Дом Злодеяний. Тайны Мертвого Леса

От слов писательницы на лице мужчины появилась тень улыбки, едва уловимая, что странно, ведь речь шла о смерти. Он тихо усмехнулся и пару секунд смотрел в пол, будто что-то анализируя у себя в голове.

– Вы верите ему? – спросил он, все еще не поднимая головы.

– Что?

– Магия, мисс Корро. Вы верите в рассказы своего дедушки?

– Мне нравится думать, что нас окружает больше, чем мы думаем и видим.

– Что Ренард сказал вам, когда дал адрес этого дома? – серьезно спросил мужчина, складывая пальцы домиков перед собой.

Их разговор теперь больше напоминал допрос с пристрастием.

– Что я смогу найти здесь историю, ошеломительный сюжет.

Молодой хозяин снова несколько секунд вглядывался в лицо рыжеволосой гостьи, будто решая для себя что-то, будто пытался найти ответ в ее глазах на свой немой вопрос. Его напряженные скулы говорили, что ему тяжело дать волю тому, что он знает. Как будто слова были хищным зверем в клетке, а его язык был ключом.

Люсиль же старалась не уступать его пытливому взгляду. Она бегала глазами по его лицу, пытаясь понять, почему ей так неуютно рядом с ним и от чего одновременно ей хочется встряхнуть его за грудки, чтобы он рассказал ей все о себе. Она было даже подумала, что, возможно, он ненастоящий. Что этот незнакомец, дом и все в нем просто плод ее дикого воображения и излишнего переутомления. Может быть, стоит ей подойти к нему и прикоснуться, и он сразу же исчезнет, а особняк сдует ветром.

– Ренард не соврал вам, – его голос теперь напоминал уличного рассказчика страшных сказок. – Я расскажу вам одну историю.

– Историю о чем?

– О тех, кто жил здесь когда-то очень давно.

– Я буду и этому рада, – она быстро достала свои разноцветные ручки и блокнот, раскладывая все только в ей понятном хаосе.

– Усаживайтесь поудобнее, мисс Корро. Рассказ будет долгим.

Обычные ночи в маленьком городе

13 Октября 1909

На удивление, середина осени была довольно теплой, но сырой и туманной. Земля все время была рыхлой и полной червей после холодных дождей, деревья постепенно переодевались в красно-желтые наряды, а их опавшая листва на земле напоминала золотую ковровую дорожку. Лес здесь напоминал затерянный волшебный дворец, где стволы деревьев были массивными колоннами, а звездное небо напоминало расписанный золотыми красками потолок. Коварная ночь неторопливо воровала минуты у доверчивого дня, животные и лесная нечисть не спеша готовились к зимним жестоким холодам.

Это была обычная, можно даже сказать, заурядная ночь со вторника на среду. Пару часов назад пролил очередной промозглый дождь. По земле зловещими руками карабкался плотный прохладный туман. Тучи постепенно рассеивались, давая луне увидеть свои обширные владения. Весь город и его окрестности уже давным-давно видели сны и даже не подозревали, что кто-то в такое позднее время усердно работал на кладбище.

– Агата, милая, копай, пожалуйста, аккуратнее. Ты можешь повредить гроб, – снисходительно попросила Розалинд, делая очередной рывок лопатой. – Люди ведь старались, сколачивали.

– Сама знаю! – гневно ворчала ведьма. – И вообще, я не должна этим заниматься! Твоя работа – копать, а моя вскрывать.

Агата по натуре своей была самой настоящей леди. Грязная работа, вроде копаний в земле претили ей также сильно, как и готовка на кухне.

– Ты сама захотела пойти со мной! Теперь работай. Это не только мне нужно, – каждый раз, когда они собирались на подобные дела, происходили такие гневные перепалки. Это уже была добрая традиция для них.

Роза привыкла работать одна. Ей больше по душе было одиночество, когда по ночам она слышала лишь шелест гниющих листьев под ногами и карканье ворон над головой. Но когда нужно было откапывать свежий труп, ее было не остановить. Она всегда просилась пойти вместе с ней, а та никак не могла ее переубедить. Агата была единственной среди всех ведьм, кому она не в силах отказать.

– Подай лом, пожалуйста, – приторно вежливо попросила Розалинд, когда из-под сырой червивой земли показалась деревянная крышка. – Это ведь тебе несложно?

Агата скучающе протянула ей инструмент. Девушка аккуратно стала вскрывать недавно закопанный гроб. Запах стоял ужасный, настолько отвратительный, что внутренности просились выйти наружу, но Эгги вдыхала эту вонь полной грудью. Ей доставляло дикое удовольствие работать с людьми, и не только с живыми.

При жизни Агата Вегнер очень хотела стать врачом и изучать человеческую анатомию. Её непреодолимо тянуло к людям, она всячески хотела помогать им и быть нужной. Но девушка не успела воплотить свои мечты в реальность. Со временем, она стала замечать за собой определенные странности, что она может передвигать предметы силой мысли или видеть, кому они принадлежали и из чего сделаны. Когда ей исполнилось восемнадцать, она рассказала своей семье о том, что с ней происходит, но родители были уверены, что их дочь сошла с ума и отправили ее в лечебницу, где девушку всячески истязали на протяжении двух лет. Доктора задавали ей всего лишь один единственный вопрос: «Ты все еще можешь передвигать предметы?». Ее ответ всегда был один и тот же: «Да». В конце концов, сердце Агаты не выдержало пыток, и она умерла в 1724 году, когда ей было двадцать. Попутно она унесла жизни десятерых человек. Если бы Роза и Грейс тогда вовремя не вмешались, то и она бы не выжила.

Впрочем, странности были не только у нее одной. Они были у всех ведьм, проживающих по адресу Бонс Стрит, 13. К примеру, Луиза играет в карты только в нечетные дни месяца, не обосновывая причины. Грейс иногда может вспомнить какую-то историю из жизни и начать рассказывать ее вслух. Но вот, кому? Никто не знал. Она может рассказывать истории даже тогда, когда в доме никого нет. Шарлотта ненавидит дождь, и каждый раз, когда тучи над городом начинают сгущаться, она запирается у себя в комнате, пока последняя тучка не исчезнет. Для Англии солнечные дни – редкость, поэтому Шарлотта почти всегда сидела дома, а выходила лишь в крытый сад, чтобы заняться своими растениями. Селена часто носит две пары очков, хотя ей вполне достаточно и одной. Малышка Фло в силу своего характера, который не поддается никакой логике, меняет тембр голоса несоответственно ситуациям. По большей части всегда повышает его. Роза, наверное, из всех была самая причудливая. Она могла принести в дом чью-то часть тела и оставить ее на столе. Остальные домочадцы уже много лет спокойно относятся к таким выходкам. В конце концов, у нее тяжелая работа. Любой бы на ее месте уже давным-давно сошел бы с ума.

С крышкой гроба было, наконец, покончено. Внутри безмятежно покоилась девушка лет тридцати девяти или сорока. Ее глаза были навечно закрыты, темные грязные волосы копной лежали на подушке, а руки аккуратно были сложены на груди.

Розалинд раскрыла тоненькую папку из плотной бумаги, которую она на время позаимствовала в городском морге, и бегло пробежалась по написанному.

– Мириам Бичем. Умерла от сердечного приступа пять дней назад в возрасте тридцати восьми лет. Бедняжка, – ведьма захлопнула папку и убрала обратно в сумку. – То, что нужно.

– Как цинично с твоей стороны, – осматривая усопшую, фыркнула Агата.

– Цинизм придумали именно для таких случаев. Это привилегия. Мне по должности положено быть циничной.

– Привилегированная особа из тебя так себе.

– Что там просили Фло и Шарлотта? – поинтересовалась Роза, небрежно поправив рукой свои светлые волосы, которые все время бестактно лезли ей в глаза.

Агата достала из сумки список, бегло пробежалась по нему глазами и вытащила свой набор медицинских инструментов, который для нее сделала сестра много лет назад. Она ловко спустилась вниз, изящно засучила рукава своего бордового платья и приступила к любимой работе.

Девушка всегда удивлялась, как можно было надевать платье, когда идешь на кладбище откапывать могилу. Это ведь жутко неудобно и непрактично. Да и потом, мертвые ее красоту не оценят.

Агата была довольно эксцентричной особой. Она сочетала в себе дьявольскую красоту и манеры самой утонченной аристократки. Ее длинные волосы цвета пшеницы с проблесками корицы доходили ей до самой поясницы и при быстрой ходьбе тянулись за ней шлейфом. Ее большие глаза часто выглядели по-разному. Иногда они были зелеными, словно луговая трава в сентябре, то напоминали цвет быстротечной реки, были такими же голубыми и прозрачными. Она была такого же роста и телосложения, что и Розалинд, но более пышногрудой, что делало ее еще более привлекательной. Мужчины в Грейвтауне таскались за ней полчищами, почти не давая прохода. Она же снисходительно принимала все, что они ей предлагали.

Роза вылезла из могилы, поправила свой серый строгий кафтан с бронзовыми пуговицами и закурила, облокотившись на холодный каменный крест. Наблюдать мертвых Розалинд привыкла. Не сразу, но ее перестало накрывать чувство тошноты и отвращения.

В отличии от сестры, она была более «обычной». Поклонники никогда не толпились перед ее окном. В зеркало она смотреться не любила, потому что отражение ее особо не радовало. На ее щеках никогда не сиял румянец, а под глазами часто были темные пятна от недостатка сна и измождения. Тело ведьмы покрывали шрамы разной давности и формы. Раны, полученные от темной магии, заживали весьма плохо. Она приносила подобные трофеи почти каждый раз после схваток с нечистью. Какие-то были незначительными и блеклыми и постепенно исчезали, а остальные же, более глубокие и большие, оставались с девушкой навсегда, уродуя ее вечно бледную кожу. Девушку много лет раздражали ее длинные по пояс тяжелые волосы, которые по цвету напоминали нежный оттенок лепестков белой розы, и она обрезала их чуть нижу плеч. Теперь по утрам ее прическа больше походила на львиную лохматую гриву.

– Итак, нам нужно три пальца левой руки: большой, указательный и мизинец, – девушка ловко переломала хрящи пальцев и быстро отрезала их. – Далее у нас по списку: сердце, правая почка, язык и левый глаз.

Она не церемонилась. Колдунья все делала быстро. Одним длинным разрезом она вскрыла живот и грудину умершей и стала перебирать ее внутренности так, словно искала что-то в стоге сена. Все ненужное девушка отбрасывала в сторону. Агата всецело наслаждалась процессом, хруст ломающихся костей был для нее мелодичной песней. Было в этом что-то мерзкое, бесчеловечное и очаровательное. Приятно наблюдать человека за любимой работой.

– Зачем им столько? – вымученно простонала ведьма, потирая переносицу. – Такое ощущение, что они решили собрать человека по частям у нас дома, а теперь добирают материал.

– Шарлотта должна выполнить два заказа на любовное и молодильное зелья, а Флоренс вроде бы говорила, что хочет поэкспериментировать с чем-то. Снова, – Агата говорила отстраненно, потому что процесс вскрытия завлек ее с головой.

Ведьма устало выдохнула и посмотрела на небо. Луна царственно осматривала свое земное королевство, а все живое поклонялось своей королеве. Она немного приспустила свои темные очки. Ее притягивало манящее мерцание звезд в кромешной темноте. Это было нерукотворной магией, которую почти никто не замечал.

Розалинд любила ночь. Может быть ее притягивала магия и таинство ночи, а может быть, потому что ее убили ночью перед ликом луны в 1713 году. Ей было всего двадцать лет. Родители нашли для нее хорошего состоятельного жениха и скоро должна была быть пышная свадьба. Но какой-то черт дернул ее прогуляться ночью. Четверо наемных пьяниц подкараулили ее на одной из городских улиц. Один из них быстро и безжалостно свернул ей шею, чтобы та не кричала и не сопротивлялась. Роза даже опомниться не успела, как умерла. А остальные намеревались совершить непростительное с ее еще теплым телом. Ведьмы чудом успели спасти ее и перенести в дом номер тринадцать на Бонс Стрит.

Как потом выяснилось, нападение на девушку подстроил ее будущий муж, который не захотел на ней женится. Ему по душе больше пришлась старшая сестра Розы Марианна, которая в свою очередь тоже желала девушке смерти.

Дар выбрал ее, как и остальных. Удивительно несчастное совпадение. Роза стала некромантом. В доме на Бонс Стрит она занималась спиритическими сеансами. Люди, приходившие сюда, просили связаться с их умершими близкими или провести обряд экзорцизма, если происходило вселение. За свои услуги Роза всегда брала очень высокую плату. Она могла попросить что угодно, начиная от денег, и заканчивая душой. Мертвых нежелательно было беспокоить после смерти, потому что чаще всего души начинали злится и пытаться вернуться домой, попутно пугая или убивая людей.

Помимо этих обязанностей, она была охотницей за нечистью. Девушка отлавливала тех, кто пробирался на их территорию. Это же занятие доставляло ей огромное удовольствие. Охота была азартной игрой без правил, в которой девушке не было равных. Ей двигали инстинкты убийцы и хищника. Когда она преследовала своих жертв, ее темная сущность ликовала и требовала безжалостного кровопролития.

– Долго еще? – поинтересовалась ведьма, выпуская табачный дым изо рта.

– Я уже закончила. Можешь закапывать, – устало сказала Агата, вытирая платком испачканные по локоть в крови руки.

Ведьма неторопливо стала закапывать гроб обратно. В отличии от Агаты, настроение у колдуньи было скверное. Было уже за полночь, луна тускло освещала тихое кладбище, а вороны, как всегда, переговаривались между собой неприятными голосами. Обычно Роза в такой обстановке чувствовала себя прекрасно и легко, но сейчас нескончаемый поток бесполезных сплетен от сестры приводил ее желваки в движение. Она была бы прекрасна в роли оратора, но она ведьма-телекинез.

– Эй, чумная, ты меня слушаешь? – гневно зарычала собеседница.

– Да, – серьезно протянула Роза, пытаясь сделать вдумчивое выражение лица, будто Агата рассказала ей что-то настолько важное, что над этим стоит задуматься.

– Врешь, проклятая! Что последнее я сказала? – ведьма уперла руки в бока, и сдвинув брови к переносице, пыталась придать своей физиономии оттенок негодования.

– Ты спросила, слушаю ли я тебя, – ехидно ухмыльнулась девушка и продолжила засыпать могилу.

– Я тут распинаюсь перед ней, рассказываю ей самые свежие новости, а она нос воротит! Вы посмотрите на нее! – Агата развела руки в стороны и обратилась к молчаливому кладбищу в поисках поддержки.

– Я, в отличии от тебя, делом занята, а не сотрясаю воздух.

Наконец-то, она победно прихлопнула сырую землю лопатой и отряхнула руки.

Ведьмы встали лицами к каменному надгробию, и Роза стала читать заклинание для упокоения души, чтобы она не ходила по земле, не озлобилась на них и нашла покой в ином мире. Да, они были аморальными женщинами, да, они заимствовали некоторые органы и части тела у мертвых, но все же, «спасибо» они говорили. Им казалось, что этого было вполне достаточно, ведь они им все равно уже не нужны, так зачем добру пропадать. Верно?

Собрав все вещи, девушки направились обратно домой. Идти нужно было не долго, всего около получаса. Их дом находился на юге в окрестностях города Грейвтаун. Но кладбище располагалось за городом на севере. Эта местность была очень плодородной, начиная от растений, минералов, и животных, заканчивая богатыми клиентами со своими причудами. Погода здесь практически всегда была одинаковой, достаточно туманной и сырой, в меру дождливой и редко солнечной. Розалинд иногда казалось, что осень никогда отсюда не уходит. Это ее несказанно радовало, потому что остальные времена года она не любила, за исключением, может быть, весны, когда снег уже растаял и деревья медленно начинают просыпаться ото сна.

– Роза, сделай лицо попроще, умоляю. Смотреть невозможно. Ты похожа на каменное изваяние, – Агата, как всегда, была в своем репертуаре. – Точь-в-точь как приторно печальный ангел на надгробии мистера Орунфа.

Ее манера общения с людьми была похожа на средневековую пытку, когда человеку выбривали островок на затылке, фиксировали его голову и тело в таком положении, что он больше не мог его сменить и сажали на стул в одиночной комнате под медленно падающие ледяные капли воды. Спустя некоторое время люди сходи с ума от чувства того, что их мозг начинается сжиматься. До сумасшествия их доводило одиночество, чувство безысходности и однообразия. Вот и Агата таким образом доводила Розу вот уже очень много лет.

– На свое лицо посмотри, выдра! – эти словесные перепалки были вечными, но никто никогда всерьез не обижался.

– Будешь так выражаться, тебя ни один мужчина замуж не позовет.

– Если ты больше чем за столетие не поняла, то скажу еще раз – мне не нужен мужчина! – гневно сопела Розалинд. Эту тему разговоров она, пожалуй, не любила больше всех остальных. Ее в ужас повергала мысль, что за ней будут ухаживать, делать комплименты и просить взаимности.

– А как же твой одержимый? – Эгги задорно пихнула ее локтем в бок и присвистнула.

– Агата! – строго рявкнула ведьма. Ее рука сама по себе сжалась в кулак, а нервы напряглись, словно струны на арфе. Когда речь заходила об этом человеке, ведьма полностью теряла над собой контроль. – Я же просила не говорить о нем!

Это было около ста сорока лет назад. Розалинд тогда долго выслеживала сбежавшего злого духа, пока след темной магии не привел ее в Лондон. Ей удалось добиться приглашения на прием в качестве «гадалки». Высший свет любил потешиться подобными спектаклями и удовлетворить свое эго. Она попала в самый эпицентр ярмарки тщеславия. Избалованные аристократы, молодые наследники и впечатлительные дамы, ищущие себе богатых мужей. Сосредоточение всех возможных человеческих грехов. Именно таких людей постоянно что-то не устраивало, именно такие люди хотели объять необъятное, именно такие люди были самыми несчастными.

Роза тогда устроила теневое представление, перепугав всех аристократов до смерти. Но лишь один человек не был напуган. Мужчина завороженно наблюдал, как ведьма манипулирует тенями, пропуская их сквозь тонкие пальцы, как она укрощает их словно ядовитых и опасных змей. И это был Томас Шейфорд, чье лицо было прекраснее падшего ангела, длинные волосы были чернее самой ночи, а его походка напоминала величавую львиную поступь. У Розы сложилось ощущение, что этот человек знает секреты каждого в зале и ее в том числе. Это подкупило колдунью еще больше. Его изумрудные глаза смотрели прямо в душу, изучая самые темные ее закоулки.

Ведьма сразу поняла, что именно его душой завладел демон. Ситуацию осложняло то, что сам юноша был инициатором сделки с нечистым, поэтому разорвать ее было практически невозможно. Тем более, что он и так прожил дольше положенного и натворил достаточно дел по воле темного существа.

После их первой встречи, он стал ухаживать за девушкой, а она отвечала ему взаимностью и в конце концов бесповоротно влюбилась. Они проводили много времени вместе, подолгу гуляли и разговаривали обо всем на свете. Но ведьма понимала, что он не жилец и история та закончилась хуже, чем ей бы того хотелось. Томас был единственным мужчиной за всю ее долгую жизнь, кто пробудил в ней теплые и трепетные чувства.

– Могу поспорить, что это была твоя лучшая работа в жизни! – Агата громко захохотала и обхватила себя руками не в силах сдержать бурные потоки смеха.

Она была из тех людей, которые не могли упустить ни единой возможности позлорадствовать над кем-то. Это, как и занятия с мертвечиной, доставляли ей недюжинное удовольствие. Роза немного замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Агата, почти перестав смеяться обернулась на нее и хотела сказать что-то еще, как не успела она опомниться, полетела в свежевырытую могилу.

– Ополоумела?! – теперь ведьма, скрючившись сидела в глубокой яме. Все ее платье было вымазано в земле, а лицо испачкано грязью. – Ты могла меня убить!

– С превеликим удовольствием убила бы тебя, но, к большому сожалению, ты уже мертва, – усмехнулась Роза и прогулочным шагом пошла дальше.

– Да я тебе сейчас …, – не успела она договорить свою угрозу, как девушка остановила ее жестом руки. – Что такое?

– Мы не одни.

– Не считая мертвых и твоего непомерного эго?

Некромант стянула свои очки, чтобы лучше видеть и стала медленно осматриваться по сторонам, пытаясь найти источник тонкого запаха меда. Тягучий сладкий аромат был едва уловим. Роза прекрасно знала, кому принадлежит подобный запах. Но это знание ее нисколько не радовало.

Ведьма медленно вытащила револьвер из-за пазухи и взвела курок.

– Что ты чувствуешь? – выглядывая из ямы, поинтересовалась Агата.

– Сделай одолжение, возьми пример с мисс Бичем.

– Что?

– Оставайся в могиле и не мешай мне.

– Твой каламбур в данной ситуации совершенно не уместен, – ведьма недовольно скрестила руки на груди и обиженно отвернулась.

Вокруг была кромешная темнота, даже бледное свечение луны и слабого фонаря не помогали уловить их незваного гостя. Пройдя еще пару шагов ближе к деревьям, ведьма замерла и уставилась прямо между двух массивных дубов перед собой. В миг все звуки из мира исчезли и время, словно замедлилось.

– Попался, красавчик.

В этот самый момент из темноты на девушку с оглушительным ревом набросилось огромное существо около четырех метров в длину и полутора в высоту, отдаленно напоминающее серо-черную собаку без шерсти. Одним большим прыжком оно почти достигло колдуньи, но она быстрым движением опустилась на колени, головой почти касаясь земли, и выстрелила. Пуля, пропитанная ядом гремучей змеи и отваром из листьев бузины, вошла нечисти точно под правую переднюю лапу. Существо издало протяжный стон боли и отлетело в сторону.

Некромант подскочила на ноги и молниеносно развернулась к существу на каблуках, готовясь стрелять снова. Перед ней во всей своей отвратительной красоте стояла Адская Гончая. Исчадье Ада. Из пасти существа стекала вязкая слизь, длинные когти впивались в сырую землю, а глаза, полные животной ненависти, светясь, смотрели прямо на Розалинд.

Пуля, которая застряла под его лапой, разъедала его плоть, но недостаточно быстро.

– Стреляешь по своим? – голос был грубым и хриплым. – Нехорошо.

– Я не одна из вас, выродок.

– Неужели, Рука Дьявола? Разве не Исчадье Ада ты видишь каждый день, когда смотришься в зеркало?

– Как жаль, что в Аду нет зеркал, чтобы ты мог увидеть свою прелестную мордашку. Но ничего, позволь, я ее подправлю.

Выстрел. Существо увернулось влево, стремительно бросилось на Розу и повалило на землю. Револьвер отлетел в сторону на несколько метров от нее. Ей было не дотянуться.

– Тебе всех не перебить, – нечисть склонилась прямо над лицом девушки. Лапы сдавливали ее руки, не давая пошевелиться. – Переходи на нашу сторону. Тебе все простят, кошмарик. Хватит бегать от себя самой.

Монстры с того света всегда чувствовали проклятую кровь Розы. Каждый раз, когда ей приходилось сталкиваться с гончими, вервульфами или другой нечистью, которая могла говорить, они манили ее присоединится к ним, стать таким же чудовищем, как и они сами, принять темную сущность, которая часто скреблась в душе.

Львиная доля из них изначально была людьми, но те заключили сделку с потусторонними силами, были прокляты или обращены по неволе, поэтому обратно в человеческую форму вернуться больше не могли. Темная и грязная магия отравляла их изнутри и заставляла подчиняться хозяевам.

– Размечтался! – рявкнула ведьма и ногами резким толчком перекинула нечисть через голову, перекатываясь на корточки. – Как ты посмел зайти на нашу территорию? Тварям вроде тебя здесь места нет! Ты нарушил закон!

– Ты не смеешь мне указывать, полукровка!

Полукровкой ее не называл только ленивый. Розалинд молниеносно приходила в бешенство от подобного оскорбления. Все, кто в такие моменты находился рядом, были обречены.

Существо оскалилось и снова яростно ринулось на ведьму. Точный удар в морду чудовища, и оно отлетело к деревьям, снеся два надгробия почти до оснований, попутно пролетая над головой Агаты, которая с интересом наблюдала за схваткой, словно с первых рядов в театре. Девушка метнулась к лежащему на траве револьверу, как пантера, перекатываясь через голову на землю. Гончая была совсем близко и прыгнула на Розу, но та успела сделать меткий выстрел между глаз монстра.

Тело собаки обрушилось на нее всем весом, забрызгав кровью ее лицо и одежду.

– Дьявол! Это был новый костюм, – скрепя, провыла девушка, оглядывая придавившую её тушу.

Она брезгливо спихнула с себя труп и встала на ноги, пальцами поддевая свой плащ, чтобы оценить весь ущерб.

Агата, все еще сидящая в могиле, изящно взмахнула ладонями и ее тело, словно дымчатые змеи, обвили красные завитки магии. Она выпорхнула из ямы и легко приземлилась на землю, точно бабочка на цветок. Девушка чертыхнулась и стала отряхивать свой наряд от пыли и грязи.

– Ты немного испачкалась, – сестра протянула ей зажатый между двух пальцев чистый платок. Розалинд, вымазанная слизью и кровью, посмотрела на нее так, будто та издевалась над ней.