Чёрный сон. Ягура

– А вы не мутанты? – со смехом продолжила Алёна. – Вас тоже кто-то создал, но очень давно. Мы новая раса, будущее за нами. Если хотите ещё пожить, пойдёте со мной, – она приказала людям идти вперёд.

Им пришлось подчиниться и вскоре они вышли к обрыву. Алёна попыталась найти соответствия окружающей местности со своей внутренней картой, но пока не получилось. Внезапно Марик пискнул и вздыбил морщинистый загривок, до его чувствительных ноздрей донёсся запах чужих людей. В нескольких километрах от них, на плоском обрыве, отдыхала небольшая группа из четырёх вооружённых людей. Это был передовой разведывательный отряд охотников за рабами. Они развели костёр и пекли на вертеле недавно убитого кабанчика. Пока готовилось мясо, мужчины пили из глиняных кувшинов разведённое родниковой водой вино и обсуждали план нападения на одно из поселений, которое находилось под их обрывом у лесной реки, текущей из далёких гор. В данный момент большая часть их группы была на подходе. Через пару часов они должны подойти, а к этому времени кабанчик полностью пропечётся.

Алёнка совершенно отошла от ран. Она чувствовала свою силу и понимала, что теперь ей не составит труда справиться с четырьмя вооружёнными мужчинами, но благоразумно решила скрыться в лесу. К её досаде в группе разведчиков оказался один с весьма острым зрением. Он успел их заметить, что-то крикнул своим товарищам и они, схватив копья, вскочили на ноги. Алёна недобро нахмурилась и пошла вперёд. Охотники за рабами увидели, что к ним приближаются совершенно безобидные люди: две женщины, с трудом ковыляющий дед и невооружённый мужчина. Они расслабились, на лицах появились мрачные улыбки. Коренастый охотник за рабами глотнул из кувшина вина и взобрался на большой камень.

– Плохие люди, – заметил старик.

– Ничего не бойтесь, не останавливайтесь! – чувствуя азарт, поглаживая кровососа Марика, произнесла Алёна.

– А если в лесу скрыться? – остановился мужчина и взял за руку свою женщину.

– Они легко вас догонят. Иди вперёд! – приказала девушка-мутант.

– Это охотники за рабами, – побледнел мужчина, и его женщина в испуге охнула.

– От того кто они, их суть не меняется. Я вновь хочу есть, а Марик не прочь выпить крови. Или вы хотите стать нашей пищей? – в упор спросила Алёна, плотоядно посмотрев на своих спутников. От её слов все ощутили прилив безумного ужаса. Теперь они боялись больше не охотников за рабами, а эту страшную девушку-мутанта. Люди безвольно побрели вперёд. Вскоре они подошли совсем близко.

Алёнка погладила Марика, и с интересом смотрела на разворачивающиеся события.

Коренастый мужчина покосился на своих бородатых товарищей в волчьих шкурах, которые, опираясь на копья, стояли в непринуждённых позах, глумливо ухмыльнулся:

– Заблудились? – он подошёл совсем близко, его лицо расплылось в улыбке.

Эти люди совсем не вызывали опасений. Старик едва на ногах держался, фигуристая женщина совсем от страха волю потеряла, молодая девица с мерзким зверьком на плече несколько странная, взгляд непонятный, а вот молодой мужчина в шкуре оленя худощав, жилист и явно не слабый. Коренастый охотник за рабами неожиданно резко ткнул тупым концом копья ему в живот. Худощавый мужчина попытался увернуться, но не успел. Он со стоном повалился на землю. Ему сразу скрутили за спиной руки и связали верёвкой.

– Что вы делаете?! – фигуристая женщина бросилась на защиту своего мужчины, но её обхватили за талию и с хохотом повалили на землю.

– Точно бесы! – старик неистово перекрестился, но кто-то из бородатых мужиков со злостью ударил его по губам. С окровавленным лицом старик рухнул на землю.

– А ты чего стоишь? Снимай одежду! – с нешуточной угрозой выкрикнул коренастый мужик, безумно вращая глазами.

– Забавно, – Алёна погладила шипящего кровососа Марика. – Погуляй, – обратилась она к нему. Марик мигом спрыгнул и спрятался в кустах.

– Ты не поняла? Раздевайся! – коренастый мужик, глядя, как его товарищи пытаются изнасиловать фигуристую женщину, совсем потерял рассудок и с угрозой двинулся на Алёну.

Внезапно она сделала неуловимое для человеческого глаза движение и в её руках оказалась оторванная голова. Лишённое головы тело стояло пару секунд и рухнуло на землю, из шеи вырывались фонтанчики крови. Кровосос Марик мигом выскочил из кустов и с довольным урчанием принялся пить тёплую кровь. Алёна пнула труп ногой и повернулась к остолбеневшим от ужаса охотникам за рабами. Она бросила голову на землю:

– В футбол сыграем? Кто на воротах?

Неожиданно Алёна прыгнула к ближайшему к ней бородачу, с треском сломала ему рёбра и выдернула сердце, а бьющееся в агонии тело сбросила с обрыва. Затем, обратила взор на остальных, которые остолбенев от ужаса, даже не попытались атаковать её копьями. Улыбаясь, она вцепилась зубами в сердце.

– Мутант! – наконец-то дошло до охотников за рабами, но это были их последние слова. Алёна стремительно бросилась к ним и, словно заработала газонокосилка. Через несколько секунд она скинула с обрыва трупы и позвала Марика. Кровосос прыгнул ей на плечо и принялся облизываться окровавленным языком. Девушка спокойно обернулась к своим спутникам. Фигуристая женщина в прострации сидела на земле, дед крестился и что-то шептал, в глазах застыло безумие, а худощавый мужчина лихорадочно пытался развязать себе руки, в его глазах плескался ужас. Алёна неожиданно их пожалела:

– Вы меня не бойтесь, пока я не голодная вам ничего не грозит. Как только я найду, что мне нужно, я вас отпущу.

Гл. 2

Гоша, держа в руках штаны и куртку из оленьей кожи самого маленького размера, что он смог найти на заставе, в потрясении стоял у мёртвого Никодимыча. Его товарищ лежал в нелепой позе у коричневых корней можжевельника. Сейчас он как никогда напоминал уставшего от непосильной работы старого бобра, но под ним расплылась кровавое пятно, превратив изумрудного цвета траву в какие-то ржавые стручки. Даже носилки были измазаны кровью, а девушки не было. Гоша бросил одежду на землю, судорожно провёл ладонью по своим рыжим волосам. Неожиданно он резко присел, снял с плеча лук и вложил на тетиву стрелу. По его мнению, нападение хищника произошло совсем недавно, и он может быть совсем близко. Вероятно, Некодимыч бросился на защиту раненой девушки и стал первой жертвой, а её зверь утащил в лес. Вот только странно, её крови нет. Гоша осторожно пополз по помятой траве, удивляясь про себя многим несоответствиям. Он не мог найти следов хищника, а вот девушки были, и она явно бежала в лес. Решив не испытывать судьбу, Гоша взвалил на плечи труп своего товарища и побежал на заставу. К этому времени уже показался конный отряд. Аскольд, посадив впереди себя Светочку, о чём-то с ней разговаривал, его ухоженная бородка весело топорщилась, когда он улыбался дочке. Рядом с Аскольдом шёл огромный Семён, держа за руку Игоря, его лицо лучилось от счастья, а Никита о чём—то беседовал со старшим офицером заставы.

Аскольд первый заметил рыжеволосого Гошу с Никодимычем на плечах. Он спрыгнул с коня, передал уздцы офицеру.

– Детей на заставу! – скомандовал он всадникам, а сам с Никитой и Семёном пошёл к нему навстречу.

Гоша жалко улыбнулся, аккуратно сбросил с плеч труп товарища и утёр обильный пот с лица и срывающимся голосом произнёс:

– Его зверь убил…

– Девушка где? – перебил его Аскольд, осматривая труп.

– На месте не оказалась.

– Никита, посмотри, – обратился к другу Аскольд. – Кадык выдран… зубами.

– Чьими? – Никита тоже склонился над трупом.

– Это не зверь, – Аскольд криво ухмыльнулся и нервно дёрнул себя за бороду, он внезапно всё понял.

– А кто? – невероятно удивился Семён.

Аскольд огляделся, снял с плеча топор. Степь под порывами ветра тихо шумела. Вдали темнел лес, а высоко в небе парили два орла.

– Её здесь нет. Она ушла.

– Кто? – теперь не выдержал Никита, с недоумением глядя на друга.

– Не все подохли после взрыва. Та девушка – мутант, – уверенно произнёс Аскольд.

– Это шутка? – глупо улыбнулся Гоша.

Аскольд сурово посмотрел на рыжего мужчину. Тот, не выдержав его взгляда, нервно икнул. Заикаясь, он произнёс:

– Настоящая мутантша? Она совсем как человек, такая стыдливая, по-русски разговаривала. Неужели она из Разлома?

– Если пришельцы стали выводить таких монстров, это совсем плохо. Гоша, ты давай-ка дуй на заставу, а мы пройдёмся к лесу.

*******

Разлом был полностью затоплен и смотрелся, как свежий рубец, уродливый и не заживающий. Вроде и лес, что был посечён взрывом, начал оживать и кое-где пустил слабые ростки, впору радоваться, но на душе было гадко. Прошло немало времени, но ни один мутант не всплыл на поверхность. К сожалению, не факт, что все мертвы. Та девушка-мутант суровое этому подтверждение. Вероятно, некоторые монстры смогли укрыться в подземных ответвлениях, запечатав их от проникновения воды. В любом случае вода начнёт постепенно уходить и настанет день, когда оголится ложе и из пещер выползут инопланетные твари, но теперь более опытные и злые.

Аскольд бросил камень в воду. Он звучно булькнул, в разные стороны пошли круги.

– Даже не верится, что удалось спустить сюда всю реку, – в восхищении покачал головой Никита.

– Сдаётся мне, это временная мера, – без оптимизма ответил Аскольд. – По-любому, вода когда-нибудь уйдёт, и вся нечисть выползет наружу. Та девушка-мутант очень хорошее оружие пришельцев и сдаётся мне, появятся монстры, с которыми нам не справиться. Я так понимаю, напрасно мы замуровали подземные ходы у водопада. Скоро нам придётся посетить сказочный мир пещер, будь они не ладны, – с сарказмом произнёс Аскольд.

– В прошлый раз ты только потоптался на пороге и едва ноги унёс, – согласился Никита. – Но ты прав, меня прямо тянет туда, мочи нет, даже на голове волосы дыбом встают от грядущего развлечения.

– А может ещё с какого-нибудь озера воду сюда спустить. Ещё годик отсрочка, – вздохнул Семён, опираясь о рукоятку чудовищных размеров топора.

– По близости озёр уже не осталось, – Аскольд вновь швырнул камень.

– Хватит бросать! – возмутился Семён.

– Думаешь, кто-то выплывет и покажет нам лысую голову? – удивился Аскольд.

– Ничего я не думаю, – смутился Семён.

– Выжидать и сокрушаться преступно, необходимо принимать срочные меры, – в голосе Аскольда звякнул металл.

– Что ж, другого пути нет, надо отправляться на поиски … – Никита осекся, вспоминая приснившийся кувшин с неким противоядием от монстров. В данный момент его до глубины души потрясли сомнения, ведь то был просто сон. Надо искать другие способы уничтожения этой заразы! Может сжечь их? Если вода не поможет, то огонь сожжёт всё, – подумал Никита и произнёс:

– Нужен термит, он плавит даже землю…

– Что? – Аскольд нервно дёрнул свою бороду. – Какой термит? Это совсем другая песня. Нам не потянуть, для этого нужен целый промышленный комбинат, мы не успеем, – он с шумом выдохнул воздух и уже спокойно произнёс: – Скоро нас ждут смертельные схватки с мутантами… а термит… напрягу учёных. Кожу буду сдирать с их черепов, но они его изготовят, – зловеще произнёс он.

В подавленном состоянии они въехали в Град Растиславль. Если из Разлома уйдёт вода, это поставит всех на грань уничтожения. Необходимо поднимать природные и людские ресурсы, не жалеть ни сил, ни людей. Плохое наступает время, а все думали, что вздохнуть можно. Отстроились, по озеру Лады начала ходить небольшая флотилия из парусных судёнышек, на древнем вулкане нашли залежи железа и сейчас принялись изготавливать токарные и фрезерные станки, скоро наладят производство огнестрельного оружия.

У озера Лады Никита простился с Аскольдом и Семёном. В камышах заметил сына. На пригорке оставил коня попастись среди сочной травы, а сам спустился вниз. Ярик бросился отцу на шею, но тут же смущённо отлип, всё же мальчик стал считать себя очень взрослым и такие эмоции проявлять стыдился. Никита понял его, улыбнулся и потрепал волосы.

– Как мама? – спросил он.

– Переживает. Вы так надолго исчезли. Здорово, что пришли! Я так рад! – Ярик не удержался и вновь бросился к отцу. – А Светочка с Игорем, дядя Семён где?

– Уже в городе. Странно, что их не встретил.

– Так я на рыбалке с утра.

– И как лов, сын?

Неожиданно в камышах послышался треск ломающихся стеблей. Ярик несколько смешался, затем уверенно произнёс:

Папа, знакомься, это Лиза, – из спутанных зарослей показалось смазливое личико большеглазой девушки.

– Здрасте… а мы тут рыбку решили половить, – она застенчиво улыбнулась.

Никита сурово свёл брови:

– А не рано… э-э-э… рыбалкой заниматься?

– Что ты имеешь в виду? – лицо сына вспыхнуло от негодования.

– Ничего я не имею в виду, – Никита понял, что допустил бестактность. – А почему не в школе? – он лихо ушёл от неудобной ситуации.

– Папа, ты меня удивляешь, уже неделя как каникулы!

– Ах, да… запамятовал, – Никита смутился, но продолжал с интересом смотреть на очаровательную девушку.

Она отряхнула свой костюмчик из шкуры косули, перекинула через плечо изящный лук:

– Ярик, пожалуй, я пойду, – она несмело глянула на его отца из прикрытых ресниц.

– Лиза, подожди! – Ярик так насупился, что Никита понял, что идти надо ему.

– Вы тут осторожнее, здесь омуты. Рыбаки говорят, сома четырёхметрового видели. Такой и человека утащить может.

– Мы не собираемся купаться, – Ярик улыбнулся, поняв, что отец ищет путь к отступлению. – Маме скажи, мы к ужину придём… с рыбой. Пусть зелени нарвёт, я сам её приготовлю.

– Взрослеешь, – неопределённо произнёс Никита.

– Я давно умею готовить, – не понял его мыслей сын, а Лиза скромно опустила взгляд.

– Хорошо, я маме скажу. А ты не застуди девушку, раз до вечера решили остаться.

– Я костёр разожгу, – счастливо улыбнулся Ярик.

– До свидания, дядя Никита, – радостно прощебетало большеглазое чудо.

Никита понял, и она его выпроваживает, но весьма тактично. М-да, сын взрослеет, быстро летит время, не успеешь оглянуться, и можно превратиться в ворчливого деда. От такой перспективы Никита даже закашлялся, поправил на ремне широкий меч и почувствовал, как привычно сжались мышцы и буграми пробежались под кожей. Он с облегчением понял, до деда ему ещё далеко. Он легко взбежал на пригорок и с удовольствием глянул на прекрасный для его сердца город. Дома утопали в зелени, почти все крыши покрыты красной черепицей, дороги вымощены плоскими булыжниками, сбоку проходил городской водопровод, изготовленный из обожженных глиняных труб. Всюду сновали повозки, запряжённые быками, а иногда и лошадьми. У центральной площади виднелся рынок. Там ютились магазинчики, кафешки и столовые. А вот кабаков не было, спиртное в городе под запретом. Лишь воинам и охотникам иногда разрешалось испить немного медовицы, которое не крепче лёгкого пива, но и то, после изнурительных тренировок и смертельных вылазок в опасный лес. Трезвый образ жизни внедрять было невероятно сложно, так как повсеместно рос виноград. Поначалу массово делали вино, готовили из жмыхов бражку, какой-то умелец даже изготовил самогонный аппарат. Развелось немереное количество выпивох, а в связи с этим начались серьёзные проблемы. На пьяной почве возникали драки, кого-то зарубили топором, спалили мельницу и прочее. Ни уговоры, ни телесные наказания и тюремные заключения не смогли решить этой стремительно развивающейся напасти. Лишь после того как князь Аскольд прилюдно влил по несколько литров кипящего самогона в глотки особо ярым сторонникам спиртного, от чего те скончались в немыслимо жутких муках, с алкоголем почти справились. Не все оценили жестокие меры, Никиту и Аскольда даже хотели убить. Несколько человек подкараулили их в роще гинго и пытались зарубить топорами, но они отбились, порубав в кровавые ошмётки, а их головы князь Аскольд приказал нанизать на колья и выставить на центральной площади в назидание всем.

Никита поднялся на пригорок, там его ждал жующий сочные стебли конь. Легко запрыгнув на него, мужчина поскакал к дому. У крыльца отпустил поводья. Лада словно знала, что это муж, выскочила из дома с такой скоростью, что конь от неожиданности поднялся на дыбы, едва не скинув Никиту с седла. Радость была безграничная. Всё было: и слёзы, и смех, и упрёки. Но всё закончилось крепкими объятиями и страстными поцелуями.

Летели дни, перерастая в недели. Никита наслаждался покоем и был несказанно рад, что всё закончилось благополучно. Дела в городе шли нормально, за исключением того, что как-то раз степные слоны повалили ограду и здорово попортили урожай пшеницы, да рыбака, зашедшего по горло в море, утащила акула. Но жизнь продолжалась, и народ прочно обживался в новом для себя мире.

Покачиваясь в седле, Никита возвращался с верфи. На озере непрерывно вёлся промысел. Народа в городе было немало и поэтому приходилось затрачивать силы на строительство шлюпок и небольших судов. Среди камышей Никита вновь заметил своего сына и притормозил. Его жеребец по кличке Шпора фыркнул, повёл по сторонам острыми ушами и мгновенно припал к сочной траве. Его толстые губы и крепкие зубы, как мощная газонокосилка, синхронно заработали. Никита увидел девушку сына Лизу. Ярик нанизал на её крючок червяка, и она ловко закинула бечёвку в воду. Никита улыбнулся и решил их не смущать своим присутствием. Он слегка ударил жеребца по бокам пятками:

– Хватит жрать, скоро бока будут отвисать как у борова! – Шпора с укором покосился розовыми глазами, встряхнул короткой, торчащей гривой, не спеша побрёл по грунтовой дороге, периодично хлопая по бёдрам своим, как веник, хвостом.

А вот и его дом, сколько Никита с сыном потратил труда на его постройку. Он помнил то время, когда крыша была из соломы, а сейчас на ней красная черепица, труба из кирпича и струился из неё лёгкий дым. Лада что-то готовила, в животе призывно заурчало. Никита въехал в ворота, спешился, стянул седло и ласково хлопнул Шпору по бедру. Тот моментально побрёл к своей кормушке, это было его любимое место. Бесцеремонно оттолкнул Соколика, лошадку Никитиной жены, и принялся чавкать, словно матёрый кабан.

Лада вышла во двор, подтянутая, высокая, глаза, как озёра, на её плечах накидка из шкуры тигра. Никита залюбовался женой. Она лукаво улыбнулась, обвила руками его шею:

– Как съездили? – её голос был мягким, но с тревожными нотками.

– Да так, без особых проблем. С хищниками не встречались, степные слоны их всех разогнали, – он поцеловал Ладу в тёплые губы.

– А с Разломом что?

Никита не стал юлить и прямо сказал:

– Вода уходит. Аскольд уверен, через месяц-другой оголится дно.

– Какой ужас, – Лада крепче прижалась к его груди. – Что же делать? – она заглянула в его глаза.

Никита невольно вздохнул, но тут же попытался её ободрить:

– Мы их сожжём. Скоро будем готовить термитную смесь.

– Здорово, – тихо произнесла жена. – А её сложно делать?

– Аскольд будет лично контролировать процесс. А он, если за что-то берётся, доводит до конца. Ты же знаешь.

– Это так, он сильно жёсткий. Это очень плохо, – грустно произнесла Лада.

– Сейчас мне будет плохо, – Никита демонстративно повёл носом. – Что у нас на обед?

– Пироги с зайчатиной, Ярик настрелял, и морс из лесных ягод.

– Вот так, бате некогда охотиться, так родной сын нас едой снабжает. Хороший у нас мальчик, – улыбнулся Никита. – А к вечеру рыбу принесёт и как всегда сам её приготовит.

– Ты его видел?

– На озере.

– С Лизой? – догадалась Лада.

– Хорошая девочка, – кивнул Никита. – Думаю, они вместе придут.

– Надо мёд в сотах из подвала достать и морса холодного, – засуетилась жена.

– Подожди, до вечера ещё далеко. А чья она дочка?

– Из новых переселенцев. Они некоторое время жили в излучине реки Альма.

На улице зацокали подковы. Шпора отпал от своей кормушки, оголив крепкие зубы, призывно заржал, он учуял своего друга, не соплеменника, а человека. В этом мире он любил только Никиту и Семёна. Его все животные обожали и Никитин жеребец не был исключением, с остальными он или откровенно враждовал или едва терпел.

– Семён зачем-то пожаловал, – не поворачивая головы, произнёс Никита.

Лада выглянула из-за плеча мужа:

– Семён, привет! – приветливо улыбнулась она.

Никита обернулся, увидел, как тот спешился, ласково погладил лоснящийся бок Мишки, так он называл своего жеребца, что-то шепнул ему в ухо и тот сразу побрёл к сену. Шпора недружелюбно фыркнул, но к кормушке подпустил.

– Что-то случилось? – Никита подошёл к Семёну.

– Сорванца своего ищу. Говорят, с утра со Светочкой ушли. Думал к вам пошли, сазанов кукурузой покормить, – он посмотрел в сторону искусственного водоёма.

В своё время Никита вырыл его по просьбе Ярика. Сын очень хотел завести в нём рыбу и подзывать её колокольчиком. Наверное, это было глупо изводить себя рытьём водоёма, но что не сделаешь ради любимого чада, да и Лада эту дурацкую затею горячо поддержала.

Никита посмотрел на жену, та кивнула:

– Приходили, но это было утром, – Лада задумалась. – У Игоря что-то за плечами висело, тщательно завёрнутое в шкуры. Так делают, чтобы вещь не промокла, но дождя с утра не было, да и сейчас не ожидается.

Семён задумался, затем сокрушённо покачал головой:

– То-то я заметил, пара факелов исчезла. Но зачем он их взял и завернул в шкуры? Как бы беды не было, – он поднял на Никиту испытующий взгляд.

– Всё ясно, загуляли дети. Собирайся, есть у меня предположение, что они полезли в пещеру у водопада.

– Там подземная река, вглубь не пройдут, – неуверенно произнёс Семён.

– Я того же мнения. Наверное, купаются в озере, больше ходов нет. Те, которые на подъёме, замурованы. А знаешь, что я подумал, а не прихватить ли нам бухту верёвки и четыре факела, – неожиданно даже для самого себя произнёс Никита.

– Зачем? – посуровев лицом, спросил его друг.

– Честно? Сам не знаю. Почти сто процентов они у водопада.

– Почти сто процентов?

– Не придирайся к словам, всё будет нормально. Одно непонятно, зачем они факела в шкуры завернули, плавать с ними, что ли будут?

– Нелогично всё это, – совсем поник Семён.

– Да что вы выдумываете, себя накручиваете, – встрепенулась Лада, а сама уже начала поглядывать на своего жеребца по кличке Соколик.

– Без тебя съездим, – Никита понял её мысли.

Никита и Семён выехали со двора, нехорошее предчувствие грызло их души. Мужчины гнали от себя плохие мысли, но они, как навозные мухи, гнездились в голове. Заставив вспотеть своих жеребцов, пустив их в полный галоп, они быстро доскакали до пещер. Там, как всегда, сновал народ. Это была весьма оживлённая дорога, ведь она связывала Град Растиславль с морем и лесом. Здесь проходили маршруты торговцев, ею пользовались охотники и военные. У пещеры находился не основной пост, он больше был нужен для сохранения порядка на местном уровне. Главный пост, укомплектованный кадровыми военными, располагался у ворот Титанов.

Молоденький офицер в чине младшего лейтенанта отдал честь. Никита спрыгнул с коня, пожал ему руку и спросил:

– Как обстановка, эксцессов нет?

– Сегодня тихо, а вот недавно через нижний пост Вася Христос, сидя на ишаке, пытался прорваться в город. Не пустили ни его, ни его апостолов.

– Давно о нём не слышал, – в ответ на улыбку младшего лейтенанта Никита помрачнел. Вася Христос резко поменял свои заповеди. Они стали вроде такими правильными, доступные простому люду. Но всё равно, что-то в них не договаривалось, чувствовалось, что за Васей стоят умные люди, а их цели, очень «правозащитные». Очевидно, у них имелся план с помощью Васи Христа внести в городе смуту, поднять недовольных и незаметно отобрать власть. Нет, такие гости для Града Растиславля будут всегда персонами нон грата.

– А, юродивый, – отмахнулся младший лейтенант.

– Не скажи, – покачал головой Никита. – Запомни, он опаснее лазутчиков Вилена Ждановича.

– Что, к стенке сразу? – пошутил младший лейтенант.

– Упаси боже! Просто гони!

– Это понятно, так, к слову сказал, – смутился молодой офицер. Никита с удивлением заметил, как покраснели у него щёки.

– Ты мне лучше скажи, – Никита перевёл разговор в интересующую его тему, – дети мимо не проходили?

– Волчоныш и молодая барышня?

– Он не волчоныш, – вспыхнул Семён.

– Извините, но у него такие клыки. Он из лесных людей, верно? – совсем смутился офицер и мигом пожух под свинцовым взглядом.

– Мальчика Игорем звать, – вмешался Никита. – Давно они пошли вниз?

– Три часа назад.

– Зачем пропустил?

– Так барышня – дочка князя Аскольда. Она сказала, что отец разрешил, – побелел от страха младший лейтенант.

– И ты поверил? – Никита едва скрыл раздражение.

– Так она сказала, – выпучил тот глаза. – А что, нельзя было?

– Не имел права! Они дети и не дай бог, что с ними случится, будешь отвечать и перед князем Аскольдом и перед нами.