Рассвет тьмы. Конфронтация

– Начал! Ка! – прозвучала традиционная команда начала приема.

Я распустил плеть и крутнулся на месте, формируя тугую спираль.

– Тхе! – команда на завершение серии движений, объединенных в шестьдесят первый шаг.

Быстрое движение корпусом – увлекаю тело плети за собой, формируя волну.

– Ка!

Слишком быстро! Тело те-еаш не успело среагировать на предыдущее движение, и я немного потерял контроль. Элтруун будет недовольна.

– Тхе! – Сумел выйти на завершение. Замечаю недовольное выражение на лице древней.

– Ка! – Я тяну плеть за собой и неожиданно понимаю, что делаю это чересчур быстро.

– Тхе! – При попытке завершить «шаг», инерция плети превышает допустимый порог, и меня сносит в сторону от Элтруун и протягивает мордой по песку.

Сверху слышится немного надменный голос древней:

– Ты слишком торопишься – еаши не любят торопыг. Финал – закономерен. Поднимайся и наблюдай за мной.

Отойдя в сторону и убедившись, что я смотрю на нее, она начала танец.

Что тут скажешь, у меня возникло впечатление, что в ее теле нет костей, а вместо мышц – ртуть. Ее движения были точны и грациозны. Стальная плеть, словно шелковая ленточка гимнастки порхала в воздухе. И не скажешь, что это грациозное оружие способно рассекать металл словно бумагу. Когда она завершила серию движений, мне осталось только подавленно вздохнуть – быстро обучиться подобному будет нелегко. А уж догнать мою наставницу…

Элтруун пару раз глубоко вздохнула, при этом мне понадобилось все свое самообладание, чтоб не перевести взгляд на ее вздымающуюся грудь, и, повернувшись ко мне, произнесла:

– Ладно. Давай сначала… Ка!

В целом, я понял свою ошибку и в этот раз сумел не только завершить серию, но и допустить всего лишь пару ошибок. Указав на них, древняя снова показала на те «шаги», в которых я ошибся, и отдала свою те-еаш появившейся рядом с ней беловолосой Высшей жрице из ее личной охраны. Взяв на замену свой изысканный позолоченный рекин с двухметровым древком, сделанным из причудливого сплава адаманта и митрила, и с полуметровым изогнутым волнистым лезвием, что четко указывало на то, что как минимум лезвие рекина было сделано в Сатх, она выжидающе посмотрела на меня.

Со вздохом я обернулся и взял из рук стоявшей в ожидании моей хранительницы свою «Секущую». Наши оружейники так до конца и не поняли ее принцип действия. Мало того, она была сделана целиком из адаманта и разобрать ее, не повредив необратимо, не удалось. Все что они смогли сказать – она не представляет для меня непосредственной угрозы, и в ней отсутствуют какие-либо вредоносные закладки. После чего они украсили поверхность косы искусной резьбой (заодно уточнив состав материала) и залили ее червонным золотом. Поначалу мне было чихать на внешний вид «Секущей», но потом филигранность работы мастеров нашего Дома захватила меня, и, особенно в последнее время, я стал ловить себя на мысли, что мне доставляет удовольствие держать это оружие в руках. Почти с нежностью проведя по поверхности черной антрацитово блестящей поверхности, перемеженной с красно-желтой золотой вязью невероятно красивого узора-рисунка, пальцами, я медленно повернул кольцо, активируя сложнейший магический механизм, устройство которого привело в состояние сумасшествия Оружейную палату Дома И’си’тор. «Секущая» послушно разложилась в свою конечную форму, удлинившись и выпустив из своего нутра традиционное полуметровое изогнутое обоюдоострое лезвие, которое украшала светящаяся алым, длинная вязь символов древних, гласящая: «Я, Секущая, принадлежу Ашерасу ат И’си’тор до смерти его либо гибели моей». Дотронувшись пальцем до длинного лезвия, я рассек о него кожу и чуть смочил лезвие своей кровью. Не знаю почему, но мне так легче сражаться – я практически не чувствую веса своей косы. Своеобразный ритуал выработался сам собой. Когда я сказал об этой странной особенности оружейнику-артефактору, то имел удовольствие лицезреть абсолютно растерянное и одновременно жалобное выражение его лица. Ну что ж – я готов. Обернувшись, я вижу довольное и даже немного восхищенное выражение лица древней.

Жрица замирает напротив меня в одной из стоек, перехватив свою косу, которую она держала в правой руке обратным хватом, спрятав большую ее часть за своей спиной так, чтоб изогнутое лезвие полностью выглядывало у Элтруун над левым плечом. Стойка древней сказала мне все о ее первом ударе. Опять она отдает инициативу мне и попытается закончить тренировочную схватку одним-двумя ударами. Феникс недовольно рыкнул и ускорил метаболизм моего бессмертного тела, ускоряя восприятие, замедляя таким образом время. Между нами возникла мутная сигнальная сфера. Я смотрю на нее, стараясь не пропустить мгновения начала схватки. И вот она исчезла. Начали!

Элтруун начинает разворачиваться, раскручивая свою косу для мощного бокового удара в направлении моего левого бедра. Делаю «Секущей» длинный прямой выпад, целясь ей в шею и в то же время стараясь избежать поражения ее оружием, бросаю свое тело в высокий нырок над ее стремительно летящей сбоку косой. Как я и ожидал, древняя легко ушла от моего выпада, пропустив его над собой, и мне пришлось, буквально, вытягивать «Секущую» из провалившейся атаки. Неожиданно, бросив взгляд на руки Элтруун, я заметил вздувшиеся на них мышцы. Осознание того, что она, приложив чудовищное усилие для того, чтобы перебороть инерцию, изменила угол атаки, вогнало меня в отчаяние. Резко дернув краем древка «Секущей» вверх, я сумел создать эффект «коромысла» и самым кончиком лезвия полоснуть по спине древней, разрезая кожу и мышцы. Сразу после этого я со всей силы потянул свою косу к себе, пытаясь подтянуть свое тело ближе к древней и вытянуть ноги из зоны поражения. Не удалось. Мощным ударом древка своей косы Элтруун подбросила мое тело в воздух – я явственно услышал хруст моей ломаемой голени. Моя жалкая попытка ужалить в воздухе древнюю еще раз ни к чему не привела. Резкий удар и острая боль в груди.

В себя я пришел во время лечения своего израненного тела – похоже, Элтруун не сдерживалась, впрочем, как обычно. Однако, когда в поле моего зрения возникло ее довольное лицо, я понял, что она в отличном настроении. Садистка стервозная. Вот уж чего у нее не отнять. Наверняка оттянулась на мне по полной программе. Как же – я опять задел ее величество…

После необычно долгой процедуры лечения я с трудом поднялся и поискал глазами «Секущую». Она обнаружилась рядом со мной, воткнувшаяся в пол полигона на половину лезвия. Контраст из бело-серого песка и черно-золотой косы был непередаваем. Когда я выдернул ее, Элтруун произнесла:

– В целом неплохо. Двигаешься уже нормально и со скоростью все отлично. Воображение на уровне. Только техника еще не совершенна да опыта мало. Но это все дело поправимое. Ладно, начинай танец…

– До какого движения? – решил уточнить я.

– До какого знаешь, – почти доброжелательно ухмыльнулась она.

Я сделал знак хранительнице, и она принесла мне цилиндрическую стальную флягу с водой. Сделав пару глотков, я вернул ее и встал в первую стойку. Древняя еще раз хмыкнула и явственно пробурчала:

– На поле боя воды может и не быть…

Я хмыкнул в ответ:

– На поле боя я сожгу своих врагов в секунды.

Наша успевшая стать уже традицией легкая перебранка.

– Ладно. – Элтруун, как обычно, после этого моего заявления поскучнела и начала командовать вяло-ленивым голосом:

– Ка! Тхе! Ка! Тхе!..

Завершил я на шестьдесят третьем шаге, показанном на прошлом занятии. Элтруун почти радостно улыбнулась:

– Надо же – почти без ошибок. С твоим рекином у тебя получается намного лучше, чем с те-еаш. Ладно, на сегодня все. Переодевайся и иди за мной.

Стянув с себя иссеченные треники и недовольно покрутив их в руках, я стал натягивать свои украшенные золотой вязью знаков кожаные штаны, сапожки на мягкой подошве, рубашку, кричаще-изысканный камзол, регалии и немногие драгоценности. Моя хранительница уложила мои волосы в прическу и закрепила коротенький белый хвост черной шелковой лентой. Помыться бы сейчас. Вздохнув, я обернулся и, застав Элтруун за навешиванием на свои уши внушительного набора разнообразных сережек-амулетов, сделанных из драгоценных металлов и сплавов, стал терпеливо ожидать ее. Древняя крутилась перед зеркалом, которое держала одна из жриц ее охраны. У меня же сережек было всего две, и носил я их на правом ухе. Они были небольшими, но искусно выполненными. Одна из них была стилизованным символом нашего Дома и выполняла функцию связи, а другая изображала золотую спираль – символ Шестого храма. Учтя мою особенность, наши ювелиры сделали их из адаманта. Кстати, при разграблении другой половины развалин Ишакши было обнаружено несколько тайников-хранилищ, которые, очевидно, выполняли функцию денежного и материального резерва иллитидов. Сам я не видел, но, по слухам, там было только редких металлов около тонны…

Вливание в И’си’тор такой огромной реки ресурсов более чем положительно сказалось на эмоциональной атмосфере, царящей не только среди атретасов, но даже оринов. Учитывая то, что политическая и социальная модель внутренней политики Дома напоминала некий сплав извращенного коммунизма и матриархата, а деньги внутри И’си’тор, как, впрочем, и других Великих Домов, практически не ходили, многие атретасы стали щеголять в богатых одеждах и с именным оружием в повседневной жизни.

Из-за этого факта я смотрелся откровенно бедно и невзрачно на фоне Элтруун, буквально усыпанной драгоценностями и в позолоченном, а местами и полностью золотом парадном доспехе. Прощало древнюю только то, что, несмотря на нефункциональную защиту, оружие при ней всегда было отнюдь не декоративным. Она даже как-то выразилась в том духе, что если придется драться, то сражаться она может и голой, а вот если подведет ее оружие…

Я сжал пальцы левой руки в кулак. За прошедшее полугодие кожа на ней практически не высветлилась. Как и шрам на лице. Я-то уже привык к своему отражению в зеркале, а вот на фоне остальных атаров я выглядел посеченным осколками ветераном. Что не очень вязалось с моим невеликим ростом. Со штурма Ишакши тело практически не выросло, невзирая на то, что феникс бросил на это серьезные усилия. Воздействие Льда оказалось более масштабным. Организм бросил все усилия на выдавливание чужеродной энергии и последствий ее воздействия. Единственное, что смог сделать элементаль – под воздействием тренировок нарастить мне мышцы и немного укрепить кости, что было нонсенсом для темных эльдаров: если атретасы еще могли нарастить массу изнуряющими тренировками, то атары просто не могли стать более мясистыми. Дело было в том, что мышцы у эльдаров, а особенно у атаров, были более плотными и намного медленнее менялись под воздействием нагрузок или отсутствия оных. Следствием этого было то, что самообучение владению оружием для атаров было построено таким образом, чтоб ученик просто разучил «шаги» либо приемы обращения с ним.

Что дальше? Потом высокорожденный обучался специальным упражнениям и столетиями занимался архитектурой своего тела… У атретасов же этот процесс был в два-три раза быстрее. Поэтому, если сравнить строение тела обычной жрицы и высокорожденного одного возраста и тренировавшихся вместе, то возникло бы впечатление, что атар лежал на диване в библиотеке, а жрица Атретаса глотала гормоны и каждый день убивала в качалке. При этом по силе они бы были равны. Вот так все печально. Но благодаря фениксу меня это не касалось. Что касается обращенных атаров – они все получились практически одной конституции. Это было неплохо ввиду унификации одежды, доспехов, оружия и так далее и тому подобное.

Наконец-то древняя собралась и, не оглядываясь и высокомерно подняв подбородок, зашагала к выходу с полигона. Ее свита, в составе семи Высших жриц, грамотно разбившись на авангард и арьергард, взяла свою драгоценную военачальницу под охрану. При этом одна из них заняла место за левым плечом древней. Я вспомнил, что ее зовут Ажарра, и она занимает в данный отрезок вечности положение секретарши-любовницы при Элтруун. Вдобавок к этому Ажарра была дальней родственницей нашего полководца, и древняя решила ее оградить от той мясорубки, что была недавно. Не то чтобы я целенаправленно интересовался, но у кого есть уши – тот услышит, особенно если каждая обращенная атар по твоей просьбе с радостью поделится с тобой слухами… Кстати, древняя отказалась от прямого усиления своей охраны обращенными. Не доверяет? Зря. Как я уже говорил, хотел бы я кого устранить…

А вот матриарх и ее сестра очень даже довольны, в частности, мужской частью своей охраны. Хоть эти не забывают, на чьих копьях они сидят.

Мои хранители грамотно заключили меня под охрану, и мы выдвинулись следом за древней.

Как оказалось, мы двигались к ее покоям. Перед входом мы немного задержались – Высшие жрицы проверяли помещение по высшему разряду. Угроза покушений была велика как никогда.

Я беспрепятственно прошел сквозь кордоны и приблизился к Элтруун. В коротком взгляде, брошенном на меня Ажаррой, явственно мелькнула ревность. Забавная она. Древняя недовольно дернула плечиком, скрытым за золотым наплечником, и произнесла:

– Я понимаю, предосторожность и все такое, но представляешь: мне даже в туалете не дают побыть в одиночестве. Заметь, я не возражаю насчет постели и ванной, но туалет – это уже перебор.

Пожав плечами, я ответил:

– У меня такая же ситуация, но я уже привык.

Элтруун растянула свои полные губки в пошловатой улыбке и спросила:

– И кто же за тобой присматривает?

Я чуть скривился:

– Эйрин. Она всерьез стала считать меня своей собственностью.

Древняя рассмеялась приятным глубоким смехом.

– Ой, рассмешил!

– Тебе смешно, а я из-за этого заморозил проект по возвышению высших вампиров в алых князей.

Элтруун посерьезнела.

– А ведь это могло бы серьезно усилить нас…

Я протянул руку и демонстративно пошкрябал ногтем гравировку на ее золотом наплечнике. Древняя сузила глаза. Мой голос спокоен:

– Куда уж больше…

Она же не знает о моих маленьких… проектах? Во всяком случае – всего не знает. Что-то же Эльвиаран со товарищи ей говорят? Да и осведомителей у нее – каждый атретас и арир. Прям как у меня с обращенными… Интересно, она знает о десяти драколичах, спящих в развалинах Ишакши и на дне ущелья? Конечно, бюджетные версии без всяких костей, подобных тем, что были у Эрруу, а также электрума, но все же. Кстати, привязку я сделал на свою охрану и Эйрин. Сейчас костяные наручи были скрыты под их доспехами. Свой же, присосавшийся к моей правой руке, я давно воспринимал как такую же часть своего тела, как и кожу.

Кстати, я, недавно хорошенько порывшись в нашей библиотеке в поиске знаний и, как следствие, могущества, обнаружил записи Риштэ – мой прапрабабки и по совместительству бабки Эльвиаран. Так вот, Риштэ была феноменально сильна в плане смерти. Настолько, что, будучи убитой, сумела переродиться прямо на поле битвы сразу в архилича. Без всякой подготовки и ритуалов. Ее, правда, тут же убили еще раз, понеся огромные потери, но сам факт… Кстати, с тех самых пор всем атарам из И’си’тор и Сатх после их смерти на поле боя рубят головы. Так вот, кое-какие ее мысли, что я расшифровал, были довольно пугающими и очень сложными при их осуществлении, но если она не ошиблась, то по эффективности должны были превзойти пресловутых драколичей и алых князей. К примеру, создания на основе двух (!) сил. Представляя мощь такой твари, я начинал безумно улыбаться.

Вот только с моей загруженностью просто о возможности думать, о воплощении ее идей, можно было только мечтать. Мне бы выкроить время для освоения основных магических дисциплин и школ заклинаний. А ведь это даст мне больше мощи, чем эфемерное решение проблемы совмещения двух развитых источников сил в одном теле.

К чему эти приготовления? Да, на внутренней арене Альверист’аса мне и И’си’тор никто не сможет противостоять, но никто не отменяет внешних врагов. Да и Хетрос никуда не делся.

Из покоев вышла одна из Высших жриц и показала знаком, что все в порядке. Элтруун немного раздраженно отстранила ее и вошла, поманив меня взглядом.

Честно говоря, я тут был впервые и из-за этого заинтересованно закрутил головой.

Первое впечатление? Ее жилплощадь была если и меньше покоев матриарха, то ненамного. Покои были так же богаты и выполняли те же функции. За входной дверью большая приемная с рядом традиционно черных кресел у стены. Из нее ведет еще три двери – две в боковых стенах и одна напротив входа. Боковые открыты, и через них я вижу длинные коридоры с рядом дверей: личные казармы-гостинки и комнаты для орин. Элтруун, в сопровождении Ажарры и меня, идет через приемную к резной двери напротив. За ней – деловой кабинет с двумя узкими дверьми в боковых стенах. Левая открыта – за ней видно короткий коридор, в нем стоит пара переговаривающихся знаками Высших жриц. При виде нас они аккуратно и бесшумно прикрывают дверь. Ажарра отходит вправо и, прислонившись к стене, замирает. Я позволяю своему взгляду скользнуть по ее фигуре. А ничего так – у древней хороший вкус: плавные изгибы тела, идеальные пропорции, кошачья грация, поджарость и хищные черты лица. Впрочем, чего я ожидал от родственницы самой Элтруун? Мы пересеклись взглядами. Упряма, сильна. Вот только стоишь ли ты хоть что-то без нее?

Почувствовав возможного соперника, коротко пшикнул феникс из глубин моего дара. Спустя секунду Ажарра сглотнула и отвела взгляд. Слабачка – куда ей бодаться с такими тяжеловесом, как я. Хотя после того как на моих мозгах поездили Элос с Тьмой, мне только и остается, что перебрасываться взглядами с Эльвиаран, другими матриархами да Верховными арирами… Интересно, Ажарра состоит в эрстете? Элтруун-то это образование видала известно где. Еще раз ощупываю ее лицо взглядом. А кто его знает. Нужно своих поспрашивать, или может спросить напрямую Арихитос? Она же у них главная.

Тем временем древняя прошла к своему столу и, выдвинув нижний ящик, достала из него черную шкатулку. На секунду открыв ее и убедившись, что с содержимым все в порядке, она протянула ее мне:

– Это твои регалии си-ета.

Я с немалым интересом открыл ее. Внутри лежала бархатная подушечка с семью шпильками из белого золота. Ну да, учитывая ненормальную любовь эльдаров к этому металлу, из чего еще они могли быть сделаны? Каждая имела вид стилизованного традиционного оружия. Рассмотрев каждую, я заметил у основания небольшой пятачок с небольшим символом.

– А это что?

Элтруун хмыкнула.

– Знак твоего учителя – меня.

– А какой будет у меня?

– Ты сначала стань си. Я уж не говорю о ре-си. – Потом, очевидно, вспомнив, с кем говорит, она продолжила: – Сам потом выберешь…

Кстати. Я покосился на доспех древней и спросил:

– А где твои?

Элтруун оттянула наплечник и продемонстрировала на воротнике знак Дома, сделанный из белого металла размером с монету, вокруг которого были маленькие значки, обозначающие виды оружия. Неужели митрил? Я видел этот знак раньше, но принял его за простое украшение. Снизу знака был небольшой символ, как и у меня на шпильках.

– При достижении си ты получишь такой же – сначала с одним оружием, а остальные по мере достижения. Свои заколки носи на воротнике, с левой стороны. Магические знаки – справа. – Увидев мое недоумение, она ткнула пальцем в ряд значков на воротнике. Черная клякса, окантованная золотом, это – Тьма, костяная пятипалая кисть – Смерть, зеленый листок – Жизнь, а оранжевый язычок – Огонь.

Элтруун, нахмурившись, произнесла:

– Ты не закончил обучение. Сила – это одно, знания – другое.

Я кивнул и закрыл шкатулку. Не было печали – похоже, мне придется сдавать какие-то экзамены по магии для подтверждения знаний. Хм. Похоже, я не сталкивался с этой информацией по причине своего положения в обществе и общей загруженности.

Элтруун скользнула взглядом по расслабленной позе Ажарры и произнесла:

– Больше я тебя не задерживаю, Ашерас.

Это меня так выпроваживают. Киваю и говорю, прощаясь:

– До завтра.

– Да. Конечно. В то же время. – Похоже, Элтруун мыслями уже далеко. Как бы не между сисек у Ажарры…

Выхожу из кабинета. Сразу за его порогом меня оцепляют хранительницы.

Оказавшись снаружи, я вручил шкатулку одной из своих хранительниц и задумался о том, чем бы мне занять освободившееся время. Дело в том, что обычно Элтруун тренировала меня до изнеможения. Особенно в последнее время. Может, наведаться в то, что осталось от Ишакши? В последнее его посещение я видел, как рабы разбирают развалины и выковыривают брусчатку из дорог. Было это больше месяца назад. Но только я потянулся к амулету связи, как он сам ожил, безжалостно заколов мое ухо и еле слышно зазвенев. Этот звук слышу только я. Дотронувшись до него, я почувствовал чужое присутствие. Знакомое ощущение – это Эльвиаран. Сосредоточившись, я услышал чужую мысль: «Ашерас, зайди ко мне».

Вот и накрылись мои планы…

– К матриарху! – командую охране.

Ожидающий меня ратш Золотой стражи разбился на две части: половина, с командиром, шла впереди в десяти шагах, оставшееся трио жриц двигалось сзади на таком же расстоянии. Они были моей внешней охраной. Внутренняя была представлена бессменным квартетом обращенных самой Предвечной жриц. В данный момент в Доме И’си’тор было рассредоточено почти восемь сотен обращенных лично мной атаров. Некоторые из них усилили ударные татретты атретасов, некоторые были сведены в отдельные отряды. Эти атары носили знаки И’си’тор. Большая часть этих сил была расположена в апартаментах офицеров атретасов – благо, из-за последней войны было много свободного места, но я знал, что Дом, не стесненный более в средствах и магической поддержке, стремительно расширял жилплощадь. Особенно за счет элитных комплексов, рассчитанных для проживания атаров. Брошенные полигоны были все распечатаны и забиты тренирующимися. Дело было в том, что хоть обращенные и обладали памятью, знаниями, умениями, но это все было неполным и устаревшим. Возникало такое впечатление, что основной слепок был очень старым. К примеру, «шагов» обращенные знали лишь сто. А учитывая то, что последний, сто двадцатый, «шаг» был создан больше трех тысяч лет назад…

То же самое с магическими знаниями – некоторые новые течения и знания о мироустройстве, принципах построения заклинаний были настоящим откровением для обращенных. Но они быстро наверстывали упущенное. Но у этого всего была и другая сторона – некоторые знания, которыми обладали мои атары, были утрачены во тьме веков. К примеру: знания о порядке-хаосе, а также порталах и заклинаниях из самых глубин Высших Анналов, всех тех знаниях, являвшихся наследием старого мира, из которого пришли орины. Мира, название которого не сохранилось в памяти расы даже в записанном виде… Интересно, на что он был похож? Мир, настолько старый, что даже центральное светило выгорело и погасло. Может, он существует до сих пор? Вертится вокруг черного солнца. Промерзший и пустой. Бесконечная гробница древней цивилизации. Когда условия жизни там уже стали совсем невозможны, орины ушли оттуда, забрав только самое ценное, то, что смогли унести в руках. Надо бы…

– Ашерас?

Мои размышления прервали. Оказывается, мы уже пришли к точке назначения, а я стою у дверей в кабинет матриарха. Мысль ускользнула. Нужно помедитировать и восстановить ее.

Беловолосая орин открыла двери, и я вошел вовнутрь. За мной втянулась четверка моих жриц. Остальные остались в приемной.

Эльвиаран была по-особенному красива, вдобавок умела себя подать. В данный момент она была обнажена и сидела в кресле напротив огромного магического зеркала на всю стену. Пара служанок вертелась вокруг, что-то делая с ее короткими волосами. Еще одна орин держала нечто вроде подноса, на котором лежали многочисленные украшения и разнообразные амулеты, знаки. Возле матриарха в расслабленной позе сидела ее сестра Аэриснитари, одетая в парадный, блестящий золотом гарнитур, и плавно покачивала золотой кубок, который она держала в правой руке. Ее взгляд с жадностью иссушаемого жаждой путника, увидевшего озеро пресной воды, скользил по телу Эльвиаран.

Честно говоря, меня подобным зрелищем было уже не удивить – Эйрин и охранники, передвигаясь голыми по Границе, довели меня до того, что я стал равнодушен к обнаженному телу. Да и купальни общие тоже этому способствовали. Может, перегорел? Да нет – интерес еще чувствуется. На подобное совершенство можно смотреть так же долго, как и на пламя или облака.

В комнате кроме сестер собрались все высокорожденные атары. Впервые в этом кабинете я увидел Хеласреи. Невзирая на то, что ей было лишь девять местных лет, она явно была ниже меня. Одета в традиционную практичную закрытую одежду жрицы. В данный момент ей что-то приглушенным голосом внушала заметно округлившаяся моя мать, Таенори. Судя по виду, она нисколько не переживала по поводу утраченного поста матриарха. Как обычно, полуобнаженная Арисна с недоуменным выражением лица смотрела внутрь своего бокала. Ей что недолили, что ли? Аксидор и Растиер с недовольным выражением лица внимали Эхаеру, как всегда одетому в глухой камзол с минимум оружия на поясе. В этом мы с ним были похожи. Вот только вместо коротких мечей на поясе я носил свою те-еаш справа. «Секущая» была у моей хранительницы с черным кончиком волос, носящей имя Таши. Сейчас она стала возле дверей со своими сестрами и усиленно изображала с ними статуи. Иситес и Аресре были одеты отнюдь не в традиционный доспех-мундир, а в красивые черные обтягивающие платья и, поставив кресла друг напротив друга, традиционно играли в гляделки.