Антитерра

Валенрод немного постоял, посмотрел на памятник, потом глянул в сторону дворца и заметил, что один из караульных у входа мельком поглядывал на него. Адриан сунул руки в карманы и побрёл, смотря под ноги. За императорским дворцом располагался просторный парк, где ему удалось несколько раз прогуляться. Особенно он любил длинную липовую аллею, даже в самый жаркий летний день там, в тени, было прохладно, и поэтому в жару было полно народу.

Однако, сейчас, когда солнца в городе и без тени не было видно, в парке почти не было людей. Адриан шёл в полном одиночестве, видя перед собой только дорогу, изредка оглядывался на возвышавшийся над кронами деревьев шпиль дворца, устремившийся в серое небо. Валенрод точно не мог уже сказать, о чём он в тот момент думал, мысли путались, мелькали в его голове, проносились и тут же исчезали, оставляя какое-то неосязаемое и оттого ещё более болезненное послевкусие.

Неожиданно он увидел недалеко от себя идущих ему навстречу под руку парня и девушку. Мужчина был одет в расстёгнутый жилет и рубашку, на девушке было белое платье и шляпка с синей ленточкой. Они о чём-то оживлённо беседовали и, как будто не замечая Адриана, прошли мимо него. Валенрод обернулся, пристально посмотрел на женщину, которая отчего-то засмеялась, и вдруг почувствовал почти физическую боль, как будто всё внутри у него перекосило, и словно пытаясь заглушить это, он со всей силой сжал руку в кулак до боли в пальцах и широкими шагами направился дальше, произнося про себя злобно: «Будьте вы все прокляты, будьте вы все прокляты». Он не заметил, как мужчина обернулся и посмотрел на Адриана, улыбка резко спала с его лица, но он повернулся и пошёл с девушкой дальше.

Домой Валенрод вернулся незадолго до начала комендантского часа. Зайдя в свою каморку, он скинул пальто и лёг на койку лицом к стене. Сколько так лежал, он не знал, и пролежал бы ещё долго, но в дверь постучали.

– Открыто!

В комнату вошёл посыльный в плаще с капюшоном. Он прошёл дальше, сняв капюшон с головы, и чётким голосом продекламировал:

– Кто здесь лейтенант Адриан Викторович Валенрод.

Адриан Викторович Валенрод сел на кровати и уставшим голосом с ухмылкой произнёс:

– Попробуй отгадать, даю три попытки.

– Вас вызывают в Карселион к его превосходительству диктатору Лавразии Александру Ланарису, – тем же чётким голосом произнёс посыльный и протянул Валенроду значок в виде республиканского герба. – Вам предоставляется приоритет первой степени на перемещение государственным транспортом.

После этих слов посыльный развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Валенрод остался один. Он вертел в руках значок, пытаясь понять, зачем он понадобился диктатору. Адриан встал с кровати, сделал несколько кругов по комнате, подошёл к окну и распахнул его, высунув голову на свежий воздух. На улицу вышла колонна солдат с ручными генераторами, шедшая, как видимо, через город на фронт.

Раньше он много читал разных книг, и во всех этих книгах, когда случалась какая-то катастрофа, будь то эпидемия, падение метеорита, обязательно в правящей верхушке образовывался этакий чрезвычайный совет, который пытался спасти положение. Это обычно подразумевало массовые расстрелы, террор и прочие помогающие поддерживать порядок вещи. При этом параллельно пытался разработать план спасения, который всегда проваливался, а для большинства членов этого совета всё заканчивалось тем, что они пускали себе пулю в лоб, находясь в здании или убежище, штурмуемом толпой, которую пытались усмирить. И как казалось нашему герою, Ланарис уже понимал, что созданной им республике недолго осталось и поэтому собирает собственный чрезвычайный совет, именно для этого ему мог понадобиться Адриан.

Постояв немного у окна и проводив солдат взглядом, Валенрод закрыл окно и лёг на кровать, подложив руку под голову, и стал смотреть в потолок. Он точно не знал, что его ждёт, но что-то должно было измениться. А так как хуже быть уже не могло, то, значит, вести о переменах следовало воспринимать с оптимизмом.

Глава третья. Последняя надежда

Он вошёл в просторный зал с галереей белых, но уже немного обшарпанных колонн. У каждой из них стояло по солдату с винтовкой, один за другим они вытягивались по стойке смирно, демонстрируя свою выправку, и громкими голосами выкрикивали: «Долгих дней диктатору!». Ещё два солдата сопровождали его, идя на шаг позади. У конца галереи находилась лестница, и в лучшие свои времена она вряд ли могла бы соперничать с образцами из императорских и королевских дворцов, а ныне и вовсе представляла собой унылое зрелище. По сторонам от неё свисали вниз два республиканских штандарта.

Он быстро поднялся по лестнице и прошёл в коридор, штукатурка здесь местами начинала осыпаться, оконные рамы давно стоило поменять, а цветы, стоявшие на каждом подоконнике, выглядели какой-то насмешкой. В руках у него была красная папка с лавразийским гербом. Он шёл быстро, будто опаздывал, хотя знал, что без него всё равно не начнут. Его лицо было хмуро, задумчиво и выражало крайнее недовольство.

Он подошёл к массивной двери в конце коридора, которую открыли перед ним стоявшие рядом двое солдат, и вошёл в светлую комнату с широким окном и портретами на стенах. Посередине стоял старинный дубовый стол, на котором была разложена карта, вокруг собрались все высшие офицеры республики: командующие сухопутной армией, воздушным и военно-морским флотом, гарнизонными частями, и ставший почти наравне с военными председатель комитета продовольственного снабжения. Все офицеры одновременно, цокнув каблуками, встали смирно и прокричали: «Долгих дней диктатору!».

Диктатор прошёл к столу, ответив на приветствие, согнув руку в локте и подняв ладонь на уровень плеча, небрежно ей взмахнув. Он бросил папку на стол, хитрым и настороженным взглядом исподлобья окинул собравшихся и, опершись руками на стол, чуть наклонившись вперёд начал:

– Что, чёрт побери, с Лемурией? Что происходит?

– В Аштарии и Магнаре, как мы и опасались, начался полномасштабный мятеж. Восставшие захватили военные склады с боевыми генераторами и атаковали подразделения регулярной армии. Большая часть коллаборационистов перешла на сторону мятежников. В остальных округах дело пока ограничилось беспорядками, однако для…

– Где Бергмен-Квайт, где этот кретин? – злобно произнёс Ланарис.

– Я здесь, ваше превосходительство, – виноватым голосом произнёс высокий статный офицер, стоявший у противоположного края стола, виновато потупив глаза, украдкой поглядывая на Ланариса.

– Не вы ли мне месяц назад, – начал диктатор, злобно смотря на него, – как наместник восточной Лемурии обещали, что возьмёте ситуацию в Аштарии под контроль с двумя полками?

– Ситуация изменилась, ваше превосходительство, мы недооценили сепаратистские настроения в обществе.

– И тем не менее. Вы давали слово, и вам поверили. Вам было оказано доверие, которого вы не оправдали, поставив под угрозу все наши колонии.

Воцарилась тишина, диктатор, прикусив губу, внимательно посмотрел на карту.

– Восьмой армии прорываться на соединение с двенадцатой армией и сорок пятым танковым корпусом. После чего отходить на запад, на правый берег Сейланы.

– Ваше превосходительство, у повстанцев нет ни зенитных орудий, ни авиации, мы без проблем сможем снабжать по воздуху восьмую армию хоть до рождества. Восставшие плохо вооружены и практически не обучены, мы сможем раздавить мятеж.

Ланарис отошёл от стола и, заложив руки за спину, пару раз прошёл туда-сюда. Несколько раз посмотрел на стоявших вокруг стола офицеров, неизменно отводя глаза в пол. Потом вернулся обратно и заговорил спокойным расчетливым голосом, при этом будто продолжая обдумывать план:

– О попытках подавления мятежа не может быть и речи. Восстание со дня на день перекинется на соседние округа, скоро полконтинента будет гореть огнём. При этом в Лемурии у нас до неприличия мало сил. Абсолютно недостаточно для полномасштабной сухопутной кампании, а война на два фронта для нас самоубийство. Единственный шанс – это вывести войска на рубеж Сейланы и держатся там.

– Ваше превосходительство, вы предлагаете сдать без боя почти восемь миллионов квадратных вёрст территории с населением более миллиарда человек.

– Шаг назад – два вперёд.

– Но… но на востоке практически нет сельскохозяйственных районов, там начнётся голод невероятных масштабов.

– Искренне на это надеюсь, – тем же спокойным голосом произнёс Ланарис. – А для того, чтобы полностью предотвратить возможность распространения мятежа на запад, нужно отправить колониальному флоту двенадцать лучевых бомб. Восемь использовать немедленно, остальные оставить для предотвращения возможности создания хоть какого-то подобия государства на оставленной нами территории.

– Вы хотите…

– Прижечь калёным железом очаги заражения, как действуют при попадании любой заразы, в том числе и революционной. Думаю, основные инструкции вам ясны. Руководителем данной операции, назовём её эмм-м-м… «Немезида», назначается разжалованный в генерал-майоры Бергмен-Квайт. Надеюсь, он понимает, что для него это последний шанс реабилитироваться, – диктатор пристально посмотрел на бывшего наместника.

В зале повисло молчание, удар лучевыми бомбами по городам был процедурой обычной, а вот сдача такой огромной территории без боя – это было крайне необычно. В последнее время диктатор стал вести себя странно, как будто он имел в руке козырь, применение которого смогло бы окончить войну, а потому её ход был уже второстепенен.

– Думаю, все могут расходиться. Стойте, где министр финансов?

– Я здесь, Ваше превосходительство.

– Я надеюсь, уже началась чеканка золотых червонцев.

– Да, Ваше превосходительство. Тем не менее, я считаю, что это чрезмерная предосторожность.

– Хотите сказать, что с нашей финансовой системой всё в порядке, – диктатор с показным недоумением посмотрел на министра и тут же заорал. – Да вашими фантиками подтираться стыдно. Если у нас не будет валюты напрямую привязанной к золоту, нашей экономике конец. Вам было предоставлено полное право распоряжаться государственными золотыми запасами, и если к концу месяца я не увижу отчеканенные червонцы, ваши действия будут рассматриваться или как глупость или как измена, впрочем с одинаковыми для вас последствиями. Свободны все, кроме председателей продовольственного комитета и академии наук, а так же верховного канцлера.

Офицеры медленно вышли из комнаты, остались только четверо: диктатор и названные им личности. Канцлер сел за стол. Ланарис, заложив руки за спину и сцепив их в замок, прошёлся к окну:

– Чёрт возьми, этот мятеж путает нам все карты. Всё, что нам осталось, так это продержаться до отправки экспедиции, а тут чёрт знает что.

– А если на Антитерре не будет обнаружена жизнь, если она не пригодна для колонизации, – произнёс канцлер, пристально смотря на Ланариса.

– А тогда, – диктатор резко развернулся, быстро прошёл к столу и, встав напротив канцлера, опершись руками на стол, пристально посмотрел на него. – Тогда нам останется только пуля в лоб.

– В государственном резерве осталось только двадцать четыре миллиона тонн зерна, Ваше превосходительство, – начал глава продовольственного комитета.

– Но этого хватит… – Ланарис резко развернулся и посмотрел на него.

– На две недели в случае полного перехода на снабжение из запасов.

– Если в этом году будет неурожай – мы погибли, – сокрушённым голосом произнёс диктатор. – Мелерьян, я надеюсь, хотя бы постройка корабля для экспедиции идёт по графику.

– Так точно, Ваше превосходительство, – произнёс глава академии.

Диктатор, сложив руки в замок за спиной, подошёл к окну, пристально вглядываясь в раскинувшийся до горизонта город.

– Антитерра – наша последняя надежда, – произнёс он суровым голосом, обернувшись к находившимся в комнате.

– Ваше превосходительство, а как насчёт кандидатов для экспедиции?

– О, не беспокойтесь, об этом я позабочусь.

Глава четвёртая. Ветер перемен

Утром, позавтракав у себя дома, собрав свои небольшие пожитки и сдав ключи от своей каморки, Адриан Валенрод направился на найгосский вокзал.

Здание вокзала стояло ещё с довоенных времён, когда Найгос был имперской столицей. Тогда это было второе по значимости здание столицы после императорского дворца. Сюда приезжали делегации союзников подписывать договора и враги подписывать капитуляцию. Он стоял на другом конце центральной улицы города, начинавшейся у дворца.

Валенрод прошёл весь путь от дома пешком. На нём было чёрное пальто, как обычно. Но на этот раз оно было расстёгнуто, и его край развевался на ветру. В руке он нёс небольшой саквояж со всеми вещами, которые собрал с собой. Он шёл твёрдым, уверенным шагом, словно свысока смотря на проходивших по улице людей. Теперь всё должно было быть иначе, он покидал этот материк, где творилось чёрт знает что, называемое по какой-то старой привычке мировой войной, хотя оно являлось чем угодно только не войной. По крайней мере, так думал Адриан, воспитанный на Аквилонских кинохрониках о прошлых победах его страны.

Так или иначе, теперь он сможет, хотя бы на время, забыть это, как страшный сон. Сейчас его, лейтенанта Адриана Валенрода вызывает к себе не кто-нибудь, а лично Его превосходительство, диктатор Александр Ланарис. Значит, он ещё чего-то стоит, значит, ещё ничто не пропало.

Впереди показался украшенный барельефами фасад вокзала, виднеющийся из-за голов разношёрстной толпы, собравшейся на площади. Адриан быстро добрался до дверей и вошёл внутрь.

Потолок и большая часть стен были расписаны картинами из жизни крестьян и рабочих, ныне эти картины потускнели, местами и вовсе краска опала вместе со штукатуркой. В зале было полно людей, все скамейки были заполнены, как и остальное пространство помещения. Все, кто мог покинуть город, покидали его и уезжали на север континента, подальше от линии фронта. У каждого входа и выхода, как в город, так и к поездам стояли солдаты-коллаборационисты с винтовками.

Адриан снял пальто, сложив и перекинув его через руку, чтобы была видна военная форма, и пробрался к кассам. Растолкав очередь, подошёл к окошку, достал значок в виде герба республики. Всё, чего ему сейчас хотелось, так это убраться отсюда поскорее. Гул, крики, детский плач вместе с духотой и полумраком, царившим в зале, могли кого угодно свести с ума.

– Один билет до любого из северных портов, – произнёс Адриан, пытаясь перекричать шум в зале, и приложил к стеклу значок.

По ту сторону сидела явно немолодая женщина, не растолстевшая только благодаря голоду и карточной системе. Она презрительно посмотрела на Валенрода и гнусавым голосом пробубнила:

– Молодой человек, куда вы лезете без очереди.

Валенрод не понял: был это юмор или нет. Он в тот момент уже стоял боком к окошку, готовясь рвануть с места и убраться отсюда восвояси.

– Перед вами лавразийский офицер, чёрт возьми, я должен через шесть дней быть в столице, – прокричал Адриан.

– Да хоть гондванский, здесь всем куда-то надо, молодой человек. Не задерживайте очередь.

Валенроду, как человеку военному, часто приходилось встречаться с людской глупостью, однако редко он видел, чтобы из-за этой глупости начисто было атрофировано чувство самосохранения. Стоявшие позади него в очереди, благо, не то, что не стали напирать, но и отошли на пару шагов назад от офицера в форме с правительственным пропуском, как бы что ни вышло.

– Не молодой человек, а Ваше благородие! – проревел Валенрод. – Вы отдаёте себе отчёт, что будете иметь дело с военной администрацией.

– Ну, уж не знаю, как вас там… – опять начала женщина, но тут из глубины помещения по ту сторону стекла появились пацифийский офицер, по-видимому, начальник вокзала, с двумя солдатами и быстро увели служащую прочь.

– Вы лейтенант Адриан Валенрод? – произнёс почтительным тоном офицер, наклонившись к окошку с другой стороны.

– Да я, – намного более спокойным голосом произнёс Адриан.

– Простите, нас только что известили о вашем отбытии, мы уже подготовили для вас место, поезд до Кирстенгейна отправляется через двадцать минут, первый класс, второй вагон.

Адриан взял билет, с укором посмотрел на начальника вокзала и зашагал прочь, провожаемый удивлёнными взглядами из толпы.

Он, наконец-то, оказался на свежем воздухе рядом с путями. Здесь тоже было много народу, в основном лавразийские солдаты, прибывшие с севера. С другой стороны от следующего перрона стоял поезд с танками, частично накрытыми брезентом. На платформах находились лавразийские солдаты с генераторами, охранявшие поезд.

Вскоре невдалеке послышался стук колёс и гул двигателя, вдали появился грозного вида чёрный тепловоз. Он, постепенно замедляясь, проехал мимо Валенрода и стоявших на перроне людей, таща за собой сцепку из полутора десятков вагонов с символикой ещё железных дорог империи.

Адриан быстро нашёл нужный ему вагон. Показав проводнику правительственный значок, прошёл внутрь, в своё купе с двумя нижними койками. Он положил саквояж, присел, искренне надеясь, что весь путь проедет один. Но его надеждам не суждено было сбыться, спустя минуту, как он закрыл за собой дверь, в неё вошёл маленький худощавый мужчина лет сорока в очках и с лысиной на макушке. Он был одет в гражданский пиджак и брюки, в руках держал чёрный портфель, в котором обычно носят бумаги. Неуверенным голосом он поздоровался с Валенродом и присел напротив него.

– Здравствуйте, я Крейстон, Крейстон Митридатович Цейкрик, – произнёс попутчик своим низким неразборчивым голосом и протянул руку для рукопожатия. – Можно просто Крейс.

– Адриан, Адриан Викторович Валенрод, – ответил лейтенант и пожал руку. – Можно просто Адриан.

На мгновение повисла тишина, наш герой сидел, заложив ногу за ногу, откинувшись спиной к стенке и сцепив руки в замок перед собой, он с интересом надменно смотрел на соседа. Цейкрик сидел, ссутулившись, как будто прижимался к портфелю, который он положил себе на колени.

– Куда едете? – спросил Адриана попутчик.

– Домой, – коротко ответил Валенрод.

– То есть, вы до конечной?

– До конечной, – с улыбкой ответил Адриан.

– Н-да, а я в Мессерейне выхожу, здесь недалеко, – Цейкрик выдавил на лице натянутую улыбку, он снял очки и стал неловко трясущимися руками протирать их.

– Это хорошо, – со вздохом ответил Валенрод. – Нет, вы не примите на свой счёт, я просто крайне обожаю одиночество.

– Одиночество, хе-хе, – чиновник усмехнулся. – И что же вам в нём нравится?

– Многое, вы, думаю, даже не представляете сколь интересно, например, говорить самому с собой, желательно мысленно, иначе вас примут за сумасшедшего. Так прекрасно поговорить о чём-нибудь с интересным собеседником, который к тому же разделяет твои взгляды и убеждения, – произнося эти слова, Адриан закинул ноги на койку и, расстегнув мундир, вытащив руки из рукавов, устроился, полусидя, опершись спиной на боковую стенку рядом с окном.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.