Аукцион

– Ну что, мой товарищ, – обратился начальник к Алексею на выходе из ресторана. – Ты понял насколько важны незначительные, но весьма точные траты во времена оценочной и избирательной справедливости? Нельзя экономить на благодушии сильных мира сего…

– В некотором роде…

– Ты умный малый. Только не болтай лишнего. Настало время перенимать настоящее ремесло. Я, увы, постепенно сдаю свои позиции. Впрочем, на сегодня все. Отправляйся домой и хорошенько подготовься к ужину с Лоли. Поверь, вечером тебе предстоит не менее ответственное дело.

***

Задумчивый Алексей медленно брел домой по главному проспекту города. Энтузиазма начальника по поводу предстоящего ужина он совершенно не разделял. Сказать больше, он от чего-то догадывался, что вертихвостке Лоли он понадобился для некоторых…особенных дел. Далеких от хотя бы легкой романтики.

Недалеко от дома молодой человек совершенно случайно стал частью демонстрации. Стихийное шествие перекрыло все движение и несло с собой плакаты и яркие лозунги. Однако понять суть требований галдящих людей у Алексея не получалось. То ли вино дало ему в голову, то ли сами вопрошавшие были совершенно нетрезвы.

– Вы не подскажите, о чем вещают господа с мегафонами? – обратился юноша к невысокому седому старичку в рубашке и шортах.

– А черт его знает… Патриотическое что-то. Значит, поддержать надо! Ура, товарищи! Родина! Да здравствует Город N! – радостно воскликнул старик, и его слова подхватила разношерстая толпа.

– Вперед за Город N! – закричал кто-то.

– Да здравствует победа!

– Вперед за “Молотобойца”! – проскандировал кто-то. Видимо, ярый фанат местной футбольной команды.

– Вперед! Ура “Молотобойцу”! – горячо поддержали другие.

– Ура товарищу Апельсинову!

– Мо-ло-то-бо-ец!

– Враг не пройдет!

– Боже царя храни! – воскликнул Алексей. Творившийся беспредел позабавил юношу, и он решил подшутить. Но юмор народ не распознал: разгоряченная толпа бездельников с удовольствием подхватила слова помощника адвоката и принялась усердно скандировать: “Боже царя храни”. Пока в какой-то момент опомнившиеся организаторы приводили подшефных в чувство, Алексея и след простыл…

Когда дверь родной квартиры со скрипом открылась, напряженный и несколько взбудораженный Алексей почувствовал объятия гармонии и покоя. Вдохнув ароматы уюта, юноша не спеша снял натершие ноги туфли, скинул пиджак на ближайший стул и проследовал прямиком в ванну. Принять душ.

Родителей еще дома не было – они возвращались с работы не раньше семи.

Закончив освежающие процедуры, Алексей завернулся в полотенце и решил заварить себе кофе.

Зазвонил телефон. Юноша нехотя поднял трубку.

– Я решил застрелиться, – заявил хриплый хмельной голос.

– Петя? Это ты? – нахмурился Алексей.

– Я стреляюсь, Леха… Вот возьму пистолет, заряжу одну пулю в ствол, взведу курок… – человек явно смаковал каждое слово в своем рассказе, – выкурю напоследок еще одну… последнюю сотую сигарету, приставлю ствол к своему гладко выбритом лбу и…

– Ага… ну ладно. Давай, пока, – безразличным голосом заявил Алексей.

В трубке раздалось задумчивое молчание.

– И что, ты совсем не хочешь остановить меня? – несколько обиженно спросил Петр.

– Нет.

– И даже немного поуговаривать? – совсем расстроился собеседник.

– Не вижу в этом смысла! – начал горячиться Алексей. – Если бы ты хотел застрелиться, то сделал бы это давно. А устраивать фарс из своей смерти – это просто недостойно мужчины. Будь самураем: прочти в тишине чувственные стихи и смело пусти пулю в лоб!

Петя цокнул языком.

– Но ведь тогда я просто сдохну… и все, – задумчиво проговорил он.

– Все верно, – подтвердил Алексей.

– Так это неинтересно совсем! – взвизгнул Петр.

– Совершенно точно.

– Я лучше посплю, – пробурчал неудавшийся самоубийца заплетающимся языком.

– Давай, завтра созвонимся, – вздохнул Алексей.

***

Меланхоличный закат широкой оранжевой полосой растекся по перистым облакам. При одном взгляде на него душу начинала пощипывать противная и въедливая тоска: она подобно старой бабке-карге на трясущих ногах шла по тонким струнам-нервам, расшатывая их до самой высокой ноты… Алексей пытался выдохнуть ее вон, задумать, закурить… Не получалось. А старый дряхлый автобус нарочито медленно двигался по шоссе вдоль прекрасного побережья, погрузившегося в задумчивую темно-оранжевую грусть…

– Молодой человек, а что вы стоите? –обратилась к Алексею старушка в смешном бледно-желтом чепце.

Пребывавший в своих мыслях помощник адвоката встрепенулся, окинул быстрым взглядом пустой (если не считать храпящего в самом конце салона пьяницы) автобус и непонимающе уставился на источник своего неожиданного беспокойства.

На него смотрели маленькие хитрые глаза пожилой женщины. Тонкий, длинный нос смущенно кренился в сторону.

– Извините, что? – переспросил Алексей.

– Говорю, в автобусе никого. Что вы стоите? – повторила старушка. Надо сказать, ни улыбки, ни усмешки, ни вопроса, ни даже, казалось бы, ожидаемого недоумения на лице бабушки не отразилось.

Алексей же еще раз оглядел овальное помещение салона, его синевато-серые потертые кресла, стальные поручни…

В вопросе женщины явно чувствовался подвох – так, по крайней мере, подсказывало Алексею его юридическое чутье…Надо сказать, молодой человек принципиально не садился в общественном транспорте – ехал всегда стоя, гордо задирая нос. По его глубокому убеждению, молодость позволяет человеку не пользоваться некоторыми… приспособлениями.

– Не хочется, – пожал плечами Алексей, посчитав разговор исчерпанным.

Но старушка и не думала успокаиваться.

– Вы меня этим унижаете, – заявила она.

Обескураженный словами старушки Алексей не сразу понял, что несколько секунд пялился на пожилую женщину с открытым ртом.

– Простите, но почему? – наконец вымолвил он, когда разум совладал с поводьями сознания.

– Вы показываете, что можете стоять. А мне с моими больными ногами это делать трудно.

Смесь бешенства и откровенного ехидства огнями заплясали в голове Алексея.

– Скажите, а вас не обижает автобус?

– Это чем же?

– Тем, что он может очень резво ехать, а вам в скорости возможно тягаться только с черепахой.

– Да вы просто хам! – лицо старушки тут же оживилось и налилось цветом справедливой ярости.

– Ни в коем случае! – лучезарно заулыбался Алексей. – Ваше отношение к моим словам не более, чем ваше отношение. Есть факт, что я стою, есть факт, что я сравнил вас с автобусом. То, что вас это обижает или унижает, само по себе не существует – это не более чем реакция части вашей нервной системы, прошедшей обработку предыдущим опытом и некими… свойственными вашему организму особенностями, которые по очевидному недоразумению называют характером. Я лично уверен, что это просто генетические сбои и даже больше – болезнь.

Надо ли говорить, что после прозвучавшей отповеди старушка не рискнула больше открыть рот всю оставшуюся поездку. Пару остановок точно, пока Алексей не вышел на пересечении Приморского шоссе и улицы Агалтелой.

"Ах, улица Агалтелая! Сколько раз о ней сказано в печатной литературе и еще больше упомянуто в непечатных выражениях! Край дворцов и замков! Мир богатства и изысканного вкуса! Вселенная, чьи просторы также далеки от большинства жителей города N, как некоторые галактики и звезды… Настоящий Эдем для жителей и гостей города, которым посчастливилось на своем карьерном пути не повстречаться с такими неудобными для благосостояния качествами как честность и совесть. При одном только взгляде на хоромы каменные, стоявшие вдоль идеально гладкой дороги, не может возникнуть сомнений, что здешние товарищи без всяких сожалений плевали в морду сим нищим и беспомощным добродетелям. Они били их руками и ногами, дабы взора своего не поднимали на позолоту, мрамор и зубы с бриллиантами, плебеи поганые!"

Из заметок очередного бесполезно известного блогера.

Алексей старался идти спокойно, расправив плечи и гордо выпятив подбородок.

Не получалось. Его крючило, словно от радикулита. Причем каждый раз он одергивал себя и затем снова съеживался в комок… Такая была атмосфера на Агалтелой…

Нет, скорее, так казалось ему самому. Еще бы! Вокруг стояли огромные усадьбы и замки, властной мощью своих стен напиравшие на узкую полоску асфальта – дорогу в одну полосу. Кстати, никаких знаков дорожного движения на обочинах не было. Как интересно разъезжались хозяева на этой колее? Что определяло порядок движения на ней?

По понятиям, сказал бы кто-нибудь из стариков.

Агалтелая делилась на три части. Первая из них – "равнинная". Здесь селились "счастливчики" последней пятилетки частно-государственного партнерства. Ходили слухи, что пара домов все-таки принадлежала всамделишным бизнесменам. Но это все враки, конечно же. Честные люди обычно находили приют в черте основных районов города – ближе к средствам производства.

Вторая часть Агалтелой размещалась у береговой полосы, нежась в бархатной зелени, окаймлявшей пляж из мягкого, похожего на муку, морского песка. Именно в этой части пригородной зоны появились первые особняки. Ныне же мест для новых построек не осталось – почти все выходы к морю уже были выкуплены и застроены.

Третья и конечная (кто-то называл ее кольцевой) доля знаменитой улицы резко сворачивала от моря и устремлялась многоярусной лентой на единственный в ближайших окрестностях холм – Высоту Гордости. Там строили любители. С очень неприлично большими деньгами. Настоящие замки… Таким людям страсть по морю и нежному песку казалось сродной детской шалости. Для них было важно построить свое каменное гнездо с неприступными стенами и внушающими уважение и страх башнями. Кто тут главный? Кто выше и крепче всех сидит…

Века шли, дикость нравов не менялась.

Алексею же требовался один из дворцов в средней полосе Агалтелой: он уже бывал здесь однажды, еще на первом курсе. Лолита зачем-то притащила сюда почти всю группу. Впрочем, как это зачем? В тот момент всем было просто интересно поглазеть, но впоследствии чуть поумневший Алексей смог оценить всю тонкость проведенной Лолитой акции. Особенно когда начался период расслоения на группы и даже целые сословия в рамках студенческого сообщества.

Подобные Лолите никогда не были без тени за душой.

И сейчас данное соображение очень нервировало юношу. Эта… сводившая с ума всех окружавших ее мужчин красотка никогда не делала ничего просто так. Даже если она напивалась и с виду теряла голову, это означало… что ей нужно было просто потерять голову. А если она с того ни с сего звонит тебе и предлагает прийти на ужин с родителями… это совершенно не значит, что она просто приглашает на ужин с родителями. Вот такая, запутанная логика.

Молодой человек остановился перед высоким кирпичным забором ванильного цвета. Вход на приусадебную территорию преграждали мощные арочные ворота из тугих чугунных прутьев, державшиеся на круглых столбах. На одном из таких висел домофон с камерой.

Алексей нажал единственную кнопку на нем. Заиграла музыка звонка.

– Да? – спросил нежный женский голос.

– Это Алексей, – с некоторой запинкой ответил молодой человек.

– Отлично!

Ворота только едва зашуршали, открываясь.

Внутренний двор был выстлан гладким зеленым ковром: сочная трава была такого яркого и полного цвета, что Алексей неожиданно для себя даже заморгал. Впрочем, дорожка, шедшая прямой линей от ворот к особняку, выделялась не меньше: выложенная различными камнями мозаика несла в себе изображения целого ботанического сада цветков.

А сам особняк… Хотя, зачем вдаваться в детали? Проще иной раз сказать: круто. И хотя в разные времена это слово понимается по-разному, но всегда в смысле чего-то исключительного.

– Ты пешком, – вместо привета заявила девушка и слегка поморщила носик. Ее взгляд задержался на туфлях Алексея.

Молодой человек стушевался. Обувь по причине ее дешевизны всегда вызывала у него смущение… А теперь еще так неудачно запылилась.

– Заметил, – в том же тоне ответил Алексей, постаравшись не выдать своей слабости.

– Пойдем, нас ждут, – махнула девушка рукой, приглашая Алексея следовать за собой. Когда она грациозно повернулась, молодой человек едва не присвистнул. Фигура красавицы в любом мужчине могла пробудить самые первобытные желания… Без вариантов. Особенно когда ее подчеркивало изящное обтягивающее платье…

Пройдя сквозь эрмитаж особняка (молодой человек старался не глазеть по сторонами, хотя на отдельных вещах не мог не застроить свое внимание, например, на одноцветной фигуре из простой пластмассы, приютившейся в одном из десятков углов, либо на невероятного размера позолоченной люстре с хрустальными подвесками), молодые люди вышли на веранду. Там уже был накрыт светлой скатертью обеденный стол, расставлены приборы и объемные бокалы на тонкой ножке.

Во главе стола сидел хозяин дома – Степан Тимофеевич Филиппов, заместитель главы департамента строительно-эксплуатационного надзора. Мужчина тучный, с залысиной и маленькими хитрыми глазками. Рядом с главой семьи вальяжно раскинулась жена – львица. Несмотря на то, что дочке этой особы уже шел третий десяток лет, сама женщина вполне заслуживала обращения "девушка". Достижения и гении косметологии! Не то, чтобы Алексей был против науки… но что-то с этой дамой было не так.

– Здравствуйте, Степан Тимофеевич, Вера Сергеевна, – учтиво поздоровался молодой человек.

– И тебе здоровья, хлопец, – добродушно, но весьма фамильярно ответил Степан Тимофеевич. Жена же снизошла только до кивка. Она быстро пробежалась взглядом по Алексею и отвернула голову, устремив взор в сторону сада. – Присаживайся. Водочки?

– Нет, воздерж…

– Воздержание плохо для здоровья, – прерывисто хихикая, пошутил Степан Тимофеевич. – Так, а где рюмки? Вера?

– У нас сегодня десертный вечер, – тихим, холодным, надменным тоном ответила Вера Сергеевна.

– У вас могут быть хоть лепешки с сушами, а мне налей водки! – лицо замглавы неожиданно налилось кровью, а от былой веселости не осталось и следа. Жена вспорхнула со своего места в считанные мгновения. Вскоре из дома донесся перезвон стеклянной посуды

Лолита осталась безучастной и даже… несколько бесстрастной к происходившему. Она просто села на стул рядом с местом матери. Алексей пристроился напротив нее и тут же почувствовал себя несколько… не в своей тарелке. Лолита замерла на месте, уставившись в стол, глава дома – в пол. Оба замолчали. Словно и не было никого вокруг.

"Дом восковых фигур", – пронеслось в голове юноши.

Лоли и Степан Тимофеевич действительно застыли. Словно совсем не были людьми, а вся их жизнь – мозаика чувств и событий.

Вера Сергеевна вернулась с подносом. Литровый графин и две рюмки сейчас же пробудили главу семейства: Алексей даже не заметил, как рюмка возникла у его тарелки. Наверное, потому что… бесстыже засмотрелся на глубокое декольте Веры Сергеевны на перламутровом платье, обтянутом широким коричневым поясом.

Ну, право! Это против всяких правил!

– Ну, за встречу! – выдохнул Степан Тимофеевич и опрокинул первую.

Алексею ничего не оставалось как последовать примеру хозяина дома. Но не успел он отдышаться, как уже Степан Тимофеевич разлил и взялся за вторую.

Ужин грозил перерасти в пьянку.

– Попробуйте наши блюда, – предложила Вера Сергеевна ледяным тоном. – Хотя под водку они вряд ли уместны, – косой взгляд на разливавшего по третьей рюмке хозяина дома не остался незамеченным Алексеем.

– Это все твои фантазии! – не соглашался Степан Тимофеевич. Пододвинув к себе вазу с каким-то фруктовым салатом, он с удовольствием накладывал кушанье себе в тарелку. – Под родную водку идет все!

Алексею было трудно сдержать улыбку. Глава дома весьма откровенно вернул должок на колкое замечание жены. Той осталось только укрепить свою маску безразличия и вновь уставиться в сторону сада и лазурного моря.

– Так что скажешь, юноша? Как твои успехи? Лоли говорила, ты лучший, – пережевывая и запивая, Степан Тимофеевич умудрялся даже вполне членораздельно говорить.

– Я? Помощник адвоката. Работаю… набираюсь опыта, – простодушно ответил Алексей.

– И? Каковы цели? – раскрасневшийся заместитель главы потел и кушал. Ему оставалось только похрюкать.

– Если честно, чего-то определенного нет. Сейчас мне кажется, что мое будущее в адвокатуре, но… я несколько не уверен.

– Будешь судьям взятки носить? – хохотнул Степан Тимофеевич.

Алексей даже подавился. В этот момент он тоже решил попробовать салат (кстати, один единственный на столе из закуски) – распробовать не успел.

– Ну… п-почему же… У вас… какое-то странное впечатление, – откашливаясь, возразил юноша.

– У меня опыт, а не впечатление. Неужто ты себе рисуешь нечто другое?

– Я взятки судьям не ношу, а помогаю людям, защищаю их интересы…

– А я слежу за соблюдением прав граждан в зоне жилищной застройки, – расхохотался Степан Тимофеевич.

Надо сказать, Алексей ничего смешного в сказанном не нашел.

– Здравствуйте! Я не помешал? – спросил кто-то от двери.

Несмотря на возраст и лишний вес, Степан Тимофеевич оказался на ногах быстрее, чем Алексей повернул голову в сторону гостя.

– Месье Фушо! Как рад Вас видеть! – воскликнул замглавы, уже пожимая руку господину в дорогом синем костюме.

– Взаимно Степан Тимофеевич! Не помешал? – ответил любезностью пришедший. У него были темные гладко уложенные волосы и тонкие усики, поддернутые вверх. Аля Сальвадор Дали.

Леша смутился: знакомая фамилия. Где-то он ее уже слышал.

– Ни в коем случае, месье Фушо! Мы всегда вам рады! Присаживайтесь! – защебетал вокруг гостя Степан Тимофеевич.

– Благодарю, я ненадолго! – ответил гость, скользнув взглядом по Алексею. – Лолита! Я так рад застать вас!

Доселе безынициативная девушка ожила.

– Оу, месье, вы мне льстите! – заворковала она, стреляя глазками.

– Мне пришлось даже прорываться сквозь ваши баррикады…

– Простите, мы не слышали звонков домофона. Но ведь это так эпично, неправда ли?

Алексей ни сразу понял, что Фушо каким-то образом прошел через ворота и двери особняка…

– Надеюсь, ваш батюшка простит мне эту легкую дерзость, – пожирая глазами девушку, сказал Фушо. Прозвучало очень уверенно. В этот момент Леха вспомнил рассказ начальника о том, что власти одобрили застройку Палисадника для компании «Фушо и компания». Молодому человеку едва удалось не выдать своего отвращения.

– Конечно, конечно! Даже не волнуйтесь! Мы просто рады Вашему присутствию! – подтвердил мысли (требование?!) гостя замглавы. – Вина?

– Не отказался бы от пары бокалов, однако я вижу вы пьете водку, – последнее слово Фушо произнес с нескрываемым отвращением.

– Водку? Я? Нет! Это наш гость потребовал под салатик… – совершенно откровенно соврал Степан Тимофеевич.

У Алексея нехорошо задергалась щека.

– Да? Такой молодой, а уже столь тяжелые напитки? – разглаживая усы, поинтересовался Фушо.

– Вас это удивляет? – необдуманно выпалил Алексей и тут же молча прикусил язык.

– Думаю, что нет. Нынешнее молодое поколение оставляет все меньше и меньше поводов удивляться, – слова франта в дорогом лоснящемся костюме захрустели песком в ушах помощника адвоката. Его юное горячее сердце воспылало праведным гневом.

– А вы столь удовлетворены своим поколением? – глаза Алексея сузились. Такое происходило иногда за студенческой скамьей на диспутах или за кафедрой в суде.

– Простите? – Фушо одарил молодого человека взглядом, которым обычно богатые, облаченные властью люди смотрят на прохожего с улицы: немного приоткрытые, томные очи, заключившие в себе одновременно и презрение, и снисхождение, и откровенное равнодушие.

– Я спросил, неужели вы считаете, что ваше поколение действительно было лучше, а нынешняя молодежь высадилась из космоса, презрев все несомненно идеальные и сакральные достижения предшественников? – жгущее душу чувство несправедливости распыляло смелость Алексея.

Напущенное спокойствие как ветром сдуло с гостя. С лица спала обычная маска презренной скуки, и в глазах заискрился интерес. Фушо перевел все свое внимание с Лолиты на Алексея. Надо сказать, в этот момент вся семья замглавы превратилась в маленький музей восковых фигур: Степан Тимофеевич замер позади Фушо с гримасой ужаса, рядом с ним жена с миной откровенного восхищения и одновременного страха, а чуть поодаль дочь, пылавшая задором и нескрываемым ехидством. Они не шевелились.

– А вы, смотрю, не обделенный интеллектом юноша, даже несмотря на то, что предпочитаете крепкие напитки… – заметил Фушо. Надо было полагать, это была высшая степень признания со стороны этого… лоснящегося человека.

– Думаю, последнее сильно не влияет, если его употреблять в умеренном количестве, – ответил Алексей и искоса посмотрел на Степана Тимофеевича.

Этот взгляд не прошел незамеченным для Фушо. Он заговорщически подмигнул.

Заминая неловкое молчание, Степан Тимофеевич прочистил горло.

– Так вы, месье, к нам по делу какому или…

– Я, на самом деле, решил еще раз насладится обществом вашей дочери, но не ожидал, что сегодня у вас такой интересный гость....

– Ах, это просто студент! – махнул рукой Степан Тимофеевич. Алексей сжал кулаки под столом.

– Ну что вы? Студенты – будущее вашей страны. Повышает ценность, так сказать, общества, – не согласился Фушо, – если, конечно оно развивается в правильном направлении. Так вы, молодой человек, на кого учитесь?

– Юриста, – сухо ответил Алексей. Очередной дурацкий формальный расспрос. – Вернее выучился, сейчас в магистратуре.

– Работаете?

– Он помощник адвоката, – решил встрять Степан Тимофеевич.

– Ну право, Степан Тимофеевич! Уверен, юноша может сам отвечать за себя, – неодобрительно посмотрел на замглавы Фушо.

– Да, помощник адвоката. Возможно, скоро получу статус, – в прежнем тоне сообщил Алексей.

– Хотите стать богатым и известным адвокатом, сражающим наповал своих соперников в суде? – подмигнул Фушо.

– Признаться, я так далеко не задумывался.

Месье всплеснул руками.

– Не поверю ни за что. Уж в чем-то вы должны согласится со старшим: нынешнее племя строит очень амбициозные планы.

– Скорее замки на песке, – усмехнулся Алексей. Фушо на это прищурился.

– Разве вы не согласны с выражением, что ваше государство – страна возможностей? – поинтересовался месье.

– Скорее возможных невозможностей.

– Э-ка какой молодой, а столько пессимизма. Ну да ладно, Степан Тимофеевич, вы не возжелаете выкурить со мной сигару? Заодно поговорим о делах.

– Да, конечно, – тут же засуетился чинуша. – Пройдемте в мой кабинет.

Уважаемые люди ушли, а у молодого юриста осталась горечь на языке. Ему стало нестерпимо противно находиться в этом доме. Резко поднявшись, он хотел объявить, что уходит.

– Леша, ты уже все? Право, неожиданно получилось, – сладко защебетала Лолита. – Однако уделишь мне пару минут в нашем саду? Хочу тебя просить кое о чем.

– По учебе? – нахмурился Алексей.

– В каком-то смысле, – молодому парню улыбнулась сама Нефертити. Кажется, она даже как-то по особому выгнулась на стуле, от чего ее фигура.... стала еще притягательнее.

Алексей не смог спорить.

– Не шалите, – усмехнулась львица-мать и вышла с веранды. Смешок Веры Сергеевны отчего-то показался молодому юристу очень многозначительным.

Лолита прошла по саду чуть вперед, игриво покачивая бедрами. Как бы Алексей не старался себя держать в руках, эта шикарная девушка гипнотизировала его юное впечатлительное сознание.

– Леша, мне нужна твоя помощь, – пролепетала Лолита, нежно поглаживая покрытые зеленью ветки вишни. Она повернулась к нему, одарив томным взглядом.

– Какого рода?

– Я знаю, что ты неплохо разбираешься в праве. Не отрицай, не только я восхищаюсь тобой.

– Ты.. слишком хорошего мнения обо мне, – залился краской Алексей.

– Зайчик, – Лолита неожиданно повернулась и подойдя к Алексею, положила свою нежную ручку на его небритую щеку. – В ближайшее время тебе предложат весьма важное дело… Я уверена, ты сможешь помочь в этом и, наконец-то, купишь достойные тебя вещи, – Лолита скользнула взглядом по дешевому костюму парня, затем куда-то ему через плечо. – Но ты должен пообещать, что не бросишь меня наедине с этой… проблемой.

– Я не…

– Обещай, – Лолила придвинулась ближе, запах ее волшебных духов ворвался в легкие, в сердце молодого юриста.

– О-обещаю, – пробормотал Алексей.

– Спасибо, – обольстительно улыбнулась Лолита и отпрянула. – Последний автобус уходит отсюда через двадцать минут. Ты еще можешь успеть.

– Хорошо, – пробормотал растерявшийся и смущенный парень, устремившись к выходу из сада. – Спасибо за ужин, пока!