Болевой порог

– Подождите… – хотела вскочить, но не успела. Дверь с громким лязгом закрылась.

– Да стой же ты! – закричала я в след удаляющимся шагам. Безуспешно.

Мои обонятельные рецепторы уловили запах еды, и я поняла, что проголодалась. Кроме чашки кофе и кусочка омлета в моем желудке сегодня ничего не было.

На подносе оказались горячее жаркое, овощной салат, чашка чая и даже… пирожное! В голове промелькнула мысль, что перед казнью пленника не кормят. Убивать меня не собираются, значит, буду жить. С этой радужной мыслью я съела все, что мне принесли.

После ужина я легла на топчан и укрылась своей шубой. Вообще, в камере было прохладно, но благодаря шубе, что мне когда-то подарил муж, мерзли только уши и ноги.

Я лежала и думала, сообщили ли Карману о моем похищении или еще нет. Наверняка, сообщили. Другой вопрос, который мучал меня, заплатит он выкуп или нет. Насколько я поняла, у него серьезные проблемы в бизнесе. А выкуп за жену одного из самых влиятельных людей города может вылиться в сумму с семью нолями. Я не знала, есть ли у него такие деньги, и готов ли он пожертвовать ими ради меня.

О том, что будет со мной, если он откажется, я даже думать боялась…

В следующий раз мне принесли пищу только утром. Это был один из тех двоих, что выкрали меня с парковки.

– Позовите вашего хозяина, пожалуйста, – попросила я вежливо, – мне нужно с ним поговорить.

– Он придет сам, когда посчитает нужным, – был ответ.

– А когда он посчитает нужным?

– Мне не докладывали…

Я скрипнула зубами от злости и мысленно пожелала его хозяину мучительной смерти.

Так прошел день. Меня кормили по расписанию, и так же часто меняли ведро.

Вечером, когда я, спрятавшись от мигающей лампочки под подушкой, уже почти уснула, послышался скрежет отворяемой двери. Затаив дыхание, подняла голову и обернулась. В дверном проеме стояли несколько мужчин.

Грудь сжало тисками, потому что все мое нутро почуяло опасность. Их лиц я не видела. Яркий свет из коридора бил им в спины и слепил меня. Подобравшись, села на кровати и закуталась в шубу.

Один из них, не торопясь, зашел внутрь. Дверь захлопнулась. И в этот момент, как по волшебству, лампочка перестала мигать и загорелась ровным тусклым светом.

Прищурившись, посмотрела в лицо посетителя и тут же отшатнулась, как от удара.

Глава 6.

– Ты? – беззвучно прошептала я.

Надо мной, слегка склонив голову набок, возвышался Шевц.

– Встань, – велел он, и я поняла, что первый раз слышу его голос. Глубокий, властный, с легкой хрипотцой.

– Так, значит, это ты? Зачем?!

– Встань, я сказал!

Я поднялась и невольно попятилась к столу. Подальше от угрожающей фигуры. От нее исходила такая злоба, что я чувствовала ее кожей.

– Раздевайся… – был следующий приказ.

Воздух застрял где-то в горле. Я отрицательно замотала головой, отказываясь верить своим ушам.

– Хочешь, чтоб тебе помогли мои парни?.. – сунул руки в карманы и приблизился ко мне на шаг.

– Моему мужу это не понравится, – пролепетала, вжимаясь ягодицами в столешницу стола.

– Снимай свое тряпье!

Он подошел вплотную и схватил меня за волосы. Я, действуя на инстинктах, со всего маху влепила ему пощечину. Шевц, недобро сверкнув глазами, отступил. Стукнул по двери один раз, после чего она открылась, и в камеру зашли два моих похитителя.

– Помогите даме раздеться, – тихо сказал он, отходя в сторону.

– Нет!!! – закричала я, – не подходите!!!

В ужасе запрыгнула на топчан с ногами и вжалась в стенку. Я не верила, что это вновь со мной происходит. Этого не может быть! Я пережила все и забыла! Все в прошлом!..

Меня схватили за руку и сдернули с кровати. Я отбивалась, как могла. Пиналась, молотила по ним кулаками, царапалась. Одного даже укусила, от чего тот взревел зверем. Но что я одна могу против двух здоровых мужиков? Они сняли с меня шубу и, пока один держал сверху, второй стянул джинсы вместе в трусиками.

– Выйдете, – голос Шевца остановил их, и они молча покинули камеру, оставив меня в одном бюстгальтере и коротком свитере.

Я нервно переступала босыми ногами по ледяному полу и прикрывала ладонями лобок.

– Карман убьет тебя!!! Он такого не простит! – с ненавистью прошипела я.

Не отрывая от меня жуткого взгляда, он расстегнул ремень и вжикнул молнией. Подошел вплотную и, сжав шею длинными пальцами, приблизил ко мне свое лицо.

– Рот будешь открывать только тогда, когда я его буду трахать.

Я сжала кулаки и, собрав всю слюну, плюнула ему в лицо.

– Мразь!.. – зарычал он, и, замахнувшись ударил так, что меня развернуло на сто восемьдесят градусов.

В ушах зазвенело, и я не успела понять, как оказалась прижатой животом к деревянной поверхности стола. Шевц с силой нажал на поясницу, вынуждая меня прогнуться. Одной рукой вдавил голову в деревянную поверхность, другой больно шлепнул по ягодицам.

– Скотина… – прохрипела я, пытаясь попасть ногой по его колену, – тебе не жить… он тебя закопает…

Я почувствовала, как головка его члена упирается между ягодиц.

– Нет!!! Только не это! Пожалуйста… – завопила я, отводя таз в сторону.

– Хочешь, чтобы я позвал парней? М?..

– Не трогай меня… Муж заплатит, сколько скажешь… – сама не верила своим словам, но попытаться стоило…

Двумя пальцами развел мне ягодицы, смачно туда плюнул, и рывком ввел член. Я завизжала. От боли потемнело в глазах. Ощущение, что меня посадили на кол.

Парализованная от ужаса и нестерпимой боли, я, ломая ногти, вцепилась в деревянную столешницу. Мое лицо под его рукой елозило по столу в такт толчкам.

– Не растраханная еще… – пробормотал насильник, входя поршнем в мой зад.

Он трахал и трахал. А я тихо скулила, моля небеса, чтобы он скорее кончил. Наконец, глухо зарычав, он излился в мою прямую кишку и отошел. Поднял с пола мои трусы, вытер ими член и швырнул их мне в лицо. После чего застегнул брюки и, не оглядываясь, вышел.

– Ты покойник! – прохрипела ему вдогонку, – я сама убью тебя… – добавила тише, скорее уже для себя.

Глава 7.

В ту ночь я так и не уснула. Лежала на боку, уставившись пустым взглядом в белую стенку, и думала о своей никчемной жизни. Надо бы поплакать, но слез не было. В груди мертво, как в выжженной пустыне. Я вспоминала свое первое изнасилование.

Пять лет назад я была молодой жизнерадостной девчонкой. Мечтала окончить университет и стать воспитателем в детском саду. Выйти, как и все, замуж за хорошего парня. Родить двух, а то и трех ребятишек. Встретить старость в загородном доме в окружении оравы внучат.

Разве много я хотела? Разве просила я миллионы, Мальдивы, тачки, яхты и дом, полный обслуги? Нет!

Моим мечтам не суждено было сбыться. И всему виной моя внешность. С самого детства бабушка говорила, что я самая красивая. Черные шелковистые волосы, светлая кожа, огромные ярко-синие глаза и пухлые розовые губы.

Одноклассники за школой дрались за мое внимание. Соседские мальчишки не давали прохода. Девчонки умирали от зависти. Тогда мне это все нравилось, думала, повзрослею, сама выберу себе самого красивого парня. Не знала, глупая, что не в красоте счастье. Что в моем случае она не дар, а проклятие.

Тем летом подружка предложила мне поработать. Я окончила второй курс педагогического университета и как раз искала работу на время каникул. Бабушкиной пенсии хватало только на самое основное, поэтому дополнительный доход нам бы не помешал. А тут Ира с заманчивым предложением поработать продавцом – консультантом в ювелирном магазине. Конечно, я согласилась!

Там-то меня и увидел Карманов. Покупал цацку своей любовнице. А через два дня, когда поздно вечером я шла домой с работы, меня, предварительно вырубив, запихали в багажник джипа и доставили в его особняк.

Помню, как я плакала, молила о пощаде, заклинала его остановиться, когда двое его охранников держали меня, а он рвал мою девственную плеву резиновым дилдо.

Позже объяснил это тем, что не выносит вида крови на своем члене.

В тот вечер мои розовые очки разбились…

Вопреки моим надеждам, он меня не отпустил. С чего-то решил, что я буду ему идеальной женой. И со временем я ею стала. А как тут не станешь, если тебе каждый день угрожают убийством единственного родного человека? Карманов быстро просек, что дороже бабушки у меня никого нет, и умело этим пользовался.

*********************

– Ольга Игоревна, на выход.

Меня затопил леденящий душу страх. Неужели, конец?! Я хотела подняться на ноги, но тело не слушалось.

– Зачем?.. – прошелестела я.

Охранник, заметив мое состояние, сперва нахмурился, а потом просто опешил.

– А… нет… вам выделили комнату…

– Комнату?.. – от сердца отлегло. Оказалось, несмотря на крайнее отчаяние, умирать я не хочу.

Поднявшись из подвала, мы оказались в доме. Обычный жилой дом. Едой пахло. Чисто и уютно. Большего увидеть мне не удалось, да и не смогла бы я. С непривычки от дневного света слепило глаза.

Предназначенная для меня комната оказалась на втором этаже. Мужчина открыл дверь и, отступив в сторону, пропустил меня вперед. Не успела я переступить порог, как услышала позади хлопок, а следом щелчок. Меня заперли.

Ясно… Сменили одну камеру на другую. Наверное, я слишком ценный заложник, чтоб держать в подвале. А, может, Шевцу там трахаться холодно было. Одно успокаивает – раз улучшили условия, значит, в ближайшее время убивать не собираются.

Скинув шубу, не разуваясь, пошла осматривать мою новую клетку. Она представляла собой достаточно просторную и, благодаря двум большим окнам, светлую комнату. Интерьер в пастельных тонах, нежные занавески, светлый ковер на полу с высоким ворсом – все говорило о том, что помещение обустраивалось специально для женщины.

Отодвинув штору, я выглянула в окно. И была неприятно удивлена… С наружной стороны были установлены решетки. В замешательстве шагнула ко второму окну – картина повторилась.

Зачем?.. Зачем на втором этаже решетки? Кто здесь жил до меня? И что он с ней делал такого, что пришлось прибегнуть к подобным мерам?

Мысли, одна страшнее другой, проносились в моей голове, расшатывая мое, и без того хрупкое душевное равновесие.

Услышав щелчок магнитного замка, я машинально отскочила к стене. Испугалась, что идет Шевц, и тихо выдохнула, когда в комнату вошла женщина с подносом в руках. На вид ей было чуть больше пятидесяти, среднего роста, немного полная, с добродушным выражением лица.

Она поставила поднос на стол и, сложив руки на переднике, повернулась ко мне.

– Я вам завтрак принесла, – улыбнулась она и принялась меня рассматривать.

От такой беспардонности я ошалела. В моем доме прислуга даже глаз боялась поднять, а тут меня разглядывают, как неведомую зверушку.

– Чего вы так вылупились? – поинтересовалась я, вызывающе подняв брови, – хотите дыру во мне просверлить? М?..

– Я?.. – она растерянно моргнула и, кажется, побледнела.

– Нет, я! Вы у нас кто? Обслуга, судя по всему?.. Вот и ведите себя подобающе!

– Извините, – процедила женщина, выходя из комнаты.

Я болезненно поморщилась, мысленно поздравляя себя с приобретением нового врага. Хотя в этом доме, по определению, все враги. Так зачем юлить, проще и честнее сразу обозначить свою позицию.

Когда-то, попав к Карманову, я по наивности пыталась подружиться со всеми обитателями его жилища. Надеялась, хоть кто-то из них поможет мне сбежать или, на худой конец, поддержит и пожалеет. Но всем было плевать. Никто не приходил на мои крики, когда он насиловал меня. Никто не обрабатывал мне ссадины, когда я, попадая под горячую руку, получала от него по лицу.

Горничная стучала, когда я была дома. Водитель докладывал о каждом моем шаге вне дома. Кухарка возненавидела меня, когда я предложила ей опробовать рецепт булочек моей бабушки. А садовник и вовсе смотрел сквозь меня, будто я пустое место.

Со временем, адаптировавшись в их мире, я изменилась. Они изменили меня. Постепенно обрастая броней, я научилась ставить прислугу на место одним только взглядом. Хотели стерву? Получайте стерву.

А Карманову это даже нравилось. Ему льстило, что дерзкая с окружающими, с ним я становилась ласковой и послушной. Прожив в браке пять лет, я научилась подстраиваться под его настроение. Знала, когда можно просить и даже капризничать, а когда лучше не попадаться на глаза. Умела по возможности избегать близости, подкладывая под него то одну девку, то другую. Одним словом, превратилась в холодную расчетливую суку.

Глава 8.

Я вновь раздвинула шторы и выглянула в окно. Судя по всему, мои окна выходили на задний двор. Потому что внизу я увидела какие-то постройки. Вероятно, баня и гостевые домики. По вычищенным от снега тропинкам бегали алабаи. Невольно улыбнулась. Я любила собак. У Кармана тоже были, только ротвейлеры. И они ели с моих рук.

А тут алабаи… Мне нравилась эта порода. Большие, сильные и верные… А щенки у них какие?!Как медвежата!..

Любуясь собаками, я не услышала, как ко мне кто-то снова зашел.

– Кхм…

От неожиданности, я чуть не подпрыгнула на месте.

– Это вам… здесь одежда… – девушка робко замялась, – и… средства гигиены…

Сузив глаза, я изучала новую посетительницу. Это была светловолосая девушка, примерно моего возраста. Достаточно миловидной наружности. И я подумала, интересно, Шевц с ней спит или она здесь просто работает? Отогнав ненужные мысли, я приняла из ее рук два пакета и поставила их в кресло.

– Эмм… здесь есть ванная, вы можете пользоваться ею… – она показала рукой в дверь справа от входа.

– Хорошо… – буркнула я, поворачиваясь к ней спиной.

Ругаться уже не хотелось. Хотелось, чтобы она скорее ушла. И как только я услышала характерный щелчок, сразу же направилась в ванную. Нашла в стаканчике новую зубную щетку, и пока чистила зубы, огляделась.

Душевая кабина, стандартного размера ванна, унитаз. Все туалетные принадлежности, шампунь, гель для душа и даже какой-то крем. В общем, без излишеств, но все самое необходимое имеется.

Быстро проглотив завтрак, состоящий из каши с фруктами и тостов с маслом, вывалила содержимое пакетов на кровать.

Нет, я не собиралась носить то, что купил мне Шевц. Но мне позарез нужны были трусы. Те, что он испоганил в тот вечер, я больше не надевала. Они так и остались валятся на полу в той камере в подвале.

Среди всего тряпья нашла то, что искала и удивленно присвистнула. Ожидала увидеть что-то типа треугольничка и три ниточки, а нашла вполне себе приличные ажурные трусики, и даже пару хлопковых.

Отлично, то, что нужно… Кинула взгляд на остальную одежду и задумалась. Ничего страшного ведь не будет, если похожу в ней, пока моя одежда сушится. Она сильно нуждалась в стирке, а надевать на себя мокрые джинсы не вариант.

Вся одежда была домашней, не предназначенной для выхода. Поэтому, особо не копаясь, выбрала мягкие трикотажные брюки и белую майку.

Настроив воду в душевой, быстро разделась и встала под горячие струи. Мылась впопыхах, каждый раз вздрагивая от малейшего шороха, дверь в ванную изнутри не закрывалась, поэтому в любую минуту могли пожаловать гости.

Вымывшись, постирала свою одежду и развесила ее на полотенцесушителе. Решила, как только высохнет, сразу переоденусь.

После душа легла на краешек широченной кровати, укрылась шубой и сразу уснула. А проснулась, когда уже вечерело. В комнате царил сумрак, а на столе стоял остывший обед.

Через час пришла та блондинка, видимо, горничная. Принесла ужин и молча ушла. Все, больше в тот день меня никто не беспокоил. Просто лежать на кровати я устала, поэтому принялась шагами мерить комнату.

На душе скребли кошки. От неопределенности не находила себе места. Больше всего мучал вопрос, почему ничего не происходит. Версия с выкупом отпала сама собой, когда я узнала, кто меня похитил. Вряд ли Шевц нуждался в деньгах. А вот версия похищения с целью отжать у Карманова бизнес сейчас казалась мне более чем правдоподобной.

Я слышала, что о нем говорили. Якобы, для него законы не писаны. Может прибрать к рукам все, что угодно. Но какими методами… теперь я знаю.

Другой вопрос в том, что с Карманом этот фокус не пройдет. Ему наверняка проще завести себе новую зверушку, а меня поминай, как звали.

Так что, Шевца ждет большое разочарование, а меня… меня, скорее всего, уберут, ликвидируют, как бесперспективный проект… Или отпустят?..

Я села в кресло и, наклонившись вперед, запустила руки в волосы. Что, если найти к нему подход и уговорить отпустить меня?.. Пойдет он на такое?.. Нет, не пойдет, заложников не оставляют в живых.

Не то, чтобы я страшилась смерти… нет… За пять лет жизни с Кармановым не раз были случаи, когда я задумывалась о суициде. Но меня всегда останавливала одна мысль – что будет с моей бабушкой, если меня не станет. Она уже пережила смерть единственной дочери, мою смерть ее слабое сердце точно не выдержит.

Следующий день повторил предыдущий как под копирку. Завтрак принесла повариха. На этот раз, даже не подняв взгляда, поставила поднос и быстро вышла. Я хотела окликнуть ее, задать какой-нибудь вопрос, но не придумала, какой. Поэтому молча проводила ее взглядом.

Обед принесла горничная.

– Как тебя зовут? – спросила я хриплым от долгого молчания голосом.

– Вика… ой… Виктория…

– Ты здесь работаешь?

– Извините, – замялась она на пороге, – Дмитрий Александрович запретил с вами разговаривать…

Даже так? Боится, что я охмурю всех обитателей дома, и они, проникнувшись ко мне жалостью, помогут сбежать?..

Глава 9.

Когда на следующий день поздним вечером я вышла из душа в халате, накинутом на голое тело, Шевц уже ждал меня в комнате.

– Раздевайся, – негромко, но четко произнес он.

Взгляд его при этом оставался абсолютно равнодушным, будто требовал показать паспорт. Но я уже знала, что сулит мне это показное спокойствие. И от этого стало совсем жутко.

Таких психопатов раньше не встречала. Ведь у Карманова все эмоции всегда на лице написаны были, и я умела этим пользоваться. А этот, кажется, вообще неподвластен человеческим слабостям.

Часто замотав головой, запахнула халат на груди и хотела уже скрыться в ванной, но вовремя вспомнила, что дверь не запирается.

– Нет…

Шевц встал с кресла, на котором сидел, закинув ногу на ногу, и неспешным шагом направился в мою сторону. Его походка, обманчиво расслабленная, напоминала движения хищника перед прыжком. Оцепеневшая от ужаса, я втянула голову в плечи и вжалась лопатками в дверной косяк.

– Не надо… – сжимаю кулаки на вороте халата, прикрывая глаза.

Двумя движениями сорвал тряпку и выдернул ее из моих одеревеневших рук, обломав при этом один ноготь. Толчок, и я упала навзничь на кровать. Быстро на локтях отползла в угол и села, поджав ноги и обхватив себя руками.

– Целку из себя не строй, – ехидно усмехнулся он, – о тебе говорят, ты знатная шлюха, Ольга.

Не торопясь, расстегнул и снял с себя рубашку, брюки спустил сразу вместе с боксерами. Широко раскрытыми глазами я смотрела на его обнаженное тело. Оно было ужасающим… ужасающе красивым…

Широченные плечи, прокачанные грудь и пресс, узкие бедра и стройные длинные ноги с развитыми икрами. Одна рука и плечо были полностью забиты кельтским узором, отчего казались почти черными. На член же я вообще старалась не смотреть, одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять, отчего так сильно болело сзади.

– Давай поговорим… – прохрипела я голосом курильщика с двадцатилетним стажем, наблюдая, как он раскатывает на члене презерватив.

– Иди сюда! – рванул меня за щиколотку на себя и уже хотел навалиться сверху, когда я со всей силы пнула его пяткой свободной ноги прямо в живот, – с-с-сука! – отвел пинавшую конечность в сторону, насколько того позволяла моя растяжка.

– Пусти… мразь…

Ощетинившись, Шевц придавил меня своим телом и сомкнул пальцы на моей шее. Объем поступаемого в легкие кислорода сразу сократился вдвое. Я затихла. Понимала, если начну брыкаться, отключусь от асфиксии.

Коленом отвел вторую ногу в сторону и сразу вошел в меня до упора.

– Ненавижу! – дернувшись, зашипела от боли, – Ненавижу тебя!!! Всех вас ненавижу!!! Чтоб ты сдох… урод…

Давление на шее усилилось. Не прерывая с ним зрительного контакта, я вцепилась обеими руками в его предплечье, пытаясь освободиться. Безрезультатно. В глазах зарябило, и когда в голову уже пришла мысль, что это конец, его пальцы разжались.

– Отвернись! – рявкнул Шевц и я, судорожно хватая губами воздух, отвела от него взгляд.

Он трахал меня очень долго. Сперва на спине, затем поставил на четвереньки и, оттягивая назад за волосы, брал сзади. Я же в это время считала в уме от одного до ста и обратно. Этой практике научилась еще в первые годы жизни с Кармановым. Она всегда помогала мне абстрагироваться и представлять, что все происходит не со мной, а с какой-то другой, незнакомой мне, девушкой.

Помогло и в этот раз. Я даже не заметила, как он кончил. Пихнул меня в бедро, а когда упала, перевернул на спину и, сжав пальцами лицо, процедил:

– Еще раз услышу, как Валентина Ивановна жалуется на твое хамство, накажу. Поверь, тебе не понравится.

После этого Шевц встал и скрылся в ванной. Я же осталась лежать в той позе, что он меня оставил. Внутри было полное опустошение. Не хотелось ни думать, ни шевелиться. Ощущение такое, словно из меня высосали жизнь, оставив только лишь оболочку, которая по непонятным причинам продолжает дышать.

– Бревно… – вынес он вердикт, выйдя из ванной.

Проигнорировала оскорбление. Оно не трогало меня. Я и не такое о себе слышала.

– Муж знает, что я здесь?..

– Знает.

– И?.. Он меня заберет?..

– Нет. Ему плевать.

Шевц ушел, а я еще около часа пялилась в потолок. Не верила, что Карману все равно, что его жену имеет заклятый враг. Он меня из-под земли достанет, чего бы это ему не стоило. Найдет и накажет. Заставит заплатить за свое унижение сполна.

А если это правда?.. Что, если он действительно добровольно отказался от меня?..

Я зажмурилась и позволила себе немного помечтать. Если случится чудо, и мне удастся выйти отсюда живой, первым делом заберу бабушку и уеду с ней куда-нибудь на Дальний Восток. Туда, где нас никто не станет искать. Перекрашусь в блондинку, сменю имя и устроюсь работать в школу или детский сад.

Глава 10.

В ту ночь мне снилась мама. Такой, какой она мне запомнилась. Красивой, улыбчивой и доброй. Мы шли с ней по городу, я рассказывала, как прошел мой день в детском саду, как Сашка кинул в меня деревянным кубиком, а я за это поставила ему подножку. Мама смеялась и гладила по голове теплой рукой.

– Я думаю, он в тебя влюблен, дочка, – лукаво подмигнула и устремила взгляд куда-то вдаль, – мне пора, милая…

– Мамочка, не уходи, – вцепилась в подол платья, – возьми меня с собой! Без тебя мне плохо!

– Оленька, когда выбьешься из сил, ты сама найдешь ко мне дорогу.

Я бежала за ней, сбивая ноги в кровь. Падала, поднималась и вновь бежала. Звала ее, кричала до хрипоты, но она удалялась от меня все дальше и дальше. Уходила, не оборачиваясь.

Ощущение чужих рук на теле выдернуло меня из кошмара. Распахнув глаза, я отшатнулась от темной мужской фигуры, нависшей над кроватью.

– Ольга Игоревна, вы кричали… – это оказался охранник, кажется Олег, тот, что приносил мне еду в подвал.

– Кошмар… просто страшный сон… – просипела я, натягивая на себя одеяло.

– Хотите, я Валентину Ивановну разбужу… она успокоительное даст…

– Н-нет, спасибо… все нормально… идите спать…

Олег вышел, тихо прикрыв за собой дверь. А я только сейчас поняла, что он приставлен за мной присматривать. Иначе, как объяснить то, что в три часа ночи он оказался под моей дверью, да еще в полном обмундировании. Только зачем?.. Неужели мало решеток на окнах и запирающейся двери?..

Встав с кровати, прошла по комнате и остановилась возле окна. Между ног неприятно саднило. Что не удивительно… давно меня так не имели, да еще и насухую. С мужем я всегда использовала лубрикант, да и член у него был гораздо более скромных размеров.

Вернулась в кровать и, накрывшись с головой одеялом, подумала о маме. Не о той спившейся женщине, которую мы хоронили с бабушкой десять лет назад. А о той, что приходила ко мне во сне.

Она родила меня в семнадцать. Отца я никогда не видела, и о нем мама никогда не рассказывала. Бабушка говорит, у нее был роман с женатым мужчиной. Как они расстались, неизвестно. Скорее всего, он отказался оставить семью, а мама побоялась сделать аборт.

Мы жили втроем в бабушкиной двухкомнатной квартире. И жили очень не плохо. Бабуля работала в школе учителем русского языка и литературы, мама, так и не получившая никакого образования, продавцом в магазине. Это были лучшие годы в моей жизни. Самые счастливые! У меня было все, о чем мог мечтать ребенок. Мама обожала, бабушка души не чаяла…