Легенда о героях. Великий поход

– Это ты!– сказал Белый маг, с ненавистью глядя на колдуна. Тот понимал, что обречен. Преодолев свой страх, он гордо выпрямился. Смерть нужно принимать достойно, как и подобает представителю величайшего во вселенной рода. Он тоже улыбнулся и с торжеством глядя на истекающего кровью, но все еще страшного противника, почти насмешливо сказал:

– Да, это я! Я! Уничтожил твою планету и всех людишек, и Белых магов, обитавших на ней. Это я лишил тебя всего! Я!– Колдун захохотал.

Его голос превратился в оглушительный рев, а его смех разносился на многие мили вокруг. Это было страшно. И еще страшнее становилось от того, что губы колдуна ни разу не шевельнулись, оставаясь неподвижными. Голос исходил ниоткуда и отовсюду. Белый маг взмахнул рукой и резко рассек ей воздух. То место, где только, что стоял колдун, как будто разделила невидимая граница. Правая половина колдуна продолжала стоять и даже смотреть на белого мага, а левая половина бесследно исчезла и вместо нее была видна синяя трава и стены черного замка. Правая половин, оставшаяся без левой покачнулась и рухнула в траву. Куда и в какое время отправился страшный подарок Белого мага он и сам не знал, но ему было все равно. Перед глазами все плыло. У него оставалось мало времени. Но главное он спас чудесный народ, чем-то напоминающий ему в своей наивности и простодушии детей. Их сегодняшние раны и шрамы заживут со временем. Боль утраты, рано или поздно утихнет. Время все лечит. Как оказалось, даже его. Он тяжело вздохнул. Боль в боку становилась, все более, нестерпимой. И тут он увидел ее. Белый маг замер, на миг он забыл даже о боли. Оказывается, есть еще женщина. Он думал, что колдунов двое. Женщина колдунья это плохо. Он чувствовал, что она очень сильна. Сильнее тех двоих вместе взятых. Потому, что под сердцем, или под тем куском камня, который заменяет ей сердце, она носит ребенка. О, светлые боги! Еще и ребенок! Ему не справится с ней, с ними двумя. Она шла к нему. Медленно, плыла над синей травой, не касаясь ее. Темные глаза были полны такой ненависти и злобы, что если бы взглядом можно было убить, он уже лежал бы мертвый у ее ног. Она подняла руку и направила в него луч ослепительного света. Смертоносный, убивающий мгновенно. Маг приготовился к смерти, сожалея лишь о том, что все напрасно. Он не справился. Теперь она завершит начатое, погубит планету. Он по прежнему чувствовал боль в боку, но больше ничего не произошло. Он все еще был жив. Маг услышал вскрик и,слегка повернув голову, увидел оседающее в траву тело вождя. Бросившись вперед, он закрыл собой Белого мага и принял удар смертоносных лучей на себя. Он не остался там сзади, где маг попрощался с ним. Он был рядом все это время. Просто магу некогда было смотреть по сторонам, поэтому он не заметил терлиан. Он всецело был поглощен боем. А они все были здесь, все пошли за ним. Они были слишком благородны и отважны что бы оставить своего товарища один на один с опасностью, пусть даже они сами ничем не могли помочь. Но стоять в стороне они просто не могли. Странные существа, готовые жертвовать собой, потому, что иначе они просто не могут жить. Чистые непорочные души. Нет, не позволит он этой ведьме, пожирательнице миров, носящей в себе еще одного убийцу всего живого, погубить их. Собрав последние силы, Белый маг крепко схватил колдунью, и пока она не пришла в себя и не поняла , что он задумал, быстро нырнул вместе с ней в созданный им коридор. Сил у него почти не осталось, поэтому они, почти сразу, вынырнули обратно. Но пары мгновений, проведенных в пространственно-временном коридоре, хватило на то, что бы они оказались не посреди поля с синей травой, а в совершенно другом месте. Вокруг них возвышались скалы. Было холодно и, не смотря на то, что, судя по цвету неба, был еще день, в этом месте царил полумрак и длинные тени скрывали большую часть того, что находилось вокруг. Место было неприятное, даже жутковатое. Белый маг попробовал вычислить, куда и насколько они могли переместиться, но он был слишком слаб, мысли путались в голове. Плюнув на вычисления, он решил, что, так как убить эту ведьму он уже не сможет, потому что оставшихся у него сил на это не хватит, то он устроит ей пожизненное заключение в этом милом местечке. Пусть наслаждается вместе со своим отродьем. Вечность в таком месте это то, что надо. Хотя может ей даже понравится. Маг не знал, как выглядит родная планета Черных колдунов. Вполне возможно, что именно так. Ну, что ж, ему уже все равно. Главное, чтобы она не могла отсюда вырваться. Он закрыл глаза и мысленно представил границы этого места, а затем провел через них коридоры времени и пространства, представив в них ту, что лежала и корчилась сейчас у его ног, приходя в себя после краткого но губительного, для нее путешествия. Он соединил созданные коридоры в замкнув их. Теперь Черная колдунья никуда не денется из этого места, она не сможет преодолеть границу, созданную им, несмотря на все свое могущество и силу. Если бы у мага были силы, он бы снова расхохотался, представив как ведьма будет метаться по этим безжизненным землям, проклиная его и сходя с ума от бессилия, что-то изменить. Покончив с границами для колдуньи, маг приступил к последнему, намеченному им пункту. Он создал еще один коридор и уже хотел нырнуть в него, но в этот момент, почти пришедшая в себя колдунья бросилась на него, и крепко вцепилась в его руку. Силы ей было не занимать. А он совсем ослаб. Он бы с удовольствием взял ее с собой, но в таком состоянии у него не хватит сил добраться вместе с ней туда, куда ему нужно, а она еще может начать бороться по дороге, что бы убить или остановить его, или попытается сбежать. Нет, он не может рисковать, пусть уж сидит здесь. Белый маг повернулся к ней и, улыбнувшись, из последних сил сказал:

– Мой подарок, ведьма!

После этого он приложил руку к ее, только-только начинающему округляться животу. Она дико закричала, забилась под его рукой, как будто он жег ее раскаленным железом. Извиваясь всем телом, как змея, она выпустила его руку и рухнула вниз на камни. Белый маг исчез, а лежащая на камнях, фигурка в черном кричала вслед ему проклятия. Каталась по холодной гладкой поверхности и грозила маленькими кулачками, в которых скрывалась неимоверная смертоносная магическая сила, но в данном случае совершенно бесполезная.

Белый маг мчался вперед. Он гнал себя по коридору на такой скорости, что закладывало уши и не хватало воздуха. Кружилась голова и разноцветные круги плыли перед глазами. Он умирал, и ему обязательно нужно было успеть. У него почти не осталось времени. Он искусал в кровь губы, что бы оставаться в сознании, потому, что если он впадет в забытье хоть на миг, он потеряет нужное направление, собьется с пути и у него уже не хватит ни времени, ни сил вернуться и попасть туда, куда он так стремится. Он и так делал сейчас то, чего не должен делать ни один Белый маг. Но ему было наплевать. Белых магов больше нет. Он последний. И его тоже совсем скоро не станет. И, как последний, он сам вправе решать, что можно, а чего нельзя. Он в любом случае сделает это, по крайней мере, попытается. Он не может повернуть время вспять, но он может немного его сдвинуть. Совсем чуть-чуть, всего на несколько минут. Это запрещено, но в конце концов, разве он не заслужил это? Он загладил свои прежние ошибки, он спас планету от гибели. Он избавил вселенную от трех представителей одних из самых отвратительных существ. Неужели этого мало по сравнению с несколькими несчастными минутами? Впереди показался свет. Он успел. Он смог. Белый маг вынырнул из туннеля и увидел ее. Она бросилась ему на шею, он крепко прижал ее к себе одной рукой, а другой обнял подбежавшего сынишку. Белый маг широко улыбнулся, он был счастлив.

– Я люблю вас.– Сказал он. А потом все исчезло, утонув в потоках нестерпимого, слепящего белого света, и прогремел взрыв…

«…Вождя и погибших членов отряда провожали с большими почестями. Женщины плакали. Мужчины стояли суровые, молчаливые. Сердца терлиан были полны боли и печали. Они не ожесточились, но стали менее беспечны, менее доверчивы. Они соприкоснулись со злом и капля его яда, навсегда поселилась в невинных до этой поры душах. Они теперь знали о нем и знали, что раз оно существует, то существует и вероятность, что оно может случиться вновь.

Когда зажгли погребальный костер, прочитали молитвы и сказали слова благодарности погибшим, каждый терлианин дал в душе нерушимую клятву до последней капли крови защищать свой дом, своих близких, свою страну и лучше погибнуть, но никогда не склонять голову перед опасностью, смело смотреть ей прямо в глаза, преодолевая свой страх. Как это сделали их вождь и его юные помощники, как сделал это отшельник, проживший на их планете несколько десятков лет, и все это время помогавший исцелять больных, а, в конце концов, отдавший свою жизнь за их народ…»

Рамина. Среди камня и льда.

Серые сумерки сменились ночной чернотой. На темном небе зажглись тысячи тысяч сияющих звезд. Их свет казался холодным и не живым. Но она знала, что это не так. Каждая светящаяся точка на самом деле была огромным раскаленным шаром, способным давать свое тепло вращающимся вокруг него планетам, на некоторых из которых благодаря этому теплу возникала жизнь. Она смотрела на далекие звезды равнодушно. Ту, что освещала ее родную планету, отсюда невозможно было увидеть. Даже ей это было не под силу. Слишком далеко.

Ее звали Рамина. Она родилась на планете Мрак, и эта планета была самой прекрасной изо всего, что было во вселенной. Она была единственным, что Рамина любила. Ее планета была безжизненна и холодна. Только горы и белые снежные равнины. Сверкающие кристаллы снега, в холодных лучах огромной белой звезды, расположенной от Мрака так далеко, что яркие лучи не давали ни капли тепла. Только свет. Белый, холодный, ослепительный свет. На планете не было никаких живых существ. Только они, Черные колдуны. Высшие. Их было немного. Самых могущественных не может быть много. Они жили в своих огромных величественных замках, а когда наставало время, пускались в очередное путешествие по бескрайним просторам бесконечного пространства. Но они всегда возвращались. Потому, что их домом был Мрак. Звезду, дающую им свет, они называли просто Звезда. Они вообще не любили названий, Мрак был исключением. Все планеты, на которых они побывали, имели названия. Но Черные колдуны не интересовались ими. Они никогда их не запоминали. Они запоминали расположение. И никогда не возвращались в одно и то же место дважды. Потому, что возвращаться было незачем. После их ухода на планетах, на которых они побывали, не оставалось пищи. Там ничего не оставалось и нечего было делать. Вселенная бескрайня. В ней всегда найдется другое место, где можно найти еду. Найдя подходящую планету, Черные колдуны действовали быстро и умело. За миллионы лет своих скитаний в поисках подходящих планет они научились добиваться нужного результата очень-очень быстро. На каждую планету уходило не больше месяца. Иногда попадались и такие, где все происходило в считанные дни. Черные колдуны были бессмертны. Не вечны, ничего вечного нет. Гаснут звезды, прекращают свое существование целые галактики. Но Черные колдуны жили сотни тысяч лет. Если не погибали во время своих поисков. Такое случалось. Даже самые великие и могущественные создания во вселенной от этого не защищены. Они никогда не путешествовали поодиночке. По двое, по трое. Но иногда они не возвращались. И тогда становилось ясно, что что-то произошло. И их больше нет. Иначе они бы обязательно вернулись.

Рамина снова вгляделась в ночное небо. Она не испытывала скорби по погибшим мужу и брату. Глупцы. Они сами призвали свою смерть своим упрямством и честолюбием. Эта планета была не похожа ни на одну из тех, где они побывали до этого. А за последние несколько тысяч лет они неплохо поохотились. Им попадались и планеты населенные великими, как они сами себя называли, завоевателями. И планеты живых существ, которые обладали несметными сокровищами. И планеты примитивных дикарей, и наоборот развитые цивилизации, с многоумными учеными, с хитроумными и невообразимыми штуковинами, называемыми жителями этих планет техникой и другими непонятными, не интересующими Рамину словами. Везде и всегда, все было одно и тоже. Завоеватели, гордившиеся своими бесчисленными победами, покорившие и подчинившие себе множество других миров, и считавшие себя непобедимыми и всесильными властителями вселенной. Обладатели несметных, сказочных богатств, окруженные покорными рабами и слугами, готовыми выполнять любое повеление своего господина. Ничего не соображающие и не смыслящие дикари, занятые только заботами о выживании и добыче пропитания. Ученые, считающие себя умнейшими и знающими все тайны мира. Все они становились похожи и начинали вести себя одинаково, в тот момент, когда смерть заглядывала им в лицо. Все они испытывали страх. Пытались спастись. Цеплялись за свои жалкие бессмысленные жизни, как только могли. Все они были жалкими. И чем больше они о себе мнили до этого, тем более жалким был их конец. Рамина даже была им в какой-то мере благодарна. Чем больший ужас испытывали эти существа перед тем как превратиться в ничто, тем больше пищи они давали Черным колдунам. И тем вкуснее она была. Иногда колдуны даже специально растягивали трапезу, как гурманы, что бы не заглатывать все сразу, уже не чувствуя вкуса, а разделяя порцию на части. Что бы насладиться не один раз, а несколько, восхитительным блюдом, особенно поразившим ценителей хорошей еды.

С этой планетой все было не так с самого начала. С первого дня. Как только Рамина увидела этих существ, она поняла, что они им не подходят. Она предложила своим спутникам просто уничтожить их и уйти. Но мужчины они всегда мужчины. Им стало интересно. Они захотели поиграть. Захотели сломить не слабых и готовых преклонить головы и молить о пощаде, а тех, кто этого не сделает. Рамина не стала спорить. Пусть потешатся. Они все были сыты. Им попалось перед этим несколько отличных планет, и можно было сделать перерыв. Мужчины вообще по природе своей глупцы, даже представители высших миров. С ними лучше не спорить. Они не способны принять разумных доводов и согласиться с тем, что они не правы или с тем, что поставленная ими цель бессмысленна и не выполнима. Им важно поступить по-своему. Они остались. Началась охота. Игра.

Рамина еще раз, уже более настойчиво, предложила бросить это занятие, когда ее муж и брат, как два расшалившихся мальчишки, принялись вести себя совершенно не разумно. Эти дурацкие игры со скотом и пропавшими обитателями планеты. Они уверяли ее, что это послужит как приманка. Что они как охотники расставляют ловушку. Эта планета действительна отличается. Здесь интересно. Это отличная игра. Они дали понять, что она мешает им насладиться их неожиданным и полностью захватившим их увлечением. Они удивляли ее. Такое поведение, скорее пристало тому жалкому сброду, который они уничтожали, а не Высшим, не подвластным слабостям и чувствам созданиям. Но она снова смирилась. Некуда было спешить. Ей даже захотелось посмотреть на их лица, когда они поймут, что не добьются своего, что их затея провалилась. Зато, в следующий раз, когда кто-то из них скажет ей, что она всего лишь женщина, и от того не понимает каких-то вещей, она напомнит им, об этой планете. И им будет нечего возразить ей в ответ.

В тот день, когда небольшая группка обитателей планеты, около трех десятков представителей мужского пола, приблизилась к их замку, муж и брат сделали ей подарок. Предоставили право начать охоту. Они радовались как дети, говоря ей, что приманка подействовала и теперь все будет, так как они и предполагали. Она даже на некоторое время решила, что они все же оказались правы.

Небольшой отряд приближался к замку. Двое, видимо, возглавлявших его, шли впереди.

Рамина вышла навстречу. Муж и брат стояли в воротах замка, за ее спиной, в ожидании, когда придет их черед вступить в игру.

Они подошли почти вплотную. Они боялись. Она это чувствовала, но их страх не был похож ни на один из видов страха, который ей доводилось ощущать до этого. Их страх был почти не пригоден для употребления. Они с такой силой преодолевали его, что он терял вкус, становился неприятным. Когда Рамина убила первого, одного из тех двоих, что шли впереди, вырвав его сердце из груди, второй, на краткий миг испытал ужас. И вот как раз его ужас, боль и страдание, наполнившие все вокруг, когда он увидел на ее ладони все еще трепещущее, еще продолжавшее биться сердце, были единственным стоящим, что вообще было на этой планете. Это было непередаваемо прекрасно. Ничего лучше Рамина никогда в жизни не пробовала. Но это было настолько быстро и мало, что она почувствовала не наслаждение, а скорее разочарование. Это жалкое создание только раздразнило ее, поманило незабываемыми ощущениями и обмануло. Восхитительный вкус еще не успел забыться, а этот червь уже выхватил свое жалкое оружие и бросился на нее. Она убила его, не испытав ничего. Его смерть была безвкусной. В нем не было больше ни капли страха, только ярость и ненависть. Оставшиеся тоже схватились за оружие. Рамина чувствовала, что они знают, что погибнут, но вкуса страха не ощущала. Этот народ был безнадежен. Она была права. Ее мужчины ошиблись. Они ничего не добьются здесь. Потерянное время не будет стоить тех жалких крох пищи, которые они смогут получить. Эти создания не падут ниц, не начнут умолять, рвать на себе волосы, метаться в агонии ужаса, надеясь и теряя надежду на спасение. Нужно уходить отсюда.

Рамина развернулась и пошла к замку. Муж и брат шагнули на поле. Рамина не стала смотреть, как они прикончили остальных. Ей было не интересно.

Когда все закончилось, она снова завела разговор, что здесь их ничего не ждет. Но мужчины снова с ней не согласились. Она видела, что они немного разочарованы, но гордость не позволяла им признать ее правоту. Они договорились, что она даст им еще две недели, а потом они сотрут здесь с лица земли все живое и отправятся дальше, на поиски чего-то более подходящего.

Она с нетерпением ждала, когда истечет срок договора. Ей надоело, здесь ее все раздражало. Когда, спустя неделю, появился второй отряд, она даже обрадовалась. Может быть сегодня ее мужчины, вновь разочаровавшись, решат не задерживаться здесь больше. Она даже не пошла, посмотреть, как все произойдет. Она знала, что ничего интересного или приятного не будет.

Ее ребенок толкнулся в животе. Он был еще слишком мал, что бы толкаться. Но он толкнул ее. Раз потом второй. Что-то не так. Рамина застыла на месте. Ее муж, отец ее ребенка. Его больше нет. Этого не могло быть. Но его больше не было. Она знала точно. Она вышла во двор.

На поле стоял Белый маг. А у его ног лежали ее муж и ее брат. То, что от них осталось. Откуда здесь Белый маг? Их больше нет. Их нет уже много лет. Брат уничтожил их планету, много лет назад, и их всех вместе с ней. Черные колдуны ненавидели Белых магов. Они тоже были Высшими. Не такими, как Черные колдуны, но все равно Высшими. Они могли бы вполне мирно сосуществовать. Вселенная огромна. Им хватило бы места на ее просторах. Тем более, что у них совершенно разные цели и интересы. Белые маги были исследователями. Себялюбцами и гордецами, поглощенными исключительно самими собой и своими исследованиями. Им было наплевать на все и на всех. Но почему-то они яростно ненавидели Черных колдунов. Считая их разрушителями и убийцами. В чем разница, убить самому, согласно собственной природе, получая силы от чужих страданий и страха, или равнодушно проходить мимо тех же боли и страданий, не пытаясь протянуть руку и что-то изменить? Белые маги всегда были лицемерами и эгоистами, изображающими из себя этаких святых и великих. Они не несли зла. Они просто были равнодушны, были выше всех.

Как бы ни была велика вселенная, но встречи между Белыми магами и Черными колдунами случались. Эти встречи всегда бывали кровопролитны. После них одна или обе стороны оставались на поле боя навечно. Белые маги не обладали такими сильными магическими способностями как Черные колдуны. Их магия, вообще, была не особо сильна. Их сила состояла в умении управлять пространством и временем. Они могли менять их направление и течение, и делали это виртуозно. И они пользовались этим умением как самым смертоносным оружием в схватках с противниками. Черные колдуны боялись и ненавидели их. Потому, что исход поединка с Белым магом чаще был в пользу последнего, несмотря на, практически, безграничную магическую силу колдунов.

Рамина с ненавистью смотрела на неизвестно откуда взявшегося представителя злейших врагов ее племени. Бросив быстрый взгляд на останки своих спутников, Рамина шагнула вперед, что бы рассчитаться с убийцей, и покончить с последним, непонятно как выжившим, Белым магом. Она видела, как ошеломило его ее появление. Он думал, что победил. Он был ранен, она видела, как жизнь покидает его, выплескиваясь из глубокой раны в боку, струями густой алой крови, стекающей на синюю траву под его ногами. Она была сильнее его. И она была не одна. Она была уверена, что победит…

А теперь она здесь. Посреди царства камня и льда. Одна. Запертая, как в клетке заклятием ненавистного Белого мага. Его уже нет. Она почувствовала, когда его не стало. Но еще она почувствовала, что когда он умирал, он был счастлив. Рамина не понимала этого чувства – счастье. Но почему-то, все живые создания, встреченные ей, в самых разных уголках вселенной очень стремились испытать это чувство. Для Рамины это было загадкой. Впрочем, ей было все равно, загадки не интересовали ее. Просто ее разозлило, что белый маг умер, получив то к чему стремился. Он должен был страдать. Почему она не удержала его? Почему позволила ему завершить жизненный путь, так как он хотел? Это мучило ее, но в то же время придавало ей сил, питало ее ненависть и злобу. Ее не тяготило одиночество. К тому же она не одна. Внутри нее растет ее сын. Она знала, что это мальчик. Ее не пугало и не угнетало место, в котором она находится. Здесь не так прекрасно как на ее планете, но здесь тоже холод, камень и лед. Как там. Больше всего, ее страшило, что она никогда не сможет вернуться домой. На ее прекрасный Мрак. Вдруг и ее сын никогда не сможет покинуть это проклятое место? Эта мысль почти напугала ее. Нет. Ни за что. Она, что-нибудь придумает. Она найдет способ вырваться.

В отличие от Белого мага, который так и не понял, куда их забросило через созданный им коридор, Рамина прекрасно знала, что они даже не покинули планету, на которой находились. Просто оказались в другой ее части. Она чувствовала присутствие живых существ, по ту сторону гор. По ту сторону границы, проложенной для нее проклятым магом. Рамина застонала и в бессильной ярости метнула светящийся луч в ближайшую скалу. Каменная громадина задрожала, и пошла трещинами. Огромные обломки со страшным грохотом посыпались на землю. Через минуту на месте скалы, в оседающем облаке пыли, лежали бесформенной кучей каменные глыбы. Рамина гордо вскинула голову. Она найдет выход. И она сотрет с лица ненавистной ей планеты ее не менее ненавистных жителей. Всех до одного. И даже саму планету уничтожит, превратит ее в космический мусор, в пыль.

Нашествие.

(одиннадцатый месяц 3177года терлианского летоисчисления /5065 межгалактический год.)

«…С течением времени боль потери утихает. Она не забывается, просто становится не такой непереносимой. Разрывающая сердце тоска сменяется печалью. И не заставляет душу страдать ежесекундно, а просто живет в ней тихим напоминанием о случившемся. Это закон всего живого. Иначе никто не смог бы выжить после перенесенной утраты, а просто постепенно угас бы сам от невыносимости этого ощущения, не оставляющего ни на минуту.

Жители Терлы оплакали погибших от рук Черных колдунов. Почтили их память всеобщим трауром. Имена героев высекли на Стене памяти в Маасдарме. Что бы потомки, много поколений спустя, не забывали о совершенном ими подвиге. Но нужно было жить дальше. И постепенно жизнь вошла в прежнее русло, потекла тихо и мирно, почти как раньше. Не совсем, как раньше, потому, что теперь народ Терлы знал что есть силы способные неожиданно войти в привычную жизнь и разрушить ее, причинив боль и страдания, и беспричинно лишить, в один миг, того, что дорого и любимо. Терлиане утратили прежнюю беспечность и стали жить с «оглядкой». Чуть-чуть настороженно.

С момента появления Черных колдунов прошло почти десять лет. Дни проходили за днями. Люди трудились, устраивали праздники, играли свадьбы, рождали детей. Все было спокойно. И тревога, чувство неуверенности и настороженности постепенно слабели , стирались и исчезали из памяти и сознания. Десять лет долгий срок. Произошедшее уже казалось просто страшной историей, почти сказкой.

В один, ничем не примечательный день, похожий на такие же точно предыдущие теплые и солнечные дни, когда каждый из жителей страны был занят своим делом, во двор замка вождя въехали два всадника. Турлонги под ними были усталые, но не загнанные. Видимо всадники сменили их в одной из деревень, по пути к замку. А вот сами всадники едва не валились из седел на землю, от усталости, и одежда их совсем потемнела от дорожной пыли. Судя по их виду, они проделали очень долгий путь до столицы из самых отдаленных уголков страны…»