Далёкая и близкая Сибирь

– Всё так неожиданно, – шептал он.

– Написала, что хочу к тебе приехать, я отправила два письма…

– Я не получил ни одного, почему-то не дошли.

– Не дошли?

– Потерялись, наверно. Теперь уже неважно, ведь ты сама приехала.

На крыльце послышались торопливые шаги. В помещение вошёл Серёга Алалыкин.

– Ой, я дико извиняюсь, – смутился он, увидев обнимающихся. – Коля, ты это… короче, я договорился. Только надо это… ну, твою барышню проводить сейчас, пока человек-то не ушёл.

– Серый, говори, что надо делать? – немного раздражённо переспросил Николай.

– Ну, смотри, девушка сейчас выходит с КПП, вдоль забора идёт к насосной станции, там её встретит Егор и проводит в дом. А вечером вы там встретитесь. Хотите на день, можно и дольше, условия я тебе сказал. Домишко – что надо, мне тогда понравилось.

– Рит, что ты решила? Останешься? – спросил её Николай.

– Да, останусь, – ответила девушка.

– Ладно, тогда до вечера.

– До вечера.

– Сейчас сразу направо. Там тропинка вдоль забора, никуда сворачивать не надо. Прямиком к насосной станции и выйдешь, – объяснил Сергей Рите. – А я со стороны части оббегу, предупрежу Егора, пускай встречает.

– А этот Егор твой нормальный? – недоверчиво спросил Николай.

– Ясен пень! Говорю тебе, свой человек, – успокоил Алалыкин.

– Не обидит девушку?

– Не боись, не обидит.

Вечером, после команды «отбой», Николай вылез наружу через окно в туалете и таким образом в сопровождении Сергея покинул казарму. Дальше прошли хозяйственный двор и перелезли через ограждение. Алалыкин вызвался сопроводить до самой деревни.

– Колька, запоминай дорогу. Обратно один пойдёшь. Летом было бы, конечно, лучше – снег не мешает. Зато зимой любовь крепче.

– Хорошо.

– Кстати, у них в деревне самогон неплохой. У Егора тоже есть.

– Самогон мне не нужен, – сказал Николай.

– Ну, я так, на всякий случай, – оправдывался Серёга. – Тут мне рассказывали, пару лет назад дело было. Солдаты день рождения одного из своих сослуживцев отмечали, выпить хотелось. А взять негде. Нашли в свинарнике бутылку с жидкостью. Понюхали, вроде спиртом пахнет. Попробовали на язык, ну спирт и спирт. Разбавили один к одному водой, и давай жрать. Потом всю компанию в больничку с мигалками увезли. Выяснилось, что в бутылке была настойка чемерицы. Эту отраву коровам разводят несколько капель на ведро, чтобы отрыжка была после пережёвывания сена. Представляешь? Несколько капель на ведро! А они один к одному разбавили. Кое-как откачали.

– Да уж, артисты.

– Поэтому самогон и предлагаю, вместо всякой дряни.

– Серёга, я не пьянствовать собираюсь. С девушкой встречаюсь. И вообще, не знаю, чем эта затея закончится.

– Колька, нормально всё будет.

Егор – деревенский мужик лет пятидесяти, встречал их в сенях своего дома, попыхивая самокруткой с «самосадом».

– Пришли, что ли? – спросил он.

– Пришли, пришли, – буркнул в ответ Алалыкин.

– А то краля Ваша уж заждалась. Дело-то молодое, понимаем.

Николай достал из кармана три рубля, сунул купюру хозяину.

– Благодарствуем, – отвесил поклон Егор. – Дом я протопил, до утра Вам хватит. Постельное в комнате свежее. Можно было бы и баньку сообразить.

– Нет, баньку не надо.

– Ладно, смотрите, дело Ваше, – махнул рукой Егор. – Я к родственникам спать пойду. Утром буду часов в восемь. Успевайте. Уйдёте раньше, не забудьте дверь посильнее прижать, а то она у меня туго закрывается. Надумаете продлить, ну опять три рубля потребуется. А так милости просим, проходите.

Серёга Алалыкин попрощался, а за ним следом и Егор захлопнул дверь.

Николай прошёл в избу. Внутри было тепло. За столом перед самоваром сидела Рита. Увидев знакомое лицо, она вся просияла и соскочила с места. Молодые обнялись.

– Колюшка, наконец-то ты пришёл.

– Рита!

– Боялась, вдруг не придёшь.

– Рита, я так волнуюсь, – шептал Николай. – У меня никогда не было отношений с девушкой.

– У меня опыта тоже нет, – тихо говорила Рита. – Но не волнуйся, начни с чего-нибудь, а там как получится.

Николай стал покрывать её лицо поцелуями. Потом, когда возбуждение начало нарастать, они стаскивали друг с друга одежду, лаская обнажённые тела. Николай старался быть как можно нежнее. Описывать процесс во всех его подробностях с нашей стороны было бы неправильно. Одно можно сказать: матушка-природа подсказала молодым людям как действовать.

И это был не просто секс. Блаженство, которое испытывали любовники, не имело границ. Мир со своими проблемами и суетой просто перестал существовать. Они были предоставлены сами себе и слушали только ритм своих сердец, любуясь красотой молодых тел, полностью, без остатка, растворяясь друг в друге.

Успокоились только к шести утра.

– Рита, я должен идти, – сказал Николай. – Хочешь, мы встретимся ещё и сегодня вечером?

– Нет, Коль, не сегодня, – ответила Рита. – Дома меня наверняка потеряли. Прости, но сегодня никак…

– Я люблю тебя, милая моя Маргарита Фроша́уэр.

9

Самолёт вновь дёрнуло, выведя Николая из оцепенения от нахлынувших воспоминаний. Не судьба ли это, что летят они в Новосибирск? Ведь именно там была когда-то оставлена его любовь. И эти воспоминания о Рите…

Пассажиры рейса переглядывались, кто-то тихо проговаривал апокалипсические сценарии развития ситуации. Различались слова, такие как: «Упадём», «Разобьёмся» и прочее. А один подвыпивший гражданин стал громко кричать:

– Не хочу я в Новосибирск, заворачивай, давай! Не то я сейчас всех тут уделаю! Кому сказано!..

К нему подбежали две стюардессы, начали его успокаивать. Но он продолжал орать, расталкивая девушек в разные стороны. Происходило это до тех пор, пока из соседнего кресла не соскочил крепкий мужчина. С гневным видом он ударил дебошира по лицу. От удара пьяный упал на пол, а когда встал, то предпочёл тихо сесть на своё место. Стюардессы по очереди пытались стереть с его лица кровь, сочившуюся из разбитой губы.

– Я сам! Отвалите! – уворачивался он. – Говорю же, сам!

Единственный человек, который даже бровью не повёл, сохраняя невозмутимость и спокойствие, был Ринат. Надев наушники, он слушал свой плеер.

Лайнер пошёл на снижение. Вот уже под крылом мелькнула полоска застывшей могучей сибирской реки – Обь, прорезавшей себе русло через внушительный массив тайги. Потом показались дороги, крыши домов. Самолёт коснулся взлётной полосы и начал торможение. Посадка прошла штатно. Объявили температуру за бортом – минус 25 градусов. Специальный автобус перевёз пассажиров в здание аэропорта. Людей поместили в зону ожидания. Никто не знал, что будет дальше.

– Сейчас выяснят причину аварийной посадки, – пояснил Ринат. – Если всё плохо, придётся ждать, когда дадут подменный борт, потом перегрузят багаж. А это всегда долго.

Действительно, прошло уже два часа, но к пассажирам никто не вышел и не сообщил, сколько продлится ожидание. По понятным причинам люди проявляли недовольство. Кто-то стал стучать в стеклянную дверь, прося объяснений. После этого подошёл работник аэропорта, заверив в скорейшем разрешении ситуации, предложил воспользоваться буфетом. Но ситуация, видимо, так и не разрешилась. Весь вечер и всю ночь люди просидели в неудобных креслах зала ожидания. И только к утру тот же работник сделал ещё одно неожиданное предложение – совершить экскурсию по зимнему Новосибирску. Желающих оказалось много, если не сказать, что поехать решили почти все. Людей рассадили в два автобуса марки «Икарус» и повезли в город.

Дорога из аэропорта Толмачёво до центра Новосибирска, откуда и должна была начаться экскурсия, заняла минут сорок. Об этом предупредили всех «вынужденных» экскурсантов. Этот отрезок пути ехали молча. Кто-то рассматривал пресекаемые магистрали и мосты через Обь, кто-то, как Ринат, просто дремал. Николай опять терзал себя воспоминаниями о последней встрече с Маргаритой, состоявшейся накануне его отъезда в родной город.

10

Известие о демобилизации Николай получил в первых числах декабря. Были смешанные чувства. С одной стороны, всё прекрасно, он отслужил два года и возвращается домой, где его ждут родители. А с другой – становилось тоскливо от того, что Рита больше не приехала к нему. Ведь непонятно, что будет дальше с их отношениями? Молодого человека мучил вопрос: была ли Рита с ним искренней до конца? Любит ли она? И вообще, что это тогда было? Тот её приезд в начале ноября, может, всего лишь отместка матери за желание отдать дочь замуж за нелюбимого человека?

Вот настал день отъезда. На общем построении воинская часть попрощалась с дембелями. Их было семь человек, одетых по-зимнему в парадную форму. В последний раз они торжественно прошли по плацу, стараясь чеканить шаг. Потом взяли свои личные вещи и проследовали к воротам КПП. Там за воротами их ждал бортовой «КАМАЗ» с брезентовым верхом.

– Всё, сынки, домой едете, – говорила старуха, стоящая недалеко от КПП. – Ну, давайте с Бо́гушком, езжайте.

Она возникла перед воротами части словно ниоткуда. В общем, ничем неприметна: худое лицо, одета в серый ватник, валенки, сверху – пуховая шаль.

– До свиданья, бабушка, – отвечали солдаты и залезали в машину.

– Где уж до свиданья, тут уж – прощевайте.

Николай шёл последним, вслед за Серёгой Алалыкиным, как обычно, погружённый в свои мысли. Посмотрел на пожилую женщину, и ему показалось, что глаза её сверкнули. Это заставило его остановиться.

– Непростая жизнь ждёт тебя, парень, – вдруг сказала она Николаю. – Да, непростая. Придётся ответить за грех свой.

– Что? Это Вы сейчас со мной говорите? – удивлённо спросил Николай.

– С тобой, с тобой, с кем же ещё, – подтвердила женщина. – Вот послушай, я тебе так скажу. Долго промаешься ты от одиночества. Будешь отвергнут родной кровью.

– Я не понимаю, что Вы такое говорите…

– Сейчас не понимаешь, потом поймёшь. Запомни, беды твои будут продолжаться до тех пор, пока не войдёшь ты в образ другого человека. Слышишь, запомни это.

– Колька, ты чего там тормозишь? – окликнул его Алалыкин. – Запрыгивай, давай! Тебя одного ждём.

– Иду.

Николай забрался в «КАМАЗ». Старуха смотрела на него. Сидя на лавке вдоль борта, солдат чувствовал её взгляд, от этого ему было не по себе. Сопровождающий – молодой старлей – убедившись, что все на месте, дал команду водителю, и машина поехала.

– Ты что, знаком с этой бабкой? – спросил Серёга.

– Нет, впервые её вижу. Наверно, кто-то из местных.

Николай как-то сразу сообразил, о каком грехе говорила ему старая женщина, да и стояла она на том самом месте, где этим летом он обкидал камнями жабу. По дороге «переваривал» в голове фразы, сказанные ему. Звучали они как пророчества. Однако в чём их истинный смысл, так сразу и не поймёшь.

Автомобиль доехал до железнодорожного вокзала уезда «Б». Офицер выдал лично каждому дембелю билет на поезд от Новосибирска до его родного города. Сказал всем напутственные слова, сел в «КАМАЗ» и поехал обратно в часть, оставив солдат ждать электричку в город.

В кассах вокзала Новосибирска, как ранее оговаривалось, билеты были зарегистрированы. До посадки на поезд, следовавшего в центральную часть страны, оставалось почти три часа. Николай, который только и думал о том, как бы «оторваться» от группы и съездить домой к Рите, наконец, получил такую возможность. Оставив свои вещи Алалыкину, он взял такси и доехал до больницы, в которой летом проходил лечение. Оттуда быстрым шагом дошёл до заветного адреса.

У подъезда ему встретились молодые люди. Их было трое – две девушки и долговязый парень в очках. Девушек Николай сразу узнал – это Рита и её подруга Маша.

– Фроша, смотри, не к тебе ли? – спросила Маша, указав на приближающегося к ним солдата. – Ё-моё! Ни фига себе, гостинец пожаловал!

– Рита, можно тебя? – позвал Николай, подойдя ближе.

– Я сейчас, – сказала девушка своей компании и подошла к Николаю.

– Рит, привет, – улыбнулся Николай и хотел взять её за руку.

– Коля, не надо, – одёрнула свою руку девушка.

– Почему?

– Не хочу, чтобы они видели.

– Рита, я очень скучал. Ждал тебя, твоих писем.

– Письма вернулись обратно, я неправильно указала адрес, после уже не писала.

– Послушай, я не знаю, как быть…

Молодой человек, до этого пассивно наблюдавший происходящее, решительно направился в их сторону.

– Марго, не тот ли это солдафон, которого якобы в лесу спас твой папаша? – спросил он, сделав весьма неприветливое выражение лица. – О нём тогда говорила Тамара Петровна?

– Да, это он, – ответила Рита. – Славик, уйди, мы сами разберёмся.

– Разберётесь? – гневно проговорил Слава. – Ты чего сюда «припёрся»? А? Тебя спрашиваю!

Он попытался схватить Николая за ворот шинели, но солдат увернулся и ударил нападавшего кулаком в челюсть. Славик не удержался на ногах и упал в придорожный сугроб. Очки слетели, молодой человек, предчувствуя продолжение драки, убрал их в карман пальто.

– Прекратите немедленно! – вскричала Маргарита.

Потом, обратившись к Николаю, резко сказала:

– Зачем ты приехал? Я не просила тебя приезжать!

– Рита, я демобилизовался, сегодня поезд…

– Вот и уезжай!

– Я люблю тебя! – продолжал Николай. – Только повидаю родных и вернусь за тобой. Поэтому и приехал спросить: ты поедешь со мной?

Рита ничего не ответила и только отвернулась. Славик, который так и сидел в сугробе, слышал этот разговор и тоже ждал, что ответит девушка.

– Фроша, ну класс! – воскликнула Маша. – Иди сюда, пусть они подерутся!

– Заткнись, Машка! – огрызнулась Рита, и хотела было уйти.

Но Николай окликнул её:

– Рита, я вернусь за тобой. Слышишь? Вернусь!

– Как хочешь, – бросила Маргарита и, оттолкнув свою подружку, скрылась в подъезде.

Немая сцена длилась секунд двадцать. Некоторые жители дома «прилипли» к окнам, наблюдая за происходящим, ждали продолжения «спектакля». Но Николай поставил в этом точку, повернувшись, зашагал из двора. «Поймал» такси и вернулся на вокзал к ожидавшему его Серёге Алалыкину.

Уже в поезде тот спросил:

– Колька, ты чего такой хмурый? Домой ведь едем. Ты не рад, что ли?

– Рад.

– Это ты из-за бабки той, что у КПП нас провожала?

– Может быть.

– Чего она тебе про кровь сказала?

– Сказала, что буду я отвергнут родной кровью, – ответил Николай.

– Интересно, это как?

– Не знаю.

– Родной кровью. Хм, – размышлял Алалыкин. – Она имела в виду родителей. Точно! Роднее их у тебя же нет никого.

– Ладно, Серёга, ерунда всё это. Старуха явно «с приветом».

– Ну да, понятно, – кивнул Сергей. – Коль, я ещё про девушку хотел у тебя поинтересоваться.

– В смысле?

– Ну, в смысле, ждёт она тебя?

– Сейчас перед отправкой поезда, я ездил с ней повидаться.

– Так она с Новосиба, что ли?

– Да.

– Вернёшься к ней или она сама приедет?

– Пару дней дома побуду и вернусь за ней.

– А, вон оно как? Понятно, – сказал Сергей. – Девка уж больно симпотная, грех такую потерять.

На следующий день Серёга Алалыкин сошёл на станции Омск. Поезд продолжал двигаться дальше, приближая Николая к родным местам.

Радости родителей не было предела, когда солдат переступил порог своего дома.

– Коленька! Коленька наш приехал! – после продолжительных объятий кричала мама в телефонную трубку родственникам. – Срочно давайте к нам!

– Мам, может, не надо было никого звать, – говорил Николай. – Так хотел побыть один, хотя бы привыкнуть немного.

– Сына, не возражай, пожалуйста, – настаивала мать. – Ведь мы все тебя так ждали! И бабушка, и тётя Вера. Да все! Как им можно отказать, прийти взглянуть на тебя, какой ты стал. Красавчик мой! Потерпи сегодня-то, а завтра обеспечим тебе полный покой. Договорились?

– Ну, хорошо.

– Сейчас с продуктами тяжело, так мы с отцом заранее готовились, купили всего. Шпроты твои любимые, колбаска есть полукопчёная. Картошки сварим, салаты откроем…

– Ладно, мам, как знаешь.

В течение двух часов прибыли гости. За столом интересовались, как отслужил, чем в армии занимался, какие планы на будущее. Николай на все вопросы отвечал уклончиво, ссылаясь на усталость и желание выспаться.

На следующий день утром проснулся в своей постели. Рядом на стульчике сидела мама и наблюдала его пробуждение.

– Как спалось? – спросила она.

– Нормально, – ответил Николай.

– Коленька, ты какой-то печальный. Скажи мне, что-то не так?

– Нет, всё хорошо.

– Чувствую, что не всё. Может, расскажешь?

– Мам, понимаешь, в Новосибирске я встретил девушку… Мне надо к ней вернуться.

– Расскажи лучше всё по порядку.

Николай стал рассказывать матери все обстоятельства, опустив лишь подробности интимных отношений.

– Рита, говоришь, – задумчиво произнесла мама. – Хорошее имя.

– Ты бы видела, какая она! – распылялся Николай. – Она такая!..

– Такая, не такая! Коля, сынок, подумай хорошенько. Ну, ты посмотри: всё указывает на то, что не нужен ты ей. А её мать тебя просто ненавидит.

– Тамару Петровну я и спрашивать не буду. Приеду, заберу Риту и вернусь.

Мама покачала головой.

– Судя по последней реакции, девушка давно смирилась с тем, что выходит замуж за своего друга, а тебя она просто использовала. Выбрось всё из головы – что было, то было. Считай это своим опытом. Отдохнёшь, а на следующей неделе, восстановись в техникуме и продолжай учиться.

– Мама, не могу я так…

– Коля, я никуда тебя не отпущу! – встав со стула, твёрдо заявила мать. – Это тебе же во благо. А красивых девушек и у нас хватает, стоит ли за ними гоняться за тысячу вёрст.

Ещё долго Николай лежал в постели, глядя в потолок, размышлял. Как так? Родная мать не одобрила выбор своего сына. Что она понимает в его чувствах? Рита – его любовь навсегда. Могла ли эта симпатичная девушка использовать Николая? Верить в это он отказывался. Однако зерно сомнений в правильности своего решения начало прорастать в его душе.

Дня через три Николай попробовал поговорить с мамой на эту же тему, однако получил более жёсткий ответ:

– Коля, ты уже взрослый, удержать тебя силой я всё равно не в состоянии. Но если ты уедешь в Новосибирск, можешь не считать меня своей матерью! Имей в виду.

И вот тут Николай вспомнил слова той старухи: «Будешь отвергнут родной кровью». Возможно, это тот самый случай. Если он уедет, мать отвергнет его. Сбудется пророчество. Стоит ли нарываться? Мама сердцем чувствует – Рита его не любит.

11

– Уважаемые дамы и господа, – обратилась экскурсовод к пассажирам. – Наша экскурсия подходит к концу. Автобус вновь движется по центральной транспортной артерии города Новосибирска – проспекту Красный. Мы сделаем остановку на проспекте Димитрова, недалеко от ЦУМа. У Вас будет два часа для того, чтобы спокойно покушать и пройтись по магазинам, купить сувениры своим близким. Через два часа собираемся в автобусе, делаем перекличку и возвращаемся в Толмачёво. Просьба не опаздывать.

Записавшись в списке у гида, экскурсанты выходили из автобуса.

– Коля, не желаете зайти в ЦУМ? – спросил Ринат.

– Прошу прощения, дружище, но не могу, у меня тут дело есть, – ответил Николай. – Хочу съездить в одно место.

– К родственникам?

– Ну, типа того.

– Как знаете. Смотрите не опоздайте.

– Я на такси, постараюсь недолго.

Ещё в аэропорту Николай подумал о том, что раз уж он попал в Новосибирск, то неплохо бы навестить семью Фроша́уэр. Ведь когда ещё представится такая возможность. Ему хотелось «хоть одним глазком» взглянуть на Маргариту. Какая она стала теперь? Как живёт, как сложилась её судьба после их расставания? Он «поймал» такси и по привычке назвал адрес больницы. От этого лечебного заведения прошёл пешком к дому Риты.

Вошёл в подъезд, поднялся на нужный этаж и позвонил в квартиру. Дверь открыл светленький мальчуган лет десяти. Он вопросительно взглянул своими зелёными глазами на гостя и поинтересовался:

– Вам кого?

У Николая возникло такое чувство, что этого мальчика он знает почти всю жизнь, настолько ему были знакомы черты его лица.

– Простите, пожалуйста, я хотел поговорить с Маргаритой Фроша́уэр, – сказал Николай. – Она ведь тут проживает?

– Игорёк, кто там? – донеслось из кухни.

– Не знаю, баб, подойди сама, – ответил мальчик.

В коридор вышла Тамара Петровна и включила свет.

– Неужто солдатик наш приехал? – всплеснула она руками. – Ты погляди! Сколько лет-то прошло.

– Здравствуйте, Тамара Петровна.

– Игорёк, пойди-ка, внучек, к себе, – обратилась она к мальчугану. – Нам с дядей поговорить надо.

Игорь послушно ушёл в комнату.

– Ну, и чего ж ты вдруг приехал? – спросила женщина, недоверчиво посмотрев на гостя.

– В Новосибирске я проездом. Вот, решил зайти, Риту увидеть, с Вами пообщаться.

– Рита с мужем сегодня уехала в Томск, к его родственникам. Приедет только завтра. Чего на неё смотреть, она счастлива в браке, о тебе и не вспоминает. Со мной общаться не о чем. Если хочешь, поговори с Герой.

– Он дома?

– Дома, пьяный вон спит. Разбудить?

– Если спит, то будить не надо, – ответил Николай. – Жаль всё-таки, что Риту не застал.

– Что поделать.

– Скажите, Тамара Петровна, а этот парнишка – сын Риты?

– Игорь-то?

– Да.

– Внук мой.

– Славный мальчуган.

– Да, очень славный, – кивнула Тамара Петровна. – Одиннадцать нынче будет.

– О! Взрослый совсем.

– Ну вот, что я тебе, парень, скажу. Езжай-ка ты к себе домой, а дорогу к нам забудь. Так всем только лучше будет.

– Конечно, я уеду. Тамара Петровна, можно только Вас попросить: передайте Рите, что…

– Ничего я ей передавать не буду. Для неё ты не существуешь! Понял?

– Понял, – вздохнул Николай, отвернулся, и отошёл было от двери.

– Послушай, солдат, – неожиданно окликнула его Тамара Петровна.

– Что?

– Мне вот интересно, неужели в тебе сейчас ничего даже не шевельнулось?

– Вы о чём, Тамара Петровна?

– Видно, ты так ничего и не понял.

– В смысле?

– Да так. Ступай, ступай уже.

Николай сбежал вниз по лестнице, постоял немного на крыльце дома. Потом, не торопясь, вышел через двор к проезжей части и вновь на такси вернулся в центр города. К автобусу уже подтягивались экскурсанты. А когда все собрались, устроили перекличку, затем поехали в Толмачёво.

Спустя полтора часа в аэропорту была произведена перерегистрация на рейс до Екатеринбурга, а ещё через час самолёт уже выруливал на взлётную полосу для разгона.

– Ну, что, Коля, повидали своих родственников? – спросил Ринат.

– Повидал, – задумчиво ответил Николай. – Только …

– Только что?

– Того, кто мне нужен, дома не оказалось.

– А, понятно. Так всегда бывает, – с пониманием сказал Ринат. – Вот, например, мой случай. Когда мы со своей «бывшей» развелись, договорились, что я буду к дочке заходить. Помочь там, туда-сюда.

– Ну, ну.

– Прихожу к ним, жены дома нет. А тёща меня «на дух не переносит». Открывает дверь и «шипит змея»: чего, мол, пришёл. Обидно иногда становится, ребёнок-то меня любит. Дочь ведь не виновата, что у нас не сложилось.

– Ринат, а Вы почти в точку попали, – оживился Николай. – Любил я девушку, а её мать была против наших отношений. Как раз к ним и ездил. Сейчас мне жёстко сказали, чтобы больше я туда не приезжал, потому что девушка уже вышла замуж.

– Замуж вышла, плюнул да забыл. Вас теперь с ней ничего не связывает.

– Ринат, ведь я любил её. Так просто это не забудешь.

– Да, это всегда проблема.

– У неё сын растёт. Пацан такой симпатичный. Сегодня его видел.

– Не от Вас ребёнок-то?

– Нет, откуда.

– Любовь ведь была? Оттуда и дети, – усмехнулся Ринат. – Да я шучу. Не берите в голову. Какая теперь разница.

– Знаете, Ринат, возможно, я был бы счастлив, если бы узнал, что это мой сын.

– Коля, я так понимаю, Вы не женаты?

– Нет.

– Так женитесь и заведите детей. Чего маетесь?

– Да, так и поступлю, – вздохнул Николай. – Надо только до дома долететь.

– Надеюсь, что уже немного осталось. А то и, правда, наш полёт сильно затянулся.

12

– Коленька, что ж так долго? – встречала его мама. – Мы уж «все телефоны оборвали». Звоним в этот аэропорт, а нам всё одно и то же талдычат: «Рейс задерживается! Рейс задерживается!» Все так переволновались.

– Как видишь, всё хорошо, мам.

– К нам в гости Верочка приехала, пару дней погостить. Иди хоть поздоровайся.

Николай, сняв верхнюю одежду, прошёл в гостиную. Там была тётя Вера – мамина младшая сестра. Она сидела на диване и рассматривала фотографии из семейного альбома.

– Слушай, Коля, мы уж не знали, что и думать. Тебя нет и нет, – сказала тётя Вера. – Ну, здравствуй, мой дорогой племяш.