Бесконечно. До звезд. Навсегда

Ника Климова

Бесконечно. До звезд. Навсегда

Глава 1

Ключ в замочной скважине поворачивается слишком громко, хотя я стараюсь делать это осторожно. И не удивляюсь, когда вижу, что в прихожей горит свет и на пороге меня встречает Алиса, моя закадычная школьная подруга. Мне не надо ничего говорить. Она и сама все знает и видит сейчас по моим глазам. И все-таки спрашивает:

– Ну что? Познакомилась?

Слышу в ее голосе недовольство, но не обижаюсь. Знаю, что это вызвано беспокойством за меня.

– Познакомилась, – киваю, стягивая сапоги и следом куртку.

– Ну и как? – Алиса складывает руки на груди, наблюдая за мной.

– Красивая. Они неплохо смотрятся вместе, – давлю боль, которая снова расправляет в груди обжигающие щупальца.

– Даш, я тебе поражаюсь. Зачем ты это делаешь?

– Алис, мы уже говорили об этом, – вздыхаю устало, проходя в ванную. Подруга не отстает.

– И я все равно тебя не понимаю. Зачем ты так себя мучаешь? – тормозить она на пороге за моей спиной.

Я сама задавала себе этот вопрос миллион раз, но так и не нашла ответа. Вот и сейчам мне тоже нечего сказать, поэтому молча мою руки, не глядя на себя в зеркало.

– Ты еще скажи, что собираешься подружиться с ней. Как там ее зовут?

– Елена.

– Елена. Ленка, – зло произносит Алиса.

– Мне она показалась хорошей, – вытираю руки мягким полотенцем.

– Даш, ты себя слышишь? – не на шутку расходится подруга.

– Слышу, Алис, слышу! Но это правда! – срываюсь, потому что от ее вопросов все труднее становится прятать боль. – Как бы мне ни хотелось, чтобы она была меркантильной, злой и лживой сукой, но это не так. Увы, не так.

Она понимает, что перегнула палку, и, притянув меня к себе, обнимает.

– Прости.

– Ничего, – выбираюсь из ее объятий. – Переживу.

– Неужели, он ничего не видит?

Пожимаю плечами.

– Я для него всего лишь…, – судорожно вздыхаю, – дочь.

– Но ты ему не дочь.

– Вот только Стас относится ко мне именно как к дочери. Ты знаешь об этом. И я благодарна ему за помощь и все, что он для меня сделал.

– Не могу поверить, что он настолько слеп.

– А что толку? – горько усмехаюсь. – Пусть лучше он и дальше не догадывается о моих чувствах. Так проще. Потому что если узнает… Я уже не смогу так просто с ним видеться.

– Ох, и дуреха ты, Дашка, – качает головой Алиса. – Забыть тебе его надо. Переключиться на кого-то другого. Чем тебя Максим не устраивает? Хороший парень. И родители при деньгах. И на тебя вон как смотрит.

– Алис, – протискиваюсь мимо нее и злюсь, – невозможно взять и приказать себе полюбить кого-то другого. Нет такой кнопки в человеческом организме.

– А ты пыталась? – идет она за мной. – Ты дала ему хоть один шанс? Ты настолько зациклилась на своем Стасе, что не видишь никого вокруг.

Не хочу продолжать этот разговор. В нем нет никакого смысла, потому что Алисе никогда меня не понять. У нее все просто. Она влюбляется по три раза в неделю. Не то, чтобы моя подруга ветреная, но в плане отношений заморочек у нее куда меньше, чем у меня. А я… Я вот уже два года безнадежно и безответно влюблена в того, кто спас мне жизнь и помог не сойти с ума, когда погибли мои родители, а вскоре умерла и бабушка – последний родной для меня человек.

– Извини, Алис, я устала. Пойду спать.

– Ага, и заливать слезами подушку.

Не хочу ничего отвечать. Она права. Я буду плакать, хотя миллион раз обещала себе этого не делать, но не выдерживаю. А сегодня еще и этот ужин, на котором Стас познакомил меня с женщиной, с которой встречается. Не понимаю, как выдержала. Боль после операции и переломов не шла ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала, сидя в ресторане напротив Елены и растягивая губы в дружелюбной улыбке. Несколько раз уходила в туалет, чтобы прийти в себя, поправить маску на лице и продолжить свой спектакль. Конечно, она подходит ему куда больше. Хотя бы потому, что между ними почти нет разницы в возрасте, не то, что я, малолетняя пигалица.

Со злостью срываю с себя платье и бросаю его на кресло. Алиса, конечно, в чем-то права. Неужели, он действительно ничего не замечает? Или просто не хочет замечать? Почему видит во мне только свою погибшую дочь? Растираю виски пальцами, уговаривая себя не плакать и больше не думать о Стасе. Экран телефона, лежащего на столе, вспыхивает светом. Я до сих пор так и не включила звук. Сердце неприятно сжимается, пока пальцы отвечают на звонок, а губы растягиваются в улыбке.

– Да, Стас.

– Ты доехала до дома?

– Да, я уже ложусь спать. Прости, забыла написать.

– У тебя все хорошо?

– Да, все в порядке, – спешу заверить его, впиваясь ногтями в коленку.

– Не засиживайся допоздна. У тебя завтра с утра занятия.

От его заботы боль в груди становится нестерпимой. По щеке скатывается первая слеза, а я продолжаю улыбаться, чтобы Стас, не дай Бог, ничего не заподозрил и не примчался сюда посреди ночи выяснять, что случилось, потому что не смогу я ему ничего объяснить и под страхом пыток никогда не признаюсь в своих чувствах. Уверена, как только он о них узнает, я потеряю его навсегда. А это куда страшнее, чем ужин с его любимой женщиной.

– Не буду. И ты ложись спать. Тебе завтра на работу.

– Уже собираюсь. Спокойной ночи, малышка.

– Спокойной ночи, – выталкиваю из себя с силой и, сбросив звонок, закрываю глаза, чувствуя, как текут из-под ресниц слезы, которые я снова не в силах остановить. Как мазохист, представляю, что Стас сейчас не один, и захлебываюсь в собственной боли.

Наутро просыпаюсь с тяжелой головой и опухшим лицом. Алиса ничего не говорит, молча накрывая на стол, но по ее поджатым губам догадываюсь, о чем она думает.

– Все в порядке? – наконец, не выдерживает подруга.

– Да, а что? – пытаюсь казаться спокойной и даже равнодушной.

– Да так, ничего.

За окном разгар весны. Солнце бьет в распахнутое окно, смешиваясь с ароматом просыпающейся природы и звонких трелей беззаботных воробьев. Еще немного снега чернеет в темных подворотнях, куда не достает солнце, но в остальном город уже избавился от ледяного панциря.

– Жаль, что сейчас нельзя просто выйти и прогуляться, – жалуется Алиса, сидя на подоконнике и подставляя весенним, но уже жарким лучам солнца оголенный бледный после зимы живот. – Все эта дурацкая пандемия.

Да, всем известный вирус внес серьезные коррективы в нашу жизнь. С одной стороны при переводе на дистант стало проще учиться, а с другой – сидеть целыми днями в четырех стенах – так себе занятие. И Алису в ее страданиях я прекрасно понимаю.

От невеселых мыслей отвлекает телефон. Тяжело вздыхаю, увидев на экране имя, но все же отвечаю.

– Да, Макс.

Подруга при моих словах тут же оживляется и разворачивается ко мне всем телом, свесив ноги с подоконника.

– Привет! – слышу в трубке голос и демонстративно отворачиваюсь от подруги.

– Привет! – произношу без особого энтузиазма.

– Как дела?

– Нормально.

– Чем занимаешься?

– Макс, ты что-то хотел? – догадываюсь я, чего он хотел, поэтому и спешу поскорее от него избавиться.

– У нас тут намечается небольшая вечеринка, – начинает Макс неуверенно. – Шашлыки, барбекю, пиво. Не хочешь поехать?

– Вечеринка? – удивляюсь я. – Сейчас? Везде же самоизоляция.

Хотя о чем это я? Когда Макса останавливали какие-то запреты?

– Вечеринка будет в загородном доме родителей моего друга. Никто ничего не узнает. Все на свежем воздухе с соблюдением всех мер безопасности.

Я даже догадываюсь, о каких мерах идет речь. Нет, не мой формат. Да и Макс, несмотря на все попытки Алисы свести нас, не в моем вкусе.

– Так что? – напоминает он о своем вопросе.

– Нет, я, пожалуй, останусь дома.

– Да брось, будут все свои. Киря с Сашкой, Антон с Евой.

То есть все по парам. Вздыхаю, понимая, к чему клонит Макс.

– Просто как друзья, – понимает он меня без слов.

– Не знаю, Макс. Пока не могу ничего сказать, – не знаю, почему сразу не отказываю ему.

– Ты подумай. Погоду обещают классную, тепло. Можно зависнуть на пару дней. Все равно же майские. Нажарим мяса, оторвемся. Не все же грызть гранит науки.

– Я подумаю, – спешу попрощаться с ним.

– Что хотел Макс? – тут же рядом на диван падает Алиса.

– На вечеринку звал, – отвечаю равнодушно.

– И почему ты отказалась?

– Ты серьезно? – смотрю на нее удивленно.

– Что? – не понимает она.

– Ничего, – демонстративно ухожу в комнату. Хорошо, что Алиса не идет следом. С нее станется.

В груди жмет, а на глаза то и дело наворачиваются слезы, когда в памяти всплывает прошедший вечер и счастливые глаза Стаса, которыми он весь ужин смотрел на свою Елену. На меня он никогда так не смотрел. Да и вообще никто и никогда не смотрел на меня с таким восхищением и обожанием. Чувствую, как глаза снова наполняются влагой и склоняюсь над тетрадью, чтобы никто не заметил. Хочется побыть одной, нареветься вдоволь и утонуть в не проходящей боли, поэтому провожу в своей комнате весь день. Даже обед пропускаю, ссылаясь на занятость. Не хочу видеть осуждающие взгляды Алисы и слушать ее нравоучения. Когда за окном начинает темнеть, телефон на столе вздрагивает, наполняя комнату любимой мелодией. От имени на экране сердце делает в груди кульбит, а пальцы начинают подрагивать.

– Да, – отвечаю, стараясь говорить спокойно.

– Привет, Даш. Как дела? Не отвлекаю?

– Привет, Стас. Нет, не отвлекаешь, – опускаюсь на кровать, потому как ноги тоже начинают дрожать.

– Я хотел в выходные пригласить тебя на шашлыки. Как тебе такая идея?

– Обожаю твои шашлыки, – губы против воли расплываются в улыбке, а в груди становится тесно от счастья, которое тут же сдувается, как воздушный шарик, от следующих слов моего любимого мужчины:

– Елена тоже будет. Можешь пригласить Алису.

Я замираю, застываю, леденею.

– Хорошо, – выдыхаю вместе с болью.

– Я часиков в десять за тобой приеду в субботу. Идет?

– Да, конечно, – соглашаюсь, хотя хочется отказаться. Если бы не мое маниакальное желание увидеть Стаса, ни за что бы не поехала. Но я настолько его люблю, что готова терпеть присутствие Елены, лишь бы только иметь возможность находиться с ним рядом и просто смотреть на него.

– Вот и договорились. Норд тоже будет рад тебя видеть.

– Да, хорошо, – заставляю себя улыбнуться.

– Ладно, детка, мне пора. Не пропадай.

– Хорошо. Пока.

– Пока.

Рука с телефоном безвольно падает. Я закрываю глаза. Слезы, снова эти чертовы слезы. Когда она наконец закончатся? Больно! Боже, как же мне больно! Выть хочется. Закусываю ладонь и плачу, плачу, плачу, пока не начинаю задыхаться. А потом просто сижу, глядя перед собой. Ничего не хочу. Разве только умереть, чтобы не чувствовать этой боли. И зачем только выжила? Зачем Стас спас меня в той аварии, в которой погибли мои родители? Зачем? Чтобы потом каждый день убивать?

– Что? Ты согласилась? – возмущается утром Алиса. Вечером я таки не вышла из комнаты, поэтому «радостную» новость подруга узнала только на следующий день.

– А почему нет? – пожимаю плечами, намазывая хлеб маслом.

– Я так надеялась вытащить тебя на шашлыки с ребятами.

– Ты тоже едешь? – удивляюсь я.

– Да. Там же будет Костя. И я надеюсь с ним там замутить, – ерзает на стуле Алиса. Закатываю глаза. Она в своем репертуаре.

– Тем более я буду там лишней, – ухмыляюсь.

– И не будешь. Там будет Макс. И у тебя есть отличный шанс сблизиться с ним.

– Ты снова за свое, – злюсь я.

– Да. И снова и опять. Я хочу, чтобы ты, наконец, была счастлива, дурында ты такая.

– Так просто отстань от меня со своим Максом. Если он такой идеальный, тогда забери его себе и люби до помрачения.

Все, аппетит пропал совсем. Молчим.

– Прости, – извиняется Алиса.

– Проехали, – отмахиваюсь. Это не первый наш спор. Переживу.

– Хочешь, я поеду с тобой к твоему Стасу? Буду группой поддержки.

– Нет, езжай на свои шашлыки к своему Костику.

– Ну Даш, – тянет она.

– Все в порядке, Алис. Может, тебе больше повезет, чем мне.

– А, может, ты Макса с собой позовешь? – спрашивает подруга осторожно и, поймав мой предупреждающий взгляд, поднимает руки в знак примирения. – Нет так нет.

Дни до субботы пролетают настолько стремительно, что я не успеваю морально подготовиться к предстоящей встрече со Стасом и Еленой. Он приезжает вовремя и еще минут двадцать ждет меня в машине внизу. Алиса еще спит. Я от нервного напряжения не могу засунуть в себя даже глоток воды. Да и некогда – почти все утро провожу перед зеркалом, подбирая одежду. Хотя что можно подбирать для обычного барбекю? Джинсы и футболка? Но даже с этим у меня возникает проблема, потому что хочу быть красивой, хочу, чтобы у Стаса от моего вида захватывало дух. Да что там! Хочу затмить Елену. Глупая, наивная дурочка!

Наконец, остановив выбор на укороченном светлом свитшоте и обтягивающих джинсах, оставляю для Алисы записку на столе и, окинув себя в зеркале оценивающим сто миллионным взглядом, выскакиваю из квартиры. Я не иду и даже не бегу. Я лечу к своему любимому мужчине и от мысли, что увижу его через какую-то минуту, за спиной распахиваются крылья. Руки от волнения подрагивают. И сердце частит, спотыкаясь.

Стас стоит возле машины. Стоит ему только заметить меня, как его губы расплываются в улыбке. Позволяю себе обнять своего спасителя и задержаться в его объятиях на пару секунд дольше дозволенного. Вдыхаю умопомрачительный запах, от которого кружится голова и шумит в ушах.

– Готова? – спрашивает он.

– Да, – нехотя отстраняюсь.

– Останешься с ночевкой? – Стас открывает для меня переднюю дверь.

Сбиваюсь с дыхания.

– А Елена? – не без труда произношу ее имя.

– А причем тут Елена? – удивляется он.

– Не хочу вам мешать, – дрожь в руках становится такой сильной, что я боюсь, чтобы Стас этого не заметил, и спешу скорее пристегнуться ремнем безопасности.

– А чем ты нам помешаешь? Или с этим какая-то проблема? – Стас смотрит слишком внимательно. Чувствую, как горят щеки.

– Да нет, – пожимаю плечами, укладывая на коленях рюкзачок. – Все в порядке.

– Вот и отлично. Позавтракаем вместе, – улыбается он. – Как семья.

Стас захлопывает дверь и обходит машину.

– Семья, – звучит эхом в моей голове. Мы с ним вкладываем в это слово совсем разный смысл. В моем представлении между нами нет никакой Елены, в его – без нее никак.

– Поехали? – заводит он машину.

– Поехали, – заставляю себя улыбнуться.

До загородного дома Стаса ехать минут сорок. Я откидываюсь на спинку сиденья и заставляю себя расслабиться. С наслаждением вдыхаю смесь запахов авто, Стаса и его парфюма. Это дикий сумасшедший коктейль, который заставляет кровь по моим венам бежать быстрее. Украдкой разглядываю руки сидящего рядом мужчины. Они так уверенно держать руль и настолько красивы, что невозможно оторвать глаз. Отпускаю свои фантазии в свободное плавание и представляю, как могут ласкать эти руки, как могут они касаться совсем не по-отечески, какое могу дарить удовольствие.

– Даша, – кажется, уже не первый раз зовет меня Стас.

– Что? – вздрагиваю и чувствую жар стыда от того, что меня поймали на горячем.

– Я спрашиваю, как дела с учебой.

– А, нормально, – поспешно отворачиваюсь в окно и сжимаю бедра, пытаясь потушить желание.

– Какие планы на лето?

– Я хотела поговорить с тобой об этом, – снова смотрю на него.

– Да? Есть идея? Может, съездишь куда-нибудь? – живо откликается Стас.

– Нет. Я хотела попросить тебя кое о чем.

– О чем? – машина тормозит на светофоре.

– Я бы хотела этим летом поработать.

– Поработать? – хмурится он. – Зачем? Тебе не хватает денег? Просто скажи и я буду переводить больше. Сколько тебе нужно?

– Нет, нет, Стас, – спешу переубедить его, – все в порядке. Мне хватает. Я просто… Я просто хочу быть полезной. Ты столько в меня вложил сил и денег и продолжаешь помогать.

Это полуправда. На самом деле я просто хочу быть к нему ближе. И видеть не раз в пару недель, а каждый день.

– Только не надо чувствовать себя обязанной мне, Даш. Я помогал тебе абсолютно безвозмездно. И собираюсь продолжать в том же духе.

– Я понимаю, Стас. Просто… Я просто хочу работать. Не хочу бездельничать, – придумываю на ходу, боясь получить отказ.

– Ты еще наработаешься, Даш. Отдыхай, занимайся собой, свои делами, встречайся с мальчиками, наслаждайся жизнью.

– Стас, если ты не устроишь меня к себе в торговый центр, я найду другую работу, но я все равно буду работать, – не сдаюсь я.

– Ты на что-то копишь? Тебе не хватает на что-то денег? На машину?

– Нет, я ни на что не коплю. Я просто хочу… хочу быть самостоятельной, а не зависеть всецело от тебя, – произношу с нажимом.

– Что? – снова хмурится Стас. – Ты не хочешь зависеть от меня? Даш, я не понимаю.

Тяжело вздыхаю. Не думала, что будет настолько непросто уговорить его взять меня на работу.

– Стас, я благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь. И не собираюсь отказываться от твоей помощи, просто я не хочу жить на всем готовом. Я хочу сама себе доказать, что тоже что-то стою.

Стас бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Ты серьезно хочешь просыпаться в шесть утра и работать по десять часов?

– Хочу, – киваю.

– Хорошо, – соглашается он после недолгого раздумья. – Как только сдашь сессию, милости прошу к нам в торговый центр. Большую должность не обещаю, сразу говорю.

Не могу не улыбаться.

– Ты, правда, возьмешь меня к себе?

– А что мне остается? – ворчит Стас.

– Спасибо, – сердце в груди разгоняется. Не могу перестать улыбаться. Я все лето буду рядом со Стасом. С самого утра и до вечера. Каждый день. Даже Елене это недоступно, а мне будет. Заставляю себя успокоиться, а то сияю как начищенный самовар. Как бы Стас чего не заподозрил.

– Мясо уже замариновано, – сообщает он, заезжая в ворота своего дома. – Отдыхай, развлекайся. Я сейчас вынесу мангал и начну жарить.

– А Елена? – пальцы против воли сжимают ремешок рюкзачка.

– Она подъедет чуть позже.

Незаметно выдыхаю.

– Я помогу тебе.

Пока Стас устанавливает и разжигает мангал, я тискаю Норда. Обожаю этого пса и часто по нему скучаю.

– Как Норд принял Елену? – спрашиваю, как бы невзначай.

– Знаешь, нормально.

Чувствую укол ревности.

– Боялся, что с этим могут возникнуть вопросы, – продолжает Стас. – Но знакомство прошло спокойно. По крайней мере, агрессии Норд не проявил. Принесешь овощи?

– Да, конечно, – поднимаюсь с колен и спешу в дом, а когда возвращаюсь, то нахожу Елену, которая крутится возле моего любимого мужчины. Натягиваю на лицо приветливую маску.

– Елена, привет!

– Даша, привет, – кажется, вполне искренне улыбается она. – Помочь?

– Да нет, справлюсь, – отхожу к столу, но не выпускаю их из вида. Настроение ползет вниз, как столбик термометра зимой.

Минут через пятнадцать за воротами сигналят. Я удивленно смотрю на Стаса.

– А это Беловы приехали. Я их тоже пригласил. Больше народу – веселее, – поясняет он.

Арсений Белов – давний друг Стаса и тот еще весельчак. Я всегда любила, когда он бывал у нас дома. Вот и сейчас обрадовалась. Возможно, этот день будет не так уж и плох. Дядя Сеня вполне может его разбавить. Правда, его жена, Анжела, скучная и вечно всем недовольная, но ее присутствие меня мало волнует.

После приветствия, объятий и неизменных шуток, все располагаются в беседке. Дядя Сеня и Стас занимаются мясом, а мы накрываем на стол. Ревностно смотрю, как ловко Елена нарезает и раскладывает фрукты. У меня так красиво никогда не получалось.

– Вы этому где-то учились? – спрашиваю, кивая на блюдо с яблоками, виноградом и грушами.

– Да так, баловалась иногда, – машет она рукой. – Мой муж часто устраивал банкеты и всякие посиделки. И любил, чтобы все было красиво. Пунктик у него был на этот счет.

– Стас, сказал, что он умер, – спрашиваю зачем-то.

– Да, – кивает Елена. Ее беспечность сменяется грустью. – Инфаркт. Скорая не успела доехать.

Мы замолкаем. Да и что тут скажешь?

Никогда не чувствовала себя лишней в доме Стаса, а сегодня это ощущение не покидает. Глядя, как он без конца обнимает и прикасается к Елене, мне хочется волком выть. Они улыбаются друг другу, пьют вино и над чем-то смеются. Пытаюсь ненавидеть ее и не могу. Красивая, добрая, хозяйственная. Стас заслуживает такую женщину, вот только что делать мне?

В груди щемит так, что едва сдерживаю слезы. Нет, не могу больше здесь находиться. Думала, справлюсь, но ничего не выходит. Вызываю в приложении такси и делаю большой глоток вина, надеясь, что алкоголь притупит боль и хоть немного поднимет настроение. Не помогает. Я забиваюсь в дальний угол беседки, откуда могу беспрепятственно наблюдать за Стасом. Мне нравится, как он управляется с шампурами и мясом. Уверенно, легко, не забывая отхлебывать пиво из бутылки. Я слежу за каждым его движением, отмечая крепкие руки, линию скул, губы, к которым до дрожи в кончиках пальцев хочется прикоснуться. Запиваю свое желание вином. На телефон приходит уведомление – такси. Даю себе еще пару минут насладиться наблюдением за Стасом и решительно иду к нему, натягивая на лицо привычную радушную маску.

– Стас, – намеренно касаюсь его спины.

– Да? – оглядывается он удивленно.

– Мне пора.

– Как пора? Ты же собиралась остаться на ночь, – он выглядит растерянным и мне даже на какое-то мгновение кажется, что у Стаса есть ко мне чувства, не отцовские, другие.

– Даша, ты уже уезжаешь? – появляется рядом Елена.

– Да, Алиса написала, что заболела. Кажется, отравилась чем-то, – вру я.

– Как жаль. Я думал, ты проведешь с нами эти выходные.

– Я тоже так думала, – улыбаюсь через силу. – Я пойду. Такси уже ждет.

– Я провожу тебя, – произносит Стас.

Мы идем до ворот молча.

– Ты уверена, что там все так серьезно?

Он не хочет, чтобы я уезжала, но сегодня во мне больше нет сил притворяться.

– Да, кажется, у Алисы даже температура. Я не могу ее оставить.

– Конечно. Если что, звони.

– Хорошо.

– Напиши, как доедешь до дома.

– Ладно, – сажусь на заднее сиденье.

Машина трогается с места.

Сегодня у меня нет слез. Я смотрю на проносящиеся за окном дома, деревья и встречные машины, но не вижу их. Перед моими глазами стоит Стас, обнимающий Елену, и его улыбка, которую он весь вечер дарил ей. Горло сдавливает так, что становится трудно дышать. Отвлекает вибрация в кармане. Сообщение от Алисы.

«Как там у тебя дела?»

«Веселюсь на полную катушку», – отправляю ответ и даже не улыбаюсь.

«Еще не подсыпала мышьяк этой Елене?»

Горько усмехаюсь.

«Нет. Не нашла. Как ты? Как твой Костик?»

«Клиент почти готов».

Качаю головой. Алиса в своем репертуаре. Если уж задумала заполучить какого-то парня, обязательно этого добьется. Мне бы хоть каплю ее упорства и уверенности и, может быть, у нас со Стасом что-нибудь да получилось бы. А то только и делаю, что вздыхаю по нему тайно. А толку от этого никакого.

Только сейчас замечаю, что мы въехали в город. За стеклом мелькают разноцветные вывески и яркие витрины магазинов. Не хочу домой. Сегодня выдался теплый вечер. Можно немного прогуляться.

– Остановите, пожалуйста, здесь, – прошу таксиста.

– Здесь? – удивляется он, бросив на меня быстрый взгляд через плечо. – Мы же не доехали.

– Ничего. Я передумала.

– Как скажете, – пожимает он плечами и сворачивает к тротуару.

Рассчитавшись за поездку, выхожу из машины. С теплым вечером я, конечно, поторопилась. Зря не прихватила куртку. Май в Красноярске все-таки еще богат на прохладу. Тем более его начало. Ускоряю шаг и прячу руки в карманах джинсов. Выпитое вино почти выветрилось, а вместе с ним и туман, немного притупивший боль. И сейчас она снова принялась рвать мои внутренности на куски. Не знаю, куда идти, поэтому просто бреду по пустым тротуарам. Народу на улицах почти нет, что неудивительно. Приспускаю с лица маску и с облегчением втягиваю в себя воздух. Он напитан цветущей черемухой и свежей зеленью. Если бы не творящийся внутри меня ад, то я непременно бы получила удовольствие от прогулки.

Сама не зная, зачем, сворачиваю в какую-то аллею. Широкая дорожка идет прямо, между высокими тополями и липами пониже. Изредка встречаются березки и пара скамеек, чья краска почти стерлась. Присаживаюсь на одну из них и отправляю Стасу сообщение, что добралась до дома. В ответ получаю «Хорошо». Да, не до меня ему сейчас. Над головой вспыхивают фонари. Только сейчас замечаю, что уже достаточно темно. Надо бы уйти домой, но продолжаю сидеть, снова и снова прокручивая в голове прошедший день, особенно те моменты, когда Стас обнимал Елену, они о чем-то негромко переговаривались и его руки на ее талии. В груди горит. Зачем мучаю себя? Не знаю, но остановиться не могу.