Великий Блокпост. Антология донбасской поэзии 2014–2022 гг.

Анна Ревякина

«Если Он важен не просто тебе, а в рамках Вселенной…»

Если Он важен не просто тебе, а в рамках Вселенной,Он не отвалится, не станет монетой разменнойдля автомата с шипучей лимонной водой.Если Он важен тебе – тысячи лет неживой.Вдруг, как иголкой игольщик, – нащупана вена.– Пленных не брать! Война здесь обыкновенна.Пустая скорлупка сработавшей гильзы,у автомата щелчок – принимаемый вызов.– Пленных не брать, добивайте! К ужину гости —пустые глазницы, лохмотья, гремящие кости.Ешь телевизор, ересь печатных продуктов.Эта война на заказ – жуткая шутка.Не истери, у правды о Нём нет срока.Находишь ещё в себе подобие Богаили уже стесался, истёрся духом?Видишь, земля пылает десятым кругом!2011 год

Переселенцы

Безнадежность вежливо вынимает из одеждыи голым на снег.До границы идти из этой страны,но бережно сохранять еёгде-то у основания рода.Погоду, лицо одноклассницы,моду на мех, бижутерию и поролон.Двигаться вон из комнат, в которых погром.Смерч проносящийся, словно внутри метроном.Потактово: в нищету и неверие в Бога.Дома без порогов стоят – недотроги.И плачут потёками серых фасадов.Вон из страны разбредаются чада.Кому-то на запад, там жирная паперть и новый язык.А кто-то идёт на восток прорастать корнеплодом,катать вдоль коронок знакомое слово. Тайникза печатями, в клубнях проводки.Что толку скрывать гнойники-недомолвки?Поодиночке бегущие волки —дети двуликости, стадных рефлексов.Вы ростом уменьшитесь в вытертой холке,но вряд ли найдёте лучшее место.Мне тоже, бывает, хочется с вами бежать,забывая за окнами пустошьи чёрный грибок зелёных подъездов.Но я остаюсь, впиваясь зубамив свою же костлявую руку.Ведь, если нести, то честно.2011 год

«Я люблю тебя, город мужчин…»

Я люблю тебя, город мужчин,c подведёнными чёрным глазами;я начну свой визит от вокзалаи продолжу в металле машин.Возвратиться в него навсегда,а не просто неделя с родными, —в сентябре на мои именины,расписанье конца сентября.Этот город – свиданье с тобой:мы увидимся, золотом листьярасшивает деревьям бариста —эта осень кофейной рукой.Моя радость под пудрой видна.Ты – мой город, мой город простецкий.Как прекрасно здесь всё, по-донецки,так приятно глазеть из окна.Мой оставленный дом у реки,мой проспект Ильича и больница, —мне всё это открытками снится:пешеходы, афиши и ты.Ты стал большим теперь для меня,мой уютный, застенчивый город.Этот ком, распирающий горло,я всё так же в тебя влюблена.Ты меня обнимай, не робей.От вокзала и до отъездамне твой воздух для лёгких полезени вальяжность твоих голубей.Меня городом ты обнимай,я приехала только за этим.У меня два обратных билета,на сегодня – в потерянный май.2010 год

2014 год

Мария Панчехина

«Каждый апрель на границе земли и неба…»

Каждый апрель на границе земли и небаповисает, едва лишь касаясь нёба,уверенное и лёгкое, уверенное и вёрткоеслово твоё: «Поехали».И ты летишь, летишь, превращаясь в дым,невесом, невредим и непобедим.Ты стоишь на орбите совсем один,абсолютнее всех величин.И «Восток» твой – «Восток-1».Это есть пустота, обретение меры и веры,в то, что жизнь – преодоление тела,покорение времени и пространства.Здравствуй, Юрий Гагарин, здравствуй.Кем ты был, воспаривший святой Георгий,рассказали комсорги, профорги.Я пишу тебе из другой эпохи —у нас принято лайкать и кликать.Гагарин, космос – когда от улыбкив апреле на землю приходит весна.

«От Одессы остался только звук О…»

От Одессы остался только звук О.И не понять, иврит ли это или идиш.О – это когда на крышу выйдешь,но даже еврейский бог не спасёт.И тело твоё чернее Чёрного моря,и мама твоя уже не откроет окно,чтобы крикнуть: «Пожар!», «Поджог!»О, абсолютное О. Бесконечное, как огонь,отзвук двух мировых войн.И если ещё есть голос, то не молчи,там горят скрипачи, инженеры, зубные врачи.А Одесса ответит тебе гудком,сиротливой сиреной, в которой услышишь О.Шма, Исраэль. Я иду в Твой дом.Накрывай меня с головой не огнём, – водой.

Учительница математики

Кто не знает эту цыпу?Нецелованную тётю Цилю,тётю Цифру из соседнего подъезда?..Она всем давала под процентыи подписывалась именем«Лиля» или «Оля».Ей было всего двадцать,когда перестала смеяться,когда пришли,приложили линейку и сказали,что она – еврейка.Спи спокойно,береги своё белое личико,Циля в цементе,Циля в кирпичике.Плечико к плечику окровавленному —дочка Давидова, колено Израилево.

Дмитрий Мурзин

«Принесли на Авеля похоронку…»

Принесли на Авеля похоронку.Тишина стоит, что ни звук – то всхлип,тишина стоит, только треск в колонках.И не в курсе Каин, во что он влип……Если б Ева сама не рвала где тонко,то Адам, как трепетный сомелье,пригубил бы яблочную самогонку,настоявшуюся на змее.

Анна Долгарева

«А ты что такой умный…»

А ты что такой умный,как будто бы знаешь точно,стоит ли умирать,стоит оно того?Слушай, не надо лозунгов,и так-то тошно.Я-то?Да я об этом совсем ничего.Нет, я не знаю.И ты не знаешь.Разве о том, что ордена удостоят.Может, в газете ещё пропишут и пустят слухи.А если хочешь знать,стоит ли,стоит? —то вот, спроси у Андрюхи.А Андрюха ходит по яблоневому саду,на ветру струится ковыль.А Андрюха смеётся, ему ничего не надо,на лице у него пыль,голова у него в цвету, в цветах.голова у него в кустах.И роса на яблоках, и в каплях солнце,у заката лицо огнево.А Андрюха оборачивается и смеётся:ничего не знаю, мол, ничего.может, и хотел бы что-то ответить,но становится темнота,налетает, уносит его ветерза чёрные леса, за далёкие города,и ничего он не скажет тебеникогда.…и исчезают яблони, и становится тишина,и только горит костёр,а ты иди, раздвигая мрак, ничего не знай,до далёких морей, до высоких гор.Там, у дороги, в лесополосе,упадёшь, уставившись в темноту.И когда-нибудь будет радость, и солнце в росе,и яблони во цвету.

Владислав Русанов

Вальс обречённых

Нас не язвите словами облыжными,жарко ли, холодно? По обстоятельствам…Кто-то повышенные обязательствавзял и несёт, а мы всё-таки выживем.Мальчики с улиц и девочки книжные…Осень кружится в кварталах расстрелянных.Знают лишь ангелы срок, нам отмеренный,только молчат, а мы всё-таки выживем.Не голосите, холёно-престижные,будто мы сами во всём виноватые.На небе облако белою ватоюмчит в никуда, а мы всё-таки выживем.Не разобраться, что лучше, что ближе нам?«Шашки подвысь, и в намёт, благородие!»Нам смерть на Родине, вам же – без Родины.Вот как-то так… А мы всё-таки выживем!

Александр Сигида (старший)

(Потом)

этой весной соловьи не пели,зато научились высвистывать пули,они выбирали высокие цели,но промахнулись и обманули.а мирные птахи летели мимои представляли собой мишени,садились плотно шальные мины,рвались в районе «большой кишени».

Елена Заславская

Чёрный хлеб

Долго не было беды. Долго.Долго не было войны. Долго.Успели дети подрасти.Успели внуки подрасти.А правнуки пока что не успели.И сын сказал: «Я ухожу. Прости».И внук сказал: «Я тоже. Отпусти».И правнуки заметно повзрослели.И снова кровь горячая лилась.И Родина кроилась и рвалась.И брат на брата шёл, а друг на друга.И стало чёрным молоко в сосцах.И стала чёрной кровь в людских сердцах,как антрацит, наш краснодонский уголь.Последний пласт. Из недоступных недр.Наверх. Из самой преисподней.История желает перемени крутит, крутит, крутит чёрный жёрнов.Мы стали чёрным хлебом на войне,а были… были золотые зерна.

Эти русские

Эти русские мальчики не меняются:война, революция, русская рулетка,умереть, пока не успел состариться,В XIX, XX, XXI веке.Эти русские девочки не меняются:жена декабриста, сестра милосердия,любить и спасать, пока сердцев груди трепыхаетсяВ XIX, XX, XXI веке.Ты же мой русский мальчик:война, ополчение, умереть за Отечество…Ничего не меняется,ничего не меняется,бесы скачут,ангелы ждут на пороге вечности.Я твоя русская девочка:красный крест, белый бинт, чистый спирт…В мясорубке расчеловечиваниябудет щит тебеиз моих молитв.А весна наступает. Цветущие яблонипоют о жизни, презревшей тлен,так, будто тоже они православные,русские и после молитвы встают с колен.

Границы

Нас разделяют границы.Линия фронта. Линия жизни.Мы будем друг другу сниться,это всё, что осталось нам ныне.Я ничего не забыла…Но снова – в который раз —обрывается связь мобильная,остаётся сердечная связь.Ни прощения, ни отмщения,только боль распинает грудь,не осталось путей сообщения,только Млечный Путь.И по звёздам, что в небе светятся,через взорванные мостыя лечу к тебе, чтобы встретитьсяу взятой тобой высоты.

Людмила Гонтарева

Молитва

Услышь нас, Господи, мы – живы,пошли на землю свой конвойгуманитарный. Тянет жилысирены вой и ветра вой…Поверь нам, Господи, мы – люди.В братоубийственной войнеза всех солдат молиться будем,на той и этой стороне.Прости нас, Господи, мы серыи сиры в глупости своей.В родной земле греша без меры,мы просим процветанья ей…Спаси нас, Господи, мы слабы:от миномётного огня,стрельбы и ненасытных «градов»,мы сами не спасём себя………………………………Спасибо, Господи, мы живы…

Мария Ватутина

Одессе

Отойди на шаг. На два.В красный угол.Видишь, это не дрова.Это уголь.Это – недра. Это с шахттянет дымом.Боже, выходи на шлях,помоги нам.Всё теплей, ещё теплей,жарко, меркло.Не подбрасывай углейв это пекло.По углам их разведи,по майданам:и с напалмом из груди,и с метаном.Кто заломится в бредунад сыночком?Кто поделится в адууголёчком?Ищет третьей мировойсемя жлобье.Этот уголь – образ Твойи подобье.

О. Дмитрий Трибушный

«Над городом гуманитарный снег…»

Над городом гуманитарный снег.Патрульный ветер в подворотнях свищет.Убежище – читает человекна школе, превращённой в пепелище.У всякой твари есть своя нора.Сын человечий может жить в воронке.Артиллеристы с самого утрадруг другу посылают похоронки.Ещё один обстрел – и Новый год.Украсим ёлку льдом и стекловатой.И Дед Мороз, наверное, придётна праздничные игры с автоматом.

«Тише, тише – ты на самой крыше…»

Тише, тише – ты на самой крыше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.