Сборник рассказов. Попытка #24. Основано на реальных событиях

– Мне надо в машину. Там документы на девушку…

– Стоп, братишка. Успеется. Давай оформим протокол. Там будет видно.

Мне предложили удобное пассажирское сидение в полицейском Форде Фокус. Составили протокол. Я прочитал текст и подписал, как положено.

– Не надо тебе в автомобиль, – сообщил офицер полиции.

– Почему? – спрашиваю.

– Это теперь вещьдок. Езжай домой…

Полицейские были не по-отечески вежливы и потому убедительны. Даже подбросили до дома.

– Отдыхай, – говорят, – мы с вами свяжемся в случае необходимости.

– Но там девушка, ей нужны документы! – робко возразил я.

– Разберемся, гражданин, – спокойно ответил капитан полиции.

– Я хотел бы помочь…

– Вы уже помогли. Органы внутренних дел благодарят вас за содействие и активную жизненную позицию.

Так и сказали: «За активную жизненную позицию».

– Но я…

– До свидания. Мы вам позвоним. Ждите.

Белый Форд с синими полосками на боках обдал меня выхлопными газами и, скрипя морозным снегом, скрылся за поворотом.

Я немного постоял. Поглядел на забор. Действительно, от меня теперь ничего не зависит. Ситуация в руках докторов и следователей. Причину аварии найдут, виноватых накажут, жизнь спасут, на ноги поставят, восстанавливающую физиотерапию пропишут. Если возникнут вопросы, свяжутся. Найдут, при необходимости, даже из-под земли. Но так далеко от госорганов я прятаться не собирался.

– Хорошо, – я поглядел на небеса, – пойду расскажу о необычной прогулке жене.

Напряжение последних часов отступило. Но окончательно не пропало. Крохотная заноза затаилась где-то в груди. Хотелось поговорить с Алексеем и посмотреть в глаза любимого. Надо срочно и окончательно удостовериться, что для обид и сомнений нет причин. Марина еще раз набрала номер. Абонент не доступен.

Легла, но не спалось. Включила телевизор, но картинка не цепляла. Взяла книгу, но слова не складывались в сюжет. Появилось смутное ощущение, что сегодняшний день еще не закончился. Что-то должно произойти. Спать еще рано.

Марина заварила кофе, чего никогда не делала на ночь. Присела у кухонного окна, выключила свет. Решила ждать. В суетной жизни редко возникало желание рассматривать причудливые узоры из фонарей, проводов и ветвей деревьев. Теперь можно. В таинственном переплетении линий угадывались лица людей и силуэты драконов, всадники на конях и башни с одинокими принцессами на вершине, острые заснеженные горы и крутые водопады.

В полдвенадцатого раздался звонок с номера Алексея:

– Привет, – схватила телефон Марина.

– Доброй ночи, – ответил Алексей.

По звуку Лешиного голоса, поняла – что-то произошло. Алексей не звонил, чтобы порадовать Марину освобождением из-под стражи.

– Что случилось? – девушка сжала кулаки.

– Мне нужна твоя помощь. Я бы съездил сам, но меня не отпускают. Твой Матвей накатал на меня профессионально подготовленную жалобу: там и национальная ненависть, и религиозные чувства. Паренек, похоже, готовился. В общем, меня сегодня не отпускают. Подержат пару дней, а может и больше. Будет, вероятно, суд.

– Я найду толкового адвоката, – предложила девушка, – я тебе помогу. Мы победим.

– Конечно, победим. Сейчас не об этом.

– Тогда в чем дело?

– У меня мать живет в деревне Новониколаево Рузского района. У нее приступ. Почки. Долго объяснять. Надо срочно купить лекарство и сделать укол. Я бы попросил своих парней, но их тоже задержали, как соучастников. Выручай, мне больше не к кому обратиться.

– Пускай, вызовет скорую, – предложила Марина, – я буду долго ехать.

– Она старая женщина. Боится незнакомых врачей. Был случай, что сделали неправильный укол, чуть не померла.

– А меня твоя мама не испугается?

– Я показывал твою фотку. Ты ей понравилась. Выручай!

– Хорошо, повтори адрес.

Алексей повторил. Продиктовал название лекарств.

– Я тебя искала, – напоследок сказала Марина, – но я не знаю твоей фамилии. Как тебя зовут? Мне сказали, чтобы я не хулиганила.

– Да. Извини. Моя фамилия Петров. Так просто: Алексей Николаевич Петров. 32 года.

– А меня Марина Витальевна Кукушкина.

– Вот и познакомились.

– Ага. Ну, я побежала.

– Спасибо. Удачи…

Марина оделась. Спустилась вниз. Завела машину, почти новую Шкоду Октавию красного цвета. Набрала в навигаторе маршрут. По пути заехала в дежурную аптеку.

– Петров Алексей, Лёша, Лёшенька…

Марина повторяла имя и фамилию любимого. Они так мало знакомы, а роднее человека и не представить. Разве так бывает?

– Бывает, – утвердительно ответила она.

С ней же случилось. Ничего необычного. Простая жизнь, правда полная неожиданностей. И фамилия Петров хорошая. Простая, русская. Ее будут звать Марина Петрова. Звучит неплохо. В детстве, правда, ей нравились другие фамилии: Вознесенский, Сухомлинский, Высоцкий… Почему-то фамилии, оканчивающиеся на «ий», казались тогда подтверждением высокого статуса. Хотелось, чтобы в семье родились умные и талантливые дети с красивыми именами и фамилиями.

Девичья фамилия Кукушкиной ей нравилось не совсем. Дети в школе дразнили кукушкой. А когда на уроках биологии рассказали про своеобразное отношение этой птицы к собственным птенцам, стало немного обидно. Она же не такая.

А «Петров» – хорошая фамилия. Простая. Сложно придумать обидное обзывательство: Петруччо, Петрович, Петро… Вполне благозвучно. Марина улыбнулась и подумала, что ей в жизни везет. Она встретила хорошего парня. Алексей мужественный и добрый. Работящий. У них будут такие же дети.

Или это не везение? Просто судьба такая. Кому-то на роду написано страдать и мучиться. Кому-то дается шанс для счастливой семейной жизни. Кому-то судьба подкидывает высокую социальную карьеру. Кого больше любит бог, большой вопрос. Ведь, если посылает тяжелые испытания, значит верит, что справится.

Получается, что счастье и жизнь без хлопот предназначена слабакам и людям, на которых создатель не поставил бы и ломаного гроша? Странно. Иначе не скажешь. Получалось, если у нее в жизни складывается все хорошо, то бог плюнул на нее? Смирился с человеком, с которого и спросить-то нечего.

Стало немного обидно. Она сможет, справится. Но серьезных испытаний не хотелось. Пускай, все преграды останутся позади.

– Хочу нескончаемой белой полосы, – громко произнесла Марина.

В тот же миг девушка услышала хлопок под капотом. Марина вздрогнула. Но машина ехала тихо, как и прежде. Только загорелась лампочка зарядки аккумулятора.

– Ой, нехорошо, – подумала Марина.

Глянула на часы – тридцать три минуты второго. Посмотрела на навигатор: до конца поездки оставалось всего семнадцать километров. Легкий холодок пробежал по спине. Главное, доехать, а там разберемся, – решила Марина.

Прошло еще минут десять, может меньше, в салоне автомобиля стало холодно. Из рефлекторов дул холодный воздух. Значит, отключилась печка.

Потом одна за другой загорелись лампочки перегрева двигателя, восклицательный знак, еще какие-то. Панель приборов напоминала разноцветную новогоднюю елку.

Навигатор показывал, что надо дотянуть еще семь километров…

Марине бы остановиться и вызвать техпомощь. Но надо спасать маму Алексея. Это важнее. Руль стал совсем тяжелым, но автомобиль пока ехал. И девушка продолжила движение. Когда красная Шкода подъехала к т-образному перекрестку, Марина почувствовала, что педали и руль почти не слушаются.

Затормозить она не смогла. Вывернуть руль для поворота налево тоже не получилось. Машина на сравнительно небольшой скорости в пятьдесят километров в час съехала в снежный кювет.

Марина ударилась грудью о руль. Сознание не потеряла, но руки, ноги и грудная клетка налились тяжестью. Вздохнуть полной грудью не получалось. Пошевелить пальцами на руках и на ногах – то же.

Двигатель заглох. Марина видела, как зарывшийся в снег горячий капот автомобиля плавил снежные хлопья. Какой пушистый сегодня снег!

Потом погасли фары и стало темно. Еще какое-то время горели красные и оранжевые лампочки на приборной панели. Затем значки потускнели и погасли одна за другой.

Последней погасла лампочка зарядки аккумулятора.

Марина сидела в закрытой и потухшей Шкоде красного цвета, слегка подавшись вперед. Ей казалось, что она всё понимает и всё видит. Но не может пошевелиться. Если дотянуться до телефона, то можно позвонить и спастись. Но…

С каждой минутой становилось холоднее. Появился страх, что она не выберется. Ночь. Темно. Даже если мимо проедет автомобиль, ее трудно заметить в снежном кювете. К тому же пошел снег, Шкоду сейчас припорошит. Пиши-пропало. Разве что днем ее найдут. Но будет поздно.

«Алексей, найди меня! – молилась Марина, понимая безнадежность мысленных посланий, – спаси меня!»

Девушка вспомнила о боге. Крещенная в детстве, она редко заходила в храмы. Службы не выстаивала, не причащалась и не исповедовалась. Неужели это важно в ее жизни? И теперь пришла расплата за несовершенные церковные обряды? Мысленно помолилась, ведь бог всепрощающ.

– Прости меня, если можешь. За неверие. За грехи, вольные и невольные…

Марина отметила, что из глубин подсознания вылезали довольно устойчивые и потому привычные слова молитвы. Немного удивилась, и продолжила:

– Если суждено погибнуть, отпусти грехи. Не суди строго. Но лучше дай возможность исправиться. Обещаю ходить в церковь и соблюдать посты…

– Так ли важно соблюдать церковные правила? – одновременно спрашивала все еще сомневающаяся часть Марины, – неужели недостаточно жить честной и порядочной жизнь? Не воровать, не хитрить, любить мир и людей в нем?

– Прости не только меня, но и родителей моих. И Алексея. Понимаю, что у мне дали шанс. И я его не использовала. О многом не прошу, дай еще разок исправиться. Я постараюсь…

– Как много людей перед смертью клялись и просили прощения? И как много из них забывали о данных клятвах, едва миновала опасность? И не сосчитать.

– Я не такая, – возражала Марина внутреннему голосу, – я буду. Я смогу. Прости…

Холод проникал внутрь. Леденели руки и ноги, спина и живот. Бесконечная снежная тишина, раскинувшаяся вокруг зарытого в снег автомобиля, успокаивала. Марина решила, что произнесла все положенные молитвы. Теперь оставалось достойно и спокойно умереть.

Зазвонил телефон. Марина мысленно встрепенулась. Она не видела, кто звонил. Была уверена, что Алексей.

– Милый, звони! Звони громче! Пускай, все услышат! Пускай, придут и спасут меня!

Телефон замолк. Захотелось плакать. Но не получалось. Мысли еще жили в голове Марины. Но тело не слушалось. Наверное, так себя чувствуют икринки. Маленькие кругленькие, без ручек и ножек. Возможно, у них проскальзывают мысли и идеи вырасти большими рыбами. Но выживают в морской пучине не все. Далеко не все…

– Неужели это всё? – подумала Марина, – неужели я так и замерзну? Завтра днем меня найдут, а я буду, как замороженная ледышка? Поздно. Слишком поздно…

Снова зазвонил телефон. Конечно, это Алексей. Телефон звонил долго. Громко. Выматывая последние капли энергии. Лучше бы замолчал. Погибать лучше в тишине. Без музыки и фанфар. В одиночестве, чтобы никто не видел и не слышал.

Марина подумала, что хорошо бы ее не нашли. Совсем. Пускай, автомобиль провалится сквозь землю. Пускай, Алексей и родные будут думать, что она жива. Пускай, думают, что она уехала в теплые края. К морю. Где пальмы и песок…

Острый луч света прорезал салон автомобиля. Марине показалось, что кто-то ходит вокруг машины. Она отчетливо слышала, как скрипел снег. Кто-то подергал за ручки…

Снова тишина. Наверное, показалось. Кому она нужна?

Потом был свет. Большой белый луч. Он совсем не согревал. Только освещал. Холодный свет, – подумала Марина, – вот, оказывается, какой ты -светлый туннель…

Стук. Громкие, разрывающие барабанные перепонки удары прямо по замерзающим нервам. По сердцу, почкам и печени…

Затем появился ангел. Небесный собиратель людских душ открыл дверь, и Марина упала в его объятия. Ангел был в шапке ушанке и с бородой.

– Не таких рисуют на иконах иконописцы, – промелькнула мысль, – жаль не смогу рассказать, что ангелы не маленькие розовощекие полумладенцы с колчанами стрел за спиной и маленькими крылышками…

Потом появились голоса…

Приехал второй ангел. Странно…

Небесная колесница, на которой ее везли на страшный суд, удивительно напоминала автомобиль с шашечками такси. Затейливо здесь на небесах!

Снова был свет. Большой и всеобъемлющий. Марина подумала, что сгорит в пламени вселенского огня, но…

Вдруг стало тепло. С теплом пришла боль…

Сознание Марины не вынесло острых сверкающих хромом игл, пронизывающих тело насквозь. Девушка отключилось…

– Пойду расскажу о необычной прогулке жене, – сказал я себе.

– Это очередной сюжет для твоего романа? – недоверчиво спросила супруга, – неплохо. В меру трагично. Главное, чтобы в конце романа девушка выжила. Вышла замуж и нарожала детей. Чтобы потом ее ребенок стал выдающимся философом или политическим деятелем, который перевернет мировое сознание, а планета Земля обретет новые смыслы для развития и существования.

– Стой, стой, стой, – прервал я супругу, – это не выдумка. Это реальность. Так и было.

– А в конце романа добрые полицейские довезли тебя до дома?

– Да. Именно так.

– А российский таксист даже не взял с тебя денег?

– Да. Вернее, нет. Не взял. Неужели ты мне не веришь?

– Не могу сказать, что совсем не верю. Верю, что ты гулял сегодня утром. Впрочем, как и всегда. Верю, что у тебя богатая фантазия.

– Не расстраивай меня, милая! – возмутился я.

– Я не хотела.

– Поехали.

– Куда?

– В больницу. Я тебе докажу!

– Саша, я тебе верю. Давай никуда не поедем. Хорошо, девушка была. Она сейчас в больнице. Мне надо готовить, сегодня Ванечка приезжает.

– Я не потерплю одолжения, когда дело касается истины. Поехали! Это важно! Заодно, узнаем про здоровье девушки.

Почти силой я затащил жену в автомобиль. Десять минут, и мы приехали в больницу. Зашли в приемное отделение. На кушетке – женщина с костылями. Рядом грустный ребенок на руках расстроенной мамаши. Запах хлорки.

– Мне только спросить, – извиняясь, сказал я очереди.

Люди подняли головы, но промолчали. Я прошмыгнул в кабинет. Жена – за мной. За столом сидели другие доктора. Наверное, пересменка прошла, – решил я.

– Добрый день, – врачи посмотрели на меня печальными глазами, – не подскажете, как чувствует себя девушка, которую привезли примерно час-полтора назад?

– Какая девушка?

– Была авария. Она замерзла…

– Как фамилия?

– Не знаю, – пожал плечами я.

– Сходите в регистратуру, – махнул доктор в голубом халате, – может там помогут.

Конечно же, мы не туда пришли! Надо в регистратуру! Там разберемся. Жена вздохнула, посмотрела на меня взглядом «Я же говорила».

Я, будучи уверенным, что нахожусь на правильном пути, подбежал к регистратуре.

– Какая девушка?

– Красивая?

– На какой красной Шкоде?

– Как зовут?

И тут я растерялся.

– Понимаете, гражданин, – громко, чтобы слышали все присутствующие в холле больницы, сообщил мне администратор, – у меня здесь две тысячи больных. Половина из них, как вы понимаете, девушки. Половина из женской половины, а может и больше – красивые. Каждая вторая из красивых ездит, или хоть раз в жизни ездила, на современной машине красного цвета. И я не смогу найти человека по вашим описаниям в журнале регистрации.

Администратор подняла огромный журнал страниц на 300.

– Кроме того, если вы не родственник, я вам ничего не скажу. Не имею права.

– Как? Я же ее спас, – не отступал я, уже понимая, что это раунд я проиграл нокаутом.

– Идите домой, спаситель, – снисходительно предложила женщина за стойкой.

Журнал регистрации с гулким хлопком упал на стол.

– Хорошо, – я развернулся и поплелся на выход.

Жена догнала меня, взяла под руку.

– Ничего не говори, – сказал я, – д-д-девушка была.

– Хорошо-хорошо…

Стало до зубного скрежета обидно, что мне никто не верит и не может помочь. Да, я не родственник. И не знаю фамилии пострадавшей. Но разве не нельзя интересоваться здоровьем пациентки? Оказалось, что не могу.

– Я отвезу тебя на место аварии, – догадался я, что еще не все потеряно, что я смогу убедить жену в правоте, – ты все увидишь сама: машину, разбитое стекло.

– Хорошо, раз нам больше нечем заняться, поехали, – нехотя согласилась жена.

– Это не займет много времени, – успокоил я супругу.

Надо срочно восстановить честное и доброе имя главы семейства. Как и зачем жить дальше, если тебе не верят? По дороге я ненавязчиво косился на невозмутимый лик жены. Она же демонстративно молчала всю дорогу и смотрела прямо перед собой.

Издалека я увидел, что красного автомобиля в кювете нет. Видимо, его эвакуировала полиция. Но следы на снегу остались.

– Вот здесь стояла машина, – говорю, – это траектория движения. Здесь следы трактора, который ее вытащил и увез.

– Саша, ты только не расстраивайся, – ответила мне вторая половинка, – хорошо. Я тебе верю. Поехали домой. Следы имеются. Все сходится.

– Мне кажется, ты мне не веришь?

– Тебе не кажется. Поехали.

В отчаянии я заорал:

– А-а-а-а-а-а!!!!

Что же делать? Как доказать, что вся история не плод моей фантазии? Вдоволь накричавшись, я замолчал и опустил руки. И тут правая рука нащупала гаечный ключ «8 на 10» в кармане куртки! Есть правда на свете! Есть!

– Вот! – я высоко поднял руку с ключом в руке, – это мое доказательство!

– Что это?

– Ключ! Восемь на десять!

– Убедительно, – устало ответила женушка, – у меня на кухне котлеты… надо жарить…

– Я здесь нашел ключ и разбил стекло! – я подбежал на место, где нашел железку, – Шкода была закрыта…

Я кричал, доказывал, убеждал, махал руками. Но жена отвернулась от орущего мужа и молча подошла к машине. Села на пассажирское кресло. Пристегнулась. Я заткнулся, осознав нелепость сложившегося положения. Ничего не оставалось, как поехать домой.

Я заперся в кабинете. Включил компьютер, но писать не получалось. Меня трясло от обиды и несправедливости. В отчаянии я подвел под происшествие тезис, что великих людей при жизни никогда не любили и не ценили.

– Когда уйду в мир иной, тогда поймете, – шептал я, сжимая кулаки, – и пожалеете, но будет поздно.

Три дня я не разговаривал с женой. Ел свежепожаренные котлеты молча. Не проронив ни слова, исполнял супружеский долг. Засыпал, разрабатывая планы возмездия и восстановления доброго имени. Но злость – плохой советчик. Планы рождались дерьмовые. Я не преуспел.

Днем того же дня я еще раз съездил в больницу. Теперь один. Подкупом, при помощи трех (!!!) шоколадок я пытался выведать имя незнакомки, ее судьбу или хотя бы самочувствие. Бесполезно. Женщина-администратор отказывалась идти на контакт. Отворачивалась, молчал, а затем пригрозила вызвать полицию.

– В полицию? Ха!!!

И что оставалось делать? Я пошел бродить вокруг больницы, подглядывая в окна и пытаясь увидеть спасенную девушку. В потоке посетителей пытался узнать знакомые черты матери или отца девушки. Пытался представить благородный лик спутника ее жизни, а может даже детей. Но попытки визуализировать облик родных и близких не принесли никакого результата.

Через три дня я помирился с женой. Мы заговорили. Почти две недели я ездил в больницу в часы посещения. Сидел в фойе, с надеждой вглядывался в лица больных и их родственников. Девушку я не увидел, или не узнал. Или пропустил.

Подумав, что ее могли перевести в другую больницу ввиду тяжелого состояния, перестал наведываться в лечебное учреждение. В одном я был уверен, но девушку спасли. Умереть она не могла. Не имела права. Хотя доказательств благоприятного исхода у меня не имелось.

Эпилог

Прошло время. Примерно три месяца. Я записал в тетрадку для сюжетов зарисовки о происшествии на дороге. Стал забывать про Шкоду и девушку. И тогда раздался телефонный звонок:

– Алло, Александр, – услышал я серьезный мужской голос.

– Да. Это я. Слушаю, – ответил я.

– Это из полиции вас беспокоят.

Я напрягся. Что нужно от меня, добропорядочного и бесконфликтного гражданина, органам охраны правопорядка?

– Капитан Петров, моя фамилия. Отделение по Рузскому району.

– Да. Понял. Чем могу помочь?

– У меня в протоколе зафиксировано, что вы 3 февраля 2023 года проходили свидетелем по делу о дорожно-транспортном происшествии.

– Да! – громко крикнул я.

Свершилось! Есть следы! Мир не без добрых людей! Я докажу!

– Мне нужно еще раз побеседовать с вами. Не могли бы вы приехать в отделение полиции?

– Конечно! – обрадовался я, – когда?

– Если можно, приезжайте сегодня в четырнадцать ноль-ноль.

– С радостью! – возликовал я.

– До встречи, – капитал полиции положил трубку.

Не сказав жене ни слова, я бросил начатые дела и полетел в Полицию…

Но радовался я недолго. Настроение омрачилось уже при приближении к отделению полиции: долго не получалось припарковаться возле отделения. Вдоль тротуаров и на стоянке не было места. Я оставил автомобиль в полукилометре от здания Полиции. Хорошо, что выехал заранее, а то можно и опоздать. Было бы не удобно.

Хотя парковка – это только начало. В отделение меня не пустили. Сказали, что капитан Петров у них не служит. На меня пропуск не заказан.

– Не задерживайте очередь, – равнодушно отшил меня дежурный.

– А может, в Рузе имеется еще какое-то отделение Полиции? Я не туда приехал?

– Нет. Другого нет, – холодно ответили мне, – отойдите от окошка.

Явно, что-то происходило непонятное. Я не выжил из ума. Капитан мне звонил на мобильный телефон… «Надо ему перезвонить!» – догадался я.

Набрал номер, но «данный номер телефона не существует»…

Странно.

Я ехал домой и думал, что же со мной происходит? Неужели я из-за нервного перенапряжения слышу голоса и вижу галлюцинации? Я достал ключ «8 на 10», который положил в бардачок.

– И это единственное подтверждение истории, – сказал себе, – не густо.

Пытаясь хоть как-то объяснить необъяснимые события, я решил считать происшествие случайным переходом в параллельный мир. Там события и мир похож на наш, но немного отличается. В том мире проживают добрые полицейские и капитан Петров. Там в каком-нибудь сервисе сейчас ремонтируется помятая красная Шкода Октавия. А спасшаяся девушка пьет кофе и смотрит в окно…

Может быть, таинственным образом в то холодное утро я перешел через портал в параллельную реальность и вернулся, захватив с собой лишь воспоминания и гаечный ключ «8 на 10».

В стройную теорию о множественности параллельных миров не вписывался звонок капитана Петрова, но…

Я сохранил номер полицейского и периодически набираю контакт. Результат всегда один и тот же: нет такого абонента.

А следы на снегу? Ведь их же видела моя жена. Следы ни о чем не говорят. Они не люди, чтобы разговаривать.

Вероятно, наши миры близки, и след от автомобиля из того мира остается в нашем. Иногда даже получается прозвониться.

– Все верно, – успокоил я себя, – и полицейские, на удивление, были слишком вежливыми. Подозрительно это…

P.S. Быстро сказка сказывается…

Прошло еще почти полгода. В один прекрасный день я устал. Делать ничего не хотелось. Я включил телевизор. По каналу Пен-ТВ показывали новости…

– Русская пара из подмосковного Нахабино Марина и Алексей Петровы, – отработано-профессиональным голосом сообщал диктор, – провели в кабинке фуникулера более пятнадцати часов, прежде чем спасатели добрались до наших туристов и освободили пленников.

Я сделал звук громче…

– Вчера вечером работники подъемника в курортном вьетнамском городке Нячанге остановили канатную дорогу для проведения технических работ. Было уже поздно, и наших соотечественников забыли на высоте около ста метров над землей.

– Бывает же так!? – удивился я, – не повезло…

– Марина и Алексей не смогли дозвониться до местных спецслужб…

Картинка в телевизоре сменилась на кадры с места происшествия. Теперь показывали мужчину и женщину, накрытых байковыми одеялами.

Я сразу узнал девушку! Это была она! Та самая, из красной Шкоды…

– По приезду во Вьетнам мы вытащили российские симки, чтобы не попадать на роуминг. Вьетнамские карточки не покупали. В отеле хватало местного Вай-Фая, – широко улыбаясь, сообщила Марина Петрова.

– Сперва мы обрадовались новому приключению, – также радостно продолжал Алексей, – но потом стало страшно и холодно. И захотелось пить…

– Передаем родным и близким, что с нами все хорошо, – Марина помахала в камеру забинтованной рукой.

На экране вновь появился диктор:

– В штате Флорида объявлено штормовое предупреждение. Ураган Юлия приближается к берегам Соединенных Штатов со стороны Атлантического океана…