Зреет яблоко

Анна Арканина

Зреет яблоко

© А. Арканина, текст, 2022

© С. Овакимян, дизайн обложки, 2022

© Формаслов, 2022

* * *

Коробочка с чудесами

…А если что и случится с нами…

…А если что и случится с намив копилке жизни – в коробочке с чудесами,то это будет всего лишь время —сыпучее, легковесное, древнее.Смотрит на время собака с велюровыми ушами:оно течёт, ничего ему не мешает.Будь что будет, – думает кот, говорит Бог.Нет времени, понимает собака.Один песок.

Мой мир от белого был слеп…

Мой мир от белого был слеп,как будто новый лист альбомный.Шёл за окном бессрочный снег,его я помню.Стыл почты синий козырёк,фонарь выхватывал идущих,а снег обрушивался, тёк,был безусловным, вездесущим.Был день, и белые коньки,и двор метелями освистан.Птиц беспокойных уголькии батареи бок ребристый.На свежем инее в окнепродавлен тёплый след ладошек.…Я там была, был мир во мне,чай байховый, сервиз в горошек.

Время такое – стоишь на ветру…

Время такое – стоишь на ветру,мимо и горе, и радость.Котик учёный, скажи дураку —облако, сон или старость?Выдохнешь слово – несёшь чепуху —буквы на тоненьких ножках.Котик учёный, что там, наверху,на разноцветных обложках?Что ты там видишь, роняя слезу,солнечный миг рыжехвостый?Падают звёзды – звезда на звезду —в тень безучастной берёзы.Скрипнет на лестнице тёмная мгла —древняя, в общем, музыка.Осень сберечь никого не смогла,ты не в ответе, мурлыка.

Бормотание трамвайное

твердь ледяная картонные днибыло бы облако где мы однибледные жалкие произрастаеми засыпаем в ладонях трамвайныхв хрипло урчащем его животена неизвестной звучим частотепробуем слов колокольцы литыекто мы такие звенит кто такиечудится разное тим-тирли-бомв холод стекла упираемся лбомслившись с пейзажем по-зимнему млечнымедем о важном тоскуем о вечном

В этой осени тихой – в карманах пустующей улицы…

В этой осени тихой – в карманах пустующей улицы,где с любой стороны так удобно пробраться тоске, —дайте света, включите мне свет, чтоб от света зажмуриться(как пластинку заело – три раза сказала про свет).Чтобы только взмахну рукавом – и стихи мои белыеполетели, как стайка подросших за лето гусят.Вот я сяду скучать под раскидистым мокнущим деревом,а они в тонком небе гогочут и дальше летят.Чтоб любимый меня обнимал и про счастье загадывал,пусть по телу от крепких объятий – и нега, и дрожь…А на улице, шаркая ножкой, резвился и падал быв лёгкой куртке распахнутой юный, отчаянный дождь.

Приходит волк

Ещё бы свет… Но сумерки – хоть вой.Приходит волк в тебя, и вот он твой:от лап когтистых до опушки снега,до лунного мерцающего следанад серой непокрытой головой.И укусил бы за нос, за бочок.Но пальцы жжёт немеркнущий бычок…За всех живущих, плачущих, поющих,за нас с тобой, за то, чтоб стало лучше,гнусаво воет внутренний волчок.Идёт на снег, и снег идёт войной.Ну что ж ты ноешь, маленький, не ной.Во всём такая царственная бледность.И день иной, и век, и неизвестность,и вечность над зубастой головой…Мой непроглядный, сумеречный мой.

Мимо сердца

Сумерки качнулись и погасли,вспыхнул свет на кончике ножа.До чего же птицы не напрасны,небо научившие дышать.Снег внутри пошёл, и стало зябко,настоящий тощий первый снег.Мимо сердца – сразу под лопаткой —лёд не лёд, во сне ли, не во сне.Осень начиналась сразу всюду:в голове, в распахнутом окне.Обходила яблоня по кругусад и пропадала в глубине.Тишины звенящей было вдоволь.Только долговязый вдалекеговорил, не умолкая, топольна вороньем страшном языке.

Если мы ходим и ходим по кругу…

Если мы ходим и ходим по кругу,значит кому-нибудь это нужно.В шаге от смерти, в двух – друг от друга.Вот и тропинка становится уже.Звуков пространство и снов перекличка —наспех наш мир из трагедий слеплен.В городе тонких следов синичьих,в городе зимних остывших сплетенходим по кругу почти по привычке.Будто случайно. Скорей по ошибке.Только в душе – в коробочке спичечном —плещет, искрясь, золотая рыбка.

Строчки деревья

Полине

только привыкнешь к жизни и снова сновабьётся печальная рыба в гортани словолишь на минуту во двор с сигаретой выйдемпоговорить с тобой на волшебном рыбьемстрочки деревья и снова подлесок строчкикурим молчим любуемся между прочимвиден оставленный ангела снежный следкак на картине ангел и белый светдолго стоим в сторонке грохочет времяптицы теснятся в небе летят к деревьямвсё что вмещает бездны тугой зрачокрыба печальная острый любви крючок

Натюрморт

тушка вороны послушнойбелая скатерть столастранно а где же здесь кружката из которой пиланож на столе серебритсяяблоко облако листстраха пустые глазницыиз-под взлетевших ресницсон или явь на картинелучше бы это был сончай никогда не остынеткружка найдётся потоммесяца тонкая стружкашире держите карманбудут весна и веснушкибыли печаль и обманвсё на картине некстатиракурс подробности видлёгкая снежная скатертьдунешь она улетит

Полуночное

Громкие птицы кружат надо мной —не различить их лица,будто черны они той чернотой,что мне ночами снится.Будто макушка моя им – сад:яблоня, вишня, груша.Им до утра мои сны листать,щебет полночный слушать.Спит о своём неспокойный сад,руки разлук пугливы.Облаки держатся в небесах,падают наземь сливы.Птицы тревожатся обо мне —хватит на век заботы.Тот, кто за мной приходил во сне,не говори им, кто ты.

Осенний суп

Вниз головой виси, держась за тонкий сук,пролистывая жизнь, вари осенний суп.Добавь ещё огня, чуть сердце надорви,подбрось щепотку снов и пригоршню любви.Помешивай раз в час, поглядывай в окно,как будто бы тебе немного всё равно,что выйдет погодя, на что похожий вкус.Шепни «мерси боку» и «крибле-крабле-бумс».Колдуй наверняка, чтоб каждый встречный могсказать, что суп хорош, что он всему итог.Что ты варила так, никто как не умел —вниз головой внутри молчанья и омел.

если накатит грусть северная тоска…

18+

если накатит грусть северная тоскавстань на крыльцо один под полуночный скатвыйди за дверь за дом что-нибудь покуриайкоса стружки дыма пластиковые внутрии помяни стрекоз бабочек и вообщевсех кто бронзовокрыл бьётся в твоей душетерпкие облака радужные следывыдохни и вдохни голубоватый дым

Птицы чёрные

посмотри наверх потрудись запрокинь головутам вчерашний день на спинах выносят воронытам такая дымка мне тошно такая дальбеспросветно и вьюжно тянется тот февральничего не страшно было до боли молодысердце не игрушка а раскололи мыотчего же всё ещё сил нет дышатьпосмотри наверх сделай первый шагтам плывут по небу корабли прошлоготы такой же хороший мой невозможный мойговорила выживу проморгала смертьзапрокину голову досмотретькак летят улетают наших дней вороныптицы беспокойныептицы чёрные

А ты взял бы и приехал однажды, бро…

А ты взял бы и приехал однажды, бро.Просто так, будто вышел в ночь и пропал,ненадолго. Буду самым глупым твоим ребром…Я примчусь заранее на вокзал.Встречу так, как будто прошло лет сто,ожидание – липкий полночный мрак.Этим летом ждал дождя водосток,даже он не представляет себе, как.Вспомним всех, кого можно легко забыть,и поржём до слёз в компании с фонарём.В магазин зайдём – забудем вино купить,развернёмся и снова туда пойдём.Приезжай – когда-нибудь, налегке,из Сургута или заморских стран.Чтобы птицы в своём безоблачном высокенам завидовали, нам завидовали, нам.

Только и помню

Только и помню – кличет ольха беду,тени за шторой, сумерки нарастают.Только и боли – ветер свечу задул,только и страха – звёздная волчья стая.Так и жила со звёздочкой в кулаке,нежно сжимая, не уколоться чтобы.Память уносит лишнее по реке —годы.Я ещё я, вторая стою в рядувоспоминаний на жёлтом, истлевшем фото.Что это было? Мухи летят в саду,и не прервать их тающего полёта.

Кто говорит о смерти перед сном…

Кто говорит о смерти перед сном,ныряя с головой под одеяло?Как это будет? Ночью или днём?Как будто в гору шла и вдруг устала?Как, из меня возникнув, прорастётпо всем законам физики печалитакая пустота, что ё-моё,как будто дома нет, а постучали.И, в общем, будет незачем жалеть,что небо курит ту же самокрутку,что тот же колыхающийся светстекает вниз на людную маршрутку.Так и уснёшь, не зная, что потом,свернувшись с краю, будто места мало.Пусть всё проходит, пусть проходит, нопусть повторится как-нибудь сначала.

Человек. Перрон. Птицы

чемодан перспектива перрончеловек не уехал покатает небо на радужках кронкараваны идут облакачеловек ещё жив и здоровон берёт бутерброд и коньякв привокзальном кафе за порогон выходит курить не взатягсколько жизни ещё про запассколько ветра попутного впрокбросить всё и уехать сейчаспаровоз серебрится гудокчеловек не уходит в запойему в общем и тут зашибиськурит долго одну за однойи шугает слетевшихся птиц

на честном слове на игле еловой…

на честном слове на игле еловойна тонкой нити первого лучажизнь собираетсяиз ничего по новойпролесками меж соснами бренчаони свечение картинно преломляютв бездонный синий будто бы шутяна стебельках коротких отражаявсё небо в сизых капельках дождягеройски воскресает в раме мухакакая жизнь гляди-ка лапки нега страстьвесне респект скажупролескам уважухаи мухе пожелаю не пропасть

На полпути

Как странен дождь на полпути зимы.Вот плащ промок до шёлковой подкладки.Волненье птиц. И с краешка волныберёзы тощей мертвенная складка.Берёшь в прихожей зонт – выходишь без,ничем не нужным рук не утруждая.Для птиц ты – человек и волнорез,стоишь, как пень, от вечера до мая.И дождь проходит сквозь тебя, как сон,и сон в тебя втекает постепенно,а ты не сводишь глаз с колючих крон,себя забыв, дурак обыкновенный.

Несёшься вдаль…

Несёшься вдаль,и даль в тебя втекаетлесной опушкой, пылью, птичьим граем.Далёких фар сливающийся светна встречной и невстречной полосе.Подпрыгивает сердце – дело в кочкахи в судьбоносных выверенных строчках.Окно открыть, махать руками птицам,листать шоссе страницу за страницей.Гудит машин рычащее контральтонад стелющимся чувственным асфальтом.До горизонта ехать – до луны,хрипит мотор, трепещет в поле сныть.

Мне лето позвонит издалека…

Мне лето позвонит издалека —из той несбывшейся особенной печали,где жук травинку длинную качаети смотрит вниз, как будто с потолка.Мне лето позвонит наверняка.Ты это слышишь тоже? Лето ближе.О всех пропавших в небе говори же.Ты про кого? А я про облака.Про свойство памяти – начать опять с конца.Всё было так, а может быть, иначе.Ах, сколько лет прошло? Звонит и плачет.И жук висит для красного словца.

Кто там

проснись ты грибник на природес лукошком в осенней тишиосина стоит на проходе подвинься осине скажишурши себе в преющих листьяхкак будто тебе всё равнокто там впереди затаилсяи кто уцелел за спинойв хрустающем воздухе гладкомиди ни о чём не тужигрибы твои в полном порядкеи целы твои миражисмотри меж осин в голубоекак будто тебя не нашлии всё твоё братство грибноестолпилось у кромки души

Куда уходит время? В седину?..

Куда уходит время? В седину?

Юля, 3 классКуда уходит время? В седину?Неспешно ковыляя, между прочимуходит время – я за ним идуи занимаю место между точек,где воздух, брешь, зазубренная щель,где всё ещё есть место для манёвра.Где, не мигая, большеглазый щенглядит мне в душу с болью непритворной.Где что ни день – то слава и закат,и всё, что было трепетно искомым:любовь, разлука, в лужах облака —всё сложится в одну дорогу к дому.Там каждый куст, что встречен на пути,цветёт сиренью празднично и влажно.И соловей на дереве свистито самом важном.

Уместились

Тесное небо – смотри, не вместились птицыи на деревья ссыпались доживать.Май крутолоб, курчав, и ему что-то снится —то, что никто не осмелится рассказать.Тесное время – столько забытых песен,столько пропавших слов, облетевших зря.Прошлого снега мне две снежинки взвесьте —буду хранить до нового декабря.Тесное слово – читай, разбирай по буквам,рассматривай издали, хмурь в напряженье бровь.Но мы (во весь рост), города, облака, маршрутки —вдруг уместились и выжили в слове «любовь».

Она со мной

Что происходит в настоящем?Проснулся – выиграл джек-пот.Закуришь, если ты курящий,мяукнешь в утро, если кот.Пройдёшься, не отбросив тени,привычный вызубрив маршрут.Торчат из всех стихотворенийусы потерянных минут.Возьмёшь в «Пятёрке» пиво, спички,кефир и триста грамм конфет.И вроде выглядишь прилично,обут, одет.И тут услышишь, как прольётсяживой, пульсирующий звук.Как блудный пёс, к тебе прибьётсябез спроса, вдруг.Охранник рявкнет, не тушуясь:вали, мол, долго здесь не стой.Пустите музыку, скажу я,она – со мной.

Лето в зените

горний мир на носу у июняодувановым полем поросэто лёгкости летней пилюлядунул-плюнул и кончен вопросздесь такое гляди-ка танцуютлипы знойные от ветеркабудто сердце в момент поцелуятарантелла бачата гопакфиолетовым томным бездельемкаждый камень подёрнут слегкаповторяются будто с похмельяоблака облака облакалето вечное жаркие страстипей и пой эту песню до днаа клубничное липкое счастьена ладонь умещается – на!

Приём-приём

Выходишь из дома разут-разиня:«Привет, дед Пихто, здравствуй, бабушка Зина».Говоришь, а они смотрят в тебя насквозь,и дед с сапога грязь сбивает о трость.Чувствуешь, как время неумолимо:красавицей, говорят, была бабка Зина,а теперь смотрит глазами белёсыми в пуп землии шепчет всё время: «Прибери меня, прибери».И стоишь вроде рядом, а вроде бы далеко,и не знаешь, по ком же звенит тишина, по ком,и зачем выходил из дома-бом-бом —дурак дураком.И слышится тебе: кто ты, кто ты?…Вот вера твоя, вот слюдяные сотыи слова, тягучие на просвет.А больше ничего-то, поймёшь,у тебя и нет.Сорвёшь подорожник, прибитый с утра дождём,и крикнешь, кому – не знаешь: «Приём-приём!»

Иначе

Из бледности моей, из нежности предавшейтугую тьму любви возьми на карандаш ив холщовом поле сна, средь сныти и потерьвперёд смотри – туда, где крашеная дверь.Она одна стоит, открытая картинно,за ней блестит река, колышется рябина.Смотри, смотри ещё – назад дороги нет, —как убегает в щель гречишный жаркий свет.Обжечься? Ерунда! Так глину обжигают,горячие слова по чашкам разливая.Скажи, что это тыпришёл – небрит, колюч.…Иначе для чего на шее носишь ключ?

Стаккато

картавит дождик по крышам синимо том что было картавит стильнолюбовь до гроба любовь без правилтечёт сквозь время поёт на памятьтерзает тощую плоть рябиныон музыкален любвеобиленмог быть Стравинским Чайковским Шниткескрипит о прошлом на старой скрипкевзметнутся галки вороны сойкиах птицы счастья зачем вас столькои каждой в лоб и вдогонку по лбупоёт на память по нотам в столбиквозьмёт любую к примеру ля хотьвсё превращая в сомненья в слякотькартавит целую ночьльёт суткии замолчал бы ну где там дудки

Домохозяйское

А я натираю морковку на тёркеи снова, и снова ровняю скатёрку,солю всё, что нужно, но ран не касаюсь.Хозяйка такая – соседкам на зависть!Дымятся котлеты, приправлена утка,салат с горгонзолой и розовым луком,шарлотка, безе и горошек на сдачу.Я, даже склоняясь над луком, не плачу!Само совершенство, вся в кипенно-белом,ни слова впустую, ни взгляда налево.И вьются кудряшки (чуть-чуть приврала тут).Спасибо борщу, благодарность – салату!Такая прелестница, лада, милашка,как пчёлка, с рассвета до ужина пашет.А вывода нет, в нежно-розовой клеткеутюжу борщи и кромсаю салфетки.

у входа в тихий грот небесный…

у входа в тихий грот небесныйцветут люпины на путии очень тесно очень тесноот их цветения в грудии слышен в тишине сердечнойминорный вальс пчелиный гула вся поэзия конечноу их цветения в долгутрансцендентальность легковеснакороче шаг короче шагтаким же отсветом небеснымпереливается душалиловых сумерек нездешностьи опьяняющая властькогда внутри копилась нежностьа подступила к горлу страсть

Чего ещё

весны зелёное пространствочистопромытое окнопичужек ветреность и пьянстволюблю давномоей собаки взгляд потешныйчетыре верные ногии одувановую нежностьдунь и бегитишайших строчек зазеркальедороги к дому рваный шовграмм двести музыки в бокалечего ещё

Этюд в летних тонах

Эх, тропинка, пылинка… Вой.Это воет газонокосилка.Это счастье со мной, с тобой.Раз – берёза и два – осинка.Это летняя трын-трава.Пробежит муравей по краю…Мы знакомы с тобой едва.Муравей, я с тобой играю.Ножки тонкие, тельце – пшик.Утро медленное в посёлке.Мураши мои, миражи,золотые литые пчёлки…Солнце чертит по небу круг —здравствуй, чтобы опять прощаться.Крылья бабочки – стук-постук,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.