Каменный след

Гуров спросил – и стал следить за своим собеседником. Ему были важны даже не его слова, а его реакция на этот вопрос. И он эту реакцию увидел. На лице садовника отразилось секундное замешательство. Промелькнуло – и тут же исчезло. И Петр Истомин решительно ответил:

– Не знаю, что вы такое имеете в виду, только я ничего такого секретного не видел. А кроме того, если я вижу, что люди расположились где-то неподалеку уединенно поговорить и о моем присутствии не догадываются, я сразу начинаю покашливать, или лопатой греметь, или еще какие-то звуки издавать. Чтобы никого не ставить в неловкое положение. Ну и себя самого в такое положение не ставить.

– Очень правильное поведение, – одобрил Гуров. – Все, больше не буду мешать.

И он отошел от садовника и двинулся к дому. По дороге сыщик пытался угадать: что же все-таки означало секундное замешательство Петра Истомина? Чьи тайны он подслушал или подглядел?

Глава 7

Сыщик рассчитывал в этот день побеседовать с остальными слугами, работающими в доме, – поваром Георгием, старшей горничной Анжелой, водителем Русланом и вторым охранником Павлом Угрюмовым. Однако, взглянув на часы, он убедился, что до обеда сделать этого не успеет – обеденное время уже наступило. И он направился в столовую.

За столом, кроме него самого, сидели всего четверо: младшие представители семьи Бурилкиных, Олег и Лена, а также управляющий Косолапов и инструктор Воинов. Что касается Ильи Коточилова, то он, как выяснилось, уже уехал. Сразу после беседы с Гуровым, получив разрешение на отъезд, бизнесмен вызвал из Сочи такси и отбыл в аэропорт.

Разговор за столом в основном шел между Олегом, Леной и Сергеем Воиновым. И касался он преимущественно жизни в горах и опасностей такой жизни. Правда, о камнепадах, лавинах и тому подобном не говорили – было заметно, что Олег всячески избегает заговаривать о погибшей матери, эта тема для него все еще была болезненной. Зато много говорилось об обитающих в окрестностях усадьбы хищниках. Воинов рассказал, что в здешних лесах живут две медвежьи семьи. Как оказалось, он не раз их видел, когда исследовал горные тропы, а затем прокладывал трассы для спусков. Олег немедленно высказал желание увидеть медведей в месте их обитания. Мальчик стал требовать от инструктора, чтобы тот как можно скорее повел его в горы искать медведей. Но тут вмешалась Лена и заявила, что она запрещает такую прогулку.

– Пойми, медведь в горах – это не смешной увалень, которого ты в мультике видишь, – сказала девушка. – На самом деле это опасный зверь, и мы не можем предсказать его поведение.

– Но ведь Сергей возьмет карабин, он всегда сможет его застрелить! – возражал мальчик.

– Да, Сергей хороший стрелок, это мы знаем, – согласилась Лена. – Но почему этот медведь должен погибнуть только потому, что тебе захотелось на него посмотреть? В чем он виноват? Нет, я не разрешаю такую прогулку, – заключила она. – И тебе, – тут девушка повернулась к инструктору, – не разрешаю Олега смущать этой идеей.

Сказано было очень жестко. Гуров ожидал возмущения со стороны мальчика и хотя бы ворчания со стороны инструктора Воинова. Но никто не стал возражать строгой воспитательнице. Олег сначала надулся и отказывался говорить на другие темы, но потом оттаял и к концу обеда снова вовсю болтал. «Значит, между братом и сестрой действительно хорошие, родственные отношения, – думал сыщик. – Тут управляющий Косолапов меня не обманул. Лена явно пользуется авторитетом в имении». Он решил, что ему срочно нужно поговорить с девушкой. Возможно, она сможет рассказать что-то существенное, что имеет отношение к гибели Ирины Бурилкиной.

Поэтому, как только обед закончился и все встали из-за стола, он подошел к Лене и попросил ее отложить все дела и уделить время для беседы. Девушка не стала возражать, она сразу согласилась. Они вышли из дома и сели в той же беседке, в которой накануне Гуров беседовал с управляющим.

– Прежде всего я попрошу вас рассказать, где вы были и чем занимались утром того рокового дня, когда погибла Ирина Васильевна, – сказал сыщик.

– Это мне сделать легко, – отвечала девушка. – Потому что я, в общем, ничем не занималась. Все то утро я проспала. Так что можно сказать, что я проспала гибель своей мамы. Сейчас объясню, почему так получилось. Накануне я много гуляла, устала. А после этого мне не хотелось спать, и я до часу ночи лежала у себя в комнате, слушала любимую музыку. В результате утром я долго не могла проснуться. А когда проснулась, услышала крик отца, возбужденные голоса Сергея, Ильи Анатольевича… Я сразу поняла, что что-то случилось, и выбежала из дома. Так я узнала о том, что мама погибла…

– Но мне говорили, что вы утром тоже слушали музыку, – заметил Гуров. – Она доносилась из-за закрытой двери вашей комнаты.

– А, знаю, о чем вы говорите, – отозвалась Лена. – Это я так себя разбудить пыталась. Я где-то часов в девять вынырнула из сна. Но сил встать у меня не было – усталость после вчерашней прогулки еще не прошла. И я, чтобы заставить себя окончательно проснуться и встать, решила поставить музыку повеселее. Но спросонья ошиблась и поставила, наоборот, диск с музыкой для медитации. И под эти мелодии снова уснула. Так что музыка могла доноситься, но я спала.

– Теперь я хотел спросить вас о вашем положении в семье Бурилкиных, – сказал Гуров. – Вы – приемная дочь, Аркадий Бурилкин вам вообще не родственник, Ирина Васильевна была вам тетей. Как вам жилось и теперь живется в этой семье? Какие были отношения с Бурилкиным, с его женой, с Олегом?

– Проще всего мне рассказать, как складываются отношения с Олегом, – отвечала девушка. – Ведь это вы сами могли видеть. Мне нравится проводить время с мальчиком, участвовать в его воспитании. В общем, я взяла на себя роль старшей сестры. И у меня, как мне кажется, получается – Олег меня слушается, уважает мое мнение.

– Да, я это заметил за завтраком, – согласился сыщик.

– Так и при маме Ирине было, а теперь должно еще усилиться, – продолжала Лена. – Теперь я, в общем, должна заменить ему мать. Это трудная задача, но я постараюсь с ней справиться. Конечно, пока мама Ирина была жива, все шло легче. Теперь я предвижу кое-какие проблемы. Ведь Аркадий Семенович любит выпить, это, в общем, не секрет, это всякий скажет, кто его знает. А сейчас, после гибели Ирины Васильевны, это может усилиться. Я предвижу разные неприятные моменты. А я ведь не Ирина Васильевна, у меня нет такого влияния на Аркадия Семеновича, как было у нее. Но я постараюсь справиться. У меня сильный характер, и я справлюсь.

Гуров искоса взглянул на свою собеседницу и заключил: да, она права, у нее действительно сильный характер. Она справится.

– Я так понимаю, что теперь, после смерти Ирины Васильевны, на вас лягут не только обязанности матери по отношении к Олегу, – сказал он. – Как я понимаю, Аркадий Семенович – человек сильно занятой, у него бизнес. Значит, вам придется следить за порядком в доме – чтобы вовремя закупались продукты, готовилась еда, чтобы везде было чисто, чтобы все хозяйство усадьбы шло своим чередом. Вам нужно будет руководить обслуживающим персоналом… Кстати, вы довольны теми работниками, которые трудятся в усадьбе в настоящее время? Никого не хотите заменить?

– Вы задали не один вопрос, а два, даже три сразу, – усмехнулась девушка. – Что ж, я попробую ответить на все. Нет, я не думаю, что на меня так уж много всего свалится. Дело в том, что Аркадий Семенович так умело подобрал персонал, что каждый в усадьбе делает свое дело, и все идет своим чередом, так что какое-то вмешательство, в общем, не нужно. Ведь мама Ирина не слишком вмешивалась в хозяйственные дела – только в крайних случаях. Вот и я буду так поступать – вмешиваться только в крайних случаях. Что же касается работников… в общем, я уже ответила на этот вопрос. Если каждый делает свое дело, если дела идут своим чередом, значит, все в усадьбе находятся на своем месте. Каких-то конфликтов между обслуживающим персоналом не случается. Зачем же что-то менять? И потом, это все же не мое дело, а Аркадия Семеновича. Если случится что-то экстраординарное, он примет решение.

– Что ж, вы мне прояснили ситуацию, – сказал Гуров, поднимаясь со скамьи. – Пока что у меня вопросов больше нет.

– Ну а если возникнут, то обращайтесь в любую минуту, – предложила девушка.

После разговора с дочерью Бурилкина Гуров решил снова переключиться на слуг. И первым, с кем он решил поговорить, был повар Георгий Шенгелия. Гуров рассудил, что сразу после обеда повар вряд ли будет чем-то занят, и это подходящее время, чтобы с ним побеседовать.

На кухне повара не было, там хозяйничала уже знакомая сыщику горничная Зина. Она сообщила, что «Жора ушел к себе в комнату отдохнуть», и объяснила, как эту комнату найти. Найдя нужную дверь, Гуров постучал, услышал «Кто там?», после чего вошел.

– Это я, Гуров, – сказал он без предисловий. – Мне нужно задать несколько вопросов. Я их тут всем задаю.

– Я понял, – отвечал повар. Это был человек лет тридцати пяти, несколько мрачный, с густыми усами. При этом, когда Георгий встал, чтобы подать гостю стул, стало заметно, какой он стройный – хотя считается, что большинство поваров склонны к полноте.

– Ты давно работаешь у Бурилкина? – спросил Гуров.

– С самого начала, как этот дом построили, – отвечал повар. – Три года уже.

– А до этого где работал?

– В Кутаиси, в ресторане.

– Как же Бурилкин тебя нашел? Он что, в этом ресторане обедал?

– Нет, не он обедал, а его друг Илья, который тут гостил. Он любитель грузинской кухни, во многих местах был, многих поваров знает, и в Грузии, и в Москве. Он оценил, как я готовлю. И когда Аркадий Семенович стал штат набирать, Илья меня порекомендовал.

– Понятно… Какие у тебя здесь обязанности – только готовить, и все?

– Нет, я вместе с Анжелой в Сочи на рынок езжу, продукты покупаю. Мясо только я покупаю, женщина в мясе не разбирается. Еще зелень, вина, пряности – это все на мне.

– У Бурилкина к твоей работе претензий не было?

– Какие-то замечания всегда есть. Кому-то харчо нравится очень острое, как у нас делают, кому-то помягче. Приправы не все одинаковые любят. Но когда изучишь вкус хозяина и хозяйки, уже замечаний не бывает.

– Скажи, что ты делал, где был утром 3 августа, когда случилось несчастье?

– На кухне был, обед готовил.

– А что готовил, помнишь?

– Помню, конечно. Аркадий Семенович просил долму приготовить в овощах, я готовил.

– Как ты узнал, что случилось несчастье?

– Зина прибежала, сказала.

– Я слышал, что у тебя еще заказчик здесь имеется – охранник Павел тебе свою охотничью добычу отдает. Часто такое бывает?

– Да, случается такое. Он птицу в основном приносит. Как это по-русски? Да, фазан. Фазан, куропатка, иногда рябчик.

– И что ты с этой добычей делаешь?

– Готовлю ее, конечно. Я птицу хорошо умею готовить.

– И кому эта радость достается?

– Ну, прежде всего, конечно, самому охотнику. Иначе зачем столько труда? Аркадию Семеновичу обязательно предложу, Ирине Васильевне. Ну сам иногда кусок возьму, попробую. А разве здесь какое-то нарушение есть? Мне кажется, Павел всегда сроки охоты соблюдает.

– Я не проверял, но надеюсь, что соблюдает. А в тот день, когда случилось несчастье, он тоже охотился?

– Да, с утра ушел. А вернулся уже после обеда. Усталый вернулся, голодный, но довольный. Тут на него все эти новости и обрушились…

– Довольный – значит, добыча хорошая была?

– Да, двух фазанов принес и трех куропаток.

– А он что же, без собаки охотится?

– Да, собаки у него нет. Но ничего, можно и так обходиться. Надо только точно заметить, где птица упала.

– Так, теперь я тебя про другое спрошу. Скажи, а куда выходит окно твоей кухни?

– Я не понял…

– Я хочу спросить – в твоей кухне есть окно. Так вот, куда оно выходит: сзади дома, в парк, или в торце?

– А, теперь понял. Сзади, в парк выходит. Прямо на цветники.

– И ты, когда готовишь, хотя бы иногда ведь в окно смотришь, верно?

– Ну да, иногда смотрю…

– В тот день, 3 августа, ты видел кого-нибудь в окно? Я имею в виду – до обеда, когда все ушли на прогулку, ты кого-нибудь видел в парке?

Повар задумался. Было видно, что он ворошит свою память, стараясь вспомнить тот день. Потом вспомнил, воскликнул:

– Да, конечно! Я Петра видел! Он с граблями и ножницами куда-то прошел. Прошел – и все, больше я его не видел. Видимо, ушел в дальний конец парка и там какую-то свою работу делал.

– И больше никого? Может, мелькнул кто-то, кого ты даже не успел разглядеть?

Повар вновь погрузился в раздумья. Гуров его не торопил. Сейчас было не время торопиться, куда-то спешить. Ему было важно собрать все свидетельства о том утре, даже самые мимолетные. В его расследованиях не раз бывало, что решающее значение имело такое, совершенно пустяковое, на первый взгляд, наблюдение.

– Нет, вроде никого больше не было… – медленно произнес Георгий Шенгелия. – Ведь все ушли, кому же…

Но тут он просиял и воскликнул:

– Что я говорю? Совсем не то говорю! Был еще один человек! Борис Борисович, управляющий наш, ходил, что-то рулеткой замерял. Да, он два раза мимо окон прошел. Один раз я его хорошо разглядел. Он в такой нарядной голубой рубашке был, в шляпе. Остановился, дорожку замерил. А спустя полчаса я его еще раз заметил, но мельком, и со спины.

– Сколько времени было, когда ты в первый раз заметил управляющего?

– Было… Это случилось сразу после завтрака, часов в девять.

– Значит, второй раз кто-то мелькнул у тебя за окном в девять тридцать… А почему ты думаешь, что второй раз ты снова управляющего видел? Может быть, это был уже другой человек? Ведь ты видел его мельком, и только со спины…

– Да нет, почему другой? Больше тут некому ходить, – уверенно заявил повар. – И рубашка та же самая была, голубая рубашка.

– А шляпа была?

– Шляпа? Насчет шляпы не помню. Но разве это так важно? Может, он ее снял, на скамейку положил?

– Может быть, и положил… – согласился Гуров. Про себя он решил, что ему обязательно нужно еще раз поговорить с управляющим насчет этого второго появления перед окнами кухни.

– Ладно, Георгий, на этом пока мои расспросы закончились, – сказал сыщик. – Потом, возможно, я тебя еще кое о чем спрошу.

И он вышел из комнаты. К этому времени у него возникло сильное желание побеседовать со вторым охранником, Павлом Угрюмовым. Должен же тот когда-то проснуться! И сыщик направился в комнату, где жил охранник.

Глава 8

Гуров угадал: охранник Угрюмов уже проснулся и теперь занимался мужским делом: чистил ружье.

– Ты, Павел, продолжай заниматься, я тебе не помешаю, – сказал сыщик, садясь напротив него. – Значит, ружья чистишь? Стало быть, на охоту собираешься?

– Ну да, думаю сходить, – отвечал охранник. – Далеко уже не успею, времени много. Где-нибудь здесь, в окрестностях, прогуляюсь.

– Значит, обычно ты далеко от усадьбы уходишь?

– Да, ухожу на восток километра на два. Здесь, возле усадьбы, во-первых, зверья меньше – все распугали, а во-вторых, есть опасность, что кого-нибудь нечаянно заденешь.

– А в тот день, когда случилось несчастье, ты далеко охотился или близко?

– В тот день я далеко уходил, за Каготай. Это самая высокая гора в окрестных местах. Так что если вы думаете, что мой выстрел мог как-то вызвать тот самый камнепад, то напрасно. Меня здесь не было.

– А как вообще получилось, что ты в тот день с утра пошел на охоту? Ведь после ночного дежурства тебе спать хочется. Вот сегодня ты до обеда спал. А в тот день почему тебе спать не хотелось?

– Почему же не хотелось? Хотелось. Но так со мной иногда бывает. Бывает, что такое сильное желание по горам походить, что меня никакой сон не останавливает. Беру ружье, беру немного еды, коврик – и сразу после дежурства ухожу.

– Еда – это понятно. А коврик зачем?

– Чтобы где-нибудь в горах, на природе подремать. Еще москитную сетку беру, чтобы насекомые не мешали.

– А воду что, не берешь?

– Зачем? В здешних местах воду везде найти можно. Везде ручьи текут, целые реки.

– Вот скажи: ты ходишь в уединенных местах, никто не подозревает о твоем присутствии. Никогда ты не видел ничего такого, что бы тебя удивило? Кого-нибудь из людей, живущих в усадьбе?

Охранник пожал плечами:

– Как же я могу кого-то из усадьбы увидеть? Я же вам сказал – я далеко ухожу…

– А когда возвращаешься? Так прямо никого и не видел?

Павел Угрюмов подумал немного и ответил:

– Когда возвращался, иногда встречал Сергея. Он тоже по горам ходит – тропы прокладывает, лыжные трассы размечает.

– Он всегда один этим занимается?

– Почему один? Иногда он Олега с собой берет, Лену…

– Вот как? То есть брат и сестра сопровождают инструктора в этих горных вылазках?

– А что тут такого? – удивился охранник. – Олег меня тоже иногда просит с собой взять. Но я всегда отказываю. Все же охота – вещь опасная. Мало ли что может случиться?

– Понятно… Я слышал, что ты в прошлом спортсмен, боксом занимался. И как у тебя складываются отношения с твоим напарником, Юрием, который был полицейским? Вы с ним ладите?

– А почему же нам не ладить? – удивился Павел. – Нам с ним делить особенно нечего. График дежурств Борис Борисович составил, с нами согласовал – дальше только исполнять надо. Если кому-то что-то срочно требуется – например, в Сочи съездить, не в график выходной взять, то другой, конечно, уступит. И потом, если уж совсем припрет, у нас третий человек на подхвате есть, который может охранником поработать, – водитель Руслан.

– Значит, ты в лесу никогда не видел никого из обитателей «Орлиного гнезда», кроме инструктора Сергея?

– Почему же никого? Я же вам говорил: Сергей иногда с собой Олега берет или Лену…

– То есть иногда он с братом ходит, иногда с сестрой?

– Ну вроде так.

– А кроме них троих, точно никого не встречал?

– Нет, никого я не… – начал охранник и вдруг остановился. А потом воскликнул: – А ведь я зря так говорю! Встречал я других людей! Даже двоих.

– Вот это интересно! – воскликнул сыщик. – И что это за люди?

– Один человек – это наш управляющий, Борис Борисович. Я его пару раз видел. Но это уже совсем рядом с усадьбой, где-то на тропе. Один раз я его даже спросил: чего, мол, делаете, Борис Борисович, вы же не турист? А он ответил, что измеряет длину тропы, прикидывает, сколько нужно гравия, чтобы ее присыпать.

– Что ж, это разумное объяснение, – сказал Гуров. – Значит, ты видел управляющего два раза. И оба раза на тропе?

– Нет, не так. Первый раз на тропе – вот тогда я с ним и поговорил. А второй раз он сбоку от тропы шел. И гравий тут был совсем ни при чем. Но я в стороне был, мне неудобно было его о чем-то спрашивать. Так что я не знаю, что он там делал.

– А он точно был один? Рядом никого не было?

– Нет, я никого не видел.

– Хорошо, оставим управляющего пока в покое. Но ты сказал, что был еще один человек. Кто это?

– Этого я не знаю, – отвечал Угрюмов. – Это где-то месяц назад случилось. Я возвращался с охоты. Прогулка вышла не особо удачная – всего двух куропаток подстрелил. Я поднимался к тропе снизу, из долины реки. До тропы оставалось недалеко, метров сто, не больше. И вдруг я уловил слева от меня какое-то движение. Уловил – и сразу застыл на месте. У охотника на такие вещи что-то вроде рефлекса вырабатывается: когда ты улавливаешь какое-то движение в лесу, сразу застываешь. Это может быть добыча – заяц, например, или птица. А может быть животное покрупнее, с которым нужно вести себя осторожно, – скажем, кабан или медведь. Вот и в этот раз я застыл и стал всматриваться в то место, где заметил движение. И я его увидел…

– Кого?

– Незнакомца. Это был мужик лет, наверное, сорока. Он был в камуфляже и двигался умело, крадучись. Когда он замирал, то сразу сливался с местностью, я переставал его видеть. Прямо ниндзя какой-то! Мне как-то не захотелось его окликать, расспрашивать. Я подождал, пока он скроется, и тогда возобновил движение, пошел в усадьбу.

– Значит, ты пошел в усадьбу. А этот человек куда пошел?

– А он в сторону от усадьбы.

– Он шел в лесу, в стороне от тропы?

– Сначала, когда я его впервые заметил, он находился в стороне от тропы. А потом вышел на тропу и пошел по ней. Пошел довольно быстро.

– Может быть, он за кем-то следил?

– Да, он вел себя так, словно за кем-то следит. Но я никого не видел, за кем было следить.

– Он был вооружен?

– Нет. Во всяком случае, ружья у него не было. Но повадки у него были, как у десантника или спецназовца.

– А в ваших краях не проводят соревнования по пейнтболу или ролевые игры?

– Знаете, я тоже о чем-то таком сразу подумал. Но у нас ничего такого нет. Аркадий Семенович такими играми не интересуется, Ирина Васильевна тем более, а без их разрешения здесь ничего провести нельзя.

– Ты этого человека еще когда-нибудь видел?

– Нет, никогда.

– А если бы увидел, смог бы узнать?

– Думаю, смог бы. День был солнечный, я его видел довольно хорошо. Характерное такое лицо у мужика, морда кирпичом.

– А он тебя не мог видеть?

– Мне кажется, нет.

– Значит, ты видел его только один раз и больше не встречал?

– Нет, больше я его никогда не видел.

– Ты рассказал кому-нибудь об этой встрече?

– Конечно. В тот же день рассказал Борису Борисовичу. А он, в свою очередь, сообщил Аркадию Семеновичу. И на другой день Аркадий Семенович вызвал меня и подробно расспрашивал об этой встрече. Вот примерно как вы сейчас.

– Значит, Бурилкина появление незнакомца встревожило?

– Еще как встревожило! Он потом еще несколько раз меня спрашивал, не видел ли я этого человека в окрестностях усадьбы.

– Понятно… Скажи, Павел, вот это ружье, которое ты чистишь, – это твое личное охотничье оружие. А как охранникам вам положено какое-то оружие?

– Да, у нас с Юрой у каждого есть карабин «Сайга», а еще пистолеты. Но пистолеты не огнестрелы, а травматика.

– Ты свое табельное оружие пускал в ход?

– Нет, повода не было. Пока стрелял только на стрельбище.

– А у вас и стрельбище есть?

– Ну да. Упражняться ведь надо, форму поддерживать.

– Что ж, пока у меня вопросов больше нет, – сказал Гуров, поднимаясь.

Теперь из людей, находившихся в данный момент в усадьбе, сыщик не беседовал только с сыном хозяина, Олегом, и со старшей горничной Анжелой Поповой. К мальчику у него пока вопросов не было, и Гуров отправился искать Анжелу. Горничную он нашел в столовой: сидя за столом, она выписывала ряды цифр в какую-то таблицу – видимо, вела подсчеты по хозяйству. Сыщик сел рядом с ней и задал первый вопрос:

– Скажите, где вы были утром того дня, когда случилось несчастье?

Гуров знал ответ на этот вопрос – уже с утра знал. Но ему было нужно услышать, что скажет сама горничная и как именно она это скажет. И Анжела ответила:

– Меня в усадьбе не было. Мы с Русланом поехали в Сочи, продукты закупать.

– А во сколько вы вернулись?

– Вернулись, когда тут уже все случилось. Около часа, что ли.

– Значит, вы не видели, как хозяева собирались на прогулку, не видели, как они возвращались?

– Нет, не видела. Но я слышала, как утром, еще до завтрака, Ирина Васильевна уговаривала Аркадия Семеновича сходить по тропе.

– Долго уговаривала?

– В общем, порядочно. Аркадий Семенович не очень любит прогулки. Так, возле усадьбы пройдется по тропе взад-вперед, и все.

– Значит, он вообще не любит физические нагрузки?

– Нет, я бы так не сказала. Он в теннис с удовольствием играет, в бассейне купается…

– Я, кстати, еще не видел ваш бассейн. Он где находится?

– Вы, наверное, дом кругом не обходили. С правой стороны есть пристройка, там бассейн и расположен. Крыша в пристройке раздвижная, так что можно купаться в любую погоду. И Аркадий Семенович этим пользуется.

– А почему Ирине Васильевне было важно, чтобы муж отправился гулять? Она что-то об этом говорила?

– Ну я же их разговор не слушала, сидя рядом. Так, что-то до меня доносилось. Но я так поняла, что особых каких-то причин не было. Просто Ирина Васильевна пеняла мужу, что она всегда гуляет одна. И он сказал, что сегодня обязательно с ней пойдет.

– То есть рано утром, до этого разговора, никто в доме не знал, что муж и жена вместе отправятся на прогулку?

– Нет, никто этого не знал. Аркадий Семенович принял такое решение в последнюю минуту.

– Скажите, между мужем и женой часто случались ссоры, конфликты?

– Никогда ссор не было! Размолвки, конечно, случались, размолвки у всех бывают. А вот чтобы они ссорились – такого я никогда не видела.

– Кстати, а давно вы служите у Бурилкиных? Наверное, как и все здесь, последние три года?