Подарок из прошлого

Сон.

“….-Хозяин, хозяин, – пожилой воин, упакованный в кожаные доспехи, тяжело дыша, догонял, идущую группу людей в монашеской одежде.

– Что случилось, Вел? – остановился старший в группе.

– Хозяин, они приехали, – воин остановился, пытаясь отдышаться.

– Кто, приехал? – не понял остановившийся.

– Русы, хозяин. Приехали Русы. Я сейчас видел их на Северном рынке.

– Что за Русы, Вел? Ты о чём? – пожал плечами мужчина.

– Ну, те, из Гардорики. Вы спрашивали о них меня, помните?

– Русы из Гардорики? – мужчина потёр лоб. – Ах, Русы! – воскликнул он, – вспомнил. – И что, они где?

– Они на Северном рынке ходят, смотрят.

– Так, так, – мужчина задумался.

– Вел, тебе надо войти к ним в доверие. Ну, подружиться, – топнул он ногой, видя непонимание воина.

– Хозяин, Русы очень доверчивы, – улыбнулся растерянно воин. – Но они не прощают обмана и не терпят лукавства. С теми, кто их обманет, они поступают по закону своей страны.

– Это как? – заинтересовался монах.

– Они отводят человека в Лес и оставляют привязанным к дереву на пять дней, – воин показал растопыренные пальцы.

– И всё? – удивился монах.

– И всё, – пожал плечами воин, – остальное сделает Лес.

– А, понятно, – кивнул монах. – Они отдают виновного на корм диким зверям. Хороший обычай. Жаль, что у нас нет таких лесов поблизости. Так что, Вел, не переживай. В лес они тебя не отведут, – монах, засмеявшись, похлопал воина по плечу.

– Зато у нас есть горы, хозяин, – усмехнулся воин.

– Ладно, Вел, не будем загадывать наперёд. Твоя задача – только подружиться с Русами. А потом ты познакомишь с ними меня. И всё. На вот тебе, – монах, отстегнул от пояса кошелёк и протянул воину, – угости их чем-нибудь, подарок какой сделай. Ну, ты лучше меня знаешь, как с ними обращаться. И потом мне всё расскажешь. Вечером. Иди.

Взяв кошель, воин ушёл.

– Урл, – монах посмотрел на молодого монаха, – иди, понаблюдай со стороны за этими дикарями. Мы о них ничего не знаем. И это плохо. Мы должны знать, что с ними делать. Воевать или дружить?

Вечером того же дня:

– Хозяин, они не пьют вина и не играют в азартные игры, – виновато опустил голову воин, докладывающий сидящему за столом монаху. – Я полдня водил их по городу, показывал храмы, ипподромы, публичные дома и трактиры, и они ни к чему не высказали свой особый интерес, хозяин.

– Они что, совсем бесчувственные? – удивился монах.

– Не знаю, они улыбались, благодарно кивали, но я не видел в их глазах ничего, кроме сдержанного любопытства.

– Что, и голые танцовщицы их не заинтересовали?

– От них они лишь морщились и отворачивали лица, – развёл руками воин.

– Ей, Богу. Я их начинаю, уважать, – усмехнулся монах. – Ну, а к чему-нибудь у них был особый интерес?

– Я этого не заметил, господин, – солдат виновато пожал плечами.

– Ладно, иди, Вел, и ещё раз подумай. Если что вспомнишь, придёшь, – махнул рукой монах.

Солдат, кланяясь и пятясь, вышел из комнаты.

– Эй, кто там? – крикнул монах. В дверях появился слуга и низко склонился в поклоне. – Урл появился?

– Да, хозяин.

– Зови.

– Это удивительные люди, Метр, – развёл руками вошедший монах.

– У нас таких уже давно нет. Но я слышал от моего старого учителя, что раньше, до империи, были.

– И чем же они тебя сразили? – скривился монах.

– Они, как дети, Метр. В их глазах нет злобы, алчности, зависти, я не говорю уж о ненависти и властолюбии. Наши базарные пройдохи не могут с ними торговаться, – засмеялся молодой монах.

– Как это? – поднял брови Метр. – Торговец, и не может торговаться?

– Ну да, – улыбнулся Урл. – Я наблюдал сегодня такую сцену: подходит Рус к торговцу тканями. Перебрал их, показывает купцу на понравившийся кусок и растопыривает у того перед носом три пальца. То есть, хочет взять три куска. Купец кивает, что понял и бежит в свою кибитку. Оттуда тащит три куска материи и тут же, не дав Русу рассмотреть их, заворачивает в мешковину. Но тут Рус машет руками и разворачивает куски обратно. И начинает их смотреть. Купец чуть из кожи не лезет, прыгая вокруг. А Рус вдруг берёт один кусок и ломает о колено. Видели б вы, Метр, лицо купца. За секунду оно сменило цвет от красного до зелёного. Я грешным делом подумал, что Рус ему сейчас просто также оторвёт голову, – монах опять засмеялся. – Наверное, купец подумал тоже самое. Он на глазах похудел килограмм на пятнадцать.

– Даже так? – изумился Метр. – И что было дальше?

– А ничего, – пожал плечами монах. – Рус кинул на прилавок куски и, покачав головой, ушёл с рынка.

– Что, и даже не поругался? – изумился Метр.

– В том-то и дело, – усмехнулся монах, – он даже не рассердился. Лишь сказал что-то на своём языке. Но, не злое, а так, как будто щенка неразумного погладил.

– А купец, что?

– А купец сел к стене и сидел часа два.

– Видно молился, что жив остался, – усмехнулся Метр. – Что же это за люди такие? – в задумчивости монах подошёл к окну. – Они не позволяют обманывать себя. Но в то же время и не проявляют гнева, если кто это вдруг сделал. Что ещё ты видел? – повернулся он к молодому монаху.

– В корчме, где они обедали, какая–то шайка оборванцев хотела подбить их на драку.

– Ну-ка, ну-ка, это интересно. И что?

– Тоже ничего, – пожал плечами монах. – К их столу подошёл самый крупный из шайки и стал оскорблять Русов. Потом, видя, что они не понимают его слов, смахнул со стола их еду и нагло засмеялся.

– И что? – подался Метр вперёд, – они подрались?

– Нет, – улыбнулся монах. – Встал один Рус и просто выкинул в окно грубияна.

– Ну, а остальные что?

– А остальные вдоль стеночки смылись сами, – пожал плечами монах.

– А вино они пили?

– Нет, только молоко.

– Надо напоить их вином, – стукнул по столу Метр.

– И как вы себе это представляете, господин?

– А мы пригласим их на праздник, где все будут пить вино. И пусть только откажутся, – злорадно оскалился Метр. – Что ещё ты у них заметил?

– Великодушие и доброту.

– Ну, это не новость. Ещё что?

– Братскую заботу друг о друге и фанатичную верность.

– А вот на этом можно сыграть, – задумался старший монах.

– Как?

– Пока не знаю. Надо подумать. Ладно, наблюдай ещё за ними. Подмечай каждую мелочь. Попробуй подсунуть им продажных девок. Подошли торговцев украшениями. Как они относятся к лошадям? Кстати, Вел говорил, что они заходили в храмы. Ты видел?

– В храмах они вели себя тихо, лишь вертели головами, как дети. Им всё у нас любопытно.

– Что, и никакого благовеяния? – изумился Метр.

– Только любопытство, – пожал плечами монах.

– А ведь это замечательно, – вдруг хлопнул ладонями Метр и, вскочив, подбежал к монаху. – Ты понимаешь, Урл. Они, как чистый лист. И мы напишем на нём то, что нужно нам. Правда, это будет нелегко. Иди, мой мальчик, изучай дальше этих необычных людей. Всё примечай. Как ходят, как едят, что едят. Смотри, как моются в банях. Всё смотри и запоминай. Это нам очень пригодится. А я пока подумаю, как и что мы напишем на этих “листах”, – монах вернулся в своё кресло и, сев, задумался. – Или они станут нашими слугами или смертельными врагами.

– Позови мне Вела, – поднял он вскоре глаза на слугу.

– Я слушаю, мой Господин, – появился в дверях солдат.

– Вел, твои Русы признали в тебе их друга?

– Не знаю, хозяин, – пожал тот плечами. – Но они знают мой народ. Многие из наших остаются в их землях и живут. И там их никто не обижает.

– Вот и хорошо, Вел. Слушай меня внимательно. Подбери из своей сотни десяток, два самых доброжелательных твоих земляков. Пусть они приведут себя в порядок. Завтра ты устроишь с ними пир и пригласишь Русов.

– А в честь чего пир, господин?

– Что почитают Русы больше всего?

– Рождение детей и своих стариков.

– У тебя дети есть, Вел?

– У воинов не бывает детей, Господин. У нас нет жён.

– Тогда, ты будешь праздновать своё рождение. Сколько тебе лет?

– Я не знаю господин. У нас не принято считать годы. Считается, что этим ты привлекаешь внимание Богини, Моры.

– Чёрт возьми, Вел! Ну, праздники какие-нибудь у твоего народа хоть есть? Какой-нибудь хороший праздник?

– Здесь у нас нет праздников, господин, – опустил голову солдат.

– Это ещё почему? – удивился монах.

– Здесь нет наших лесов и степей. Наших гор и долин. Наших рек и озёр. Наших женщин, стариков и детей, господин. А без этого, какой праздник. Так попойка солдатская и всё, – пожал плечами солдат.

– Вел, ты меня ставишь в тупик, – монах, задумался. – А придумать что-нибудь ты в состоянии?

– Можно, обмыть повышение по службе, – подумав, предложил воин.

– А кого повысили? – прищурился подозрительно монах.

– Сиг стал десятником вчера вместо умершего от лихорадки Рома.

– Ну вот, хороший повод, – усмехнулся монах. – Значит, предупреди своих ребят, что их задача, напоить Русов, а не самим надраться до поросят.

– Кто не напьётся, получит потом по десять монет. А кто напьётся, поедет на границу с пустыней. Понял?

– Понял, господин, – кивнул солдат. – А что потом?

– Что потом? – уставился на него монах.

– Ну, напоим мы Русов, а что потом?

– А, потом, – усмехнулся монах. – Я хочу посмотреть, какие они пьяные и всё, – пожал он плечами.

– И всё? – прищурился подозрительно солдат.

– И всё, а ты что подумал? Что я их убить хочу? А зачем мне это?

– Я ничего не подумал, Господин, – построжело лицо солдата. – Только Русов нельзя обижать. Их товарищи потом могут спросить за это.

– Ты что, Вел, боишься их?

– Я б не хотел, господин, воевать с этим народом и тебе не советую, – нахмурился солдат. – Они, хоть и дети, но сильные дети. А вы знаете, что, если ребёнка обидеть, что он может натворить.

– Хорошо, Вел, я понял тебя, – серьёзно кивнул монах, – иди, готовься.

Солдат, поклонившись, вышел.

– Чёрт, почему они их всех боятся? – стукнул по ручке кресла монах. – Что в них такого особенного?

На следующий день Метр с молодым монахом стояли у тайного окна и смотрели на пирующих в большом зале трактира. Кроме солдат Вела и приглашённых Русов, в зал никого не пускали. Столы ломились от мясных блюд и кувшинов с вином. Солдаты ели и пили в три глотки, угощая гостей. Но гости были более сдержанны и ели мало, а пить вообще не пили, вежливо пригубляя свои кружки после каждого тоста. Вел вёл оживлённую беседу со старшим Русов.

– Так говоришь, Урл, он просто выкинул его в окно? – усмехнулся монах.

– Я бы не отказался иметь у себя такую охрану.

– Они не нанимаются никогда, господин, я узнавал, – тихо сообщил молодой монах. – Но дерутся умело. Я видел, как на площади Рус сражался с тремя. Он их вывалял в пыли и в конце закинул в фонтан.

– Это что была драка?

– Нет, просто развлечение. Он смеялся, сражаясь. Хотя его противники очень злились.

– А как они живут с соседями?

– Они ни с кем не ссорятся сами, господин.

– Так они и в набеги не ходят? – изумился Метр.

– Нет, им это не нужно, – вздохнул монах. – У них своего хватает.

– А что наши купцы, ходят к ним?

– Ходят и с большой прибылью, – кивнул монах. – Некоторые даже там остаются зимовать.

– Зимовать, это что?

– Ну, у них в сезон наших дождей, идёт снег. Поэтому так и говорят.

– Приведи ко мне тех купцов, кто ходил к Руссам и зимовал там. Я, кажется, знаю, как мы их сломаем, гордецов таких. Правда будет это долго и нудно. Но я это начну, а вам останется только продолжить. Всё, пошли отсюда, Урл, мне больше нечего здесь смотреть. – Они вышли на улицу. – Собери мне побыстрей купцов, Урл, и пришли того, чернобородого старшину, что привёл в прошлом месяце к нам своё племя.

Кивнув, молодой монах, свернул к базару. А старый, что-то обдумывая, не спеша брёл по улице. На перекрёстке он остановился, уставившись на монаха в обтрёпанной рясе, сидящего с чашкой на углу здания.

– Вот они мне и нужны, – хлопнул себя по лбу Метр и подошёл к монаху.

– Тебя как зовут, убогий?

– Сил, господин, – оскалил монах беззубый рот.

– Слушай внимательно, Сил, – Метр наклонился к нищему и поморщился от исходящей от него вони. – Собери мне к полуночи всех своих братьев на пятой арене.

– Зачем, господин? – побледнел монах.

– Да не бойся, – усмехнулся Метр, – если б мне надо было вас убить, я бы послал солдат. Я хочу дать вам прибыльную работу.

– Хорошо, господин, – поклонился нищий, – я соберу, кто пойдёт.

– А ты ещё скажи тем, кто не пойдёт, что завтра я уже точно пошлю солдат, – Метр, оскалился в хищной улыбке. – Ты меня понял, Сил?

– Я всё понял, господин, – опять побледнел нищий и, подхватившись, резво посеменил по улице.

– Вот так-то надо с вами, – монах, проводил взглядом скрывшуюся в переулке фигуру и зашагал дальше.

Вскоре монах уже входил в ворота своей резиденции. Предупредив привратника, что приходящих купцов пусть провожает в голубой зал, он пошёл к себе. Открыв большой шкаф в своей комнате, монах стал рыться в лежащих там свитках. Он читал начало и откладывал, беря следующий. Примерно через час в дверь постучали, и вошёл Вел.

– Я собрал купцов, господин, – доложил он.

– Я уже иду, – кивнул монах, откладывая очередной свиток.

Закрыв шкаф, он направился за Велом.

– Ты всех нашёл?

– Нет, некоторые в отъезде, по торговым делам. А трое болеют.

– Сильно болеют? – удивился монах.

– Родственники готовятся к похоронам.

– Надеюсь, ты догадался пригласить их приемников?

– Да, господин, пригласил.

– Наверняка, они тоже были в Гардорике или слышали рассказы отцов.

– Я тоже так подумал, господин.

– Вел, ты будешь хорошим моим приемником, – вдруг засмеялся монах.

– Ты уже наперёд угадываешь мои мысли и планы. Если мы провернём то, что я задумал, потомки будут помнить нас в веках, Вел.

– У меня нет детей, господин.

– Для нас, Вел, весь народ Средиземноморья, дети. Помни это.

Они вошли в большую комнату, стены которой украшали голубые гобелены. Вдоль них на лавках сидели купцы в разноцветных халатах. Метр прошёл к стоящему у противоположной стены креслу и, опустившись в него, оглядел пристально гостей.

– Почтеннейшие, я пригласил вас для того, чтобы вы послужили стране, в которой живёте и попутно пополнили свои сундуки золотом. Кто не нуждается в золоте, может сейчас встать и уйти. Я не буду его наказывать. Но кто останется и не выполнит моё задание, умрёт не только сам, но и все его родственники до пятого колена. Я жду.

– Мы все готовы служить тебе, господин, – наконец произнёс, поклонившись, самый пожилой из присутствующих, переглянувшись с товарищами.

– Хорошо, – кивнул Метр. – Тогда слушайте и запоминайте. Вы возьмёте товар, пользующийся хорошим спросом в стране Русов. Вы возьмёте много золотых и серебряных украшений, а также наших монет.

– Господин, Русы не торгуют на деньги, – перебил говорившего один из купцов.

– Не понял? – поднял брови Метр, – а как же вы с ними торгуете?

– Только на обмен, – развёл купец руками. – Русы равнодушны к блеску золота и серебра.

– У них что, совсем нет золота?

– Есть, господин. Но лишь на женских украшениях.

– Ну вот, – кивнул Метр, – значит, берите больше украшений. Вы должны своим товаром разжигать в Русах зависть и желание иметь этот товар любой ценой. Это раз. Второе. Вы возьмёте с собой нищих монахов, что побираются у нас на каждом перекрёстке и оставите их там жить. Обратно никого не брать. Третье. Вы возьмёте с собой много вина и будете приучать к нему Русов. Образуете свои склады и оставите там своих людей. Пусть они там живут и потихоньку рассказывают, как замечательно жить здесь у нас. Какие у нас богатства и так далее.

– А это зачем, господин?

– А, чтобы Русы захотели иметь наши богатства. Поручите своим людям, пусть берут молодых людей из местных и обучают торговым навыкам. Кто захочет, берите сюда. Приучайте к нашей жизни, нашим обычаям, нашим Богам. Пусть ваши люди берут в жёны местных женщин и детей тоже воспитывают в наших традициях.

– Господин, но у Русов очень много городов. Нас не хватит на все.

– Вы каждый выберете себе один город, а в оставшиеся пойдут другие.

Если вы сумеете закрепиться в выбранном городе и вырастить вокруг себя преданных нам людей, вы не будете знать нужды никогда. Страна Русов очень богата, и это богатство вы должны будете прибрать к своим рукам.

– Зачем вам всё это, господин? – спросил старший из купцов.

– Я не хочу, чтобы однажды Русы пришли сюда и стали здесь хозяевами, – усмехнулся Метр.

– Но Русы не воинственны, господин.

– Это сейчас. Когда-то и персы не были воинственны, а сейчас вы лучше меня знаете, что они творят.

– Но империя сама в этом виновата, – пожал плечами купец.

– Мы сейчас не будем в этом разбираться, купцы. Вы только уясните себе одну мою мысль. Я хочу, чтобы империя правила миром вечно. Ни персы, ни Русы, а ИМПЕРИЯ, поняли, купцы. И кто не будет мне в этом помогать, тот не только мой враг, но и враг ИМПЕРИИ. На сборы даю вам неделю. За деньгами и товаром обращайтесь к моему казначею, он получит указания. Берите с собой больше больных, калек и нищих и оставляйте их там. Пусть плодятся и размножаются, -усмехнулся монах. Да, кто найдёт способ, изготовлять вино из местного винограда, тот получит премию.

– У Руссов нет винограда, господин, – усмехнулся старший купец.

– Тогда ищите ему замену, – буркнул монах.

– А какая будет награда? – поинтересовался самый молодой.

– Твой род будет освобождён навсегда от пошлин, и сыновья получат дворцовый, наследственный, чин.

– Заманчиво, – покивали головами купцы.

– Если всё вам понятно, купцы, за дело. Время торопит.

– Последний вопрос, господин, – поднялся худощавый купец. – Русы отдают только то, что у них остаётся лишним. И то, это получается лишь в сезон. Что нам у них покупать?

– Они что, специально не заготавливают ничего для торговли? – изумился монах.

– Нет, господин, – стали качать головами остальные. – Поэтому у них ярмарки только осенью и весной. Осенью они продают, весной покупают.

– Тогда на вас купцы ещё одна задача. Заинтересуйте Русов, чтобы они больше добывали зверя, птицы и рыбы для торговли. Пусть трудятся.

Купцы, переговариваясь, покидали собрание. Монах задумчиво на них смотрел. Потом он позвал слугу и велел оседлать коня.

– Там вас ждёт старшина чернобородых, – напомнил слуга.

–Ааа, зови, – кивнул монах. – И предупреди Урла, что он едет со мной.

В комнату, кланяясь, вошёл невысокий, плотный мужчина в чёрной, похожей на рясу, хламиде и круглой чёрной шапочке.

– Хаким, – прищурился монах, – император не хочет, чтобы твои люди селились в столице.

– И что нам делать? – растерялся пришедший.

– Но я придумал для вас лучший выход. Вы пойдёте к кочевникам в северных степях. Вы станете их лучшими друзьями и советчиками. Вы породнитесь с верхушкой и постепенно приберёте всю власть над ними. Хаким, ты улавливаешь мою мысль? Твои мужчины должны стать правителями в этих племенах.

– А потом что, господин? – мужчина задумчиво гладил бороду.

– А потом, Хаким, вы будете натравливать кочевников на Русов. Грабить и жечь их города и сёла, и уводить в плен их людей, особенно женщин и детей, Хаким. Империи нужно очень много пленников, Хаким, из тех мест. Тебе всё понятно, Хаким?

– А если мы не справимся, господин?

– Тогда твоё племя, Хаким, просто перестанет существовать. И всё, – развёл руками монах, оскалившись в ехидной улыбке. – Как видишь, я с тобой честен. Возьмёшь у моего казначея всё, что тебе понадобится для дороги, Хаким, и через пять дней я вас не вижу в столице. Всё, иди.

Монах вышел во двор и махнул рукой конюху. Тот бегом подвёл ему лошадь. На другую уже садился Урл. Молча, они выехали со двора.

– Урл, мой мальчик, ты тоже поедешь в страну Русов. Там ты возглавишь поселения монахов, и ты знаешь, что делать. Возьми вот это, – монах снял с шеи большой серебряный крест и передал молодому преемнику.

– Я в следующем году навещу тебя. Пусть этот крест напоминает тебе о твоей Империи и обо мне, мой мальчик.

– И что, я должен за вами бежать? – хмыкнул Виктор, провожая взглядом удаляющуюся пару. –Сейчас, разогнался, – он поднял левую руку и, повернув браслет на Рожок, сжал пальцы.

– Берегись! С дороги! – раздался сзади бешеный вопль.

Виктор попытался отпрыгнуть к стене дома, но мчавшийся императорский курьер ждать его не стал. Потный бок лошади больно саданул по плечу, и мальчик полетел в пыль………..”

Глава 6.

– Да ладно, вопрос пары месяцев, – Димка махнул рукой. – А они двести лет ждали, что, два месяца не подождут?

– Ладно, Карлсон, пошли обедать, – Виктор потёр вдруг занывшее плечо.

– А почему – Карлсон?

– Летаешь в облаках!

Ребята, тщательно заперев все двери, вышли во двор.

– Деда, судя по всему, нет, да, Трезор? – Димка потрепал подошедшую собаку. – Ладно, пошли, пообедаем, а там подумаем.

После обеда посидели на лавке во дворе, греясь на солнышке. Мимо дома прошёл высокий с военной выправкой мужчина. Рядом с ним, стараясь попасть в ногу, подпрыгивала девчушка лет двенадцати.

– Кто это? – проводил их взглядом Виктор.

– Так это сын к Деду Матвею Спиридонычу с дочкой приехал. Уже неделю как, – лениво ответил Димка.

–А что я её раньше не видел?

–Так они раньше и не приезжали. Мужик-то военный, пограничник. В Таджикистане служил. Там женился. Ты заметил, дочка его лицом – не чистая русинка. Это у него жена таджичка была.

– Почему была, что, бросила их после того, как таджики отделились?

– Нет, там намного хуже. Погибла она впервые дни, когда у них там заваруха началась. В общем, как рассказывал Дед Матвей, сын его в этот день в наряде был. А военный городок, где жили все семьи военных, от воинской части где-то в километре. И аул таджикский с другой стороны примерно также отдалён. В тот страшный роковой день к военному городку незаметно подобралась большая группа парней лет по 14-20. Как потом выяснилось, большинство были пришлые, в основном из города. Но были и свои. Практически все парни были или пьяны, или обкурены. В общем, толпой ломанулись в городок. Чтобы они там натворили, одному Богу известно. В городке были одни женщины и дети. Но тут им навстречу как раз шла жена Сергея, сына Деда Матвея, Айгуль. Она сразу, видно, поняла, что к чему. И каким-то образом сумела эту толпу остановить. Что она им говорила, этого никто не знает. Потом пытались выяснить у этих отморозков, но они ничего не помнили или постыдились сказать. Но, видно, она смогла их чем-то зацепить, раз они остановились. А тут наряд быстро сработал, подмогу с части вызвал. А толпа, за её слова и за то, что неожиданность их сорвала, буквально растерзала её, прямо у ворот городка. Бойцы сработали мгновенно. Вот, что значит, пограничники. Весь сброд был окружён в считанные минуты, никто не ушёл. Замполит приказал их перед растерзанной девушкой поставить и задал один единственный вопрос.

– За что? – А они же невменяемые все. Ещё не поняли, что попались и давай всякую лабуду нести. Типа, мол, вы оккупанты, долой с нашей земли. В основном, городские выступали. Ну, их, понятно, сразу в сторону. Остальные, стояли как бараны, глаза пучили, до некоторых видно стало доходить, плакали. А тут на машине Сергей с границы подъезжает. И как увидел жену, говорят, на глазах человек поседел. Глаза безжизненные стали. Повернулся он к этим, что выступали и спросил: – Кто? – А они видно не поняли, кто он. Один, самый задиристый, потом выяснили, что он и был заводила. Его из города националисты прислали, чтобы погром специально у военных устроить. Вот он и старался, гонорар свой отрабатывал. Они все там за деньги, нанятые были. В общем, он и вякнул, что, типа, это он, и, мол, что ты мне сделаешь? Я местный, мол, хозяин, а ты – пришлый, оккупант, и со всеми вами так будет, если не уберётесь на фиг отсюда.

– А Серёга так подходит к нему и спрашивает: – Ты – таджик?

– А вокруг тишина стала, как в погребе. А этот ублюдок пузо своё выпятил, мол, не только таджик, но и какой-то там сын бая или бека, так презрительно процедил. Серёга опять спрашивает: -тогда ты знаешь, что по вашим законам ты теперь мой кровник. Ты убил мою жену. У тебя есть веские оправдания своего поступка? И, представь, тишина, и его вопрос хриплым безжизненным голосом. У всех там волосы дыбом встали.

– А ты – то откуда всё это знаешь? – перебил Виктор.

– Так, Дед Матвей рассказывал, а ему товарищ Сергея, что с ним приезжал, по секрету рассказал.

– Дед Матвей тебе, что ли рассказывал? – не поверил Виктор.

– Да нет, конечно, – Димка смущенно потупился. – Он с бабкой Дарьей разговаривал, а я случайно услышал.