Вендская Русь

– Сколько ладей подготовить для отправки в Хазарию? – спросил тиун Завид, узнав о намерениях князя.

Венборскому тиуну подчинялись управляющие княжеских хозяйств, старосты поселений и посадники соседних городков, напрямую подвластных великому князю. Также он занимался торговыми операциями от имени Мстивоя с Хазарией, поэтому в его ведении находилась здешняя варяжская дружина.

– Думаю на следующий год отправить туда четырнадцать или даже шестнадцать ладей, – предположил Мстивой. – Только как быть с товарами? Наверное, придется докупать.

В Хазарию русы привозили в основном меха и рабов, которые в качестве дани взимали с подвластных племен или выменивали по дороге на ткани и другие изделия. Именно о товарах для обмена, собираемых Завидом в качестве податей с местных ремесленников, и упомянул сейчас князь.

– Постараюсь обойтись без закупок товаров, – пообещал осторожно тиун. – В крайнем случае можно будет отправить в Хазарию больше янтаря, он там хорошо продается.

– Прекрасная идея! – согласился Мстивой, повеселев. – Я распоряжусь, чтобы тиун Трузо42 выдал твоему приказчику янтаря в нужном количестве.

Когда разрешился данный вопрос, Завид намеревался отчитаться по сбору урожая, но слуга доложил о приходе Радмира, и Мстивой отложил доклад тиуна на вечер. Племянник князя ездил с поручением к данам, и привезенные им новости касались последствий набега Вислава на земли соседей.

– Все в порядке, – сразу попытался успокоить дядю Радмир. – Сигфрид – главный опекун юного короля Хорика – обещал, что они не станут мстить за набег. Оказывается, в том бою от рук воинов Вислава погиб морской конунг Гудрид, которого Сигфрид уже давно собирался повесить за разбои.

– Но ведь у Гудрида есть родственники, и неизвестно, как они отнесутся к его смерти, – засомневался Мстивой. – Да и Сигфрид всего лишь один из опекунов короля.

– Гудрид не знатного рода, я это выяснил точно, – заверил князя племянник. – Конечно, у него есть родичи и друзья, но все, с кем я разговаривал, очень сомневаются, что им удастся собрать серьезные силы для ответного набега. Что же касается надежности обещания Сигфрида, то им всем сейчас не до нас. Дело в том, что опекунам Хорика пришлось уступить племяннику Харальда Клака Рерику земли между рекой Айдером и морем43.

Сведения, привезенные племянником, обнадеживали. Мстивой был прекрасно осведомлен о давней вражде сыновей Готфрида и рода Харальда Клака. И если сейчас Рерик, пытавшийся совсем недавно отобрать власть у юного Хорика, получил часть Ютландии, то положение опекунов короля на самом деле шаткое.

– Долго ли продлится мир, не знаю, – продолжил свой рассказ Радмир. – Но набеги на земли франков и соседние острова сглаживают недовольство и позволяют надеяться, что власти Хорика пока ничто не угрожает. Правда, всякое может случиться, поэтому Сигфрид попросил разрешить ему набирать воинов в твоих землях.

– Ишь чего захотел! – возмутился Мстивой. – Чтобы франки опять начали нам угрожать. Мне и так хватает с ними недоразумений.

Ему вспомнилось, как чуть не началась война с франками из-за активного участия руских ватаг в совместных с данами набегах. После этого Мстивою пришлось ввести жесткие наказания за подобные походы, и желающих сразу поубавилось. Хотя и сейчас такие случаи еще бывали.

«С другой стороны, – размышлял он, – если нападения восточных франков на земли ободритов не прекратятся, можно будет направить набеги данов на владения Людовика Германского, как уже бывало раньше. Но тогда Сигфрид наверняка потребует обещания помощи в случае вторжения франков. Нет, проще будет договариваться об этом с кем-нибудь из северных конунгов…»

– Кстати, встретился мне там дядя короля Рагнар44, – припомнил еще Радмир. – Он просил передать извинения за гибель твоего двоюродного брата и хотел бы снова быть тебе полезным.

– После разорения Трузо и убийства Улеба45 этому клятвопреступнику здесь лучше не появляться! – зло заявил Мстивой. – Только родство с королем спасло его от справедливого возмездия. Но если он попадется мне в руки, то сразу лишится головы.

Видя, что князь не на шутку рассердился, Радмир решил сменить тему разговора и начал рассказывать о датских нравах. Больше всего его поразило независимое положение женщин, которые могли наследовать землю не только после смерти мужа или даже по своей инициативе разводиться.

– Ладно, спасибо тебе за хорошие вести, – поблагодарил племянника Мстивой, поняв, что все самое важное тот уже сообщил. – Иди отдыхай, а я распоряжусь, чтобы тиун Завид выдал тебе пятьдесят солидов46.

Казалось, сам бог послал ему в помощь Радмира, который в прошлом году удачно съездил в Бардовик47, а сейчас к датчанам. Юноша был младшим сыном полабского князя Жиромира и сестры Мстивоя. Когда его отец погиб, он из-за чего-то поссорился со старшим братом Драговитом и приехал сюда.

После ухода юноши Мстивою подумалось, что за поездку к франкам и переговоры с данами награды деньгами племяннику будет маловато.

«Может, подарить ему дом и подыскать должность? Пусть обживается, парень он толковый и еще пригодится…»

Глава седьмая

– К сожалению, на данный момент я не могу взять тебя даже десятником, – признался Светославу воевода княжеской дружины Яромир. – У меня сейчас эту должность занимают бывшие пятидесятники и сотники.

В прошлом году, распуская воевавшее с франками конное ополчение, Мстивой приказал воеводе сохранить весь командный состав, полагая, что война может в любой момент возобновиться. Вот и пришлось Яромиру как-то выкручиваться.

– Если хочешь, возьму простым воином, – предложил он огорченному юноше. – Тут у меня один вроде собирается уходить. А как возобновится война с франками, сразу назначу тебя десятником или даже пятидесятником.

– А когда она начнется?

– Этого сейчас никто не знает. Одно могу сказать с уверенностью: франки обязательно захотят поквитаться с ободритами за прошлогоднее поражение.

Перспектива служить простым ратником расстроила Светослава. Заметив это, Яромир и сам огорчился, что не может ничем помочь воспитаннику Ратибора. И тут он припомнил, что брат жены Драган, сотник варяжской дружины, упомянул в недавнем разговоре об освободившемся у него месте ладейного старшины.

– Это, конечно, не княжеская дружина, – оправдывался воевода. – Зато мир повидаешь.

Вспомнив, что дядя тоже советовал ему идти служить в варяжскую дружину, Светослав, немного подумав, согласился. Затем поблагодарил брата Ратибора за участие и заботу. Юноша только усомнился, что его вот так сразу возьмут ладейным старшиной.

– Об этом можешь не беспокоиться, – заверил его Яромир. – Варяжские сотники имеют право самостоятельно набирать воинов. А вот затягивать с поездкой к Драгану нам не стоит.

Воевода опасался, что князь в любой момент мог уехать из Венбора. Поэтому тем же вечером они отправились в варяжский лагерь, находившийся недалеко от городка на противоположном берегу реки Пены.

– Конь у тебя знатный, – похвалил лошадь юноши Яромир, когда они переправились на другой берег реки. – Могу купить, если он станет не нужен.

Светослав ничего ему не ответил, внимательно осматривая окрестности – реку с вытащенными на берег ладьями, лесок невдалеке и рядом с ним большое селение, куда они направлялись.

– А вон и варяжские ладьи, их на зиму переворачивают, чтобы не мочили дожди и снег, – пояснил юноше княжеский воевода. – Те, что меньше, – речные, длиной в пять-шесть саженей48, а которые побольше – морские. На каждой из них в обычное плавание отправляются до дюжины варягов…

Драгана сильно удивил неожиданный приезд свояка, с которым они виделись всего пару дней назад. Первое, о чем ему подумалось, это о несчастье с сестрой; ведь Яромир рассказывал, что последнее время Беляну стали часто мучить головные боли.

– Да нет, известий от нее у меня нет, – успокоил свояка воевода. – Так что, думаю, там все в порядке. А приехал я к тебе с просьбой. Прошлый раз ты говорил, что подыскиваешь ладейного старшину. Так вот знакомься, Светослав был десятником витязей Световита, ученик моего брата. Я бы с удовольствием взял его к себе, но ты знаешь мое нынешнее положение.

– Лучшей рекомендации не придумаешь, – признался, улыбнувшись, Драган. – К сожалению, свободной должности пятидесятника у меня сейчас нет, а ладейным старшиной возьму его с удовольствием.

– Я твой должник, – поблагодарил его Яромир.

– Это я твой должник, – не согласился тот. – Витязей Световита среди варягов можно по пальцам пересчитать. Поэтому без угощения я тебя не отпущу.

– Но меня может хватиться князь, – попытался отказаться воевода, помня, в каком состоянии он уехал отсюда в прошлый раз.

– Что может случиться за каких-то пару часов, – возразил ему Драган. – Мы только чуть-чуть выпьем – и езжай.

– Ну, если ненадолго, – сдался Яромир, понимая, что без угощения свояк его все равно не отпустит.

– Только перед тем как отметить нашу встречу, – оглядевшись, сказал сотник, – мы познакомим юношу с его непосредственным начальником. Вон он как раз сюда идет.

Светослав с любопытством посмотрел в указанную Драганом сторону и увидел коренастого бородатого мужчину лет сорока пяти. Его походка очень напоминала гусиную поступь, и юноша едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Этот молодой человек будет служить под твоим началом старшиной, – сообщил сотник, поздоровавшись с подошедшим Рожнегом. – Объясни ему все и покажи, где он будет жить.

– Хорошо, все сделаю, – обещал пятидесятник. – Но я только что узнал, что вчера умер тесть. Можно мне отъехать дня на три?

– Искренне сочувствую, – выразил ему соболезнование Драган. – Все мы смертны… Тогда покажи юноше жилье, и можешь ехать. А во все остальное посвятишь его позже.

– Удачи тебе на новой службе! – пожелал княжеский воевода, прощаясь с воспитанником брата. – Думаю, еще свидимся.

Расставание с Яромиром подействовало на Светослава удручающе. Брат Ратибора был последним человеком, который его хорошо знал и относился с явной благосклонностью. А теперь начиналась совсем другая жизнь, в которой ему предстояло опять завоевать уважение начальства и сослуживцев.

– Смотрю, у тебя конь, – вывел юношу из задумчивости голос Рожнега. – Там, где ты будешь жить, места для него нет. Но ты можешь поставить его на общей конюшне. Правда, за это придется платить.

– Много?

– Как договоришься. Вон твой дом, – указал рукой на ближайший приземистый сруб с соломенной крышей пятидесятник. – Там сейчас живут всего трое, а старшим у них твой кормщик Протша. Скажешь ему, что ты новый ладейный старшина, он тебе все расскажет и покажет. А мне надо бежать.

Торопливость Рожнега была объяснима, и все же юноша не ожидал, что пятидесятник даже не представит его новым сослуживцам. Постояв пару минут в растерянности, Светослав, понимая, что ничего теперь не поделаешь, направился к указанному Рожнегом дому.

Вблизи дом выглядел еще непригляднее. Потемневшие от времени бревна, все в глубоких трещинах, свидетельствовали о древности строения, что подтверждало и покосившееся с соломенной крышей крыльцо.

Привязав к столбу – остатку забора – коня, Светослав пошел к крыльцу и, с опаской поднявшись по его кривым ступенькам, постучал в дверь, после чего ее резко открыл. И тут же из дома на него пахнуло спертым, с гнильцой воздухом, и ему сразу расхотелось здесь жить.

– Есть кто-нибудь? – спросил он, так как вначале не смог ничего рассмотреть в темноте.

– А кого надо? – поинтересовался чей-то грубый голос слева.

– Кормщика Протшу.

– Я здесь, проходи к правому окну.

Только после прозвучавших слов Светослав заметил два небольших оконца под самой крышей, через которые едва пробивался тусклый дневной свет. К тому времени его глаза уже начали различать предметы внутри дома, и он отметил, что справа от двери находилась печь-каменка, а слева нары. Такие же нары, только шире, располагались и в дальнем левом углу, а справа от них был отгорожен небольшой чуланчик, откуда и появился кормщик.

– Я новый ладейный старшина, – представился Светослав. – Рожнег уехал на похороны тестя и велел тебе все мне тут объяснить.

– Чего говорить, мы нездешние, поэтому и живем в этом сарае, – произнес зло Протша. – Вагуй, зажги лучину, пусть старшина лучше рассмотрит наш свинарник.

– А прибраться здесь не пробовали? – раздраженно полюбопытствовал бывший десятник витязей.

– Зачем? Давай лучше отправим Телена за вином и отметим твое назначение, – предложил Вагуй, спустившись с нар.

– Праздновать будем, когда наведем здесь порядок, – пообещал, еле сдерживая негодование, Светослав. – Тут можно где-нибудь раздобыть свежую солому и ткань для матрасов?

– Здесь можно найти все, были бы деньги! – признался сердито кормщик. – Но даже мне за охрану ладьи и ее снаряжения выдается только три куны в месяц, которых едва хватает, чтобы не умереть с голода. Вагуй же, как мой помощник, получает всего полторы куны, а Телен вообще должен жить тут на своих харчах.

– Деньги я дам, ваша задача – навести здесь порядок. В долг они тебе поверят? – обратился юноша к Протше.

– До завтрашнего вечера одолжить точно смогу, – заявил тот уверенно.

– Тогда действуй! А я пойду к сотнику продам коня, все равно он мне будет теперь не нужен.

Такое решение юноша принял, как только увидел, где ему предстояло жить. Без денег привести помещение в порядок было невозможно, а начинать службу с требований к начальству ему не хотелось. К тому же он вспомнил, что на самом деле все варяги на зиму обычно расходятся по домам. Так что Светославу надо было еще на что-то жить до весны, когда начнут выплачивать жалованье.

Глава восьмая

В начале зимы Мстивой приехал в Миллин, который в то время являлся столицей союза вендских городов. Именно отсюда контролировалась вся торговля в Балтийском49 море и уходили основные караваны в Хазарию и Константинополь.

Города в устье Одра уже давно находились под властью русов. Последнюю попытку их отвоевать сделал лет сорок назад велетский князь Люб. Но русам, или, как их еще называли, восточным ободритам, удалось разгромить велетов, причем в одном из сражений погиб сам Люб. После этого все земли в низовьях Одра отошли к руским великим князьям.

Когда отец Мстивоя Радегаст стал князем русов и вендов, ему пришлось не только подтвердить особые права Миллина, но и распространить их на другие города, входившие в торговый союз. А чтобы надежнее контролировать свободолюбивых и заносчивых жителей их главного города, он построил на одном из соседних с ним островов крепость и разместил там дружину.

– Рад видеть тебя, князь, в добром здравии, – приветствовал Мстивоя встретивший его в воротах крепости наместник Домослав.

Входившие в торговый союз города обладали правом невмешательства во внутренние дела местных общин. Власть князя в них ограничивалась сбором податей и других денежных платежей, чем в основном и занимался назначаемый государем наместник.

– И ты, смотрю, выглядишь молодцом, – пошутил князь, обнимая седого воина – соратника отца. – Как твои ноги?

– А-а!.. Иногда так прихватит, что с постели не встать, – махнув в отчаянии рукой, пожаловался старик. – Чувствую, пора на покой. Надоели мне эти торгаши и их посадники.

Мстивой тоже недолюбливал кичливую городскую знать, захватившую в свои руки почти всю торговлю по берегам Балтийского моря. У них были собственные варяжские дружины и торговые поселения, с чем князю приходилось считаться. Дело в том, что без их поддержки ему было бы трудно контролировать торговые пути и не допускать туда данов и становившихся все независимее свеонов50.

– Не стоит так горячиться, – попытался успокоить Домослава князь.

– А что делать? Я уже этих посадников видеть не могу. Подсовывают какие-то гроши за сбор валежника и сухостоя в твоих лесах. А ругаться с ними каждый раз у меня просто не хватает сил.

– Хорошо, я поговорю с посадником Миллина Велемудром, – пообещал Мстивой. – Установим какую-то единую оценку. Скажем, от числа жителей…

– И что это даст? – возразил ему сразу наместник. – Вон позавчера тот же Велемудр захотел уменьшить на четверть плату за вылов рыбы. В прошлом году вроде бы все обговорили, определили границы участков. И что? Какое нам дело, что их рыбаки проваляли дурака.

– С этим тоже разберемся, – заверил старика князь. – А как там с основными податями?

– Все в порядке, собрали даже немного больше, чем в прошлом году, – доложил наместник. – Да что я тебя тут в воротах держу. Пойдем в терем, поешь, отдохнешь с дороги, а потом я все тебе подробно обскажу.

Поднимаясь по ступенькам высокого крыльца вслед за Домославом, князь вдруг подумал, что наместник на самом деле уже стар и ему тяжело исполнять возложенные на него обязанности. Вот только кем заменить соратника отца на таком важном посту, Мстивой не знал.

«Может, назначить Радмира, – рассуждал он за едой. – Правда, тот слишком молод для такой должности. Зато не местный и вряд ли будет представлять опасность, пока не обживется».

После обильного обеда князь пару часов поспал, а когда проснулся, ему доложили о приходе Велемудра. Несмотря на нелюбовь к горожанам, посадника Миллина, оправдывавшего свое имя, Мстивой уважал, тем более что тот возглавлял не только союз городов, но и купеческое товарищество. Поэтому великий князь его сразу принял.

Вошедший в покои высокий сухощавый мужчина с полуседой рыжей бородой низко поклонился князю и сразу пожаловался на разбой на Днепре, от которого пострадали многие купцы. Мстивой уже слышал о набеге сиверов51 на окрестности городка Самвита52, но о торговцах ему ничего не сообщали.

– Естественно, так как на караван напали выше по Днепру, – пояснил Велемудр. – Но случилось это в землях куявов и ответственность за его разграбление лежит на подвластном тебе князе Дире.

Первые поселенцы из руских земель появились на Днепре с началом торговли русов с Ромейской империей. Позже, лет тридцать назад, туда переселились часть куявов53, бежавших от глопян. С помощью русов их князю Самвиту и его сыну Диру удалось закрепиться на новом месте.

– Он и сам серьезно пострадал от этого набега, – заметил Мстивой. – Виноваты во всем сиверы. Если только это не кто-то другой.

– Все окрестные племена платят дань хазарскому кагану – значит, тот и должен возмещать убытки, – поддержал его обвинения глава купеческого товарищества.

– А большой ущерб? – поинтересовался князь.

– Четыре десятка убитых и половину судов разграбили, – уточнил Велемудр. – Убытки почти на пять сотен гривен54.

– Твоим купцам не позавидуешь, – посочувствовал задумчиво Мстивой. – Ну и что ты от меня хочешь?

– Мы решили, что должны потребовать от хазарского кагана покрытия убытков.

– Ты же знаешь, что добиться от него какого-либо возмещения нереально. Самое большее, на что можно рассчитывать, – он разрешит нам самим поквитаться с разбойниками. Но у Дира слишком малочисленная дружина.

– Если понадобится, воинов ему в помощь найдем, не в этом дело, – пообещал уверенно Велемудр. – Главное, что сиверы и их соседи, узнав о таком решении кагана, остерегутся от новых набегов. А мы после его отказа можем попытаться добиться от хазар каких-нибудь уступок. Лично наших купцов прежде всего интересует запрет булгарскому правителю взимать десятину с товаров, которые мы везем в Итиль, и свободный проход в Хазарское море.

Мстивой еще раз отметил, что посадник на самом деле оправдывает свое имя. На проход в море ему было наплевать, а вот десятина, собираемая на Волге булгарами с транзитных товаров, явно сказывалась на доходах от его торговли в Итиле.

– Я подумаю, кого отправить в Хазарию, а ты подготовь вопросы, которые ему предстоит решать, – велел князь. – Кстати, на тебя тут опять жаловался Домослав.

– Я ведь тоже постоянно жалуюсь на разбои гаутских дружин, – напомнил посадник Миллина с улыбкой. – А они все не прекращаются.

Купцы товарищества, следовавшие в Хазарию или Константинополь, обычно покупали рабов, что не так восстанавливало против них местное население. Другое дело разорение селений для захвата живого товара. Такие действия приводили к ответным нападениям или к перекрытию пути, как случилось на Двине, когда зелоны55 перестали пропускать по ней купеческие караваны.

– Хорошо, я еще раз переговорю с их князем, – дал слово Мстивой. – А как по поводу жалоб наместника?

– Можно сразу разрешить все наши споры, во всяком случае по городам, стоящим на Цвине, – неожиданно заявил Велемудр. – Передай нам земли по обоим берегам протоки, а мы обещаем увеличить на четверть подати в твою казну.

Предложение посадника Миллина показалось князю заманчивым, но прежде чем дать ответ, он решил посоветоваться с наместником. А Велемудр, заметив, что Мстивой сомневается, посулил, что города на Цвине возьмут на себя охрану протоки и ближайшего к ней побережья моря.

– Мне надо подумать, – твердо сказал князь, выдержав натиск обещаний главы союза торговых городов. – Ты бы лучше так наседал на своих посадников. А то мне уже надоело оправдываться перед Богомилом за их пренебрежение к святилищу Световита. Вопрос ведь выеденного яйца не стоит.

– На первой же нашей встрече передам им твое недовольство, – произнес как можно спокойнее Велемудр, почувствовав раздражение князя, вызванное неприятными воспоминаниями. – Ты надолго у нас задержишься?

– Думаю, еще на два-три дня. Заходи завтра с утра, и мы более подробно обсудим твое предложение.

Главной причиной, побудившей Мстивоя отложить разговор, были границы передаваемых земель. Князь боялся, что хитрые торгаши его обдурят, поэтому решил все прежде обсудить с Домославом.

– С окрестностей городов мы собираем совсем небольшие деньги, – успокоил его наместник. – Много ли возьмешь за выпас скота или тот же сбор валежника? Вот только вырубку леса следует им как-то ограничить.

– А что думаешь насчет передачи горожанам охраны протоки? Ведь мы лишимся въездных сборов.

– Зато сможешь вдвое, а то и втрое сократить здешнюю твою дружину, – заверил его Домослав. – Так что то на то и выйдет. Тем более что нам уже давно пора усилить охрану побережья из-за угрозы нападений морских разбойников. Вот и пусть теперь горожане делают это за свой счет.

– Значит, ты считаешь, мне следует принять его предложение? – уточнил Мстивой, все еще сомневаясь. У него появились подозрения, что, давая такие советы, наместник просто хочет облегчить себе жизнь.

– Да!.. И передать все земли, какие он попросит, – подтвердил тот. – Но потребовать увеличения податей с городов на половину или хотя бы на треть.

«Похоже, Домослав кое-чему научился у так не любимых им торгашей, – подумал весело князь. – Увеличив подати на половину, мы уже на следующий год сможем возместить большую часть затрат на прошлогоднюю помощь королю ободритов».

Глава девятая

С помощью денег Светослава и общих усилий его новых товарищей дом через несколько дней полностью преобразился. Затем ладейный старшина установил ежедневные дежурства, причем и сам не чурался грязной работы, считая, что все здесь равны, пока не в походе.

Вернувшемуся с похорон Рожнегу пришлись по душе начатые подчиненным преобразования. Одобрил он и предложение Светослава о военных занятиях с товарищами.

– Пару старых мечей я найду, – пообещал пятидесятник. – Только смотри, чтобы люди не покалечились. И главное, никакого принуждения. Дело это добровольное.

Варяги только в походах беспрекословно выполняли приказы, здесь же они были свободны в принятии решений. Исключение составляли кормщики, которые отвечали за сохранность ладей и снаряжения. Им приходилось постоянно осматривать вытащенное на берег судно и при необходимости заниматься мелким ремонтом.

Светослав ближе всего сошелся с кормщиком, который был всего лет на пять его старше. Они часто вместе ходили к ладье, и юноша многое узнал о ее устройстве и особенностях управления судном. Протша рассказал ему и о своем прежнем начальнике, который был ранен в последнем плавании и решил на следующий год остаться дома.

А вот о себе кормщик говорил неохотно. Уйдя из родных мест на Волхове, он вначале работал на волоках, став потом варягом благодаря меткой стрельбе из лука. А в прошлом году, когда убили кормщика, Протша занял его место. Несмотря на молодость, он уже дважды плавал в Хазарию и рассказал о ней много интересного.

Сегодня Рожнег сообщил, что весной они опять туда отправятся. Плавание предстояло тяжелое и длительное, поэтому он приказал всем кормщикам внимательно осмотреть ладьи и особенно их обшивку. Вскоре должны были приехать мастера, которые заменят ненадежные доски.

– А что, дорогой этого нельзя будет сделать? – поинтересовался Светослав, когда узнал о распоряжении пятидесятника.

– Конечно, можно, мы берем с собой инструмент и запасные доски, но тогда всему каравану придется нас дожидаться, – пояснил Протша. – А плыть в одиночку опасно. С другой стороны, проводить в дороге вторую зиму тоже никому не хочется.