясь в его губы своими.
Он от удивления открыл глаза, и его ресницы затрепетали. Она ощутила это.
– Глаза закрой. А то я передумаю.
Он покорно закрыл глаза и неуверенно потянулся к её ладоням на своем лице, накрывая их своими, большими и теплыми. Она вздрогнула – не ожидала всего происходящего, и особенно то, каким приятным может быть ощущение своей маленькой руки в его. Какая она по-человечески теплая, слегка вспотевшая и мягкая. Она вспомнила кота Тимошу, как он любил класть свою крупную голову на её руки – давно забытое ощущение.
Но до этого надо было дожить.
Это нужно было пережить.
Это нужно было сделать.
Глава 0. До начала начал
Странно, но вы замечали, что почему-то самая питательная часто тьма?
Ты развиваешь свое сознание, искренне желаешь счастья, а установка "пострадаешь – напишешь гениальное" живее всех живых, машет ручкой из-за колонны какого-то там ордера (простите, давно не смотрела в память уроков МХК).
И вот ты стоишь, радуешься своему росту и новому сознанию, но ты же творец – а что творить? Заряд чувственного топлива будто не видит необходимости. И ты понимаешь, что это – иллюзия, и читаешь в поисках вдохновения скучные тяготные японские книги, но все еще сидишь в этом не решенном чувстве.
Нет: ты не хочешь в ад и страдания, в навязчивые мысли, слив ресурсов и постоянное чувство, что тебя из себя вытесняет кто-то очень конкретный, ныне, слава богам, ушедший подальше (возможно, на войну).
Тебе реально хорошо – ты видишь широту возможностей, твое лицо худое и белое, а тебе это всегда шло, ты видишь, как хреново всегда не-выбирала друзей (ах да – выбирала или выбирал: уже неважно), и это прозрение.
Но в голове так и назревает риск нового повторения падения – падения в иллюзию необходимости страдания.
А ведь так не хочу в повторении застоя, которое ощущается как пахнущее помойное ведро семидневной давности с банановыми корками у носа.
Отчасти этот рассказ и рождается как искреннее желание понять, как жить, если ты развиваешься.
Может быть это кому-то покажется глупым вопросом, но для меня это всегда было важно, как для человека и дитя мифа о природе рождения.
Может это какая-то русская вещь, а скорее привычка обустроения своего внутреннего пути для позволения внешнего выведения ресурса.
Проще говоря, это алгоритм энерегетического "щупания" баланса, который стал простым, удобным и потому распространенным в опыте людского схватывания.
На деле я обожаю думать об этом. О проектах энергии. Поэтому не отношусь к многим вещам серьезно, таким как политика и что-то такое. Ведь я вижу, что дело не в идеях, плохих или хороших. И даже (почти…) не в людях – но в вещи тонкой, почти невидимой, и оттого тотальной: способах течения процесса.
Схемах мира.
Например, благая идея равенства так или иначе скоро создаст свои страты, на новом уровне строящую не приоритетную инаковость, а это значит, неравенство. Однако в чем дело?
Просто в том, какие есть привычные модели чувства стадий идей и их течения. Как именно некая сущность, например, идея и ее воплощение, фиксируется на слое больших схем течения или развития соотношения компонетов.
Я бы так и делала все это время. Проектировала такие модели, обновляла параметры реальности в мета программной лаборатории миров.
Но, увы, это мои мечты, которые делают меня по большей части несчастной и сумасшедшей девочкой. Возможно, все они правы.
Именно поэтому сегодня я иду на нормальное собеседование на нормальную работу. И пусть этим предательством себя я оборву боль последнего года.
Глава 1. Суть
«Реальный» мир людей – всего лишь один из многих, и по сути является продуктивной средой другим мирам. Это и есть его основная задача – давать место другим.
Как компьютер не осознает собственного интерфейса, так и мир людей не осознает реальности всех тех миров, что пачками размещаются на его платформе.
Именно этим и занимается моя компания. И я пишу этот текст вопреки того, что сейчас – пик сезона, мои рабочие часы ровно вдвое выше нормы, ряд проверочных контролей лежит грузом на шее моего фонового внимания, у меня побаливает задний зуб и даже, страшно подумать, между нижними передними зубами их отсутствовавшее расстояние будто стало темнее.
По последней страннейшей выдумке легко догадаться, что я в диком выгорании, ведь моя работа – шлак.
Давайте знакомиться.
Я – младший консультант фирмы, где создаются миры.
Я поступала на эту работу как главный герой, из абсолютного дна событий столь внезапно получивший золотой билет на фабрику Вилли Вонка.
И была абсолютно права: вид из Башни Миров, где мы и заседаем, озаряла все уже развитые и только зарождающиеся вселенные, а все программы и системы соотношений между сотрудниками показались сказочными.
Но я в каком-то смысле упала на небесах на скользкий пол. Это произошло, когда я поняла, что мы штампуем все по одному канону.
Если честно, я приходила в эту компанию с амбициями про:
1.Власть
2.Женщин
Мне не нравится мир, где есть дуальности.
И мне не нравится мир, который движется по одинаковым проторенным дорожкам сложения энерго-линий.
А если эти дорожки, как видите, становятся стабильно постоянными, да настолько, что изнутри мира они воспринимаются как «а как еще???», то поздравляю – родилась закупорка энергии.
Родилась власть.
И вот сегодня у меня настроение в спектре от «УЮТНАЭ КААААФЕЕ» до Вероники Степановой «Хотите, не надо со мной дружить».
А потому я смело беру очередной подъехавший документ в руки.
И, пользуясь доверием прекрасной начальницы, к хренам его переписываю.
Я пролистываю документы по Миру Х – ходы, соотношения персонажей между собой (это называется роли), функции и допуски.
Раз я хочу все поменять, тогда…
Роль Главного Героя мы дадим Помогающей Подруге главного героя в этой истории. Потому что дефолтный тип соотношения дуальностей – проблема.
Также для нее добавим настройку осознания условий мира – рефлексий.
А то обычно мир реален потому, что его игрушечность не может быть осознана его обитателями.
Для злодея, кстати, тоже.
Так я сломаю то, какие линии базово могут быть выстроены в этой истории.
И так как это черновик, оставлю имена в виде функционала. Ведь это могли быть какие-угодно имена.
Хоть Т/И для главной.
Впервые обрадовалась, что ввиду дедлайна и доверия мою работу точно никто не проверит.
Так я закончила свою длинную пятницу.
А тем временем начинался новый понедельник…
Глава 2. Мир Х или Внутри Тэ И
Мало кто знал, но карих глаз не существует. Любой карий глаз – это скрытый за зелёно-жёлтой концентрацией голубой пигмент. Проявленность этих цветов настолько высока, что они переходят порог различимости.
Тэ И всегда раздражала общая тёплая ассоциация с её глазами.
Шоколад, осень – все эти ассоциации будто были специально призваны подчёркивать её несерьёзность и мягкость, фоново всегда существовавшую исключительно помогающую роль, которая так часто символически отводилась женщинам.
В конце концов, все её блестящие способности упирались в ограниченную по масштабу мотивацию хороших оценок и помощи друзьям-мальчикам.
С самого начала своей учёбы в Магической Академии М она поняла, что социальная жизнь не заладилась: люди вокруг всё так же осуждали её за экстраординарность, а недостаток каких-то общечеловеческих валют власти, таких как красота, харизма, умение оказывать давление или влюблять в себя, не позволял всем просто признать её превосходство. Вместо этого все пытались его умалить – репутация блестящей отличницы будто бы играла злую шутку. С одной стороны, похвала учителей и очевидный факт, и расхожесть этого эпитета среди других учеников не противоречили истине. Они просто сильно её искажали, присваивая ей совсем другие ценностные значения.
Эпитет зубрилы и всезнайки далеко-далеко задвигал уважение к её интеллектуальным способностям, врождённое умение работать с информацией, воплощать желаемое и владеть своей магией.
В конце концов, само наличие за ней первично аномального запаса сил и вовсе выпускалось из виду, потому что эпитет силы и гениальности был слишком высоким, чтобы общественность могла с ним смириться. Для смирения с ним людям нужно было больше внешних факторов её личности, таких как угроза, исходящая от неё, некий авторитет.
Но Тэ И всегда была довольно отречённым ребёнком не от мира от сего – её лучшими друзьями были её родители, и большое время, что она проводила вместе с ними, закрепляло её убеждённость в необязательности поиска друзей при их первично недалёком сознании, с которыми ей было просто скучно в общих играх или разговорах. Она свято верила, что интеллект и материи выше ясного мира – это единственное, имеющее значение, поэтому вкладываться во что-то ещё просто не казалось необходимым.
Но практика показала, что очень зря.
Даже её друзья, которые не могли сделать и шага без неё на поприще магии, признавали её интеллект в исключительных рамках ограждённых условий помощи.
Она не злилась конкретно на них – в конце концов, долгое время это амплуа вполне её устраивало, и она гордилась любым признанием со стороны, в какой бы урезанной форме оно не предлагалось. Ей было лестно получать похвалу и чужое одобрение.
Но в этом году всё было иначе.
Этот год дал ей время оценить себя в отдалении от рутины дружбы.
Уже с 3 курса она стремительно отдалялась от мальчиков, и 4 курс стал пиком этого состояния.
Она приходила к всегда значимому Другу 1 из чувства долга в не способности игнорировать своё понимание, как была нужна ему. Но он не готов был ответить ей тем же.
Она смутно ощущала, как вся история их жизней будто была написана для Друга 1, и потому минимально справедливый вклад в их дружбу с его стороны даже не подразумевался.
По сути за этот курс она увидела, что у неё не было своей жизни за пределами дел и перспектив двух её друзей. Самое удивительное, что ее факультет будто нарочно подпитывал почву для этого её неведения своими ценностями храбрости и дружбы. И эта подпитка довольно долго работала как по маслу.
По сути же она была безмолвной служительницей Культу Дружбы, отделённая от своих желаний и до конца не признанная в своем настоящем корневом превосходстве. У неё даже не было подруг, не считая дерзкой Сестры Друга 2, так как все девушки казались не такими уж престижными кандидатурами для дружбы, в сравнении с двумя озорными мальчиками, которые борются против вселенского зла. А найти время на свои более мелкие и эгоистичные интересы Тэ И не могла себе позволить – это было бы слишком по-девичьи и мелочно, а значит, стояло ниже её достоинства и того статуса, что она так страдательно старалась удержать в глазах своих друзей.
Наблюдения за другими студентами из иностранных школ и отношения с мрачным Горячим Парнем впервые натолкнули её на эту мысль – это был первый опыт, когда она была центром чьей-то вселенной за то, какой была по-настоящему, а не на вечной службе у высшего блага.
Она не уверена, нравился ли ей Горячий Парень, но ей нравилось ловить на себе его восхищённые взгляды и слышать завистливый шёпот его поклонниц себе вслед.
Однажды в библиотеке в обсуждении программы Другой Магической Академии она имела неосторожность открыто высказать пару своих гипотез о первичной природе тёмной магии. Горячий Парень сидел рядом, как обычно не пытаясь к ней даже придвинуться ближе – что её удивляло, но, как и его, совершенно устраивало, хотя в голове и висел немой вопрос.
– Всё, что ты рассказал о теории тёмной магии, необыкновенно интересно! – она говорила быстро и увлечённо.
– Я думаю, что природа такой опасности тёмной магии заключена в том, что по сути тёмной магии и нет. Это первичный импульс человеческой природы, существования человека, которое само по себе разрывает ткань бытия, является чем-то с отрицательным зарядом по отношению к монолитному и понятному миру.
И секрет тёмной магии в её максимальной предоставленности этому первичному положению человека, которое своим наличием пресекает общую неизменную ткань бытия. То, что тёмная магия напитывается, как правило, гнусными целями и эмоциями, уже вопрос социального управления…
Как только она это сказала, она подняла глаза на Горячего Парня и прочитала в его как всегда внимательном и не читаемом взгляде из-под тяжёлых бровей что-то новое, помимо знакомого восхищения.
Горячий Парень сдвинул брови и заговорил с самой неожиданной для Тэ И интонацией, которую она никогда не слышала в свой адрес прежде – это был трепет.
– Ты меня пугаешь, Тэ И. Тем, как естественно ты понимаешь то, о чём весь магический мир осмеливается только гадать на кофейной гуще.
Тэ И не знала, как реагировать, и ждала продолжения.
– Иногда я думаю, что твой ум только ширма для чего-то восхитительно страшного, – Тэ И уже хотела рефлекторно возразить, как всегда, когда Друг 1 или Друг 2 обвиняли её в цинизме и сухости, но этот импульс оборвался: она заметила, какой благоговейный взгляд был на лице этого взрослого и внешне грозного мужчины из самой тёмной магической школы во всём мире.
Его учащённое дыхание можно было принять за похоть, но это был… восхищённый страх.
И Тэ И это понравилось.
Она поймала себя на мысли, что эта эмоция отражалась на лицах факультета злодеев, когда они говорили о своём ГлавГаде, но она быстро отмела эту мысль.
Глава 3. Четыре Башни
Чтобы становиться новым человеком, надо идти вперед. Чтобы идти вперед, надо делать новое.
Другого рецепта нет и не было.
Поэтому первично я и пошла в ту сторону, которая всегда казалась только смутной мечтой.
Вспоминаю, как это было, сидя перед большим монитором в офисе на высочайшем этаже. За окном Башни – огромный мир в огнях разных жизней. Все кажется таким маленьким.
Если мой самодеятельный выпуск мира с атипичным поведением его героев, еще и без изменения шаблонов их ролевых обозначений на "нормальные" имена, в производство обнаружат, неужели я всего этого лишусь?
Я теряюсь в думах – состояние, когда ты не мог поступить иначе, не отменяет горечи риска потерь.
А еще недавно все это и не могло быть моим – обычное собеседование в IT-компанию оказалось собеседованием в компанию, которая буквально проектирует бытие:
«Мы занимаемся самыми разными проектами, благодаря которым существует мир.» —
на этих словах с виду совершенно обычная женщина наклонилась к столу, чтобы передать мне конфетку, похожую на ириску. Что-то пугающе магнетическое было в
этом жесте.
Двое ее коллег контрастно к ее дружелюбию смотрели на меня неприкрыто изучающе.
На мое саркастическое недоверие «А в совете директоров у вас сидят боги?», последовал комментарий о моей необычайной проницательности.
Я поймала себя на мысли, что этот талант у меня от отца – он тоже нежданно удивляет меня раскрытием скрытого или точностью предсказаний, высказанных невзначай как шутки.
К слову, по критериям той должности скучного клерка, что я хотела занимать, я не прошла собеседование.
«У вас дурацкие вопросы. Процессы времени объемнее формы.» – примерно так я не ответила я на аналитический вопрос про определение времени на циферблатных часах, который вогнал меня в краску и панику.
Как мне сказали позже, именно этот проигрыш и гарантировал мне успех и должность в лиге моей компании – компании Первой Башни.
«Перед тем, как вы успеете отказаться, оставьте место для моего рассказа». —
Женщина напротив все также мягко ожидала моего согласия на ее продолжение речи.
Чувствуя себя героиней анекдота, я нетерпеливо кивнула, чему способствовал машинальный жест заброса ранее переданной ириски в ротовую полость.
Женщина, явно более довольная, чем минуту назад, откинулась на обитую спинку:
«Существует всего 4 компании, расположенных в 4 Башнях, создающих миры.
У каждой из них свой подход в работе и отношение к процессам – например, есть одна, которая считается самой консервативной из всех – ее еще зовут Старая Башня. Она призвана сохранять или даже восстанавливать старые способы устроения реальности. Все контр-революции и идеи великого возврата – их продукты. И такой спрос…присутствует.»
Она помолчала, вероятно, ожидая получить внешнюю реакцию моего авторства.
Но я тоже молчала.
«Две другие совсем иные…» – она продолжила.
«…Башня Плача и Башня Смеха. Они считаются парными, и говаривают, что их основатели – брат и сестра. Традиционно в центре своих миров для этих компаний располагается интенсивное эмоциональное воздействие. Это движущая сила их процессов. Только, как вы догадались, в центре выбраны эмоции разных зарядов.
Все медиа проекты внешних феноменов эмоционирования в основном поступают на реализацию им.
Можно сказать, что после обретения информационной средой доминантности в вашем слое реальности, произошел рассвет этих Башен.»
До меня интуитивно доходил смысл ее слов. Как из глубин своего до-социального знания. Прерывать рассказ нее хотелось.
«И, наконец, есть наша компания – Первая Башня…»
Я поймала себя на мысли, что скромности им не занимать.
«…Именно с этой компании началось все, так как сама идея создавать миры для измерения обитания людей синхронна именно с деятельностью ее основателя. Нетрудно догадаться, что Первая Башня – самая инновационная и изобретательная из всех.
Основные проекты новшеств, от христианства до интернета, разработаны именно на этих площадках высоких наднебесных этажей.
Именно за это Первую Башню любят, и именно за этим к ее командам обращаются.»
Её рассказ закончился, и лицо вещательницы явно ожидало ответного включения с моей стороны. Что-то вроде возгласов «Вау», «Ух ты», «То, о чем я всегда смутно думала, оказалось реальностью моей мечты» было ожидаемым сюжетным реагированием – и оно было бы правдивым, из всего канона ситуации.
Но вместо этого я смогла позволить себе только одно – вопрос:
«Как именно создаются миры, тем более если ваши работники – люди, как я? Вряд ли это делается каким-то космическим бурением.»
Мне кажется, это был крайне планомерный способ уточнить, что вообще у них в этой башне происходит, и о чем на самом деле, издали моих пониманий, ведется речь.
Люди напротив переглянулись.
Женщина, до сих пор ни одно из человеческих имен в моем сознании ей не подходило, заулыбалась еще лучезарнее:
«Историями».
И комната засияла солнечными бликами.
Глава 4. Извне Тэ И
После общения с Горячим Парнем, вечером этого же дня она как ни в чём не бывало вернулась в гостиную факультета: Друг 1 и Друг 2 вновь дружили, поэтому никто не заметил её отсутствия, так же как и возвращения.
Она почувствовала себя совершенно тоскливо от волны осознаваемого одиночества, которое шло за ней по пятам, как в мире не-магов, так и магов, друзей и врагов. Мужчин и женщин.
К тому же приближался Бал, и ощущение пропасти между всеми категориями населения Магической Академии только усиливалось.
Вся гостиная кишила людьми, и на устах была лишь одна эта тема, которая бесстыдно громко доносилась из каждого рта.
Сев в дальний угол гостиной, она про себя отметила, что по жизни она была невидимкой.
Но эти пять минут запланированных наблюдений растянулись на несколько бóльшее время, чем она на то рассчитывала. Потому что сегодня эти беседы не были так безобидны, как любые другие всплески в общей гостиной.
В общих чертах пересказа невнимательного слушателя это был бы обычный подростковый трёп.
Но Тэ И слышала больше.
– Никаких нормальных девочек не осталось. С кем мы пойдем на бал? Единственные будем без пары.
Друг 2 обыгрывал Друга 1 в магические шахматы.
Друг 1 удручённо покачал головой в ответ:
– Я обязан быть с парой как открывающий бала…
Друг 2 сочувственно охнул:
– Остались одни уродины. У Элизабет прыщи на весь лоб, а Падма – дылда, – Друг 1 понимающе гоготнул, и к нему присоединились сидевшие неподалёку от них фоновые персонажи-мальчики.
Тэ И в углу гостиной закипела от двух основных эмоций. Она не была уверена в серьёзности своих чувств к Другу 2, но он ей определённо нравился, и ей казалось, что это взаимно, потому слышать, как она даже не промелькнула в голове в качестве потенциальной партнёрши, было попросту больно.
Но больше её прожгла внезапная злость от нормализованности того цинизма, что эти два недалёких мальчика естественно позволяли себе в адрес симпатичных и в общем интересных девушек.
Обсуждение женщин, как товара. Сквозившая во всем контексте мальчишеских обсуждений непререкаемая конвенция их внутренней правды – правды права говорить именно так.
Конечно, она и раньше это замечала, но ей хватало такта закрывать на это глаза через общую плашку фильтра видения себя в этой картине как исключения. Казалось, что плохое мнение и грубые реплики о других девочках становились её личной заслугой, и оттого подтверждали её исключительность и признанность.
Но будничность слов, с которой мальчики откровенно сверху вниз смотрели на девочек, быстро развеяла эти иллюзии.
– Вообще-то, Друг 2, прыщей у неё совсем немного, и она очень симпатичная. А Падма прекрасный человек, и в немагическом мире была известной баскетболисткой юниором, – не смогла сдержаться Тэ И на волне поднявшегося в ней гнева.
Все недоумевающе обернулись к ней.
Друг 2, явно обескураженный её тоном больше всех, вдруг неуместно весело воскликнул, как будто Тэ И всегда была здесь активной и ясной частью общего разговора.
– Тэ И! Ты же девчонка.
На лице его воцарилось удовлетворённое, почти триумфальное, выражение.
Тэ И, с трудом сдерживая себя, саркастически подняла бровь.
– Какое пронзительное наблюдение.
Её реплику поддержал Друг 1 сочувственной улыбкой – этот маленький жест внутри ситуации будто напомнил ей, почему они всё-таки дружат.
– А пойди с нами на бал! Со мной и с Другом 1! Мы будем с парой, и тебе не так обидно…
Еще минуту назад Тэ И сильно поспешила, опознав свои эмоции, как гнев, когда слушала этот мерзкий разговор. По сравнению с её чувствами сейчас, это было минимальное доступное ей чувство досады. А вот сейчас она неконтролируемо запылала.
Друг 2 тем временем искренне радостно и невозмутимо смотрел на неё, явно ожидая ответа.
Тэ И густо вдохнула воздух, чтобы хоть немного собрать себя в кулак.
– Нет, я не могу пойти с тобой и с Другом 1 на бал.
Она уже думала развернуться в спальню девочек, но Друг 2 не скрыл своего искреннего непонимания
– Ну почему?
Тэ И терпеливо продолжила:
– Потому что меня уже пригласили.
Ну почему с каждым её словом всё становилось только хуже?
Друг 2 откровенно открыл рот.
– Тебя??? Это кто? Неуклюжий Неважный Друг 3? Мы не будем смеяться – нам-то ты можешь сказать правду.
Ну это уже было слишком.
Тэ И перешла на злой крик.
– Нет, и это не твоё дело! И тебе бы стоило допустить эту возможность заранее, а не унизительно намекать на мою непривлекательность с попыткой бросить мне подачку в виде твоего жалкого приглашения! Или озаботиться заранее и пригласить меня раньше всех!
Она резко развернулась и побежала к спальне, пытаясь подавить свои слёзы.
За спиной слышались возмущённые возгласы, и теперь они её совсем не волновали.
***
Сегодня ей повезло – она забежала в пустую спальню. Все её соседки давно встречались с парнями и часто либо не ночевали у себя, либо возвращались уже под утро. Она догадывалась, что в основном они оставались в Магической Деревне у взрослых волшебников, либо вскладчину снимали гостиницу в «Неспящей сове», потому что ей представлялось мало вероятным остаться у кого-то из мальчиков на ночь в спальне. Если только речь не шла о старостах.
В любом случае, в одиночестве она спокойно могла выплакать всю свою боль, не сдерживаясь, как всегда делала на публике и особенно при мальчишках. Всегда нужно было быть на стороже, чтобы не прослыть слабой плаксой. Хотя, вероятно, именно этот эпитет сейчас и летел в её спину за глаза.
