Всемирная мораль: Ответы. Том четвертый. Часть первая: Ответы Общества

Да, хоть его брат Иван, которому двадцать шесть, тоже всегда рядом, но он не похож на Ламбра. Он похож на того человека, который в последний момент возьмет инициативу на себя и перевернет все действия своего брата. А в такой ситуации это огнеопасно…

Тем временем СМИ сообщили, что представители Обществ провели переговоры с Вашингтоном, а так же выступили с речью. Но какой результат переговоров, не сообщается.

«Похоже, что они будут разговаривать не один день», – подумала я.

А когда я ложилась спать, вдруг мне на телефон пришло сообщение в нашем мессенджере, который создал один умелец Общества – Линдон. Благодаря ему, сообщения в мессенджере зашифрованы и их едва ли прочитает правительство.

«Завтра собрание в 12 часов. Не оставляй дочь одну. Ламбр».

Интересный поворот, он ведь должен быть в Вашингтоне?

Я не стала задумываться и легла побыстрее спать.

Завтра ровно в 12 я уже была на собрании Общества, и меня спокойно пустили с Эли, солдаты знали, что Ламбр попросил меня не оставлять дочь.

А когда собрание началось, Ламбр начал вещать.

– Приветствую всех снова! – начал он. – Как вы помните, я ездил в Вашингтон, чтобы провести переговоры и зачитать доклад. Также я встретился с другими главами Обществ. Вначале все шло хорошо. Мы все понимали, что нужно возвращаться к старому устройству мира. У всех были разные доклады, но максимально охватывающие аспекты власти и жизни, тех вещей, которые нужно вернуть в старое русло. Также мы провели небольшие переговоры с главой ООН. Он, в принципе, согласен с некоторыми пунктами наших требований и сказал, что лично поговорит с Единым Правительством. Также мы пообщались и с тремя членами Правительства, что стало для нас полной неожиданностью. Они были сдержанны, словно лидеры стран, правивших не один срок; тактичны и этичны по всем вопросам. Не возмущались и не требовали убрать армию из городов, в отличие от мировых лидеров. Сами же лидеры то возмущались, то требовали нас арестовать прямо там, но члены Правительства просили для нас амнистии и понимания, так как все, что происходит сейчас, достаточно необычно для тех людей, которые жили в старом мире.

– Возможно, они не такие, какими кажутся, – заявил Лу. Он был спец по разведке и контрразведке, если можно так выразиться. Уроженец Китая.

– Может быть, – ответил Ламбр. – Но они предложили нам просто перейти к мирной жизни и сказали, что если мы подумаем о том, как хорошо мыслить чисто, то и нам понравится такой мир. Честно, мне кажется, что это тоталитарный мир, когда ни у кого нет свободы даже мыслить так, как он хочет сам.

– И что мы будем делать? – спросил Иван.

– Мы не подчинимся их требованием, – сказал Ламбр.– Да, главы союзных Обществ все еще там и стараются убедить их. Но они не смогут этого сделать, после разговора с представителями Правительства я понял это. Они с полной серьезностью говорили о будущем и о том, что уже нет пути назад. Хотя они нас и просили амнистировать, но я не верю в это. Так что нас ждет долгая борьба.

– То есть мы применим силу? – спросил Линдон. Тот самый создатель мессенджера, и наш сисадмин, и профи по программированию. Он приехал из Германии.

– Да, – ответил Ламбр. – Мы применим силу. Точнее, просто объявим города, в которых стоит наша армия, нашей собственностью и установим свои законы, а если они полезут с оружием, значит, это они плохие, а не мы.

– План хорош, – сказал Лу. – Но сможем ли мы защитить себя?

– Сможем. Иван! – обратился Ламбр к своему брату, передавая приказ. – Сообщи генералу Максу Эндерсу, чтобы начал действовать согласно оборонительному плану. И передай это другим генералам.

– Будет сделано! – ответил он.

– О том, что дальше будет, – продолжил Ламбр, – я уведомлю вас.

С этими словами он вышел из комнаты собраний. При этом он сделал жест рукой и подозвал меня к нему. Я оставила дочь тут и последовала за ним.

Пока мы шли, мы свернули в цокольный этаж. Тут было книгохранилище, но по пыли видно, что давно никто не брал этих книг и научных статей. Через несколько шагов Ламбр заговорил:

– Я знаю, что вы с Иваном хорошие друзья, – не смотря на меня, проговорил он. – Я знаю, что у вас военное воспитание и опыт в Ливане. Вы, Кия, мне пригодитесь больше, чем обычно. Не беспокойтесь о дочери, я обеспечу ее безопасность. Но взамен я предлагаю вам новую работу у меня.

Хотя я удивилась, но задала спокойно свой вопрос:

– Если я и моя дочь будем в безопасности, как требует от меня Михаил, хотя я даже не знаю, куда мне ехать. Я готова работать.

– Михаил просто раскис, как начал работать в Обществе, а вначале он был амбициозен, как мой брат. Только мой брат амбициозен по-своему, за ним надо следить, и в этом будет состоять ваша работа. Он хоть и знает вас, но одновременно не замечает, словно если вы рядом, то для него это обыденность и он не удивляется вашему присутствию, где бы он ни повстречал вас. Я читал его переписки в нашем мессенджере. Уж извините за подробности, но в нашем Обществе надо следить за всеми. Вы понимаете, что сейчас происходит. И этого не вернуть, если можно так выразиться, мирные дни. А вы подходящая кандидатура, чтобы помочь мне.

Мы завернули за угол, и в конце коридора, была видна большая гермодверь.

– Перед вами то место, куда мы все уйдем, как только начнется противостояние. Не беспокойтесь, вы будете со мной в это время. Так что вам остается лишь проследить за Иваном и его работой. Смотреть, с кем он разговаривает, как и где гуляет. Не знаю, почему он вас не замечает, хотя общается с вами по-дружески, но знаете, это нам на руку. Сохраняете дистанцию. Я с вами свяжусь. А пока идите с дочерью домой, завтра наступит полноценный рабочий день.

Дверь стала открываться, а за ней стояли несколько военных.

– Я позвоню вам завтра и скажу, куда идти вам. До связи.

После он зашел в бункер, и дверь закрылась, а я поспешила к дочери.

Пока у меня не было мыслей, и я, не объясняя, повела дочь домой и хотела все обдумать дома, а не при людях.

– Все идет хорошо, – сказала мне Эли.

– Конечно, хорошо, ведь мы идем домой, – улыбнулась я.

Дома я объяснила Эли, что мы будем работать в университете, так как Ламбр дал мне новую работу. Он же обещал защитить нас, если что-то случится.

– Мам, а как же дядя? Он же хотел, чтобы мы уехали.

– Но, я не знаю, куда мне ехать, может быть, он сам подскажет мне?

– Он ведь давно говорил, что есть место в Канзасе.

– Мы будем там одни и с незнакомыми людьми, я давно отбросила этот вариант.

– Ты точно хочешь тут остаться и работать с Ламбром?

На минуту я задумалась, но ответила уверенно:

– Да, я покажу Мише, что для меня тут тоже есть место.

С этого момента я была полна решимости выполнить работу Ламбра. Но именно в этот момент я забыла об Эли и начала думать о себе…

Глава третья

Иван несколько раз ездил в штаб к генералу Максу, который и привел войска в Бостон по просьбе Ламбра. Я видела, как он достает приказ из сейфа и едет к нему, по приезде он докладывает Ламбру о своей поездке.

Несколько дней наблюдения подтвердили мои догадки. Сам Иван полностью отдается делу, который поручил его брат. Видно, что он старается и всегда докладывает Ламбру все свои рабочие действия. Но его характер меня волнует. Иван не способен быть лидером. Да, многие считают его вторым человеком в Обществе и чуть ли не заместителем Ламбра, но я вижу, как Ламбр дает ему бесполезные задания. Зачем нужен тот, кто записывает все решения на собрании, когда сам Ламбр выдает какие-либо поручения в письменном виде, или зачем Иван координирует военных, когда они непосредственно слушаются Ламбра? Или когда сейчас Иван ездит к генералу Максу, но ведь сам Макс получает приказы от Ламбра непосредственно? Словно Ламбр просто занимает время Ивана, хотя причин нет. Конечно, может быть такое, что он лишь дает своему брату побыть важным человеком в Обществе, но Ламбр не такой, чтобы таким заниматься. И не просто так он дал мне поручение проследить за его братом. Но пока что я не увидела ничего подозрительного. Иван, похоже, действительно старается для брата делать всю работу, которую ему поручают. Если бы и мой брат был таким чутким…

Я вспомнила отца моей дочери. Его характер чем-то похож на Ивана. Он тоже делал работу на все сто. Только Тео мог взять ответственность на себя. С другой стороны, это я вела себя, как ребенок, с ним. Я задумывалась над своим поведением раньше. Но пришла лишь к выводу, что я стала взрослой лишь при Эли. Может быть, мой приемный отец Саид, некогда в те времена лейтенант и хороший офицер, так действовал на меня, что я всегда чувствовала себя маленькой, даже на поле боя? К сожалению, я так и не могу ответить на этот вопрос. В данный момент я учусь быть любящей матерью, но ситуация меняется. Вдруг я снова стану военным? Но тогда что будет с моей дочерью? Этот вопрос сейчас меня волнует больше всего, тем более мой брат так и ничего не делает, а лишь просит уехать.

– Мам, все хорошо? – спросила меня Эли пару дней назад.

– Да, Эли, – отвечала я ей. – Ведь я надеюсь только на себя, доверься мне, и мы сможем пережить все ситуации.

Но в действительности я смогу взять ответственность полностью на себя? Когда снова начала приближаться война, я поняла, что только в мирное время я могу спокойно сидеть с дочерью и ни о чем не беспокоиться. А как только пойдут «быстроносные» действия, как обычно бывает вначале войны, что тогда будет? Брать ли мне оружие, как тогда в Ливане, или мне дадут принудительно его? Сколько всего человек в Обществе, не считая военных, имеет опыт боевых действии? Может быть, Ламбру надо было предоставить мне взаимодействие с военными вместо Ивана?

– Мам, мне больно.

Я не заметила, как вдавила своей рукой руку дочери, когда мы шли в штаб Общества…

– Извини, Эли, я поняла, что сейчас время, когда все меняется, и мне не хватает твоего отца или твоего дедушки, хотя ведь я тоже была на войне…

– Не беспокойся обо мне, меня защищает ангел.

Впервые я услышала такое от нее, но она сказала это с такой искренней улыбкой, что я ничего не смогла ответить.

– Он подскажет путь и тебе.

А после этих слов я перестала думать вообще, и просто направилась в Гарвард молча, и просто вела дочь за собой.

Сегодня Общество давало пресс-конференцию для СМИ.

Ламбр заявляет, что мы должны вернуться к старому миру, отвергнуть трактаты Единого Правительства, потому что они отвергают свободу. Конечно, все понимают свободу по-разному. Но он настойчиво говорит, что никто еще не покушался на свободу мысли, точнее на то, что мы можем мыслить так, как хотим. А рекомендации правительства говорят, что мы обязаны избавиться от всех дурных мыслей, отказаться от наслаждений. По словам Ламбра, мы не должны принимать новый мир. Надо жить тем, что у нас было, и не отказываться от всего, ведь это потребность человека. Если хочется есть сколько угодно и что угодно, он может это делать. Если хочется мыслить свободно, без ограничений – это нормально. Но рекомендации правительства запрещают подобное. И поэтому это хуже тоталитаризма. Хуже любого диктата. И мы должны бороться с этим.

Да, я знаю это, как и все, что происходит в мире. Но почему-то мне кажется утопией, что мир сможет преобразоваться вот так. Не знаю, почему, но мне непонятны требования, выдвигаемые Единым Правительством. Хотя это и кажется покушением на свободу. Но разве правильно принудительно издавать такие законы?

Однако Ламбр говорит по-другому, и отчасти он прав.

– Мир на пороге изменений, – говорит он. – Мы должны действовать, иначе будет поздно, и никто уже не сможет разрушить то, что строится сейчас. С сегодняшнего дня этот город независим от Единого Правительства. Как и другие девятнадцать городов по всему миру. В них тоже идут собрания и объявляется о независимости от правительства. Возможно, скоро к нам присоединятся еще генералы, а потом – города и целые страны. Это лишь вопрос времени. Мир, который строит Единое Правительство, нужен лишь для правителей, а не для людей.

Тут весь зал стал ему аплодировать. Это продолжалось несколько минут, пока сам он не попросил остановиться.

– Поэтому, – продолжил он, – мы свободны от правительства. Мы свободны думать и мыслить, свободны наслаждаться. С этого момента и навсегда!

После этого он подошел к столу, где лежали какой-то документ и ручка, подписал и показал нам.

– Этот документ, – начал Ламбр, – дает нам свободу. Отныне мы не зависим от Единого Правительства и сформируем собственное.

Зал снова встал и начал аплодировать, в том числе и я. Но не идет все к тому, о чем я волнуюсь?

– Я призываю всех членов нашего Общества прийти на собрание в зал, чтобы сформировать правительство. Жду всех через десять минут, – так окончил свою речь Ламбр.

Он ушел со сцены, а я потихоньку стала проталкиваться в зал собраний, ведь я тоже стала официальным помощником Ламбра.

В зале он сразу объявил всех членов, которые собрались в составе независимого правительства Бостона. И задал первый вопрос.

– Вы все согласны с моими требованиями?

На пару секунд стало тихо, но потом все разом воскликнули:

– Да!

– Отлично, – продолжил он. – Второй вопрос: распределение постов и создание законов и Конституции.

Один из сотрудников начал раздавать каждому по документу. В том числе и мне. В моем листке указана моя должность: «Помощник Ламбра по внутренним делам Общества». И мои задачи. В принципе, это ничем не отличается от того, чем я занималась ранее, теперь я должна следить за всеми, как какой-то чекист? Но почему Ламбр так решил? Все же мне уже поздно отступать.

– Ламбр в данном случае – это не имя, а должность, – сказал Ламбр Ивану. Заботливый брат…

Всего в состав правительства вошло 230 человек. У каждого своя должность. Есть министры и простые помощники, как я.

– Вижу, что все разобрались со своими обязанностями, – начал Ламбр. – Итак, третий вопрос. Создание флага. Все желающие могут сделать свой эскиз флага и описать символику. Предложения приносите мне в конверте. Я выберу наиболее подходящий.

Никто не стал возражать, хотя люди шептались.

– Вопрос четвертый – создание коалиции вместе с другими независимыми городами мира против Единого Правительства. Этот вопрос улаживается, но мне необходима помощь министра по связи с этими городами.

Он указал на Энтона Лайджола. Теперь это его должность. Я его видела несколько раз. Очень хорошо знает основные языки мира. И так молод.

– Вопрос пятый, – продолжил брат. – Создание СМИ. А точнее, независимых СМИ. Я поручаю убрать все те, что боготворят Единое Правительство, и создать такую прессу, которая озвучит независимую точку зрения. Мне поможет министр по СМИ Вроцлав Станиславский.

По имени понятно, что он поляк. Учился на журналиста. В последнее время преподавал. Отлично знает информационные процессы. Через год должен был защищать докторскую диссертацию, чтобы стать профессором. Год назад он предлагал вместе сходить в кафе, но я все еще люблю отца моей дочери, хотя его давно нет…

После собрания Ламбр отпустил всех, сообщив, что завтра состоится первое официальное заседание нашего правительства. Какова повестка, он не уточнил.

Через час, ровно в обед, всеми средствами массовой информации было объявлено, что Бостон и все города в составе агломерации независимы от Единого Правительства. Также на основе Общества «Мир без Единства» было создано суверенное правительство. Отныне все люди, которые находятся на этой территории, независимы и могут жить, как жили до создания Единого Правительства.

Как ни странно, паники нет. Но многие люди озадачены. Кто-то думает, что это лишь протест. Большинство не догадывается, что это случилось на самом деле. И обратного пути нет. Я рада, что не случилось большой паники, как было в Ливане в первые дни осады страны. Тогда несколько дней пришлось успокаивать народ, а сколько людей погибло во время давок…

Я вышла из Гарварда и направилась домой. Я уже проходила все это, и едва ли я чувствовала дискомфорт, хотя я еще волновалась за дочь. Пока я ехала в метро, видела, что люди спокойны, и как было в Ливане, тут не происходит. Также я слышала разговор нескольких человек в поезде и поняла, что люди выступали за Общество. Меня это удивило, так как я не думала, что люди вступятся за Ламбра, но похоже, сам Ламбр понимал настроение людей.

Когда я была дома, то я услышала объявление по громкоговорителю.

– Внимание! В связи с объявлением независимости через три дня можно записаться добровольцем в пункте мобилизации. О точках мобилизации будет объявлено дополнительно.

В Ливане записаться добровольцем можно было сразу, хотя и ситуация была не на нашей стороне,, в отличие от той, что сложилась здесь, где само Общество решило действовать.

– Мам, что такое пункт мобилизации? – спросила меня Эли.

– Это место, где люди собираются и записываются добровольцами для каких-либо военных дел. Может быть, они будут действовать не сразу, но как только появится необходимость, с ними связываются, и они приезжают на пункт, чтобы стать солдатами, – так объяснила я дочери ее вопрос. По крайней мере, именно в Ливане так было, а как организует мобилизацию Общество?

– Я видела много военных перед окном, но они проходили мимо, – сообщила мне дочь.

– Да, теперь тут будет много военных, они будут вместо полицейских патрулировать улицы.

– А куда делись полицейские?

– Они временно стали военными, может, потом, они снова превратятся в полицейских, – с улыбкой сказала я.

– Так они волшебники! – со смехом ответила Эли.

Мы весело провели вечер и легли спать, а завтра наступит новый день и новая моя роль в Обществе…

Глава четвертая

Прошла первая неделя независимости. Переговоров с Единым Правительством больше не было. Тем временем в самом Бостоне пока тихо. Я же занимаюсь внутренними делами Общества, а точнее я стала подобием начальника внутренний безопасности и слежу не только за Иваном. Ламбр же любезно предоставил мне персонал, который подчинялся мне, хотя я этих людей не знала раньше, но мы быстро сработались.

Работы же было много, и я едва могла приходить домой. К сожалению, Эли тоже пострадала. Я почти не вижу ее. Зато тут, в Обществе, есть детский уголок для детей правительства. Так что моя Эли там не одна. Но я вижу ее только в обед.

Ко мне в кабинет постучали, я разрешила войти.

– Здравствуйте, мисс Кия, – поприветствовал меня Ламбр.

– Приветствую тебя, – ответила я.

– Как проходит твоя работа?

– Я уже обжилась и приготовила тебе первый отчет, – с этими словами я передала папку Ламбру.

Пару минут Ламбр изучал ее, а потом сказал:

– Ты неплохо пишешь отчеты, где научилась?

– У отца, мне в Ливане приходилось писать ему отчеты о группе, которой он руководил. Конечно, все знали, что я его приемная дочь, но мне удавалось кое-что подслушивать у солдат.

– Хм, хороший навык. Я не ошибся в тебе.

– Да, но ты ведь не просто так дал мне эту должность.

Ламбр отвернулся в сторону.

– Возможно, но ты так и не ответишь мне, как я хочу.

– Да, ведь я люблю отца моего ребенка. И думаю, всегда буду любить.

– Знаю, что он был героем. А я едва похож на него.

– Если ты хочешь пригласить меня в кафе, то нет. Если ты пригласишь меня с Эли, то я подумаю.

– Да, я обеспечу Эли всем необходимым. Все дети представителей правительства так или иначе будут защищены Обществом.

Я не ответила и стала заполнять документы дальше. Кроме отчета, у меня есть еще работа, которая интересует меня. Ведь надо проверить всех членов правительства, как они работают и чем занимаются, а если будут подозрения, то после писать Ламбру отчет.

– Кстати, вижу, что в отчете нет Ивана, – заметил Ламбр.

– Да, он паинька. Знаю, что ты следишь за ним и даешь ему бесполезную работу, но он способный.

– Когда-нибудь мне пригодятся его навыки. Сейчас нет необходимости.

– Понимаю.

Несколько минут тишины и заполнения документов, как Ламбру наскучило, и он отправился докучать другим людям дальше. Лишь сказал мне:

– Я все еще влюблен в тебя.

Я представила, что не слышала этого, и продолжила работу дальше.

Да, пару лет назад мы хорошо общались. Тогда же я познакомилась и с его братом. И тогда же поняла, какие они разные. Но уже в то время я увидела в Ламбре харизму и поняла, что он готов идти дальше, чем просто Гарвард.

А год назад Ламбр пригласил меня в кафе, я думала идти туда с дочерью, но он просил о встрече вдвоем. И тогда же я поняла, что до сих пор люблю отца своей дочери. Я ответила, что готова идти только с дочерью, потому что ее отец все еще в моем сердце. Ламбр не расстроился, а дал мне работу в Обществе. Я стала чуть чаще видеться с моим братом Михаилом, но он все же отдалялся от меня. Причину я так и не выяснила, а теперь Михаил стал моим заместителем по приказу Ламбра! Для моего брата это был поворот, но я заметила, что он не обсуждает его решения. Теперь мы работаем с друг другом, хотя простого общения практически не бывает, но работает он хорошо.

Стук дверь.

– Войдите, – ответила я.

В дверь вошел Михаил.

– Я сделал некоторые заметки, – сказал он мне, входя.

Он сел передо мной и положил бумаги на стол.

– Некоторые заместители министров не работают, а ходят в один бар. Там мой агент зафиксировал, что они намеренно не занимаются делами, потому что против затеи Ламбра. Но и не уходят с должностей, так как ждут возможности разоблачить нас.

Я начала просматривать бумаги, а пока изучала доказательства, Михаил продолжил:

– Я ведь просил тебя уехать, дела становятся опасными. Ламбр уже давно думал, куда тебя назначить, чтобы ты была близка с ним.

Я продолжала изучать бумаги, не замечая его слова, хотя меня удивило, что Ламбр давно хотел дать мне такую работу.

– Я понимаю, что Ламбр назначил меня к тебе, чтобы мы начали общаться, но я старался уводить тебя от такого общества. У тебя есть ребенок, а после Ливана я понял, что тебя надо оберегать от таких дел. И так достаточно потерь было в той войне.

Я подняла голову.

– Так ты волновался за меня? А как ты понимал, что Общество вдруг преобразуется в правительство независимого Бостона?

– Я слишком хорошо знаю Ламбра, точнее случайно узнал, а может, он сам сделал так, чтобы я знал больше, чем нужно.

– Так ты узнал того, чего не следовало?

– Да, теперь это не секретная информация, ведь я узнал, что он планировал сделать Бостон независимым, и то, что он тебя любит. Все это ты знаешь уже.

Я опустила глаза в документы.

– Так ты был против, чтобы он был со мной, поэтому ты решил держать меня подальше от Общества и начал отходить еще дальше от меня? Чтобы я просто переехала подальше от этого места?

– К сожалению, да. Я видел, какой сам по себе Ламбр. Было бы хорошо, если бы ты уехала в любом направлении, но я не мог просто сказать тебе прямо. Извини.

Я вздохнула. Теперь я понимаю его чувства. Но ведь можно было это сделать по-другому? Все это время я лишь думала, что он отдаляется от меня, а не о том, куда мне уезжать в случае опасности.

– Думаю, что Ламбр не так страшен, как ты видел его. Эмоции бьют по человеку, но это лишь его временная оболочка настроения. Когда наступит долгоиграющая опасность, тогда мы увидим его. И ты это знаешь по Ливану, который был осажден больше года. Ты видел, как война показывает истинный лик людей. Теперь наступает похожее время. Думаю, что Ламбр – мудрый человек. И я не боюсь его, я доверяю ему.

Михаил сидел с удивленным лицом. Его глаза выражали удивление, которое нельзя описать. Похоже, это был сильный удар, но мы взрослые люди, и надо говорить прямо.

Через минуту брат ответил:

– Если что, у меня есть знакомые, которые примут тебя в другом штате. Они тоже работают на Общество, так что Ламбр может согласиться на твой переезд, и я его смогу убедить в этом.

– Только в случае опасности Эли, – грозно ответила я, смотря прямо в глаза брата.

В одну секунду я увидела робость и хотела засмеяться, ведь я давно мечтала увидеть частичку истинного брата, каким он являлся в Ливане, а не скрытного, каким он стал в Обществе.

Несколько секунд, и он пришел в себя.

– Хорошо, если Ламбр нарушит обещание оберегать твою дочь, мы обсудим мое предложение.

Я кивнула в ответ. А после он забрал документы, которые принес, и тихо ушел. Видно, что его отчет о некоторых заместителях министров был лишь уловкой, чтобы прийти сюда. Все же, перед тем как он взял эти документы, я успела дочитать до места, где Ламбр написал карандашом: «В бар поставить своего человека вместо бармена, установить жучки, а с камер брать записи каждый день. Отчет мне сдавать каждый вечер в день посещения бара». Так что он ловко подловил меня и смог определить, сколько времени ему понадобится, чтобы я добралась до истины. По крайне мере я узнала ответ от брата, почему он просил меня уезжать и почему он стал отдаляться от меня. Но я не верила, что он испугался Ламбра. Возможно, это Ламбр его испугал. Что ж, теперь я знаю правду.