Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира

– Елисей, а с баронессой фон Штейнберг ты где познакомиться успел? – вдруг спросил Морозов, хитро усмехнувшись.

– Так она нашему Митеньке двоюродная тетка, – рассмеялся Елисей. – Сюда ехала, да кучер сдуру ее чуть в канаву вместе с каретой не завалил. Вот и познакомились. А что такое? Не надо было?

– Шустрая дамочка, – чуть скривился Морозов. – Не успела в город приехать, как уже с большей частью офицеров перезнакомилась, и все о тебе расспрашивает.

– У офицеров? Вот дура-то, – фыркнул парень, рассмеявшись.

– Ну, дура не дура, а знакомства она заводит очень ловко. И что самое интересное, знакомиться старается с теми, кто поближе к штабу служит, – не принял его смеха чиновник.

– Ну, это дело для службы Александра Савича, – отмахнулся парень.

– Так-то оно так, но эта ее бурная деятельность мне очень не нравится. А если вспомнить, что приехала она сюда из-за границы, то, сам понимаешь, такой ее интерес к офицерам штаба наводит на некоторые размышления.

– А что у нее с финансами? – помолчав, неожиданно спросил Елисей. – То, что украшений у нее на взвод баб хватит, я знаю точно. А вот на счетах что?

– На счетах кое-что есть, – понимающе кивнул Морозов. – Вплотную ею мы пока не занимались, но могу твердо сказать, что пока она не бедствует.

– Значит, надо проверять прошлые связи, – пожал Елисей плечами. – Раз уж она оказалась в поле зрения сразу двух таких служб, то проверка точно не помешает.

– А чем она тут занималась? – повернулся Морозов к коменданту, внимательно слушавшему их разговор.

– Ничем особенно. Так, больше с племянником время проводила.

– А чем племянник ее занимался? – иронично уточнил Елисей. – Он же у вас писарем числится.

– Числится, – усмехнулся в ответ комендант, – да только к серьезным документам после доноса на тебя я его не подпускаю. Если уже решился раз через голову начальства переступить, то и второй может случиться.

– Золотые слова, Алексей Захарович, – одобрительно кивнул Морозов.

– А карты местные только у вас хранятся? – подумав, уточнил Елисей.

– Да, только в моем кабинете, – чуть подобравшись, кивнул комендант.

– А ключ кроме вас кто еще у дежурного взять может? – не унимался парень.

– Та-ак, – мрачно протянул штабс-капитан. – Погоди малость, – буркнул он, поднимаясь и быстро подходя к шкафу, где хранились все карты.

Вынув из шкафа все бумаги, комендант быстро проверил их наличие и уже собрался возвращать обратно, когда вдруг, удивленно охнув, выдернул из рулона одну из карт. Елисей еще не понял, что привлекло его внимание, когда комендант, развернув карту, перевернул ее лицевой стороной вниз, и быстро разложив ее на столе, с чувством выругался:

– Вот тварь!

– Что такое, Алексей Захарович? – подскочил чиновник.

– Кто-то эту карту перерисовывал, – прорычал комендант, тыча пальцем в остаточные следы карандаша на бумаге. – Видите? Это след от карандаша, которым первая карта была нарисована. Пристрелю мерзавца!

– Это карта чего? – быстро уточнил Елисей, подходя к столу.

– Окрестностей тракта от перевала до крепости, – пояснил комендант, быстро перевернув карту.

– И зачем им карта местности и дороги, по которой уже нельзя пройти? – задумчиво хмыкнул Елисей. – Тропу-то на перевале мы обрушили.

Обойдя стол, парень внимательно осмотрел карту и, задумчиво хмыкнув, ткнул пальцем в место, где находилось памятное ущелье.

– Думаю, их это интересовало.

– Ущелье? Зачем? – удивился комендант. – Мы же теперь о нем знаем. Так что какой в этом смысл?

– Место уж больно удобное для накопления сил. Не важно, каких и для чего. Просто так его не найдешь, а в случае крайней необходимости там десяток может полк удержать, главное, чтобы патронов хватило. Орудия туда только на своем горбу притащить можно. А обычным стрелковым оружием там засевших так просто не выкуришь. Но вот кому это может быть нужно?

– Османам, больше некому, – решительно заявил комендант.

– Не уверен, – качнул Елисей головой. – Самую удобную тропу через перевал мы уничтожили.

– И что? Есть еще несколько, ты же сам мне об этом говорил, – вспыхнул штабс-капитан.

– Все верно, Алексей Захарович. Но вспомните, в тот раз османы с горцами силы в том ущелье почти два месяца копили. И это имея под рукой удобную тропу. А сколько они собираться станут, ежели через другие перевалы пойдут. А это прежде всего опасность, что их могут заметить. Да и горцы больше на подобные авантюры не пойдут. Они в прошлый раз потери понесли такие, что не скоро оправятся. Нет, тут что-то другое.

– И что же? – тут же последовал вопрос от обоих офицеров.

– Думаю, это уже по вашей части будет, Николай Кузьмич, – посмотрел парень в глаза Морозову.

– Поясни, – тут же потребовал тот.

– Я то ущелье только в бинокль рассматривал, но и того, что увидел, достаточно, чтобы понять, что оно очень удобно для самых разных целей. Там и вода есть, и выпас для лошадей, и лес рядом нетронутый. Зверья много. В общем, ежели хочешь что-то делать так, чтобы тебя никто не приметил, лучшего укрытия не найти.

– Постой, постой, ты хочешь сказать, что они решили чеканить свои фальшивки здесь? На территории империи? – вскинулся Морозов.

– Это, конечно, предположение. Что называется, за уши притянуто, но лично я бы, после того нашего налета на лабаз, так и поступил. Раз уж возить готовые фальшивки стало невозможно, значит, нужно их делать прямо на месте, – пожал парень плечами.

– Да что бы их всех разорвало! – выругался Морозов, бросаясь к столу и начиная что-то быстро писать.

* * *

Размявшись, и разогрев мышцы, Елисей принялся отрабатывать движения двуручной схватки, когда в ворота кто-то со всей дури замолотил кулаком. Удивленно хмыкнув, парень сунул шашки под мышку и, подойдя к калитке, откинул крючок. Калитка распахнулась, и во двор ввалился здоровенный взлохмаченный мужик вахлаковатого вида.

– Ты кто, чудо? – удивленно усмехнулся Елисей, разглядывая мужика.

– А ты кто? – последовал вполне логичный ответ, и парень сразу учуял могучий запах перегара. Судя по выхлопу, бухал мужик дня три, не меньше.

– Ты хоть понял, куда вломился, мужик? – покрутил Елисей головой, решив уладить недоразумение миром. Уж больно вид у мужика был растерянный.

– Тут это, мне сказали, травница тут живет. Людей пользует, – выдал, наконец, неизвестный, сфокусировав взгляд на парне.

– Ранили кого? – тут же подобрался Елисей.

– Зашибли, – кивнул мужик так, что у Елисея возникло опасение, как бы башка не отвалилась.

– Здесь жди, сейчас позову, – скомандовал парень, направляясь к крыльцу.

Но бабка Радмила словно услышала, что кому-то нужна ее помощь. Выйдя на крыльцо, женщина прищурилась, рассматривая мужика, после чего, гневно пристукнув клюкой, рявкнула не хуже армейского старшины:

– Ты чего сюда приперся, вахлак косорылый? Зашибли человека, так сюда его несите. Что я на улице делать с ним стану?

– Так это, слышь, мать, спина у него, – заблеял мужик, присев от такого наезда.

– Он на земле лежит? – быстро уточнил Елисей.

– Ага.

– Ну, так стол какой найдите и осторожно под него подсуньте. Только ни на чем мягком не вздумайте нести. А то совсем убьете.

– Так, может, сам со мной сходишь, коль знаешь, как быть? – помолчав, угрюмо предложил мужик.

– Много ума надо под человека доску широкую сунуть? – фыркнул Елисей. – Не топчись тут. Делай, что говорят.

Нехотя кивнув, мужик развернулся и, со второго раза протиснувшись в калитку, исчез.

– И правда, сходил бы ты с ним, – подумав, вздохнула Радмила. – Не приведи господь, начнут перекладывать и добьют болезного.

– Справятся, – отмахнулся Елисей, возвращаясь к тренировке. – Водки меньше жрать надо, тогда и бед не будет.

– Так-то оно так, да только неправильно это, – снова вздохнула бабка.

– Бабушка. Я не травник и людей не лечу, а убиваю, – отрезал Елисей.

– Ты чего злой такой с утра? – удивилась бабка.

– Странно мне, что они тебя искать кинулись, а не к доктору побежали, – нехотя признался парень. – Не нравится мне это.

– Так это же не сам купец, а кто-то из его людей. Сразу видно, что пришлый, – пожала Радмила плечами.

– Угу, но про тебя успели узнать, – не уступил Елисей.

Ему и вправду не понравился этот вызов к пострадавшему. Особенно теперь, когда его прямым текстом предупредили, что известный в узких кругах купец снова решил набрать себе команду исполнителей. То, что на него самого идет охота, Елисей знал и относился к этому философски. Но он совсем не хотел, чтобы из-за этих разборок пострадал кто-то из его окружения. В этом случае парень оставлял за собой полное право наказывать виновных так, чтобы другим неповадно было.

Раз уж пришлось жить в подобных условиях, надо соответствовать. Так что кровную месть еще никто не отменял. Прогнав весь тренировочный комплекс, Елисей умылся у колодца и, пройдя в дом, переоделся в чистое. Разложив все оружие по местам, он привычным жестом проверил револьверы и, мрачно вздохнув, отправился встречать с пробежки ребят. Самому ему еще сложно было бегать на дальние расстояния. Бок начинал ныть, и накатывала слабость.

Влетевшие во двор башибузуки наполнили подворье гомоном и запахами юных, здоровых тел. Убедившись, что указанную дистанцию преодолели все, парень отправил ребят мыться и приводить себя в порядок. Мальчишки уже почти закончили смывать с себя пыль, когда стук в ворота повторился. По молчаливому жесту Елисея пара ребят распахнули створки ворот, и четверо мужиков, покачиваясь и стараясь идти в ногу, внесли во двор пятого.

Уложив снятую где-то дверь прямо на землю, мужики растерянно затоптались. Мальчишки, глядя на эту процессию, примолкли, удивленно переглядываясь. Радмила, которую уже успели кликнуть, вышла из дома и, быстро подойдя к пострадавшему, присела на корточки и, заглянув ему в глаза, тихо спросила:

– Спина болит?

– Болит, – выдохнул мужчина, глядя на нее побелевшими от боли глазами. – И ног не чую. Помоги Христа ради, мать. Век за тебя буду бога молить.

– Погоди ныть, – жестко осадила его женщина. – Сначала понять надобно, что с тобой приключилось. Чем это его так? – повернулась она к остальным мужикам.

– Колом из плетня, – тихо выдохнул один из несунов. – У базара сцепились, вот его и огрели.

– А про нас как узнали? – шагнул вперед Елисей.

– Так на базаре и подсказали, – пожал мужик плечами, при этом почему-то пряча глаза.

«Что-то ты, братец, темнишь», – подумал Елисей, вглядываясь каждому из четверки в глаза.

Под его настороженным, мрачным взглядом мужики принялись ежиться и перетаптываться, то и дело суетливо что-то поправляя в одежде. Мальчишки, почувствовав, что что-то идет не так, быстро рассредоточились вокруг пришлых, отслеживая каждое их движение. Радмила, вздохнув, оперлась на поданную парнем руку и, поднявшись, скомандовала:

– В дом его несите. Там решать стану, что дальше делать. А вы, – повернулась она к несунам, – к себе ступайте. Пусть завтра кто из вас один зайдет, узнает, что нужно и как дальше будет. Неча тут всей толпой делать.

В голосе старухи было столько властности и силы, что мужики, дружно поклонившись, поспешили испариться. Мальчишки закрыли ворота, и Елисей, убедившись, что дверь с пострадавшим уже аккуратно перенесли на женскую половину, подозвал к себе пару ребят. Быстро поставив им задачу, парень вернулся в дом и, подойдя к двери комнаты Радмилы, осторожно постучался.

– Ты что ль, Елисей? – послышалось в ответ.

– Я, бабушка.

– Войди. Заодно и поможешь мне, – разрешила бабка.

Войдя в комнату, парень под чутким руководством женщины раздел пострадавшего и помог ей перевернуть его на живот. Отставив клюку, бабка пальцами ловко ощупала ему позвоночник и, покачав головой, тихо проворчала:

– Повезло дураку. Придет время, встанет. Тянуть его надо.

– Как тянуть, куда? – не понял Елисей.

– Тело ему растянуть малость надо, чтобы хребет на место встал, – пояснила бабка. – Да только как это сделать? Руками тут не управишься.

– Так, может, винт сделать? – задумчиво предложил Елисей.

– Ну-ка, покажь, что за винт? – оживилась Радмила.

Пришлось парню пройти в кабинет и быстро набросать на листе бумаги что-то вроде станка для растяжки человека.

Ничего сложного. Больной помещается на ровную поверхность и под мышками через грудь прикрепляется к столу. Нижняя часть подвижная. В районе бедер часть стола выдвигается при помощи винтового крепления. Задумчиво оглядев его каракули, Радмила внимательно выслушала пояснения парня и, одобрительно кивнув, спросила:

– Долго делать станешь?

– Дня за два управлюсь, – пожал парень плечами.

– Сутки у тебя, Елисей, – помолчав, отрезала бабка. – Иначе так калекой лежачим и останется. Сделай, сынок. Надо сделать, – еле слышно добавила она.

– Добре, – помолчав, кивнул парень и, вздохнув, широким шагом вышел из комнаты.

Прежде всего, требовалось собрать все нужные части. Высвистав пару ребят, парень отправился в кузнечные ряды. Подходящий винт он нашел во второй по счету кузне. Столешница подходящего размера нашлась у столяра, а шорник обеспечил нужным количеством широких ремней. Ребята сразу сносили все это домой, в мастерскую, а сам Елисей отправился к торговцам тканями. Укладывать пострадавшего на голые доски было неправильно.

Не торгуясь, купив нужное количество плотного шелка, парень вернулся домой и сразу занялся делом. Мальчишки, узнав про очередное его изобретение, то и дело норовили просочиться в мастерскую, так что пришлось ему отобрать тройку самых рукастых мальчишек и раздать им задания. Уже было далеко за полночь, когда Елисей, под восторженные взгляды ребят, проверил работу механизмов и, удовлетворенно кивнув, отправил их спать.

Разбудила его с рассветом сама Радмила. Она уже успела побывать в мастерской и оценить работу ребят. Хоть и торопились, но сделать все сумели ровно и аккуратно. Механизм растяжки работал ровно, без заеданий и рывков, а сам стол был ровненько обит шелком. Осторожно огладив новинку мозолистой ладонью, Радмила покачала головой и, повернувшись к парню, тихо вздохнула:

– Твои бы умения, да на добро пустить, цены бы тебе не было.

– Так я вроде и зла не делаю, – пожал Елисей плечами, нещадно зевая. – Не я такой, бабушка. Жизнь наша такая.

– Да ну тебя, – рассмеялась бабка. – Прикажи эту штуку ко мне нести.

Мальчишки быстро перетащили стол на половину бабки и установили его в комнате, предназначенной для принятия пациентов. Именно там она лечила синяки и ссадины мальчишек и проводила перевязки самому Елисею. Следом за столом в комнату перенесли пострадавшего и, осторожно переложив на новый стол, принялись обвязывать ремнями. Радмила, сварив какой-то отвар, напоила им больного и, выждав некоторое время, тихо скомандовала Елисею:

– Тяни.

Подчиняясь ее команде, парень принялся быстро, но плавно вертеть винт, начиная растягивать пострадавшего. Тихо заскрипели ремни, и мужчина еле слышно застонал.

– Погоди, – становила бабка Елисея. – Пусть обвыкнется.

Только теперь Елисей понял, что отвар, влитый в мужика, привел его в состояние, сходное с состоянием транса. Что-то вроде анестезии, но человек находится в сознании. Не полностью, но говорить и слышать может. Выждав какое-то время, женщина снова велела начать растяжку. Услышав новый стон, она осторожно подсунула ладонь под больного и, ощупав его позвоночник, кивнула:

– Хватит покуда. Часа через два еще гляну. А вы ступайте отсюда. Ему сейчас хуже станет, – скомандовала она, выгоняя всех любопытных.

Елисей только головой покрутил, наблюдая за этим процессом лечения, но спорить не решился. В конце концов, Радмила всю свою жизнь людей лечит, что делать, знает лучше них всех, вместе взятых. Только один вопрос не давал ему покоя.

– А как вы раньше такие раны лечили? – первым делом спросил он, дождавшись, когда Радмила выйдет из комнаты.

– Так промеж телег растягивали, – понимающе усмехнулась женщина. – Коней в две телеги запрягали, веревками болезного обвязывали и тянули.

– А телеги зачем? – удивился Елисей.

– Конь разом в одном месте остановиться не может. Или назад подастся, или в сторону шагнет. Вот для того телеги и нужны. Два казака коней ведут, а еще двое под колеса телег камни подкладывают, чтобы они назад не откатились. Так и тянули. А стол ты добрый придумал. Подаришь его бабке? – лукаво улыбнулась Радмила.

– Господь с тобой, бабушка. Тебе и делал, – растерялся Елисей. – Мне-то он зачем?

– Благодарствую, – улыбнулась женщина. – Ты бы подумал еще, что для болезных сделать можешь, – помолчав, попросила она.

– Ну, тут знать надо, что с человеком делать предстоит, – развел Елисей руками. – Я вот думаю, лампы тебе хорошие сделать, чтобы свету вечером больше было.

– Свечей не напасешься, – вздохнула бабка.

– А керосин на что? – возмутился парень. – Вон в мастерской четыре бочки нефти стоят.

– А вот это было бы добре, – тут же закивала Радмила.

* * *

Вызов в комендатуру был неожиданным. Елисея выдернули со стрельбища в овраге и велели бежать к штабс-капитану прямо сей момент. Удивленно хмыкнув, парень мрачно огляделся и, подозвав к себе десятников, наказал им быть особо внимательными, особенно с младшими. Потом, на всякий случай перезарядив револьвер, отправился к коменданту. Едва войдя в кабинет, парень с ходу был огорошен вопросом:

– Что там у тебя за пациент появился? – спросил комендант, указывая ему на стул.

– Да на базаре мужика какого-то зашибли, – пожал парень плечами. – Вот его к Радмиле и принесли. А что не так?

– Кто зашиб? – тут же последовал вопрос.

– Да бог его знает. Я и не спрашивал, – фыркнул Елисей. – А что такое?

– Не было драки на базаре. И мужики эти сами по себе, а не с караваном каким приехали, – зло выдохнул комендант.

– О как! – ахнул парень. – И что делать прикажете?

– Учить я тебя должен? – возмутился комендант.

– Я к тому, что с ними делать можно? – со зловещей усмешкой уточнил парень.

– Что хочешь, лишь бы говорить могли, – произнес комендант так, что неуютно стало даже Елисею.

– А вы уверены, то это те, кто нам нужен? – подумав, уточнил Елисей. – А то ведь после меня и лечить нечего будет. Беды не оберемся, ежели сторонних людей положим.

– Нет за ними никого, – мрачно вздохнул комендант. – У меня третий день люди базар трясут, пытаясь хоть что-то про них узнать. Сами они пришли. Без каравана.

– А остановились где?

– А то твои башибузуки уже не проверили, – фыркнул штабс-капитан.

– Не дошли. Те четверо, что пятого принесли, от нас в трактир пошли и до самого вечера там просидели. А мальчишки мои еще не готовы, чтобы столько времени на месте сидеть. Да и опасно их у кабака держать. Опять зацепит кто, а мне от вас потом прилетит, что купеческих работников поколотил, – вздохнул Елисей.

– А ты края видеть научись. А то лупишь так, что потом доктор наш лечить устает, – огрызнулся комендант. – И как только умудряешься? С виду вроде глянешь, ну крепкий парень, жилистый, а как в драку влезешь, так откуда что берется. Едва без трупов обходится.

– Ну, кто на что учился, – пожал Елисей плечами, задумчиво глядя на коменданта. – Так что делать будем?

– Да что ты прицепился?! – вспылил комендант. – Сказано тебе, сами они по себе. Вот и разбирайся. Один из них в твоем доме живет.

– Ну, вы сами это сказали, – вздохнул Елисей, поднявшись, вышел не прощаясь.

Сложившаяся ситуация вывела его из равновесия, заставив вспомнить, что в доме остались только девчонки под руководством Радмилы. Быстро пройдя к своему двору, парень огляделся и, недолго думая, перемахнул забор. Сообщать, что он вернулся, Елисей не собирался. Просочившись в дом, он пробрался на женскую половину и, войдя в комнату, где находился раненый, аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Ты кто такой? – негромко спросил он, склоняясь на мужиком.

Веки лежавшего на столе едва заметно дрогнули, но не открылись. Елисей, положив руку ему на шею, слегка сжал пальцы и, не повышая голоса, добавил:

– Или расскажешь, что вы задумали, или я буду тот винт крутить, пока пополам тебя не порву. И не вздумай орать. Я знаю, что спину ты и вправду повредил. Но это не значит, что приятели твои не сделают то, что вы задумали. А тебя тут просто бросят. Так что, будем говорить, или начать винт крутить?

– Как догадался? – просипел ушибленный пережатой глоткой. – Мы же вроде все сделали, чтобы на нас внимания не обращали.

– Приятели твои глупость сделали, когда начали про драку на базаре рассказывать. Тут не город. Базар не полиция, а военный патруль охраняет. Так что я точно знаю, что драки не было. Кто вы?

– Беглые, – еле слышно выдохнул мужик. – С пересылки Омской бежали.

– И куда вас везли?

– На Сахалин.

– Ого! Это уже не просто каторга. Это считай пожизненно, – оценил Елисей.

– Вот потому и бежали. Все одно подыхать. Так хоть не на тех морозах.

– А сюда зачем пришли? – не унимался парень.

– Место тихое искали. Ищут нас. А тут еще у меня со спиной беда случилась.

– Как было?

– Хотели коней свести, да не получилось. Там жеребец норовистый был, так лягнул, что меня шагов на пять унесло, – бледно усмехнулся больной.

– Где коней воровали? – тут же последовал вопрос.

– В лесу, на стоянку наткнулись. Там вроде местные одни были. Вот мы и хотели ночью коней свести и дальше ехать. Ноги-то не казенные, пешком идти.

– Так вы что, хотели у горцев коней увести? – удивился Елисей.

– Ну да. А что?

– Повезло вам, мужики, – качнул парень головой. – Горцы, они народ простой. За такие вещи заживо бы с вас шкуры содрали, как с баранов. А как случилось, что они вас не приметили?

– Так они коней в стороне привязали, а сами у костра спали. А перед тем курили чего-то долго. Словно пьяные были. Вот мы и решились, – усмехнулся мужик.

– М-да, и правду повезло, – качнул Елисей головой, сообразив, о чем речь. – Ну, что мне с вами теперь делать?

– Сдашь? – удрученно спросил мужик.

– Так ведь беглые вы. Отпустить, так на разбой кинетесь.

– Мужикам скажи, пусть уходят. А я уж как-нибудь. Видать, судьба моя такая, на каторге сгинуть.

– Нашел посыльного, – фыркнул парень. – Куда хоть идти собирались?

– У одного из наших под Киевом родня обитает. Туда податься думали, – вздохнул мужик. – А за разбой не беспокойся. Не варнаки мы. Одного за драку пьяную судили. Случаем человека зашиб. Другой барину подати уплатить не смог, а тот его к мировому потащил. Я вот всю жизнь лесником был, а в недород решил в барском лесу кабанчика взять. Самострел поставил, а под него пес хозяйский попал. Вот барин меня и… – мужик скривился. – А я же его Христом богом молил охоту мне разрешить. Пожадничал. Из-за того всю семью схоронил. Дочка малая одна осталась, я и решился, чтоб ее спасти.

– Складно поешь, – задумчиво протянул Елисей.

– Правда это. Хочешь, перекрещусь. Потому и пошли лесом, что я следы читать хорошо умею. Нет средь нас варнаков.

– Ладно. Лежи пока, мне подумать надо, – помолчав, вздохнул Елисей. – И это, не вздумай учудить чего. Не посмотрю, что болезный, удавлю, как котенка.

– Да уж, хватка у тебя, – качнул уважительно мужик головой. – Чем промышляешь-то?

– Про пластунов казацких слыхал?

– А как же.

– Вот я он и есть.

– Брешешь!

– Кобель брешет. Сказано, пластун. Или кадык вырвать, чтоб поверил?

– Да что же ты злой-то такой? – слабо возмутился мужик. – Мне же просто интересно. Слыхал я про вас многое, вот и интересуюсь, что правда, а что лжа.

– Потом поговорим, – пообещал парень и все так же бесшумно выскользнул из комнаты.

Выбравшись из дома, он снова перемахнул забор и, чуть подумав, отправился на базар. Найти в крепости приезжих труда не составило. Уже через час Елисей вошел в трактир на базарной площади и, оглядев зал, решительно направился к столу, за которым сидела та самая четверка, что принесла приятеля на подворье. Не спрашивая разрешения, парень сел за стол и, отодвинув от себя тарелку с какими-то объедками, негромко спросил:

– И давно вы ушли кукушку слушать?

Сидевшие за столом мужики, недоуменно глядевшие на него, дружно вздрогнули и отодвинулись от стола, явно готовясь к драке.

– Сидеть, – прошипел Елисей так, что мужики замерли. – Я с приятелем вашим говорил, знаю, кто вы. Если он, конечно, мне правду сказал. Но судя по тому, как вы дернулись, когда про кукушку услышали, все правда.

– А ты откуда такое знаешь? – угрюмо поинтересовался один из мужиков.

– Я много чего знаю, – хмыкнул Елисей. – Его правда конь лягнул, когда вы хотели горцев ограбить?

– Правда. Зверь, а не лошадь. Горцы те дряни какой-то накурились и спать слегли. Вот мы и решили попробовать, – коротко поведал все тот же мужик.