Вакансия на жертву. P.S. забери меня с собой…

– Доверяешь? – прошептала Лиса на самое ухо.

Она шевелила бёдрами, едва касаясь самым интимным, лишь раззадоривая мужской половой орган, не давая самого желанного.

– Да… Да… – шептал он, кивая головой и представляя себя Майклом Дугласом из «Основного инстинкта» – Да…

Откуда-то в её руках появился полупрозрачный шарф, пропитанный её ароматом. Она легко завязала ему глаза, доводя до исступления, максимально обнажая все чувства. Лиса улыбалась, наслаждаясь тем, как горячо полыхает низ живота. Вся кровь хлынула вниз, обеспечивая максимальный спектр чувств. Одной рукой он обнимал, скользя по бархату кожи. Вторую она подняла к своим губам и играла, мягко погружая мужской палец в рот и лаская его языком. Он неистово стонал, это было выше его сил. И теперь она легко присаживалась, но не до конца, заставляя стонать и умолять о продолжении. Она контролировала глубину, едва зажимая самый чувствительный верх его достоинства. Он сжимал бёдра, но полностью отдавался ей, не стараясь лезть наперекор, позволяя управлять им. Голова кружилась от этой чувственности и откровенной близости. Лиса постанывала. Влажными губами он припадал к напружиненным соскам. И именно сейчас она оседлала его полностью. Легко и властно. Оба издали громкий стон наслаждения. Она изгибалась, ускоряясь. Обносило остатки разума. Пелена сладострастного дурмана уничтожала всё вокруг. Тела жгло адским открытым пламенем. Пламенем страсти. Он откинулся назад, стараясь сдержать остатки самообладания. Шарф чуть сполз. И он мог видеть её лицо, тело в полупрозрачной пелене. Каждый изгиб, каждую выпуклость. Хотелось видеть. Не мог оторваться. Лиса поднимала руки вверх, зарываясь пальцами в роскошные волнистые волосы. Макс невольно стонал, понимая, что никогда и ни с кем подобного не испытывал. Девушка ускорялась, запрокидывая голову, лаская грудь, опускаясь одной рукой вниз. Покрикивала. Невольно. Не сдерживаясь. Он чувствовал, как мелко задрожали её бедра. Он держался, чтобы испытать оргазм одновременно. Из последних сил. Тяжело дыша. Она чуть сводила колени, приоткрывая губы. Жар уничтожал, давая телам испытать такой мощный спазм, что у Макса искры посыпались из глаз. Он невольно зажмурился и не мог толком вздохнуть, весь взмокший, обессиленный. Макс лежал на спине и продолжал охреневать от произошедшего только что с ним. Словно был сопливым юнцом, который впервые открывал для себя тему секса. Девушка упала рядом с ним, оставляя одну ногу на нём. Тело её было влажным. Она тяжело дышала, немного запыхавшись. Глаза закрыты. Лиса была полностью удовлетворена. Ноги ещё томительно сводило. А меж ними растекалось колючее послевкусие мощного оргазма. Оба приводили сердечный ритм в норму.

– Охереть… – выдохнул он минут через пять–семь, понимая, что голос ещё дрожит.

Она улыбалась, не открывая глаз.

– Ты меня только что отымела! – изумился он. – Выкачала из меня всё! Охереть! Боже мой! Я никогда не кончал так мощно! Как из брандспойта! Твою мать! Я в ахуе! Клянусь!

Она громко рассмеялась, приподнимаясь и проводя рукой по идеальным кубикам мужского пресса.

– Лиса… Ты совершенство….

Она встала с кровати, не стесняясь собственной наготы. И прошла в ванную.

– Я знаю, – спокойно ответила она, давая ему насладиться собой, как дорогим произведением искусства.

Макс долго не мог прийти в себя. Он осознал, что это не просто максимальная планка. Это уровень «Бог». Поймал себя на мысли, что до одури захотелось закурить. Хотя он никогда в своей жизни этого не делал.

Дальше вечер протекал по намеченному плану, устремляясь в ночь. Но он никак не мог отойти после бурного секса. Они сидели рядом на мягком диванчике. Стеклянный столик. И идеальная водная гладь напротив. Побережье. Ресторан. Много гостей. Столики друг от друга на расстоянии метров пяти. Приглушённое освещение. Тихая атмосфера. Выше терраса. Там гораздо шумнее. Вино. Он вдыхал запах её волос. Понимал, что втрескался безоговорочно. Она лежала на его груди, наблюдая за далью.

– Когда ты говорила, что ты коуч… – задумчиво поделился он, – мне казалось, это что-то глупое… Даже не сразу поверил… Хотя сам работаю в подобной сфере, помогая раскрыться и увидеть себя с другой стороны… Но ты…

– Люди живут по древним меркам, – усмехнулась она, – под одеялом, без света и молча, как мыши. Отсюда и несчастные женщины, не знающие и не понимающие своих тел. Собственной физиологии. Потому что им с детства внушают, что секс – это нечто постыдное. Ужасное и мерзкое. И само занятие становится актом пустых телодвижений. Понимаешь, у мужиков всё чуть проще встаёт. И кончить тоже. И миллионы женщин живут, думая, что они никчёмные. Потому что им, когда сунули, они ничего не испытывают. Всё. Секс – это для двоих. Троих, неважно. Это про то, как можно любить себя и делиться этим с партнёром. Это личное. Но это кайф. Кайф получать удовольствие и делиться им. Кайф ласкать себя: что может быть более личного?! Когда женщина сама себя хочет и не стесняется, её и мужики хотят. Закон. Да, я люблю себя! Да, я обожаю своё тело! Я обожаю секс. И процесс. И оргазм. Это важно. Важно в жизни. В физиологии.

– Сложно спорить… Просто… Я, пожалуй, об этом не задумывался… – ответил он честно.

Лиса же скользнула рукой от его груди вниз, уверенно расстёгивая ремень. Он вздрогнул от прикосновения её пальцев. Удар обухом по голове. И моментальная волна возбуждения, поставившая всё дыбом от её мягких и сильных движений вверх и вниз. Сопротивление бесполезно. Он откинулся на спинку. Она продолжала заводить его.

– Что ты делаешь?.. – шумно дышал он.

Она чуть приподнялась, лаская мочку его уха сначала дыханием, потом влажными губами и, наконец, томительно посасывая. Он сжимал подлокотник, закрывая глаза.

– Вокруг нас люди, – шептала она между делом. – Они живые. И мало кто из них догадывается, что я тебе сейчас дрочу. А кто-то видит и понимает. И их это заводит, даже если они осуждают. Потому что для них это неприемлемо. Нас закрывает столик, оставляя им место для фантазий. А тебе ведь нравится. И плевать.

– Лиса… – взмолился он, понимая, что испытывает очередной оргазм.

Она спокойно вытащила руку из его джинсов, стряхнула. И ополоснула вином из бутылки. Он не мог собрать мысли воедино. Звёзды скакали перед глазами.

– Правда в том… – шепнула она. – Ты сейчас мощно кончил в этом людном месте. И до тебя никому нет дела. А у меня трусики мокрые. И это наш с тобой личный интимный секрет.

Рита потеряла жизненный ориентир и окончательно сбилась с курса. Перед глазами стояла удаляющая машина. И понимание того, что она всё сделала правильно, никак не улучшало настроения. Она закрыла глаза. Болела голова. Нужно было жить дальше. Жить – слишком громкое слово. А вот идти дальше было необходимо. С подругой не поделилась ни словом. Знала наверняка, что Лиса бы одобрила, поддержала. Но даже это не заставило девушку ни в чём признаться. Она успокаивала сама себя, что не обманывает, а всего лишь не договаривает. Внимательно слушала подробности развивающегося романа. Она любила манеру повествования подруги, о чём бы та ни рассказывала. И сейчас её горящие глаза заставляли радоваться. Хотя Рита отлично знала, что это далеко не показатель и завтра всё может измениться на 180 градусов. Но сегодня Лиса была воодушевлена и летела на крыльях, делясь подробностями первого секса во всех красках. Рита не выдержала и засмеялась.

– Господи, Лиса! Ты выдоила его как корову!

Подруга с гордостью погладила свои волосы, заплетая концы в косу.

– А то! Думал, он в сказку попал?

– Смотри, а то сбежит, – снова пошутила Рита, – не выдержав.

– Пфффф. Найду нового, – фыркнула та в ответ. И обе знали, что это чистейшая правда.

Рита старалась погрузиться в жизнь подруги. Раствориться. Убедить себя в том, что всё происходит именно так, как должно. Но предательские мысли, как вороны, крутились в голове. Чёрные и беспросветные. Они превращали переживания и страхи в ночные кошмары. Сны тревожные, тёмные сводили с ума. Она уничтожала себя. Добровольно. Методично. С умением. Держала лицо. А внутри всё превращалось в труху. Думала о нём. О словах. О тех мимолётных встречах, которые так сводили их с ума. Было ли это настоящим? Было ли это нужным? Она не знала, но понимала, что причинила боль ему, себе. Хотя, может, это и не соответствовало действительности. Ведь она не могла наверняка знать, какого приходится ему сейчас. Она запуталась в клубке хитросплетений судьбы. Но где-то внутри, не имея возможности выпутаться, понимала, что так ей и нужно. Дни сменялись ночами, и так по кругу. Рита чувствовала постоянную усталость и тревогу. Она загнала себя в угол. Артём на пороге той ночью был вишенкой на торте. Она вздрогнула. Но молча впустила. Оба знали, что неизбежно. Покорность. Она подумала, что это так ущербно звучит. Но полностью определяет суть происходящего. От парня пахло алкоголем, хотя он не был пьян. Гладко выбрит. Ехал специально. Прошла в спальню. Не проронили ни звука. Жених и невеста. Так глупо. И до невыносимости абсурдно. Дети богатых родителей. Обнял сзади, склоняясь к шее. Захотелось убежать. Но лишь закрыла глаза, и перед ними прыгали картинки из ночного клуба и совсем чужие руки. Целовал, сжимая грудь и ягодицы. Сопел очень громко. Укладывал на обе лопатки, было всё равно. Хорошо было бы стать куклой из пластика или просто сдохнуть. Смотрела в потолок. Разделся и раздвинул её ноги. Он стонал. Пыталась выжать из себя хоть каплю чувств. Но их не было. Лишь мерзкое отвращение. В первую очередь к себе, а потом и к жениху. Он ритмично заканчивал. Подступила тошнота. Повернулась на бок. Закрыла глаза. Что-то сломалось окончательно именно в эту секунду. Что с тобой стало? Словно два разных человека. Какой ты была пять–семь лет назад. Теперь же лишь ничтожество в отражении. Вместо души лишь угли, угасшие безвозвратно. Артём уткнулся в телефон и вскоре заснул. Она смотрела в одну точку. Ещё спустя неделю в свадебном салоне проводила рукой по платьям. Казалось, что их тысячи. Не испытывала ничего, кроме слабости. Ноги и руки ватные. А головная боль нестерпимая. Бледная, как моль. Лиса щебетала. Девушки наливали шампанское. И были так услужливы. Хотелось выйти. И лучше из окна. Подруга видела изменения и знала, что свадьба и всё происходящее – больная тема. Хотелось отвлечь. Ведь чем дальше, тем ближе была запланированная дата. Круглый пьедестал. И девушки вокруг неё, как в кино. И сотое платье. Ощущала себя дурой, похожей на огромный кремовый торт.

– Ты совсем плохо выглядишь, – встревоженно заметила Лиса.

– Нормально, – отозвалась ты, глядя пустыми глазами в зеркала, которые были по кругу, словно издевательство.

В зал вошёл Сергей. Брови Лисы приподнялись. Он смотрел на невесту не моргая. Она же поняла, что силы окончательно покидают. Не хватало воздуха.

– Что ты тут делаешь… – лишь шёпот.

– Какая ты у меня красивая…

Она схватилась за грудь, стараясь вдохнуть, но не получалось. Сергей бросился к ней. Риту повело. Она потеряла равновесие.

– Не могу…

Последнее, что вырвалось из её уст. И плотная белая пелена захлестнула. Он не успел буквально чуть-чуть. Девушка рухнула на пол. Платье мягким шлейфом опускалось вокруг. Вскрики девушек. Перепуганная Лиса. Счастливейший и трепетный момент в подготовке к свадьбе. У нормальных людей. Но не для неё. Сергей забрал её домой за город. Температура 39,9. И так четыре дня подряд. Мужчина был встревожен. Находился рядом. Беспамятство в бреду. Переживала и Лиса. Лишь Артём был в своём репертуаре. Пришла в себя. Не хотелось открывать глаз. Он касался её лица и лба. Она старалась сообразить хоть что-то. Но сил не было. Исчерпала весь ресурс. Слишком долго приходила в себя.

– Зачем ты меня забрал… – шептала она сухими губами. – Мне там было лучше.

И оба понимали, о чём речь.

– Прекрати, моя девочка. Маленькая моя девочка. – Он погрузил её в свои объятия. И крепко обнимал, поглаживая волосы, спину и целуя макушку. Прижимался к ней губами, покачивая, как ребёнка. – Девочка. Ритуль. Скоро всё образуется. Скоро всё закончится. Мы должны пройти через это. Понимаешь… Должны. Мы справимся. Это всё закончится. Образуется. И станет привычным руслом. Я буду рядом. Всегда.

Какое-то время она оставалась за городом.

– Отвези меня в квартиру. Домой.

– Уверена?

Она кивнула, уткнувшись в мужскую спину.

– Отвезу.

Ночь. Стрип-клуб, позиционирующий себя, как достаточно приличный публичный дом. Уединённая комната в кроваво-красных оттенках. Пьян. Заросший, как чёрт. Лицо серое, обрюзгшее. Чёрная шёлковая рубаха, расстёгнутая до пупа. И джинсы. Сколько было выпито с того момента, как она исчезла, нарушив его покой навсегда. Казалось, что он её ненавидит. На столе у пилона танцевала девушка, обнажённая по пояс. На её сосках кокетливо прыгали чёрные кисточки. Кожаные трусы. Он знал, что скоро она сделает всё, что ему необходимо. За всё уплачено. Пил уже не спеша. Но он признался самому себе, что атмосфера не трогала. И алкоголь не заглушал боль. Думать уже не мог. Не просыхал. Вполне закономерно. Откуда она взялась? А самое главное, зачем. Суровый мужик выглядел уничтоженным, вызывая лишь жалость. Слава всегда появлялся громко. И сейчас не было исключением. Его знали здесь. Девушки приветствовали. Он громко оповестил о своём приходе и даже успел кого-то шлёпнуть по попе. Ему разрешалось. V.I.P.-персонам позволялось многое. Слава шумно ввалился и уселся напротив, наблюдая за девушкой на столе, отрабатывающей оплату. Вахтанг перевёл уже ничего не видящий взгляд на единственного своего друга. Было много знакомых и приятелей. Но Слава был единственный, который всегда знал и мог больше. Они многое прошли вместе. Крепкая мужская дружба. Настоящая. Можно было быть собой.

– Фу, какой ты омерзительный. – В ответ Ваха поднял стакан. – Причину узнать могу? И сколько это будет продолжаться?

Собеседник развёл руками, скорчив гримасу и проливая горячительное мимо рта. Девушка танцевала. Как ни в чём не бывало.

– Так. Говори. Где твоя малышка? – Он так её называл после знакомства, и не удивительно, ведь он был ростом в два метра, и по сравнении с ним она действительно была крошкой. – Я её привезу, и пусть тебе будет стыдно, в конце-то концов.

Ваха усмехнулся, а после рассмеялся, опрокидывая виски залпом, пытаясь заглушить грусть и отчаяние в пьяном угаре. Слава приподнял брови и быстро сообразил, что произошло.

– Ах, вот оно что. Тогда понятно. Улетела птичка? Неудивительно.

Друг неряшливо провёл рукой по губам, вытирая их. Глаза были стеклянно-пьяными.

Появилась Таисия. Слава уставился на неё, как на идиотку. Но не произнёс ни звука, просто ушёл. Девушка зыркнула на танцовщицу. Подсела к возлюбленному. Ей хотелось видеть себя спасительницей. Он старался проморгаться, хотя узнал сразу. Она прижалась к его груди, что она говорила, Ваха был не в состоянии разобрать. Говорила много, осыпая лицо и шею горячими поцелуями. А он вдруг вспомнил ту единственную слезинку, скатившую по щеке другой. Грудь сжимало. Снова налил. Посмотрел на девушку на столе. И потом перевёл пьяный взор на Тасю. Её глаза. Красивая. Но словно мёртвая для него. Ненастоящая. Жестом попросил танцовщицу удалиться. И та с удовольствием это сделала, уже будучи наслышана о его буйном нраве.

– Значит, любишь? – заплетающимся языком нечленораздельно спросил он. Тася наивно улыбалась, кивая головой.

– Конечно. Ты же знаешь… Ты мой единственный. Ты мой любимый. Мой самый дорогой.

Он усмехнулся, расстегивая ремень. Кивнул головой:

– На колени, – цинично произнёс он.

Это прозвучало предельно омерзительно. Воцарилась тишина на несколько секунд. Он, опрокинув стакан, ждал, не шутя ни грамма. Девушке было неприятно. Но она, опустив голову, повиновалась, опускаясь на колени, послушно и без пререканий. Раскинув руки по спинке красного дивана, он закрыл глаза, понимая, что ничего не чувствует. Голова девушки ритмично поднималась и опускалась. Она старалась в жалкой надежде доставить возлюбленному удовольствие. Он взглянул на её волосы меж своих ног. Организм даже в невменяемом состоянии работал без отказа. Вытирая губы, она стояла перед ним на коленях и смотрела большими влюблёнными глазами, ожидая хоть чего-то. Уже очень давно он поднимал её за подбородок и целовал. Но как это было давно… Теперь же он смотрел на неё, испытывая непонятное отвращение. Даже к шлюхам Ваха никогда не испытывал подобного, уважая их труд. А с Тасей… Он унижал её и сравнивал её с дерьмом сознательно.

– Пошла вон, – отмахнувшись от неё, произнёс он.

Она продолжала стоять перед ним на коленях. Уничтоженная. И смотрела. О чём она думала?

– Пошла. Вон, – повторил он.

И она убежала в слезах, ненавидя его, себя и всех вокруг. Но от себя не убежишь.

А он обхватил голову руками и взвыл в отчаянии, стараясь сбросить груз эмоций и боли.

Потом он отключался. А утром всё повторялось. Напивался. Ввязывался в драки в барах. Он делал это специально и до этих событий. Когда он напивался, его можно было зацепить и неосторожным словом, жестом. И завязывалась драка. Всегда ли выходил победителем? Сложно сказать. Но никогда не жалел наутро о произошедшем. Когда он отдыхал с друзьями, те часто оттаскивали его. Где-то и вовсе уводили от разборок. Теперь же он умышленно пил в одиночестве, ища приключений сознательно, чтобы болью физической облегчить то, что сжирало его изнутри. Разбитые костяшки. Губа. Легче не становилось и не могло стать.

Макс работал в своей студии. Задёрнуты шторы и установлен свет. На коленях с фотоаппаратом он работал с двумя моделями-близняшками. Она были обнажены по пояс. Он командовал. Переползал с места на место. Признаться, сегодня он устал. Отсматривая материал, морщил нос и думал. Девушки раздевались за ширмой. Глотнул воды. В дверном проёме появилась голова помощницы

– Максим… К тебе пришли. У тебя есть пара минут? Настойчиво хотят тебя видеть.

– Прям хотят… – удивился он, никого не ожидая, но вышел в коридор.

Он узнал высокого крепкого мужчину. Они были приятелями, но не более. Много общих знакомых, включая Вахтанга. И один спортивный клуб, где оба занимались. От этого он ещё больше удивился.

– Здорово! – ударили они по рукам.

– Есть пару минут? – Слава сразу брал быка за рога. – Я не отниму много времени.

– Есть. Пока модели переодеваются. Но, признаться, удивлён.

– Я по делу. Мне нужны контакты.

– Кого? – изумился Макс.

– Девушки. Я знаю только, что ты с её подругой в отношениях. Но это не точно.

– Ааааааа, – протянул Макс, понимая, откуда ноги растут. – Удивительно. И ты туда же. Я думал, что это Ваха очень ей заинтересован. Я, конечно, дам тебе номер. Но… блин…

– Мне по делу. – Слава нахмурился.

– Даже если и так. Насколько я знаю, она сейчас не в лучшей форме. Ты вряд ли дозвонишься. Лиса моя сильно переживает.

– А что такое?

– Рита слегла.

– Что это значит? – не совсем понял собеседник.

– Не знаю. Заболела сильно. И слегла. Пока без улучшений. Температура сорок несколько дней. В себя не приходит.

Слава обдумывал услышанное. Сложить дважды два было несложно. Да и в подобные совпадения он не верил. Сел в машину.

– Что ж вы такие трудные все! – рявкнул он, ударив с силой по рулю.

Рита прошлась по квартире. Сколько прошло времени? Казалось, вечность. Лиса только что уехала. То, как она смотрела ей в глаза, почему-то врезалось в память. Видимо, видок действительно был максимально жалким. Артём написал похабную смску. Отреагировала смайликом. Не выходила из дома, словно по инерции, как будто она вампир и солнечный свет её уничтожит. Закрытые шторы. Тишина. И только иногда музыка в ушах. Нужно отметить, что подбор плейлиста всегда добивал её окончательно. Своеобразный уровень мазохизма. Саморазрушение. Лиса нервничала, зная подругу, как облупленную.

– Что ты с ней сделал? – спросила она в трубку, глядя в окно. Внимательно выслушала ответ. Но злится, аж прищуривается. – Ты хоть осознаешь, в каком она состоянии? Быстро забываешь, я смотрю.

Она скинула звонок и опустила телефон, нервно постукивая ногтями. Сегодня даже Макс её напрягал.

Звонили в домофон. Не отвечала, не заглядывая в телефон. И снова тишина. Поднялась с постели. Глотнула холодный кофе на тёмной кухне. Позвонили в дверь. Перевела взгляд на прихожую. Но не шевельнулась. Знала, что это не Лиса. А более никого не хотела видеть. Тишина. Ещё глоток. Но теперь уже в дверь стучали. И весьма настойчиво. Нахмурилась. Взглянула на экран в прихожей у дверей. Остолбенела на доли секунд. Но открыла. Казалось, ничем уже её не удивить. Гость вошел, молча закрыв за собой дверь. Прошла в кухню, попутно включив свет только над барной стойкой. Он шёл за ней. Она была в тонком кружевном халате, и он видел её бельё. Низ. Верха не было, и грудь слегка просвечивала, плохо скрываясь под кружевом. Оценил. Взяла кружку в руки.

– Кофе, чай, спиртное?

Он отрицательно кивнул. Сейчас он мог рассмотреть её. Осунувшееся бледное лицо. Нездоровая худоба. Серая полупрозрачная кожа. Походила на труп, восставший из мёртвых. Глаза казались пятнами на лице, губ практически не было видно. Узнал только волосы, аккуратно заколотые назад.

– Будешь молчать? – спросила первой.

– Что происходит? – Голос Славы казался ниже, чем обычно. Она дёрнула плечами. – Один бухает. Ты что с собой сделала?

– Это и происходит. Он бухает. Я болею. Вопрос исчерпан. Всё отлично.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.