Зона Смертников

Александр Лис

Зона Смертников

Глава 1. СИЗО

– Как ты меня только что назвал? – спросил я молодого караульного спокойным ровным голосом.

Мы стояли друг против друга в коридоре тюрьмы. Я держал руки за спиной, как и полагалось послушному арестанту. Очевидно, этот, нахального вида, худощавый сопляк полагал, что разделявшая нас стальная решетка обеспечивала ему безопасность.

Как же он ошибался…

В наше время вообще нет такой штуки как безопасность. А уж если имеешь дело с Добрым Дядюшкой, то уж извини, значит, ты как раз в самой, что ни на есть реальной опасности. Особенно если у этой опасности нет на руках наручников.

– Петушок! – караульный скривил губы.

Интересно, он сделал такой вывод, потому что я симпатяга? Многие сочли бы мое лицо слегка женственным. Но умные, то есть те, кто знали на кого я работаю, не стали бы делать скорых выводов. Ведь Добрый Дядюшка не позволяет глумиться над своей репутацией и жестоко наказывает наглецов.

Да, я красавчик и использую это на работе. Но только для прекрасной половины человечества. Что может обеспечить успех в выуживании информации, когда применение грубой силы нежелательно? Тут нужно обаяние, умение вести диалог и превосходный интеллект. А это как раз про меня.

– Ты, должно быть, ошибся, – сказал я как бы испуганно.

Я умею и актерский талант подключить, если требуется.

Караульный приблизился к стальным прутьям. Широкая и злобная ухмылка распространилась на все лицо. Ни дать ни взять придумал какую-то хохму. Вот только произнести ее он не успел. Ведь он уже сделал все, что я ждал от него – оказался в пределах досягаемости.

В долю секунды моя рука схватила ублюдка сквозь прутья решетки и приплющила к ним. Его улыбка моментально трансформировалась в испуг и боль. Еще бы! Он круто приложился лицом о прутья.

– Повтори еще разок, – предложил я, недобро сощурив глаза. – Слух что-то подводит.

Не дожидаясь ответа, я со всей дури вмазал ему кулаком свободной руки. Это было довольно мощно. Если бы я не держал его, он обязательно отлетел бы на пару метров назад. Но я держал и делал это крепко. А значит, он все еще был в моем распоряжении. Я мог продолжать воспитывать юного караульного за неопытность и чрезмерную наглость.

О да! За моей красивой внешностью скрывалась и сила. Еще одно полезное умение. Когда мое красноречие оказывалось беспомощным, в ход вступали тренированные мышцы и отработанные удары.

– Аааааа, – простонал сопляк. – Помогите…

Напарник наглеца, чуть старше и явно опытнее, стоял чуть позади него. Он ошалело смотрел на происходящее, но вмешиваться не решался. Еще двое, пожилых, давно служащих в этой тюрьме караульных хихикали позади меня. Я их не видел, но не сомневался, они тоже не планировали каких-либо действий.

– Расслабься, – я отшвырнул юного караульного. – Сегодня Добрый Дядюшка прощает тебя.

В этот момент позади бедолаги появилась фигура начальника караула. Он был высокий и довольно толстый.

– Что за хрень тут? – повелительно спросил он своим басом.

– Этот петух схватил меня! – юнец выпятил в мою сторону указательный палец.

– Что??? – начальник нахмурился и уперся в меня своим взглядом.

– Да! – закивал тот. – Его на губу отправить надо!

– Слушаюсь, сержант Гумелюк, – усмехнулся толстяк.

– Эммммм, – смущенно промычал тот, прижимая руку к начавшему синеть глазу. – Я Гуменюк… Через “эн”…

– Да какая разница?! – начкар оттолкнул его и тот угодил обратно к разделяющей нас решетке. Я самодовольно сложил руки на груди. Начкар был свой человек. А его зарплата от Доброго Дядюшки была побольше той, что от государства, и к тому же не облагалась налогами.

– Эй! – возмущенно выкрикнул Гуменюк. – Я тут жертва!

– Во-во, – хихикнул его начальник. – Жертва дырявого гандона.

– Правильно говорить кондома, – поправил его Гуменюк, поспешно отходя от решетки.

– Тебе виднее, – хохотнул я.

– Не лезь, петушилла! – бросил он мне через плечо.

– Охренеть! – обалдевающе выпалил я. – Ты что? Так ничего и не понял?

– Слышь ты! – он полностью развернулся и… и, собственно, это была его очередная ошибка.

Начкар не стал больше болтать и долбанул юнца сзади. Вот это был ударчик. Вся мощь толстяка, сконцентрированная в затылок тщедушного парня. Его буквально вмазало в решетку передо мной, а потом еще и отрикошетило от нее.

– Аааа!!! – взвыл Гуменюк и обхватил руками голову.

– Тебе что-то говорят такие слова как Добрый Дядюшка? – почти не разжимая челюстей, проскрежетал начкар.

Тот ничего не ответил. Он бросил сначала на начальника, а потом и на меня взгляд полный боли и ненависти и ушел пошатываясь. Мы молча проследили как он ковыляет. По ходу движения, юнец негодующе бормотал что-то похожее на проклятья.

– Ну что засранцы! – рявкнул начкар стоявшим позади меня караульным. – Вы собираетесь отпирать эту решетку и пропустить заключенного?

Я не стал поправлять начкара, но по правде на тот момент я не был заключенным, а лишь арестованным. Эта тюрьма была следственным изолятором, а не зоной и судьба тех, кто здесь содержался, еще не была определена окончательно.

Впрочем, о своем ближайшем будущем я был осведомлен вполне внятно.

Караульные принялись открывать металлическую дверцу, но начкар не унимался и торопил их.

– Живее! Живее. Господин опаздывает на суд, а ему еще с адвокатом перетереть надо.

Калитка с легким лязгом распахнулась.

– Руки за спину, – лениво проговорил один из караульных позади меня.

Я подчинился и зашагал вперед. Следом за мной поспешил только один караульный, тот, что был напарником Гуменюка. Остальные остались на месте произошедшего инцидента.

– Ну и какой дебил пошутил на Гумелюком? – услышал я позади разозленный голос начкара.

Гуменюк, мысленно поправил я его. Он Гуменюк, а не Гумелюк. Я решил, что надо бы запомнить как зовут оборзевшего караульного. Тот явно так и не понял, с кем связался и кого посмел оскорбить.

Глава 2. Адвокат

Начкар был прав. Мой адвокат ждал меня. Я увидел своего судебного защитника возле проходной, где тот нетерпеливо прохаживался вперед и назад, сложив руки позади.

– Тони, Тони!!! – он драматично замахал руками, заметив мое приближение. – Почему так долго, Тони? Суд начнется через считанные минуты. Нам многое нужно обсудить.

– Изложите вкратце по дороге и дело с концом, – ответил я, хлопнув своей ладонью по его, протянутой мне.

– Почему конвоир только один? – нахмурился он, глядя на караульного позади меня.

Тот начал что-то мычать, но я сам коротко обрисовал ситуацию.

– Его напарник юн и неопытен, неудачно ударился о стальные прутья.

Адвокат кивнул.

– Не нарывайся тут Тони. Дело тонкое нам не нужны проблемы, – предостерегающе сказал он.

Он поправил свой галстук и выстрелом указательного пальца стряхнул какую-то невидимую пылинку с рукава своего строгого костюма.

– Там была непростая ситуация, – я нахмурился.

Что же он хочет? Что бы я позволил какому-то молодому дебилу оскорблять себя?

– Ладно, ладно, – адвокат смотрел на мое рассерженное лицо и немного смягчился. – Но сейчас поспешим.

Мы прошли мимо проходной. Караульный на вахте нам и слова не сказал, а тот, что вывел меня к проходной, последовал за мной. Адвокат протянул руку, останавливая его.

– А вы мил человек здесь ожидайте, – пояснил он караульному.

– Но как же? Не положено ведь.

– Сопровождать заключенного в одиночку тоже не положено. Но вот вы здесь, один. Доложить начальству?

– Так он в курсе, – усмехнулся я. – Начкар лично участвовал во встрече его напарника с решеткой.

– Тсссс, – адвокат приложил палец к губам. – Меньше разговоров Тони. И про начкара тоже меньше трепа.

– Да будет вам, Николай Валентинович, – я скривил лицо, стараясь показать максимальное пренебрежение.

Мы вышли из здания следственного изолятора. Караульный не посмел перечить адвокату и остался возле проходной. Оно и понятно. Мой адвокат, Николай Валентинович Кравцов обладал уникальной внешностью, способной подавить любого собеседника.

Он не был страшен и, казалось, выглядел как обычный мужчина средних лет. Круглолицый, толстоносый, с короткой стрижкой и элегантной шляпой на голове. В общем, человек как человек.

Но ему сложно было отказать. А сам он умел убедить кого угодно в чем угодно. Короче, прирожденный адвокат. Имея в распоряжении Николая Валентиновича, я не сомневался в успехе нашего судебного дела. Хотя именно в моем случае адвокат был без надобности или, по крайней мере, я так считал.

– Тебе инкриминируется убийство семьи, – занялся пояснениями Николай Валентинович пока мы шли к зданию суда.

Здание это находилось в пяти минутах ходьбы от СИЗО. И что не менее важно рядом находилась и другая тюрьма, тюрьма-зона. Туда направлялись осужденные. Вот так вот все и было в шаговой доступности: СИЗО, суд и тюрьма. Удобно, не правда ли?

– И сколько членов этой семейки я покрошил? – уточнил я.

– Бедняг было четверо, – невеселым голосом ответил адвокат. – Классическая семья. Папа, мама, дочь подросток четырнадцати лет и маленький сынок, ему было восемь.

Мне тоже стало как-то грустно. Жила была семья, а тут бац! Какой-то сумасшедший порешал их всех. Но самое неприятное, что вокруг все будут считать этим сумасшедшим маньяком именно меня.

– И как их кончали?

– Ножом, – адвокат помрачнел еще сильнее. – Картина просто жуть. На суде покажут фото.

– Эммм… Николай Валентинович…

– Знаю, знаю. Я обещаю, твоя невиновность будет доказана, а репутация восстановлена.

Адвокат наскоро рассказал мне еще несколько деталей дела. Но близость к суду не позволила ему углубиться в полной мере. Впрочем, это меня не сильно беспокоило.

Кроме нас в зале находились: секретарь суда, прокурор, как уж без него, и родственники жертв. Они, вероятно, считались пострадавшими в этом без преувеличения драматическом преступлении.

– Встать! Суд идет! – провозгласила секретарь суда и мы поднялись со скамей.

Через весь зал в сторону судейского стола прошла женщина в мантии.

– Почему обвиняемый без конвоира? – сердито бросила она.

Я покосился на Николая Валентиновича. Тот сощурил глаза с явным намеком, что беспокоиться не стоит. Судья и правда не стала развивать тему. А ведь отсутствие конвоиров было явным нарушением не только протокола, но и всех норм безопасности. Добрый Дядюшка контролировал все, до чего мог дотянуться, и суды не были исключением.

– Итак, начинаем слушание дела по убийству семьи Морозовых, обвиняемый Иванов Антон Геннадьевич, 2020 года рождения, место рождения город Челябинск… – начала бубнить женщина судья.

На мой взгляд, это было крайне унылое заседание. Такое же, как и все остальные, на которых я когда-либо присутствовал. Но вот часть этого процесса скучной мне вовсе не показалась. Напротив, это было завораживающее зрелище. Ужасное, но завораживающее.

– Обратите внимание на фото, – жестким голосом отчеканил прокурор, седеющий уже мужчина в круглых очках.

И я посмотрел на большой монитор, висевший на стене за судьей. Там замелькали изображения. Люди на них были живы, здоровы и жизнерадостны. Некоторые фото были одиночными, другие семейными, коллективными.

– Это собственно семья Морозовых, – продолжил прокурор и стал перечислять имена каждого из членов семьи.

Потом появились новые фото. Они-то и заставили меня содрогнуться. Тела лежали вместе. Каждое из них оказалось фактически выпотрошенным. А тело дочери очевидно вообще расчленено. И конечно, как водится в таких случаях, повсюду оказалось очень много кровавых пятен.

Вид изувеченных тел заставил меня задуматься. Я погрузился в некое подобие транса и не мог отчетливо осознавать происходящее. Слышал, как что-то подсказывал адвокат, о чем-то требовательно расспрашивал прокурор. Судья тоже периодически подавала голос. В общем, я слышал разные голоса и видел людей, но не мог точно сказать, что они делали и о чем говорили.

Через какое-то время я почувствовал толчок в бок. Это Николай Валентинович, наконец, растормошил меня и привел в чувство.

– Соберись, Тони, – побуждал он меня. – Твой выход.

– Что?

– Обвиняемый, – послышался голос судьи. – Ваше слово.

Я поднялся со скамьи. Оглядел всех: своего адвоката, обвинителя, судью с секретаршей и родственников зверски убитой семьи.

– Я… Я не убивал, – пролепетал я и снова рухнул на место.

Николай Валентинович недовольно покосился на меня.

– То есть считаете себя невиновным? – уточнила судья.

Понеслись жаркие дискуссии. На языке юриспруденции они называются прения сторон. Но я фактически не участвовал в них, доверившись, как и планировал, своему адвокату.

С моей точки зрения это довольно скучная часть заседания и вместо того чтобы хотя бы вслушиваться я продолжал вновь и вновь прокручивать в голове фотографии жертв.

Я поймал себя на мысли, что не просто хотел всеобщего оправдания в этом грязном деле. Хотел, чтобы нашелся настоящий убийца или убийцы.

– Встать! Суд идет! – раздалось вновь.

Оказалось, пока я мучил себя страшными образами вырезанной семьи, прения давно закончились, и судья вышла для принятия решения, а теперь уже возвращалась для оглашения приговора.

Как и всегда было много бла-бла-бла в ее словах. Меня же интересовала только финальная, резолютивная часть приговора.

– Все будет нормально, судья свой человек, – шепотом обнадежил меня адвокат.

А судья тем временем подобралась к тому, самому важному нижнему параграфу документа.

– … признать Иванова Антона Геннадьевича виновным в убийстве семьи Морозовых и назначить ему приговор в виде лишения жизни с погружением сознания в виртуальную реальность в КСРС и установкой тела в КПИ. Приговор вступает в силу через две недели и может быть обжалован в течение не установленного срока… Осужденный, вам понятен приговор?

Я хлопнул ресницами и посмотрел на родственников погибшей семьи. Те выглядели весьма довольными и бросали на меня торжествующие взгляды.

Придурки! Они ведь даже не осознавали, что реальный убийца их родных все еще где-то на свободе. И быть может они будут следующими жертвами его деградированной психики.

– Я же тебе говорил, – буркнул Николай Валентинович, криво ухмыльнувшись.

Я посмотрел на него и кивнул.

Глава 3. Погружение

Разумеется, и судья и адвокат и даже начкар в СИЗО знали о результате судебного заседания. Да и сам я не сомневался, что меня отправят умирать в КСРС, что расшифровывалось как колония строгого режима и смертников.

По окончании судебного заседания в зале появились двое конвоиров из СИЗО. Они проводили меня обратно в мою камеру в изоляторе. Мой адвокат тоже прошелся с нами продолжая наставлять меня по пути.

– Ты все помнишь, Тони?

– Конечно все Николай Валентинович.

– Ну ладно, – он все-таки казался немного обеспокоенным. – Я навещу тебя, если появятся новые данные.

– Главное по моему делу не забудьте, – попросил я, показав большим пальцем назад в сторону здания суда.

– Не волнуйся, Тони. Я же обещал. Ты будешь признан невиновным.

Я и не волновался бы, ведь уже проходил похожие схемы. Меня сажали, я делал дело, потом выяснилось, что посадили меня зря и вызволяли. Хотя, конечно, в виртуальную тюрьму я отправлялся впервые.

Беспокоило меня не это, а та грязь, в которой я теперь как бы замарался. Убийство несчастной семьи выглядело таким кровавым, что желание поскорее покончить с этим заданием довлело надо мной. Мне до черта не хотелось, чтобы все думали обо мне как о таком мерзавце, способным покрошить на кусочки четырнадцатилетнюю девушку, не говоря уже о восьмилетнем пацане.

Но я мог положиться на Николая Валентиновича и потому оставался спокойным.

Я вернулся в свою камеру, поделился с сокамерниками своим приговором, пообсуждал его с ними. Разумеется, корчил из-за всех сил свое якобы недовольство и грозился что подам апелляцию. А на самом деле считал дни, приближающие меня к моменту, когда мое тело погрузят в капсулу последней инстанции (КПИ).

Также я мысленно обдумывал свое задание. На первый взгляд оно мало чем отличалось от прочих подобных. Добрый Дядюшка поручал мне, как правило, встретиться с кем-то (иногда требовалось сначала найти этого кого-то), поговорить и убедить сообщить что-то или выполнить какое-то действие. Мое природное обаяние, умение хорошо излагать мысли, а на крайний случай прекрасная физическая подготовка, хорошо способствовали успеху в подобных миссиях.

В этот раз работенка имела ряд отличий. Она была необычной даже если отбросить факт, что человек, до которого я должен добраться, находился в виртуальной КСРС.

Во-первых, я даже не знал, как он выглядел. Мне было известно только его имя – Вадим и погоняло – Баклан.

Кроме того, я не знал, где конкретно искать этого зека. А мир в виртуальной колонии был довольно просторен. Адвокат уверял, что скоро у них появятся люди из разработчиков и тогда эта и другие проблемы будут решены.

Ну и третье. В этот раз я понятия не имел что мне нужно получить от объекта. Миссия была такой: найти и ждать дальнейших инструкций.

За время ожидания я несколько раз встречал юного конвоира Гуменюка. Поначалу он был очень мрачен и смотрел на меня исподлобья. Но когда до момента Икс осталось всего два дня, и я снова увидел его во время послеобеденного выгула, он буквально сиял.

Меня так и подмывало спросить о причинах его бесконечного счастья. Но я и так догадывался. Этот дебил скорее всего только-только узнал о моем приговоре и скорой казни. Вот только он не знал, что моя капсула хоть и называется капсулой последней инстанции, по факту будет обычной. Оборудование, которое вводит смертельную инъекцию, будет деактивировано. Я полезный агент Доброго Дядюшки, а у этой организации все схвачено. Ну, или почти все.

Время пришло и два конвоира отвели меня в задние КСРС. Я оказался в одном из помещений с капсулами. Глаза разбегались от их количества. И я знал, что это лишь одна из подобных комнат. В этой зоне содержались тысячи заключенных и все они, за редким исключением типа меня, были смертниками.

Одна из капсул стояла открытой. Рядом были двое – мужчина и девушка. Первый, судя по форме судебный исполнитель, а девушка врач-инженер. Ого, какая у нее была внешность! Мои глаза залипли на ее шикарно выпирающей груди.

Меня подвели к этой открытой капсуле.

Хотя я смотрел на врачиху с восхищением, взамен она одарила меня взглядом полным ненависти. Судебный исполнитель оглядел меня хоть и с опаской, но более-менее приветливо. Он был наш человек, из Доброго Дядюшки.

– Надо проверить сначала все ли работает, – подсказала девушка молодому человеку.

– Да я проверил уже, – неуверенно пробормотал тот.

– Да вы же пришли позже меня, – возмутилась врач.

– Да, но я был раньше, просто отлучался.

Ловко выкрутился.

– Ладно, ложитесь уже, – брезгливо бросила мне девушка.

Я посмотрел в капсулу и полез в нее.

– Куда? – зашипела девушка. – Раздеться сначала нужно!

– До трусов? – уточнил я.

– Полностью! Как иначе я твою пипирку подключать буду?

– Ого. Не знал, что заключенным такие опции полагаются, – отозвался я, стягивая с себя тюремную робу.

– Я тебе вместо этих опций отрезала бы все нахрен! – выговорила она сквозь зубы. – Так же как и ты сделал, паскуда!

Мда… Значит и фото видела, понял я. Конечно можно было бы поспорить с ней и заявить о своей невиновности. Но каковы шансы, что она поверит?

Ну да ладно, потом из новостей узнает, что тот парень Антон Иванов оказался невиновен и, слава богу, не был убит в ужасном виртуальном мире с помощью КПИ. Быть может тогда мы встретимся с этой дамочкой вновь, и ее тон поменяется на противоположный, любезный, а лучше любовный.

А что? Я был бы не против.

Когда все процедуры были выполнены и куча проводов, датчиков, капельниц и прочего, прочего оказались в моем теле, крышка гроба закрылась, и я оказался в кромешной тьме.

Глава 4. Я – NPC

Капсула загудела, а меня начало неумолимо тянуть в сон, и вскоре я вырубился. Когда очнулся, то обнаружил себя стоявшим на потрепанной трещинами дороге. Мой взгляд упирался в автомобильный мост. Причем стоял он когда-то, а нынче лежал где-то внизу кусочками. Прохода через реку не было, и я не мог понять, почему тут стою.

А еще я не мог понять и вспомнить, как так вышло, что потерял сознание да еще остался при этом на ногах. Что я вообще делал там? И кто я, черт возьми?

К счастью память начала стремительно возвращаться. Капсула последней инстанции с отключенными убийственными прибамбасами, врачиха ненавидящая меня, адвокат, суд, покрошенная и выпотрошенная семья Морозовых. В общем, я вспомнил все, включая возложенную на меня Добрым Дядюшкой миссию.

Я посмотрел еще раз на развалившийся мост. Да, туда я точно не смог бы пройти. А значит, следовало пойти в другую сторону. Я развернулся и тут же отшатнулся.

На меня смотрело существо, напоминавшее верблюда. По крайней мере, форма головы походила на верблюжью. Кроме того, существо было соразмерно своему песчаному сородичу и обладало двумя горбами. Вот только этот верблюд, включая его морду и горбы, был металлическим, а значит, передо мной находился робот.

Верблюд (я решил пока так его называть) продолжал спокойно смотреть на меня. Он не показывал признаков агрессии, но и бежать от меня тоже не собирался. Я понял, что он вроде как лояльное существо.

– Хороший мальчик, – пробормотал я.

Верблюд не ответил на мою реплику. Зато немного издали раздался окрик. Он был мужской и хрипловатый.

– Давно стоишь, дядя?

Я поднял голову и увидел приближающегося мужика. Он был одет в кожаную куртку и джинсы. За спиной висел небольшой рюкзак, на боку бейсбольная бита.

Невольно я опустил взгляд и на свою одежду. Оказалось, что я в длинном темном плаще из кожи. За спиной рюкзак. На ногах черные штаны, а на боку, вместо биты, лазерный бластер. Вот это было не плохо.

Здесь все новички появлялись с оружием?

В предвкушении я подумал о своих характеристиках и, словно по велению волшебной палочки, перед глазами замаячили буквы и цифры. То, что я увидел иначе, чем полным фиаско назвать было нельзя.

Я лишь пробежался по своим параметрам и навыкам и сразу отметил их низкие показатели. Все базовые параметры находились на уровнях от одного до трех. Навыки тоже не вселяли уверенности. Отличалась только “Торговля”. Тут у меня была твердая пятерка, а точнее девяносто девять баллов из ста.

Я что? Торговец?

– Давно стоишь, торговец? – подтвердил мою догадку хриплый голос уже подошедшего мужика.

– Не очень, – сухо ответил я.

При этом мои слова отрисовались передо мной. Еще ниже зеленым цветом промерцало: "Ответ приемлем".

Расстройство было так сильно, что общаться в тот момент не хотелось.

– А что есть? – не унимался мужик и мотнул головой в сторону верблюда.

Я посмотрел на робота. У него действительно свисали с боков тюки, причем тоже металлические. Вероятно, животное было моим и предназначалось в помощь как торговцу.

Меня вдруг осенило. Я не просто торговец. Я – NPC. Неигровой персонаж! Как такое возможно? Что это за шутка и чья она? Вне всяких сомнений неигровые персонажи имели множество ограничений, и я не понимал, как при таких условиях выполнять задания Доброго Дядюшки.

Я подошел к верблюду и прикоснулся к тюку. Передо мной тут же пробежало содержимое. Оно порадовало. Тут было много разного барахла, причем, вполне годного. И оружие с БК и броня и медикаменты. Все было моим, и я надеялся, что имел право пользоваться этими штуками.

Чтобы убедиться в этом я поднес руку к изображению яблока, и оно оказалось в моей руке. Я подбросил его несколько раз, а затем вернул в тюк, совершив обратное действие.

Я хотел было уже ответить мужику, что так, мол, и так, полно всякого полезного. И что я не против торговли, но ему стоит сначала ответить на пару моих вопросов. Но тут заметил, что этот наглец уже и сам разглядывает содержимое тюков.

– Уаауууу, а у тебя тут довольно разнообразно торговец, – прохрипел он.

– А ты не охренел, а? – рявкнул я.

Но если по правде, я только хотел это сказать. Точнее сказал, и передо мной опять появилась надпись: “А ты не охренел, а?”. А ниже красным образовалось: “Неприемлемо для неигрового персонажа”. И вместо моих слов из меня вырвалось совсем другое.

– Простите, я не знаю, что сказать…

Я решил снова сказать что-то грубое оборзевшему мужику.

– Простите, я не знаю, что сказать…

Мужик прекратил разглядывать товар и снова обратился ко мне, осматривая меня с явным интересом.