Черный спектр. Книга 2

– Это на салат, – пояснил он.

Нежное зеленое растение с ярким вкусом часто использовалось в пищу необращенными во время полевых работ. В качестве дополнения к устрицам, имеющим болотный запах, оно подходило идеально.

– Как пойдем дальше? – поинтересовался Пятак. – По железке или вдоль речки?

– Надо подумать, как безопаснее. – Славка пока и сам не знал, какой маршрут лучше. – Если они не знают, как мы идем, то оставят наблюдательные посты на хорошо просматриваемых местах. Они уверены, что мы будем избегать дорог и прятаться.

– Помните, когда с нашего рынка сбежали два парня с девушками, их нашли, когда они зацепили растяжку с сигнальной миной, – напомнил Пятак о событиях двухлетней давности. – Они тогда думали, что бежать по оврагу хорошая идея, что он скроет их от ненужных глаз.

– Да, согласен, выбирать очевидные пути не стоит. Никаких оврагов и лесных тропок. По реке, наверное, тоже идти больше не стоит, можно наткнуться на кого угодно, да и петляет она сильно, дорогу удлиняет. Пойдем вдоль путей, ближе к лесу, если заметим опасность, спрячемся в нем. Железка обязательно приведет нас в какой-нибудь крупный поселок или даже город. Если понравится, можно будет остановиться в нем на какое-то время. До жути интересно посмотреть на настоящие города. Мать говорила мне, что поселок в безопасной зоне, в котором мы жили до того, как меня сдали на рынок, просто трущобы по сравнению с городской архитектурой. Там улицы широкие для машин, столбы со светом, дома в пятнадцать этажей и даже выше.

– Слушай больше, – фыркнул Морда. – Это у них ностальгия по тем временам, когда они правили миром. Раз в пять убавь их брехню и будет как надо. Сколько мы этих домов порушили, и ни одного не было больше пяти этажей, и тех всего два.

– Так мы и в городе не были. Все какие-то поселки.

– Зачем такие высокие строить? А если обрушится? – Пятак склонялся к точке зрения Морды.

– Не обрушится, тогда умели строить, – заступился за строителей из прошлого Славка. – И хватит мне тут спорить.

Мальчишки, обжигаясь о створки устриц, выгрызали из них съедобную плоть, заедая ее травой. Им непривычно было питаться не по времени, и не в столовой рынка, оттого еда, добытая самостоятельно, казалась во много раз вкуснее. Ели молча, хлюпая носами да растирая по лицу золу, прилипшую к устрицам.

– Реки надо держаться, – заключил Морда и бросил очередную объеденную устрицу в огонь. – Что мы в городе есть будем? Кирпичи?

– У реки опасно, – металлическим голосом отрезал Славка. – В три счета словят. Они же ищейки лучше, чем мы беглецы.

– Пацаны. – Пятак привстал и медленно указал рукой в сторону, откуда они вчера пришли.

Вдалеке по обе стороны реки двигались две группы людей по направлению к железнодорожному мосту. До них было всего километра полтора или два, но уже с такого расстояния можно разглядеть у них собак и повозки с зонтиками, буксируемые людьми. Сомнений никаких, эти люди искали беглецов. Фокус с речкой задержал их ненадолго. В этой ситуации предпринимать что-то было уже поздно, следов под мостом они оставили достаточно, чтобы собаки взяли след. Спускаться к реке тоже поздно, их непременно увидели бы. Оставалось только бежать, прикрывшись от взгляда железнодорожной насыпью.

– Недолго музыка играла, – с досадой произнес Славка. – Давайте за насыпь.

Он подтолкнул Морду перед собой. Тот, хоть его и поразил страх, сообразил, что надо идти пригнувшись, чтобы мелкая поросль ивняка скрывала их от преследователей. Остальные последовали его примеру. Славка ушел последним. Бросил напоследок взгляд в сторону приближающихся ищеек. Каждая из групп насчитывала человек десять. Трое запряженных обращенных, остальные вооруженные различным оружием тру́сы. Кроме бегства и хитрости противопоставить им было нечего.

Члены команды с нетерпением ждали командира за насыпью, находясь на низком старте.

– Погнали, – скомандовал он.

Пятерка, сверкая подошвами ботинок, сорвалась с места. Бежать без прицепа было легко. Хороший сон, ужин и завтрак позволили организму восстановить силы. Прохладный утренний воздух охлаждал тело, не давая выступать поту. Они сами были невесомы, как воздух и резвы, как ветер. Бежали долго, не оборачиваясь, веря, что смогут увеличить разрыв на многие километры. Тому имелись веские основания. Группы ищеек были привязаны к зонтикам, которые тащили голодные и слабые рабы с рынка. Они не могли развить большую скорость, потому что в телеге находился тяжелый генератор, вырабатывающий ток от вращения колес.

Опасность представляли собаки, их могли отпустить после того как они взяли бы след.

– В лес! – скомандовал Славка.

– Зачем? – одним выдохом спросил Жора.

– За палками… от собак.

Из леса они выскочили через несколько минут, вооруженные дубинками разных форм и размеров. Примитивное оружие придало им смелости. Через пару километров Славка скомандовал остановку, чтобы перевести дыхание и осмотреться. Они остановились, тяжело дышали и сплевывали пересохшие слюни. Славка поднялся на насыпь и выглянул из-за нее. На обозримом расстоянии никого не было. Он посмотрел вдоль путей в обе стороны. Чисто. Впереди часть рельс отсутствовала, что могло косвенно указывать на расположенную поблизости общину.

Славка вернулся к товарищам.

– Ну, чего? – нетерпеливо поинтересовался Васька.

– Ничего и никого. Впереди рельсы сняты, думаю, рядом живут люди, нужно быть осмотрительнее. Давай, Васька, убегай вперед на сто метров. Мы будем держаться от тебя на расстоянии.

– А почему я? – опешил товарищ.

– Все будем, по очереди, как на посту. Увидишь опасность, поднимай руку, вот так. – Славка показал согнутую в локте руку. – Если уже поздно показывать, просто падай, мы поймем.

– Страшновато одному, – признался Васька.

– А слепым всю жизнь прожить не страшно?

Товарищу ничего не осталось, кроме как тяжело вздохнуть и легкой трусцой отбежать вперед на требуемое расстояние. Удовлетворившись дистанцией, Славка отдал приказ бежать остальным. Васька часто оборачивался, словно боялся, что его бросят, пока командир не показал ему кулак.

– Вперед смотри, дятел, – сопроводил он негромким ругательством свой жест.

Васька понял его правильно, больше не оборачивался. Они пробежали в темпе легкого бега не меньше часа. За это время пересекли две дороги, ведущие в лес, причем по одной из них совсем недавно проезжал транспорт на железных колесах, который тащили за собой быки. Морда нашел на обочине дороги остро пахнущий окурок.

– Тьфу, пахнет, как та гадость, которую курят тру́сы, чтобы ненадолго обмануть черный спектр. – Его лицо скривила гримаса отвращения.

Славка взял окурок и тоже понюхал. От него пахло дымом наркотической травы и табаком. Необращенные иногда использовали это сочетание трав, чтобы противостоять излучению без помощи техники. В вяленый табачный лист после ферментации заворачивали траву, скручивали в трубочки в палец толщиной, затем сушили в тени, а после резали на несколько частей чуть длиннее пальца каждая. Те, кто курил их, обычно теряли над собой контроль, отчего их глаза становились безумными и пустыми.

Славка растер окурок и притрусил им следы за собой.

– Это что за колдовство? – поинтересовался Жора.

– Собак сбиваю со следа. Эта гадость с очень резким запахом, думаю, на какое-то время отобьет у них нюх. – Славка понюхал ладони, скривился и вытер их об одежду. – Дрянь.

Команда беглецов еще раз перевела дух, после чего Славка отправил в дозор Жору. Этот час бега дался им сложнее. Большая часть дороги выдалась на подъем, да и сил немного поубавилось. Зато сверху проще было оценить ситуацию. Славка забрался на растущий у дороги ясень и с его вышины огляделся. Мост и река скрылись за горизонтом. Он видел только лес с проплешинами полей, извивающееся полотно насыпи да редкие дымы, выдающие человеческие поселения.

Преследователей он не увидел, как ни всматривался. Их расчет на скорость оказался верным. Еще Славка знал, что собаки лучше идут по следам ночью, потому ищейки могли не спешить, зная, что беглецы все равно выдохнутся и остановятся на отдых. Сориентировавшись по дымам, Славка мысленно проложил маршрут вдали от них.

– Никого, – сообщил он товарищам, спустившись с дерева, в ответ на их вопросительные взгляды. – Но это не значит, что они отказались от погони. Просто нам можно пока не бежать. Я пойду первым. Следите за тылом на всякий случай. Если что, свистите, только негромко.

Он отбежал вперед на сто шагов и пошел пешком. В одиночестве идти оказалось немного волнительнее, чем в компании. В каждом кусте мерещилась человеческая фигура. Надо было держать волю в кулаке, чтобы страх не перерос в легкую панику. Он же не трус, для которого страх главное чувство. Славке пришлось подавлять желание обернуться, чтобы не показать товарищам свою слабость. Они верили в него, и не стоило сеять в их веру сомнения.

Славка замер у раскидистой, как куст, дикой яблони с зелеными плодами. Ему показалось, что впереди в кустах чилиги, разросшейся по краям насыпи, произошло какое-то движение. Он поднял руку, давая сигнал команде остановиться. Скорее всего, это было животное, использующее железнодорожное полотно для собственного удобства. Славке пришлось обратиться в зрение и слух, чтобы снова заметить движение цветущих кустарников, не согласованное с остальными.

Кусты еще раз шевельнулись у самой вершины насыпи, и из них на открытое пространство выбралась недолинявшая с весны волчица, и с ней два игривых щенка, пытающихся поймать зубами хвост матери. Волчица подняла нос и заводила им, принюхиваясь. Ветер дул от Славки в ее сторону. Она повернулась к нему мордой и задержала пристальный взгляд, оценивая опасность. Славку прошиб пот. Волки стайные животные, а это значило, что остальные сородичи находились где-то поблизости.

Он обернулся. Его напарники тоже увидели волчицу и присели в траву, поверх которой торчали только их головы. Славка осмотрелся в поисках удобного дерева, куда можно было без проблем взобраться, если волки решат напасть. Он не увидел ни одного подходящего и испугался еще сильнее. В самый пик страха он вдруг снова услышал слабый голос:

– Успокойся. Волки чувствуют страх, не провоцируй их. За насыпью их больше двадцати, но они идут по своим делам. Возьми себя в руки и успокойся.

– Ладно, я попробую, – произнес вслух Славка.

– Не пробуй, ты хорошо умеешь это делать. Будь спокоен, дыши ровно.

– Я поп… я спокоен. – Славка глубоко вдохнул и медленно выдохнул через нос.

– Правильно делаешь. Ты сильнее, чем думаешь о себе.

– А вы кто?

– Меня зовут Максим. Я твой друг.

– А кто вам про меня рассказал?

– Никто. Я сам тебя нашел. Ты тот человек, кто рожден менять историю.

– Ой, нет, вряд ли. Нам бы сбежать от ищеек. – Славка напугался громкого статуса, которым его наградил голос Максима.

– Они отстали на полдня пути, потому что взяли след и теперь не торопятся. Окрестные селения предупреждены о вашем побеге, но если ты сможешь поддерживать со мной связь, то я буду предупреждать вас обо всех ловушках и засадах.

– Спасибо, – Славка искренне поблагодарил неведомого Максима. – Нам это очень нужно.

– Волки ушли, – произнес голос.

Славка посмотрел на насыпь. Там уже никого не было. Страх стразу же улетучился, а с ним и голос Максима. Как ни старался он услышать его снова, ничего не получилось. Славка решил, что для общения требуется особое состояние вроде страха или нервного возбуждения. Как просто так вызвать их у себя, он не знал, а потому понадеялся, что услышит его в следующий раз, когда снова придется переживать.

Выждав еще пять минут, чтобы окончательно убедиться в том, что волчья стая ушла, Славка двинулся дальше. Знакомство с Максимом, даже такое условное, придало ему смелости. Какая-никакая, а протекция. Он легко убедил себя, что сможет путем тренировок научиться слышать голос постоянно. Максим представлялся ему каким-то всемогущим человеком, матерым обращенным, который покровительствует им ради искоренения несправедливости. Славка пожалел, что не успел узнать, в какую сторону им надо идти, чтобы попасть туда, где их не достанут тру́сы. В следующий раз он зарекся начать разговор именно с информации об этом месте.

После полудня начался зной. Марево горячего воздуха, поднимающегося от поверхности, искажало картинку, мешая разглядывать возможную опасность. Славка поначалу обильно потел, но потом в организме как будто закончилась жидкость. Пот высох и больше не выступал. Воздух замер, как перед дождем, стало душно. Открылась невероятная жажда. Пришлось уйти в лес, где не палило солнце, и воздух казался чуть прохладнее.

Здесь можно было не выдерживать большую дистанцию между дозорным и основным отрядом. Славка подождал товарищей, чтобы пообщаться.

– Пить охота. – Морда упал на землю и закрыл глаза. – Кишки сохнут.

– Реально, без воды быстро потеряем силы, – согласился с ним Пятак. – Хоть бы ручеек какой-нибудь найти.

– А как мы ее найдем? Можно весь день потерять, но не найти. – Славка развел руками, понимая, что именно от него хотят услышать достойный план. – По кабаньим тропам, что ли?

– А что, животные обязательно на водопой ходят, – подтвердил Жора. – Надо теперь отыскать кабаньи тропы, чтобы найти водопой.

– Сложно как-то. Может, проще забраться на дерево и посмотреть, в какой стороне река? – предложил Морда.

– Не проще. Это надо на самую макушку лезть, да и то не факт, что увидишь реку. Идемте глубже в лес, там обязательно наткнемся на ручеек или родник, – сказал Жора.

Славка согласился с ним. Жажда не оставляла времени на долгие размышления. Команда двинулась в глубь леса, держа наготове палки на случай нападения диких животных. Лесная чаща воспринималась ими, как чужая территория, на которой правят иные законы и где им не особо рады. После проживания на невольничьем рынке у них выработался условный рефлекс, что человеческая территория – это поля, их надо обрабатывать, сами рынки и безопасные зоны, там жили необращенные, остальное – опасное для жизни царство дикой природы. Даже дороги, в прошлом соединявшие населенные пункты, теперь считались звериными.

Славка порывался рассказать товарищам о голосе, который назвался Максимом, но каждый раз его что-то останавливало, как будто не стоило этого делать. В итоге он передумал. В глубине леса воздух казался совсем неподвижным. Влажность и духота вызывали ощущение не проходящей липкой потливости. Воды все не было, как и следов животных, по которым можно было выбрать направление. Спустя час блужданий Славка понял, что они окончательно потеряли все ориентиры и теперь понятия не имеют, в какую сторону идти. Они заблудились. Осознание этого отняло последние силы.

Морда начал ныть и всячески саботировать движение. Славка терпел это, но потом не выдержал и двинул ему кулаком в ухо. Товарищ закрыл ухо ладонью и завопил, будто его ему отрезали.

– Да заткнись ты, блин! – Командир не выдержал и пнул Морду под зад.

Где-то вдалеке в этот момент громыхнул гром. Морда тут же затих и прислушался, убрав руку от уха.

– Гром? – переспросил он. – Или взрыв?

– Радуйся, твое нытье услышано, больше похоже на гром, – резко произнес Славка, негодуя из-за поведения товарища.

Из-за крон деревьев увидеть наступающий дождевой фронт было невозможно. Однако когда по верхушкам деревьев прокатилась прохладная волна ветра, несущего запах дождя, сомнения в нем отпали. Раскаты грома приближались. Ребята не боялись оказаться застигнутыми дождем в лесу, зная, что на открытом пространстве это гораздо опаснее.

Шуршание дождя, мгновение назад доносившееся со стороны, накрыло команду беглецов. С веток полетели крупные капли. Мальчишки ловили их открытыми ртами, понемногу успокаивая чувство жажды. Дождь и гром какое-то время усиливались. Молнии сверкали совсем рядом, а грохот стоял такой, что закладывало уши. Затем дождь начал быстро слабеть и вскоре удалился. Капли еще долго падали с веток на радость промокшим до нитки ребятам.

Духота ушла. А когда снова выглянуло солнце, стало понятно, что дело движется к вечеру. В каплях влаги застыл золотой отсвет вечернего солнца.

– Интересно, ищейки потеряют след после дождя? – спросил Пятак.

– Наверное. – Славка пожал плечами. – Они и после табака должны его потерять. Нам бы теперь нечаянно самим на них не выйти. Мы как будто сами потерялись, пацаны.

– Нет, Слав, не потерялись, потому что конкретно никуда не шли. Какая разница, где торчать, есть, что перекусить, и ладно. До морозов можно бегать спокойно.

– Согласен. – Славка огляделся. – Я бы чего-нибудь перекусил.

Утолив жажду, организм потребовал калорий. Беглецам лесная пища была незнакома. За все время, что они провели на рынке, их пару раз отправляли на заготовку древесины, и питались они тогда только приготовленной на огне пищей, кашей-размазней со следами мясного бульона. В поле можно было найти дикий лук, щавель, землянику, изредка съедобные грибы на местах деревенских ферм, тайком выпотрошить пшеничные или ржаные колоски.

Более опытные рабы, которых чаще использовали для работы в лесу, рассказывали о ядовитых грибах, от которых умирали в страшных муках, о ядовитых ягодах, манящих аппетитным видом, и других опасностях. Из-за этих рассказов Славка чувствовал себя в лесу зажато, боялся сделать роковую ошибку, поддавшись слабости. Он хотел снова выбраться на какую-нибудь дорогу, чтобы оказаться в привычной среде, хотя и понимал, что их там будут караулить.

– О, грибочек. – Васька разглядел под листвой бугорок, из-под которого едва выглядывал розовый бочок какого-то гриба.

– Нет! – Славка остановил его на полпути. – Отравимся. Только не грибы.

– А чего тут еще есть? – обиделся товарищ. – Кору с деревьев глодать, как зайцы?

– Посмотрим. Голодная смерть нам еще не грозит. Идемте дальше.

Команда направилась туда, куда повел их бывший бригадир. Славка отдался интуиции, потому что ему не хватало знаний, чтобы рассуждать логически. Ему очень хотелось снова услышать голос Максима, чтобы тот подсказал безопасный маршрут, где можно еще и перекусить. Как он ни тужился, пытаясь сосредоточиться для контакта, ничего не получалось. Жора заметил состояние командира, которое показалось ему не совсем нормальным.

– Тебе плохо? – прямо спросил он.

– А? Нет. – Славка растерялся. – Голова немного кружится, наверное, с голодухи.

– Надо было тот гриб попробовать. Вдруг съедобный?

– А вдруг нет? Сгнием тут без всякой пользы из-за того, что не умеем терпеть.

– Да, пожить-то на свободе очень хочется, – согласился Жора. – Ну, ты, если что, червячков покопай, если прижмет.

– Всё нормально, Жор, потерплю. Я без еды неделю в карцере прожил и не сдох.

– Ну, раз так, хорошо.

Славка отложил бесполезные попытки контакта, чтобы не вызывать подозрений в своей нормальности у команды. Вместо этого сконцентрировался на маршруте, внимательнее смотрел под ноги и вообще по сторонам. Пока они метались как слепые котята, дикие звери наблюдали за ними, оценивая исходящую от людей опасность.

В лесу темнело быстро. Сквозь кроны еще просвечивало синее небо с желтеющими облаками, а сумрак под деревьями становился все гуще. Еще немного и надо озаботиться местом для ночлега. Спать на сыром категорически не хотелось, а те полянки, что попадались на пути, были пропитаны чавкающей под ногами сыростью. Но ничто не сулило иного выбора, кроме сырой постели. Славка уже решил остановиться, наломать еловых лап, стряхнуть с них влагу и сделать постель, но ему вдруг почудился болотный запах. Он поводил носом.

– Кто-нибудь чует, как болотом тянет? – спросил он у товарищей.

Морда, все еще обиженный на командира, насупился и не ответил. Пятак поводил носом.

– Да, есть такое. Тут запросто могут быть болота. Не лучшее место для ночлега рядом с ними, комарье достанет.

– Пятак прав, у болота делать нечего, – поддержал его Жора.

Ветерок донес до слуха лягушачий хор. Вопреки тому, что сами только что утверждали, ребята прибавили ходу в сторону звуков. Лес скрадывал звуки, водоем оказался гораздо ближе, чем они предполагали. И это было не болото, а лесное озеро, обильно поросшее по берегам рогозом. Форма его представляла почти идеальный круг метров семидесяти в диаметре. В озеро не впадало и не вытекало ни одной речушки. Видимо, подпитывалось оно талыми водами и родниками.

Над рогозом роились клубы мошкары, которые на всем лету пронизывали пернатые мухоловки. На толстых стеблях рогоза сидели яркие стрекозы. Воздух сотрясало тысячеголосое пение невидимых птиц. Безмятежную поверхность воды тревожили частые всплески резвящейся рыбы.

– Вот она, жратва-то, – плотоядно облизнулся Морда. – Только как ее достать?

– Слушайте! – Жора хлопнул себя ладонью по лбу. – Я же помню, как в детстве отец кормил меня корнями рогоза.

Он направился к зарослям. Скинул обувь и вошел в жидкую грязь по колено. Дернул за стебель и вытащил его из воды. На кончике оказалась мясистая белая плоть. Жора смело откусил ее и принялся жевать, прикрыв глаза от удовольствия. Остальных упрашивать не пришлось. Команда кинулась к воде и принялась выдергивать стебли. Корни действительно оказались съедобными, сладковатыми и хрустящими.

– Их можно жарить на огне, и тогда будет еще вкуснее, – поделился Жора.

Решили остаться на ночлег в окрестностях озера. По виду человека здесь не было давно. Ни одного следа найти не удалось, хотя по кругу обошли несколько раз, чтобы убедиться в этом. Попались только следы животных. Многочисленные отпечатки кабаньих, косульих и лосиных копыт, экскременты и даже следы схваток. Славка вырыл в земле у берега яму, дождался, когда ее затянуло водой, и попил из нее, как только улеглась муть.

– Ночевать будем в лесу, – сообщил он команде. – Рядом с озером. Разведем огонь, чтобы мошкара не лезла.

Найти в сыром лесу сухие дрова оказалось непросто. Уже совсем стемнело. Сухие ветки ломали с деревьев, определяя их на ощупь. Чтобы добыть огонь, пришлось вертеть палочку по очереди в течение получаса. Измотались и почти решили бросить напрасный труд, но в последний момент появились красные пятнышки тлеющей древесины. Их раздули, и вскоре на небольшом костре вся команда запекала корни рогоза. Вкус их напоминал сладость замороженного картофеля, которым нередко кормили на рынке, только на свободе он казался намного приятнее.

Наевшись досыта, ребята заклевали носами. Славке и в эту ночь пришлось заступать дежурить первым, потому что он не был уверен, что кто-то кроме него сможет выдержать это испытание. Ночной лес полнился звуками. Гуляющий по верхушкам ветер заставлял деревья скрипеть стволами. Кричали и ухали ночные птицы, падали сломанные ветки, напоминая шаги приближающихся зверей. Первоначальное желание сна пропало у Славки после того, как несколько раз ему показалось, что рядом кто-то есть. Это было невыносимо неприятное ощущение, вызывающее трусливую реакцию организма. Он прислонился спиной к стволу дерева и держал перед собой палку на вытянутых руках, чтобы ночной хищник напоролся на нее.

Страх снова открыл ему способность слышать голос.

– Не пугайся, вокруг вас никого опасного нет. Ни людей, ни животных. Можешь спать спокойно, я посторожу, – предложил Максим.

– Нет, не буду. У нас дисциплина, надо отстоять свою смену, – ответил Славка.

– Тоже правильно, мягкотелость нигде не в почете, – поддержал его голос Максима.

– Я это, хотел узнать у вас, куда нам надо идти, чтобы попасть туда, где мы будем в безопасности. – Славка вспомнил про свой зарок.

– Отсюда мне будет трудно объяснить вам, куда идти. Вы шли правильно, когда выбрали в качестве направления железную дорогу, но там сейчас опасно. Вас ждут.

– Я так и думал.

– Если бы ты мог меня слышать постоянно, я бы направил вас. Пока что могу подсказать путь только до ближайшего ориентира. Утром выбери направление, чтобы солнце было у тебя справа. Пройдете часа два и выйдете на автомобильную дорогу. Затем идите по ней, изначально выбрав сторону, в которой будет солнце. Никуда не сворачивайте до самого вечера, пока не окажетесь в районе небольшого города. Там переночуйте, а дальше, я надеюсь, ты снова сможешь услышать меня.

– Спасибо, так и сделаю, – пообещал Славка.

– Ты чего бубнишь, как ненормальный? – недовольно пробурчал Жора, разбуженный односторонним диалогом командира. – Мозги набекрень от страха съехали?

– Че, не спится? – язвительным тоном поинтересовался Славка. – Раз не спится, становись на часы.

– Нет, ну правда, чего ты бубнил как сумасшедший? Кого благодарил? Или ты того, как все тру́сы, решил себе воображаемого защитника создать? – Жора сменил тон на более мирный, но не отказался от идеи удовлетворить свое любопытство.

– Не твое дело.

– Ты реально слышишь голоса? – не унимался товарищ.