Мама бастарда для миллионера

– Живо переодеваться! – громогласно командует Аркадий, при этом хлопает ладонью об ладонь, привлекая ещё большее внимание к своей персоне.

Все сотрудники зала спешат укрыться в комнате для персонала, чтобы сменить одну форму на другую, более свежую и кипельно-белую. Как-только все тридцать человек переодеты и готовы к работе, нас выстраивают в шеренгу в коридоре, и каждому указывают номер столика, который на протяжении всего дня и вечера, а возможно и ночи, должны обслуживать.

– Карина, Иван, – обращается Аркадий в самую последнюю очередь ко мне и ещё одному сотруднику, что остался без столика, – вам досталась самый главный, – губ мужчины касается едва заметная улыбка, – вы обслуживаете жениха и невесту, – «радует» меня администратор.

Чувствую, как по спине скользить холодок, мне нельзя так рано показываться на глаза Кирилла. Ришу ещё не привезли. А это значит, весь план провалился! Меня выкинут до того, как я покажу дочь родному отцу. С ребёнком на руках меня вряд ли посмеют скрутить и вышвырнуть.

– Аркадий Вениаминович! – практически выкрикиваю имя мужчины, даже пару шагов вперёд делаю, – это неправильно! – произношу, качаю головой и судорожно соображаю, что говорить дальше, и что «не правильно».

– Что именно Карина? – смотрит хмуро, склоняясь надо мной своей тощей, но длиной фигурой.

– Не знаю, как Иван, но я не готова обслуживать главный столик, – слова сами льются, – я не настолько опытна, – вру, но он же не знает, про мой опыт работы, – поставьте на моё место другого сотрудника, того, кто работает в этом ресторане, а не меня, временную, – заламываю пальцы, молясь, чтобы меня послушали.

Смотрит на меня примерно с минуты, хмурится, а я готова уже в ноги ему упасть и просить поменять меня.

– Наблюдая за вами, – заговорил мужчина, – я бы не сказал, что вы не опытный сотрудник, ваши действия более профессиональны, чем у большинства постоянных официантов, что отработали здесь не один год, – не отрывая от меня своих карих глаз, произнёс Аркадий.

Неужели он откажет?

– Я не готова, – голос от волнения стал чужим и тихим.

– Здесь все не готовы Карина, – холодно отвечает мне администратор, – ты с Иваном, – переводит взгляд на парня, стоящего рядом со мной, и получив от него кивок согласия, – обслуживаете главный столик, и это не обсуждается, – обрекает меня на провал, – за работу, гости уже прибыли!

Глава 7

КИРИЛЛ

Звук затвора фотоаппарата, команды фотографа: замереть, повернуться, посмотреть в кадр… Всё это раздражает до скрежета зубов. Но приходится терпеть, Рита хочет запечатлеть абсолютно каждый шаг нашей свадьбы, и я не могу отказать ей в таком маленьком желание. Ведь сказав мне своё «Да», она лишилась возможности стать матерью, приняла меня, зная, что я не испытываю к ней таких же чувств, которые питает она ко мне.

– Сын, – в комнате появляется отец, как всегда, при параде.

Человек сколотивший приличное состояние, просто не может выглядеть иначе, я с малых лет заглядывал ему в рот, восхищался им, и его умением заключать договора, не прикладывая к этому и толику усилия. Меня таким же качеством и умением бог обделил. В компанию отца пришёл ещё на первом курсе института, и поблажек у меня не было, был рядовым сотрудником, к вершине шёл сам, спотыкался на ровном месте, проваливал выгодные сделки, учился на ошибках идя к заветному. Даже сейчас, чтобы заключить выгодный контракт, мне приходиться жениться.

– Там парни прибыли, – оповещает о приезде друзей.

Я же открыто дёргаю желваками, показывая отцу своё раздражение, он с понимающей улыбкой косит взгляд на фотографа.

– Держись сын, – говорит мужчина, хлопая меня по плечу.

Мне ещё предстоит фотосессия с парнями, по мнению Риты, они должны присутствовать в нашем свадебном альбоме. «Это же память на всю жизнь».

Не успеваю ответить, как дверь вновь открывается, и в комнату можно сказать вваливаются трое моих друзей. Гора среди них нет, и вряд ли он появится. Мой мальчишник был испорчен его подарком, и открытым намёком о бывшей, в итоге между нами случилась стычка. Мне в отличие от нег повезло, и следов на моё лице не осталось, а вот Гор сверкает подбитым глазом и рассечённой бровью.

Фотограф, увидев парней, быстро перешёл к делу, указав, что времени у нас осталось не так уж и много. Спорить с ним не стал, кивнул друзьям на выход из комнаты, для нас был подготовлен спортзал и расчищенный от снега задний двор дома. Час кривляний, и дурачеств с парнями перед объективом нескольких камер, и картёж из пяти машин покидает территорию моего дома, отправляясь за невестой, а следом в ЗАГС.

Рита выглядит обворожительно, её красивое личико без яркого макияжа делает её невинной, пышные от природы ресницы еле тронуты тушью, на губах бесцветный блеск, что подчёркивает её пухленькие, розовые губки. Не ожидал увидеть её такой, внутри что-то ёкнуло от вида столь прекрасного. Парни присвистнули, увидев мою будущею жену, бурно забросав комплиментами девушку, вгоняя её в краску.

У ЗАГСа нас поджидает толпа журналистов, и несколько десятков гостей, которые решили поприсутствовать на регистрации, остальные прибудут в ресторан к намеченному часу.

Рита жмётся ко мне, заглядывая в мои глаза, словно ищет так что-то, и перестаёт так делать только когда мы оба говорим своё «ДА» на вопрос регистраторши, что объявляет нас мужем и женой. Охваченный красотой и искренними эмоциями невесты, пленю её в жаркий поцелуй на глазах несколько десятков гостей и под их громкие крики «горько».

Ещё час колесим по городу, позируем перед камерами журналистов и нанятых фотографов, и сняв последние кадры на городском пейзаже, отправляемся в ресторан, где нас ждёт ещё более весомая толпа гостей, среди которых присутствует главный зритель. Хайнц вместе с миллиардным контрактом – подарок на свадьбу от немца.

В ресторан попадаем, как и было запланировано, нас встречают и провожают к нашему столику, что стоит во главе всех остальных. Вылавливаю взглядом тех, кто дорог и важен, то есть наших родителей, которые располагаются за соседним столиком, и партнёров по бизнесу, ну и конечно на первом место в их компании находится Хайнц.

Гул голосов в банкетном зале на пятьсот человек прерывает ведущий. Молодой человек соловьём заливается, ведёт свадьбу профессионально, развлекает нас и толпу гостей. Через час веселья, ведущий объявляет о поздравлении. Окинув взглядом зал, Рита издала испуганный писк, но услышал его только я.

– Не бойся, поздравлять будут самые близкие, остальные просто сложат подарки в одну кучу, я сам такого не выдержу, – шепчу жене, краем глаза замечаю странное поведение официантки, что наполняет мой бокал шампанским.

Руки её подрагивают, стоит в пол-оборота, сгорбилась, лица мне её совсем не видно, да и не надо, но не профессиональность её, бросается в глаза.

– Рита, Кирилл, – раздаётся в микрофон голос отца, – от души поздравляю вас со вступлением в законный брак и хочу сказать, что ты сын выбрал самую замечательную невесту: умную, добрую, понимающую, – на последнем слове он переводит взгляд на мою жену.

Рита застенчиво опускает свои глаза вниз буквально на пару секунд, словно ей становится стыдно перед моим отцом. Пока косился на обслугу, пропустил момент, когда ведущий подошёл к столику, за которым сидят наши с Ритой родители.

– В твоих обязанностях Кирилл, сделать ее самой счастливой женой на свете! – продолжает отец, – Пусть в вашем доме будут мир и благополучие, в отношениях гармония и мудрость, а беды обходят семью стороной. Живите во имя любви! – ослабляет узел галстука, волнуется, что очень редко бывает.

– Спасибо отец, – беру Риту за руку, подвожу её к столику родителей, чтобы обнять их, и попросить мать не плакать.

Дальше нас поздравляют родители Риты. Тёща, что и моя мама не сдерживает слёз, тесть жмёт крепко мою руку, обнимает единственную дочь. Как только родители завершают нас поздравлять, и дарят свои подарки, микрофон вместе с ведущим перебирается за соседний столик, и так по ближайшим столикам.

– Дорогой Кирилл, – произноситься с режущим слух акцентом, – я желаю вашей семье счастья, – очередь для поздравления дошла до Хайнца, – желаю вам семейного благополучия, – с трудом выговаривает слова поздравления, – чтобы в вашем доме всегда звучал счастливый смех вас и ваших детей…

Слова Хайнца прерываются тихим «ох» и громким звоном разбитого стекла откуда-то со сторону. все взгляды устремляются в проём коридора, сто совмещает зал и кухню. В двадцати метрах от нашего столика, официантка присев на колени и собирает осколки разбитых тарелок. Присматриваюсь к ней повнимательнее и понимаю, что это та самая, что обслуживает наш столик.

– Что за бардак здесь твориться? – вполголоса цежу вопрос сквозь зубы.

Эта криворукая прервала важное для меня поздравление, Хайнц бросив микрофон на стол, спешит помочь официантки, так как её коллеги словно не замечаю её собирающею осколки, проходят мимо.

– Не злись Кир, – кладёт свою ладошку мне на плечо Рита, – девочка просто споткнулась, с кем не бывает, – пытается успокоить.

Мой взгляд неотрывно следит на криворукой девушкой, её движения мне кажутся знакомы, словно я видел уже когда-то, как её тонкие пальцы собирают осколки, как низко склоненная голова, словно она сгорает со стыда, и боится поднять свои глаза и увидеть от окружающих осуждения.

В груди поселяется чувство чего-то предостерегающего, оно поднимается из глубины, задевая старые шрамы.

– Вы не поранились? – акцент Хайнца разноситься громко, он склоняется над официанткой, и в это время рядом с ними появляется администратор, что с опаской косит взгляд в мою сторону.

Девушка, что-то отвечает, но говорит она настолько тихо, что нам не слышно её ответа.

– Милый, – зовёт меня Рита.

– Что? – спрашиваю жену, но вот взгляд с криворукой официантки почему-то отвести не могу.

– Ты сейчас прожжёшь ей своим взглядом, – тихо произносит Рита.

В её голосе слышатся нотки ревности, перевожу взгляд на жену, она улыбается, но только губами.

– Не ревнуй Рита, – склоняюсь и быстро целую её в губы, – официантки не мой уровень, – говорю жене, и внутренне криво усмехаюсь сказанным словам, перед глазами появляется лицо бывшей.

А ведь она пришла работать в мой клуб администратором, но два месяца пахала официанткой, показывая мне свои умения в работе.

– Даже на одну ночь? – заглядывает мне в лицо.

– Даже на одну ночь, – отвечаю и вновь устремляю взгляд туда, где еще пару секунд назад была криворукая сотрудница ресторане.

Никого нет, осколки убраны. Смотрю на столик, за которым должен сидеть Хайнц, но немца не замечаю. Он что? Пошёл с этой девкой? Звучат вопросы в голове, а вот в груди поднимается раздражение.

Перевожу взгляд на одного их личных охранников, незаметно для гостей даю ему знак проследить за будущим партнёром по бизнесу. Парень понимает меня и тихо направляется к коридору что ведёт на кухню к помещению для персонала.

Какого чёрта он попёрся за ней? И почему эта девка так сильно привлекла моё внимание к себе?

Глава 8

КАРИНА

Злюсь на администратора, злюсь на ситуацию, на себя, а главное на Кирилла. Нет! На него не злюсь, я его ненавижу! За то, как поступил со мной, за малышку мою, за то, что бросил её, отверг ещё в утробе.

Делаю глубокий вдох, ловлю задумчивый взгляд Ивана, и с трудом разжав пальцы, что сжимала в кулаки, ногтями впиваясь в кожу ладоней, нервно отдёргиваю униформу, выпрямляю спину, и иду в зал. Туда, где громко кричат «горько». Горько! Сейчас он испытывает сладость поцелуя прикасаясь к губам жены, а я испытываю горечь во рту, словно полынь на язык попала.

– Карин, – окликает меня Иван, – да не нервничай ты так, всё будет хорошо, мы справимся, – поддерживает меня напарник.

«…Всё будет хорошо». Обязательно будет, только бы всё получилось.»

Под белоснежным фартуком в кармане жакета вибрирует телефон. Останавливаюсь, показываю взглядом Ивану, что сейчас догоню его, лезу в карман, достаю телефон, смотрю на экран.

«Мы проснулись, через полтора часа будем на месте». Гласит сообщение.

Лидия Николаевна. Моя бывшая учительница согласилась помочь, правда мне пришлось ей всё рассказать. Плакали обе, по телефону, умываясь слезами по разным сторонам линии. Сегодня утром женщина приехала в больницу, и с разрешения доктора Арины, осталась с моей девочкой, а через полтора часа она привезёт малышку, чтобы показать её отцу, который бросил…

Полтора часа. Мне нужно продержаться полтора часа, а после можно не скрываться, даже наоборот, показаться на глаза Кириллу при всех. Пусть знают, как подло он поступил. Но вся моя храбрость равняется нулю, стоит только выйти в зал, встать рядом с напарником, и увидеть ЕГО. Сильного, властного, в дорогом костюме, среди роскоши ресторана, с кучей связей различных структур и отраслей. Он может уничтожить меня одним щелчком пальцев…

– Карина, Иван, – перед нами появляется администратор, – работаем по желанию заказчика, – говорит и смотрит на меня, – Иван, ты обслуживаешь невесту, а ты Карина…

– Жениха, – перебиваю мужчины, выдыхаю сдавленно.

Аркадий Вениаминович кивает головой, и взглядом показывает, что нам пора приступить к работе. Первый шаг к столу новобрачных даётся с трудом, еле передвигаю ноги, чтобы сдвинуться с места. Второй не легче, да все они даются с громким гулом бьющего об рёбра сердца, но до столика я дохожу, и останавливаюсь в нескольких метрах за спиной Кирилла.

Время тянется, каждая секунда превращается в минуту, а минута в час. Ведущий, что-то вещает в микрофон, гости аплодируют, очень часто кричат молодожёнам одно и тоже слово «ГОРЬКО». И каждый раз, как Кирилл встаёт со своего места и помогает подняться своей невесте, опускаю взгляд в пол, только бы не видеть, как он её целует.

Мало! Слишком мало прошло времени, я не успела сжечь дотла все чувства к тому мужчине. Они скребутся острыми когтями глубоко внутри, приносят боль, которая смешивается с той болью, что поселилась во мне со дня, как Арине поставили страшный диагноз.

Пальцев касается, что-то горячие, вздрагиваю всем телом.

– Тише, – шепчет голос Ивана, сам он стоит рядом, – давай, выползай из мрачных мыслей, сейчас будем подавать горячие, – возвращает меня в реальность.

– Спасибо, – благодарю напарника.

– Не за что, – подмигивает, и тихо отходит на пару шагов от меня, становясь на своё место.

Чёрт! Я настолько погрузилась в мысли, что совсем забыла про осторожность. Кирилл может легко обернуться и увидеть меня, и тогда…

Боковым зрением вижу, как Иван разворачивается в сторону коридора, что ведёт на кухню, следую за ним. Там мы берём подносы, на которые расставляем горячие блюда, и спешим обратно в зал.

Ваня останавливается около невесты, аккуратно и быстро расставляет блюда, я же делаю пару шагов вперёд, и становлюсь сбоку от жениха.

Слегка наклоняюсь, чтобы поставить тарелку с горячим, и неосознанно делаю глубокий вдох. Миг, и мои лёгкие заполняет запах сандалы и пачули, голова тут же плывёт охваченная воспоминаниями, что прорвались сквозь барьер, который я возводила, уничтожая прошлое.

Живот скручивает спазмами, горячая волна лавы растекается по венам сжигая изнутри, принося адскую боль, заставляя согнуться чуть ли не пополам. Он так близко, я чувствую не только запах его тела, я слышу его дыхание, ощущаю его взгляд. Он смотрит на меня.

С большим трудом становлюсь к нему боком, и трясущими руками ставлю перед ним горячие, и мысленно молюсь, чтобы он не увидел моего лица. На помощь приходит ведущий, он объявляет, что пришла пора принимать поздравления, и я спешу удалиться на кухню, а лучше на улицу, мне нужен свежий воздух, мне просто необходимо очистить лёгкие от ЕГО запаха.

Я не владею своим телом, ноги сами несут меня к двери выхода на улицу для персонала. Поднос испаряется из рук словно по волшебству, его кто-то забрал. Практически выбиваю своим телом дверь, оказываюсь на улице, жадно глотая морозный воздух, проталкивая его в лёгкие, вытравляя когда-то ставший любимым аромат сандалы и пачули.

Сколько времени стою на морозе не знаю, но почувствовав озноб всем телом, спешу обратно в тепло. Мне нельзя болеть, даже лёгкий насморк опасен, я могу заразить свою малышку. Я не успокоилась до конца, и вряд ли это получится, слишком ответственный и нервный момент, я должна добиться помощи от Кирилла, иначе…

Захожу в помещение и чуть ли носом не бьюсь в чью-то грудь. Вскинув голову вверх, сталкиваюсь взглядом с глазами Ивана.

– Ты знакома с женихом? – задаёт неожиданный вопрос.

Смотрю на напарника с открытым ртом, и не знаю, что ответить, его вопрос застал меня врасплох.

– Ясна, – говорит Иван, качнув головой, – судя по твоей реакции, вы не просто знакомы…

– Не надо, – перебиваю парня, не даю договорить ему, – ты прав, мы знакомы, и не просто, – говорю правду, врать нет смысла, если всё получится, о нашей с Кириллом связи узнают все присутствующие, – нам нужно в зал? – перевожу тему разговора.

– Да, идём, – говорит и смотрит с прищуром, – может всё же уговорить Аркадия Вениаминовича, и поменять тебя на другую девушку?

– Не надо, я справлюсь, – качаю головой из стороны в сторону, – идём.

Поджав губы, парень послушно разворачивается и следует к раздаточному столу, берёт один из подносов, я следую за ним, повторяю манёвр, шагаю в зал. Из колонок звучит поздравления адресованное виновникам торжества. Судя по акценту поздравляющего, среди гостей присутствует иностранец.

«…Чтобы в вашем доме всегда звучал счастливый смех вас и ваших детей…», – слышу, стоит только войти в зал.

«…Ваших детей…», эти слова острым кинжалом врезаются в моё сердце, руки разжимаются, поднос летит на пол, посуда бьётся о кафель, ноги отказываются держать, и я оседаю на колени.

Глава 9

Трясущимися руками хватаю осколки разбитой посуды, собираю их на рядом лежащий поднос, режу пальцы в кровь, совершенно не ощущая боли от порезов. Вся боль в груди, она в тысячу раз сильнее.

–– Вы не поранились? – неожиданно раздаётся голос с ярко выраженным акцентом.

Именно этот голос произносил пожелания.

– Нет, нет, всё хорошо, – шепчу, продолжая убирать разбитое.

– Не надо, я помогу.

Вскидываю голову вверх, и встречаюсь с тёмно-зелёными глазами мужчины, который находится рядом со мной. Он присаживается передо мной на корточки, поднимает мои руки с пола, не позволяя больше касаться осколков, внимательно осматривает раны.

– Вы поранились, необходимо продезинфицировать парезы, – произносит мягко, словно чувствует моё состояние.

– Карина, – раздаётся приглушённый голос администратора над моей головой, – живо из зала, – зло цедит Аркадий Вениаминович.

Втягиваю голову в плечи, такой тон ничего хорошего не обещает. Он может сейчас же выгнать меня из ресторана.

– Не стоит грубить девушке, – на мою защиту неожиданно становится мужчина, который продолжает держать мои порезанные руки в своих, – такое может случится с каждым, и с вами в том числе, лучше проводите нас туда, где можно обработать и перевязать порезы, – тон голоса мужчины стал властным

– Я в порядке, – произношу, вновь опуская глаза, хочу освободить свои пальцы из горячих ладоней мужчины, но он не позволяет.

Вместо того, чтобы отпустить меня, его руки перемещаются на мои предплечья, и моё тело тянут вверх, помогают подняться на ноги.

– Спасибо, – спешу поблагодарить гостя Кирилла, и скрыться в комнате для персонала.

– Я помогу обработать раны, – тоном не терпящего возражения, произносит мужчина, – покажите нам дорогу, – а это уже говорится администратору.

– Да, конечно, пройдёмте, – отвечает Аркадий Вениаминович, и рукой указывает нужное направление.

– Пойдём, – мягко подталкивает меня к коридору для персонала.

Я не сопротивляюсь, покорно передвигаю ногами, сама хочу, как можно скорее скрыться от сотен прожигающих мою спину взглядов. По длинному коридору мы идём до самого конца, проходим мимо комнаты для персонала.

– Проходите, сейчас принесу аптечку, – говорит администратор.

Переступаю порог, и осматриваю помещение. Аркадий Вениаминович привёл нас в чей-то кабинет, он не большой, но очень уютный, это чувствуется с самого порога.

– Присядьте сюда, Кар-рина, – знакомо тянет букву в моём имени, подводит к кожаному диванчику, что стоит в углу кабинета.

– Вы из Германии, у вас акцент немецкий, – неожиданно для самой себя говорю мужчине.

– Да, из Мюнхена, – с лёгкой улыбкой произносит мужчина, – меня Хайнц зовут, – представляется гость.

– А меня…

– Кар-рина, – перебивая произносит моё имя, снова тянет «р», словно рычит.

Наши взгляды встречаются, и мне кажется, что я уже видела эти глаза раньше.

– Вот, держите, здесь есть всё необходимое, – разрывает наш зрительный контакт с Хайнцем появившийся администратор.

– Спасибо, – коротко поблагодарил Аркадия Вениаминовича немец, забирает принесённую аптечку, – только не бойся, больно не будет, я постараюсь сделать всё осторожно, – уже обращается ко мне, присаживаясь рядом на диванчик.

«Только не бойся, больно не будет», меня накрывает чувство дежа-вю, и меня на пару секунд отбрасывает в прошлое.

«-Кар-рина, только не бойся, больно не будет, – пытается успокоить меня соседский мальчишка, прикладывая к моему разбитому колену лист подорожника».

– Неужели вспомнила? – произносит тихо с улыбкой на лице.

– Айн?

– Привет мелкая, – его улыбка становится широкой, – я уже думал, не узнаешь, – наигранно выпячивает нижнюю губу, – а я вот тебя сразу узнал, и это несмотря на прошедшие семнадцать лет, – продолжает якобы обижаться.

Сижу словно мешком муки по голове стукнутая. Айн! Соседский мальчишка, с которым я делилась всем, что у меня было, а были у меня всегда конфеты и печенья. Айн, с которым я постоянно играла в прятки, и это была не игра.

В детстве я была очень стеснительной и всегда пряталась от него, а он находил меня. Брал бережно за руку, и гулял со мной, качал на качелях, а я скармливала ему свои конфеты и редко печенье. Айн, или, как по полному имени Хайнц, старше меня на четыре года. ему было двенадцать, а мне всего восемь. Мы проиграли вместе всего одно лето, на которое он приезжал в гости к своему дяде, больше я его не видела. А теперь он передо мной и так же улыбается, как семнадцать лет назад.

Смотрю на него и все еще не верю в то, что это он.

Он вырос, возмужал, стал ещё красивей, широкие плечи, тело подтянуто, видно, что следит за собой, явно посещает зал. Костюм дорогой, значит жизнь у него сложилась, и я очень рада за него.

– Привет, – запоздало отвечаю старому знакомому, другом его не назовёшь, да и не был он им, его все во дворе считали моей нянькой.

– Что, даже не обнимешь? – приподнимает одну бровь, слегка склоняет голову набок.

Я всё ещё не пришла в себя, глупо хлопаю глазами, и не понимаю, что от меня хотят.

– Так, я надеюсь у тебя не болевой шок? – поддаётся вперёд, смотрит хмуро, – или это наша встреча так на тебя действует?

Ответить не успеваю, в кармане вибрирует телефон, на который я реагирую мгновенно, прихожу в себя.

На экране телефона светится имя моей бывшей учительницы, смотрю на уголок экрана, вижу время, и понимаю, что моя крошка у заднего входа в ресторан.

– Алло, – принимаю вызов.

– Мы на месте, – раздаётся голос женщины.

– Я сейчас, – только и могу сказать, как меня начинает топить возникшая в секунду волна волнения и страха.

– Ждём, – летит ответ, и учительница отключается.

Подрываюсь с места готовая бежать, встречать мою малышку, как меня ловят за запястье, тормозя на месте.

– Ты куда? – практически без акцента произносит мужчина, – раны нужно обработать и перевязать, – тянет меня обратно на диван.

Смотрю на свои руки, вижу, как кровь продолжает бежать из нескольких парезов, которые оказываются не такими уж и мелкими, как я их считала.

Перевожу взгляд на старого знакомого, и парезы на моих руках становятся совсем не важными. Минут через пять-десять, он узнает часть моей жизни, узнает, что меня бросил с ребёнком любимый человек, узнает про болезнь моей крохи.

– Айн, – зову мужчину детским именем, решаюсь рассказать ему сама, наедине, – я….

Мой рассказ быстрый и сумбурный, я волнуюсь, боюсь, меня потряхивает.

– В общем отец моей Риши в зале, и я собираюсь при всех попросить его о помощи, по другому у меня не удастся, – специально не называю имени Кирилла, я не знаю чей Хайнц гость, а может и вовсе родственник невесты, – знаю, что это подло с моей стороны, но мне плевать, честно, моя малышка может….

– Тише, – заметив в моих глазах слёзы, мужчина заключил меня в сильные, поддерживающие объятия, успокаивающе поглаживает по спине, – не надо сейчас плакать, – его акцент усилился, – «подло» поступаешь не ты Кар-рина, так поступил отец твоей малышки, – ещё крепче прижимает к себе.