Полная версия
Практическое пособие по охоте за счастьем
Да, лет через десять-пятнадцать примерно так все и будет выглядеть.
Ну что, не стало страшно?
Стало.
Значит, у вас появился шанс на изменение вашего будущего. Чего я и добивался. Потому что страх, в отличие от мечты, очень конкретный стимул, заставляющий действовать, а не парить в небесах.
Не надо тебе того «Запорожца» и той сараюхи?! А раз не надо, так давай начинай, шевелись, действуй! Иначе…
Иначе сам знаешь, что будет!
Или будет еще хуже.
Гораздо хуже.
Или пусть даже лучше. То есть вместо подержанного «Запорожца» – «почти новый» «Москвич-401», вместо дачи из досок – дача из бэушных железнодорожных шпал…
Что – большая разница?
Или вы считаете, что я в своих прогнозах немного преувеличил? Насчет «Запорожца» и шпал?
Может быть…
Но тогда очень правильно сделал, что преувеличил! Тут тот случай, где лучше пересолить, чем недосолить. Лучше сконцентрировать картинку, чем тешить себя иллюзиями. Лучше испугаться будущего, чем надеяться, что все у вас будет замечательно само собой.
Не будет. Даже если очень сильно того желать.
Даже если только этого и желать.
Не будет!
Как у того старого еврея, который всю жизнь надеялся на чудо, всю жизнь молил бога, чтобы выиграть ему в лотерею. Так истово молил, так плакал-убивался, что даже ангелы не выдержали.
– Ну дай ты ему выиграть, – попросили они бога. – Ну ведь смотреть страшно, как он мучается!
– Да я-то что, – ответствовал бог. – Да разве я против? Да сколько угодно! Только скажите ему, пусть он лотерейный билет купит. Хотя бы один раз…
Часть вторая, формулирующая некоторые постулаты, без которых, как считает автор, обустроить жизнь затруднительно
Глава 11. Постулат первый, делающий попытку оценить стоимость человеческой жизни, или Знал бы, сколько стою, не продался бы по дешевке
Нашу жизнь нам портят два обстоятельства – первое, что она конечна, второе, что она досталась нам задарма. Конечность жизни очевидна – всех нас в конце пути ждет хладная могила или горячий прием крематория. В исключения – замораживание отрезанных голов, переселение душ и прочее – я не верю. Переселиться, может быть, и можно, но что мне с того? Тот человек будет совсем другой человек, или, того хуже, будет какая-нибудь желтобрюхая жаба. Что это за жизнь в образе жабы? Не надо мне такого бессмертия, чтобы какой-нибудь малолетний мерзавец пытался надуть меня соломинкой.
Увольте.
Поэтому давайте исходить из того, что жизнь у нас одна и «прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно…». Впрочем, это меня куда-то не туда понесло. Эта книга должна быть выведена за рамки идеологий. Моя задача гораздо скромнее – дать инструментарий, с помощью которого можно строить и можно перестраивать жизнь. Такие отдельные детали мозаики, соединение которых дает возможность собрать приятную вашему глазу картинку. Какую каждый решает сам.
Отсюда сделаем еще один шаг – если жизнь у нас одна, то получается, что жизнь – это не что иное, как медленно текущая смерть. Потому что каждый прожитый день приближает нас… сами знаете куда.
А мы на что тратим эти дни? На ерунду тратим.
Да кабы мы узнали, что нам осталось жить месяц, разве бы мы так жили? Совсем по-другому бы жили. Как – это вопрос второй, главное, что не так!
Но если мы живем не так, как хотим, то какая же это жизнь? Ведь мы так часто и говорим: нет, это не жизнь. А что есть не жизнь? Не жизнь есть смерть.
Что совершенная правда!
Ибо невозможность жить так, как ты хочешь, по большому счету, равна смерти. Пусть даже растянутой на семьдесят с лишним лет. Просто это такая долгая агония.
Не поняв этого, невозможно оценить степень доставшегося нам богатства, именуемого – жизнь.
К сожалению, даром доставшегося.
Почему к сожалению?
Потому что то, за что мы платим, мы ценим. Причем ценим прямо пропорционально тому, сколько платим. А то, что досталось за просто так…
За появление на этот свет мы не платим. Ни копейки! И отношение к жизни у нас соответствующее. Бросовое.
Это все равно что получить талоны на бесплатное питание, профилакторские или какие-нибудь другие. Неважно, какие, важно, что здоровую стопку.
Жалко их?
Да ничуть! Они же бесплатно достались.
Что, поесть хочешь? Ну иди сюда, на тебе один талон.
И ты хочешь? И тебе – на.
И вам.
А ты, так целую пачку получай.
За что?
Да ни за что, за просто так, за красивые глазки. Что мне, жалко, что ли? Набегай – разбирай.
И точно так же мы относимся к жизни.
Сколько тебе дней отстегнуть? Десять? На, получай десять.
А тебе сколько? Месяц? Держи три.
А тебе года не пожалею!
Они же мне за так достались…
Потеряв пальто, шапку, кошелек – мы расстраиваемся.
Потеряв день жизни – нет!
И это при абсолютной несопоставимости цены того и другого.
– Ну да, скажете тоже! Он же не пустой был. Там двести рублей было!
– Где?
– В кошельке. Который украли.
– Какие двести рублей? Я же не о них!
– А я – о них. Я на эти двести рублей…
– Да хоть двести баксов. Хоть двести тысяч баксов… Все равно несопоставимо!
– Ну ты, мужик, загнул! Двести тысяч несопоставимо?
– Нет!
– Всего за день жизни?
– Всего за день!
– Ну не знаю, лично я свой за сотку отдам. Наших, деревянных.
– Да? А если это будет последний день твоей жизни?
– Если последний? Тогда, конечно…
Вот это и есть истинная цена жизни. О которой каждый из нас догадывается, только сформулировать не может.
Каждый из нас хотел бы иметь деньги. Миллион. А лучше два.
Хотели бы?
Хотели.
А согласились бы вы получить этот миллион и в придачу еще сто, но при…
Да погодите вы соглашаться, вы еще условия не дослушали!
Что значит, за такие бабки на все согласны, потому что деньги до зарезу нужны?
А если вы получите эти деньги только на полгода? А через полгода того, в смысле – сыграете в ящик?
Как – не надо? Вы же говорили, что вам деньги до зарезу нужны. Вот я и предлагаю – сто миллионов до зарезу…
Прочь пошел. Почти побежал.
Странный какой-то, говорил, что деньги для него счастье. А когда сказали: бери… Может, кто-нибудь другой согласится?
Вы?
Или вы?
Или, может быть, вы?
Ведь целых сто миллионов!
Нет? Не нашлось охотников?
И не найдется. Потому – что такое сто жалких миллионов в сравнении с жизнью? Копейки!
Тогда изменим условия договора. Для начала поднимем ставки до миллиарда. Мой миллиард против вашей… Нет, не жизни, никто вас за этот миллиард убивать не станет. И вообще пальцем не тронет.
Погодите тянуть руки! Ну что вы все время спешите.
Итак, новое условие будет такое – вы получаете миллиард и до конца жизни помещаетесь в камеру-одиночку, где можете тратить свой капитал как вам вздумается – пить, есть в три горла, покупать музцентры, телевизоры, видюшники, модную одежду… Но в одиночку, всё в одиночку. Без права переписки, свиданий и живой человеческой речи.
Ну что вы на это скажете? Только не спешите, подумайте. И более всего подумайте о том, почему одиночное заключение считается одним из самых жестоких наказаний? И почему люди, попавшие в камеры-одиночки, предпочитают смерть, вплоть до самосожжения (!), в общем-то сносной жизни.
Подумали? И что решили? Отказаться решили? Не нужен вам миллиард в каменном мешке.
Правильно решили.
А если немного смягчить? В камере вас оставим, но на этот раз в общей, с уголовниками.
Опять не надо?
То есть на этот раз вы отказываетесь продавать уже даже не жизнь, а образ жизни!
Задумайтесь, вы отказываетесь получить миллиард за образ жизни!
Ну да, отказываетесь.
Тогда – стоп! Тогда я прошу вас ответить на один очень важный вопрос. Отчего, отказываясь продать жизнь оптом, за миллиард (!), вы продаете ее в розницу за гораздо меньшие деньги. За копейки продаете! Этому – день, тому неделю… Постепенно набирая годы, десятилетия. Причем вообще без оплаты!
Почему в этом случае вы не торгуетесь?
Пусть мне объяснят, чем отличается продажа оптом от продажи в розницу? И так и так – продажа. Утрата жизни. У тюремной стенки или в собственном дворе – не суть важно. Причем, что интересно, в обычной торговле опт дешевле розницы, а здесь наоборот, здесь опт очень дорог, а розница бесплатна!
Ну как так происходит, что, зная истинную цену своей жизни, мы отдаем ее задарма?
Так, может, имеет смысл, помня о том миллиарде, хоть немножко поторговаться. Посмотреть на предложенный товар, пощупать его, понюхать, поискать в других местах, где он будет дешевле, попробовать сбить цену. Ведь мы это умеем, там, в обычной жизни, где дело идет о масле, кроссовках, плеерах. Там мы наобум лазаря товар не берем, там выбираем, требуем гарантий, хотя речь идет о несчастных сторублевых кроссовках.
А в жизни, где речь идет о жизни, мы эти навыки не используем. Совершенно!
Ботинки примеряем, а жену или мужа – нет!
Хотя ботинки, в переводе на время нашей жизни, стоят два-три рабочих дня, а ошибка в выборе супруга тянет на годы!
Почему, когда дело идет о жизни, мы становимся совершенно никчемными покупателями? Почему действуем наугад?
Вы знаете?
Я – знаю.
Потому, что не можем осознать свою жизнь как ценность. Как стопроцентно принадлежащее нам богатство. Которое стоит дороже 66 миллиарда, стоит дороже всего золота мира!
Потому что и за все золото мира вы не согласитесь на плаху и не согласитесь в камеру-одиночку.
• Ваша жизнь принадлежит только и исключительно вам.
Попробовал бы кто-нибудь покуситься на вашу жизнь. Посмотрел бы я, как вы будете отбиваться, как будете глаза выцарапывать и глотки рвать. Не имеют права вас убивать!
Но и, значит, не имеют права претендовать на минуты вашей жизни. Из которых состоит вся жизнь.
Так оцените себя, поднимите свою цену и перестаньте разбрасывать золотые дублоны принадлежащих вам секунд. Иначе пробросаетесь!
Однажды я понял, что все мы рождаемся на уровне Сократов, Ньютонов, Моцартов и прочих обласканных историей гениев. И должны жить не этой, а их жизнью. Все и без исключения. Ну разве кроме олигофренов.
Но только в отличие от них нам не везет – не те родители, не то воспитание, не та школа. Лет до четырнадцати мы теряем высоту не по своей воле, но потом-то, потом!.. Потом мы падаем по собственной инициативе, потому что не учимся, не читаем, не изучаем, не вникаем, не стремимся…
Много позже мы спохватываемся и начинаем карабкаться вверх, срывая на кручах ногти. И даже выигрываем несколько ступеней. До того по-глупому утратив сотни.
Выигрываем часть.
Проиграв целое.
Проиграв жизнь.
А могли…
Глава 12, доказывающая, что человек может все, или Кто больше других на себя берет, тот больше других получает
Тема этой главы является логическим продолжением предыдущей. Там я в меру своих сил пытался объяснить, что наша жизнь принадлежит нам, что цена ее, если переводить в денежный эквивалент, будет дороже всего золота мира и что распоряжаться этим своим капиталом можем только мы, по своему усмотрению и без каких-либо ограничений.
А раз так, раз я располагаю таким несметным стартовым капиталом и имею право тратить его как хочу, то… то, получается, могу все.
Все могу!
Абсолютно все!
Все, что захочу!
Хотя я понимаю, что поверить вам в это затруднительно.
– Как так могу все? То есть это получается, что и «новым русским» могу?
– Можете.
– И народным артистом?
– Запросто.
– И поп-звездой?
– Без проблем.
– И чрезвычайным послом?
– Пожалуйста.
– И президентом страны?
– И президентом.
– Так не бывает.
– Бывает.
– Да? А почему тогда не все становятся звездами и послами?..
Это верно – не все. Так как большинство претендентов сходят с дистанции еще на старте. Вернее, даже до старта, посчитав расклад сил для себя безнадежным.
– Да ты что, там такие лоси собрались, куда мне до них. Я даже и соваться не буду…
Не видим мы себя в телевизоре. И рядом с известными людьми страны не видим. По разную мы сторону кинескопа, они – там, мы – здесь. Выключить их при желании можем, а чтобы рядом встать или запросто так по плечу похлопать…
– Ой, что вы! Даже подумать страшно!
– Да отчего страшно? Что они, медведи какие гималайские или скорпионы, что до них нельзя дотронуться? Такие же, как и вы, люди-человеки – две руки, две ноги…
Согласны?
– Ну да, наверное, две руки… но все равно. Они какие-то другие, особенные.
– Ну вот, опять за рыбу деньги. Что вы заладили – вы и они. Все одинаковы. Просто они начали делать карьеру чуть раньше вас и потому больше успели. Кто вам мешает к их возрасту догнать и обогнать их?
– Ну, не знаю…
– Я знаю! Никто не мешает. Кроме, пожалуй, одного, хорошо известного вам человека.
– Кого это?
– Вас! Вас самих! Вы и есть главный свой враг. Из-за заниженной самооценки, чрезмерно развитого чувства субординации и чинопочитания.
Ну, кто там для вас авторитет? Кто? Пугачева? Очень удачно выбрали. С большой форой. Уж к ее-то возрасту можно не то что с наших, с эмтэвэшных экранов не слезать.
Кто еще? Президент? Это круче будет, но тоже… И даже семи пядей во лбу быть не надо, хватит двух с половиной. Вспомните, кто у нас был первый президент? Нормальный мужик-забулдыга из глухого уральского села. Про которого односельчане до сих пор говорят:
– Борька-то? Борька всегда баламутом был и теперь баламут!
А вы так даже не из деревни, а из города, и, значит, у вас шансы выше, чем были у него. Так что смело ставьте между вами и им знак равенства! Это две такие параллельные черточки. Да что же у вас все время галочка получается, открытая в его сторону?! Равны вы, априори равны. Вам надо только это подтвердить. Всего лишь.
Говорите, не получится?
Получится. Не может не получиться. Нет объективных причин, чтобы у вас что-то не получилось. Нет! Есть только субъективные. Вернее всего, одна субъективная: ваше нежелание, чтобы что-то получилось. По формуле: если что-то не можешь – значит, не хочешь.
Не хочешь!
И потому не можешь.
И никак иначе!
Головой мотаете? Пальчики начинаете загибать, объясняя, почему это невозможно.
Да знаю, знаю: денег – нет, связей – нет, высокопоставленных родственников – нет…
Только это все отговорки. Попытка оправдать собственную лень и боязнь ввязываться в драку. Вы бы лучше не жути на самого себя нагоняли, а подумали, как это дельце сподручней провернуть.
– Ой, ну что вы, куда мне в президенты. Я вот тут в техникум надумал поступать. А потом, может быть…
Значит, не поверили вы мне. Не поверили, что возможно все. И знаете почему? Потому что привычный образ жизни менять не хотите. Ни за телевизор, ни за миллион наличными, ни за какие другие блага.
– Я не хочу? Да я только и делаю, что мечтаю вырваться отсюда.
– Мечтать, конечно, мечтаете, а так, чтобы по-настоящему, – палец о палец…
– Да что вы такое говорите?! Да я… Да мне…
– А хотите, докажу?
Ему. И заодно всем. Всем, кто в свои силы не верит.
– Хотите?
– Ну хотим.
Тогда позвольте небольшой пример, доказывающий, что, даже когда нам что-то надо, нам ничего не надо.
Итак…
Представьте, что однажды утром по местному радио вдруг передали сообщение: «Желающим получить миллион рублей наличными надо явиться в понедельник к восьми часам утра на центральный стадион».
– Вы как, хотите миллион?
– Еще бы!
– Ну так бегите быстрее на стадион.
Прибежали. Протолкнулись к столам, где узнали, что, оказывается, миллион дадут не сейчас, а дадут через год и не всем, а только тем, кто ежедневно будет вставать в шесть утра и пробегать десять километров. И тогда ровно через триста шестьдесят пять дней можно будет получить свои деньги…
Сложные условия?
– Да ну, ерунда. Подумаешь, вставать и бегать. За миллион-то.
– Ну-ну.
Теперь прикиньте, что будет происходить в первый день забега. Кошмар будет происходить! Почти катастрофа!
Народу… Весь город собрался от мала до велика! Протолкнуться невозможно, кругом сплошные локти и коленки. Интересно, где же они столько миллионов наберут?
Старт!
Побежали. Вернее, потекли в сплошном потоке тел.
В первый день…
А во второй?
Во второй стало чуть попросторней. Уже даже дышать можно.
В третий?
В третий уже приходится бежать, потому что с боков не подпирают.
В пятый?..
В тридцатый?..
В триста шестьдесят пятый?..
Догадываетесь, что будет в триста шестьдесят пятый? Только по-честному. Сколько претендентов дойдет до финиша к концу года? Ну?
Хорошо, если два-три особо нуждающихся в деньгах. Да и те – навряд ли. Ведь это ж каждый день надо вставать и каждый день бегать. Каждый божий день!
Вопрос на засыпку: что мы станем делать на исходе второй недели после старта? Напрягитесь, представьте себя в той ситуации. Ну что вы всегда делаете, когда вас заставляют куда-то, куда вам не надо, ехать и что-то, что вам не хочется, делать?
Правильно – торговаться начнете. С устроителями соревнования.
– А можно так, чтобы вставать не в шесть, а в семь или в восемь. И тогда получить не миллион, а пятьсот тысяч. Пятьсот тысяч тоже нормально…
– А что, если пробегать не десять километров, а пять? Или лучше три. И пусть будет тысяча. Мне и тысячи за глаза…
– Я два дня бегал? Бегал! Давайте мне мои две сотни, и будем считать, что мы в расчете. Ну хоть сотку. Ну хоть червонец на пиво.
Стонать станем, плакать, умолять, просить послаблений.
– Разрешите мне завтра и послезавтра не выходить на старт, а то ребенка в детсад проводить некому. Ну что вам стоит? Всего три дня, а через неделю я опять выйду, сразу, как только следующий месяц закончится.
Ругаться будем. Возможно, даже матом.
– Да ты посмотри, погода какая! Добрый хозяин собаку не выгонит. Давай отменяй сегодняшний забег, к чертовой матери! И завтрашний тоже. Я прогноз слышал, завтра еще хуже будет. Давай ставь галочку, и по домам…
На горло начнем давить.
– Это кого вчера не было? Это меня не было? Это тебя не было! А я как штык! Вон там, в третьем ряду в синей телогрейке бежал. Глаза разуть надо было! Давай ставь мне участие, а не то я!..
Справки липовые понесем. Это обязательно.
– Вот врач написал, что у меня коленная чашечка разбилась вдребезги и бегать мне противопоказано. Я бы всей душой, но нельзя.
А никого не волнуют ваши справки, погода и семейные обстоятельства. Условие одно – вставать в шесть часов утра и пробегать десять километров. Каждый день. Триста шестьдесят пять дней. И миллион – ваш. Но… Никто этот миллион не получит. Вот если бы надо было встать не в шесть, а в три ночи и пробежать не десять, а сколько сможешь километров, отсюда – до пока не упадешь, это бы дело мы осилили. Привычным нам авралом. А так чтобы каждый день понемножку…
Думаете, опять преувеличиваю? Ничуть.
Что там миллион, даже угроза смерти не может заставить нас делать что-то каждый день. Вот, например, приходите вы к врачу, а он говорит:
– Бросайте курить, а то помрете.
Или:
– Не перестанете есть сладкое – долго не протянете.
Ну и что, оставите вы свою дурную привычку курить и лопать сладкое? Да ни за что на свете! Неделю, может быть, без сигареты и сладких пирожков продержитесь, но чтобы каждый день… Так и помрете. От чего сказали.
А вы говорите миллион…
– Не способны мы идти к цели год. Или два. И уж тем более три. Скисаем.
А потом говорим – невозможно это! И перечисляем – потому невозможно, поэтому…
Да все возможно. Совершенно все! Было бы желание.
Что, нужны дополнительные доказательства?
Ладно, представлю вам доказательства. Неопровержимые доказательства.
Для чего предлагаю сыграть в игру, которая называется исполнение заветных желаний. Естественно, ваших желаний. Желания – ваши, исполнение ваших желаний – мое. С гарантией, сопровождением и доставкой на дом.
Согласны? Тогда заключаем договор. Где: «Вы, именуемые в дальнейшем Заказчик, с одной стороны, я, обозначаемый как Исполнитель, – с другой, заключили настоящее соглашение о реализации ваших желаний…»
Нормально так? Тогда пошли дальше.
«Я – принимаю заказ, гарантирую его выполнение в согласованные с Заказчиком сроки и несу моральную, да хоть даже и материальную ответственность в случае невыполнения принятых на себя обязательств…»
Да, в том числе материальную!
Почему я так рискую?
Потому, что уверен в результате. Вы – не уверены, а я – уверен! В вас уверен! Настолько, что готов поставить на кон все, что у меня есть.
Ну что, бьем по рукам?
Ударили…
Чего вы там хотите? Школу с золотой медалью закончить?
Ладно, принято. Шейте выпускное платье под цвет золота. И шнурок не забудьте купить.
Теперь ваш заказ.
Желаете в престижный вуз поступить?
Считайте, что уже поступили.
Диссертацию защитить?
Записал. Будет вам диссертация. Хоть две.
Английский в совершенстве выучить?
Ладно, выучите…
Да не волшебник я и не мошенник, просто, в отличие от вас, ЗНАЮ, что нет ничего невозможного, что любой человек, в том числе вы, способен добиться чего угодно. По крайней мере с помощью моего ноу-хау.
Что там последнее было? Английский язык? Ладно, пусть будет английский. Гарантирую, что через месяц-другой вы будете болтать, как англичанин. Есть у меня одна методика. Да не Илоны Давыдовой и не двадцать пятого кадра. Это все ерунда. Моя методика куда действенней будет. Моя методика…
Что вы спрашиваете?
Что вам нужно делать?
Ничего не делать. Только внести предоплату. Не маленькую, конечно. Потому что на эти деньги я найму… нет, не учителей, учителей потом, а вначале я найму пару братков. Таких бритоголовых, в синих наколках, с пудовыми кулачищами ребят, которые за деньги способны на все.
Они лучше учителей. Я вам точно говорю. Проверено.
Вот придут они к вам и, сплевывая сквозь зубы на ковролин, спросят:
– Это ты, что ли, хотел английский, блин, учить?
– Да, я.
– Ну чё, выучил те сто слов, которые тебе задавали?
– Ой, – всплеснете руками вы, – не выучил. Так получилось. Дела были неотложные, голова болела…
– А хоть, блин, пожар, – скажут они. – Нам твоя больная башка по барабану. Нам надо, чтобы ты сто слов вызубрил. Нам за них один мужик бабки отстегивает. А если не выучил – не отстегивает. Усек?
– Да выучу я, выучу.
– Конечно, выучишь. Только другие. А за эти – извини.
И валят вас на ковролин и пять минут бьют по лицу кулаками и по ребрам носками ботинок. Очень больно бьют, в кровь. Потому что если слабо, то вы никогда язык не осилите.
– Ну чё, понял теперь? Или подробней объяснить?
– Понял я, понял!
– Выучишь слова?
– Выучу, выучу!
– Тогда сто за вчера и сто за сегодня. Короче – двести. Завтра придем проверим. И если чё…
Ну и что вы после этого будете делать? Правильно – слова зубрить. Причем на совесть, так, чтобы они от зубов отскакивали. Или… Или завтра отскакивать будут зубы.
В итоге через полгода вы будете шпарить на английском, как на родном. Потому как деваться вам некуда. Или шпарить – или…
Ну что, поверили в мою методику?
Согласны, что с ее помощью можно английский выучить? Хоть даже древнешумерский.
Ну вот видите…
Вообще-то это не мое изобретение. Это герой фильма «Джентльмены удачи» придумал. Сказал – или английский от сих до сих, или бритвой по горлу: чик и в колодец. Приду проверю.
Вот и попробуй не выучи!
Я действенность этой методики не только в кино, но и в жизни наблюдал, в той же армии.
Приходит в часть какой-нибудь таджик или киргиз, по неосмотрительности спустившийся из далекого аула в райцентр за солью и по той причине призванный на действительную воинскую службу, и с порога заявляет:
– Я ваш русский язык не знай и делать ничего не умей. Только баранов пасти. И то высоко в горах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
