И родилась Вселенная

«Я смогла! Я птица Феникс. У меня все получилось».

Когда мама открыла Люсе, то с порога спросила:

– Что случилось, доча?

– А почему ты спрашиваешь? – Люся передала маме пакет с покупками и начала стаскивать сапоги.

– Ты сияешь!

Люся стала рассказывать маме о встрече с Сашей. О том, как справилась с собой.

– Умница! – мама поставила пакет на кухонный стол. – Правильный шаг.

– Думаешь? – Люся плюхнулась на табуретку.

– Я нахожу одни плюсы, – мама начала загибать пальцы. – Самое главное, обретенная свобода. Перед тобой открыты все дороги. Занимайся чем угодно! Потом, самые лучшие холостые мужчины мира теперь беспрепятственно могут сразиться за твою любовь. И, наконец, помня прошлые неудачи, ты более мудро выберешь достойного кандидата.

– Мамочка! Я не наблюдаю очереди из холостых принцев, жаждущих меня завоевать, – Люся покрутила головой по сторонам.

– Да зачем тебе принцы с их церемонными заморочками! – мама всплеснула руками. – Нужен нормальный здоровый мужик, который не боится взять ответственность за тебя, за семью.

– Такие еще бывают?

– Конечно! – мама повернула Люсю к себе и посмотрела пристально в глаза. – Верь в себя, иначе только Саши и будут попадаться.

– Я понимаю, мама, но нелегко.

– А ты выбирай, либо жить по прежним правилам, либо меняться и найти свое счастье. – мама постучала пальцами по голове. – Все проблемы человека здесь. Если сможешь перестроить свои мысли, то поменяется и образ жизни, а значит, и мужчины станут другими.

– Неужели так просто? – Люся не удержалась и быстро съела зефирку.

– Конечно! – мама улыбнулась. – Подумай над моими словами и не ешь сладкое перед едой. А сейчас зови папу с балкона, пусть картошку чистит.

Уже потом, ночью, лежа в бывшей детской комнате у родителей на диване, Люся размышляла над мамиными словами.

«Перестроить мысли? Я в книгах читала, люди борются за свою любовь, проходя преграды, преодолевая невероятное сопротивление. В конечном итоге, любовь побеждает. В книгах. Я тоже боролась, была терпеливой, нежной, внимательной, не слушала пересуды и мнение чужих людей. Что же я делала не правильно? А может просто не судьба? Причем здесь мои мысли?»

Вопросы мешали Люсе заснуть. Помучившись с полчасика, она села и решила разобраться.

«Так, любила ли я Сашу? Да. И до сих пор еще люблю. Любил ли он меня? Теперь уже не уверенна. С днями Рождениями всегда поздравлял с опозданием. Новый Год встречали по отдельности. Изредка ездили в рестораны. Однажды вместе слетали в Новосибирск в командировку. Мда, не густо. Но был ли он рядом в нужную минуту? Нет. У Саши находились важные планы, встречи, которые он не мог отменить. А я, как дура последняя, не решалась обременять любимого своими проблемами. Впрочем, я же сразу знала – он женат. – Люся в задумчивости почесала затылок. –Печальный итог. В независимость играла. Какие материальные интересы? У нас Такая любовь! Любовь не продается и не исчисляется подарками! Эх! Боролась за свое желание любить. Прямо, как в песне поется: «я его слепила из того, что было, а потом, что было, то и полюбила».

Люся сидела, подперев голову руками, и осмысливала неутешительные выводы. Сейчас, наконец, увидела очевидное – любовь с Сашей оказалась улицей с односторонним движением, причем, в его строну. На душе снова стало горько. Но именно в этот момент Люся сделала одно удивительное открытие – посмотрев правде в глаза, испытываешь огромное облегчение. Будто спала пелена, мешающая дышать и идти дальше.

«Почему я столько терпела? Зачем такой мужчина мне был нужен? Мало ли чего мужик может наобещать, если хочет продлить удобные для него отношения! Любовь штука иррациональная. Умом ее не поймешь, по формулам не рассчитаешь».

Люсе страшно захотелось съесть сладенького. Она вспомнила о зефире, достала пакет со сладостями. Затем подтащила кресло к окну и забралась в него с ногами.

«Каким должен быть ТОТ САМЫЙ?– Люся вздохнула и достала зефир.»

Ответа не нашлось. На несколько минут она глубоко задумалась

«Что главное в мужчине? Какими чертами характера он должен обладать? Во-первых, – Люсина рука снова потянулась к пакету с зефиром, – порядочность. Фу, хоть с чем-то определилась. Потом, хотелось бы видеть рядом с собой умного мужчину. А еще, не боящегося взять ответственность за семью. Три пункта есть».

Неожиданно на Люсю напал «чих». Высморкавшись, и размяв ноги она снова удобно устроилась в кресле.

«На правду чихнула, верным путем мыслю. Дальше денежные вопросы. Обязательно ли он должен быть богатым? Как показал печальный опыт – не обязательно. Наверное, важнее материальная стабильность, желание и стремление мужчины обеспечить семью всем необходимым. Тут мы подходим к следующему пункту. Хочу видеть рядом с собой заботливого и внимательного мужа!»

Люся снова сунула руку в пакет и с удивлением обнаружила отсутствие зефира.

«Вот так на нервной почве и поправляются. Уф! Больше думать про мужиков не могу. Много думать вредно. В психушку загреметь можно».

Люся еще раз с сожалением посмотрела в пустой пакет, потом с наслаждением вытянула ноги, потянулась и медленно встала с кресла.

«Такое чувство, будто уголь разгружала. Устала жуть. Самая трудная работа – работа над собой. Пожалуй, стоит повторить свое заклинание. Я – птица Феникс. Я возрождаюсь из пепла. У меня все получается. А теперь спать».

Люся в темноте добрела до дивана и, как только ее голова коснулась подушки, уснула.

4.

Ноябрь близился к концу. Люсина жизнь потихоньку входила в привычную колею. Временами, особенно когда она видела счастливых влюбленных, сердце сжималось от боли. Люся снова остро начинала чувствовать свое одиночество, но уже могла справляться.

«От того, что я снова впаду в уныние ситуация не изменится. Надо просто ждать свое счастье и быть к нему готовой», – твердила Люся, стараясь не поддаваться плохому настроению.

Однажды Люся вспомнила историю, связанную со своей знакомой. С Катей они вместе отдыхали в санатории на юге. Веселая девушка, легкая на подъем, любящая вкусно поесть и отдохнуть не давала Люсе заскучать. Но имелся у Катюши особенный пунктик. В редкие моменты, когда они выбирались в город за покупками, девушка первым делом летела в магазин нижнего белья. Причем, белье покупала всегда очень дорогое, выбирала долго и придирчиво. Люся успевала погулять и съесть мороженное.

После очередного похода в магазин Люся не выдержала и спросила:

– Слушай, Катюха, а зачем тебе столько красивых трусов и лифчиков? Твоему другу нравится?

– Причем здесь мой друг? Ну, его, надоел! – Катя передернула плечами. – Понимаешь, у меня есть одна теория. Из-за нее и страдаю.

Катя поправила солнцезащитные очки и продолжила.

– Видишь ли, никому неизвестно, когда встретится мужчина мечты. Не знаю, как у тебя, но в моем представлении, помимо стандартного набора чисто человеческих качеств, он еще обязательно должен быть богатым. А теперь представь – иду, значит, в легком платье через дорогу и тут меня не сильно, но все же сбивает крутой «Мерседес». Я, конечно же, падаю, платье мое задирается. Что увидит солидный мужчина? Правильно! Не какие-нибудь штопанные совковые панталоны! Он увидит дорогие красивые трусики. Уверена, такое зрелище любому точно понравится.

– Катюха! – Люся, удивленная услышанным, вытаращила глаза. – Зачем же сразу под машину? Так и инвалидом можно остаться! Нафиг ты потом миллионеру даже в дорогих трусах будешь нужна!

– Люська! Я про «Мерседес» в качестве примера рассказала. И в ресторане с ним могу познакомиться. Прикинь, сижу за столиком, на мне прозрачная шелковая блузочка. Ну, какому же мужчине не понравится сквозь тонкий материал разглядывать красивый бюстгальтер. Вначале глазами за белье зацепиться, потом меня разглядит, а там и до романа не долго.

– Наверное, ты права, – Люся в задумчивости отхлебнула минералки из бутылочки. – Но миллионера можно и в очереди встретить. Вдруг он за хлебушком решил для разнообразия сходить. А если на тебе в этот момент куртка и джинсы, то, что делать? Сквозь них белье не видать!

– Какая же ты глупая, Люська! – Катя вздохнула и укоризненно покачала головой. – Я же потом куртку и джинсы сниму!

– О! Об этом я не подумала.

– Вот в чем и вопрос! – назидательно сказала Катя и махнула рукой в сторону моря. – Думать надо всегда и всегда быть готовой к тому, что может случиться мужчина. Согласись, глупо если в нужный момент ты окажешься в драных трусах.

– Катюха, ты умная!

– Люська, я не умная, а предусмотрительная. Пошли лучше в море окунемся. Купальник на мне просто супер. Может именно сейчас в воде барахтается состоятельный одинокий мужчина. Не стоит заставлять его ждать.

– Думаешь? Весомый аргумент. Пошли.

После летнего отдыха, девушки некоторое время еще перезванивались, поздравляли друг друга с праздниками. Затем связь их постепенно прервалась и, Люся так и не узнала, помогло ли белье Кате найти своего миллионера.

«Всегда нужно быть готовой встретить своего мужчину. Молодец, Катюха, правильно подметила. Только как его узнать? На нем же не написано».

5.

Люся листала как-то вечером женский журнал.

«Почему женские издания такие ограниченные. Вот этот журнал, например. Из восьмидесяти листов – двадцать пять реклама косметики, еще двадцать пять посвящено тому, как ею пользоваться, оставшиеся тридцать о том, как мужчину охомутать, окрутить, увести и тем самым обрести личное счастье. Всеобщая ненормальность! Женщинам самооценку надо повышать, учить их быть сильными, счастливыми независимо от мужчин и обстоятельств, обретать смысл жизни в обычных вещах. Мне бы такая информация сейчас точно пригодилась».

Люся еще раз перелистала журнал и, окончательно убедившись, что ничего интересного нет, отложила в сторону. Под ухом мелодично запиликал телефон.

– Да, слушаю.

– Привет Люсьена. Это Тося, – монотонно ответил женский голос.

– И тебе привет. Узнала.

– На днях встретила Оленьку, и она сказала про твою депрессию от расставания с козлом Сашей.

– Уф! –чертыхнулась Люся. – Нет у меня уже депрессии, ну или почти нет.

– Знаешь, приходи сейчас в гости. Ты меня не раз выручала. Приходи. – все так же грустно, монотонно настаивал голос. – Я вот и пирог в печь поставила, через полчаса будет готов.

– Что ты сделала? – Люся от удивления чуть не выронила трубку. – Пирог?

– Ну, да. А что в этом удивительного? Нашла очень хороший, проверенный рецепт. Все. Жду. Вино тоже есть, не покупай.

– Хорошо, – только и успела ответить Люся. В ответ раздались короткие гудки.

Подруги познакомились еще в школе. Не то что бы дружили и были «не разлей вода», но жили в соседних подъездах. Не раз выручали друг друга в разных житейских ситуациях.

Тося по профессии филолог, работала в музее, в архивном отделе и это отложило отпечаток на характер. Прекрасно разбираясь в хитросплетениях древних языков и с закрытыми глазами ориентируясь в многочисленных рукописях и талмудах, девушка с трудом ориентировалась в обычной жизни. Готовить, шить, вязать, наводить красоту, то есть делать полагающееся каждой порядочной женщине, Тося не умела. Знакомые и родные записали было ее в старые девы. Но тут Тося удивила всех, выйдя замуж в три дня за молодого профессора, вдовца, однажды пришедшего в архив музея за какими-то редкими документами и влюбившегося в молодую женщину с первого взгляда. Жили они вместе уже четыре года душа в душу, понимая друг друга буквально с полуслова. Петр Ильич совершенно спокойно относился к полной нехозяйственности дражайшей половины, полностью взяв приготовление еды под свою юрисдикцию. Остальные житейские проблемы решала приходящая два раза в неделю домработница.

Зная о Тосиной «полной кулинарной неспособности» не понаслышке, Люся, приятно поразилась героизмом подруги, решившей собственноручно приготовить пирог, лишь бы сделать ей приятное. Но именно по этой же причине Люся не захотела рисковать, зашла в ближайший магазин и купила торт.

Открыли не сразу. Петр Ильич, чихая и кашляя, принял у Люси пальто и торт. В квартире стоял густой дым, сильно пахло горелым.

– Тося! У тебя пирожок подгорел? – Люся прошла на кухню и вопросительно поглядела на озабоченную подругу. – Апчхи!

– Он, зараза, – Тося удрученно развела руками. – Ничего не понимаю. Рецепт очень простой и верный.

– Девочки! – на кухню, размахивая мокрым полотенцем, зашел Петр Ильич. – Идите в комнату, поболтайте. Там уже проветрилось, а я чай поставлю и дым в форточку повыгоняю.

–А я тортик к чаю как раз принесла, – робко сказала Люся.

Тоська обиженно зыркнула на Люсю глазами, но ничего не сказала – крыть было нечем.

Когда подруги уселись на диван, Люся не выдержала и попросила у Тоси рецепт. Та быстро сбегала на кухню и принесла обрывок бумажки.

– А тебе зачем? – сконфуженно спросила Тося.

– Просто интересно– чего же так здорово горело, – Люся взяла бумажку и стала читать вслух. – Взбить три белка. Желтки растереть со стаканом сахара. Пока понятно. Так. Растопить полпачки маргарина и, когда остынет, смешать с желтками. Затем в полученную смесь осторожно ввести взбитые белки. Полстакана изюма промыть и добавить в полученную смесь вместе с чайной ложкой пекарского порошка. Осторожно перемешать. Выпекать при температуре 180 градусов в течение сорока минут. Понятно, то есть, ничего не понятно. Чего же так горело?

Люся еще раз вслух перечитала рецепт и замерла на последней фразе.

– Тоська! А про муку здесь ничего не сказано! Ты без муки пекла?

– Как написано на бумажке, так и делала! – испуганно отмахнулась Тося. – Без нее точно никак нельзя?

– Подруга дорогая, ты не пирог пекла, а яйца, взбитые с сахаром. Вот адская смесь и горела. Ой, умереть не встать! Кулинарка! – на Люсю напал неудержимый смех.

Тося, некоторое время сидевшая рядом с Люсей с обиженно поджатыми губами, начала потихоньку подхихикивать. Когда в комнату зашел Петр Ильич позвать девушек к чаю, то увидел их буквально лежащими на диване от дикого хохота. Он тактично, тихо постоял минуты три, давая подругам посмеяться, затем негромко кашлянул и сказал:

– Девочки, я накрыл на стол и открыл вино. Идите на кухню, там почти не пахнет, окно полностью открывал, – затем помолчал секунду и заметил. – Хорошо, Люсенька, что торт купили. Хотя, надо признаться, Тосенька очень для вас старалась.

Девушки, несколько затихшие, пока внимательно слушали речь Петра Ильича, на последней фразе снова взорвались от хохота.

Петр Ильич, глядя на них, вдруг резко дернул плечами и тоже громко рассмеялся, облокотясь спиной на дверь.

Придя после гостей домой, Люся пребывала в прекрасном настроении. Позвонила маме, рассказала про Тосин кулинарный шедевр, обсудила планы на выходные. Затем села в любимое кресло, включила телевизор и глазами наткнулась на идущую местную рекламу.

«Школа бального танца «Фейерверк», проводит набор в группу желающих научится танцевать вальс, танго, ча-ча-ча, румбу и другие танцы. Возраст учащихся от восемнадцати лет и старше. Стоимость обучения низкая. За справками обращаться по телефону 45-13-48 с 14 до 20 часов».

Люся несколько секунд переваривала информацию, тупо глядя на мелькающий экран телевизора. Затем, хлопнула себя по лбу.

– Елки-палки! Вот чем мне надо заняться! Эврика!

Люся вскочила с кресла, побежала в коридор за ручкой и быстро записала номер телефона.

– Эх! – с сожалением протянула Люся, посмотрев на часы. – Придется завтра звонить. Как бы ни позабыть?

Но внутренний голос уже шептал, что точно не позабудет. Неожиданно для себя Люся разволновалась, словно предчувствуя нечто большое и новое в своей жизни.

Танцами Люся занималась лишь в раннем детстве в хореографическом кружке при школе и то не долго. Занятия вела несравненная Виолетта Леопольдовна, жена одного из крупных местный военных начальников. В деньгах Виолетта Леопольдовна не нуждалась и работала только ради удовольствия. Модно подстриженные густые седые волосы всегда подкрашивала в то слегка голубоватый, то в розоватый цвета. В гардеробе дамы в основном присутствовали длинные клешеные юбки, тонкие дорогие шерстяные свитерки, изящные туфли на высоком каблуке и очень оригинальная авторская бижутерия. Как в жизни, так и на уроках Виолетта Леопольдовна не ходила, а скорее легко скользила по полу. Высокая, изящная, гибкая она совершенно выбивалась из образа простой советской женщины. Нестандартный образ женщины вызывал у маленькой Люси состояние полного стопора, из которого девочка выходила только по окончанию занятий. Сколько не билась над ее грацией Виолетта Леопольдовна, результат оказался практически нулевым. В конце концов, мама решила прекратить мучения и разрешила Люсе не ходить на кружок.

С того времени прошло много лет. Не смотря на довольно изящную фигуру и полное отсутствие лишнего веса, Люсина походка осталась несколько угловатой и неуклюжей. Мама нередко говорила дочери:

– Ты двигаешься словно слоник! Я в детстве народными танцами увлекалась. Семь лет в ансамбль проходила. Папа великолепно вальсирует. В кого ты у нас такая?

Люся обреченно вздыхала и отвечала:

– Вероятно, у меня произошла генная мутация

Наступил долгожданный завтрашний день. Люся еле дождалась конца обеда и когда часы пробили ровно четырнадцать ноль-ноль, набрала заветный номер.

– Алле! – чихнула трубка.

– Это школа бального танца «Фейверк»?

– Она самая, дочка, – ответил старческий голос и снова чихнул. – Простуда проклятая замучила.

– Будьте здоровы! – сочла нужным пожелать Люся. – Я, собственно, по объявлению звоню. Мне бы хотелось уточнить, с какого числа занятия и какая стоимость.

– Сейчас, дочка, погодь минутку, тут бумажка лежит, прочитаю. Ага. Занятия с пятого декабря. Начало в восемнадцать часов. Стоимость обучения пятьсот рублей в занятие. Вроде все.

– Спасибо большое!

– На здоровье дочка! Приходи. Нюта из любого танцора сделает. Не пожалеешь.

– Еще раз спасибо.

Люся положила трубку и увидела в зеркало, как горят щеки. Такое бывало, только при сильном волнении. Вдруг нахлынуло чувство радости. Царящая в душе пустота дрогнула и несколько сдала свои позиции. Когда начала меняться жизнь? В тот день, когда она рассталась с Сашей? В момент осознания, какого мужчину хотела бы видеть рядом с собой? Люся ощутила – худшее минуло. Дверь в будущее, которую она так судорожное искала в последние три месяца, нашлась и, более того, открылась.

Боясь сглазить, Люся три раза сплюнула через левое плечо.

«Я – птица Феникс. Я возрождаюсь из пепла. Я все могу. У меня хватает сил».

Для большей уверенности Люся повторила уже привычную для нее аффирмацию несколько раз. До пятого декабря оставалась неделя.

6.

Второго декабря, не успела Люся закрыть за собой дверь квартиры, следом буквально ворвалась Оленька.

– Люська! Помогай! Дай номер твоего Стася!

– Ничего он не мой! – заворчала Люся, отодвигая Оленьку от порога, чтобы снять обувь. – Я уже с Сашкой успела расстаться, проваландавшись с три года, а вы все твердите: «Твой Стась, твой Стась».

– Ну, разбурчалась! – Оленька уперла руки в боки. – Прямо, бабка старая.

– И тебе, здравствуйте! – Люся сделала низкий театральный поклон. – Может, для начала боты снимешь и в комнату пройдешь

– Может и пройду, – хмыкнула Оленька и начала раздеваться.

Люся быстренько поставила чай, выкатила из угла журнальный столик, выложила на тарелки фрукты с зефиром.

– Рассказывай, зачем тебе мой Стась! –Люся взяла яблоко и смачно надкусила.

– Слушай, не поверишь! Мы в такую историю влипли, жуть. У меня в жизни подобных неприятностей не было, – Оленька налила чай и тяжело вздохнула. – Дело обстоит так.

Оказалось, накануне Ванька гулял во дворе с многочисленными друзьями. Замерзнув на улице, мальчик позвал детей домой отогреваться. Дежурила по ребенку мама Игорька. Увидев толпу ребят, ввалившуюся в квартиру, она быстро сообразила, что они скоро захотят есть. Сунув детям для начала по яблоку и выставив кулек баранок, бабушка побежала в магазин за сосисками, строго настрого запретив Ваньке показывать гостям попугая. Но запретный плод сладок. Через полчаса она вернулась и с порога услышала матерные напевы экзотической птицы. Дети звонко хохотали. Бабушка вначале охнула, а затем ловко перевела интерес детей от попугая к обеденному столу и происшествие, казалось бы, прошло без последствий.

Но, как всегда в жизни, вмешалось всесильное «бы». Вечером к ним нагрянули четыре разъяренные мамаши, утверждающие, что их донельзя приличные дети после похода в гости стали материться. Верховодила всеми Анна Петровна, женщина крайне нервная и дерганная, по причине происходящего в ее семье скандального развода с загулявшим мужем.

– Бардак! У нас, отродясь, матерного слова никто в доме не сказал, а тут сын мне песни неприличные поет, – громко сипела она, широко вытаращив глаза. – Причем и врать стал, мелочь пузатая! Утверждает, будто попугай их непристойностям учил. Что здесь происходит? И материться учат, и врать за какой-то час! А с виду такие приличные люди! Безобразие!

– Да, да! – поддакивали другие мамаши и согласно кивали головами.

Стоящие в коридоре Игорек, его мама, Оленька и Ванька, не имеющие возможности даже вставить слово, подавленно молчали, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы на вас жалобу в милицию напишем и еще в опекунско- попечительский совет обратимся! – не переводя дыхание, продолжала сипеть Анна Петровна. – Пусть проверят, как вы со своим ребенком обращаетесь, в каких условиях он воспитывается! Мат разъедает душу! Уж поверьте мне, преподавателю русского языка и литературы. Вначале мат, потом разврат! У нас интеллигентные семьи и мы не позволим портить своих детей. Растление малолетних какое-то!

Последняя фраза ораторши подействовала на Игорька отрезвляюще. Он мигом пришел в себя и буквально взревел:

– Что? Растление малолетних?!

Анна Петровна, встретив достойный отпор, разом замолчала.

– Сейчас я вам растлителя продемонстрирую! – Игорек метнулся в дальнюю комнату и вынес оттуда завешанную плотным покрывалом клетку. – Любуйтесь, милейшая!

Только Тяпа увидел свет и, самое главное, многочисленную публику, тут же громко начал демонстрировать свои сомнительные способности.

Пришедшие мамаши очумело таращились на пернатого. Наконец одна из родительниц не выдержала и удивленно спросила:

– Он только так и разговаривает? Ужас какой! Зачем он вам?

– Зверюга досталась нам в наследство, – несколько успокоившись, угрюмо пояснял Игорек. – Что прикажете сделать? Может, башку свернуть? Или в форточку выбросить, усыпить и удалить голосовой аппарат?

– Разве можно так с живым существом! Он не виноват! – возмущенно всплеснула руками мамаша.

– Тогда, добрая наша, возьмите сие бесценное сокровище себе и расстанемся друзьями! – Игорек протянул женщине клетку с попугаем.

– Не надо мне! – мамаша резко отстранилась. – У меня аллергия на птиц.

– Понятно, – усмехнулся Игорек. – У вас аллергия, а у нас, значит, растление малолетних. Добрые все такие.

– Причем здесь добрые! – снова оживилась Анна Петровна. – Но, согласитесь, не педагогично если дети матерятся!

– Вы, знаете, наш сын, слышит попугая каждый день, но такими словами не пользуется. – вставила свое слово Оленька. – Может дело не только в нашем попугае? Мы, конечно, приносим извинения за происшедшее, но птицу уже не перевоспитать. Правда, Анна Петровна, если такое и под силу, то только вам.

– Вы издеваетесь? – Анна Петровна набрала полную грудь воздуха, чтобы продолжить тираду, но ее прервали.

– Ни в коем случае! – Оленька приложила руку к сердцу. – Совершенно серьезно, мы даже денег заплатим за работу.

– Ну, знаете ли! – Анна Петровна от возмущения чуть не топнула ногой и направилась к выходу. – Я все-таки напишу на вас жалобу! Нельзя такие вещи пускать на самотек!

Остальные мамашки поплелись за ней. Почти на выходе одна из них обернулась и тихо сказала:

– Я вам сочувствую. Террорист дома. Извините за поздний визит. Надеюсь на более приятную встречу.

– Спасибо, – Оленька улыбнулась в ответ и закрыла дверь.

Люся смеялась до слез, в то время, как Оленька, пересказывая происшедшее, от расстройства выпила три чашки чая.

– Чего хохочешь? Мне совсем не до веселья. Эта грымза точно жалобу в милицию напишет. Она из-за развода на весь мир злая, – Оленька глотнула чай. – Так и знала, накаркает глупая птица нам неприятностей. Да хватит уже хохотать.

– Умереть не встать! – простонала Люся, переводя дыхание. – Вашего Тяпу давно надо за деньги показывать любителям русского фольклора. Озолотились бы.

– Смешно ей, – отмахнулась Оленька. – Давай телефон твоего Стася. Он же юрист хороший. Мне срочно нужна консультация!