Мрак и Хаос. Выжившие

Хайти Мика

Мрак и Хаос. Выжившие

Пролог

Пока его сердце билось, Честимир знал – Та Сторона ещё живёт. Пусть в уродливой и обрубленной форме, но всё же. И он мог надеяться, что однажды снова увидит величие магии их мира. Плохо было только то, что надежда – всё, что ему осталось. Последний раз он чувствовал себя так погано, когда ещё был обычным человеком.

Честимир поднял глаза к прекрасному фиолетовому небу и не смог сдержать улыбки, увидев первую Жар-Птицу. Всё, чем он мог себя здесь занять – смотреть на то, как считающиеся мёртвыми чудесные магические творения живут в мире без людей, а значит, и без войн и агрессии. Вслед за первой полетели сотни других, пёстрых, красивых и свободных. Они не были связаны той ответственностью, которую ощущал Честимир. Они не разрушили миры. Они не возгордились. И это не им нужно было скрываться ото всех, постоянно перемещаясь между мирами.

– Как ты меня нашёл? – Честимиру не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кто стоит за его спиной.

– Вопрос в другом, если я тебя нашёл, то кто ещё может? – старший брат медленно подошёл и тоже устремил взор вверх. – Тебе придётся спрятаться в другом месте. Таком, где никто тебя не найдёт.

– Я и без этого чувствую себя ничтожным, не усугубляй моё положение.

– Ты опять об этом? Последствия твоей гордыни ничему не научили? – в голосе брата промелькнули нотки злости. – Речь не о тебе, а о нашем последнем шансе всё исправить. Но если ты умрёшь, то миры ничто не спасёт.

– За столько лет мы так и не нашли способ. Неужели ты думаешь, что всё-таки однажды получится?

– Дело не в том, что я думаю, Честимир. Дело в том, во что я верю. И я верю, что мы сможем всё исправить. Хотя следовало бы вообще этого не допускать.

– Ты теперь до конца моих дней будешь напоминать об этой ошибке?

– Ошибка – это слишком мягкое слово для того, что случилось. Это катастрофа, братец. Но, несмотря ни на что, он жив, я нашёл его, – Честимир вздрогнул и оторвался от созерцания за птицами. Он повернулся к брату, на лице которого играла улыбка. – Да, ты правильно расслышал. Я нашёл твоего любимчика. Может быть, он и не совсем в себе, но вполне может сражаться за нас. Так что побереги себя. А я постараюсь поберечь его.

Честимир не спешил улыбаться в ответ, потому что боялся спугнуть удачу. Но новости, которые принёс ему брат, были лучшими за последние несколько недель. Теперь у них действительно была надежда. Не призрачная и маячащая где-то вдалеке, а самая настоящая – такая, которую можно было пощупать.

– Ты должен помочь мне добраться до одного места, где меня точно никто не найдёт. Но в этом случае на тебя ляжет ответственность. Ответственность, которой ты так боялся и не желал, – Честимир продолжал наблюдать за братом. Улыбка не сходила с его лица, но глаза смотрели настороженно. – Только от тебя теперь будет зависеть, выживут ли миры.

– Я сделаю всё, что смогу, – брат кивнул. – Рассказывать свой план от начала и до конца ты мне, конечно же, не собираешься?

Честимир в последний раз глянул на Жар-Птиц и, проигнорировав брата, направился к разрыву в пространстве. Он обязан сберечь остатки магии, даже если и так.

Пусть он больше никогда не увидит Той Стороны, но будет знать, что его детище живёт.

1

Его называли Уборщиком. Он всегда ходил в одной и той же одежде: тёмные джинсы и потрёпанное пальто с широкими лацканами и двумя рядами пуговиц с какой-то эмблемой, которую не было видно. Вася никогда не подходила слишком близко. О ногах Уборщик позаботился особенно – не каждый мог найти кожаные берцы, но ему это как-то удалось. Хотя, если учесть род его деятельности, удивляться здесь было совершенно нечему. В этом загибающемся мире у Уборщика была особая роль, именно поэтому он и привлёк внимание Васи.

Сегодня он зачищал зону железнодорожного вокзала, к которому уже потихоньку начала пребывать вода. По торчащим из-под воды верхушкам зданий Вася могла предположить, что раньше море было значительно дальше. Но постоянные разрушения привели к изменениям в природе, теперь всё было по-другому, даже смена времён года. Вася отвернулась от Уборщика, чтобы не видеть, чем он там занят, и устремила взгляд вдаль – прямо на разрушенный и покорёженный в нескольких местах длинный мост. Когда-то он наверняка был шедевром архитектуры, а сейчас смотрелся очень грустно и одиноко.

Вдалеке раздался рёв, и по характерному захлёбывающемуся звуку можно было понять – это Убинор. Вообще, конечно, Убийца-Из-Норы, но Васе никогда не нравилось это длинное название. Она ещё раз отхлебнула из фляги, чтобы убедиться – её не заметят, и вышла из своего укрытия под проливной дождь, который не заканчивался уже четвёртые сутки. Интересно, такая погода в целом была когда-то характерна для Владивостока?

Вася никогда раньше здесь не была и не видела фотографий, но она слышала, как переговариваются местные мужики, упоминая название города. Единственное, что помнила Вася из какого-то древнего учебника, которым её всё время пичкала бабушка – этот город где-то на Дальнем Востоке. Её засосало сюда из Москвы: неудачно проходила мимо сражений местных с оракулами, а эти гадёныши из другого мира умели открывать порталы. Как вернуться обратно, она не знала, зато встретила Уборщика, и это был лучший подарок за последние месяцы скитаний. Она ещё ни разу не была так близка к своей цели.

Привычный запах мокрой земли и тухлых тел вдруг окрасился новым оттенком – свежей крови. И Вася остановилась, стараясь понять, откуда он идёт, и одновременно не упустить из виду Уборщика. Он уже закончил работу и, закинув тяжёлый по виду рюкзак на плечи, двинулся дальше. Куда – пока было непонятно. Запах крови доносился откуда-то справа, там недалеко было поселение людей, не желавших покидать территорию города. Вася им сочувствовала, но ничем помочь не могла.

После глобальной катастрофы, которую обычные люди называли апокалипсисом, божьей карой или проклятием, города уже не были надёжным местом для жизни. Канализации, электричество, производство продуктов, чего там говорить о торговле – всё это осталось в прошлом. Единственным шансом для переживших этот кошмар стали деревни. Люди возвращались к истокам, вспоминая, что такое охота, собирательство, выращивание растений и печи на дровах. Вася и сама росла в одной из таких деревень. Она не знала мира без бедствий, поэтому не ощущала этой тянущей тоски по прошлому, которую порой видела в глазах других людей. Но бабушка позаботилась о её образовании, поэтому Вася понимала, что раньше мир был куда более приятным местом, а людей на планете проживало в разы больше.

Пятнадцать лет назад произошло что-то страшное, запустившее цепь событий, ведущих к полному уничтожению человечества. Вася не особо разбиралась в магических тонкостях, но однажды в тёплый летний вечер ей удалось упросить бабушку рассказать, что же происходит с миром. И та объяснила простым языком: «Представь, что весь окружающий мир состоит из ткани. Она невидима глазу, но защищает нас от других миров, не столь дружелюбных и намного превосходящих по боевой мощи. И сейчас эта ткань трещит по швам, в ней образовываются огромные дыры, которые люди зовут порталами. Оттуда лезут жители других миров, кажущиеся нам монстрами. Они приходят, чтобы поесть или просто утолить жажду крови. Вот это происходит с нашим миром. И всё, что ты можешь делать – бежать и прятаться!»

И Вася отлично научилась этому – бегать и прятаться. Она долго тренировалась в лесах рядом с родной деревней, чтобы быть достаточно быстрой при столкновении с монстрами из других миров. Жаль, что магия её не слушалась, и единственное магическое, что она могла сделать – отвар из мухоморов и рябины, позволяющий ей оставаться невидимой для людей. На монстров это не распространялось, они чуяли её запах. Но люди, если честно, пугали Васю сильнее. Они с бабушкой жили уединённо на отшибе деревни, и Вася ни с кем особо не разговаривала. Зато монстров видела регулярно – их словно тянуло к одинокому дому с бабушкой и маленькой девочкой. Жители деревни же обычно приходили только за отварами да мазями, стараясь не связываться лишний раз с колдуньей. О бабушке в деревне всегда толковали, и хорошего Вася не слышала.

Холодные капли попадали за шиворот и скатывались по спине, вызывая неприятные ощущения, а Вася продолжала идти за Уборщиком, стараясь держаться на отдалении. Она уже привыкла к неудобствам этого умирающего мира, так что капли воды не могли её отвлечь в любом случае. Единственные две вещи, занимающие мысли – Убинор, который мог явиться на их запах в любой момент, и неизвестность в отношении Уборщика.

Вася ходила за ним уже давно, но так и не решилась заговорить. Она не была уверена, как этот суровый колдун воспримет её появление. Да и способности к общению в принципе никогда не были её достоинством. Но ходить за Уборщиком вечно тоже было таким себе планом.

Споткнувшись о торчащий из-под земли камень, Вася пошатнулась и едва не потеряла равновесие. Уборщик замер. Вася последовала его примеру. Неужели услышал её? Нет. Колдун передёрнул плечами и снова зашагал в сторону высотки, служившей ему, да и Васе тоже, временным пристанищем. Уборщик жил на третьем этаже, а Вася на пятом. Она спала только тогда, когда он уходил охотиться, старалась почти не двигаться и никогда не приближалась к нему. Правда, от холода часто немели пальцы на ногах и руках, и била дрожь, но Вася так и не заболела. Бабушка всегда говорила, что это магия, пусть и слабая, оберегает её.

Уже на подходе к полуразрушенной высотке с выбитыми окнами и осыпающимся фасадом, Вася начала зевать. Она сегодня почти целый день таскалась за Уборщиком, потому что решила, что он хочет сменить место жительства, но ошиблась. Он снова ходил убираться.

Тротуар возле дома был скользким от воды и слизи, оставленной многочисленными переходами из других миров – порталы открывались и закрывались сами по себе. Вася поплотнее запахнула кожаную куртку, стянутую с какого-то трупа, и остановилась. Нужно было дождаться, пока Уборщик поднимется к себе – в здании её шаги могли быть слышны. Дождь постоянно усиливался, ветер гнул деревья, растущие вокруг дома, к земле, а значит, близилась какая-то резкая перемена погоды. Вася училась читать природные явления вместе с бабушкой и сейчас уже почти никогда не ошибалась.

Она продолжала раздумывать над тем, как ей получить нужную информацию, но в голову ничего не приходило. Нельзя было просто подойти к колдуну и задать интересующий вопрос. Мало того, что в этом мире уже никто никому не доверял, так ещё и Уборщик не был самым доброжелательным жителем Владивостока. Вася слышала от бабушки о таких, как он, но не понимала всей его сути, и от этого боялась. Боялась заглядывать за угол каждый раз, когда он начинал заниматься уборкой. Боялась быть обнаруженной в самый неподходящий момент. Но в то же время боялась остаться совсем одна. За это время, что Вася таскалась за Уборщиком, она к нему привыкла и перестала ощущать такое всеобъемлющее одиночество.

Прикинув, что времени прошло уже достаточно, Вася поспешила скрыться от дождя и ветра в холодной бетонной коробке дома. Да, там было ненамного теплее, но хотя бы вода не капала за шиворот и ветер не так сильно пронизывал. А в той квартире, в которой сейчас жила Вася, так вообще каким-то чудом сохранились окна, так что было приемлемо.

Привычно стянув с ног свои полуботинки, Вася в одних носках стала подниматься наверх. Ноги замерзали и промокли, но она не могла позволить себе быть замеченной сейчас. Она ещё не готова. А шаги от ног в обуви эхом разносились бы по всему дому. Поднявшись до третьего этажа, Вася уловила запах костра и чего-то съедобного. Желудок заурчал, напоминая, что в последний раз она ела два дня назад, и Вася задумалась о том, чтобы снова совершить набег на чей-нибудь лагерь. Надо будет только дождаться, пока Уборщик ляжет спать. Обычно это случалось через пару часов после его возвращения с уборки. Вася так поняла, что ему требовалось время на восстановление сил.

Во временном пристанище Васи было немного мебели: небольшой шкафчик перед входом, в котором так удачно обнаружились полуботинки, когда кроссовки Васи порвались; диван; бесполезный холодильник и пара кресел. Остальная мебель была либо разбухшая от воды, либо поломанная – мародёры часто забирали деревянную мебель на растопку.

Вася сразу завалилась на диван, поставив ботинки рядом, и задрала гудящие ноги. Она привыкла к долгим пешим прогулкам и пробежкам, но Уборщик ходил на огромные расстояния, да ещё и по раздолбанной дороге, размытой дождём. Нужно было дать ногам немного отдохнуть прежде, чем снова заковывать их в обувь. В такие моменты Вася ужасно скучала по своему деревенскому дому, где можно было спокойно шлёпать босыми ногами, особенно после растопки печки. Да и в целом в их деревне в Краснодарском крае никогда не было слишком холодно, к климату Владивостока приходилось привыкать.

Вася свесилась вниз головой с дивана и сосредоточила взгляд на дверном проёме, когда в нём показались армейские берцы. Сердце сделало кульбит, и Вася резко скатилась с дивана, отступая к окну рядом. Она знала, что невидимость ещё должна действовать, но почему-то Уборщик смотрел прямо на неё.

Сейчас, так близко, Вася смогла его хорошенько разглядеть. На вид ему было около сорока, в каштановых спутанных волосах, криво постриженных под полубокс, кое-где пробивались седые волосы. Серо-зелёные глаза смотрели с красивого лица с тонкими чертами насмешливо и настороженно. Полноватые губы кривились в попытке скрыть не то улыбку, не то злость.

Он поднёс к лицу руку и поскрёб короткую бороду, а затем заговорил:

– А я всё думал, что ты такое? А ты оказывается девушка обычная… Интересно.

– Вы меня видите? – Вася задала очень тупой вопрос, но сейчас она вообще на большее была неспособна. Встретиться лицом к лицу с таким колдуном вряд ли кому-то хотелось, и уж Васе, совсем к этому не готовой, особенно.

– А почему бы мне тебя не видеть? Маскироваться ты не умеешь толком, наверняка варишь отвар для невидимости, да? Я чую запах мухоморов и рябины.

Вася просто кивнула, не понимая, как он может ощущать еле заметный запах отвара.

– И чего ты за мной таскаешься, мелочь? – Уборщик сделал шаг вперёд, а Вася инстинктивно вжалась в стену. – Да не бойся. Если бы я собирался что-то с тобой сделать, то сделал бы давно. Я тебя чую уже почти неделю. Думал, что ты сама ко мне придёшь. Правда, мне показалось, что ты из другого мира… – он снова скривил губы. – Так чего надо?

– Просто… Одной страшно, – Вася не хотела делиться своими истинными намерениями. По крайней мере, не сейчас. Она не могла знать, как он среагирует на них.

– Так ты одна, на два этажа выше меня, бестолочь. Могла бы давно уже прийти и познакомиться, чего крысишься тут? Пошли, посидишь в тепле. У меня там сейчас тушёнка подгорит, – он развернулся и вышел, оставив Васю в недоумении. Зачем бы Уборщику звать её к себе? Он выглянул из-за угла: – Пошли, говорю. Или собираешься тут помереть от холода и голода, идиотка? – голова снова скрылась за поворотом.

– Нет. Спасибо! – Вася схватила свои ботинки и, натягивая их на ходу, поспешила за Уборщиком. Пусть так странно, но всё сдвинулось с мёртвой точки. Да, он мог быть для неё опасен. Но теперь уже всё равно, верно? Уборщик знает, где Вася, как выглядит и пахнет. Даже если она сбежит, то он найдёт её, если уж пожелает причинить боль. Но он ведь действительно может быть нормальным. И тогда Вася станет на шаг ближе к своему отцу. По крайней мере, она должна хотя бы попытаться.

Догнать Уборщика получилось только уже на третьем этаже. Он уверенным шагом продвигался к своему убежищу, и в Васе просыпалось любопытство. Интересно, как будет выглядеть берлога того, кого боятся все в округе? Васе даже иногда казалось, что и Убинор не хочет связываться с Уборщиком, поэтому обходит эту часть города стороной.

– Добро пожаловать ко мне! – остановившись перед тяжёлой железной дверью, с усмешкой произнёс Уборщик. Он толкнул дверь и шагнул внутрь, его сразу же поглотила темнота – свечами он не пользовался. Внутренний голос подсказывал Васе, что там её не ожидает ничего хорошего, но отступать сейчас было бы идиотизмом. Собравшись с духом, она шагнула в чёрную пустоту квартиры, пытаясь разглядеть окружение, чтобы не растянуться прямо в проходе.

Из тёмного коридора Вася попала в еле освещаемую костром, разведённым в импровизированном очаге из камней, небольшую комнату. Из мебели здесь можно было разглядеть только несколько стульев и стол, приставленный к занавешенному какой-то тряпкой окну. В комнате не было покрытия – ни линолеума, ни паркета. Как будто кому-то нравилось серое пыльное бетонное полотно. Уборщик копошился в своём рюкзаке, а Вася, не особо понимая, что ей делать дальше, замерла у входа в комнату.

– Сядь, чего встала? – наконец Уборщик повернулся и кивнул ей на один из стульев. – Как звать тебя?

– Вася, – она послушно уселась на указанный стул, который выглядел так, словно мог развалиться в любую минуту, и напряжённо ожидала худшего. – А вас?

– Уборщик, – он усмехнулся и кинул ей что-то, похожее на застиранное полотенце, а затем двинулся к костру и снял с него кастрюлю с кипящей жижей.

– А как вас звали раньше? – Вася решила предпринять ещё одну попытку нормального знакомства. Ей действительно было интересно, как зовут самого таинственного персонажа, которого ей приходилось встречать.

– Андреем звали, – помедлив, всё же ответил на её вопрос Уборщик. – Постели полотенце, – он указал Васе на колени. Она послушно выполнила приказ. – Ешь, – он поставил ей на колени горячую железную тарелку, предварительно накидав туда жижи из кастрюли. – Не самое утончённое блюдо, конечно, но зато хорошо утоляет голод.

– Спасибо, – Вася аккуратно втянула ноздрями исходивший от тарелки запах, чтобы понять, нет ли там каких-то ядовитых трав. В конце концов, мало ли, что на уме у этого колдуна.

– Травить людей – это не моя тема, мелочь, не переживай, – Уборщик сел напротив и стал есть прямо из кастрюли. – Я действую грубой физической силой, ты поймёшь, когда я решу тебя убить. Так что жри и будь благодарна.

Всё это он произнёс абсолютно беззлобно, буднично даже, и Вася даже немного успокоилась. Ну в самом деле, не станет же он её травить, что за бред?

Раньше Вася никогда не пробовала тушёнку, но на вкус она оказалась очень даже ничего. Кроме неё здесь было ещё немного картофеля, который Уборщик выменял на прошлой неделе в лагере выживших. Горячая еда обжигала рот и горло, но Васю больше волновало не это, а голод, который требовал, чтобы его утолили. Она быстро закидывала в себя еду, наконец ощутив замечательное чувство сытости. Отставив в сторону пустую тарелку, Вася придвинулась к костру, чтобы лучше согреться, и почувствовала, как расслабляются заледеневшие мышцы.

– Откуда ты? – Уборщик продолжал медленно есть, не глядя на Васю. Она помедлила с ответом, не зная, стоит ли говорить правду.

– Из Владивостока.

– Давай договоримся, мелочь, – Уборщик поднял голову, звякнув железной ложкой о бортик кастрюли. – Я больше всего ненавижу, когда меня держат за дебила. Ты не стала бы таскаться за незнакомым мужиком, родись во Владивостоке. Потому что тогда у тебя здесь была бы семья. А если бы все погибли, то ты, на крайний случай, знала бы окрестности и не стала бы жить в одном доме со мной. Спрошу ещё раз и хочу услышать правду – откуда ты?

– Из Краснодара, – быстро отозвалась Вася, поняв, что провести его не удастся. Он не из простых людей, может быть, даже мысли читает? Последнее особенно пугало, потому что Вася не хотела бы показывать кому-то, что творится в её голове.

– Занесло тебя, конечно, мать, – присвистнул в ответ Уборщик. – Какими ветрами?

– Я сначала доехала до Москвы, меня подвёз знакомый, – Вася не стала распространяться на эту тему, потому что путешествие до столицы было не из приятных. – А потом меня засосало в портал, и я оказалась здесь.

– Засосало? Там оракулы развлекаются? – Уборщик нахмурился. – А я ещё думаю, куда подевались эти долбоклюи. А они теперь в Москве…

Вася не знала, что означали эти фразы, но и размышлять об этом не хотела. Она чувствовала, что колдун настроен на разговор, но боялась спугнуть его сразу, поэтому призвала на помощь свою память и воскресила все бабушкины советы по общению. Что там полагается в таких случаях? Сначала поддержать беседу, а уже только потом переходить к тому, что нужно лично тебе.

– А вы отсюда?

– Нет, я не из Владивостока, – Уборщик хмыкнул, и что именно вызвало такую реакцию Вася не поняла. – Почему таскаешься одна? Почему не прибилась к лагерю выживших? Ты ведь была со мной там в начале недели.

– Я колдунья, вряд ли они будут мне рады, – на самом деле, Вася в принципе не хотела жить в какой-то общине, но предпочла не говорить об этом. В конце концов, в то, что её не примут по происхождению, Уборщик мог поверить. Люди действительно не любили колдунов. После того, как случилось то, что случилось, и всем мирам пришлось столкнуться друг с другом, именно колдуны в глазах обычных людей стали злодеями. Почему-то их винили во всём происходящем, поэтому колдуны и колдуньи слонялись по мирам без какой-либо поддержки.

– А обязательно говорить им об этом? – Уборщик прищурил глаза. – Мне ж ты врёшь вот без зазрения совести. Чего бы не соврать ещё кому-то? У тебя заболевание какое-то? Ты поэтому не можешь говорить правду? Или ты просто испытываешь моё терпение, девочка?

– Я понимаю, о чём вы. Я не врала, – Вася напряглась, готовясь в любой момент соскочить со стула и бежать, но ничего в движениях Уборщика не намекало на то, что он собирается нападать.

– Ты врёшь. Опять. И бесишь меня. Я больше не хочу с тобой разговаривать. Как согреешься – вали к себе, – он резко поднялся на ноги и двинулся куда-то в темноту соседней комнаты.

– Я просто не умею ладить с другими людьми, поэтому живу одна, – крикнула Вася в ту сторону, куда ушёл Уборщик. Ей не хотелось терять с ним хоть какой-то, но контакт. Что ж, придётся на время забыть о лжи и говорить откровенно. Она даже бабушке никогда не доверяла всей правды.

Сначала послышались тяжёлые шаги, а потом Вася снова смогла разглядеть его силуэт. Он остановился в дверном проёме и опёрся на косяк.

– Рядом с лагерем выживших появился портал вчера. Он вроде как ведёт как раз в Москву. Завтра отведу тебя туда, так что выспись как следует, – он снова развернулся, но Вася не хотела отпускать его просто так.

– Почему? Зачем вы мне помогаете?

– Затем, чтобы ты не таскалась за мной, мелочь. А сейчас я должен лечь спать, иначе всякое может произойти. Иди к себе.

– А мне нельзя остаться здесь? – Вася уже привыкла к теплу костра, и перспектива идти в холодную квартиру не радовала.

– Не шуми. И не заходи в мою комнату, что бы ты не услышала. Понятно? – голос Уборщика как-то странно надломился на последней фразе.

– Да, я поняла. Спасибо.

Уборщик снова скрылся в темноте соседней комнаты, оставив Васю у костра, чему она, честно сказать, была очень рада. За последние дни холод стал её постоянным спутником, и Вася только удивлялась, как до сих пор ничего себе не застудила. И теперь она пыталась отогреться за все предыдущие дни и на многие будущие. В Москве у неё никого не было, там ей приходилось жить примерно также, как и здесь – постоянно прячась, воруя еду и надеясь, что на одинокую девушку не набредёт толпа каких-нибудь мародёров.

Конечно, возвращаться в Москву без сведений не было никакого резона, но Вася не была уверена, что Уборщик с удовольствием захочет поделиться с ней такого рода информацией. Ей нужно было попасть на Ту Сторону, но она не знала, где находятся Ворота. Бабушка тоже этого не знала, потому что принципиально никогда не бывала на Той Стороне, впрочем, не запретив своей дочке учиться в Академии. Вася знала, что Та Сторона разрушена, но от одного одичавшего колдуна она слышала, что там кто-то живёт. Какие-то колдуны, которые вполне могли знать её отца. И она жаждала с ними пообщаться.

Бабушка не особо распространялась о родителях Васи. Всё, что ей было известно – они оба были колдунами, мать умерла при её рождении, а отец служил какому-то войску. И во время событий пятнадцатилетней давности он находился на работе на Той Стороне. Возможно ли, что он пережил этот апокалипсис? Вася не знала, но она устала быть одна. Бабушка умерла, едва Васе исполнилось пятнадцать. Сначала пару лет она выживала одна, но в деревне её не просто не любили, там юную колдунью люто ненавидели. Устав от всего этого: от постоянных косых взглядов, плевков в её сторону и нескольких попыток поджога дома, Вася сбежала. Сначала она бежала просто в никуда, и только потом сформулировала эту новую цель – найти отца. Так выживание в этом дерьмовом мире казалось не таким уж бесполезным.